Евгений Николаевич Гусляров
Пётр Великий в жизни. Том первый
Софья во главе московских янычар
Артиллерия поручена старшему сыну Нарышкина, который 23-х лет возведён на степень боярина, что произвело неудовольствие между многими: как такой молодой человек, в такое короткое время, мог удостоиться таких высоких почестей. Другой брат, Афанасий Кириллович, около 20 лет, назначен Форшнейдером. Стрельцы, как и прочие люди, выражали часто своё неудовольствие о таком быстром возвышении Нарышкиных.
Розенбуш фон Бутенант. Верное объявление скорбной и страшной трагедии, которая здесь в Москве приключилась в понедельник, вторник и среду, 15-го, 16-го и 17-го мая нынешняго 1682-го года. Напечатано в: Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. Исследования. 1672–1789. Сочинение М.П. Погодина. М. 1875. С. 42
Понятно, чего должны были ждать Милославские и друзья их; и вот начали они хлопотать всеми силами, чтоб сын Милославской, царевич Иоанн, не был лишён прав своих и чтоб мачеха его не была правительницею. Но кто же мог действовать тут на первом плане? Иоанн не мог действовать сам за себя, и главную роль взяла сестра его, царевна Софья Алексеевна, которая «в женском теле имела мужескую душу».
Соловьев С.М… Учебная книга по Русской истории. С. 239
Две недели уже царствовал Пётр; а царевна Софья в это время с преданными боярами Михаилом (?) Милославским, своим дядей, и князем Хованским составила думу, как бы посадить на трон царевича Ивана. Тогда Иван Нарышкин, желая проникнуть в их тайные замыслы, стал напрашиваться к ним, говоря: «Я-де боярин да думный дворянин, мне пригоже быть там», – и желал управлять государством до совершеннолетия царя Петра, чему Софья противилась, и они сильно поссорились с матерью Петра: с обеих сторон предъявлялись чрезмерные и непригожие требования.
Дневник зверского избиения московских бояр в столице в 1682 году… С. 14
И хотя всемерно оного ж брата своего царевича Иоанна Алексеевича ведала от самого его младенчества, по тяжким скорбям повседневно беспрестанно утруждённого и повреждённого весьма быти, не токмо не прочного, но и по виду недолголетнего, она, царевна, совершенно знала, что никаким образом помыслить было никому невозможно, чтобы ему, высокопомянутому царевичу, за своими многообразными болезнями свободно и возможно было великой Всероссийской империи государственную корону, скипетр и бремя к правлению всенародному на себя принять и тягостный оный труд снесть; однако ж та сродная в человечестве ненависть, Еввиным яблоком сластолюбия и любочестия вкоренённая, её высочество зело лакомо усладила и обольстила нижеследующие к своей стороне полезные принять иные меры сих ради причин.
Первая: под тем её чаянием, чтобы, возвыся брата своего государя царевича Иоанна Алексеевича на царство, потом вскоре совокупить браком и по будущему от него мужеского пола наследию, яко по линии того первенства, всемерно впредь державою своею пред высокопомянутым его царским величеством при той всероссийской короне незыблемо утвердитися.
Вторая: по властолюбному снискательству великого царевнина любочестия неукротимое намерение принуждало, чтобы хотя не по действительному его, брата её вышеименованного царевича, государственному правлению, но токмо по оной царской степени первенства оного всячески потщиться вскоре на царское возвысить достоинство, яко бы по древнему примеру восточного греческого императора Феодосия Юного, при котором сестра его царевна Пульхерия самовластвовала больше того самого царя под его именем, о чём история цесарства Греческого точнее объявит.
Наипаче же то рачение оного властолюбного её высочества нрава неусыпно возбуждало, чтобы под великим благополучием державного имени его ж, брата своего государя царевича, государствовать и скипетром Всероссийской империи самодержавно править, многих же тогда бывших одноматерних сестёр своих государынь царевен во всех произволах их и во всяком избытке нерушимо всегда соблюдать.
