полная версия

Ирма Гринёва
Кто бы мог подумать? А если это любовь, то…

Полная версия

За парочкой голубков Юлька наблюдала не долго. Не только потому, что там всё было видно невооружённым взглядом – Кирилл влюблён искренне, а Ленка стреляет по сторонам глазами. Значит, у неё это не настолько серьёзно, как ей самой кажется. Но и потому, что Володька постоянно её дёргал, то пытаясь втянуть в общий разговор, то предлагая заказать что-то из еды или напитков. Юлька даже не удержалась, съязвила:

– Бараньи рёбрышки, Каррюад де Лафит²³ и французский чизкейк, – намекая ему об их походе в ресторан в Лез-Арке.

– У Вас великолепный вкус, мадмуазель, – перескочил Володька на обращение к Юльке на французский манер, – но в нашей забегаловке, боюсь, таких изысков нет. Готов ради Вас перерыть пол Москвы хоть сейчас!

Юлька не нашлась, что ответить, и в смущении проворчала:

– Хватит уже ёрничать и называть меня на «Вы»!

– Друзья! – тут же среагировал Володька, – Мадмуазель оттаяла, и предлагает перейти на «ты».

– Пьём на брудершафт! – тут же загомонили остальные.

Юлька не стала ломаться, и пришлось ей чокаться с каждым, кроме Ленки, конечно, бутылками с пивом и троекратно целоваться. Но если со всеми ребятами ритуал проходил скромно – чмокнули друг друга в щёчку и всё, то Володя на последнем поцелуе приник к Юлькиным губам, и не прервал поцелуй на счёте «три». Ребята продолжали считать, как на свадьбе, и одобрительно зааплодировали достигнутому «рекорду», когда Юлька смогла вырваться из плена Володькиных рук и губ.

Целоваться Володя умел, и план мести в закружившейся Юлькиной голове никак не придумывался. А потом она и вообще благоразумно решила помалкивать и поменьше обращать внимание на раздражающий фактор. С шутовского тона сбить Володьку не получалось и любой её ответ он ловко обращал против неё же самой. В конце концов, она видит его в первый и последний раз… Вернее не в первый, но в последний точно, поскольку твёрдо решила больше в этом баре не появляться. Приняв столь категоричное решение, Юлька успокоилась и тут же была подловлена предложением Володьки пойти танцевать.

– Никто же не танцует! – возразила Юлька.

– Остальные подтянутся, – беспечно ответил Володька, и легко, так же, как и тогда, на горке, поднял Юльку со стула.

Сопротивляться было уже как-то глупо, и Юлька вынужденно подчинилась. А по дороге к свободному пятачку, где можно было потоптаться в медленном танце, сообразила, что можно будет воспользоваться моментом и без посторонних ушей сорвать с Володьки маску.

– Слушай! – миролюбиво начала Юлька под песню с символическим названием «Я тебе не верю»²⁴ (кто бы мог подумать, что в баре для брутальных мужчин будут крутить сентиментальные шлягеры группы «Фристайл»?), – Я, конечно, понимаю, что поступила грубо, выгнав тебя из дома, но и ты, согласись, был тоже хорош. Молчал, как партизан, во время отпуска, а потом выдал мне: то я не умею, это не умею, но замуж тебя возьму.

– Так! – с неподдельным удивлением и совершенно без этого своего сегодняшнего шутовства сказал Володька, – Вот с этого момента поподробнее, особенно про дом, отпуск и замужество.

– Дом – мой, отпуск – в Лез-Арке…

– Погоди! – остановил Юльку Володя, не дослушав до конца, – В Лез-Арке я был в прошлом году, головой не ударялся, на байке, кстати, тоже в аварию не попадал, чтобы дойти до полной амнезии. Ты меня ни с кем не путаешь?

– Но ты же сам только что сказал, что был в Лез-Арке в прошлом году. И я была в прошлом году, – настаивала Юлька.

– Тогда напомни мне, пожалуйста, как мы там с тобой познакомились?

– Не то чтобы познакомились, но встретились в первый раз на экскурсии. Мы сидели за столом на дегустации, и ты таращил на меня глаза.

– Не помню. Может, пьян был в стельку?

