Евдокия Краснопеева
Время перемен
Глава 20
*** Я взглянула на Магистра. Длинные пальцы Эрга задумчиво барабанили по матовому покрытию платформы, поблескивая кольцом со встроенным внутрь гагатом. Неброский на первый взгляд камень отражал свет мерцающих софитов и полыхал поистине мистическим черным блеском. В сочетании с белым золотом самой поверхности перстня впечатление было пугающим, почти зловещим. Взор Магистра, как и мой, был направлен на светлого отрока и тоже обретал уверенность в понимании ситуации.
Всё это не прибавило мне бодрости, поэтому я брякнула пареньку прямо в лоб, безо всяких экивоков:
– Скажи мне, Тео, ты все еще девственник?
Несколько прямолинейно, зато, по существу.
Парень покраснел еще больше, приближаясь по кондиции к печёной свекле. Губы его запрыгали, и я приготовилась услышать очередной истерический вопль. Но, похоже, что мальчишка потерял дар речи – он хлопал ртом, как снулая рыба.
– Откуда такая бесцеремонность, Федра? Юноша имеет право на свои личные секреты.
Вот вас-то мы и ждали! Ринулся, как напичканный гормонами бык на красную тряпку.
– Магистр, я хотела прояснить ситуацию, чтобы составить план будущих занятий со своим кадетом.
– Хотя, учитывая прежнее местопребывание послушника, это не самый глупый твой вопрос, – закончил свою мысль Джан Нэш, как всегда, пропустив мимо ушей, мои разумные объяснения.
Ах, милашка! Эта его манера делать отсутствующий вид во время разговора (как будто общается с автоматом по выдаче кредитных билетов!) «заводит» тебя с пол-оборота.
Понимая разумом, что Магистр делает это намеренно, я всё же не могу не злиться. Правда, в настоящий момент мы с ним скорее союзники… Мы оба воззрели на светлого отрока выжидательно. Пауза могла затянуться надолго, потому что мальчишка все еще не мог справиться со своим голосом, но тут мои мысли сделали качественный скачок и обнажили другую проблему.
– Постойте! Ваша заинтересованность в этом вопросе, Магистр, означает вашу пристрастность.
Он поскучнел лицом:
– Федра, только не надо обвинять меня в педофилии.
– Ну, так далеко зайти не рискну даже я, – моя кривая усмешка была верхом очарования. – Ваша пристрастность в том, что вы считаете меня не достойным доверия преподавателем в столь важной сфере интимных отношений.
Конечно, я попала в самую точку! Глаза Магистра загорелись огнем сродни зловещему блеску его гагатового перстня, а голос сделался бархатно-ленивым:
– Чему ты можешь научить невинную душу, Федра?
– С моей-то аморальной репутацией универсального Агента (читай, шлюхи – в вашем изложении)? – уточнила я, чтобы не ошибиться в своем понимании ситуации.
Его губы дрогнули и, хотя слово еще не было произнесено, я уже знала, что сейчас услышу…
Иероним Вседержитель! Существует предел терпимости, за чертой которого разум отказывается слушать доводы рассудка. Сейчас, вкупе со всеми предшествующими событиями, я подошла именно к этой точке.
– Я прожил большую часть своей сознательной жизни в Бернагонском монастыре.
Чуть вздрагивающий голос послушника отразился от гладких стен лаборатории и прозвучал необыкновенно звонко, и привлек наше внимание. Тео переводил свои ясные очи на наши лица в неторопливой последовательности, и голос его креп, избавляясь от овечьего дисканта.
– Но это не значит, что я был наивен или глуп. В том, о чём вы так культурно изъясняетесь, готовые поубивать друг друга, я сам могу преподать урок.
А уж слова-то и вовсе заставили остолбенеть от неожиданности… Но паршивцу было этого мало! Глядя на наши глупые рожи, он усмехнулся:
– Я готов, Магистр, поделиться с вами секретами. Да и тебе, Федра, могу подсказать несколько забавных штучек.
Что мне оставалось делать? Только крепко взять Теодора за руку и вывести прочь.
– Кто научил тебя так разговаривать со старшими по положению людьми? – спросила я до приторности ровно.
– Ты страдаешь снобизмом, Федра?
Он меня не понял.
