Хайдар Маратович Байзаков
Застолье с визирями
Я сразу и уехал. Увидел, что мне нужно было и покинул здание.
Но потом, через некоторое время познакомился неожиданно с одной женщиной, бывшей сотрудницей примерно такого же заведения. Неожиданно – это я так думал. Но у Бога нет ничего случайного. Все выверено у него.
Маленький ребенок, появившийся на свет, желает человеческого тепла, чтобы его взяли на руки, укачивали, разговаривали с ним. Они требуют этого, плачут, зовут своими писками. Но в комнате малюток к ним никто не подходит, потому что в учреждении рук не хватает на всех, чтобы укачивать, убаюкивать. Да и кто будет заниматься ими!? И чтобы не привыкали они, и к ним тоже не привыкали, то не приходят к ним на зов. Только кормят их и все. Так и лежат они в ряд, отверженные. И уже своим маленьким мозгом они начинают понимать, что как бы ты ни звал, как бы ни кричал, не просил о любви к себе, никто к ним не подойдет. С самого рождения они теряют надежду на близость Человека.
Поэтому и затихают в итоге они, лежат живые, но безгласные в своих кроватках.
Вот почему безмолвие царит в их комнатах. Страшное оно. Я это потом ощутил. А какое безмолвие царит в их сердцах, душах?
А почему меня не пустили к малышам, которые заправляли постели? Потому что при виде незнакомого человека, они все надеются, что это пришел их папа-мама и вернут им потерянную любовь. Они при виде взрослого человека, не сотрудника учреждения, бегут к нему и просятся на руки, цепко обхватывают его и ни один силач в мире не может разомкнуть объятия сирот.
Вот что мне рассказала эта женщина.
Тут уже Дулат перестал стесняться, алкоголь помог ему в этом, и уже откровенно он начал плакать, некрасиво утирая глаза руками.
– Вот почему хочу устроиться туда на работу. Как сторож буду там работать, опавшие листья во дворе мести метлой по утрам, а днем держать на руках малюток по очереди, разговаривать, рассказывать им сказки, – плачущий пьяный взрослый мужчина делился своим сокровенным с братом.
В тихой комнате два человека предавались скорби. Один по ушедшему, другой – только по вошедшим в этот мир.
На следующее утро братья, опохмелившись остатками коньяка, решили пройтись по набережной, подышать свежим воздухом. Острая тоска по покинутым местам, по родным людям охватила обоих.
На одной из узких улиц, над зданием Дулат заметил вывеску с надписью «Cinema».
– Болат, пошли зайдем, кино посмотрим?
– Ты что понимаешь их язык?
– Нет. Но тем более интереснее будет смотреть. Включим воображение.
– Я только с девушками хожу в кино. А ты, если и был бы девушкой, не тянешь даже на единичку по моей десятибалльной шкале оценок, – рассмеялся довольный Болат над своим братишкой.
– Да иди-ка ты, сам Квазимодо, – улыбаясь, поддержал атмосферу Дулат.
– А пошли. Все равно делать нечего.
На утреннем сеансе было мало народа, поэтому братья, выбрав удобные места, с удовольствием окунулись в атмосферу таинства и ожидания, что дарит просмотр кино. Лучший фильм – тот, с которым ты забываешь, что смотришь киноленту и возвращаешься в состояние нетронутости. В прошлом, совсем юные, они регулярно ходили на детские сеансы, примеряли на себя образы героев, вместе с ними мысленно дрались на шпагах, спасали красавиц, стреляли и падали, подкошенные предательской пулей. Вот и сейчас, глядя на актеров, они, как когда-то в детстве, смеясь, подшучивали друг на другом, показывая на экран: «вон очкарик на тебя похож», «а вон та обезьяна – вылитая ты».
Действия фильма крутились в морском городе, вокруг семейств, которые кипели страстями. Сцены менялись, герои входили в конфликты. Вскоре картинки перемещались одна за другой, и взрослые зрители перестали шутить, их увлекла другая жизнь, хотя они и слова не могли не понять.