– Возможно, – согласилась Юлька, поскольку такая версию тоже приходила ей в голову.

– А дальше что-нибудь было?

– Да. Я упала на спуске, и ты помог мне встать. А на следующий день купил мне шлем и нахлобучил мне его на голову. И всё это молча. Да ещё смотрел, как на врага народа.

– Так-так-так! Кажется, кое-что проясняется! Дальше?

– Потом угрюмо делал вид, что не понимаешь по-русски, и мне пришлось говорить с тобой по-английски. А потом мы пошли в ресторан…

– Постой! И заказали там бараньи рёбрышки и Каррюад де Лафит? – лукаво перебил Володя.

– Ну, что, вспомнил?

– Догадался! – расхохотался Володя, – Узнаю понты моего братца! Это мой брат-близнец, Валька, – пояснил Володя, прямо глядя в недоверчивые Юлькины глаза.

Он уже так сросся с легендой, которую ему придумала Йоко, что ложь давалась легко.

– А ты когда была в Лез-Арке?

– В декабре прошлого года.

– А я в январе прошлого года, – рассмеялся Володька, – на целый год раньше. Отличное местечко. Тебе понравилось?

– Очень! – с лёгким сердцем ответила Юлька.

Дальше беседа протекала мирно и, в основном, крутилась вокруг горных лыж. Юлька смотрела на лицо Володи, попадающее то в темноту, то в свет софитов и удивлялась, как они похожи и, одновременно, не похожи с братом. Даже не выдержала, сказала:

– Когда ты в тени, у тебя глаза такие чёрные, как у твоего брата, и тогда вы очень похожи, просто одно лицо, а, когда на свету – совсем разные.

– Ночью все кошки серые, – опять рассмеялся Володя, – Мы же с ним близнецы. Только уже года три не общаемся. Совсем, – загрустил он.

– Почему? – осторожно спросила Юлька (было пока трудно понять – имеет ли она право на такие личные вопросы?)

– Это грустная история, – ответил нейтрально Володя, а потом тряхнул головой, заулыбался и предложил, – Давай сегодня об этом не будем?

Когда они вернулись к общему столу, на них тут же накинулась Ленка:

– Над чем это вы там хихикали? Мы тоже хотим посмеяться!

– Представляете, – первым отреагировал Володя, – Юлька в отпуске напоролась на моего брата-близнеца, Вальку, и приняла меня за него! А он у нас тот ещё фрукт! У него пунктик по поводу своего девчачьего имени. Он меня одно время даже на полном серьёзе пытался убедить, что Владимиром на самом деле назвали его, а меня – Валентином. В школе со всеми дрался, чтобы, не дай бог, кто какую обидную дразнилку про него не сочинил. Вечно ходил нахмуренный, злой. А пока переболел своими детскими комплексами, эта маска так к нему приросла, что стала его натурой.

– Грустная история, – отозвалась Светик, – Что же вы нашли в ней смешного?

Юлька с Володей переглянулись и синхронно рассмеялись. А дальше в лицах попытались изобразить все перипетии столкновений Юльки и «Вали» в Лез-Арке. Юлька старательно таращила глаза, изображая свою беспомощность и растерянность, а Володька хмурил брови, поджимал губы и обводил всех холодным строгим взглядом. Тут, уж, взрывалась приступами хохота вся компашка.

Володя по-хозяйски положил руку на Юлькино плечо, и ей было по-домашнему уютно в этих объятиях. Но вспомнился, почему-то, Серёжа. То, каким разным у него тоже могло быть лицо, как у двух разных людей. Одно – нежное, мягкое, любящее, в чём-то даже беспомощное. И другое – твёрдое, холодное, злое.

– Привет, красавчик! Твой смех слышен даже с улицы!

Это к их столу подошла девушка в кожаной косухе и высоких, выше колен, сапогах. Она облокотилась на спинку стула, на котором сидел Володька и, приобняв его за голову, поцеловала в губы.

Володька убрал свою руку с плеча Юльки, обхватил девушку за талию и посадил к себе на колени. И всё это не прерывая поцелуя. А, когда, он, наконец, закончился, сказал:

– О, прекрасная сеньорита, ты вернулась? Я соскучился! Где пропадала?

