Хайдар Маратович Байзаков
Застолье с визирями
– Болат, не смей жить по принципу каких-то отрезков своей жизни. Вот мы придумали: до тридцати это успеть, до сорока пяти то успеть, какие-то отсечки делаем. И когда достигаем отсечки, начинаем меланхолии поддаваться.
Я не верю в возраст. Я верю в вечное движение следом за солнцем. Кажется, только теперь я по-настоящему знаю, кто я.
– А общественное, государственное? Ты не думаешь о социуме?
– В Норвегии и в Швейцарии люди не собираются покорять Луну. И живут себе, живут благополучно и счастливо. Не верю я в эти прожэкты, что с высоких трибун озвучивают. Жить надо для себя и для семьи. Это в тебе еще пока чиновник сидит. Но я очень рад, что ты из немногих, у кого есть государственное мышление.
Сейчас – в этот удивительном возрасте, когда мне больше не надо никому ничего доказывать, – я начал считать свою жизнь чертовски комфортной. Свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе – своему уму и сознанию – и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения. Я же никому и ничего доказывать не собираюсь, еще раз повторю.
Кто держит себя, тот знает перед кем ответ держать должен, – заключил успешный бизнесмен.
Болат, задумавшись, смотрел на своего старого друга. В погоне за карьерой он сам часто ограничивал себя, приходилось жертвовать многим: временем, свободой. Болат выбирал счастливое будущее, таким, как им его представляли для себя успешные коллеги. Счастливы они были в своем выборе, не ведая, куда заведет, что потеряют они по пути.
Болат в их чиновничьей системе координат оставался пока еще «братишкой» для некоторых «агашек». Чтобы стать «агашкой», многим тогда придется пожертвовать. Очень близко он видел, как успешные вельможи, дружившие многими годами, вдруг переставали общаться. Потому что внезапно один из них становился опасным для вышестоящих. И тогда же друзьям попавшего в опалу, давали знать: «выбирайте: друг или карьера».
Немногие выбирали свою свободу мышления и действий.
Остальные же предпочитали счастье, как оно трактовалось в их избранном круге.
От беседы и застолья друзей отвлек звонок на телефон Нурлана. Занятый поеданием шашлыка руками, потому что так вкуснее, он нажал на громкоговорящую связь.
– Нуреке, Ассаламалейкум! Можете говорить?
– Да, могу, с трех лет.
– Ха-ха-ха. Нуреке, Вы, как всегда.
– Неизменны звезды надо мной и нравственный принцип внутри меня.
– Нуреке, совет нужен.
– Слушаю тебя внимательно, Хайчик.
– Видите же, какие перемены происходят. Новый Казахстан сильной поступью идет. И кажется мне, что кадровый голод присутствует у реформаторов. Как думаете, если я напишу им письмо с описанием своей биографии, с просьбой дать какой-либо проект, где я смогу быть полезен обществу, пойдет власть мне навстречу?
– Ммм. Ты в школе хорошо же учился. Третий Закон Ньютона помнишь?
– Да. На каждое физическое тело действуют две силы, равные по величине, противоположные по направлению, и действуют вдоль одной прямой.
– Вот ты и ответил на свой вопрос. Много сопротивляющихся переменам и там наверху осталось, которые будут действовать в совершенно противоположном направлении. Так что погоди еще.
– Ну Вы же меня знаете, – обидчиво донесся молодой голос в трубке, – я тоже боксер и в стороне оставаться, глотая пыль от проходящей драки, не собираюсь. Я тоже участвовать хочу.
– Немного погоди. Время нужно.
– Хорошо, Нуреке, я понял. Рахмет за совет, – чуть разочарованно расстался невидимый собеседник.
Болат, уважительно кивнув на трубку, показывая свое отношение к звонившему, спросил:
– Кто он?