Даже не понимая языка, друзья понимали, что происходит борьба поколений, борьба героев за отстаивания «своего я», рождаются и предаются чувства. Трагедия с потерями развернулась на экране. Двое зрителей оделись в чужие одежды, серьезно рассматривая сцены и домысливая каждый сам про себя диалоги.
Задумчивые мужчины вышли из кинотеатра. Притихшие, они искали похожие моменты из своей жизни и персонажей, размышляли над открывшимися тайнами, которые двигали выбором героев.
Прикурив от одной зажигалки, оба молча курили, иногда бросая друг на друга искоса взгляды.
– Дулат, что хотел сказать режиссер этим фильмом? – после глубокой затяжки спросил Болат.
– А сам как думаешь?
– Слушай, я там себя увидел, так мне показалось. А ты что увидел? Что тебе дало это кино?
– Дай мне пару минут собраться с мыслями, сейчас расскажу по дороге, – выбрасывая окурок, произнес Дулат.
Путники молча неспешно побрели по узкой дороге, вымощенной древними булыжниками…
Глава 5 – После Нового Года
Братья, возвратившие третьего января, нагруженные закупленными подарками, в предвкушении встречи с родными, были рады возвращению на родину. Еще в аэропорту Стамбула, накатив перед длительным рейсом виски, они опухшие, помятые, но довольные осматривали улицы Алматы.
– Тишина то какая в городе после Стамбула.
– Бухают все, – выдала неудовольствие жена Болата, встретившая их в аэропорту на машине.
Красивая Ботагоз с неудовольствием осматривала лицо мужа. Раздражение, накопившееся тем, что она не смогла провести три дня вместе с мужем в Стамбуле, отдохнуть, пройтись по магазинам, старалось вырваться. Как всегда, на самого безобидного и не дающего отпора.
– Ты почему за старшим братом не следил? Если сам бухаешь, то зачем ему наливал?
От возмущения у Дулата перехватило дыхание. Но это жена старшего брата, поэтому он просто молча проглотил обиду и продолжил осматривать спящий город. Такое настроение испортила. Вот и женись теперь.
Ирония – любимое, а главное, единственное оружие беззащитных
Впрочем, увидев маму в прихожей родительского дома, все обиды ушли. Как раньше, возвращаясь с улицы или со школы, маленькому человеку, обиженному на весь мир несправедливостью, стоило увидеть маму, как неприятности отступали. Хотелось, как в детстве пожаловаться ей на зло. Тот же запах, то же тепло от плеча. И пусть с возрастом мама не становилась сильнее, не могла противостоять противникам, главное – это знать, что самый близкий человек на свете всегда за тебя, не отвернется.
Трое детей тут же облепили папу, громко крича, перебивая друг друга, хвастались подарками, полученными от Деда Мороза и требуя обещанные турецкие сладости.
Новогоднее настроение царило в доме, представители трех поколений одного семейства, разные по характерам и впечатлениям, объединились для празднования, деля радость на всех.
События, разворачивающиеся на западе страны в начале года, были далеки от счастливого большого семейства, да и ото многих граждан. Даже, когда четвертого января появились первые сообщения о стихийных митингах теперь и в Алматы, большинство жителей страны по своей простоте думали, что скоро все обойдется, что это временно.
Праздничное новогоднее настроение не покидало маленький домик на окраине Алматы. Болат с Ботагоз были нарасхват в домах друзей, поэтому они вдвоем уезжали по гостям, а дети оставались с бабушкой и Дулатом. Болат по утрам отсыпался от обильных возлияний со старыми друзьями, а днем с Ботагоз они снова собирались в гости. Дулат же водил маму и племянников по торгово-развлекательным центрам, по досуговым заведениям. Счастливая Мухлиса замечала, что ее младший сын не хочет, чтобы она себя утруждала себя домашней стряпней, поэтому прогулки растягивались на весь день и проходили от одного ресторана до другого. И дома они, уставшие, но довольные от гуляний и впечатлений, долго пили чай со сладостями и разговаривали.
