FrostNorest
Зона Поражения
Глава
VIII
Сон отступил. Лиса лежала в горе листьев и лесного мусора не в силах что-либо предпринять. Она не ела уже несколько дней, голод забирал последнее. «И вправду сколько уже?» – размышляла в полубреде. Хочется пить, есть и спать. Причем спать не на голой земле, не свалившись от истощения и сумасшедшего стресса, ей было нужно немного – просто постель и безопасность. Покидая Красную зону казалось, что жизнь здесь куда проще, ведь за городом ты не сходишь ежесекундно с ума, здесь ведь живут люди вполне себе размеренной жизнью. Она присела, опершись на стенку углубления, и смотрела стеклянными глазами на клубящиеся пары сизого дыма – она скоро задохнется! Да можно временно пережить используя повязки и прячась в такие места, но если ничего не придумать, то чистый воздух кончится, благо уснув она сократила его потребление. Руки были обожжены, сознание покидало, все тело ломило от неудобного сна. И все же одно чувство позволяло ей оставаться в сознании – гнев! Она была зла на себя, за столь глупый конец, зла на то, что тело испытывало дикую боль, но еще больше она была зла на существо, которое шуршало в десятке метров от норы. Выродок не сдох, более того эта тварь продолжала ползать по окрестностям, издавая то стоны боли, то рев ненависти. С помощью своих новых ушей она точно могла определить, как он далеко, и что существо в критическом состоянии. Она нащупала на земле кремень, и сжала его до такой силы, что разрезала руку. «Больно…» – пытаясь привести себя в чувство она стала бить тупой стороной камня по ноге. Лиса еще могла побороться, она знала, что может.
Смерть здесь не приемлема, кто если не она донесет послание, кто если не она спасет Убежище, разве есть еще не занятые люди, разве есть те, кто может бросить свой пост и дойти до самой Тени? Нет, людей в Убежище не хватает, и разбазариваться ими штаб не имеет право. «Если буду сидеть здесь я задохнусь, должна хотя бы попробовать». Никто другой…
– Вставай! – Боль, удушье, голод, жажда… – Вставай! – Страх, нежелание умирать…
Вставай…
Она выползла из норы, губительный сизый дым мешал обзору, но ее уши делали всю работу. Медленно она пошла в сторону Выродка, пытаясь задерживать дыхание, ноги сплетались и еле держали ее маленькое истощенное тельце. Увидев ползущую тварь, она оперлась на дерево и попыталась прицелиться, в глазах все двоилось, руки не могли нормально держать винтовку. Промазала! Дрожащими руками она перезарядилась. «Ближе, надо подойти ближе!» – стоя в трех метрах, повторила процедуру. И снова мимо! Нужно подойти в упор. Когда Выродок развернулся, он увидел лишь два широко раскрытых кислотно-едких глаза, взгляд убийцы, взгляд смерти…
Выстрел!
Лиса упала на колени, сил было совсем немного. Вернее, они давно закончились, лишь воля держала ее в сознании, но осталось недолго. На то, чтобы выйти к дороге уже не осталось времени, она скоро задохнется…
Но есть одно безумное чувство, которое можно использовать в ту секунду, когда становится вопрос между жизнью и смертью. Это желание выжить любой ценой! Интересно, но это чувство проявляется как правило у людей, которым их собственная жизнь уже и не так важна. Вера в завтрашний день, в свои силы, в долг, что не сломить даже самой смерти. Когда твоя жизнь способна спасти многие, когда ответственность на твоих плечах столь велика, что отступает смерть. И приходят силы, неизвестно откуда, ненадолго, совсем чуть-чуть, необходимые лишь для особого последнего рывка, для осознания, что не все потеряно, для продолжения борьбы. И даже в кромешной тьме, пламя надежды не гаснет, если ты знаешь ради чего тебе жизнь, знаешь и ради чего умирать…
И в этой тьме угасающего сознания она вновь увидела огонек! Слабую искру, что разожжет неугасаемое пламя! Всего лишь искру надежды…
