Евгений Николаевич Гусляров
Пётр Великий в жизни. Том первый
Неудивительно, что будучи уже царём Фёдор Алексеевич с большим знанием дела распорядился об оборудовании Потешной площадки при комнатах своего младшего брата и крестника царевича Петра: с военным шатром, воеводской избой, пехотными рогатками, пушками и прочим воинским снаряжением. Для уверенности, что это были личные распоряжения государя, есть все основания.
А.П. Богданов. Царь Федор Алексеевич. М.: Изд-во Университета Российской Академии Образования. 1998. С. 69
В 1679 году живописец Карп Иванов написал Царевичу на александрийском листе красками и золотом двенадцать месяцев и беги небесные против того, как в столовой в подволоках написано.
Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 18
[1679] Декабря 22-го живописец Дорофей Ермолаев росписывал красками два топорка, булаву, шестопёр, пистоль, карабин – потешные, деревянные, в хоромы к г. ц-чу и в. к. Петру Алексеевичу в. в. и м. и б. р. (Ст. 188 г. № 449).
Из столпцов дворцовых приказов.
Сборник выписок из архивных бумаг о Петре Великом. Т. I. М. 1872. С. 21
Боярин Иван Максимович Языков предложил однажды вдовствующей царице, под предлогом тесноты, перебраться в другой дворец, [ещё более] отдалённый от царского двора. Царица не захотела и подослала Петра с своим учителем к царю Феодору. Пётр поцеловал его руку и пожаловался на Языкова, сравнивая себя с царевичем Димитрием, а боярина с Годуновым. Царь извинился перед Натальей Кириловной и отдал ей Языкова головою. Языков был на время отдалён.
Пушкин А.С. История Петра. Подготовительные тексты. С. 79
Может быть с грамотою, учился он и пению, потому что также во всю жизнь сохранил охоту петь на клиросе, и читать за обеднею Апостол.
Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 18
Не встретилось нам известий о том, учился ли царевич церковному пению, которое, как известно, составляло необходимую и неотменную часть тогдашняго начальнаго образования. Отсутствие положительнаго указания по этому предмету не может служить доказательством, что пение не входило в первое учение Петра. Притом кроме Зотова в современных расходных записках (1683 г.) упоминается ещё учитель Афанасий Алексеев Нестеров, который может быть и был учитель пения.
Забелин И. Домашний быт русских царей в XVI и XVII ст. Часть II. С. 224–225
Впоследствии Пётр свободно держался на клиросе, читал и пел своим негустым баритоном не хуже любого дьячка…
Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М.: «Мысль», 1989. Т. IV. С. 20
Ошибки правописания в тысячах собственноручных писем, набросков и выписок Петра свидетельствуют всё же о недостаточности элементарного его обучения. Императрица Елизавета рассказывала Штелину, как её отец однажды, застав своих дочерей, Анну и Елизавету, за учебным уроком, заметил, что он сам в своё время, к сожалению, не имел случая пользоваться выгодами основательного учения.
Брикнер А. Г. История Петра Великого: В 2 т. Т. 1. – М.: ТЕРРА, 1996. C.36
15 августа 1680 г. Зотов был от него удалён по наветам. Он был послан с полковником стрелецким, стольником Василием Тяпкиным в Крым для заключения мирного договора на 20 лет, что и случилось 15 января 1681 г. Зотов воротился 8 июня. Неизвестно, продолжал ли он учить царевича.
Пушкин А.С. История Петра. Подготовительные тексты. С. 79
Уроками Зотова воспитание кончилось, и Пётр был предоставлен самому себе; самому себе был предоставлен ребёнок, который был весь огонь, сгорал ненасытимою жаждою деятельности, обладал пытливостию необычайною: увидит какой-нибудь новый предмет – остановится, немедленно потребует объяснения, не успокоится до тех пор, пока не получит его, мало того, сейчас же сам примется за работу, чтоб приложить узнанное к делу. Пётр не ходил, а бегал, говорят современники, и тем всего лучше объясняют нам эту огненную натуру, эту неслыханную в истории деятельность.