Матвеев А.А. Записки. В сборнике: Рождение империи. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 366–367
Царевна София Алексеевна и сама брата своего Иоанна Алексеевича ко правлению царства почитала неспособным, но ради того старалася о возведении его на престол, дабы ей вместо его царствовать и под именем царевны быти самодержавною царицею, а Петра Алексеевича лиша трона, по времени от скипетра отдалить и отсечь надежду россиян видети его когда-нибудь облечена порфирою, или потаённым образом лишити жизни и утвердити свою безопасность.
Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт бывший в Москве в 1682 году в месяце майи / Писал Александр Сумароков. – [СПб. ]: Печатано при Имп. Акад. Наук, 1768. С. 17
Эта принцесса, честолюбивая и жадная до власти, предвидя, что она тем самым станет полной хозяйкой всего государства по причине слабоумия Ивана и юности Петра, у которых будет только царский титул, а у неё – вся власть, и что ей стоит бояться только высших должностных лиц и вельмож, которые могут противостоять её замыслам, или притязаний кого-либо одного из них или общего их неудовольствия от того, что они управляются женщиной. Она тайно воспользовалась, как средством, Хованским, которому она в собственных интересах позволила возмутить стрельцов – милицию, вроде янычар в Порте. Под предлогом мести за царя Фёдора, о котором говорили, что он был отравлен, они совершили такую большую резню знатных господ, что если бы царевна Софья Алексевна не вышла из царского дворца наружу, чтобы утишить мятеж, и не явилась бы к ним, то продолжали бы нападать на невинных, словно на виновных, чтобы затем грабить убитых.
Де ла Невилль. Записки о Московии. (Пер. А. С. Лаврова) М. Аллегро-пресс. 1996. С. 193
Тут мы коротко повторим то, что происходило в Московии за два дня до смерти Царя Фёдора Алексеевича. Эта кровавая трагедия произошла большею частию вследствие великаго неудовольствия, заявлявшагося часто стрельцами, на великую тягость и жестокое обременение их работою, от которой не освобождались они по воскресеньям и по праздникам, и которую они должны были нести для своих полковников, понуждаемые побоями. В особенности вынуждены были жаловаться стрельцы полка Семёна Грибоедова, который на прошедшей Святой неделе заставил их возить на двор к себе камень, известь и другие материалы, на стройку новаго его загороднаго дома, в нескольких милях за городом. Стрельцы решились подать на него за это и за уменьшение их жалованья (из котораго всегда должны они были уступать, часть упомянутому полковнику), просьбу, апреля 25-го, Царю Фёдору Алексеевичу, (которой был тогда ещё жив, хотя и очень слаб), для чего и избрали способнаго человека из своего общества, чтобы, передать эту просьбу в стрелецком приказе, которая и была передана думному дворянину Павлу Петровичу Языкову, управлявшему вместе с князем Юрьем Алексеевичем Долгоруким стрелецким приказом. Этот, Павел Петрович принял от них просьбу и сказал, что передаст её князю Долгорукому, и на другой день сообщит им решение. Названный думный отравляется за сим к князю Долгорукому, представляет ему, поданную не надлежащим образом просьбу, донося, что принёс её пьяный стрелец, и говорил притом многия бездельныя слова о князе Долгоруком и других, на что тот отвечал: «Как это пьяный стрелец, то вели привести его завтра пред их на съезжую избу и высечь хорошенько кнутом, чтобы другие видели себе пример». На другой день приходит стрелец, представлявший просьбу, в приказ, и спрашивает у думнаго, что последовало по их домогательству, который ему отвечает, что его царское величество повелел наказать его за буйство и высечь для примера другим пред их съезжею избою кнутом, и даёт тут же приказ тамошнему дьяку для исполнения. Стрелец, в сопровождении двух служителей, был отведён туда, и когда был раздет, то дьяк прочёл ему его приговор. Стрелец закричал тогда своим товарищам: «Я с вашего согласия и по вашему желанию подавал просьбу: что ж вы выдаёте меня на такой позор?» Несколько стрельцев бросились к нему, они повалили пристава и двух служителей, приколотили их ужасно и освободили своего товарища. Дьяк (который от страха не сходил с лошади), увидя это, удалился тотчас и передал думному о происшедшем.