– Отвечай, маленький пройдоха.
В моем тихом голосе зазвучала непреклонность, ибо я собиралась выбить из мальчишки ответ любым способом. Его демонстрация независимости может закончиться совсем плохо. Неизвестно, как захочет посмотреть Магистр на эту глупую выходку. Кадет, не достигший Первой ступени, может произнести в разговоре с Согласованными Быстрой Руки только одно слово – «Восславься!»
А мой кадет и близко не стоял у Первой ступени! Некоторая свобода поведения Джан Нэша, надо признать почти дружеская по отношению к отроку, была понята мальчишкой превратно… или совсем не понята?
А ведь это – твоя вина, милашка! Парень совсем не врубается в нашу иерархическую систему. А что ты сделала, чтобы подготовить послушника к новой жизни? Ничего!
Я махнула рукой и приобняла Теодора за острые плечи – забудь!
– Какой-то женский голос внутри меня посоветовал прекратить вашу ссору, – пробормотал Тео уже виновато. – Я не знал, как … а она предложила… то, что я сказал.
– Ага! Поздравляю, парень, ты познакомился с Несравненной Розалиндой. Первая встреча с ней – всегда испытание, ты – растерялся. – Успокоила я мальчишку, и добавила, – На будущее, запомни: голова на плечах для того, чтобы думать, а не для того, чтобы слепо повторять чужие слова, как бы настойчиво тебя не просили об этом.
– Может быть, и не все, что я сказал – правда…
– Большая часть из того, что ты сказал – неправда, – уточнила я ради справедливости.
– Но я рад, что эта Розалинда помогла мне. Самому мне не удалось бы все так гладко изложить. А уж рожи у вас были! – Тео засмеялся, откидывая белесую голову назад, открывая для обозрения острые белые зубы.
Ну, чистый салага, пацан. Что с такого возьмешь?
Прокуратор был утомлен. Ночь, проведенная без сна, истощила его силы. Во время торжественного приема в честь посланника от Сан Бея он был энергичен и легконог, как во времена своей юности. Благодаря букету из стимулирующих средств! Бодрящий коктейль в бокале вина – и снова утраченная молодость наполняет мышцы. Порой искушение начинать утро с такого коктейля было неодолимым, но мессир держался. И даже не предупреждение Дока о нежелательности частого приема средства удерживало Габриэля. Его сдерживала … гордость. Не может Прокуратор Империи впасть в зависимость от чего-либо или кого-либо, никогда. На то он и Габриэль Гелиодор Бин – Великий Мессир Прокуратор!
Поэтому он не злоупотреблял. Только в исключительных случаях, таких, как сегодня. Не мог же он позволить своей немощи проявиться во всем великолепии перед правящими династиями Империи. А уж их-то собралось во дворце достаточное количество – все представители, вплоть до десятого колена, никак не меньше. Можно подумать, не хватает дел в собственных подконтрольных территориях!
Выражая своё недовольство, мессир был несправедлив: не так часто Дом вон Брилей собирался под одной крышей, чтобы обозначить окружающим свое единство, которого на самом деле не существовало. Просто сегодня они собрались, чтобы удостовериться в том, что он – мессир Прокуратор, Габриэль Гелиодор Бин, всё еще могуществен и полон сил. Предлог для встречи был весьма условен, посланник – не та фигура, чтобы заинтересовать вон Брилей. И все же – они все здесь!
Мессир растер гудящие от напряжения колени и зло улыбнулся – к концу вечера разочарование поселилось практически на всех лицах вон Брилей. Ведь Гелиодор Бин не подвел – ни своего Императора (заинтересованного выглядеть достойно!), ни самого себя (в большей степени!). Что ни говори, а Кайл вон Бриль, даже при неудачном стечении обстоятельств, потеряет не так уж много… А при его молодости и весёлом нраве, можно сказать – не потеряет ничего.
А вот Габриэль потеряет ВСЁ! Собранная из осколков Империя – благодаря его хитрости и тонкой дипломатии! – готова вновь разлететься на куски. Все Брили ждут его заката, потирая жадно руки. Все… кроме Кайла, конечно. Уж он-то не в обиде на своего Прокуратора.