Соловьев С.М… Учебная книга по Русской истории. С. 459
Грамота грамотою, ученье ученьем, а детския игры шли своим чередом.
Мая 15-го 1676 года «велено сделать Государю Царевичу и великому князю Петру Алексеевичу в лубье саадашное саадан стрел, по счёту 17 стрел, да 10 гнёзд стрел яблоновых с белохвосци перьями, с резнёй томаров, да 10 гнёзд стрел берёзовых с простым перьем на расход стольников.
Июня 2-го. Велено сделать два лука недомерочков жильников.
Июля 11-го. Писаны золотом и красками потешныя игры: пара пищалей, пара пистолей, три булавы, три перната, три обушка, три топорка, три ножичка.
Сентября 30-го. Значится в дворцовых записках, что для царевича куплен пояс сабельный шёлковой, Турецкаго дела, к сабле потешной, которой ножны были обтянуты хзом зелёным с медною золочённой оправой.
Декабря 20-го. Куплено кожи на пять барабанцев»
Декабря 23-го. Поданы в хоромы потешные пистоли, карабины, пищали винтованныя с замками деревянныя.
1678 года ноября 5-го велено сделать 8 гнёзд северег яблоновых, а белохвосцовое перье и золото положить к тем же севергам. Те северги сделать к потешным лукам.
1679 года мая 15-го. Сделаны, северги и топоры к 6 лучкам недомерочным и жильничкам, и шафраном северги пошафранены.
Ноября 30-го. Из клёна и липины сделаны потешныя сабли, палаши и капчеры, пара пистолей, пара карабинов.
Декабря 22-ю. Расписаны красками два топорка, булава, шестопёр, пистоль, карабин – потешные, деревянные.
В начале 1682 года у хором Царевича была устроена площадка, на которой поставлен потешный деревянный шатёр и потешная изба. Это было нечто в роде воинскаго стана. На площадке стояли рогатки и потешныя пушки, из которых стреляли деревянными ядрами, обтянутыми кожей.
1682 года марта 23-го приказано починить два барабана потешных, да вновь сделать большой барабан против стрелцких.
Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 19–20
У него не было учителей в том смысле, как мы привыкли понимать. Он учился у всех, кто мог быть ему полезным, мог дать ему ответ на интересовавшие его вопросы.
Е. Оларт. Петр I и женщины. М., 1997. С. 18
Имея четыре года, Пётр через ссылку Матвеева лишился друга и покровителя, который лучше всякого другого мог бы позаботиться о воспитании царевича. В то время, когда кончина Фёдора открыла десятилетнему Петру путь к занятию престола, можно было надеяться, что Матвеев, опытный государственный деятель и многосторонне образованный западник, сделается наставником и руководителем молодого государя. Вышло иначе. В ближайшем будущем Матвеева ожидала страшная катастрофа. Последовали потрясающие события весны 1682 года.
Брикнер А. Г. История Петра Великого: В 2 т. Т. 1. – М.: ТЕРРА. 1996. C. 36
Глава II. Тень смертная. Кошмар 1682 года
Звезда с небес пророчит гибель
Лета 7189-го [1681] году на Московском государстве бысть знамение велие: на небеси явися против самой Москвы на зимней запад звезда. Величиною она, как и прочии звёзды, светлостию ж тех звёзд светлее, хвост у неё велик, стояще хвостом на Московское государство. От самой же звезды той как пышет. И пойде от звезды хвост узок и от часу нача роспростронятися в ширину, яко на поприще. Людие ж всии, видя такое знамение, дивяся и недоумевахуся: «что будет?». Мудрые ж люди о той звезде растолковаху, что та звезда на Московское государство стоит хвостом не к доброму делу. Так и учинилось. О той звезде толкуется: как она стоит главою над которым государством, и в том государстве подаёт Бог вся благая и тишину и никатораго мятежу в том государстве не живёт. А на кои государства она стоит хвостом, в тех же государствах бывает всякое нестроение и бывает кровное пролитие многое и межуусобныя брани и войны великие меж ими. Тако же и збысться в Московском государстве: от стрельцов и от салдатов учинилося смятение великое, бояр порубили и невежеством своим в царские и в царицыны и в царевнины хоромы ходили, бояр обыскивали.