– Пойдём, покурим! Всё расскажу!

– Друзья, пока! – сказал, поднимаясь, Володька, – Мы быстро!

– А, может, и не очень быстро! – через плечо со смехом добавила девушка.

И они ушли, обняв друг друга за спины. Их руки, пока они дошли до двери, опустились уже ниже спины и уютно расположились на мягких половинках друг друга. Слава богу, этого не видела Юлька, сидевшая к входу спиной. Но зато видела Ленка. Она взглянула на подругу с жалостью. А на той лица не было. Всё произошло так быстро и так резко – вот только что она таяла в объятиях мужчины, её плечо ещё помнит тепло его тела, а он уже обращается к другой так же красиво, как обращался к ней всего пару часов назад. Она-то думала, что «прекрасной сеньоритой» может быть только она, а он, оказывается, всех так называет! И его нежный, глубокий поцелуй, оказывается, ничего не значит. Он их раздаёт налево-направо.

По Ленкиному лицу Юлька поняла, что выглядит ужасно, и попыталась взять себя в руки. Но вечер был уже безнадёжно испорчен. Сколько Володька отсутствовал, Юлька не поняла. Время как-то потеряло для неё свой чёткий ритм. Но, хоть, вернулся за стол один, и то хорошо! Вернулся, и снова попытался обнять Юльку. Но она отклонилась. Володьку это не расстроило. Нет, так нет!

А на улице, уже оседлав своего Харлея, крикнул Юльке:

– Могу доставить домой с ветерком!

– Вот ещё! – фыркнула Юлька.

– Ну, тогда, пока! – не смущаясь, отреагировал на отказ Володька, надел шлем, ударил по газам и уже через секунду рёв его байка растаял на ночной дороге.

– Извини! – сказала, приобняв подругу, Ленка, – Не успела тебя предупредить: Володька, он у нас такой, сердцеед, понимаешь? Не серьёзный, одним словом. Тебя подвезти?

– Ну, уж нет! – ответила Юлька, – На сегодня мне достаточно и мотоциклов, и байкеров. Доеду на такси.

– Ты на меня не сердишься? – тревожно спросила Лена.

– Ты-то тут при чём? Я уже большая девочка, разберусь! Не переживай! – успокоила Юлька.

И подруги разошлись в разные стороны. Ленка уселась за спиной Кирилла, прижалась всем телом к его спине, обхватив руками. А Юлька вызвала себе Яндекс-такси. И всю дорогу никак не могла избавиться от мысли – каково это прижиматься всем телом к спине и обнимать руками Володю?

А он в это время накручивал круги на своём байке по ночной Москве. Счастье, бушевавшее в душе, требовало выхода на волю, и пригасить его можно было только бешеной скоростью. Юлькину реакцию на появление Вероники иначе как ревностью объяснить было нельзя. А, значит, он зацепил «снежную королеву». «Победа будет за мной! За мной!», – повторил бы Володька вслед за мистером Дарси, если бы, конечно, читал любимый роман всех женщин мира «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. Ну, или, хотя бы, фильм смотрел.

По поводу Вероники Володька не переживал. Чем ещё ему очень нравилась байкерская тусовка, так это лёгкостью и необязательностью отношений с девушками. Встретились – понравились – занялись сексом по обоюдному желанию – по нему же расстались. И никаких претензий и обязательств!

²³ – красное сухое вино из Бордо, Франция. Крепость – 12,5%. Изготавливается из винограда сортов Каберне Совиньон, Мерло и Каберне Фран. Стоимость бутылки объёмом 0,75л колеблется от 50000 до 115000 рублей в зависимости от года изготовления

²⁴ – Каждый вечеp тебя под окном вижу я.

Ты со мной встpечи ждешь, даже если дождь.

Hаpушает мой сон телефонный тpезвон.

Ты твеpдишь много дней о любви твоей.

Припев:

Hо я тебе не веpю, я знаю веpить в пpошлое гpешно.

Вчеpашняя потеpя находкою не станет все pавно.

Твои откpыты двеpи, но в эти двеpи не войду я, нет.

Ведь я тебе не веpю, и это мой единственный ответ.