Между тем наступил вечер. Стрельцы вознегодовали на такое решение, собрались на следующую ночь, как и на другой день по утру, пригласили к себе несколько товарищей из других полков и осведомились у них, какие полковники обходятся с ними таким же образом, и оказалось, что из полковников, начальствовавших над 22 тысячами стрельцов, было девять, которые могли быть обвинены в наложении таких же тягостей.
Стрельцы соединились тогда между собою и решились искать на них суда, иначе переломать им шеи, как вдруг, апреля 27-го, в четверг, скончался царь Фёдор, в 4 часа пополудни.
Розенбуш фон Бутенант. Верное объявление скорбной и страшной трагедии… С. 38–40
По воцарении Петра, стрельцы смекнули, что теперь на «верху» будут в них нуждаться, и 30 апреля подали челобитную разом на всех своих полковников, числом шестнадцать, кроме того, на одного генерал-майора солдатского Бутырского полка; вместе с тем они грозили, что расправятся с ними сами, если им не учинят правосудия.
Костомаров Н.И. Царевна Софья. С. 450
По поводу оного своевольства их тогда сначала допустили дённо и ночно при своих стрелецких съезжих избах повседневно многолюдными шайками в круга, подобно донским казакам, сбираться; учинённый же им особный ради собственных их расправ всех Стрелецкий приказ и бывших тогда в нём их управителей бояр, князя Юрия Алексеевича и сына его князя Михаила Юрьевича Долгоруких, ни во что ставили и за посмешище вменяли и бедствием им самим грозили. От чего все стрельцы до такой злой продерзости своей уже дошли, что по приезде некоторых полковников своих к съезжим их избам начали отгонять от себя, палками в них бросать, каменьем метать и сквернословить их, что едва тогда они, полковники, живот свой от них, стрельцов, уходя, спасали. Совершенное же и во всём бесстрашное самоначальство их стрелецкое с того времени злою самою и бесчеловечною наглостью и с великою смелостью от них умножилось, о чём после известно будет.
Матвеев А.А. Записки. С. 368
В субботу 29 апреля пришли они во множестве во дворец и потребовали от новаго царя наказания девяти полковников и взыскания с них всех проторей и убытков по точному реэстру, – иначе найдут себе суд сами, перебьют полковников, оберут их дома на уплату своих долгов, да и не остановятся на этом, а разделаются и с другими изменниками (разумея под ними некоторых вельмож), и назвали имена некоторых лиц, участвовавших преимущественно в правлении, ибо терпеть жестокость своих полковников и дурное правление изменников, обманывающих царя, они более не могут.
Розенбуш фон Бутенант. Верное объявление скорбной и страшной трагедии… С. 41
Своевольство стрельцов, неповинующихся своим начальникам, полезно было царевне и сообщникам её ко утверждению её жестокосердия, к отверстию неправедныя власти и ко разрушению общего спокойства, и к начатию возмущения.
Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт бывший в Москве в 1682 году… С. 18
Кроме того, стрельцы требовали, чтобы полковники были высечены кнутом, и помирились, наконец, на батогах, что и было исполнено в понедельник и во вторник, 1-го и 2-го мая. Полковники перед приказом были раздеты, положены на брюхо и сечены до тех пор, пока стрльцы закричат «довольно». Некоторых ненавистных клали по два, по три раза, и ломали об них по две и по три пары палок (wurden wohl 2 und 3 Paar Stoce auf iren Rucken gebrochen); других, не столько виноватых, секли меньше, по усмотрению стрельцов, которым никто поперечить не смел. Потом благодарили они его царское величество за правый суд. Полковники приносили наложенную на них пеню по две тысячи рублей, иные меньше; принёсших отпускали, замешкавшихся ставили на правёж всякий день по два часа, пока они не выплачивали долга. Так продолжалось восемь дней. Поковники расплатясь, разъехались по своим деревням.
Розенбуш фон Бутенант. Верное объявление скорбной и страшной трагедии… С. 41
И того ж числа по указу великого государя те их полковники при них, стрельцах, перед Розрядом биты батоги, и взятки, что с них имали, доправлено и отдано им, стрельцам. Да оне ж, стрельцы, собою самовольством своих пятисотских, и петидесятников, и подьячих убивали досмерти и били на правеже и животы их себе имали.