На самом деле, чего ему обижаться? Не будь Гелиодора, он так и прозябал бы в своём захолустье, тиская девок по пляжам и гоняясь за краснопёрками в затянутом ряской пруду. А Габриэль предоставил ему в распоряжение все пляжи и водоёмы Империи… Чего ему обижаться?
– Слетелись, сучьи дети… Ждут, – голос Прокуратора среди ночной тишины был внезапен, сух и напоминал злобное карканье. – Теперь не уедут. Будут ждать… – Он с ненавистью взглянул на свои дряблые мышцы. – Не дожду-у-утся…
Глаза мессира зажглись жёлтым огнем, и мозг, в отличии от стонущего, отяжелевшего тела, пришел в возбуждение. Значит, времени у него осталось еще меньше, чем он рассчитывал. Чем не повод, чтобы начать действовать? Он связался с Розалиндой и проскрипел натужно:
– Пробный тест сделан?
– Да, – несколько поколебавшись, откликнулась Необъятная.
– Покажи… Хорошая работа. Что тебе не нравится? – Он заметил колебания Розалинды.
– Все нормально… если вы не намерены произвести Внедрение прямо сейчас.
– Объяснись.
– На данный момент Федра не готова к Переходу.
Прокуратор рассвирепел – все в разрез его планам:
– В чем это выражается?
– Показатели в норме, – откликнулась невозмутимо Розалинда. – но я не рекомендую вам торопиться.
– А я как раз намерен форсировать события! – гремел Габриэль во всё горло.
– В таком случае вам, мессир, придется полагаться на Судьбу.
– Что ж, Необъятная, до сей поры она была ко мне благосклонна.
Гелиодор Бин устало махнул рукой, отключая Связь. Выбора у него, действительно, нет. Федра дОр не подводила его не разу. Вдруг это случится именно сейчас? Что ж, он готов рискнуть – не в первый раз!
Глава 21
*** День под названием «когда мне весело» наступил. Я проснулась едва Солнца совершили свой ежедневный ритуал изгнания Тьмы. Лежала и таращилась на защитный полог, воспроизводящий для меня мерцание звездного неба – вид, который никто из живущих в Приппорте никогда не созерцал. Город, растущий агломерацией вверх, излучающий собственный свет миллионами источников энергии, попросту отказал себе в этом удовольствии. Наверное те, кто рисковал жить у самой вершины купола, защищающего строения от воздействия внешней радиации, и могли бы при желании разглядеть звезды, но таких индивидуумов можно было сосчитать по пальцам. Они в счет не шли.
Я прислушалась. Теодор мирно посапывал на своей кушетке. Приняв душ, я постояла у его постели, решаясь на последующие действия … и решила не будить парня. Пусть спит. Это ведь тебе сегодня весело, милашка!
Карточка моя была полна таланов. Я могла потратить достаточно много. Беда в том, что у меня не возникло и капли желания потратить их. Но я не огорчилась отсутствием интереса к приобретательству: не могу радоваться шопингу – зато могу ИГРАТЬ в шопинг.
Я отправилась в самый престижный центр розничной торговли «Рестэвер». Отсылка в названии к самому высокому горному пику Империи, по замыслу держателя магазина, должна была убедить обывателя в уникальности заведения. Несколько претенциозно, но ассортимент там был не плох, хоть и не дёшев.
Я была самым первым покупателем, сонный привратник едва открыл стальную кованную решетку, окружавшую небоскреб. Пройдет полчаса и все залы на всех этажах необъятного торгового центра заполнятся людьми. Шумное общество различных человеческих особей было мне всегда чуждо, а сегодня в особенности. Поэтому я все рассчитала! Много времени покупки у меня не заняли. Я точно знала, что хочу…. Не верно! Я точно знала, что куплю.
С утра я – белая и пушистая! – белёные джинсы и простая хлопковая туника с ассиметричным вырезом, чтобы была видна левая ключица… К ним – босоножки на длиннющей шпильке. К завтраку добавим большой, истекающий соком, одуряющий спелым запахом ананас.
