Игорь Евгеньевич Боковой
Страж
– Ну и что скажет Инквизитор? – спросил Арман, поворачиваясь к Годену, лежавшему по соседству на каменистом склоне и, безотрывно наблюдавшим в бинокль за происходящим.
– Инквизитору нечего сказать, – Годен опустил бинокль и с мрачным видом добавил, – Кроме, разве что, того, что мы с тобой, брат Арман, оказались правы, но только вот радости я от своей правоты не испытываю.
– Скажи спасибо, что Совет удалось убедить до предоставления доказательств, – ухмыльнулся Арман.
– Спасибо, – буркнул Годен, убирая бинокль в футляр, – только у них пятьдесят бойцов, вооруженных автоматами, а у нас – двенадцать человек…
– Четырнадцать… – поправил его Арман.
– …вооруженных не пойми чем, – не обращая внимания на уточнение, продолжил Годен. – Что твоя цирковая афиша: Внимание! Внимание! Впервые на арене! Смертельный номер! Стрелы против пуль!
– В тебе умер ярмарочный зазывала, – засмеялся Арман.
Годен досадливо отмахнулся.
– Нет, серьёзно, – продолжал дурачиться Арман, – я бы поглазел на это представление.
– Что значит «поглазел бы»? – искренне удивился Годен, – ты, вообще-то, его участник!
***
Похоже, погоде было совершенно наплевать на тот факт, что календарь уже перевалил за середину апреля – поднявшийся ни с того, ни с сего промозглый ледяной ветер продирал насквозь, с легкостью справляясь с ветрозащитным костюмом. Ляйте уже всерьёз подумывал взять в руки кирку и помахать ею от души, хотя бы минут пятнадцать (хоть согреешься), но вместо этого подошёл к костру, разведённому в небольшом углублении в скале. Солдат, следивший за огнем, почтительно встал, уступая место офицеру.
Ляйте кивнул, поблагодарив бойца, и протянул к языкам пламени, мечущимся под остервенелыми порывами ветра, заледеневшие руки.
«Чертов ветер, – подумал он, с силой растирая ладони, – будто решил выдуть нас из ущелья. Эти ещё копаются», – он бросил тоскливый взгляд на горстку учёных копошащихся на склоне. – «Второй день уже роют! Интересно, сколько мы тут провозимся? День? Два? Неделю? Нет, так не пойдёт. Задание надо завершить как можно скорее. На этот раз промашки быть не может. Всё! Решено: если сегодня к вечеру ничего не найдут, завтра с утра пустим в ход взрывчатку!»
Радостный крик, донёсшийся со стороны, где работали ученые, заставил его отложить в сторону свои размышления.
Ляйте встал: «буквоеды», столпившись в одном месте, что-то с интересом разглядывали и оживлённо переговаривались. Задние ряды напирали на передние, вытягивали шеи и тоже пытались рассмотреть находку.
– Что случилось, господа археологи? – громко, чтобы всё услышали, спросил Ляйте, подойдя к учёным. – Что-то нашли?
Те, заслышав его голос, медленно расступились. Интерес к находке, блестящие азартом глаза и жаркие споры в мгновение ока уступили место хмурым лицам и напряжённому молчанию.
– Что тут у вас? – повторил Ляйте, стараясь держаться как можно более непринужденно.
Все продолжали молчать, будто задались целью взбесить его как можно сильнее. Если так, то со своей задачей учёные справлялись просто блестяще, потому что Ляйте стоило большого труда сдерживать приступ неконтролируемого гнева.
– Мне ещё раз спросить? – выдавил он, изо всех сил борясь с желанием немедленно кого-нибудь пристрелить.
– Мы кое-что нашли, господин офицер, – один из археологов (видимо, самый сообразительный) попытался выровнять напряженную ситуацию, – вот, посмотрите сюда!
Он присел на корточки и принялся указывать на что-то пальцем.
– Что? – хмуро спросил Ляйте, присаживаясь рядом, – я ничего не вижу.
– Присмотритесь, – настаивал археолог, – неужели ничего необычного?
Ляйте помотал головой, давая понять, что он не находит сколь-нибудь удивительным серый, безликий камень.
– Я – геолог по образованию. И со всей ответственностью заявляю, что вот этому камню, – он ткнул пальцем в ничем не примечательный булыжник (пусть даже и немного блестящий), величиной с кулак, – здесь не место.
– Что значит «не место»? – Ляйте непонимающе посмотрел на учёного.
– Это тектит! – лицо учёного сияло как новенькая золотая монета. – Его ещё называют «Коготь Дьявола». Тектит можно найти только в том месте, где упал метеорит. А поскольку поблизости мы не наблюдаем ни одного, даже самого захудалого, кратера, значит его сюда принесли! И принесли его, – он перешёл на шёпот, – издалека, господин офицер.
– Насколько «издалека»? – растерянно спросил Ляйте, только потому, что надо было что-то спросить.
– Кто знает, господин офицер, – задумчиво ответил археолог, – судя по окрасу и текстуре я рискну заявить, что камень из Африки, но для точного результата нужна лаборатория.