– Работал раньше у меня. Молодой еще, правда. Идеалист. Но мне нравится общаться с молодежью и стариками. В любом возрасте гораздо интереснее проводить время с теми, кто старше или младше тебя – только не со сверстниками. Большая масса наших ровесников уже не интересны. Они удивлены своими появившимися болячками, признаками упадка сил, разочарованиями в жизни и пытаются рассказать об этом любому собеседнику. Мне это не интересно. Подчеркну, большая масса наших ровесников. Тебя же я не имел в виду. Я заметил, как ты ловко увел тему. Не хочешь ты жаловаться и поэтому ты пьешь в одиночестве.
– А почему ты этого Хайчика остановил?
– Да, потому что именно таких, как он, идеалистов, первыми и сбивают на взлете. Обидно будет. Но он все равно по-своему поступит, так мне кажется. Знаешь, почему я так думаю?
– Почему?
– Потому что подобное притягивает подобное. Я сам человек независимый, так я считаю. И ты тоже такой, вот почему мы с тобой сегодня свободно общаемся. И он тоже имеет свою точку зрения и готов за нее биться. У нас, у тех, кого я уважаю, свои точки зрения есть, что-то внутреннее, что дает нам направление двигаться. А что еще есть, кроме своей точки зрения? Да ничего, на самом деле. Потому что все равно в итоге к этому возвращаешься – к своей точке зрения.
А насчет битвы. Еще ничего не окончено. Возможно, он еще поучаствует. Ты же видишь, что Новый Казахстан получает одну за другой «черные метки» в виде предупреждений о том, что старая элита намерена взять реванш.
– Интересно! Ну давай за молодежь! Хорошая растет.
– Давай!
Друзья выпили. Оба они понимали, что с возрастом трансформируется чувство дружбы, эмоции не так остры, угасают. Больше одиночества присутствует в жизни каждого мужчины. «Кружки по интересам» – так можно было называть мероприятия, собрания современных мужчин, когда большинство только и думали о том, чтобы поскорее покинуть вечеринку.
Эта же встреча, когда двое взрослых, битых жизнью, мужчин, обремененных своими обязанностями, открыто смотрели друг на друга, не была похожа на формальность. Каждый из этих двоих не спешил расставаться и все пытался найти ответы на свои вопросы у друга, затягивая беседу и застолье.
С сожалением расставались друзья в почти уже закрывающем заведении.
На прощание Нурлан, слегка покачиваясь, сказал:
– Мы сами с тобой не раз в танках горели и знаем, что, когда находишься в плохих обстоятельствах, перед тобой выбор – сдаться или пытаться противостоять. Я предпочитаю противостоять, сколько возможно. Вот это и есть моя философия, ничего особенного. И ты тоже такой! Не сдавайся! Тяжело, конечно, твое состояние понимаю. Но не сдавайся! Все должно быть хорошо, Дулат найдется!
Глава 13 – Клиника
Гульзима после месячного отпуска, чувствовала себя хорошо. Отдохнувшая у моря, загоревшая, ее обошли стороной январские события.
Представленная руководством области перед коллективом, она засучив рукава, деятельно приступила к руководству центра, специализируемого на реабилитацию пациентов с нарушением психики. В первый же день обходя новенькое здание, она была приятно поражена, какие средства тратятся на восстановление нервной системы лечащихся.
В основном, пациентами были немногочисленные ветераны афганской войны, полицейские, получившие психологические травмы.
Еще в начале знакомства руководитель областного здравоохранения поделился с ней информацией, что это центр не для всех, что в психологический центр будут приезжать пациенты, друзья, которым нужно помочь в поиске смысла жизни или испытывающие проблемы с общением или с тем же алкоголем. Поэтому несколько палат всегда должны быть свободными.
Действительно, вскоре Гульзима заметила, что пациентами, в основном, являются успешные, состоявшиеся люди. Офицеры, которые располагались в немногочисленных палатах, имели большие звездочки на погонах, либо влиятельных друзей, либо покровителей. Было несколько пожилых людей, которые ранее видели весь смысл жизни в работе, активности, а теперь ушедшие на пенсию и не умеющие отдыхать, впадшие теперь в тяжкую депрессию. Для многих старых людей самое неприятное – это потеря независимости. Многие из них уходят в себя, у них появляются суицидальные мысли. Несколько пациентов, стариков чуть за шестьдесят лет, они просто в себе замкнулись и ни с кем не общались. Просто сидели и смотрели в одну точку.