Утром пятого января стали собираться в дорогу старший сын с семьей. У Дулата же был отпуск аж до десятого января, поэтому он просто наблюдал за приготовлениями, постоянно следя за новостями в телефоне.
– А вы никуда не улетите, – ошарашенно произнес младший.
Тревожное и напряженное безмолвие охватило дом, неумолкающий до этого дня. Раз за разом перечитывая тревожные новости на телефонах, большая семья оглядывала друг друга.
– Хаос, – лаконично заключил Болат, связавшийся с акиматовскими сотрудниками и ответственными работниками с места своей работы.
– Хаос, – еще раз повторил он, – по всей стране.
Растерянность охватила обоих мужчин и молодую женщину. Только мать, выросшая в ауле, прошедшая дефицит при Союзе и зарождение капитализма после его развала, знала из жизненного опыта, что нужно всегда надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Поэтому она стала отдавать распоряжение сыновьям.
– Продукты. Все, что можно купите. Воды.
– Лекарства?
– Не надо, слава Богу, еще при пандемии всего набрала. В город не выезжайте, здесь в районе возьмите.
Машина, выехав на центральную улицу поселка, недавно присоединённого к городу, набрала скорость по направлению к мегаполису.
– Э, ты что? Мама же сказала, не выезжать, – обеспокоенно сказал Дулат.
– Мама сказала, мама сказала, – передразнил младшего Болат.
– Ну так опасно. Ты же видел видео, что творится на улицах.
– Да недалеко только. Надо осмотреться. Если что, нам придется на машине валить отсюда.
– Только недалеко.
– Помолчи, а.
Дулат внимательно оглядел старшего брата, который сам был растерян. Обычно собранный и уверенный, он теперь вращал головой по сторонам, выискивая любую опасность.
– Вот! Смотри, смотри, – показал пальцем старший.
– Емаа, – удивленно протянул Дулат, долго проживший на западе страны и сохранивший привычку ее жителей, выражать свое изумление таким возгласом.
В метрах пятидесяти от них по широкой улице бежало множество полицейских. Но не исполнение служебного долга гнало их вперед за кем-то, а страх был основным мотивом их бегства. С прижатыми в плечи головами, вымотанные за несколько дней физическим и нервным напряжением, они по инерции пытались ускоряться, но потом переходили на усталый шаг. А вслед за ними летели камни, палки, обрушивающиеся на головы, спины. Некоторых отстающих догоняли агрессивные парни и толпой избивали по одному. Самое страшное, что никто из убегающих не возвращался назад, чтобы отбить своих. Никто друг другу не помогал. Все думали только о своем выживании.
До братьев в машине доносились крики о помощи, стоны лежащих, яростный мат избивающих.
Болат, вцепившись в руль побелевшими пальцами, вглядывался в картину происходящего. Дулат, оцепенев, как кролик перед удавом, не мог пошевелить и пальцем. Впервые на глазах такое происходило в их жизнях. Жуткий страх, переданный убегающими, заполз в салон машины и сковал братьев.
Как загипнотизированный, Болат, постоянно повторяя одну и ту же фразу: «Бисмилля ир рахман ир рахим» и не отрывая взгляда от разворачивающейся трагедии, пытался переключить рычаг на заднюю передачу скорости, но онемевшие руки не слушались.
Нападавшие обратили внимание на одинокую машину, стоящую на перекрестке. Несколько парней стали показывать руками на братьев. Это и помогло снять нервный паралич у случайных свидетелей душегубства, развернувшегося на их глазах.
– Гони, гони! – Дулат стукнул кулаком в плечо старшего брата.
Болат, наконец-то совладавший с рычагом, утопил ногу в педали скорости. Испуганные взрослые и сильные мужчины, не обращая внимания на дорожные знаки и света светофоров, мчались подальше от города в безопасное место, к семье.
Остановившись у районного магазина, братья, прежде, чем зайти внутрь, жадно стали курить. Пытались по привычке сплевывать никотин, но пересохшие от страха рты выдавали только тонкую тягучую желтую слюну.