В обед я – черная и многогранная! – плащ под кожу, тяжелые ботинки и очень яркий макияж. (Когда на лице лиловые губы, замечают только их!) Две встречи с финансовыми предпринимателями, которые считают меня успешной бизнес-леди (взбалмошной и эксцентричной) со склонностью к благотворительным поступкам. Их не разочаруем – добавим эксцентричности и сделаем два денежных перевода: в приют диких животных и приют «диких» детей. На выходе – неизменные лучезарные улыбки и дежурные букеты из экзотического олеандра. (Однажды сказала, что аромат этого растения самый изысканный на свете – пришлось полюбить его запах!).
Ближе к вечеру я – яркая и сумасшедшая! – оранжевая ветровка, шорты в звездах, белые кеды. Мой пепельноволосый гонщик прокатит на своем байке. Буду пугаться, повизгивать и хвататься за его великолепный торс… как будто ничего лучшего в жизни и не видела!
Ночью я – страшная и ужасная! – голое тело, платье в облипочку и 2 бутылки мартини с апельсиновым соком.
И – для души! – цветное тату на левую ключицу. Что-нибудь нежное с розовыми цветочками, хрупкими листиками…
Загружая вещи в вызванный биль, поняла, что план «дня, когда мне весело» хорош, но не соответствует реалиям текущего времени. Светлый Отрок! Его ты в свои планы не включила, милашка!
Пришлось вновь вернуться в «Рестэвер». Внесем корректировки – быстро, просто и продуктивно.
Итак, на завтрак – никакого сухили! К ананасу добавим миндальный кекс и ванильное мороженное.
Продуктовый бутик «Взгляд назад» удовлетворил все мои гастрономические запросы. А дальше неудержимая фантазия увлекла меня настолько, что ворох покупок для Тео превысил мои покупки чуть не в два раза.
Впрочем, я не сильно выбилась из графика, превысила отпущенный на шопинг лимит времени всего на ¾ часа.
Мальчишка все еще спал. Не разбуди, так и будет дрыхнуть до ночи? Я накрыла на стол, превратилась в «белую и пушистую» посредством переодевания и макияжа. Удобно устроившись в кресле перед своей сервировкой, тихо и доброжелательно сказала:
– Теодор, приглашаю тебя на завтрак. Если ты сейчас же не поднимешься, все съем сама.
Он привычно махнул пяткой в мою сторону и вывалился из постели на пол (ведь я не поймала его конечность!). Сел, сощурился на стол еще полусонным взглядом и моментально прозрел – переливы голубого фарфора на сервировочной посуде так разительно отличались от уже привычного взору блюда с фруктовым сухили, что мальчишка осознал значимость момента.
– Ух ты! – сказал он хрипло, сам того не ведая, знаковую для меня фразу, и быстро побежал в ванную комнату.
Плескался там шумно и быстро, выскочил свеженький – умытый и бодрый, не забыл надеть чистую футболку и шорты. Что-что, а приверженность к чистоте у отрока в крови. Созерцание угощения, ярками красками радующим взор, вновь привела мальчишку в ошеломление:
– Ух ты… – протянул он почти в растерянности.
Я терпеливо ждала. Тео наконец обратил внимание и на меня. Лицо у него вытянулось, а глаза стали круглыми, с риском покатиться горошинами по полу. Я улыбнулась во все щеки:
– «Ух ты!» в кубе, – помогла выразить ему эмоции.
– Не-а, э-это о…
Тут он произнес слово, не подходящее для общения в культурном обществе, покраснел от своей несдержанности и быстро забормотал:
– Особенно вот это, – его палец ткнулся в мою татушку, – на плечике. Ты очень красивая, Федра. Отчего ты очень красивая сегодня, Федра?
Я сделала вид, что не расслышала его некорректной оценки моего внешнего вида, и ответила просто:
– Есть повод. Давай завтракать, у нас впереди – великие дела!
После завтрака я приступила к инструктажу. Правда, начала издалека.
– Давай договоримся, сегодня ты делаешь все, что я скажу.
– Почему? – осторожно поинтересовался мальчишка.
– Потому что, сегодня – особый день. И я сегодня о-о…офигительно красивая.
Тео вновь покраснел и быстренько со мной согласился.
– Мы пойдем с тобой на деловую встречу. Ты будешь изображать моего финансового помощника. Вот, примерь, – я протянула ему серый в елочку пиджак и зауженные к низу брюки.