Много было достаточно успешных людей, находящихся в зрелом возрасте, которые испытывали проблемы с усталостью, пересмотром смысла жизни.
В общем, центр походил на санаторий с уклоном на реабилитацию нервной системы.
Проводя первое аппаратное совещание перед активом центра, она, как опытный руководитель, знала, что в большом коллективе, а особенно в женском, всегда есть место склокам и интригам, поэтому сразу предупредила:
– Есть несколько правил, по которым я могу безоговорочно уволить каждого из вас. Первое – алкоголизм. Если доктор будет злоупотреблять, то лучше пусть поищет работу в другом месте. Второе – конфликты на работе. Если двое конфликтуют, то оба будут уволены, а их руководитель получит строгое взыскание. Третье – конфликты с руководством. Оспаривать распоряжения начальников можно, но аргументированно, не нарушая процессов работы. Если у кого-то будет жалоба на непосредственного руководителя, то жалоба принимается в письменном виде с указанием имени, должности, но только через три дня после случившегося, когда человек остынет и без эмоционального напряжения.
Доведите эту информацию до всех в своих отделениях.
Слухи быстро доходят в одной сфере работы. Поэтому многие знали о ее сильных качествах. Узнали сотрудники и о том, что у нового главного врача есть покровители, настолько могущественные, что сам всесильный чиновник с министерства разорвал список желающих и направил эту молодую и привлекательную женщину сюда.
Вскоре клиника пополнилась жертвами январских событий. Привозили полицейских и военных, которые по несколько дней держали оборону в зданиях департаментов полиции от вооруженных нападавших. Неся боевые потери, сами ожидая свою смерть, сходили они с ума в горящих зданиях. Обугленные лица, обугленные сердца и души.
Поступившие полицейские и военные никак не могли избавиться от чувства тревоги, нигде не чувствовали себя в безопасности. В первые минуты после поступления они запоминали все основные и запасные выходы и учили наизусть расположение окон, через которые можно быстро попасть на улицу. Они искали пути отхода и места укрытия. Всегда взглядом искали столы, под которыми можно спрятаться от летящих камней и бутылок. Любой шум они воспринимали, как атаку. Гульзиме пришлось убрать из кабинета пестрый и яркий ковер, подаренный ей бывший коллегами. Пациенты отделения не могли смотреть, им казалось, что на нем изображен взрыв. Пришлось уволить и специального повара, баловавших пациентов искусно приготовленным сочным шашлыком. Некоторым прибывшим, проведшим несколько дней с телами сгоревших товарищей, становилось дурно от запаха жаренного мяса.
Среди прибывших был один пациент, поступивший с диагнозом «амнезия».
Его лично откуда-то привез местный врач, специализировавший и писавший докторскую на эту тему. Но лечащий сам неожиданно умер в январе от разрыва сердца. Из уважения к памяти и заслугах ушедшего доктора, его пациента оставили в центре.
Диссоциативная амнезия – амнезия, при которой забываются факты из личной жизни, но сохраняется память на универсальные знания. Вот что успел записать, ушедший на тот свет, доктор.
Пока Гульзима искала профильного врача, пациент оставался предоставлен сам себе, без профессиональной помощи. Поэтому она решила сама начать работать с ним, пока более квалифицированный специалист не подключится. И пусть опыта у нее мало, главное – это дать надежду больному. Это был основополагающий ее жизненный принцип: не быть равнодушной. Неверие в возможность менять мир страшнее лени, пьянства или наркомании. Потому что именно оно является их причиной.