Подённые записи очевидца московского восстания 1682 года // Вопросы истории, 1979. – № 2. – С. 36
Наказание батогами у русских одно из самых употребительных и совершается следующим образом: виновный должен снять с себя кафтан, который обыкновенно сам же и расстилает на земле, и лечь на него брюхом; после чего один из исполнителей садится ему на шею, другой на крестец и оба поочерёдно бьют его по голой спине двумя небольшими палками, толщиною в палец и длиною в локоть (Локоть (Elle) = 3/4 аршина.), а чтоб он лежал смирно, ещё двое крепко держат ему руки, совершенно врастяжку.
Дневник камер-юнкера Берхголъца, ведённый им в России в царствование Петра Великого с 1721 по 1725 год. Ч. 1–4. М., 1902–1903. С. 474
Орудие этого столь человеколюбивого наказания – палка, чуть не в мизинец толщиною, но столь твёрдая и крепкая, что ломается нелегко. Когда ею бьют, преступники вопят страшно. Этого рода битьё (по-ихнему «батоги») происходит чуть не ежедневно, ибо они так наказывают за всякое, даже за самое большое преступление: им любо слушать вопли и стоны. Другой ещё род наказания, который они называют knoti (кнут), есть бич, похожий на тот, каким дрессируют лошадей; на его конце медные прутья в 3/4 фута. Этим бичём они часто забивают до смерти, потому что каждый удар страшно рассекает кожу. В иных случаях они сажают в тюрьму, морят голодом и прибегают к более лёгким наказаниям.
Таннер, Бернгард Леопольд Франциск. Описание путешествия польского посольства в Москву… С. 87
И мая в 5 день посыланы к ним, стрельцом, в приказы митрополиты, архиепископы и епископы уговоривать их, чтоб оне умилились и учинили по христианству, а не мучительски, и полковников своих собою до смерти не побили, а учинён им будет указ великого государя, и оне, стрельцы, их, властей, послушали.
Подённые записи очевидца московского восстания 1682 года. С. 36
А дома их боярские все разорены, а животы их и остатки опальные (конфискованное имущество казнённых) ценили и велели продавать стрельцом самою дешёвою ценою, а кроме стрельцов никому купить не велено. Да им же, стрельцом, велено выдать государево жалованье заслуженное за 20 лет до нынешняго году по пяти рублей. И в том же вышеписанном числе Московской судной и Холопей приказы разорены без остатку, не осталось ни одново дела. А дьяк Михайло Прокофьев сослан в ссылку. А полковник Юрья Лутохин с Москвы ушёл в Нилову пустынь и там постригся. И в то время в Московском государстве смута и смятение было великое. А иных голов стрелецких били на правеже, и те головы деревни свои продавали, и им, стрельцом, иски платили.
Желябужский И.А. Дневные записки. С. 262
Буйные ремесленники войны
Чтобы дать правильное представление о том, кто такие были стрельцы в России, достаточно сказать, что они составляли корпус регулярной пехоты подобно корпусу янычар в Турции: такая же дисциплина, такие же привилегии, такой же мятежный и непокорный дух. Эта параллель позволяет понять, что стрелецкий корпус был страшен даже для царей. Во многих случаях последние были вынуждены скрывать своё недовольство, когда это своевольное войско посягало на их власть. В этих случаях цари применяли в отношениях со стрельцами правило монархов, которые не могут наказать без риска для себя, т. е. чтобы не показывать своё бессилие заставить стрельцов выполнить царскую волю, они делали вид, что находят справедливыми мотивы их мятежей, когда те под предлогом борьбы против злоупотреблений требовали смещения, удаления или казни министров или фаворитов этих государей.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. № 12, 1991. С. 139
Стрельцы получили первоначальное устройство при Иоанне IV; численность стрелецкаго войска при нём доходила до 12 000 чел., из которых 5 000 постоянно оставались в Москве с царём. Различались стрельцы стремянные, московские и стрельцы украинных городов. Высшим разрядом являлись стремянные, которые составляли стражу государя, ехали при «стремени» государя; число их доходило до 2 000. Остальная масса стрельцов в мирное время составляла гарнизоны по украинным городам и преимущественно по украйне Литовской и южной. В военное время стрельцы входили в состав и полевых войск и участвовали в походах конные и пешие.
