Илья Андреевич Беляев
Гонка дьявола. Мир хаоса. Книга четвертая. Цикл «Октаэдр. Золотой аддон»
Как давно это было. Аэрис уже позабыла, что значит бояться всех и вся; прятаться от любого шороха и звука… Как давно это было! Сейчас уже невозможно вспомнить ту жизнь, которая пролетела до… До того момента, как ее, молодую скромную девушку обратили в Дитя Ночи. Сейчас, находясь в шаге от смерти, она вновь испытала забытые чувства, которые, как она думала, никогда больше не вернуться. Увы, это произошло и как раз в самый неподходящий момент, когда каждая секунда промедления могла грозить очередной стычкой с местными обитателями и летальным исходом.
Она еще раз осмотрелась. Восемь вампиров. Длинноухие, с иссохшимися телами, длинными крючковатыми руками с костлявыми пальцами и изодранной, грязной одежде, свисающей местами лохмотьями. Вряд ли в их компании находился вожак. Скорее всего, все были равны относительно друг друга и нападали всем скопом – ни убежать, ни скрыться от такого количества глаз, ушей, рук и ног.
Отвернувшись от омерзения, у девушки свело желудок, и появились первые позывы к рвоте (очередной нежелательный признак принадлежности к человеческому роду). Один из вампиров, поковырявшись рукой в брюшине, достал кишки и, подняв высоко вверх, впился зубами в мясо. Аэрис замутило как никогда раньше, и она едва не выблевала свою желчь (вряд ли бы вышло что-нибудь еще – провести десятилетия без движения и пищи – будешь выворачивать собственные внутренности). Она прислонилась к холодной, мокрой, склизкой стене и стала прислушиваться.
Слева раздался шум и шуршащее движение. На висках девушки выступил пот, в горле пересохло, а руки предательски задрожали. Шум усиливался. Что-то явно двигалось в ее сторону. Мысли об отходе и обходе этого места отпали сами собой.
Решая, что делать дальше: оставаться или бежать, вампир упустила драгоценные секунды, и теперь время работало против нее. Из-за поворота, в паре десятке ярдов, показалась длинная чешуйчатая голова, а затем и все остальное тело на двух мощных лапах и с длинным хвостом, который при необходимости, скорее всего, заменял роль хлыста.
– Скрэтчер! – прошептала она, вжимаясь в каменную стену, словно это помогло бы избежать с ним встречи.
Существо поводило головой из стороны в сторону и, наконец, заметив жертву. Издав протяжный хрип, оно стало, не торопясь, короткими шажочками, приближаться ближе.
Сердце девушки упало и, словно барабан, отбивало ритм, задавая движение. Пот ручьями тек по лицу. Легкая рубаха под тоненькой курточкой в мгновение вымокла и прилипла к телу. Разум не хотел верить глазам, но все говорило о его неправоте. Оцепенев от ужаса, Аэрис пыталась двинуться с места, но не могла и приподнять ногу над каменным полом…
Скрэтчер являлся одним из самых мерзких демонов преисподней. Он чаще, чем кто-либо другой поднимался в чистилище и свободно разгуливал там, пожирая (или наслаждаясь игрой со смертельным исходом) любого встречного. Как помнила девушка рассказы Великих Вампиров, Скрэтчер имел уникальное обоняние. Если он нападал на след, то уже не останавливался, пока жертва сама не выбивалась из сил и не валилась от усталости. Тогда он спокойно ее пожирал, даже не удосуживаясь убить. Обладая магическим взглядом парализации, он способен был обездвижить жертву и с легкостью добраться до нее. Единственным его минусом (или слабым местом) была его скорость передвижения. Он являлся медленно ползающим существом, но подобный взор менял все до противоположности. Очень немногим удавалось избежать его магии, и тогда Скрэтчер загонял их до полного изнеможения. Не ведая усталости, он запоминал маршрут следования и по запаху легко вычислял свою жертву, превосходно ориентируясь в лабиринте. Еще одной неприятной особенностью этой двуногой твари было владение магией огня. Выросший в огненной стихии, он имел полный иммунитет от пламени и сам мог сотворить его. Это объясняло то, что даже группы особей, бродящие по коридорам, обращались в бегство при его появлении…
«Фрол, любимый, помоги мне!» Аэрис плакала и слезы текли по ее щеке, собираясь у подбородка. Она, застыв, словно каменное изваяние Алекса в Храме Тьмы, широко раскрытыми глазами смотрела как все ближе и ближе подбирается ее Смерть. «Элен… Алекс… прошу, помогите!» Она обреченно закрыла глаза, давясь собственными слезами.