В магазине они машинально брали все попадающие под руку продукты и несли на прилавок. Дулат, всегда опрятный и чистюля, перед которым стояла картина избитого, лежащего в крови полицейского, подсознательно взял коробок стирального порошка.
Испуганная продавщица, глядя на действия мужчин и все возрастающую гору продуктов, незаметно закрыла кассу и потихоньку пробиралась к черному выходу, но потом узнала их.
– Вы сыновья Мухлисы?
– Да, апай.
– Вы из города? Что там происходит!?
– Там полный капец. Опасно сейчас там. Никуда не выезжайте.
– Ой бай! – испуганно вскрикнула пожилая женщина, продавщица и хозяйка районного магазинчика.
Сама она давно продала свой небольшой домик в поселке и перебралась в квартиру в город к дочери. И каждый день моталась, открывая рано утром магазин и возвращаясь поздно вечером обратно в город.
Братья не раз пожалели потом о том, что напугали своим видом и предупреждением хозяйку магазина.
После их ухода она все, что могла, особенно алкогольные напитки, загрузила в свою машину, заперла крепко магазин и уехала в город. По пути она еще оставляла голосовые сообщения своим подружкам и родственникам о том, что очень опасно. И кое-что добавляла уже от себя. Как это делают нереализованные, не совсем порядочные тетки, желающие признания, движимые жаждой тщеславия. Кому-то сообщила, что к ней ворвалась толпа мужчин и ограбила весь магазин, унеся всю выручку, весь алкоголь. Кого-то проинформировала, что сыновья Мухлисы, избитые и окровавленные, еле унесли ноги с города, а она им помогла, водички дала попить.
Ой как пожалели братья, когда эти сплетни, обрастая всевозможными домыслами через весь поселок, пришли к матери.
Но еще больше пожалели потом они, когда жители района обнаружили, что единственный на всю округу магазин, снабжающий всех продуктами питания, закрыт. Особенно было жалко одиноких и пожилых, оставшихся без ничего и без какой-либо помощи.
Братья, загрузив машину едой и напитками, прямо в салоне открыли бутылку коньяка и передавая друг другу, делали большие глотки. Напряжение постепенно отходило.
– Пора домой, – устало сказал Болат.
– Матери ничего не надо говорить, – поддержал Дулат.
Когда машина въехала во двор, то к ним навстречу выскочила мать.
– Вы в город ездили!?
– Нет. Зачем? Продукты здесь набрали.
Ничего не ответила им постаревшая за время ожидания мать, а лишь разглядев лица и фигуры сыновей, и убедившись, что с ними все в порядке, устало прошла в дом.
Теперь новогодние сумерки стали тревожными. Притихшее семейство рано гасило свет в комнатах. Потому что разнообразная информация, приходившая на телефоны, кишела самыми ужасающими новостями.
Мужчины в доме, хотя и набрали алкоголя, отказались от него, договорившись между собой о сменном дежурстве по ночам. Мать, опытная и стойкая, занялась активной деятельностью. С раннего утра она начинала кашеварить, готовя еду для домашних. Все семейство было занято бытовыми вопросами, дружно помогая друг другу. Дети, не понимая что происходит, предоставленные сами себе, еще и оставленные без Интернета, теперь играли в прятки, догонялки по дому и другие активные игры.
Глава 6 – Болат
Болат, привыкший к кипучей организационной деятельности, скучал. За последние несколько лет он оброс обязанностями, зоной ответственностью, штатом подчиненных, вошел в круг людей, уважаемых и узнаваемых в своей сфере. Он чувствовал себя состоявшимся мужчиной с активной жизненной позицией и гордился собой.
Теперь временное вынужденное безделье утомляло его. Иногда в ночные часы дежурства он позволял себе рюмку-другую коньяка, чтобы взбодриться. Тогда память возвращала его в прошлые года, рисуя его жизненный путь.