«Фильтр!» – отчетливая и отрезвляющая мысль, словно удар током! Неизвестно откуда, но силы вновь наполняли ее тело. Опираясь на винтовку, она пристально осмотрела тущу своего побежденного врага. Жабры – вот оно! Аберы ведь могут фильтровать едкие испарения, и сейчас этот орган был ей жизненно необходим. Буквально вгрызаясь в плоть умершей твари, используя кремень, ногти, зубы, она вырубала себе шанс на исполнение долга! Разорвав мышцы и кожу Лиса достала свое сокровище, она приложила жабры под свою импровизированную повязку, пусть и плохо, но она могла дышать! В рот попала еще теплая чуть солоноватая кровь, все ее пищевые рецепторы возбудились от капель этой живительной влаги, она начинала оживать, теперь шанс есть, теперь она может побороться, она не сдалась…
Однако сознание было все равно туманным, пришлось по памяти, еле-еле ковыляя, идти к дороге. Она покидала этот негостеприимный лес, покидала его победительницей, и над своим врагом, и над чудовищем, и над собой…
– Стой, кто идет! – Разъезд казаков увидел, как из леса на дорогу выбралась мелкая девчушка, с окровавленной маской. Ярко зеленые глаза смотрели сквозь них, словно пытаясь прозреть душу. Лишь опираясь на винтовку, она могла хоть как-то устоять.
– Деревня…напали…твари…
– Эй, что с тобой, девица? – Один из казаков, спрыгнув с коня, осмотрел ее тело. И поняв, что угрозы не представляет, снял с поклажи второй противогаз, тут же нацепив на обезображенное истощением личико. –Ранена, отвезем к Хорунжему.
Усадив ее перед собой на коня, они поскакали в ставку. Она представляла собой небольшой временный лагерь, состоящий из стойбища для коней, палаток и небольшого количества разных техничек. Лису привели в чувство и попытались допросить. В полубредовом состоянии она рассказала все, что знала про ситуацию в Пограниче.
– Кляте коня тоби в сраку! Армяки будут на хуторе с минуты на минуту, Василий собирай хлопцев и по коням! В лагере пускай остается Алексашка и Прохор. А этим прохиндеям не отдадим и пяди свободной земли! – Глава отдал приказ, казаки с большим энтузиазмом поддержали и начали спешно собираться.
Они покинули лагерь через десять минут, молодой казак, что остался на стороже, отнес на руках Лису до казарменной палатки и уложил в постель. Вскипятив на костре воды, он начал отмывать ее. Сердце молодого парня наполнялось восторгом, а мозг похабными мыслями от созерцания голого женского тела. Но честь ему, закончив водные процедуры и в волю налюбовавшись, он надел на нее новую чистую рубаху и накрыл пледом. Его напарник был на посту, и молодому была дана редкая возможность пообщаться с молоденькой девушкой, в казачьих войсках их не было.
– Так-с вот держи. – Он приподнял ее и дал какую-то пилюлю с флягой. – Ты хорошенько надышалась дряни всякой, если не выпьешь будешь совсем плохой, а нам такие не нужны! Вот, гарна дивчина, а теперь отбой! Поспи, потом покормлю тебя, а сейчас надо на пост идти, как вернусь мы хорошенько побалакаем.
Молодой казак доброжелательно улыбался, и уложил ее спать. Даже если бы и хотела сопротивляться, то сил уже не было, да и отказывается от такой роскошной обстановки она не хотела. Огромная теплая палатка, с буржуйкой в которой потрескивали дрова, здесь было безопасно, и как только казак вышел она сразу же задремала… Наконец-то покой…
Шевчук и Максим заняли место у дороги в кустах, сейчас нужно было хорошенько отдышаться, а в противогазах это было очень непростой задачей. Они еле унесли ноги – и это хорошо! Но что делать дальше непонятно. В любом случае любопытство обоих привело к тому, что, удобно устроившись они стали наблюдать за идущем боем. Сражения подобного масштаба очень редки, и посмотреть за таким со стороны было крайне увлекательным занятием, тем более что сейчас ничего не угрожало.
– Вояк маловато будет, казаки раздавят. – Начал уверенно Шевчук. – Ох не хотелось бы, чтобы вообще кто-то из этих побеждал, но, ежели что, я болею за своих.