Этот пациент, взрослый мужчина производил приятное впечатление своим интеллигентным лицом и приятной улыбкой. На каждого входящего он смотрел с интересом, вглядываясь в черты лица. Искательно вслушивался в каждое приветствие. В любом человеке он искал надежду, что его узнают. Иногда только, прислушиваясь к себе, осознавая, что он потерял, мучительная гримаса боли обезображивала по-своему красивое мужское лицо. Это были короткие мгновения, но слишком часто они повторялись.
Санитарки, видевшие многих больных, и привыкшие ко всем диагнозам, особенно жалели его. Потому что ко всем больным приходили, навещали родные, близкие. Этот же мужчина был лишен визитеров. Вечное, неизбывное одиночество сопровождало его.
– Так жалко его, – иногда причитали санитарки и медсестры, глядя на одинокую фигуру.
– Никого нельзя жалеть. Во-первых, жалость унижает человеческое достоинство. А во-вторых, любое чувство – это энергия. Какую энергию отдаешь, такая и возвращается в итоге. Будешь кого-то жалеть, то, возможно, в старости все тебя будут жалеть из-за твоей болезни, немощи или еще чего-то. Не надо жалеть, а надо любить. По возможности помогать, – делилась со старшей медсестрой своим наблюдением главврач.
Для лечения больных, потерявших память, хорошо было бы использовать гипноз. Но сама Гульзима не владела этой техникой, поэтому для первого раза она решила просто побеседовать с человеком.
– Вы не против, если мы будем вести беседы под видеозапись? – задала первый вопрос врач.
– Я не против, если это поможет моему лечению, – чуть улыбнувшись, ответил больной.
– Какие-то воспоминания сохранились у Вас?
– Абсолютно никаких. Детство, юность, нынешний свой возраст. Ничего этого я не помню. У меня есть какие-то знания, но как и где я получил, я не помню. Фразы, мысли приходят в голову. Но что это: воспоминания или фантазии? На эти вопросы я не могу ответить.
– Сны?
– Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким. Мне ничего не снится, – просто пожал плечами мужчина, констатируя этот факт, ничуть не жалея себя.
– А кем Вы себя ощущаете? До того, как попали сюда. Не хочу Вам подсказывать, подталкивать Вас, чтобы Вы не ухватились за эту нить, но в какой профессии вы себя видите и в качестве кого?
– Я думал об этом. Но не могу сказать, что у меня инженерное или гуманитарное образование.
– Хорошо. А кем Вы себя ощущаете?
– Путником.
– Почему?
– Не знаю. Но чувствую, что я здесь не задержусь.
– Да, мы тоже надеемся, что Вы выздоровеете и покинете клинику.
– Я не это имел в виду.
– А что?
– Я не задержусь надолго не только у вас, но и на этом свете.
– Ну так мы все гости в этом мире.
Впервые больной посмотрел с интересом на врача. После того, как его привезли, с ним только дежурно обращались. Тот лечащий врач, который привез его, сам неожиданно покинул это мир, поэтому для больного это была первая такая беседа.
– А что Вы думаете о жизни и смерти? – продолжила задавать вопросы Гульзима
– Человек умирает постепенно. Разве многие события нашей жизни – это не этапы смерти? Разве жизнь не покидает нас по частям? Я потерял память. Люди живы, пока помнят о них. Я же никого не помню. И меня, скорее всего, тоже не кому помнить, раз за полгода меня не нашли. Это тоже одна из причин моего предположения, что я скоро уйду.
– А что можете сказать о ситуации, в которой Вы оказались? О месте, в котором вы оказались.
– Это место – тюрьма для меня, того, кем я себя ощущаю. Когда ты находишься в заключении, то жаждешь бегства – если не тела, то хотя бы ума. А я даже в мыслях не могу никуда убежать: ни в прошлое, ни в фантазии.
Тягостное безмолвие проникло в кабинет главврача.
– А что Вы можете сказать о вещи, которая была найдена при вас?
– А, это. Не знаю, – достал мягкую игрушку из кармана больной. Рассматривая ее в сотый раз, прислушивался к себе. Но безмолвный был маленький плюшевый тигренок. Рассматривая его со всех сторон, ничего не шевельнулось внутри, потерявшего память, человека.