Время тянулось медленно. Тварь все ближе и ближе, раскачивающийся походкой, подбиралась к девушке, играя в свою любимую игру и наслаждаясь полным положением хозяина в этой ситуации.
Что-то перевернулось у Аэрис. Ее будто швырнули в водоворот стихий и оставили там, наблюдая со стороны за происходящем. Она открыла глаза, пошевелила рукой, подняла ногу и осторожно, неуверенно отступила от напирающей Смерти. Что-то или кто-то вдохнул в ее жизнь свои силы. Были ли это ее друзья или кто-либо еще, она не знала. Зато знала наверняка, что больше не находится под действием паралича и может самостоятельно передвигаться. Девушка отбросила все страхи и ринулась вперед, туда, куда хотела добраться изначально, минуя своих изменившихся до неузнаваемости, сородичей.
Глухой вой донесся с того места, где сидели вампиры, монотонно пережевывая и допивая остатки жертвы. «Мерзкие мутанты! Мало им крови высосать, так они и требуха не брезгуют умять. Или в них есть гены оборотня?» Девушка подумала об этом, сворачивая за очередным поворотом и явственно слыша топот ног ее догоняющих. «Чистилище, мать ее так!» Это место отнимало много сил, и Аэрис чувствовала все происходящее. Она стала утомляться и злиться на свою свалившуюся слабость и невозможность пользоваться дарами и привилегиями вампиризма. «Интересно, если я надолго здесь задержусь, буду ли я похожа на этих сухокожих, что меня преследуют? Буду ли я упиваться вкусом своих жертв вот так же сама, разрывая и ковыряясь в их внутренностях?»
Позади, раздался гул, перебранка на незнакомом языке и Аэрис, не выдержав, обернулась.
Скрэтчер, несмотря на свою медлительность, каким-то непостижимым образом (возможно, здесь не обошло без магии) поравнялся с вампирами, оказавшись позади них на несколько ярдов, и использовал, дарованное от подземного мира, огненное дыхание.
Волна губительного жара понеслась вперед, превращая все попавшееся на пути в угли, золу и пепел. Не обратившие, заранее, внимания, вампиры, на таящуюся позади угрозу, сейчас с дикими воплями пытались стряхнуть с себя пламя, но ни один из них не смог этого сделать. Скрэтчер же, не задерживая на них своего внимания, спокойно прошелся по горящим кускам плоти и направился прямиком к остановившейся у очередного поворота, девушке. Нельзя было понять, удивлен ли он сумевшей избавиться от парализации Аэрис или нет. Он, раскачиваясь из стороны в сторону, наметив себе новую жертву, топал в ее сторону, расчищая себе дорогу огнем и магией.
Девушка зажала рот ладонью, чтобы не закричать и метнулась дальше по коридору, уже не задумываясь над тем, куда продолжить свое движение и как не попасться на глаза разгуливающим по лабиринту тварям. В данный момент следовало просто бежать. Бежать быстро и далеко. Другого ни выбора, ни возможности, не было!
Спустя довольно продолжительное время, она поняла, что совершенно выбилась из сил, тала тяжело дышать и просто давилась своим собственным дыханием. Ее удивляло и радовало то, что за все время движения ей не попалось ни одного живого существа. Обглоданные останки, конечности, кости… все валялось в избытке, и чем дальше продвигалась девушка, тем этого становилось все больше. Она благодарила более могущественные, невидимые силы, что пока жива и просила дать еще немного времени, чтобы суметь вырваться отсюда и помочь друзьям сдержать апокалипсис в лице ее самого дорогого и любимого человека.