– Солдат же сказал, что это разведбат, а подкрепление если подойдет, то каюк серым. – Максим с интересом разглядывал битву. Он был солидарен с Шевчуком в плане того, что не хотелось бы чтобы такой стратегический пункт переходил к кому-то из этих группировок, но уж если выбирать из этих зол. – Мда, дожили, ну я тогда тоже за казаков, мы с армейскими точно не в ладах, хотя и с Войском тоже вроде в десны не жмемся, но уж лучше действительно они.
– А нет, шельмец, тогда ж никакого спортивного интересу нету. Не можна нам так, давай я за казаков, а ты за армяков. Ну хотя б поставим, шо хошь. – Шевчук подмигивал сквозь огромные стеклянные окуляры, похоже ему хотелось придать простому созерцанию перца. Максим хоть и не был азартен, но быстренько оценив диспозицию и свои шансы, решил, что можно разжиться чем-нибудь полезным.
– А бес с тобой, что хочешь? Я вот слышал про казацкую баню, если «мои» выиграют, как хочешь, а ведешь меня туда, один черт будем через Сечь идти.
– Вот ты как заговорил! Ох, прохиндей, разоришь старика с такими запросами, хорошо, а если мои, то ты мне рому подгонишь, я слыхал, что на свободном острове делают, страсть как хочу попробовать!
– Эту бодягу? – Максим скривился. – Приходи к нам в Город, нормального попробуешь.
Они пожали руки, теперь осталось дождаться кто же одержит вверх. Диспозиция следующая: отряд военных обороняет Погранич, врата в котором разрушены, так что к ним с наскоку могут прорваться. Казаков минимум две дюжины на конях плюс пара техничек с пулеметами. Они стали первой техникой, что начали использовать в новом мире. Навесить на машины броню и поставить пулемет и уже готовое боевое средство, аберов косить и всяких дикарей отпугивать. Но у них одна проблема – медленные, двигатели слабые, топлива не то чтобы много, так что передвигаются крайне тихоходно. Вопрос в скорости же решает кавалерия, в новом мире лошади сразу же вернули свою значимость, как массовое средство передвижения. А как только у них начали, спасибо симбионтам, отрастать жабры, то и использовать можно было всепогодно. Казаки на этом собаку съели, их быстрые и мобильные кавалерийские удары захватили множество разрозненных деревень. Лишь в последние годы. Когда пулеметы стали делаться относительно массово, сила казаков пошатнулась, однако даже так они все еще грозные противники.
Серые также в больших количествах используют симбионты в усиление своих сил и талантов, хоть их технологии и не выдающиеся, все же они остаются одной из самых крупных и сильных группировок.
– Смотри, как рубанул, вот это я понимаю удаль! – Как и предполагалось казаки ломанулись в разрушенные врата. Военные вовремя успели забежать на стену, но не у всех хватило времени. Солдат, прикрывающий своих, отдал жизнь за товарищей. Казаки бодро наступали. У армейских с собой не было пулеметов, а хоть основное оружие и было автоматическим, все состояло из новоделов, и патроны уже не те что были раньше. Современное оружие имеет крайне низкую прицельную дальность, и уменьшенные рожки, для экономии такого редкого боеприпаса. В этом плане они полностью уступали тяжёлым станковым пулеметам, которые могли прижать огнем наступающих к земле, хотя это конечно очень дорогое удовольствие. Но Погранич ключевая деревня, здесь жалеть патроны точно не стоит.
– Та погоди, сейчас они ближе подойдут и те из Кабанчиков их порешат, в деревню дальше врат не пройдут! – Автомат Кабанова был создан на базе прославленного Калашникова армейским конструктором. Первоначальная попытка собрать его из всякого хлама и современных деталей была не очень удачной, но открыла дорогу для целой кучи модификаций, и спустя многие попытки был создан относительно дешевый и надежный вариант. Хотя со временем большинство группировок отказались от массового автоматического оружия и перешли на винтовки, Армия все еще старалась держать марку. На близкой дистанции такое оружие является крайне эффективным, что можно было увидеть в расстреле подошедших казаков. – Ну что съел?