Записки о стрелецком бунте.// Труды отдела древнерусской литературы. – 1956. – Т. 12. – с. 449 (в публ. M. H. Тихомирова «Записки приказных людей конца XVIII века»).
Это [была тогда над Московским государством] самая знаменитая из всех комет. Она наблюдалась 30 раз с 239 до н. э. Названа в честь Э. Галлея, который после появления кометы в 1681–1682 рассчитал её орбиту и предсказал её возвращение в 1758. Орбитальный период кометы Галлея – 76 лет; последний раз она появилась в 1986 и в следующий раз будет наблюдаться в 2061.
Круглый год. Русский земледельческий календарь. М.: «Правда», 1989. С. 133
Новые действующие лица
По вступлении на престол Фёдора главным действующим лицом, как бы правителем государства, сделался Иван Михайлович Милославский, близкий родственник покойной матери Государевой, и, следовательно, здравствовавших ея дочерей, Царевен. Он, вызванный тотчас из Астрахани, принял в своё заведывание все почти приказы, и действуя самовластно, равно как и доверенные ему лица из друзей и родственников, ведя себя надменно, сразу возбудил против себя много противников, кроме Нарышкинской партии, естественно его ненавидевшей.
Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 21–22
Новый царь, воспитанник Симеона Полоцкого, был очень хорошо, по тогдашнему времени, образован, но ему было только 14 лет, и притом он имел очень слабое здоровье. Рождался вопрос, кому владеть доверенностью царя; начались движения партий. Самым доверенным лицом при царе Алексее, как мы видели, был Матвеев, но Матвеев был самый близкий человек к мачехе царской – царице Наталье Кирилловне и её сыну царевичу Петру; поэтому Матвеев был ненавистен родственникам первой жены царя Алексея, Милославским, и друзьям их; теперь, когда вступил на престол сын Милославской, Милославские и друзья их воспользовались своим временем, чтоб низвергнуть Матвеева… Но не Милославским удалось занять самое видное место в царствование Феодора: это место заняли новые временщики Языков и Лихачев.
Соловьев С.М. Учебная книга по Русской истории. Глава XXXVI. Царствование Феодора Алексеевича. С. 238
После смерти царя Алексея Михайловича остались из главных бояр, которые большую силу во управлении имели, боярин князь Юрий Алексеевич Долгорукий, боярин, дворецкий и оружейничий Богдан Матвеевич Хитрый. Сии оба, хотя до сих пор великую силу в правлении государственном имея и со всеми старыми боярами в согласии, а у прочих людей в почтении будучи, рассудили, что им у сего, как молодого государя, в такой милости уже из-за их старости удержаться было не весьма удобно, особенно же, ведая, что Иван Милославский, государю по матери дядя двоюродный, как человек великого коварства и злобы, в том может им великие обиды нанести и с нечестию многой власти лишить, положили, чтоб оного Милославского из Казани взять и всё правление государственное на него положить, а самим остаться у малых дел. Но чтобы они при дворе некоторые способности из рук не выпустили, того ради, ведая они думного дворянина Ивана Языкова человеком великой остроты, а также Алексея Лихачева, бывшего у царевича Алексея Алексеевича учителем, человека доброй совести, твёрдо государю выхваляя, в милость ввели и притом Долгоруких несколько в комнате, людей острых, оставили.
Василий Татищев. История Российская. Часть 5. С. 34
Языков до входа в Царские чертоги умел управлять общественным мнением на Красной площади, (на которой тогда собиралось нечто вроде вечевого собрания московских граждан. – Е.Г.) где сбирались для переговоров Бояре и жители Московские; голос его и доводы имели вес и силу.