Дни пpоходят, а ты снова даpишь цветы

И, надежду хpаня, смотpишь на меня.

Улыбаешься вновь, обещаешь любовь

И цветные мечты мне pисуешь ты.

9

Всю неделю, как Агафья Тихоновна из «Женитьбы» Гоголя, Юлька составляла портрет идеального мужчины. Вот если бы серьёзность Валентина уменьшить вдвое, а ветреность Владимира убрать совсем. Прибавить туда трепетность, с которой к ней относился Сергей в первый год их отношений… От Кшиштофа ни прибавить, ни отнять было нечего, но, тем не менее, под «идеального мужчину» он не подходил… Болтливость Володьки сложить с молчаливостью Валентина и разделить пополам. Отнять из этого прямолинейную грубость Валентина. Прибавить улыбку Володьки… Словом, получалась громоздкая математическая формула, которая не приводила ни к какому результату.

Ехать или не ехать в бар в ближайшую пятницу Юлька тоже решить никак не могла. Когда ей позвонила Лена, сказала, что не поедет.

– Ты, всё-таки, на меня обиделась! – огорчилась подруга.

Юлька горячо уверила, что совсем нет, просто делать ей там нечего.

– Если ты из-за Володьки, то забей ты на него! Ловелас, что с него взять. Там и без него полно достойных парней. Или ты по Кшиштофу сохнешь?

– Ни по кому я не сохну. Просто неохота и всё!

– Ну, ладно! Как знаешь! Давить не буду.

Но в итоге, Юлька опять в последний момент передумала и поехала. Она уже бегала от Серёжи и чем это закончилось? Может, так и надо? По живому полоснуть ножом и отрезать разом! Вот увидит она Володьку с какой-нибудь очередной байкершей, и разом протрезвеет. А, может, возьмёт, наберётся храбрости и попросит у него координаты Валентина. Не все же ниточки между ними оборваны за три года? А что, это вариант!

Когда Ленка с Юлькой доехали до клуба, там уже было полно народа. За одними столами вспыхивали волны смеха, за другими звенели сдвинутые бутылки пива после тостов. Свою компанию подруги нашли в их любимом уголке, и там царила атмосфера серьёзности.

– О, девчонки! Проходите! – вскинулись ребята и потеснились, чтобы подруги уселись.

Юлька кое-как втиснулась на диванчик, а Ленка уселась на колени к Кириллу. Постепенно подруги врубились, что так серьёзно обсуждают ребята. А обсуждали они мотопробег «На Берлин!», задуманный «Ночными волками»²⁵ к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне.

Акция поражала масштабом, поскольку предполагала проезд через всю Россию из Москвы, а дальше по городам Белоруссии, Польши, Чехии, Словакии, Австрии. И закончиться она была должна в Германии. В Берлине. Причём, пересекать границы байкеры собирались без всякой официальной поддержки, получив шенгенские визы как обычные туристы. Мозг закипал, сколько всего надо было продумать, чтобы этот пробег состоялся: график движения, дороги, ночёвки, еда, туалеты, безопасность. И это только бытовые вопросы. Но ведь, самое главное, было не просто прокатиться с ветерком по городам и весям, а провести во всех населённых пунктах, попавшихся по дороге, патриотические акции – митинги, возложение цветов к памятникам, концерты с привлечением местных артистов (тащить за собой столичных было не реально), байкерские шоу. А для этого ведь надо было это всё согласовать с местными властями, и не только в России, но и за рубежом (здесь клуб полагался на свои зарубежные отделения – в Белоруссии, Болгарии, Македонии, Сербии, Румынии).

Вопреки расхожему мнению наших доморощенных оппозиционеров, «Ночные волки» не получали многомиллионные вливания из Российского бюджета. Да, определённые вложения были в рамках  «государственной поддержки некоммерческих неправительственных организаций, участвующих в развитии институтов гражданского общества и реализующих социально значимые проекты», но на общих основаниях, как и любая другая общественная организация. Но на основную массу их мероприятий шли добровольные взносы членов клуба и частные пожертвования. А работа строилась на энтузиазме и участии каждого не только в самих акциях, но и в их подготовке. Чем сейчас и занималась компания, в которую входили Володька, Кирилл, Гоша, Макс и ещё трое пока не знакомых девчонкам парней. Их группе была поручена разработка различных логотипов. Центровым в работе на этот раз был Володя, поскольку, как оказалось, работал на фирме, занимающейся рекламой. Таким образом, то, на что обычно тратятся миллионы рублей при подготовке акций подобного масштаба, «Ночные волки» получат бесплатно.