– Та что ж вы так? Ох, дурачины! – Шевчук чуть не крикнул. Повисло небольшое молчание, им обоим стало немного стыдно. – Знаешь, чего-то мы увлеклись. Спор, конечно, не отменяем, но там хоть и черти, а все равно люди.
– И то правда…
У одного из казаков был с собой огнемет и подобравшись поближе он пустил его в дело. От криков боли, что доносились даже до их позиции, у Максима защемило сердце. Вот же смерть заживо сгореть. Парни часто поддаются юношескому запалу и смотрят на войну как на соревнование доблести и удали, но мертвые тела и крики агонии быстро отрезвляют…
– Как дорого, все-таки стоит ром, и как дешево жизнь… Сука ирония! – Казаки окружили деревню, последние военные забежали в арсенал и закрылись там. Битва была недолгой.
Столь ослепительно, столь неожиданно, и столь смертельно красиво со стороны кордона вырвался медный луч, мгновенно распилив одну из техничек. Она, вспыхнув в неистовстве, разорвалась в кошмарном взрыве. Послышались крики казаков, подходило подкрепление военных. Теперь уже серые держали оборону, пытаясь завести оставшуюся техничку за холм. Армия прислала два взвода солдат – вооружены и снаряжены они были значительно хуже, чем разведбат, однако с ними вместе шло такое подкрепление, о котором мог мечтать любой полководец.
– Неужели…нет это точно он! – Максим при виде этой грозной машины даже поднялся на ноги, наплевав на все меры безопасности. – Пепельная Сабля!
– Да, ну бес ним, куда ты вскочил? – Шевчук пытался усадить Максима обратно. – Я вообще слышал, что Световая Сабля, ну и конь ему в хм… Что в нем такого, что ты башкой рискуешь?
– Да как же? У военных всего один Т-80 остался, ну снарядов нет, топлива нет, да его во время разборок группировок подбили, пушку в утиль. А вояки как через кордон стали прорываться у культа пушку лазерную свистнули. Оттащили мастерам, те и приладили, да еще и усилили, и двигло на Светокубе сделали. Ну и в черный перекрасили для солидности, конечно же. Этот красавец режет вражьи машины как масло. – Максим был явно воодушевлен, он пристально разглядывал чудо инженерной мысли, но к сожалению танк был далеко.
– На кубе, это ж сколько эта дура жрет то, где они его столько находят?
– Ну Светокуб штука редкая, по сути только в определенных Кузнях его добыть можно, да и то побольше в западных диких частях, ну где Мрачный лес. Он же по сути, как батарейка, а специальные прессовальные Кузни их и создают.
– То я знаю, но он же не на крошке работает наверняка, а если целый куб, то жуть какой он не дешевый!
Светокуб еще одна загадка нового мира, это объект чаще всего в виде куба, содержащий в себе очень большой заряд электроэнергии. Долгое время люди могли использовать лишь небольшую крошку или вовсе пыль, чтобы заряжать различные устройства, но технологии ведь тоже не стоят на месте и сейчас этот ресурс во всю используется. Вот только его исключительная редкость, тем более, больших кусков, не позволяет применять его повсеместно. Основным источником энергии все также выступают бензогенераторы. Старый бензин быстро испортился и люди вновь погрузились во мрак, которого так боялись. Казалось, эпоха дикости вернулась. Но очень скоро ученные из Красной Звезды установили, что мир очень сильно преобразился. Взамен одним вещам, которые стали смертельно опасными для людей, появились новые, которые значительно облегчили добычу определенных ресурсов или их переработку. Например, Кузни, что стали использовать повсеместно, различные целебные травы, Светокуб, некоторые аберрации и особое растение – Нефтегон, Нефтечок или Масляник, все называют по-разному. На этом дереве растут особые маслянистые плоды, которые сами по себе имеют мало ценности, однако ученые засунули их в Сжим-Кузню и воздействовав на эти плоды высоким давлением они получили некий эквивалент жидкого топлива. У людей вновь появился свет, который был жизненно необходим, не только чтобы не боятся наступления темноты, но, и чтобы развивать тепличное хозяйство. Мир изменился, человек адаптировался, и вновь начал подстраивать все вокруг под себя.