***
После окончания инженерно-строительного факультета в начале двухтысячных он молодым сотрудником трудился в одном из управлении городского акимата, занимаясь оформлением документов на индивидуальные жилищные участки под строительство домов. Работа была скучной, заработная плата мизерной, вся его деятельность заключалась в том, чтобы принять заявление от граждан, желающих получить участок земли, после команды руководства указать на карте предполагаемые места. Счастливые получатели, отстоявшие несколько лет в очереди, приходили с готовыми документами, и тогда Болат ездил вместе с ними на автобусах, иногда на частных машинах на желанные куски земли, расставлял колышки, фотографировал на служебный цифровой фотоаппарат пустые места, чтобы занести всю информацию в компьютер.
Лучшее в те дни было, когда он выезжал на «махновские дома» Так между собой сотрудники управления называли дома, которые были построены безо всяких архитектурных проектов, без разрешений, а иногда и на самовольно захваченных землях. Тогда владельцы, чувствуя свою вину перед акиматом, днями просиживали в коридорах, ожидая законные документы на жилища. И когда Болат выезжал к ним, тогда его радушно встречали, как представителя власти. В их домах он занимался измерением размеров незаконных построек, фотографировал. Все это занимало длительное время, иногда уходил целый день. И после выполненной работы хозяева угощали его домашней едой, подолгу поили чаем. А на прощание засовывали мелкие купюры в карманы, прося похлопотать перед начальством за ускоренное решение их проблем.
Мама всегда говорила детям: «ведите себя так, как будто ваша мечта уже сбылась». Поэтому он в белой рубашке, с обязательным галстуком, сам спортивный, энергичный, производил впечатление перспективного, целеустремленного человека, будущего большого чиновника. Для большей солидности он не расставался с объемным кожаным портфелем, подаренным мамой в честь устройства на первую работу. В нем он носил цифровой фотоаппарат, рулетку, блокнот. В некоторых домах его с интересом разглядывали, хозяева домов то ли в шутку, то ли всерьез предлагали ему своих дочерей в жены.
Так проходил уже год его службы в акимате и мысленно он строил ступени карьеры. Через три года стать начальником отдела, еще три года на достижение должности зама управления, потом еще три года, чтобы стать начальником.
Однажды, когда он возвращался домой, к нему на улице, подошел серьезный мужчина, показал красную корочку сотрудника Комитета Национальной Безопасности и попросил проехать с ним. «Не волнуйся, с тобой хотят побеседовать», – кратко он сообщил, ведя машину по весенним улицы Алматы.
Болат твердо про себя решил, что стучать на коллег и начальство не будет. Если ему предложат это, то он сразу откажется, а в случае давления на него, уволится с работы.
В кабинете, куда его пригласили, с ним доброжелательно поздоровались двое мужчин. Один, казах с приветливым лицом представился Маратом, а другой, русский со стальным взглядом и крепким рукопожатием, с именем Алексей.
– Болат, у нас к тебе просьба, – мягко начал Марат.
– Стучать не буду, – твердо перебил юноша.
– Болат, с этим мы даже и не планировали обращаться к тебе, – чуть улыбнувшись, продолжил собеседник.
– А что тогда? – недоверчиво спросил тот.
– Тебе знаком этот дом? – стал показывать фотографии сотрудник КНБ.
Большая постройка с небольшим палисадником вдоль улицы в районе базара. На некоторых фото он увидел себя, рулеткой снимающим размеры.
– Да, я там был недавно. Хозяева не предоставили архитектурный проект, не согласовали. Вот я по их самостоятельному проекту и привожу документы в порядок.
– Сколько комнат в доме? Из какого материала построен он? Стены толстые? Есть там погреб, чердак?
Болат, удивляясь вопросам, стал обстоятельно рассказывать, что он увидел, измерил.
– А хозяева сами? – продолжал расспрашивать Марат.
– Обычная семейная пара, муж и жена. Чуть пожилые. Целыми днями дома.
– Больше никого не видел? Не заметил присутствие еще кого-то третьего?
– Нет, ничего такого.
– А еду? Они тебя угощали?