Аэрис остановилась, хотя отдавала себе отчет в том, что ее враг не ведает усталостью и продолжает настигать ее даже тогда, когда она совершенно в изнеможении будет лежать на мокром, сыром, каменном полу и, разрезая в кровь руки, пытаться ползком убраться как можно дальше от всеуничтожающей машины смерти.
Она перевела дыхание и вновь побежала. Девушка не знала куда, что находится за очередным поворотом и как поступить, если на ее пути встанет сила намного могущественнее той, что сейчас дышала ей в спину… Она знала одно – ни в коем случае нельзя стоять на месте. Если остановка продлится дольше одной минуты, следующей может и не быть. Дальше только смерть!
Девушка выскочила на овальную площадку, посереди которой располагалось подобие колодца с тяжелой закрытой крышкой, с большим кольцом по центру. Куда он вел, она не ведала, да и не к чему были ей эти знания, когда сама Смерть занесла над ее существом свою руку, готовясь пополнить ряды очередным созданием этого мира. «Если умру здесь – уже никогда не смогу возродиться и никто, даже любимый Фрол не поможет мне!»
В темноту свода открывшейся пещеры вели две полукруглые мраморные лестницы. Пламя, словно из самих глубин ада, поднималось по всему периметру у стен, и Аэрис инстинктивно сделала несколько шагов назад, не желая продвигаться вперед.
Как завороженная смотрела она на языки пламени, мечущиеся из стороны в сторону, совершенно позабыв о том зле, что сейчас шло ей по пятам. Огонь все больше захватывал разум. Он пытался проникнуть в самое сердце сознания и там вспыхнуть с новой, неистовой силой. Девушка не могла пошевелиться. Она даже не моргала, застыв словно изваяние. Дыхание становилось глубоким и не таким частым… Она будто стала отстраняться от этого места… от этого мира… Все, что было, перестало принадлежать ей. Оковы медленно связывали ее тело, грозя задушить, оставить здесь, у колодца, навечно.
«Аэрис!» Голос казался далеким и не принадлежал ее любимому. «Аэрис!» Кто-то другой звал ее и с каждым разом становился все настойчивее в своих стремлениях. «Аэрис!» Звук нарастал, словно снежный ком. Он все ближе и ближе подбирался к ней, грозя разорвать барабанные перепонки от своего громогласия. «Аэрис!»
Девушка вздрогнула и захлопала глазами, сбрасывая оковы оцепенения. Она словно пробуждалась ото сна, очень долгого и нехорошего. Поежившись, она осмотрелась. Ночное зрение вампира не возвращалось, и Аэрис не могла с уверенностью сказать есть ли кто в отдаленных темных местах овального зала. Где-то позади послышались хлюпающие, чавкающие, шаркающие ногами, звуки. Похолодев, девушка решила подниматься по крутой, уходящей в темноту, одной из лестниц, предоставив свою судьбу в чужие руки, а там будь что будет.
Она, дрожа от внезапно нахлынувшего смертельного ужаса, который пробирал до костей, словно отговаривая двигаться вперед, подошла к подножию левой лестницы, обогнув закрытый колодец и, глядя вверх, приостановилась. Аэрис занесла ногу, чтобы поставить ее на первую ступень…
Ослепительно белый, можно сказать светящийся… трос?.. канат?.. охватил ее шею, обернувшись вокруг нее несколько раз, и с силой потянул назад. Девушка не видела, кто или что это было, какой противник выполз из темноты пещеры, но понимала, что с ним она не сможет справиться. Такая сила, такое могущество находилось у нее за спиной, что Аэрис не только повернуться и взглянуть на напавшего, дышать не могла в это мгновение. Все внутри сковало тисками страха. Ужас разлился по ее венам, остужая кровь и перехватывая дыхание. Она не могла пошевелиться, сделать одного единственного шажка вперед. Понимая, что это все, что заканчиваются последние крохи ее существования, девушка схватилась за трос и закрыла глаза, едва сдерживая слезы. «Фрол… Алекс… Элен… Простите меня! Я больше не могу!»