Глинка С. Н. Русская история, сочинённая Сергеем Глинкою. Ч. 6. М. 1825. С. 168
Следственно, он должен был обратить на себя внимание царя Феодора Алексеевича по какому-нибудь случаю, и о сём случае можно догадываться из слов одного современника, именно Татищева, который рассказывает вот что: «Иван Максимович Языков был не из знатных дворян, человек ума остраго, приятель дядьки царя Феодора Алексеевича, Богдана Матвеевича, прозванием Хитраго и умом и совестию простаго и добраго человека, котораго простоту Языков достаточно награждал разсуждениями хитрыми. Богдан Матвеевич, ведая, что Государь, взошед на престол, возмёт дядю своего Ивана Милославскаго, человека коварнаго и злостнаго, и опасаясь, чтобы он не усилился и не нанёс ему вреда, открыл свое опасение Языкову, а сей присоветывал ему отягчить Милославскаго делами, дабы отнять у него возможность быть часто при Дворе; в следствие чего дали Милославскому в управление восемь труднейших Приказов». Весьма вероятно, что Богдан Матвеевич обратил внимание государя на своего приятеля, который по сему получил должность постельничаго, после чего уже ему, как человеку ума остраго и хитраго, не мудрено было понравиться государю и снискать его к себе благоволение.
Из записки известного поэта Д.И. Языкова, потомка боярина И. М. Языкова. Цит. по: Берх В.Н. Царствование царя Феодора Алексеевича и история первого стрелецкого бунта. Часть 2. СПб, 1834. С. 113
Языков с 1678 года называется постельничим думным, в 1680 государь пожаловал его из постельничих думных в окольничие (Окольничий – сан приближённого к царю лица по службе, второго сверху по чину. – Даль.) и указал быть ему в оружейничих; в тот же день на место Языкова в постельничие (придворный чин в XV–XVII вв, ведал постельной казной, внутренним распорядком великокняжеских (царских) покоев, Мастерской палатой, в которой шили бельё и платье для царя и членов его семьи, управлял слободами дворцовых ткачей; постельничий хранил личную печать царя и часто возглавлял его канцелярию, входил в число особо приближённых советников государя. – Е.Г.) пожалован был Лихачёв. В конце царствования Языков был пожалован в бояре (Боярин – в узком смысле представитель высшего слоя феодального общества в X–XVII вв. в Киевской Руси, Московском княжестве, Болгарии, Молдавском княжестве, Валахии, с XIV века в Румынии. В более широком смысле в XVII веке боярами называли всех помещиков зависимые от них крестьяне, отсюда происхождение слова «барин». – Е.Г.).
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. М.: «Мысль». 1988. Т. XIII. С. 322
Должность постельничего в то время была, хотя не слишком блестящая, но важная, ибо очень приближала к царской особе, и потому не удивительно, что он (Иван Языков) снискал к себе любовь государскую и вскоре потом был пожалован в бояре, что, впрочем, случилось только с ним, потому что все прочие постельничие или умирали в сём чине, или производились в думные дворяне, или много что – в окольничие.
Из записки известного поэта Д.И. Языкова, потомка боярина И. М. Языкова. С. 111
Окольничий, имя от околичности. Они имели в смотрении границы и суд пограничный, как это в наказе губных старост написано, что им в пограничные суды не вступать, а отсылать к Окольничьим, и они имели власть с Заграничными иметь переписку; они же присутствовали при полевом бою или при поединках… Потом введены в палату, или Сенат и имели место по Боярах выше Думных Дворян.