Казаки как могли, отстреливались из своих винтовок, вынужденные вести невыгодную им оборону. Выйти в поле они тоже не могли, автоматический огонь небольшой группки не мог перекрыть мощи пулемета, однако теперь два взвода солдат накроют огненным эхом любую кавалерийскую атаку. Но даже если бы армейские были вооружены только винтовками, всего один залп машины смерти превратит наступление в дымящийся пепел.
Приблизившись к укреплению, атакующие метнули на стены гранаты, то же самое проделали и с той стороны. Небольшие хлопки современных низкокачественных гранат не наносили так уж много вреда по сравнению с их древними аналогами, однако оказаться рядом с гранатой означало однозначно смерть. Солдаты не стали обходить стену до врат под огнем противника, а решили ее просто подорвать. Яркий взрыв разорвал кусок стены с ближайшими к ней избами, и солдаты прорвались внутрь, завязался бой на ближней дистанции. Что происходило внутри ни Шевчук, ни Максим не видели, однако послышался пулемет на тачанке и в перерывах между его стрекотанием звуки сабельного боя. Огнеметчик держал оборону со стены над прорехой, и скорее всего был очень быстро убит, прихватив с собой парочку солдат, вновь были слышны крики заживо горевших. Огонь перекинулся на избы и вскоре Погранич заполыхал. Из врат на полном ходу пыталась вырваться техничка, в кузове которой было три казака. Как только они выехали на открытую местность, новый смертоносный луч настиг свою жертву. Лишь короткая ослепительная вспышка и их настиг конец.
Но Погранич горел, горели уже шесть изб, женщины вместе с детьми на руках бежали, что было сил, военные численность которых сократилась примерно на половину старались взять ситуацию под контроль и сопроводить беженцев. Погранич обратился в факел и скоро не оставит от себя ничего кроме руин и золы. Печальный итог…
– Мда… – Угроза миновала, с придыханием наблюдая за битвой, они и не заметили, как испарения рассосались, можно было снимать противогазы. Шевчук достал свой кисет с махоркой и стал набивать папироску. – Сколько народу полегло…
– Сначала отряд, потом Грехи на рубежах, Погранич сгорел, не день, а какое-то бедствие. – Максим смотрел на горящее село с печалью. Слишком много всего нужно было переварить
– Ну ничего, воля божья. Мне вот чего интересно куда голуба запропастилась? – Шевчук поделился папироской. Курили на фоне пожара.
– А ведь точно. Я ее в лесополосу эту отправил постреливать подцапочников, и по возможности Кастета. Как думаешь, может она за ним увязалась? Или ее…
– Не хочу я плохое думать. Знаешь, мне она девкой, сбитой показалась. Ты не смотри что малявка, духу у нее что надо.
– И глазищи! И ушищи! – Максим по-приятельски пихнул Шевчука в бок, они оба пустили смешок.
– А то глазищи, ущищи, усищи! – Они уже смеялись. Но смех все же был очень нервным, напряженным. – Надобно разыскать, не гоже дивчину одну оставлять.
– А то, только вот где? У меня там все вещи остались. – Максим показал на пламя.
– Так вот то ж, слава богу конягу отправил за деревню, он у меня смышлёный, скорее всего к заставе прибился. А так, тоже все шмотки там.
– А что это ты его на заставу отправляешь, не боишься, что украдут? Да и сечевцы же вроде не то чтобы друзья серячкам?
– Ну он и не совсем на заставе, а окромя нее. Да и эти были вроде бы хлопцы сговорчивые. В любом случае они тут лагерем стояли, а сейчас все мертвые, надобно их добром прибарахлится, чего пропадать.
– Ну значит так и порешили, в лагерь, а потом тогда ее поищем. Патроны есть?
– А то пятнадцать сорванцов! А ты чего это с такой бандурой, оружия шо нема?
– Эта штука нужна к моему симбу, по сути вибрационная ловушка и звуковой усилитель, два в одном. У тебя же тоже есть? Что это?