Расходились опять поздно, за полночь. Лена с завистью спросила Светика:

– Ты тоже поедешь?

– Нет, – грустно ответила Светик, – едут только члены клуба. Женщин эти домостроевцы к себе не берут²⁶.

Володька во время обсуждения не обращал на Юльку особого внимания. Один раз только, почувствовав на себе её пристальный взгляд, поднял голову и мимолётно улыбнулся. Вот таким, серьёзным, сосредоточенным, но при этом не хмурым, он был близок к её идеалу настоящего мужчины.

А на улице подошёл сам, тронул за локоть и спросил:

– Домой подбросить?

– Я ни разу не ездила на мотоцикле, – засомневалась Юлька.

– Всё когда-нибудь случается в первый раз, – философски заметил Володька и, не отпуская Юлькин локоть, повёл её к своему байку.

Сам надел ей на голову шлем (Юлька поневоле вспомнила, как это сделал Валентин), велел сесть плотнее к нему и ударил по газам. Юльке так удобно было прятаться за его широкой спиной. Ветер свистел с боков, но ей было не холодно. Она положила голову набок и с детской радостью наблюдала за мелькающими с бешеной скоростью огоньками ночной Москвы. А мысли, наоборот, текли медленно, лениво. Да их почти и не было. Нирвана, одним словом.

Очухалась Юлька уже около дома. Только дома не её.

– Где это мы? – недоумённо спросила она, – Это не мой дом.

– Это мой, – спокойно ответил Володька, – ты же мне своего адреса не сказала.

Вообще-то, он сначала направил байк по её адресу, но вовремя сообразил, что он, в отличие от «Валентина», её домашний адрес по легенде не знает.

– Отвези меня, пожалуйста, ко мне домой, – попросила Юлька.

– Слушай, я так устал, давай сегодня ты переночуешь у меня?

– Это не обсуждается! – встала в оппозицию Юлька, – Не хочешь везти – скажи, где тут у вас метро, сама доберусь. Или такси вызову.

– Эх, не прокатило! – притворно вздохнул Володька и улыбнулся, – Но должен же я был попытаться? Говори адрес, довезу. Джентльмены девушек одних ночью не бросают.

Юлька опять уселась сзади, но попыталась дистанцироваться от надёжного Володькиного тела. Но не проехали они и нескольких метров, как Володька резко остановился и накинулся на Юльку:

– Ты что, хочешь, чтобы твои мозги с асфальта лопатой соскребали?! Сядь, как положено! Я не кусаюсь!

Юлька послушалась – держаться только за ремень сиденья, действительно, было очень страшно.

А Володька ещё сильнее прижал её к своей спине, уложив её руки в плотный замок. Пока они ехали,

Юлька думала о том, что, когда Володька на неё кричал, был очень похож на своего сердитого брата.

– Спокойной ночи, Снежная королева! – сказал Володька на прощанье и коснулся губ Юльки лёгким и коротким поцелуем.

Не стал ждать ответного поцелуя девушки. Сел на свой байк и уехал. И, правда, выглядел очень уставшим, что было не далеко от истины. Юльке даже стало немножечко стыдно…

²⁵ – существующий с 1989 года первый официальный в СССР байкерский клуб, существующий и поныне в России как зарегистрированная в 1995 году общественная некоммерческая организация

«Русские мотоциклисты» (из Википедии)

²⁶ – клуб насчитывает, по собственным заявлениям, около 5 тысяч человек. Членами клуба не могут быть женщины, наркоманы, наркодилеры, гомосексуалы, сатанисты (из Википедии)

10

На следующей неделе Володька в бар не пришёл. Компания тусовалась без него. Юльке было грустно. Собственно говоря, именно на это и рассчитывала Надя-Йоко, которая посоветовала Володе исчезнуть на некоторое время.