– Да, угощали.
– Чем?
– Обычная еда. Мясо с картошкой. Мяса много. С большого казана прям накладывали.
При этих словах Марат с Алексеем переглянулись.
– Болат, в этом доме скрывается опасный террорист, – тут вступил в разговор Алексей.
– Я не заметил, – ошарашенно ответил парень.
– Да, Болат. Очень опасный террорист, боевик, – повторил Алексей, – и возможно он там не один. Я из России, майор ФСБ, веду розыск таких преступников. По оперативной информации один из главарей банд скрывается именно в том доме, где ты был несколько дней назад.
Отгремела вторая чеченская война в России. Иногда по российским новостям передавали, что ведется поиск террористов, которые объединились в бандформирования, продолжали вести борьбу и могли укрываться в соседних странах.
– В чем заключается ваша просьба ко мне? – долго не думая, уверенно спросил Болат.
Двое офицеров снова переглянулись между собой, но теперь уже удовлетворённо.
– Ты сможешь снова попасть к ним в дом, не вызывая подозрений?
– Да, могу.
– Как объяснишь им?
– Что не закончил работу.
Марат, одобрительно кивнув на ответы Болата, вытащил из-под стола небольшой квадратный предмет. Затем покрутив какие-то рычаги на небольшом мониторе, уже стоящем на столе, жестом указал внимание на экран.
Болат увидел на сером экране фигуры троих людей, сидящих в помещении. Хотя на экране были только очертания, без лиц, он сразу узнал себя и двоих офицеров. Привстав Марат еще покрутил настройки, и тогда Болат увидел теперь уже соседние комнаты вместе с находящимися в них людьми.
– Это тепловизор. Новейшая разработка.
– Круто, – восхищенно протянул молодой человек.
– Да, помогает сразу обнаруживать спрятавшегося противника. Но в чем проблема, так это в том, что он должен находиться внутри здания, помещения. Поэтому у нас к тебе просьба, чтобы ты не вызывая подозрений, поставил эту коробочку в том доме. Если откажешься, мы тебя поймем. Не каждый взрослый мужчина способен на такое.
– Я готов, смогу, – твердо сказал Болат.
– Хорошо. Значит, мы не ошиблись в тебе. Иначе бы не пригласили сюда. Как бы банально это ни звучало, но и Родина тебя не забудет. Мы помогаем нашим коллегам из России, они тоже нам помогают в других вопросах. Ты же помогаешь нам всем. А все вместе мы делаем одно общее доброе дело. Любое добро должно быть вознаграждено, а зло должно быть наказано. Всем по заслугам.
– Да ладно, я же все понимаю, – ничуть не смущаясь, ответил юноша.
Тут же трое стали обсуждать предстоящую операцию. Отрабатывали мельчайшие детали, имитировали диалоги. Заставили Болата репетировать все фразы.
– А если что-то произойдет не так, если тебя хозяин схватит за руки? – задал вопрос Марат.
– Ударю лбом в нос, потом двоечкой добью. Уже отработано, – просто ответил Болат.
– Да, мы знаем, что ты боксер. Но геройствовать там не надо. Ни в коем случае. Если ситуация вышла из-под контроля, уноси ноги как можно быстрее и дальше. Понял?
– Понял.
– Не буду тебе напоминать, что об этом никому не слова. И сегодня ночью обязательно выспись.
Вечером мама заметила воодушевленное лицо старшего сына. Обычно дети делились с ней всеми новостями. В этот же раз, Болат, придумал байку, что его сильно похвалили на работе. Но чутким материнским сердцем, бросая внимательные взгляды на задумчивого сына, она обеспокоилась. Младший, послушный юноша, еще учился в институте, причем прилежно, старательно и проблем не возникало с ним. Старший же, шебутной, любопытный ко всем проявлениям жизни, всегда вызывал беспокойство у матери. Он рано попробовал алкоголь, рано его начали окружать девушки, вливался во все компании хорошие и плохие, которые он встречал. Участвовал во всех районных драках, в одной из которых ему так сильно попало, что он месяц лежал в больнице, а в итоге оглох на одно ухо. Характер у него совершенно неуемный. Как колобок все время куда-то стремится. «Он родился семимесячным, так торопился увидеть этот свет, что теперь его не остановить», – так объясняла себе мама неугомонный характер Болата. «Не торопись жить, всему свое время», – часто говорила она старшему сыну. «Мне интересна жизнь улиц, но больше всего я ценю интеллигентное общество. Умение перемещаться между этими двумя мирами пригодится мне в будущем, когда я стану большим начальником», – уверенно он отвечал, успокаивая маму.