«Африка?», – рассеяно подумал Ляйте, вставая. – «При чём здесь Африка?»
– Продолжайте поиски, – буркнул он и с досадой пнул злосчастный булыжник. На удивление, тот легко спружинив, ушёл куда-то вниз, а громадная, нависающая над ним каменная глыба, слегка дрогнув, начала падать.
Ляйте инстинктивно зажмурился, прикрываясь руками, прекрасно понимая, что это его не спасёт и сейчас его расплющит валун весом в несколько тонн.
Можно было бы соврать, что вся жизнь пролетела перед его глазами, как это обычно бывает у тех, кто оказывается в смертельной опасности, но нет, ничего такого не было. Только оцепенение.
– Вы только посмотрите на это! – рядом раздался восторженный возглас геолога.
Ляйте открыл один, затем второй глаз, всё еще не до конца веря, что живой. Ощупал себя руками, словно желая удостоверится, что это не обман, и лишь тогда посмотрел на учёного, застывшего, как истукан с открытым от удивления ртом. Ляйте опасливо обошёл накренившуюся каменную глыбу и встал рядом с ним.
Да, тут было от чего удивиться: сдвинувшись, каменная громадина образовала расщелину, достаточную, чтобы в неё пролез человек, а за ней…
За ней взгляду открывалась каменная лестница, круто ведущая куда-то наверх.
«Нашли…, – мелькнуло в голове у Ляйте. – «Вот только почему я этому совсем не рад?» – зябко поёжился он.
И вовсе не ветер, ледяной и резкий, был тому причиной, но тревога и страх, пахнувшие могильным холодом из проёма…
Годен, хмурый как грозовая туча, опустив бинокль, повернулся к своему спутнику. Молча кивнул и, подобрав со скалы арбалет, быстрым шагом направился вниз, вдоль ущелья.
Арман проводил его взглядом, шумно выдохнул и, вскочив на ноги, лёгкой трусцой побежал в противоположном направлении.
– Сержант! – выкрикнул Ляйте, отбрасывая в сторону нерешительность. – Ко мне!
Тот немедленно материализовался рядом.
– Со мной восемь человек, – сказал он, не отрывая взгляд от зияющего чернотой проёма, – включая тебя. Двое остаются на охране входа и следят, чтобы эти, – Ляйте мотнул головой в сторону ученых, кучкой сгрудившихся в отдалении, – не разбежались. С собой фонари и оружие. Выполнять!
– Есть!
Командир мгновенно испарился и уже через пару минут стоял рядом, держа в руках большой аккумуляторный фонарь.
– Все готовы, господин оберштурмфюрер! – бесстрастно доложил он.
– За мной, – негромко скомандовал Ляйте и первым шагнул в проём.
***
«Они близко, Страж, – прошептал голос, – они совсем рядом…».
После головокружительного подъёма по каменной лестнице они оказались на небольшом пятачке, с которого как на ладони было видно длинное извилистое ущелье. Ляйте, бросив беглый взгляд на открывшийся вид, сконцентрировался на главном – в нескольких метрах от них чернел вход в пещеру. Сокрытая от посторонних глаз самой природой, она становилась видимой только отсюда. Немного постояв, вглядываясь в чернильную темноту проёма, Ляйте решительно двинулся вперёд. Один за другим проследовали восемь фигур. Не прошло и минуты, как вся молчаливая процессия скрылась в чреве горы.
– Свет, – отрывисто скомандовал Ляйте, дождавшись, когда весь отряд окажется в пещере. – Оружие к бою.
Тотчас вспыхнули фонари, яркими лучами взрезая вековую тьму. Коротко лязгнули затворы.
– Вперёд! – два бойца, взяв оружие наизготовку, осторожно выдвинулись вперёд. Ещё двое солдат, держа в руках фонари, ступали вслед за ними, освещая дорогу.
Чувство необъяснимой тревоги, закравшись в душу ещё там, внизу, теперь заметно разрослось, и уже полностью завладело умами всех, кто находился здесь, в этом тесном каменном мешке.
Тем не менее, отряд, шаг за шагом, медленно двинулся вглубь, пристально, до боли в глазах, вглядываясь в темноту.
***
Двое часовых с автоматами наперевес прохаживались по дну ущелья и, то и дело нервно поглядывали на проход в скале.
Ученые, сбившись в кучку, в одном из многочисленных каменных карманов, безуспешно пытались спрятаться от пронизывающего ветра.
Неожиданно вынырнув из перелеска, немного запыхавшись, рядом с Годеном присел Арман.
– Что у вас? – не опуская бинокля, сухо осведомился тот.
– Всё кончено, – доложил Арман, – пришлось повозиться, но всё обошлось.
– Прибрали за собой?
– Обижаете, мсье Инквизитор, – надулся Арман, – бойцы своё дело знают.
В подтверждение, выдавая себя лишь едва слышными шорохами, из зарослей кустарника появился небольшой отряд.
– Что дальше? – поинтересовался Арман, – этих тоже? – он небрежно махнул в сторону ущелья и многозначительно провёл большим пальцем по горлу.