Незримая сила потянула трос на себя и вампир, пролетев несколько ярдов назад, больно ударилась спиной о каменный пол. Захрипев, она безвольно опустила руки, отдавшись воле судьбы и высшим силам, способным управлять всем в этом мироздании.
Внезапно, трос саморазвязался, отпустив готовое задохнуться, тело, и медленно пополз обратно. Девушка с трудом поднялась на четвереньки и попробовала ползти вперед, но в воздухе раздался удар хлыста и ослепительно белый, он вновь обвился вокруг шеи. Она вцепилась в него обеими руками, пытаясь освободиться. «Не то кожаный, не то резиновый…» Он начал сжиматься, грозя переломать шейные позвонки. Аэрис стала задыхаться, судорожно хватая ртом воздух, но, не имея возможности пропихнуть его глубже. Кто-то, обладающий подобным оружием, потянул поводок, в очередной раз опрокинув на спину вампира и потащил к себе. Шершавый пол раздирал легкую курточку и тонкую рубаху, вгрызался в плоть, оставляя длинные кровоточащие полосы. Девушка хотела орать от боли, ужаса и отчаяния, но не могла этого делать из-за своей удавки и только хрипела, все шире распахивая свои глаза. Дергаясь из стороны в сторону, она пыталась хоть на немного сдвинуть в сторону опутавший ее хлыст, но не могла этого сделать. Силы Дитя Ночи давно покинули ее, а противнику было их не занимать. Слезы текли по щекам. Кровь полосами расползлась по камню. Боль постепенно оставляла ее, вслед за останавливающимся сердцем.
Перед глазами в хаотическом порядке проносились картины и сцены из, казалось, прошлой жизни: встреча с Фролом, побег, троглодиты и их пещера, любовь мага к вампиру, его забота, уход за больной, поиски Алекса, Элен, битва с гарпиями и троглодитами… смерть любимого и своя собственная… появление в чистилище и недоделанная работа, которая может закончиться апокалипсисом!
Послышалось шипение и из того коридора, откуда вышла девушка, выполз Скрэтчер. За ним показалось еще несколько подобных особей.
Натяжение хлыста прекратилось. Он развязался и Аэрис, кашляя, смогла протолкнуть внутрь живительный воздух. Палач настиг свою жертву и теперь медленно приближался, раскачиваясь на своих мощных лапах. Девушка перекатилась на живот и поползла к ступеням. Каждый оставленный ярд давался ей с чудовищной болью. Стиснув зубы, роняя на ходу слезы, истекая кровью, она все-таки пыталась доползти. То, что выход в истинный мир находился именно здесь, она не сомневалась. Хозяин хлыста никак не проявлял себя, да ей было уже все равно. Вампир просто ползла вперед. В голове только одна мысль – добраться до верха, спасти Фрола и остановить апокалипсис!
Скрэтчер замахнулся когтистой лапой и разорвал левый бок. Кровь потекла на камни, обагривая их красным. Первая ступень, вторая… Существо подалось на несколько шагов назад – верный признак того, что скоро исторгнется пламя ада. Третья, четвертая… В мыслях уже не было: «только бы успеть!» Просто тупо ползти, ползти вперед, несмотря ни на что. Ни на замахнувшуюся косой Смерть, ни на потерю крови, ежесекундно уменьшающую время, дарованное для жизни, ни на невидимого обладателя белоснежного хлыста…
Едва не теряя сознание, Аэрис все же оглянулась. В овальной пещере появились еще три гостя: два беса с изуродованными, словно стянутыми к середине, мордами, совершенно обнаженные, с длинными толстыми руками-клешнями и такими же перепончатыми ногами; и один демон, с большими закрученными рогами, мускулистым, поросшим волосами, телом и длинным хвостом. Скрэтчер раскрыл пасть и дыхнул огнем…
«Все!» Аэрис зажмурилась, даже не пытаясь закрыться от губительного пламени… но, как ни странно, с ней ничего не происходило! Ни боли, ни охваченного огнем тела, ни запаха горящей плоти. Она приоткрыла глаза и открыла рот от изумления.
