Евгения Ляшко
Рождение казака
Глава 29
Все трое быстро заморгали. Они снова были в домашнем кабинете Елены Юрьевны. В воздухе стоял едкий удушливый запах. Заслезившиеся глаза Глеба, стоящего на ковре посередине помещения, неистово закружили по комнате, останавливаясь на мутных отметинах глухого танца дождя по оконному стеклу, включённом ажурном торшере, початых сладких кругляшах зефира в шоколаде в вазочке на кофейном столике, оторопелых привычного вида Степанцевых на кушетке.
Так же как и друг, пробежавшись взором по комнате, Паша громко икнул. Сомнений не было. Это был тот самый момент до того как они провалились на два века назад.
Бойченко неловко хохотнул в кулачок:
– Э-э-э, пошутили, и хватит. Прошу прощения, но я пойду. А то мне кажется, что из-за этого эксперимента на меня галлюцинации нападать начали.
Психолог будто очнувшись, промчалась к окну и, распахнув его настежь, протараторила:
– Починим проводку, и потом, может быть, повторим наши исследования, а пока всем лучше выйти отсюда.
Глеб вежливо откланялся, и стремглав направился к выходу. Паша проводил одноклассника. Когда он вернулся, то в кабинете было ощутимо свежо, а мама, уже закрыв окно, задумавшись, стояла, вытянув губы трубочкой. Она держала в руках обломки цаты. Их взгляды встретились.
– Это было на самом деле? Да? Это, правда, было? – обескураженно спросил сын.
– В научных трудах Карла Юнга и ему подобных светил психологии есть намёки на то, что нечто подобное возможно, – уклончиво ответила мама.
– Что будем делать с этим? – Паша кивнул на осколки артефакта.
– Я знаю, только один священный, намоленный огонь, который навсегда вытравит колдовство и окончательно уничтожит цату, – уверенным тоном заявила Елена Юрьевна, и спросила:
– Съездишь со мной?
Паша стал застёгивать верхние пуговицы на рубашке:
– Уже собираюсь.
Ненастье стихло, вечерний город опустел, подарив свободное передвижение по улицам Кубанской столицы, и через полчаса мать с сыном были у мемориального комплекса, где Вечный огонь сжигал в себе немало тягостных дум и душераздирающих фрагментов памяти минувших ужасов Второй Мировой войны. Языки пламени приняли и осколки цаты. Натянув сильнее капюшон кадетской куртки, Паша поддерживал под локоток маму, которая прятала озябшие ладони в карманах пальто, они какое-то время постояли молча, не в силах оторвать взгляд от огненной пляски.
Елена Юрьевна отрывисто вздохнула:
– Надо будет в церковь заехать, свечки поставить к иконе Серафима. Какая же, однако, удивительная судьба у святых отцов. Так много запредельного знают, энергетический баланс планеты поддерживают, а этого никто не видит… Не видит, пока не столкнётся в лобовой атаке с Лукавым.
– Или на собственные неразумные желания пока каждый не напорется. Получается, что человек должен конвоировать свои желания.
– Никакой конвой с мечтами не справится. Надо сначала всё продумать, последствия я имею в виду, а потом уж и стараться осуществить мечты. Б-р-р-р. Даже не хочу думать о том, что бы произошло, если бы ты застегнул эту колдовскую штуковину у себя на шее.
– М-да… Хорошо, что всё хорошо закончилось. И всё благодаря им. Святые отцы это воины света – невидимый Особый Конвой душ человеческих, который стоит на страже мира.
– Знаешь, благодаря всей этой истории я вдруг увидела и осознала, насколько ты у меня вырос. И ещё узнала, какая я ужасная трусиха. Так что фантазии про образ непобедимого воина надо прекращать. Чтобы быть казаком мало родиться в казачьей семье, надо ещё вырасти по традициям, которые, увы, утеряны. Никому это сегодня не под силу.
Паша приобнял маму:
– Наставники говорят, что интенсивно возрождение казачества идёт. Да и к остальной части воинского сословия в целом отношение поменялось. Клубов военно-патриотических больше стало, движений молодёжных всяких. Одна «Юнармия» чего стоит. Так что всё будет хорошо. Будущее России в надёжных руках.