Шпаковский Н.И. Стрельцы. Журнал Министерства народного просвещения. СПб. 1898, сентябрь. С. 136
Стрелецкое войско, учреждённное Иоанном IV, много потеряло своей прежней значительности. Самая организация этого войска заключала в себе причины будущаго его упадка. Это была первая рать, несколько регулярная и существовавшая на иждивении государства. Стрельцы получали жалованье; но так как тогдашняя Россия была слишком бедна монетою, то жалованья этого было им недостаточно для содержания в постоянной исправности своего оружия и для продовольствия себя с семействами. Поэтому им разрешено было заниматься земледелием и торговлею, в которой даже пользовались они многими льготами. На таком основании жили стрельцы отдельными слободами в Москве, в некоторых других больших городах и по границам, в крепостях и острогах. Можно вообразить себе, что этим осёдлым и осемьянившимся людям не было большой охоты выступать по призыву царскому в поход; война была для них уже не ремеслом, а помехою в главных их занятиях. Поэтому-то они приносили с собою в рать лишь печаль об отставленных ими семействах и равнодушие к славе оружия, а в дома свои, в гражданскую сферу, буйныя привычки лагерной жизни.
Щебальский П. Правление царевны Софьи. М., 1856. С. 14
Стрельцы тогда не много памятовали о своих должностях, основанных на военном искусстве, к охранению отечества и к защищению оного, но упражняяся в торгах, имея в рядах и лавки, а излишнее время препровождали в роскошах и пьянстве.
Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт… С. 18
Царь имеет под знаменами постоянно 40 тысяч телохранителей, которых москвитяне называют стрельцами; третью часть их назначает для охранения своей особы, а остальных, разделив на сторожевые отряды, размещает по пограничным местам и каждому даёт пособие на подъём. Их полковникам и сотникам вместо жалованья идёт доход, который они получают с имений, назначенных им царём для пользования, в виде временного обеспечения; кроме того, по щедрости, обратившейся почти в обязанность от долговременного употребления, он выдаёт им каждый год одежду и деньги. У всякого сотника двое подчинённых пятидесятников, из которых каждый начальствует пятьюдесятью человеками, десять десятников и двадцать таких, из которых каждый имеет власть над четырьмя рядовыми. Пятидесятникам царь платит ежегодно 8 рублей, десятникам по 7 рублей, поддесятникам каждому по 6 рублей, а рядовому – 5 рублей. Сверх того каждому без различия (кроме сотников, которым дается вдвое) отпускает по двадцати мер овса и ржи, обыкновенная цена которых около 18 рублей.
Мейерберг А. Путешествие в Московию барона Августина Мейерберга, члена Императорского придворного совета, и Горация Вильгельма Кальвуччи, кавалера и члена Правительственного совета Нижней Австрии, послов августейшего римского императора Леопольда к царю и великому князю Алексею Михайловичу в 1661 году, описанное самим бароном Мейербергом. С. 158
Стрельцы – это те, которые живут на царское жалованье, и когда они не на службе, они занимаются механическими ремёслами. Вокруг Москвы их около двадцати тысяч. Одни живут в царском дворе, другие – в разных частях города, третьи разосланы по соседним укреплениям. Никто не носит оружия, кроме тех, кто действительно находится на службе. Последние же имеют на боку копьё, ружьё, бердыш или романский топор. Когда они на службе или куда-нибудь сопровождают царя, то надевают кафтаны, которые получают в своих куриях, или приказах, а по окончания службы опять сдают их туда же. Кафтанов четыре: белый, зелёный, красный и синий.
Давид Иржи. Современное состояние великой России или Московии // Вопросы истории. № 1, 1968. С. 132
А как царь, или царица, ходят в походы, и которые стрелцы стоят на вахте на дворе царском, провожают царя или царицу и встречают у Земляного города, без мушкетов, с прутьём; и идут подле царя, или царицы, по обе стороны, для проезду и тесноты людской.