Между ней и Скрэтчером стояло существо: не то птица, не то человек (хотя к последнему он относился больше). Стройный, сильный, с копной кучерявых золотистых волос, в такой же золотистой кирасе, поножах и наручах. В левой руке он держал размотанный и готовый для удара хлыст, в правой был зажат меч, с которого срывались языки пламени. Протянутая вперед рука с мечом остановила губительное, всеуничтожаюшее пламя и оно, словно ветер о преграду, растекалось в разные стороны, но ни одна капля не попала на Аэрис. Она, словно зачарованная, смотрела на незнакомца. Ослепительно белые крылья, растущие прямо из спины, на несколько ярдов раскрылись вправо и влево, преграждая путь незваным гостям.
– Иди!
Громогласный голос явно относился для Аэрис, и ей не следовало повторять дважды. Из последних сил, едва не теряя сознание, девушка продолжила карабкаться вверх, остановившись лишь у самого свода пещеры для того, чтобы посмотреть, что происходит внизу.
– Иди же! – повторил голос и в нем послышались металлические нотки.
Сияние от крыльев осветило всю пещеру, проникая в каждый отдаленный темный уголок; поднимаясь до самого потолка, заставляя закрывать глаза и жмуриться. Пламя Скрэтчера иссякло. Человек удобней перехватил меч и, налетев на существо, с одного замаха снес тому голову. Бесы ринулись вперед, так же как и демон.
– Я теряю терпение!
Аэрис вздрогнула и продолжила путь наверх, в самую тьму, которую не пробивал даже льющийся снизу ослепительный свет.
Человек врезался в массу тел, одинаково хорошо работая как одним, так и другим оружием.
Девушке не хотелось видеть окончание баталии. Она с упорством подстреленного зверя, пыталась выбраться из переделки, оттуда, куда попала по вине своего любимого. Она ползла вверх. Теряла слезы, кровь, пот, сознание… Она ползла вверх! Она знала, куда приведет выход; знала, откуда ей удалось вырваться; кто это был за Человек… Оставался лишь один вопрос, на который она пока не могла дать ответа: почему Он разрешил ей идти и… жить?
Сказание четвертое
Исход к преисподней
– Вэл хорошо постаралась, накладывая заклинание, – спокойный голос Мудреца не выражал никаких эмоций, свойственных людям. – Я не смог предположить, что она настолько искусно сплетет свои чары.
– А чего еще ты не мог предположить? – сквозь зубы процедил Фрол.
Разговор с Мудрецом ему не нравился, но он не мог избавиться от его присутствия, чего хотелось проделать не один раз за время их совместного пребывания.
Армия неупокоенных во главе с Личем и вырванным из бездны забытья, магом, покинули пределы Сиеруса и пересекли Малую Удавку. Последняя битва с людьми проредила войско Мудреца, и он намеревался восполнить потери разрушением кладбищ, встреченных по дороге и приданию смерти всей живой плоти, которая попадется. Однако, на радость этому миру, империя Сиерус не отличалась многочисленностью своего населения. Стоящий на пути к Малой Удавки город Мрот оказался покинутым людьми. Мудрец довольствовался лишь несколькими заброшенными кладбищами.
Мрот обезлюдился еще тогда, когда через его пределы шла армия Вэл, и следом по ее пятам гнался Лэн. Население предпочло рассыпаться по Сиерусу, чтобы не встречаться с войсками южных империй. Все понимали, что происходит что-то страшное, что бездействие сродни самоубийству, что лучше отойти и не вмешиваться чтобы сохранить свою жизнь… Но после того, как Вэл поведала истинную картину происходящего, ни один не решился вернуться в Мрот или встать на защиту города, преградив путь неупокоенным.
Мудрецу не нравилось такое положение вещей. Он намеревался брать города за городами, села за селами, деревушки за деревушками… разрушать церкви и погосты, поднимать усопших из могил и распространять свое могущество, власть, силу по всей Большой Бабочке. Он затеял свою игру, которая ему нравилась, и отказываться от нее из-за своей покойной ученицы, которая так напакостила, он не намеревался.