Татищев В.Н. Из примечаний на «Судебник Государя царя и Великого князя Ивана Васильевича, изьяснённые покойным тайным советником и Астраханским губернатором Васильем Никитичем Татищевым». Типография Н. Новикова. 1786. С. 8–9
Таким образом, самыми близкими к царю, самыми влиятельными на дела правления явились люди новые, молодые, Языков и Лихачёв. Но подле них, если не в такой близости, однако с сильным влиянием на дела, видим человека одного из самых стародавних родов, ещё молодого по летам, боярина князя Василья Васильевича Голицына, не одним именем и отчеством напоминавшего знаменитого предка своего, слывшего столпом в Смутное время. Бесспорно, что Голицын был представительнее и способнее всех бояр описываемого времени; к этому присоединял он ещё далеко не общее всем тогда образование, дававшее ему известную широту взгляда, уменье покончить с вредною стариною, хотя бы эта старина была для него выгоднее, чем для других. Итак, говоря о правительственной деятельности Феодора Алексеевича, царя очень молодого и болезненного, мы обязаны постоянно иметь в виду людей, его окружавших, сначала Милославских, потом, особенно с 1680 года, Языкова, Лихачёва и Голицына, хотя, разумеется, по недостатку подробных известий мы не можем определить долю каждого из них в правительственной деятельности.
Соловьев С.М. История России с древнейших времён. М.: «Мысль». 1988. Т. XIII. С. 323
Обозрение предшествующей жизни Голицына, мы надеемся, подтвердит высокое мнение, высказанное нами о нём. Он лишился отца на тринадцатом году жизни, но его мать озаботилась дать ему воспитание, какое редко получали Русские того времени: он знал греческий, латинский и немецкий языки и был хорошо знаком с историею. Служба его началась при дворе, где его имя и связи, равно как образованность, должны были держать его на виду. В 1676 году, тридцати семи лет отроду, был уже он возведён в сан боярина и послан царём Феодором на службу, на украинскую границу. Там бушевал Дорошенко. Князь Григорий Григорьевич Ромодановский (убитый позже во время Стрелецкаго мятежа) командовал русскою армиею. Он вёл войну вяло, без энергии, неискусно, Голицын не многому мог научиться в его школе, но за то он успел здесь выказать свои дипломатическия способности: по его убеждениям сдался неугомонный Дорошенко, засевший насмерть в Чигирине, за что и была пожалована царём Феодором Голицыну гетманская булава, которую мятежник Дорошенко положил в знак покорности. Так началось политическое поприще будущаго первого министра царевны Софьи. Окружённый ореолом молодой своей славы, он возвратился в Москву, и острый взор Софии Алексеевны не замедлил отличить его в сонме царедворцев.
Щебальский П. Правление царевны Софьи. М., 1856. С. 100–101
Царь Феодор произвёл его в бояре (1676 года, генваря 29), на 33 году его возраста. Отличное благоволение к нему Царя, основанное на дознанных заслугах, было главной причиной быстраго повышения его.
Терещенко А. Опыт обозрения жизни сановников, управлявших иностранными делами в России. Ч. 1. СПб. 1837. С. 134
Голицын был дважды женат: первая супруга его была дочь боярина Ивана Феодоровича Стражева, Авдотья Ивановна, от которой он имел сына Алексея; вторая, дочь князя Василия Долгорукаго, Феодосия Васильевна, от неё имел сына Михаила.
Терещенко А. Опыт обозрения жизни сановников, управлявших иностранными делами в России. Ч. 1. СПб. 1837. С. 174
Главное «припадочное лицо» эпохи Иван Милославский
Иван же Михайлович Милославский при царе Алексее Михайловиче ещё от дяди его Илии Даниловича во многих непристойных поступках примечен и едва от тяжкого наказания милостию государыни царицы Марии Ильинишны избавлен. Но после смерти её, при государыне царице Наталии Кирилловне, в место ссылки в Казань послан воеводою, и был несколько лет беспрестанно, в котором он на боярина Матфеева и Нарышкиных великую злобу имел.