Их же стрелцов посылают на службы в полки, з бояры и воеводы, приказа по два и по 3 и болши, по войне смотря. А как их убудет на Москве, или на службе, и вновь вместо тех убылых прибирают из волных людей; и бывают в стрелцах вечно, и по них дети, и внучата, и племянники, стрелецкие ж дети, бывают вечно ж.
А как бывает на Москве пожарное время, и они стрелцы повинни ходить все на пожар, для отниманья, с топорами, и с вёдрами, и с трубами медными водопускными, и з баграми, которыми ломают избы. А после пожару бывает им смотр, чтоб кто чего пожарных животов захватя не унёс; а кого на смотре не объявитца, бывает им жестокое наказание батоги.
Таким же обычаем в болших городех, где бывают бояре и воеводы з дьяки, стрелцов приказа по два и по три, а в иных местех по одному; и жалованье им идёт мало менши Московских, а на платье сукна посылаются в три и в четыре года.
Котошихин Г.К. О России, в царствование Алексея Михайловича. С. 76
Войско сие, более опасное для своих повелителей, нежели для соседей состояло из тридцати тысяч пехоты, одна половина которой находилась в Москве, а другая на границах. Каждый стрелец получал в год всего четыре рубля жалованья, однако же льготы и злоупотребления достаточно вознаграждали их.
Вольтер. История Карла XII, короля Швеции, и Петра Великого, императора России. Санкт-Петербург, Лимбус Пресс, 1999. С. 22
Когда подходит их время, им выдают достаточно чистую одежду, которую они затем сдают; если же они наделали на ней пятен, то их награждают таким же количеством ударов. Ибо эти одежды никогда не выносят из Москвы, разве лишь выдают их конным стрельцам, которые сопровождают царей за город. Подобно тому, как жителю позволено заменять себя на страже слугой, то он обычно откупается от ударов, представляя новую одежду, что и позволяет поддерживать эти одеяния в чистоте.
Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 134
По кончине государя царя Феодора Алексеевича, брата царевны Софии Алексеевны, многие из московских стрельцов полки за нечастыми службами, за беспрестанным и гораздо прибыльным торгом внутри самой Москвы, в Китае, в Белом и Земляном городах, жили вольными слободами, за нерегулярным обучением воинским тогда бывшим. И как заобычные ко всегдашнему лакомству и прибылям своим с своими стрелецкими алчными командирами, подполковниками, они, стрельцы, всемерно тогда уклонилися в чрезмерные свои купеческие промыслы, покупя себе везде в рядах знатных многочисленные лавки, от чего всемерно обогатились, и из прибытков тех своих, по неслыханному по всей Европе солдатам такому порядку, отменилися из стрельцов в купцы, и всегда в том упражнялися по всевременным пьянствам, и от того без начальства навыкли уже всякого своевольства, и непорядка, и всегдашним тем своим продерзостям.
Матвеев А.А. Записки. С. 368
Стрельцы благодаря своим привилегиям составляли касту в государстве и, не будучи воинами по призванию, гораздо более обращали внимания на занятия торговлей и промышленностью, нежели на ратное дело; между ними были люди знатные и зажиточные; они сплотились в организованную корпорацию, они через депутатов привыкли заявлять о своих нуждах и жалобах. Все это легко могло сделаться весьма опасным во время неопределённого положения правительства, в минуту перемены на престоле. Недаром Юрий Крижанич за несколько лет до 1682 года говорил о революционных действиях преторианцев и янычар. Недаром один из иностранцев-современников называл стрельцов русскими янычарами.
Брикнер А. Г. История Петра Великого. C.43
Царь Алексей Михайлович особенно ласкал их, давал им право на беспошлинные промыслы, жаловал землёю, сукнами и пр. Стрельцы разделялись на приказы от 800 до 1000 человек в каждом приказе (всех приказов было 20).
Костомаров Н. История России в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Книга II. Царь Алексей Михайлович. С. 120
Стрельцы весьма неспокойны и по любому поводу нагоняют ужас на Москву.