Перейдя Малую Удавку, они прошли, стоящей стеной небольшой лесок и вторглись в Великую Пустыню. Мудрец мрачнел с каждым уходящим днем. Ему требовалось колоссальная подпитка магических сил, чтобы поддерживать многотысячное войско не живых, а подходящего материала для воплощения не встречалось от самых степей Храма Ада. Однако он ждал… лелеял то будущее, когда они доберутся до Арии и вот тогда-то он сможет полностью восстановить истощившиеся силы, дополнить ряды и взять ситуацию в свои руки.
Начало Великой Пустыни оказалось кладбищем для людей. Полуразложившиеся тела заполняли собой все пространство, куда опускался взгляд.
–Империя Корбак, – пояснил Мудрец. – Пустынные стражи хорошо исполнили свою работу, хотя и недостаточно качественно. Армия императрицы понесла потери, но не такие, на какие я рассчитывал. Ее воины были хорошо обучены и сумели сдержать напор песчаных големов.
Фрол отвернулся от ужасающей картины, не произнеся ни слова. Его стал раздражать Мудрец «Ничего, как только мы доберемся до врат, я закончу его существование, если же, к тому моменту, мои планы коренным образом не изменятся. Что ж, посмотрим, пригодится ли мне такой слуга».
Юноша дошел до своего коня, оставленного невдалеке, и вскочил в седло. Лич оторвал своего хозяина от маршрута следования предоставив на обозрение картину давнишний гибели. «Что толку от его пустых демонстраций, если сейчас наше войско не пополняется? Мои адепты и охотники серого клана должны ожидать моего прихода близ Дыры Яйра. Что ж, посмотрим, сдержат ли они данное слово или разбегутся как палубные крысы при виде неупокоенных». Фрол дернул поводья, и тут острая режущая боль сдавила его виски, заставляя схватиться за голову и забыть обо всем.
«Фрол, милый, помоги!»
Слова, словно раскаленные пики, пронзали мозг, раскалывая его пополам. Юноша, прикрыл глаза, стараясь обрести прежнее спокойствие, и забормотал заклинание, пытаясь избавиться от назойливого голоса.
«Фрол, любимый, помоги!»
С трудом подавив слова Аэрис, юноша выпрямился и помассировал виски, медленно приходя в себя.
– С вами все в порядке, господин? – с подозрением спросил Мудрец, неожиданно оказавшись рядом.
–Да, все хорошо. Ты можешь в этом не сомневаться.
– Я так и думал.
– Ты собрался следить за мной?
– Конечно нет, хозяин. Просто я беспокоюсь за вас. Человеческая плоть слаба и всякое может произойти до полного возрождения.
Не дожидаясь ответа, Мудрец дернул поводья и стал удаляться.
«Нежить! Придет время. Тогда я разберусь с тобой по полной. Если ты все же задумал двойную игру – тебе же будет хуже. Посмотрим. Не так уж и долго осталось до этого момента. Аэрис…. Крошка…»
Фрол поборол в себе неизвестно откуда возникшее желание назвать ее «любимой». Он сплюнул в сторону и глубоко вдохнул, мысленно соглашаясь с Мудрецом в том, что человеческая плоть слаба и ничтожна.
«Аэрис… Твои мольбы тщетны. Там, где ты сейчас находишься, тебе уже никто не поможет. Оттуда невозможно ни выбраться, ни выжить. Твоя сущность умрет в адских муках, так, как и предначертано на роду всех ночных жителей. Эти отбросы мира не достойны даже того, чтобы пополнить ряды моей армии. Ты – жалкое подобие человека, но я рад, что ты там, где сейчас находишься. Не тебе становиться на пути и мешать моим планам!»
Он посмотрел на север, где начали зарождаться черные плотные грозовые тучи и удовлетворенно кивнул головой.