– Да я как батарейка ходячая, накапливаю заряд и могу шарахнуть, что ей-богу, мало не покажется. Мощность могу больше или меньше делать, но усе что накопилось непосильным трудом все равно за раз уходит. Ну и заряд через меня идет, к малому привык, а вот если сильный, то тряхнет не слабо. Меня вроде как не особо берет, но все равно мало приятного.
– Ампер значит, что ж с таким подспорьем будет веселей, ну раз выяснили все, то двинули, скоро уже ночь будет!
Смеркалось. Лишь пламя и дым – все что сейчас было на месте столь важной деревни. Погранич выстоял, но столь славно закончил свой век…
Глава
IX
– Да погодь ты, обожди, куда! – Молодой казак наблюдал с какой скоростью Лиса набивала себе за обе щеки, принесенную им еду. Грибной навар и простую злаковую кашу! В первый раз он видел, чтобы человек ел с таким удовольствием. – Да хоть прожевывай! Ты извини ни маслица нема, да и суп пустой, но чем богаты, до нас продукты доходят с очень большой задержкой. Отрадно видеть, как девушка кушает с таким задором, аппетит – это хорошо, значит на поправку идешь!
Она молча продолжала есть, сейчас казалось, что это самые вкусные блюда, что ей доводилось пробовать. Нехватка продуктов питания была насущной проблемой для всего нового мира, отсутствие солнца и зараженные почвы стали преградой на пути выживания. Но человек на то и человек, что может приспособить этот мир под себя, по всей Зеленой зоне раскинулись теплицы, для изготовления которых использовали все что могли. Сохраненные зерна пустили в хозяйство, и пусть первое время многое гибло, пусть лишились огромного числа культур, но смогли сохранить сельское хозяйство, и даже приумножить в чем-то. Денно и нощно агрономы выводили новые морозо и химостойкие культуры, с огромным трудом получилось создать свет и систему орошения. Вода была отравлена – заработали фильтры. Холод – оделись, и стали обогревать жилища. Новые, неизвестные болезни – создали лекарства и начали лечиться. Этот мир не сломил человека!
Первое время было страшно, тогда, казалось, все обречено и настал конец. Но организацией люди смогли преодолеть кризис, соединившись в новую мощную силу люди перестали вымирать и вновь, как и в старые времена подняли над башнями свои флаги. Это был крик, вызов новому миру: «Мы не сдаемся, мы будем бороться и в итоге победим! Или уйдем в века, но память о нашем существовании будет жить!»
– Ну-с, давай знакомится, красавица, меня Саша зовут. Казак я рядовой из простых, а ты? Как звать? – Он располагал к себе. Молодой казак ни внешне, ни по поведению не был похож на встреченных ранее серых, что дрались с Шевчуком. Высокий подтянутый мужчина, одетый в приталенную черкеску с газырями, и папахой на голове. Его вытянутое строгое лицо украшали красивые немного завитые усы. Молодые карие глаза смотрели с большим интересом, в них не было ничего лукавого или заносчивого.
– Лиса… Я из Убежища, слышал о таком, иду в Бастион. Про симбионтов можешь не спрашивать, они у меня недавно. – Говорила насторожено, казаки, как она поняла, не союзники Бастиона. Однако Саша не переставал улыбаться.
– Я вот сразу понял, что ты не из этих мест, уж больно не похожа на здешних баб, прошу прощения, женщин. А почему здесь? Расскажешь, что с тобой случилось.
Лиса решила, что ему можно поведать свою историю. Хотя цель задания она опустила, сказав лишь, что пошла с караваном, а вот все остальное рассказала без прикрас. И как они, попалив засаду, и как бежала от Кастета и как обороняли Погранич и как чуть не отдала жизнь из-за Выродка. Саша слушал с большим энтузиазмом, похоже он был парнем лихим и подобное ему было очень интересно.