Ещё через неделю он пришёл, но гораздо позже всех, Юлька уже и не ожидала его увидеть. Радость по поводу его появления быстро исчезла, поскольку Володька заявился не один, а в компании девицы, которая без стеснения висла на нём, но не той, что увела его в прошлый раз. Володька, как ни в чём не бывало, со всеми поздоровался, девушку не представлял, из чего Юлька сделала вывод, что она не в первый раз в этой компании, и уделял внимание только ей. С остальными, в том числе и Юлькой, общался постольку поскольку. Юльке хотелось сразу уйти, но она стоически дождалась окончания тусовки.

Всю неделю до следующей пятницы настроение Юльки металось между: «не поеду туда больше никогда» и «с какой стати я должна лишать себя того, что мне по душе?» Имея в виду компанию, а не бабника Володьку. Ленка уверяла Юльку, что у Володьки весь его кураж наносной, а на самом деле Юлька его ого-го как зацепила. Он таким взглядом на неё смотрит, когда думает, что никто не видит… Но Юлька знала за Леной особенность замечать то, чего не было и в помине, особенно это касалось отношения к себе и подруге противоположного пола. Ленка, правда, считала обратное – что Юлька в упор не видит очевидное. Её версия подтверждалась и Татьяной. Но Юлька считала, что истина лежит, как всегда, где-то посередине. А потому решила проверить чувства Володьки простеньким тестом всех женщин – вызвать ревность.

В очередную пятницу Володьки в баре опять не было, но Юлька была уверена, почему-то, что он обязательно придёт чуть позже. И она немедля приступила к осуществлению своего плана. Обвела внимательно бар, заметила несколько заинтересованных взглядов и выбрала из них объект для кокетства. Байкеры мужчины были брутальные, без интеллигентских долгих ухаживаний, а потому вскоре Юлька пересела за стол другой компании.

С какого бодуна²⁷ Юлька решила, что байкеры все сплошь джентльмены? Жора, так звали нового её знакомого, от лёгких заигрываний, по мере накачивания алкоголем, быстро перешёл к откровенным приставаниям. Юлька отбивалась от него и шутками, и призывами к порядку, и грубостью, и к его компании взывала. Только что пока не кричала, как-то стыдно было.

Компания Жоры делала вид, что ничего не происходит, а он сам только наращивал давление по мере сопротивления Юльки. А когда она попыталась вскочить, чтобы уйти, больно дёрнул её назад и навалился всем телом. Закрыл рот грубым поцелуем и стал откровенно лапать девушку, начав с груди и постепенно спускаясь вниз. Юлька боролась изо всех сил. Укусила насильнику губу и попыталась позвать на помощь.

Неожиданно Жорка взвыл и оторвался от Юльки. А сверху раздался холодный голос, кипевший сдерживаемой яростью:

– По-моему, девушка ясно дала понять, что твои «ухаживания» ей не нравятся!

Володька. Юлька, занятая освобождением от ухажёра, уже и забыла, что затеяла эту игру в расчёте позлить именно его. Даже не заметила, когда он вошёл в бар. И сейчас очень рада была его появлению. В один миг выскочила из-за стола и спряталась за Володиной спиной.

Как только Володька отпустил заломленную руку Жорки, тот вскочил и встал в угрожающую позу. За ним поднялась вся его компашка.

– Поговорим? – хрипло, глядя мимо Юльки, сказал Жора.

– А как же! – ответил чей-то голос за её спиной.

Юлька обернулась. Вокруг них с Володькой стояли ребята из их компании. И обращался Жора, почему-то, не к Володьке, а к Кириллу.

– Эй, вы! – уже подошёл к воинственной группе байкеров бармен, – Все разговоры на улице! Но сначала расплатитесь, – и увёл компанию Жоры за собой.

В баре, где продают алкоголь и собираются брутальные мужчины, выяснение отношений не было редкостью. По давно сложившейся традиции, всё проходило вне стен бара. По опыту, бармен тянул время, сколько мог, чтобы дать горячим головам остыть. И это иногда приносило положительные плоды – стороны обходились без драки. Ну, а, если уже до драки доходило, вызывал полицию не сразу, давая возможность мужикам спустить пар, а только по необходимости, поскольку нередко потасовки заканчивались примирением и «мировой» совместной попойкой.

