Я стоял перед канунником, на котором в ряд горело восемь одинакового размера свечей. Последняя отличалась только тем, что была сделана из красного воска. Видимо, эту свечу поставил Странник за следующего минутного собеседника. А может, и нет, людей было много. Видимо, богослужение только завершилось.
Казалось, что восемь свечей представляли собой законченную картину целого, и мне было тяжело находиться в этой атмосфере удушающей полноты. Я в последний раз взглянул на свечи, которые уже сгорели почти наполовину. Что бросилось мне в глаза, так это то, что красная свеча было наполовину сгоревшая, как и остальные семь.
Я вышел из храма, надел шапку и поверх натянул свой капюшон. Капюшон был весьма свободным и объемным. Дождь уже прекратился, но я чувствовал себя комфортнее в нем. Приятно светило солнце. На дорогах стояли лужи, но они только добавляли уюта в идиллию погоды. Я быстро шел к своему дому и думал о словах, вызвавших бурю эмоций у Странника. «Нет ничего лучше здоровья». Нельзя сказать, что эта фраза не казалась бестолковой и мне. Подобного рода фразы, даже вполне искренние, можно было часто услышать не только в пустых поздравлениях, но даже и во вполне разумных рассуждениях. Здоровье – это хорошо. Вне всяких сомнений. Но не должно ведь оно затмевать собой какие-то вещи, которые лучше или важнее. А что лучше? Что важнее? Как ни крути, мы вновь упираемся в вещи не от мира сего. А если посмотреть на границы материального мира, к которым многие люди прибиты гвоздями, то, возможно, и вправду ценнее здоровья и нет ничего. Только вот если материальными границами все и заканчивается, то разницы ведь никакой и нет, жили вы когда-либо вообще, как именно вы жили, ну и конечно, не имеет значения, как вы умрете.
– Шестьдесят секунд! – оживленно произнес Странник.
Я осознал, что стою лицом к барьеру. Странник стоял у меня за спиной, но я понимал, что это он. Недоумение застыло у меня на лице.
– Ты слишком беспечно переходишь дороги.
Я понимал, что вижу парня в капюшоне, который бежал через дорогу, не глядя по сторонам. В полуметре от парня застыл грузовик, летевший прямо на него.
Наверное, я представлял заранее, во всяком случае, точно задумывался, что именно буду делать в подобной ситуации шестидесяти секунд. Я точно понимал, что времени терять не стану. Я повернулся к Страннику и прокричал ему:
– Дай мне маркер и планшет!
У меня в руках тут же появились планшет с листом бумаги и серый маркер. Я с раздражением взглянул на маркер и, поняв, что его цвет все еще серый, бросил его и планшет перед собой на пол и вновь прокричал Страннику:
– Дай мне нож!
Он изобразил удивление, но у меня в руке мгновенно появился довольно крупный нож. Примерно такой же, как был у военного. Я тут же резко полоснул себя ножом по венам левой руки. Нож был абсолютно тупой, он не оставил ни царапины. Я со злостью взглянул на Странника. Тот продолжал издевательски улыбаться.
У ножа было острие. Я, не теряя ни секунды, перевернул нож лезвием вверх, давая больше потенциала острию, и со всей силы вонзил его в запястье все той же левой руки. Я начал буквально рвать себе вены. Из раны обильно потекла и даже захлестала кровь. Я нанес еще один удар, на этот раз настолько глубоко, что острие вышло с другой стороны руки. Мне было безумно больно, но в столь экстремальный момент это не имело значения. Я сел на корточки перед планшетом, отшвырнул нож в сторону и отвел истекающую кровью руку в сторону, чтобы не заляпать бумагу. Указательным пальцем правой руки, смачивая его кровью из левой, я принялся быстро, но аккуратно выводить надпись. Несколько капель крови все же попали на лист бумаги, но это было не важно – надпись была ясно читаемая. Когда я закончил, то быстро протянул Страннику лист, на котором кровью было написано:
«Я не хочу умирать».
– Ты все равно умрешь.
– Во всяком случае, не исчезну.
– Ты боишься.
– А ты нет. Время.
Когда-то недосбывшись
В реальности людской,
Я в ней, не воплотившись,
Недообрел покой.
Я смертью был оставлен,
Но жизнь не приняла,
Душою недоявлен,
Я – недополумгла.
Но там, где вечный морок
Укрыл собою ложь,
Я там, где тот, кто дорог,
У горла держит нож,
Я там, где боль утраты,
Как кровь, идет из глаз,
Я там, где мне не рады,
Был сотни тысяч раз!
В порыве наважденья
Я ликом вас настиг
И вижу: муки тленья
Под тяжестью вериг,
Как с жизнью повенчало,
Как упадет венец.
Всему одно начало,
Всему один конец.
Надежды грациозной
Пьянящие уста
Встречаю одиозной
Улыбкою шута.
Привычно наблюдая
Финалы виражей,
Остановлюсь, блуждая
Меж склок и мятежей.
Богов, и тех не стало.
Развеялись, как прах.
Я повидал немало
В бесчисленных мирах.
Но сливши в бесконечность
Начало и конец,
Пылает ваша вечность
Биением сердец.
Дорогой читатель. Я не знаю, что случилось с главным героем в конце. Возможно, как и было ожидаемо, его насмерть сбил грузовик, а возможно, это было лишь завершением цепи его фантазий или безумств (или и того, и другого), порожденных его одиночеством. Не исключено, что это все оказалось лишь галлюцинациями, и в итоге он попросту разодрал собственные вены в состоянии острого психоза и умер от потери крови.
Мне неизвестно, кем были погибшие. Кричащей проекцией скрытых страхов и страстей главного героя или же реальными людьми, за финалами чьих жизней столь цинично наблюдали главный герой со Странником?
Ну и, конечно, для меня осталось загадкой, кем на самом деле был Странник. Была ли версия главного героя хотя бы немного близка к истине? Был ли Странник пустой выдумкой главного героя или действительно он был какой-то третьей потусторонней силой?
Могу точно сказать, что мне просто хочется верить, что у главного героя будет второй шанс.