Давид Иржи. Современное состояние великой России или Московии // Вопросы истории. № 1, 1968. С. 132
Прямо против Кремля, на той стороне реки, лежит Стрелецкая слобода, населённая, как выше сказано, княжескими солдатами и разделённая, в виду их многочисленности, на 8 кварталов; им только и позволяется иметь тут дома. Их обязанность – охранять великого князя; каждому из них из княжеской казны даётся ежегодно и жалованье, и одинакового цвета одежда; престарелые и негодные на службу на княжеский же счёт содержатся с жёнами и детьми во многих назначенных для того богадельнях до самой смерти. Так как для незнающих число их может показаться превышающим вероятие, то я счёл лучше умолчать о нём; скажу только одно, что солдат, охраняющих г. Москву, свыше 50 тысяч. В то время, когда мне лично удалось видеть то, о чём я рассказываю (в июне 1678 года), для обороны от турок одного города Чигирина выставлено было войско в 200 000 человек и когда из них погибло сто тысяч, то в короткое время их опять стало столько же. Этот солдатский город крепок столько же силой и множеством воинов, сколько и своим положением. С одной стороны обтекает его полукругом р. Москва, с другой защищают двойным рядом стены. Он стоит оплотом г. Москве, ибо тут-то и происходили у москвитян схватки с татарами, с этой-то стороны и могли только вторгаться эти злейшие их враги. Кроме торговцев разными дешёвыми товарами – чесноком, луком, хлебом, они никому не позволяют жить здесь с солдатами.
Таннер, Бернгард Леопольд Франциск. С. 68
Таннер говорит, что в сие время в Москве было 50 000 стрельцов; но счёт сей неверен. При Царе Алексее Михайловиче, перед Польскою войною, считалось всего 40 000 стрельцов, или 80 стрелецких Приказов. Но не все Приказы находились в Москве. В Астрахани, Казани, Архангельске и Нижнем было всегда по нескольку сих Приказов. В 1683 году по возвращении стрельцов из под Чигирина, находилось их в Москве только 22 000.
Берх В.Н. Царствование царя Феодора Алексеевича… С. 70
18 000 из них, объединённые в 28 полков, находятся обыкновенно в Москве для охраны Царей.
Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 134
Русские войска состояли тогда из стрельцов, или аркебузиров, в количестве пятнадцати тысяч под командованием своих генералов.
Миних Б.Х. Очерк, дающий представление об обраэе правления Российской империи. Текст цитируется по изданию: Безвременье и временщики. Воспоминания об "Эпохе дворцовых переворотов" (1720-е – 1760-е годы). Л. Художественная литература. 1991. С. 29
…Оных было на Москве жилых полков более 30 000 и весь двор в их руках был, и между которыми главные были: много людей умных и богатых и купечеством своим богатство не малое имели.
Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. 1682–1695 гг. // Русская старина, 1890. – Т. 68. – № 10. – С. 243
Девять было стрелецких полков тогда в Москве, состоя из четырнадцати тысяч ста девяноста осми человек…
Сумароков А.П. Первый и главный стрелецкий бунт… С. 20
Безопасность и порядок в столице основывались на стрельцах, а Стрелецкий приказ был в ведении старого боярина князя Юрия Алексеевича Долгорукого. Мы встречались нередко с Долгоруким как с одним из самых видных воевод царя Алексея и одним из самых близких к нему людей; но теперь князь Юрий уже был развалина от старости и паралича; сын его и товарищ по приказу, князь Михайла, не был способен заставить уважать себя, и вот полковники притесняют, а стрельцы волнуются, не чувствуя сверху сильной руки, способной сдерживать неправду и волнения.
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. Т. XIII. С. 278
Можно написать целую книгу о волнениях стрельцов в России в разное время. Здесь не идёт речь о том, чтобы описывать эти бунты. Автор намерен лишь рассказать о трагическом конце стрельцов. Мы ограничимся тем, что скажем следующее: во времена Петра I, который мог избавиться от их опеки только путём полного их истребления, стрельцы принимали участие во всех заговорах, направленных против этого государя. Они пять раз поднимали восстания, учиняли беспорядки и многочисленные убийства в Москве, а однажды дошли до того, что убили во дворце у ног юного царя его первого министра Артамона Матвеева.
Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. № 12, 1991. С. 176