Тьма стала медленно расползаться по Большой Бабочке. Еще никто никогда из смертных не видел подобного зрелища, когда небо, в считанные часы заволакивала непроглядная, угрожающая пелена, уплотняющаяся с каждым мгновением своей жизни. Словно многорукое чудовище, оно распускало свои отростки в разные стороны, захватывая и отвоевывая все новые и новые территории. Видя такое зрелище и приписывая его Дьяволу, люди бежали… бежали туда, где, по их мнению, ничего подобного не происходило, но они глубоко ошибались, обнаруживая такое и там.
Фрол чувствовал страх людей и упивался им. Они, как копошащиеся черви, не предполагали, что их смятением, убийственным ужасом, окутавшим каждое живое существо, словно коконом, может кто-то подпитываться и восполнять свои силы. Фрол мог. Он ехал на коне мимо покорно шагающих рядами костяных воинов: полуголых, ободранных, разложившихся и принудительно поднятых из могил; зомби, пребывающих до недавнего времени в склепах и курганах; мумий, обмотанных истлевшими, от времени, тряпками; песчаных и неупокоенных големов, собранных из подручных останков мертвых тел. Юноше отвратительна была подобная картина, постоянно стоящая перед его глазами, но пока он с этим ничего не мог поделать. Он лелеял то мгновение, когда они доберутся до провала и тогда его тело окрепнет до такого состояния, что уже будет не подвластно этому миру.
«Мои легионы подземного мира за несколько дней превратят землю в выжженную пустыню. Врата ада раскроются и выпустят всю свою мощь. Я лично поведу всех к победе и сотру в порошок любого, кто встанет у меня на пути. Демоны – не поднятые из земли усопшие. Они – истинные воины, непревзойденные бойцы и те, кто в отличие от этих не живых, способны намного больше. Они ни за что не подведут. Их сложно убить, а умереть от их руки – что может быть проще? Мне нужна только Мариша. Только ее тело… ее плоть… слившись с моей, способна распечатать врата там, где они должны подняться из недр земли и открыть свои створки мне, истинному предводителю и правителю мира, как того, так и этого!»
Взгляд Фрола упал на ехавшего далеко впереди Мудреца. Его фигура в балахоне и накинутым на голову капюшоне, вызывала неприятные эмоции и юноша, отвернувшись, решил съехать с пути и спустился чуть ниже по склону.
Великий Лич почувствовал перепад настроения хозяина, но не мог с точностью сказать, касается ли это именно его или всему виной другие причины. Его больше интересовали иные проблемы. Он предполагал некоторые отклонения от намеченного плана, но чтобы они настолько отличались от исходных целей…
«Будь проклят дух моей ученицы Вэл! Она узнала слишком много из того, чего не следовало бы знать. Не стоило подпускать ее к тем тайным знаниям, которыми она владела благодаря моим стараниям. Я рассчитывал пополнить свою армию объединенными воинами Корбака и Арии, но в тоге не получилось ничего. Даже павшие в Великой Пустыне, в битве с пустынными стражами, не смогут присоединиться к моей силе. Вэл оказалась намного хитрее и непредсказуема. Я, как ее учитель, должен был предугадать подобное и принять соответствующие меры, но не сумел вовремя этого сделать. Моя госпожа недовольна. Я чувствую ее дыхание рядом с собой. Оно, как всегда, холодно и смертельно, но на сей раз направлено ко мне. Не стоит оскорблять ее имя подобными неудачами, иначе в следующий раз она просто отвернется от меня и не поможет в критической ситуации, если такая все же произойдет.
И все-таки, как мне не хочется этого признавать, но Фрол прав. У людей есть шанс показать себя, сплотившись в единый кулак. Если это все-таки произойдет, победа сможет затянуться. Но она придет! Никто не устоит против Смерти, которая сейчас разгуливает по этому миру. Он уже дрожит от тысяч ног, поднявшихся из могил и идущих к одной единственной цели – вратам, которые вот-вот откроются и выпустят на волю томящихся там узников… моих узников!»
Натянув поводья, Мудрец поспешил увеличить дистанцию между ним и Фролом. Уж слишком непредсказуемым мог оказаться последний. Неприятны стычки, которые приведут к нежелательным последствиям в их отношениях.