Глава 14 – Разбитые мечты
Болат, после месяца отпуска решил не возвращаться на работу. Этим поступком он сильно удивил все окружение, включая коллег, друзей. Шеф, крайне озадачился таким решением Болата, но выслушав долгий монолог и открыв его для себя уже с другой стороны, скрепя сердцем, отпустил такого хорошего сотрудника и отличного человека.
Болат все время ожидал новостей. Везде его уже раздраженно встречали, а где-то попросту избегали, зная, что теперь он уже не влиятельный чиновник и от которого не дождешься ответной помощи.
От всего этого он часто прикладывался к бутылке.
Болат, спивающийся, без какой-либо деятельности, в мыслях часто возвращался к своему прошлому. Оглядываясь назад, он понимал, что до январских событий был абсолютно счастлив. Счастье пока оно есть, его не замечаешь. Все было у него: счастливые дети, довольная жена, дом полная чаша, уважение в обществе, карьера, отсутствие болезни и немощи у родных и близких.
Начитанный и образованный, он с детства привык сравнивать себя с героями книг. Неожиданная мысль теперь приходила к нему в бессонные пьяные ночи. Во всех сказках, именно вовремя празднования радостных событий, таких, как: свадьбы, рождение ребенка, приходят злые силы и тогда герою приходится бороться за свое счастье. Не удивительно, что ведьмы приходят к Макбету в момент наивысшего триумфа его жизни.
В жизни Болата, когда несчастье пришло в их дом и отняло покой, бороться теперь ему приходилось только с собой, со злом внутри себя.
Что делают обычно мужчины, когда привычный для них мир рушится? Как улитки закрываются в своих раковинах, безразмерно употребляют алкоголь. Жизнь, как она нам дана, слишком тяжела для нас, она нам приносит слишком много боли, разочарований, неразрешимых проблем. Для того чтобы вынести такую жизнь, невозможно обойтись без средств, дающих облегчение.
Закрывшись в пустом помещении и отключив все коммуникации, он возвращался в прошлое и задавал себе вопросы. Обвиняя себя, мужчина глубоко страдал и искал ответы на дне стакана. Коньяк – напиток одиноких и ранимых, не успевших обрасти броней.
В горячке мучительных дней ему спасительно приходили оправдания, что он не одинок в предательстве. Что в природе мерзкая гусеница со временем становится прелестной бабочкой, а вот у мужчин с возрастом наоборот: из прелестной бабочки выходит мерзкая гусеница.
В пьяном угаре к нему приходила мысль: единственное место, где Бог точно существует, – это человеческий разум. Там он расположился во всем своем величии и ужасе. Чистилище будет наполнено зеркалами.
Болат, часто приходивший пьяный, закатывал скандалы. Мужа и отца практически перестали видеть трезвым жена и дети. Поздно ночью он приходил, вечерами пропадая в любимом заведении.
Человеческое сознание так устроено, что оно перебрасывает недовольство на безопасный, беззащитный предмет. Вначале Болат начал выказывать недовольство стряпней Ботагоз, потом уже переключился на нее саму. Все больше и больше обвинений выдвигал ей пьяный муж. Дошло и до тщательно замалчивающегося, но явного отсутствия любви со стороны Ботагоз к его матери и братишке.
Ботагоз, не желавшая уступать, промолчать, там где нужно было, вступала в словесные перепалки. Брак – это единственное и добровольное заключение, из которого тебя выпустят за плохое поведение. Не желавший, чтобы дети были свидетелями скандалов между родителями, внезапно обнаружившегося отчуждения между мужем и женой, Болат собрал вещи и переехал к матери.
Четырехлетняя Марьям обнимала ноги отца и плакала, не выговаривая до сих пор несколько букв и коверкая слова:
– Папа, не уходи, оставайся, мы тебе сейчас вкусный бешбармак приготовим.