Василий Татищев. История Российская. Часть 5. С. 34–35
Впрочем, ум и способности его [Ивана Милославского] известны нам из истории царя Алексея Михайловича. Монарх сей поручал ему разныя должности: Милославский был воеводою в Архангельске, разбил Стеньку Разина при Симбирске и отнял у него Астрахань. Он же сопровождал английскаго посла Карлейля в Москву. Следовательно, нельзя думать, чтоб Иван Милославской быль суеверен и глуп.
Берх В.Н. Царствование царя Феодора Алексеевича. С. 13–14
(Известный историк девятнадцатого века В.Н. Берх в приведённом выше отрывке перепутал двух Милославских, в действительности победителем Стеньки Разина является Иван Богданович Милославский, дядя Ивана Михайловича Милославского, о чём можно узнать у другого авторитетного историка Сергея Глинки. – Е.Г.): «Прибыв в Астрахань с несметным богатством, Разин вознамерился принесть повинную Царю и отправил к астраханскому воеводе челобитную, в которой, изъявляя раскаяние, отдавал Государю все завоевания свои и себя. Челобитная отправлена была в Москву; Царь изрёк прощение. Между тем астраханский воевода, посещая Разиновы суда и прельщаясь сокровищами его, выпрашивал то одну, то другую вещь. Однажды, пируя у него, захотел получить соболью шубу, покрытую богатою персидскою парчёю. Разин долго отказывал; наконец, не стерпя алчной докучливости воеводы, бросил шубу и сказал: Возьми шубу, да только чтоб она не наделала шуму.
От сего маловажнаго происшествия едва не разпространилось пламя мятежа по всей России. Бунтовщики снова восстали; убили воеводу, захватили Астрахань, разграбили и нагло устремились во внутрь России. Зная народную привязанность к Царю, Разин писал в возмутительных своих грамотах, что он идёт в Москву для истребления начальников, нарушающих законы и правосудие; он повещал также, будто бы и патриарх Никон, любимый московскими жителями, с ним находится. Обольщения его подействовали над легкомыслием; буйство, грабежи и пожары простёрлись до Нижнего и до Рязани. К щастию, мятежник был пойман, привезён в Москву и казнён.
Естьли справедлива причина, подвигшая Разина к мятежу, то сколь виновен недостойный и корыстолюбивый воевода! К чести Отечества, другой Царский воевода доказал, что кротость, правота и терпение привлекают души и побеждают сильнее всякаго оружия…
Известясь о всех обстоятельствах новаго Астраханского бунта, Царь отправил туда Ивана Богдановича Милославскаго. Соблюдая меры осторожности, Иван Богданович вошёл с войском в проток Болда и при самом истоке онаго из Волги расположил стан, укрепился и отправил нарочных в город уговаривать жителей, чтобы они сдались без кровопролития. В то же время, к возбуждению доверенности, позволил бунтовщикам свободно приходить к себе. «Вас обольстили, – говорил он им: – милосердый Государь ваш отец; он жалеет о заблуждении чад своих: образумьтесь, раскайтесь!». Бунтовщики упорствовали; но благоразумный Боярин, не теряя надежды и не пренебрегая осторожности, против прежняго стана при самой реке учредил новый стан. Тщетно с помощию лёгких судов покушались мятежники истребить сие укрепление; Милославский был на неусыпной страже и не прекращал благосклоннаго сношения с бунтовщиками. Следуя предписанию милосердаго Царя, он хотел покорить их терпением, благостию и убеждением; старания его увенчались успехом. Бунтовщики стали чаще навещать его стан; одни из них желали загладить преступления свои раскаянием, другие убегали развратнаго сообщества. Внутри города произошли несоглсия: одна сторона хотела сдаться, другая решилась защититься, и грозила убить бояр, оставшихся после Разинскаго бунта; ожесточённые злодеи такой же жребий готовили и семействам тех, которые перешли от них к Милославскому. Но он успел уже в главном деле: он разделил умы и силы бунтовщиков, посылая к ним непрестанно увещательныя грамоты, в которых напоминал о должностях к Царю и Богу. «Вы братья нам по вере», – писал Милославский: «будьте же нам братьями и по повиновению к Царю-Отцу». Бунтовщики, развращённые временным обольщением, но не развратом безбожия, наконец, укротились. Благоразумие и терпение победили буйство. Разкаясь чистосердечно, единодушно отправили они к Милославскому послов. Немедленно приказал он навесть мост через Кутум и от Болды из стана своего пошёл в город, неся перед войском Образ Богоматери. Благочестивое сие зрелище сильно поразило бунтовщиков и жителей; раздался плачь и рыдание. Повергаясь перед Образом, мятежники восклицали: «Мы преступники пред Богом и Царём!». Расставя стражу по городу, Милославский поспешил в церковь и воздал благодарение Богу, вспомоществовавшему ему победить буйство и разврат кротостию и терпением».