– Ого-го! Вот это история! Мне искренне жаль твоих друзей… Но зато ты до сих пор на ногах, а это главное. После такого-то выжить, это не каждый тренированный мужик сможет. Ну раз ты свою историю рассказала, то надобно и мне свою. Значит крестьянский я сын с югов, ну что под армией были. Матушка рано богу душу отдала и остались мы втроем: я батька и брат мой старшой Артемка. У нас в Армии вот как заведено, надо служить идти крестьянским детям, а уж потом возвращаться. А братец мой, значится, вот ни в какую не хотел, и сбег в итоге, ну в вольные сталкеры подался, тогда многие у нас так делали. Котомку на плечи, свистнул у отца ружье и вот тебе покоритель свободной жизни. Ну а нам за это жизнь попортили сразу, стали врагами доблестной Армии, у нас в деревне из многих семей так сбегали. И прислали губернатора, вот он муштрой изводил. Там же как, те кто военными офицерами были до Катастрофы потом землю получили, ну а люди которых они оберегали – гражданские, к земле и прикрепились. Вот, мол, такой расклад мы вас стережем, а вы нам еду и прочее делаете. Сначала так и поделились: военные и гражданские, кто хотел в армию, шел, а кто и оттуда к нам приходил, для мирной жизни. Но время то поменялось, и теперь одни крестьяне другие целые дворяне, тьфу! Они даже звания поменяли, раньше товарищи были, а теперь вот господа… – Саша поник головой, похоже, что его это сильно беспокоило.
– Ну, а как ты казаком то стал? Это ж вроде другая группировка? – Лиса спрашивала с неподдельным интересом, его рассказ и вправду вызывал у нее доверие.
– Да какие тут группировки. Группировки – это когда мы все за одно, пускай и должности разные! А это уже государства самые настоящие, вот тебе чернь, вот тебе знать. Знай живи да балуй, тьфу! Да нас совсем тот гад загонял, деревенька то рядом с границей была. Ну а как началась война, казаки то сечевые нашу деревеньку заняли. И сразу же начали рассказывать и про братство, и про свободу, и про то как живет наш брат у них. Ну я ухи то и развесил, наслушался про красивую жизнь и давай шашкой махать и за казацкую власть воевать. Даже симбионтов несколько нашел, правда все отдавал, не люблю я это дело. А отец мне форму нашел, старинную. Служи, говорит сын, делу ратному, делу правильному, брата нашего освобождай от власти этой поганой! Да вот только не знал я тогда, что казаки они тоже разные бывают, и пришел вместо дворянина полковник казацкий и жизнь мало поменялась, только церквушку построили, вера у них значит одна.
– А чего же ты к сечевым не убежал?
– Да вот нашему есаулу я обязан, пока долг есть я тут буду. А как он его мне простит так сразу на Сечь, а может и в Бастион, хотел я посетить те места, брата отыскать.
– А у нас в Убежище все по-другому, нет там господ. Здесь видела некоторых их Цапо кличут.
– Так вот то ж! Мне вот это все так противно, жуть просто, чтобы ты знала! Мне б такую власть, чтоб за нее ни живота, ни головы не жаль положить. Такую власть, чтоб брата нашего из крепости то освободила, чтоб сказала – ты здесь теперь хозяин! И никто бы не помыслил на спину ногу больше ставить! Вот за такую власть я бы все отдал, да где ж ее найти? – И они оба крепко призадумались, разве ж это возможно? Как же так без холопов и господ? Убежище было слишком мало и слабо, чтобы делиться на разные группы. И не сделает ли мирная жизнь за пределами Красной зоны их такими же? Лисе сейчас казалось, что Саша прав во всем, если бы такая власть существовала за нее ничего не жалко отдать.
– Кони вернулись пустые! – В палатку вбежал еще один казак, он был одет в серую шинель и шаровары, так же, как и все встреченные до этого. – Перебили видать их к чертям, шо ж теперь делать?
– И батьку? – Саша подскочил с места и схватил казака за плечи. – Его конь тоже без всадника?
– Пустой, кончили есаула…
Они оба сели на койку, казак достал кисет и начал забивать трубку, взгляды поникли, особенно у Сашки. Лиса уже видела этот взгляд, такой же был у Максима и Петра – потеря надежды, потеря близких и друзей, скупой мужской взгляд устремленный в никуда. Сашка достал из нагрудного кармана, что был под газырями портсигар и тоже закурил. Они молча продолжали смотреть куда-то в даль…
– Добре вести, Прохор, добре, ничего не скажешь. Что делать теперь будешь? – Сказал Сашка с мрачной ухмылкой, он пытался быть стойким, что удавалось с большим трудом.