Семейные сцены не забываются, и испорченное впечатление прилипает ко всем участвующим и наблюдающим навсегда.
Дети тащат на себе мать, потому что старая мать хочет в монастырь, а дороги там нет. Как мог нес Болат свой сыновний долг. Только часть обязанностей он раздал другим, перенес на других. Нанял сиделку, чтобы в часы его отсутствия кто-то был рядом с мамой. Несколько раз в неделю он забирал детей, чтобы бабушка могла видеть своих внуков.
Но внуки теперь с неохотой ездили в некогда веселый бабушкин домик.
Отец теперь часто лежал на диване, опохмеляющийся или просто спящий. Бабушка, только недавно вкусно пахнущая пирожками, и еще чем-то, как могут пахнуть только довольные пожилые женщины с покрытыми на седые головы белыми платками, теперь же редко вставала с кровати. От нее сильно несло лекарствами, старостью и болезнями.
Болат в детстве испытывая нужду, привык экономить, откладывать деньги. Имея свои тайники, в которых лежали большие суммы, полученные от благодарных бизнесменов, он теперь тратился, не думая. Покупал дорогие подарки детям, баловал безразличную к этому маму покупками. Для себя же он только тратил только на походы в питейные заведения.
Не думая о будущем, он просто сидел за своим любым столиком. От него веяло одиночеством, трагическим одиночеством деятельных людей, которых преждевременно отстраняют от деятельности: боксера, вынужденного проститься с рингом, писателя, внесенного в черные списки всех издательств.
Благодарные официанты, получавшие щедрые чаевые, с заботой относились к постоянному клиенту. Не видя за ним пьяных драк и скандалов, каждый вечер они наблюдали за ним и как только замечали, что мужчину клонит ко сну, заказывали такси, чтобы отвез уставшего домой.
В один из вечеров Болат, уже опустошивший граммов триста коньяка, сидел, опустив взгляд в почти нетронутую тарелку с закуской.
Краем глаза он заметил, что к нему подошел мужчина и довольно долго стоит уже перед ним, не отходя. Подняв лицо, он увидел Нурлана, который озабоченно смотрел на него. Болат попытался безуспешно встать, но сила притяжения не давала сделать ему это.
– Болат, что с тобой стало!?
– Я стал уродом, изувеченным, и внешне, и внутренне.
– Болат, разве это ты!?
– Это я, я прожил жизнь. Я стал старше, я постарел от всей этой мудрости, которая была мне не нужна.
– Поехали, я отвезу тебя домой.
Нурлан с трудом попытался поставить на ноги все время качающегося друга.
– Не то чтобы я прямо не верю в гравитацию. Просто в последнее время ощущение, что меня не столько притягивает к земле, сколько пригибает, – пьяно, глумясь надо собой, объяснял Болат.
Нурлан, зная от многочисленных знакомых, что Болат ушел от семьи и проживает теперь у матери, указал адрес водителю. В детстве Нурлан после тренировки или после школы часто бывал у них, поэтому он знал маршрут и расположение дома.
Мухлиса, накаченная успокоительными, во сне тихонько стонала, поскуливая, как маленький щенок. Душевная боль, непроходящая и мучительная, преследовала ее теперь всегда и везде. Прошло уже несколько месяцев с пропажи младшего сыночка, и надежды все мало и мало оставалось. Тоска, отчаяние захватили ее душу и не было больше желания дальше жить. Не найдя Дулата в этом мире, она надеялась, что встретит его в другом, там.
Только мысль о Болате и его семье, не давала ей покоя. Как же они справятся без меня? Но те, кто остаются, потом как-то справляются. Таковы законы природы. Казахи говорят: «Такова жизнь».
Сыновья очень часто пытаются воплотить в жизнь несбыточные мечты своих матерей. Она видела стремление детей стать успешными. И нескрываемая гордость за обоих сопровождала ее, когда они всей большой семьей выходили в свет.