Глинка С. Н. Русская история, сочинённая Сергеем Глинкою. Ч. 6. М. 1825. С. 129–133
Как он (Иван М. Милославский) скоро в Москву прибыл, то немедленно во все дела вступился и всем властвовать начал. Но поскольку ни времени, ни возможности ему к рассмотрению всех дел недоставало, в приказе же товарищи были не весьма искусные или под надеждою надлежащность преступать случай возымели, другие же товарищи и хитростию к жалобам на него дорогу готовить начали, чрез что вскоре явились к государю многие жалобы. И по многих от государя ему напоминаниях явилось недовольство, и пришло, что он, у государя не в великом почтении оставшись, принужден был просить, чтоб некоторые приказы с него сняли. Которое и учинено, но не с великою ему честию. И как он сначала, вступив в правление у многих приказов, немного времени при государе быть имел, так Иван Языков и Михаил Лихачёв, в большую милость у государя укрепляясь, прилежно непорядки оного Милославского марать начали, что уже он лицо власти только имел.
Василий Татищев. История Российская. Часть 5. С. 35
Эти новыя «припадочныя лица» (фавориты), состоя неотлучно при молодом Царе, сумели приобрести вскоре всю его доверенность, и, сознав свою силу, пожелали власти, как это обыкновенно случается, для себя, а не для своих покровителей, – хотели действовать по своему, а не по чужому усмотрению, – и, чтоб упрочить своё положение, не сказавшись никому, убедили молодаго Царя жениться, по их выбору, на девице из преданнаго им семейства, Агафье Семёновне Грушецкой, племяннице Думнаго дворянина Семёна Ивановича Заборовскаго, которую и показали лицом при каком то крестном ходе…
Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 22
Случилось государю идти в ход со святыми иконами, и между многим смотрящим народом увидел одну девицу, которая его величеству понравилась; велел о ней, кто она такова, обстоятельно уведомиться. Сие Языков немедля исполнил и, уведав, что шляхетская дочь, прозванием Грушетских, живёт у тетки родной, жены думного дьяка Заборовского, государю донёс. И в тот же день сам оный Языков, в дом к Заборовскому приехав, обстоятельно уведомился и, оную девицу видя, снова его величеству обстоятельно донёс. По которому вскоре объявлено тому Заборовскому, чтоб он ту свою племянницу хранил и без указа замуж не выдавал. Которое некоторое время тайно содержано было; но когда его величество изволил вначале Милославскому объявить, что он намерен жениться, и оную Грушевскую представил, то Милославский о браке весьма за нужное советовал, а о персоне просил, чтоб ему дал время уведомиться.
Василий Татищев. История Российская. Часть 5. С. 35
Милославский, увидя беду неминучую, возстал против этого брака, хотел отклонить его, во чтобы ни стало, и представил Царю донесение, в высшей степени неблагоприятное, как об избраной невесте, так и об матери её.
Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. С. 23
Но сие было ещё не довольно… Возомнив, что то происком Лихачёва и Языкова делается, поставил себе в предосуждение и своей силе чрез то за великий ущерб; умыслил государю оную тяжким поношением омерзить, представляя, что якобы мать её и она в некоторых непристойностях известны. А вместо оной представлял его величеству иных персон, на которых надеялся, что ему будут благодарить. Сие привело его величество в великую печаль, что не хотел и кушать. Но Языков прилежно о причине спрашивал его величества, на которое он истину изволил ему объявить. Языков же, узнав хитрость Милославского, немедленно с позволения его величества в дом оного Заборовского с Лихачёвым поехали и ему о том объявили, чтоб он обстоятельно о состоянии её уведомил и в страх живота своего и её не вдавали. Как то было страшно тому дяде и племяннице, и как стыд о таком деле девице говорить, а особенно тогда, как ещё девицу мало посторонние мужчины видали, оное всяк легко догадаться может. Однако ж сия девица, познав, что то напрасная на неё некая клевета причину подаёт, сказала дяде, что она не стыдится сама оным великим господам истину сказать. И по требованию их выйдя, сказала, чтоб они о её чести никоего сомнения не имели и она их в том под потерянием живота своего утверждает. Как оные от его величества со страхом и печалию отъехали, так с радостию и упованием, возвратясь, донесли. Но его величество, по представлению их, ещё едучи гулять в Воробьёве нарочно мимо двора их, снова в окошке чердачном изволил видеть и потом, не продолжая времени, оный брак изволил действительно совершить. И обретши оного Милославского лживое доношение и клятву, запретил ему ко двору ездить.
Василий Татищев. История Российская. Часть 5. С. 35–37
Боярин Милославский пытался расстроить этот брак, чернил царскую невесту, но не достиг цели и сам потерял влияние при дворе.
Костомаров Н. Исторические монографии и исследования. С. 155
Потом, некоторое время спустя, когда Агафья Грушецкая стала уже царицей, понадобилось сей государыне несколько соболей и камок, и изволила его просить, чтоб он (Милославский) велел, сыскав, ей принести. Которое он немедленно исполнил и, принесши, не в надлежащем тёмном месте остановился, а к государыне послал доложить. В тот час случилось государю мимо идти и, видя, что он таится, прямо к нему придя, спросил, что и куда несёт. И как он, оторопев, сказал, якобы купил для государыни царицы, сие государю весьма противно явилось, что он якобы такими подарками хотел царицу умилостивить, разъярясь, сказал ему: «Ты прежде непотребною её поносил, а ныне хочешь дарами свои плутни закрыть». Велел его с крыльца столкать и послать в ссылку, а принос оный на двор выбросить. Но потом, уведомясь подлинно, что то по приказу из Сибирского приказа принесено и заступничеством Языкова и Лихачева снова от его величества прощён.
Василий. Татищев История Российская. Часть 5. С. 35–37
Царь, не нарушая дедовских обычаев, приказал созвать толпу девиц и выбрал из них Агафью… 18 июля 1680 года царь сочетался с нею браком. Новая царица была незнатного рода и, как говорят, по происхождению полька.
Костомаров Н. Исторические монографии и исследования. С. 155
Эта царица была, по отцу польского происхождения. Выйдя замуж за царя, она сделала много добра Московскому царству. Прежде всего, она уговорила отменить охабни, то есть одежды безобразные женские, которые на войско надел тиран царь, когда оно бежало позорно без битвы с поля сражения, далее она уговорила стричь волосы и брить бороды, носить сабли сбоку и одеваться в польские кунтуши; но самое главное это то, что при ней стали заводить в Москве польские и латинские школы. Также предполагалось выбрасывать из церкви те иконы, которые каждый из них считает своим Богом и не позволяет никому другому поклоняться и ставить [около них] зажжённых свечей. Эти нововведения в Москве партия царя Феодора, как очень обходительного государя и принимавшегося за политику, хвалила; другие же недоброжелатели, из приверженцев опального Артемона, порицали, говоря, что скоро и ляцкую веру вслед за своими сторонниками начнёт вводить в Москве и родниться с ляхами, подобно царю Димитрию, женившемуся на дочери Мнишка.