Оставшаяся позади Великая Пустыня принесла лишь одно разочарование. От границ Мрота и на всем протяжении до исполинских гор, что на севере Арии, не удалось поднять ни одного воина. Великий Лич превратился в серую тень, возникающий то тут, то там, в разных частях своего войска, но не способный творить заклинаний для увеличения их числа.
При появлении первых плодородных земель, погода испортилась окончательно. Черные тучи и ледяной ветер усилились мелким моросящим дождем, пробирающим плоть до самых костей (однако никто из идущих не чувствовал подобное, ведь даже кони, на которых ехали Фрол с Мудрецом относились к не живым). Все пространство медленно, но уверенно погружалось во тьму. День, как таковой, с его светящим, дарующим жизнь, солнцем, перестал существовать, уступив место серому, все больше склоняющемуся к мраку, постоянству.
Переход через исполинские горы послужил причиной потери части армии Лича. Усопшие оказались настолько неважными скалолазами, что в них засомневался сам Мудрец. Они падали, разбивались о камни, застревали в них, ломая свои конечности… Напирающие сзади просто давили впередиидущих своей численностью и неумением помогать друг другу. Великий Лич запоздало подумал о тайном переходе через лоно самих гор, но вскоре отмел это. Хождение по тайным тропам могло занять намного больше времени, а это никак не входило в его планы. Задержки на несколько часов уже рождали гневные взгляды у Фрола и его еще большее пристальное внимание за Мудрецом, чего тому явно не хотелось. Та игра, которую он затеял, требовала всего его мастерства и изворотливости, а лишний контроль над ним, несколько отодвигал планы, построенные ранее.
Первая линия плодородной гряды принесла изменение в состоянии Лича. Он не казался таким сникшим, постоянно пребывающем в самом себе. Его взгляд устремился на юго-восток, туда, где невдалеке находилась Дыра Яйра и то место, которое являлось целью их маршрута следования.
Здесь, черные тучи и мрачный, пугающий своими оттенками, день, еще мог бороться с солнцем и той зеленой растительностью, что окружала без устали шагающих не живых. Они преодолели самое грозное препятствие, стоящее у них на пути – вековечные горы и теперь ничто не мешало им в скором времени достигнуть предела пути.
Свернув в десятке миль от Дыры, в сторону, Мудрец достиг находящегося там погоста и спешился, мрачным взглядом осматривая местность.
К превеликой скорби и разочарованию, его армия не только не увеличилась, но еще и сократилась, за время перехода через горы. Только здесь, у начала заброшенного кладбища, он понял, что мечтал все эти дни совершить подобное.
Лич медленно раскинул руки в стороны и, раскачиваясь, словно в трансе, забормотал неразборчивые, для восприятия, строки себе под нос. Засвистел, наращивая свой темп, ветер. Он ударил в лицо, едва не сорвав с головы накинутый капюшон, и затрепал подол балахона. Черные тучи сошлись в центре погоста, погрузив все во тьму. Неведомая, злая, мощная сила зародилась сейчас под землей и готовилась к выходу в этом мире. Если бы здесь находилось что-либо живое, оно бросилось бы бежать отсюда со всех ног, и неважно в какую сторону, главное подальше от этих мест, и оно оказалось бы право.
Словно выбеленная до белизны рука, вырвалась из-под земли и, разворошив вокруг себя землю, попыталась вытолкнуть остальное тело. С первого раза это не удалось, и только к четвертой попытке на поверхности показалась лысая голова скелета, а потом и все остальное тело. Мудрец не останавливался, продолжая поддерживать и вкладывать в заклинание заимствованную магическую силу. С каждой минутой развороченных могил становилось все больше, так же как и тех, кто из них поднялся, неся смерть и разрушение.
Больше часа колдовал Лич на кладбище, являя взору поднятых с того света не живых, наделенных разумом, покорностью и жаждой убивать любого, в ком найдется плоть и теплая кровь. Мертвецы все лезли и лезли из-под земли. Их уродливые сущности и искаженные пропорции вызвали бы ужас и отвращение, но никого кроме самого Мудреца не находилось сейчас на том малом расстоянии чтобы смотреть на них.