Неся на себе пьяного и уснувшего Болата, Нурлан просто толкнул незапертую калитку. Войдя в темный дом, он попытался на ощупь пройти прямо, не произвольно поднимая шум. Мухлиса, проснувшаяся от грохота, слепо вглядывалась в силуэты двоих мужчин в прихожей, едва освещаемого от света, всегда теперь включенного в гостиной. В пьяном, отдыхающем на плече путника она сразу узнала Болата, во втором…
Неведомая сила толкнула старенькую женщину навстречу. В темной комнате мать с криком обняла двоих мужчин.
– Дети!!! Дулат! Болат, ты вернул его!
Покрывая в темноте лицо Нурлана поцелуями, мокрыми от слез, старуха все шептала и шептала: «Дулат, ты вернулся, айналайын».
Вдруг отшатнувшись от постороннего запаха, от чужой энергии, она включила свет в прихожей. Прижав руки к губам, она щурилась, вглядываясь в мужчину, который растерянно смотрел на нее. А внизу на полу сидел Болат и обняв колени, как когда-то в детстве, опустив голову, беззвучно плакал.
Глава 15 – Снова клиника
Пациентки обычно прямо говорят: у меня унылое настроение, мне скучно, неинтересно, грустно. А вот пациенты молчат, не делятся, а вытесняют негатив. Ударяются в азартные игры, употребляют наркотики, алкоголь, увлекаются опасными гонками. Так они пытаются снять депрессивное состояние с помощью мощной стрессовой нагрузки на организм. При этом нередко круг замыкается.
Часто стали поступать мужчины с синдромами алкоголиков. Успешные в своей деятельности, люди для снятия стресса в конце рабочего дня, не замечая, как это превращается в пагубную привычку, употребляли регулярно спиртные напитки.
Как маленькие дети, не ограничивая себя, они не следили за дозой, не умея остановиться. А ведь все должно быть в меру. Любое вещество может быть и лекарством, может стать и отравой, если не соблюдать ограничения. Гульзима, соблюдающая правило: «принимай пищу, как лекарство, чтобы потом не пришлось принимать лекарство, как пищу», не понимала мужчин, сильных снаружи, но не умеющих держать под контролем свои внутренние потребности, соблюдать чувство меры.
Таких мужчин привозили их жены. Похожие друг на друга истории она выслушивала от плачущих красивых женщин.
Обмыл успешную сделку и ушел в запой. На своей должности приходится встречаться с людьми, начал пить и ушел в запой. Боится на своей должности попасть в переплет, поэтому снимает стресс и ушел в запой.
Пациента, которого сегодня привезли, отличало от других, что его привез друг. Но вместе с алкоголиком была и его мать, которая сама нуждалась в психологической помощи. Оба были истощены внутренней болью. Только мужчина старался убежать с помощью алкоголя, а его мать не могла справиться.
Приятным сюрпризом было, что обоих привез добрый знакомый, Нурлан.
В ежедневной суете, рабочих дней ей было приятно увидеть знакомое лицо из прошлого. Память – как крутящая карусель. Гульзима с улыбкой вспоминала свое предыдущее место работы, своих коллег, ставших для нее близкими.
Нурлан, как всегда, внимательный и помнящий об отсутствии у Гульзимы меркантильности, принес цветы и еще одного божка, нэцкэ.
– Как супруга, Нурлан?
– Благодаря Вам, Гульзима, замечательно.
Уважая его просьбу, помочь другу справиться с алкоголем, а матери друга дать хоть какое-то душевное равновесие, она выделила лучшую зарезервированную палату для обоих.
Зная, что алкоголикам нельзя давать снисхождения, Гульзима строго приступила к первой беседе. На пьяницу противно смотреть, его неприятно слушать, его жалость к себе ничтожна. Уставшее, одутловатое лицо кого-то ей напоминало, кого она не могла вспомнить. А впрочем, все алкоголики в стадии запоя похожи друг на друга.
– Болат, понимаете, почему Вы здесь?
– Я снимаю напряжение.
– Это ведь не значит, что Вы пьете?