Но здесь примирения ждать не приходилось. Не отрывая взгляда от Кирилла, Жора, криво ухмыляясь, предложил:

– Выйдем?

– Выйдем! – твёрдо ответил Кирилл.

Володька рванулся сразу, но Кирилл остановил его, схватив за рукав:

– Отвези её домой!

– Потом, – сквозь зубы процедил Володька.

– Сейчас! – жёстко потребовал Кирилл.

Володька сделал попытку вырвать рукав и пойти за вышедшей уже из бара враждебной компанией. Но Кирилл преградил ему дорогу:

– Это «Три дороги»²⁸. У нас с ними давние счёты. Без крови не обойдёмся. Приедет полиция. Наши женщины знают, как себя вести и что говорить в таких случаях, а твоя – нет.

Володька замер на мгновение, переваривая услышанное, и упрямо сказал:

– Я вернусь!

– Не боись! – заулыбался Кирилл, – На веселье успеешь! Выходите через запасной вход. Ну, что, пацаны, – обратился он к остальным, – двинули помаленьку?!

Юльку Лена и Светик уже увели за свой столик. Успокаивали, как могли. Володька молча выхватил её из-за стола и потащил за собой. Юлька не сопротивлялась, понимала, что натворила дел, да и от шока ещё не отошла. На улице Володька нахлобучил ей шлем на голову, придвинул плотно к себе, потянув за руки, и рванул с места в карьер.

Ехали они до её дома, по ощущениям Юльки, всего несколько секунд. Володька выгрузил её около подъезда, сам снял с неё шлем и тут же уселся на байк.

– Пришли мне смску, – робко попросила Юлька, понимая, что он поедет обратно.

Володька ничего не сказал, только резанул по Юльке холодным взглядом чёрных глаз (куда там взгляду Валентина до него!) и, подняв байк почти вертикально, как норовистого коня, умчался в ночь.

Злился Володька отнюдь не на Юльку, как та была уверена, а на себя. Он уже давно чувствовал, что надо было заканчивать с игрой, навязанной Йоко, и перейти на честные ухаживания. Видел же, что зацепил Юлю на первой же встрече. А потом сделал больно, вот она и попыталась ответить ему тем же. И вот что из этого вышло….

²⁷ – бодун – это то, что ждет человека с утра после хорошей попойки. Боли в голове, тошнота, рвота, головокружение и общая слабость и, следовательно, слабая мозговая деятельность. Есть две версии происхождения этого слова. Первая: в древности на Руси бочку называли «бодня». В ней держали, в том числе, вино или медовуху. Поэтому, когда человек просыпался после попойки с сильным похмельем, ему говорили «встал с бодуна». Вторая, более предпочтительная: в словаре Даля «бодун» – это крупнорогатая скотина, норовящая боднуть человека. Исходя из этого, можно сделать предположение, что синоним слова «похмелье» пошел именно от этого метафорического образа. Ведь хорошо выпивший человек со стороны напоминает быка или буйвола. Его голова и тело опущены вниз, словно их притягивает к земле невидимая сила, а глаза, помутневшие от алкоголя, выглядят так, как будто увидели перед собой красную тряпку.

²⁸ – ещё один байкерский клуб Москвы. Противостояние «Ночных волков» и «Трёх дорог» доходило даже до перестрелки, в результате которой 1 человек погиб, а двое получили ранения.

11

Спать Юлька не ложилась. Да и заснуть бы всё равно не смогла. Ждала сведений от Володи. Потом сообразила, что он не знает её телефона и начала названивать Лене. Но у подруги телефон был выключен. Юлька накрутила себя кровавыми картинами бойни со стрельбой и поножовщиной, ей совсем поплохело, она расплакалась, а потом, наверное, задремала, потому что звонок в дверь раздался как гром среди ясного неба.

Юлька, даже не спросив, кто там, за дверью, названивает ей в 5 часов утра, распахнула дверь. Там стоял Володя. В грязной куртке, с рассечённой губой и с фингалом под правым глазом, но живой. Живой! Юлька кинулась к нему и обняла крепко-крепко, ухватившись за него, как за спасательный круг. Он тоже её обнял и зарылся лицом в её пушистые волосы.