– Ждём сигнала, – сухо ответил Годен.
– Какого? – нахмурился Арман.
– Точно пока не знаю, – негромко проговорил Годен, – но будь спокоен – мы сразу поймём, что это он.
Словно дожидаясь этих его слов, сначала приглушённо, а затем все более отчетливо, откуда-то из глубины горы донеслась беспорядочная трескотня автоматных очередей. В завершение, что-то ухнуло, заставляя каменную громаду горы содрогнуться всем телом, и над ущельем вновь воцарилась привычная тишина.
Конечно, если не считать завывания ветра, бесцельно носящегося по ущелью.
– Огонь! – скомандовал Годен, не отрываясь от окуляров.
Два арбалетных болта, со свистом рассекая воздух, одновременно вонзились в шеи часовых, начиная кровавую мессу.
– Огонь! – повторил Инквизитор и кучка перепуганных ученых, не успев понять, в чём дело, навеки уснула в роковом ущелье.
– Ну, вот и всё, – едва слышно буркнул Арман, – дело сделано.
– Ещё нет…, – пробормотал Годен, продолжавший всё это время пристально разглядывать противоположный склон ущелья.
Арман, судорожно принялся распутывать кожаный ремешок своего бинокля и, в конце концов, плюнув на эту затею, торопливо поднёс прибор к глазам.
Расстояние между двумя склонами было сравнительно небольшое, и это позволяло разглядеть действо, развернувшееся перед их глазами более чем детально.
Для начала на площадке перед пещерой, с автоматом в руке появился Ляйте, прихрамывая на одну ногу. Лица его не было видно, но и без того было понятно, что он сильно напуган.
Резко развернувшись, Ляйте вскинул оружие и выдал длинную очередь, направленную в кого-то, кто находился позади. Израсходовав весь боезапас, он несколько раз попытался взвести затвор и возобновить стрельбу. Сообразив, наконец, что патронов больше нет, он, отбросив бесполезное оружие в сторону, рывком извлек из кобуры пистолет.
Усилием воли заставил себя успокоиться.
Неторопливо, носками ботинок, расчистил от каменной крошки место, где стоял.
Встав поудобнее, медленно поднял оружие на уровень глаз. Прицелился.
Ледяной ветер остервенело трепал его волосы и, разорванную в нескольких местах, куртку, но Ляйте не обращал на это ни малейшего внимания.
Он кого-то ждал.
– Страж! – восхищённо выдохнул Арман.
Одетый в легкие кожаные доспехи с белым крестом на груди, в угловатом, похожем на ведро, шлеме, на площадку неспешно вышел рыцарь. В его руке, отражая лучи заходящего солнца, ярко полыхал меч, будто бы сам был выкован из огня. Не доходя до Ляйте каких-то пяти-шести шагов, рыцарь остановился.
Теперь они стояли друг напротив друга: Ляйте – с готовым к бою пистолетом, рыцарь – со сверкающим клинком в руке.
Медленно он поднял своё оружие, направив его на своего врага.
Ляйте, не выдержав напряжения, начал стрелять.
В упор.
Пули, вгрызаясь в тело древнего воина, прошивали его насквозь и с мерзким визгом рикошетили от скал.
Рыцарь не двигался. Рука, с зажатым в ней мечом, застыла, нацелившись в сердце врагу.
Видя тщетность своих попыток, Ляйте перевёл огонь на голову, но и тут его не ждал успех.
Нет, результат, конечно же, был – металл звонко отзывался на попадания, в шлеме, одно за другим, возникали отверстия от пуль, голова воина слегка вздрагивала…, но сам он не падал.
Вместо этого, он медленно опустил меч и исчез.
Не растаял как призрак, а просто разом исчез, будто его здесь и не было. Будто всем привиделось всё то, что только что здесь случилось.
Но это было совсем не так, ибо одно неопровержимое свидетельство его присутствия, всё же имелось. Всего одно, но его было более чем достаточно: Ляйте, словно с разбегу напоровшись на что-то невидимое, выронил пистолет и, схватившись рукой за грудь, бухнулся на колени.
Покачиваясь, словно пьяный, в последний раз он посмотрел в сторону пещеры и рухнул замертво.
Ветер, видимо записав победу над человеком на свой счёт, с новыми силами накинулся на бездыханное, теперь уже, тело, яростно, словно глупый щенок, трепля его одежду.
«Вот теперь – всё…», – подумал Годен, опуская бинокль.
Багровое солнце, цепляясь за вершины гор, окрасило их в нежный розовый цвет. Ещё один день подошёл к концу.
***
Сменяя друг друга мелькают эпохи.
Возводятся и умирают города.
Восходят и гаснут звезды великих Царей.
Всё сущее уходит, рано или поздно растворяясь в забвении. Таков порядок вещей.
Когда-нибудь и его тоже не станет.
Может, это случится завтра, может – ещё очень не скоро, но до тех пор он не покинет свой пост.
Он не знает голода и усталости. Ему неведомы радость и горе. У него нет воспоминаний.
Его разум чист, как первый снег.
Он – Страж.
В этом его Назначение.