Мать с умилением смотрела на сына:
– Как же ты повзрослел…
Тут у Елены Юрьевны запищал телефон, она выхватила мобильник и, сбросив дежурное напоминание, бодрым тоном сказала:
– Домашние дела зовут. Завтра папа возвращается, будем, как он любит, утку в мёде запекать. А сегодня на ужин, что тебе приготовить?
Сын умоляюще посмотрел на маму, и почти прокричал:
– Жареную яичницу! Пусть будет огромная жареная яичница-глазунья!
Эпилог
На уроке мужества было тихо. Паша и Глеб, как их одноклассники, сидели задумчивые. Наставник Макар Ильич только что окончил разбирать с воспитанниками казачьего класса подвиг Кубанских казаков у деревни Федюково, под которой в ноябре 1941 года сорок пять кавалеристов четвёртого эскадрона выступили в схватке с фашистскими танками. Бой был не равный, почти все казаки полегли, но задачу выполнили, врага остановили.
– Макар Ильич, а обычный человек героем стать может? – спросила девочка с первой парты.
– Конечно, может. Любой человек может подвиг совершить. Как внутренний воин проснётся в нём, так и совершит.
– А как разбудить этого воина? – кто-то из ребят задал вопрос.
Наставник стал загибать пальцы:
– Давайте вместе посчитаем. Во-первых, любой полученный урок нужно опробовать на практике, то есть навыки нарабатывать, которые в критический момент за вас отработают. Во-вторых, нужно научиться отличать существенное от несущественного. Убрав лишнее нагромождение мыслей типа «хочу новый телефон», вы увидите насколько просто жить и в ответственный момент побежите не кошелёк спасать, а о настоящих ценностях позаботитесь. В-третьих, надо помнить, что жизнь постоянно меняется, она как речной поток. Чтобы плыть, нужно адаптироваться к тому какая вода летом, а какая вода зимой и так далее. А погода и вода всегда разная и никогда не угадаешь, как плыть. Потому нужно учиться, не сражаться против воды, а плыть вместе с ней.
– Оседлать волну! – раздался выкрик из класса.
– Да, да. Именно, так и сделать! Разумно управлять волной. И в-четвёртых, Всегда оставаться собой. Исследовать на что способен именно ты. И пятое, самое важное, всегда продолжать совершенствоваться.
– Ну, прямо как «Крым и рым» пройти, – рассмеялся паренёк в очках, и его поддержал дружный хохот одноклассников.
Макар Ильич улыбнулся:
– Между прочим, полностью пословица звучит следующим образом «Пройти огонь, воду, медные трубы, чертовы зубы, Крым и рым».
– А что это значит? – полетели вопросы из класса.
– Трактуют по-разному. Я вам расскажу, на мой взгляд, самую правдоподобную версию. Вся пословица гласит о том, что некто стал настоящим мужчиной, закалившись в различных трудностях. И в огне не сгорел, и в воде не утонул, и слава его не испортила, и лукавый его не одолел. Так вот последняя часть пословицы раскрывается в следующем. В Крыму, в Кафе довольно продолжительно существовал невольничий рынок. А «рым», это слово, которое обозначает специальное кольцо, с помощью него каторжники крепились к галерам. Итого получаем, что «Крым и рым» обозначает пройти рабство и каторгу.
Всё это время Паша, следуя за наставником, загибал пальцы. А затем взялся за мобильник.
– Чем ты там занят? – поинтересовался Глеб.
Наконец, отыскав в интернете фотографию, на которой один турист сфотографировался под Пантелеймоновским мостом в Санкт-Петербурге, довольный Паша, прочитав «Любимая Маша Б., я твой на все времена, лѣта 1822», смущённо заулыбался.
Глеб пихнул друга в бок, поторопив с ответом.
– Подвожу подсчёт, стал ли я уже настоящим мужчиной, исходя из математики Макара Ильича.
– И как?
Степанцев вскинул голову и потёр руки:
– Я уже даже определился, где буду предложение руки и сердца делать. Чем не настоящий мужчина?!
Глеб закрутил головой и, хохоча, приник к парте:
– Пашка, Пашка, не говори гоп, пока не перепрыгнул!
И оба друга прыснули от смеха.