Юлька втянула Володю в квартиру и тут заметила его разбитые до крови костяшки рук. Всполошилась. Погнала в ванную, а потом подступилась с йодом. Рисовать сеточку из йода под глазом Володя не дал, сказал, что руки она может мазать хоть малярной кистью с йодом, а лицо – ни-ни! И вообще, лучше бы накормила, чем с ссадинами возиться – сами заживут.

Юлька засуетилась, достала из холодильника сваренный на выходные борщ, а потом с умилением наблюдала, как опустошается заполненная до краёв тарелка.

– Зачётный борщ! – с удовлетворением крякнул Володя, – А кофе в этом доме есть?

– Только растворимый, – ответила Юлька.

Володя поморщился и проворчал:

– Давай, какой есть! Э-э-эх, попадёшь к тебе в дом – научишься пить всякую гадость!

Юлька улыбнулась почти точной цитате из советского мультика про Карлсона, а внутри шевельнулась странное чувство – что-то похожее уже было на её кухне, и совсем недавно. А когда увидела пятнистые от йода руки Володи, сжимающие кружку с кофе, чуть не расплакалась.

– Юля! Юль! Ну, ты чего нос повесила?

Володя протянул руку и нежно приподнял Юлькин подбородок.

– Всё из-за меня… – прошептала Юля, не поднимая глаз.

– Да выбрось ты всё из головы! Они искали повод для драки – они его нашли. Не ты, так за что-нибудь другое зацепились.

– А получилось – за меня, – грустно констатировала Юлька.

– Ну, и что? Помахали мужики в своё удовольствие кулаками. Отдохнули в ментовке. Приехали «Хирург» и Жека²⁹ – и нас отпустили. Делов то!

… Володька, конечно, лукавил. Когда он вернулся к бару, там уже дралась огромная куча народа. К байкерам «Трёх дорог» подъехало подкрепление, и посетители Night train, которые обычно не вмешивались в местечковые разборки, высыпали на улицу. Абсолютное большинство из них были из «Ночных волков», так что они вступили в бой по принципу: «Наших бьют!»

Володька раскидывал народ налево и направо, пытаясь пробраться в центр, где по его разумению был его главный обидчик, посмевший лапать его женщину. Ну, и получал, конечно, и справа, и слева, и от своих, и от чужих. Пока разобрался, где кто, приехала полиция. Её вызвал бармен, когда увидел, что количество дерущихся резко возросло. Успокоить разгорячённых подвыпивших мужиков сразу было не реально. Так что всем ещё досталось резиновыми дубинками от полицейских.

Каким-то непостижимым образом в обезьяннике полицейского участка оказались только зачинщики конфликта с обеих сторон и две верные подружки «Ночных волков» – Лена и Светик. Показания у девушек полицейские не брали – это было бесполезно, они молчали, как рыбы, только хлопали глазами. Полицейские об этом уже давно знали, а потому не тратили время зря. Другое дело, если бы кого-нибудь ранили или, не дай бог, убили, тогда был бы совсем другой коленкор. А так дальше всё будет, как и всегда – приедут отцы-основатели клубов, перетрут с начальством, и всех отпустят по добру – по здорову. Также давно полицейские знали, что выгонять девушек из участка бесполезно – всё равно усядутся на пороге, и будут сидеть, пока их мужчин не отпустят. А потому, Лене и Светику разрешили сидеть около дежурного, только телефоны заставили, пардон, попросили выключить – таковы были правила. (Вот почему Юлька не могла до Лены дозвониться)

У Лены, пока она сидела в участке, происходило переосмысление их с Кириллом отношений. Вернее, изменение е ё взгляда на Кирилла и отношения с ним. Они были вместе уже полгода, и Лене казалось, что она знает его как облупленного – простой, открытый, хороший парень, но без семи пядей во лбу, с перспективной работой в банке, но слишком далёкой перспективой, чтобы считать его твердо стоящим на ногах в этой жизни. Его нахождение в «Ночных волках» она считала чем-то вроде детского увлечения мальчиков машинками.