– Нет, разговариваю с прошлым, глотая слезы.
***
В ходе череды сеансов первоначальные выводы были сделаны. С одной стороны, безымянный пациент, которому дали прозвище «тигренок», искал того, кто его узнает. А с другой стороны, он смирился и более того, мысль поселилась в нем, что он должен умереть. Психи внутренне правы и в этом их трудно разуверить.
После окончания первого сеанса Гульзима сделала скриншоты с видеозаписи. И отправила их в местное управление полиции. Затем такие же снимки отправила на областное телевидение, чтобы опубликовали в какой-либо из передач. Вдруг объявятся знакомые, близкие? Но проходило уже несколько месяцев, а результатов не было. Региональная полиция и вся область не признали этого человека.
Постепенно центр освобождался от жертв январских событий, полицейские и военных возвращались по своим домам, большинство к прежним местам службы. Только потерявший память одиноко бродил по летним аллеям центра.
Продолжая сеансы психотерапии, Гульзима задавала вопросы, пытаясь отговорить пациента от негативных поступков.
– Подумайте о душе. Самоубийство – это грех. Каким Вы предстанете перед Богом?
– Перед Богом все одиноки, – просто отвечал ей пациент.
– А как же обязанность по отношению к Богу – быть счастливым?
– Ты рождаешься в боли, и большую часть времени проводишь в боли. И чем больше боли – тем больше ты ищешь Бога и дороги к Нему.
Она никогда не видела человека, шедшего на смерть с таким спокойствием и смирением. Он был вполне готов к смерти и не нуждался в молитвах.
Раскрываясь с каждым сеансом, мужчина поразил Гульзиму своим кругозором. Впервые она встретила такого умного человека. «Счастлива женщина с таким мужчиной», – думала врач, глядя на пациента.
А то, что он может быть не одинок, она догадывалась. В первую очередь, детская игрушка, плюшевый тигренок. Такой обычно бывает у детей или молодых женщин. Ему его подарили. А во-вторых, образованный, умный и привлекательный мужчина не может находиться в одиночестве.
– Почему Вы ощущаете, что Вы путник? – на одном из многочисленных сеансах задала вопрос Гульзима.
– У меня в голове постоянно крутится фраза, что люди поколение за поколением пересказывают всего лишь две истории: о сбившемся с пути корабле, кружащем по Средиземноморью в поисках долгожданного острова, и о Боге, распятом на Голгофе.
Где мой остров, который я ищу и есть ли он вообще? За какие такие грехи я несу крест? Вот по этим вопросам к себе сужу о себе, что я путник.
«Неужели он ощущает себя Иисусом Христосом, который вечный укор для близких?» – обеспокоенно подумала Гульзима.
Но он не похож на душевнобольного. Ему нужна поддержка.
Добрый человек – это тот, кто наделен достаточной силой воображения, чтобы представить себе, каково приходится другому. Поэтому врач представила себе: каково это подняться до сильного возраста и потерять все, пройти жизненный путь с детства до зрелости и не помнить об этом? Каково это жить без воспоминаний, без выстраивания планов, без прошлого, без мечты? Без родных и близких.
Содрогнулась Гульзима, отгоняя от себя такие мысли и ужасаясь состоянию «тигренка».
На такой работе нельзя глубоко вживаться в чужие несчастья. У медика, как и у полицейского, должен работать свой предохранитель. Щелк! И кошмары отключаются. Хотя бы на время. Иначе сам станешь клиентом, пациентом.
Но все более и более погружаясь в боль «тигренка», сеанс за сеансом, проводя каждый день с ним, незаметно для себя Гульзима влюбилась в него. В этого потерянного, одинокого и такого умного мужчины.
Женщина из высшего общества сексуальна по своей природе. Буржуазные женщины более эротичны, чем стоящие на других ступеньках общества. Гульзима знала, что нравится многим. Но требования и ограничения, в первую очередь, собственные, внутренние, не давали родиться ячейке общества или союзу любовников. Порядочность она ставила на первое место.