Перед сном, Мухлиса, как обычно, прочитав молитву, прося лучшей доли для сыновей, дополнительно еще попросила Бога уберечь детей от зла, хранить их.
На следующий день Болат, получив от Марата коробку и запихнув ее в свой портфель, вышел на улицу, ведущую к дому террориста.
– Болат, ты опять к нам? – удивленно спросили хозяева.
– Да, – радостно улыбаясь им, ответил сотрудник акимата, – я снова к вам.
– А что случилось? – обеспокоенно спросил хозяин, крепкий, с мускулистыми руками, еще не старый мужчина.
– Компьютер полетел. Все файлы пропали. Теперь придется снова все делать. Опять фотографировать, – теперь уже огорченно проинформировал, играя свою роль, Болат.
– Это надолго? – подозрительно продолжал допрашивать тот.
– Как получится, – пожав плечами, ответил парень.
– Мы что снова будем ждать документы? – вмешалась хозяйка.
– Да. Все теперь будут ждать. И ваши соседи тоже. Вы же не одни, кто нарушили закон, – на последних словах теперь уже строго обращался к проштрафимся хозяевам сотрудник акимата.
Ничего не ответили ему, только обреченно махнув рукой, впустили, продолжив сами заниматься своими делами. Болат, пройдя в жилище, оставил в центральной комнате свой портфель с секретной аппаратурой. Сам же вышел с фотоаппаратом во внутренний двор и стал делать снимки. Хозяева, которые продолжали подозрительно наблюдать за ним, через некоторое время успокоились и перестали обращать внимание на него. Сделав снимки заднего фасада, он вышел на проезжую улицу и оттуда стал фотографировать дом. Делая неторопливые шажки к соседнему участку, он продолжал делать фото.
Сердце бешено колотилось, когда его окликнули двое алкашей, облюбовавших тень под деревом для распития дешевой бутылки водки с нехитрой закуской. Пыльная старая одежда, грязные лица, обращенные только к алкоголю, весь вид их говорил об обреченности. Много было таких в те года, потерявших маяки в пучине времени, выкинутые за борт жизни и теперь тонувшие в бутылках алкоголя.
– Братишка, угости сигаретой, – попросил один хрипло.
Болат, доставая сигареты из кармана у всех на виду, наклонился, чтобы вручить им по одной штучке каждому.
– Коробка в доме, – тихо прошептал им.
– Знаем, теперь уноси ноги, – также тихо, прикуривая, ответил алкаш.
Болат, не оглядываясь, шел и шел, спокойный и уверенный, что теперь все закончилось.
Через несколько дней перед зданием акимата его окликнул Марат. Тепло здороваясь, даже обнял, как принято у близких друзей.
– Это тебе, – протягивая тяжелый пакет, произнес офицер.
– Что это?
– Подарок. От Алексея. Вчера он проставлялся по случаю успешно проведенной операции. И один тост он произнес за тебя, с особой благодарностью.
– О, виски, – заглядывая внутрь пакета, произнес восхищенно Болат, никогда не видевший до этого такую яркую бутылку.
– Да, но не увлекайся алкоголем. Впереди у тебя теперь большое будущее. Нужно иметь трезвую голову на плечах и ясные мысли. Фундамент у тебя хороший. Правильное воспитание тебе дала мама. Теперь только от тебя зависит, какое здание ты построишь на этом основании. Понимаешь меня?