– А с чего вы решили, что они мертвы? Может просто на коне биться было не с руки и отпустили, или взяли Погранич?
– Плохо ты Лисонька казака знаешь, конь он как правая рука, без него и война не война. Казак без лошади никуда, и, если конь один прискачет, все равно что похоронка.
– Я там со стороны Погранича зарево видал, ежели пошел разговор. В огне деревня, видать Васько постарался. Надо вещи собирать и к станице отходить.
– Надобно, вот и теперь не знаю, Прохор. Раз такое дело я с ней пойду. – Александр указал на Лису, а Прохор лишь скорчился. – Она дивчина сильная, но чувствую по пути нам с ней.
– Как уйти? Совсем? Ты что же это, поганец, решил казаков бросить! – Прохор подскочил и выхватил саблю. – И вот это бабье ушастое тебя растлило? Вот на эту ты променял братский долг!
– А ну-ка Прохор закрой свой поганый рот! – Сашка прыгнул между ней и серым, оружия не обнажил, сабли у него сейчас не было. – Ничего она меня не надоумила, я сам так решил. Ни тебе, никому другому, окромя есаула, я ничего не должен был. Я кровушку достаточно пролил за казаков на войне, хватит! Если обнажил шашку, то готов драться! Так вот знай Прохор я тебя не пощажу! Ни за что, ни про что сгинешь как собака!
– Ай! – Прохор махнул рукой и убрал саблю. – Пропадай черт!
– Руки вверх молодчики! – Внезапно все посмотрели на вход в палатку, на них было нацелено дуло автомата, Прохор нехотя бросил саблю на пол и пнул ее ногой к выходу. Из проема показалась знакомая фигура.
– Шевчук! – Радостно вскрикнула Лиса, за ним вошел Максим. – Ребята вы живы! Я так рада!
– А ты тут какими судьбами, голуба?
Они сидели и обменивались последними новостями, судьба Погранича всех привела в глубокую печаль. Но необходимо было что-то дальше предпринимать. Услышав про гибель отряда Прохор вышел из палатки и стал собираться.
– И нам бы пора? Значит ты тоже хочешь с нами в Бастион? – Максим оценивающе посмотрел на Александра.
– Да я с вами! Мне здесь больше нечего делать, как и в Войске. Дом мой далеко. А так доброе дело сделаю, провожу девушку, а после на Сечь подамся.
– Вот это по-нашему браток! – Шевчук довольный посмотрел на Сашу и похлопал его по плечу. – Эх да коли такое дело, я с вами ребятки, что мне! Старые кости тоже нужно разминать. Тогда собираем вещи, на коней и эгегей!
Они стали брать уже ненужные казакам продукты и снаряжение. Лисе выделили вещмешок, перчатки и противогаз. Патронов для ее винтовки не нашлось, поэтому она взяла небольшой револьвер с двумя барабанами. Одежды для нее не было, и она осталась в своей куртке, надела лишь мужскую рубаху взамен своей порванной. Максим взял запасной китель и накинул его поверх своей узкой куртки, верхняя одежда казаков была весьма просторной.
– Я совсем забыла спросить, знак Тени я знаю, а второй какой? – Лиса показала на нарукавный шеврон.
– А этот, Красная Звезда, военное подразделение ученных. Я учусь там, попутно работаю и приношу необходимые материалы в университет. Бастион он состоит из четырех группировок я же говорил, они вроде как все за одно, но и вроде независимые, поэтому единой формы и знаков Бастиона нет, только по группировкам. А на шевроне первый искусственный спутник Земли, когда его запускали было великое время, человек вырывался в космос. – Максим показал на небо. – Люди из НИИ стараются воссоздать как можно больше древних технологий, ну и новые разрабатывают, чего уж мелочится. Почти все лекарственные препараты, кроме самых простых, разработка нефти, приспособление Светокуба и так далее все заслуга ученых.