– Конечно, понимаю.
– Ну и отлично. Хорошие люди должны быть востребованы, не прозябать на обочине жизни. Поэтому то, что я тебе предложу, это не только наша благодарность тебе за твою помощь, но и видение порядка в мире, где лучшие люди должны быть впереди. Ты согласен с таким порядком?
– Да, только так и должно быть.
– Тогда слушай. Тебе вскоре предложат должность начальника отдела в управлении акимата. Будешь заниматься контролем строительства крупных объектов по всему городу. Станешь узнаваемым среди строительных компаний. Как тебе?
– Маке. Спасибо за предложение, но не пойду. Я уже говорил, что стучать не буду, – твердо глядя в глаза, повторил фразу, Болат.
– Ха-ха-ха, – искренне рассмеялся офицер. – Тогда и я тоже повторю, что с этим предложением мы даже и не думали подходить к тебе.
– Ты меня плохо слушал. Больше повторять не буду, – теперь уже серьезно продолжил Марат. – Любое общество состоит из пастухов и овец. Это знание к тебе постепенно придет, если будешь учиться. Овцы не глядят дальше своих желудков, а только обрастают мясом, жиром. Пастухи же принимают на себя всю ответственность, силой своих знаний и мастерства определяют развитие. Ты молодой еще, но смелый, и главное – находчивый, думающий. А это сильные качества. Обидно будет, если ты не найдешь им применение. Тебе необходимо развиваться, входить в большой мир. Дверь в него мы тебе приоткрыли, все остальное теперь зависит от тебя. Там много интересных открытий ждет молодых и талантливых людей, если не потеряться. А чтобы интересная жизнь была еще и полезной, необходимо постоянно совершенствоваться. Использовать все мгновения для физического, психологического и духовного формирования. Задавать себе правильные вопросы, чтобы понять направление внутреннего развития.
– Извините, я не хотел Вас обидеть, – все также твердо, глядя в глаза, произнес Болат.
– Извинение принимается.
– Но я недостаточно компетентен, я только год назад закончил институт.
– Всем порой кажется, что они недостаточно подготовлены для высокой должности или крупного проекта. Это все от подсознания, оно присутствует у всех людей еще с пещерных времен. Мозг преувеличивает опасность, чтобы человек мог оперативно среагировать. Стресс включает защитную реакцию, заставляя человека бессознательно отказываться от вызовов. Самое обидное в том, что это никак не связано с реальной компетенцией и знаниями. Это лишь у мозга срабатывает предохранитель. Контролируй его и верь в свои силы.
– Я понял. Спасибо большое за такое знание! – ошарашенно произнес парень.
– А насчет стукачей, как ты изволил говорить. То их у нас хватает. И даже криминал стучит друг на друга, хотя это не понятиям. Если не хватит, любого я лично могу заставить стучать, хоть на кого, хоть на родного брата. Поверь мне, – и тут уже интеллигентное обаяние офицера спецслужбы куда-то унесло, как легкое покрывало, и волчий взгляд хищника уставился в глаза юноши, проникая дальше в черепную коробку.
***
Когда-то Болат услышал и запомнил от преподавателя в институте, что есть единственная фраза, открывающая главную мудрость для человека. Фразу породили в еще древних империях и записали на стенах храмов.
«Познай самого себя», – так гласит она.
Продолжая в будущем дальнейшее общение с офицером, он открыл для себя, что в этом плане Марат осуществил намерение Бога – он познал себя истинного, без фальши и социальной шелухи, и поэтому не скрывал свою природу, а только примерял на себя разные одежды. Любопытство к жизни в нем было сильнее страха.
Благополучен тот, кому предназначение позволило сполна раскрыть свою сущность.
А тогда, сидя на скамье, взрослеющий юноша впервые встретил сильного и особенного человека и больше никогда и нигде не встречал таких за свою жизнь. Оставшись без отца в детские годы Болат невольно искал образцы мужчин для подражания и следования. И в тот день он нашел свой идеал, на которого он хотел бы походить.