Рубашка к паре была черной с белым воротничком, а запонки венчали зеленые камушки с черными разводами. Все стильненько и необычно. Тео преобразился – ему шли эти офисные шмотки. Он смущался и пытался прятать руки в несуществующие карманы брюк.
– Просто пацан на побегушках, – сказал он сердито, чтобы скрыть свое удовольствие.
– Зависит от тебя. Если будешь жаться, горбиться и виновато улыбаться – как сейчас! – все так и подумают.
– Что же делать?
– Меня слушать, – я ободряюще улыбнулась. – Во-первых, разверни плечи и никогда не горбись. Сколько раз сожмешься, столько кнопок я положу тебе на ночь в постель, помни об этом. Тебя там никто не знает, и никто никогда там не узнает, кто ты на самом деле. Поэтому, можешь представить себя хоть властителем Вселенной. Но, говорить ничего не смей. Совсем ничего!
– Как же так? А если ко мне обратятся с вопросом?
– Обойдемся одной мимикой. На прямой вопрос – смотри собеседнику прямо в глаза и просто улыбайся. Но смотри так, как будто ты видишь сквозь его пустую голову то, чего ему никогда не увидеть.
Я продемонстрировала то, чему хотела научить. Тео возрадовался:
– Я это смогу, все равно, что спать с открытыми глазами на утренней проповеди.
– Прекрасно! Я буду – Алисия ван Кувер. Если ты услышишь, что меня так называют, не делай изумленный вид. При этом имени сразу хмуришь брови и становишься супер-серьёзным. А если видишь, что мой взгляд обращается к тебе, достаешь из кармана вот этот маленький лаптоп, – я протянула ему миленький гаджет с серебряным карандашиком на крышке. – Открываешь и рисуешь там веселую мордашку. Сам при этом принимаешь значительный вид – круглишь щеки и поднимаешь высоко брови. Да, и постарайся, чтобы никто не сумел заглянуть в твои записи.
– Могу при этом захлопнуть крышку?… и…
– И улыбнуться с сожалением – рад бы, да не могу!
Мы немного порепетировали и остались довольны своими театральными штучками.
В завершение я посоветовала:
– Там будет открытый фуршет – много-много маленьких бутербродов со всякими вкусностями – не объедайся. С брюками я немного просчиталась, они тебе впритык. Объешься – могут треснуть по швам.
Мы быстренько собрались и поехали.
Во время фуршета я замечала, что Тео время от времени хватал себя руками за ляжки и задницу – проверял все ли на нем цело!
Так что встреча с бизнесменами на этот раз прошла для меня легко, я даже не успела надышаться пресловутыми букетами с олеандром. Теодор, войдя в роль моего верного пажа, забрал веники в свои руки. А выйдя на улицу тут же определил их в мусорный контейнер.
– Гадкие какие, – сказал он в свое оправдание.
Я весело смеялась.
Кстати, мой образ «черной и многогранной» отроку не понравился. Особенно то, что мягкие утренние локоны я зализала гладким черным гелем, а татушку прикрыла черным сетчатым кружевом – «засадила в тюрягу».
Глава 22
*** Почти вечер приближался, а я неожиданно засомневалась, брать ли с собой Тео. Ведь мой гонщик ждет меня одну… и он – один из немногих, кто знает о «дне, когда мне весело».
Я быстро переодевалась, создавая нужный образ, а решение все еще не было принято.
Теодор решил все за меня. Когда я выпорхнула в кухонный отсек в образе «яркой и сумасшедшей» простушки, он был уже одет. Клетчатое легкое пальто висело на нем, как на вешалке. Джинсики он закатал, открывая бледные ноги и ярко-красные носки…, и я, не задумываясь более, повесила ему на шею фиолетовый шарф.
– Вот здесь, хочешь горбиться – горбись, держи руки в карманах и не доставай их без надобности. Снова молчишь, но по-другому. – Я сунула ему за щеку пачку жвачки. – Все время жуешь, а когда к тебе обращаются – надуваешь пузырь.
Мы прибыли на мотодром в начинавшихся сумерках – часть суток, приводящее меня в состояние умиротворения. Еще не вечер, но уже и не день – кажется, что в этот период само время замирает.
К своему удивлению, я увидела на треке два байка. Рядом с моим пепельноволосым бойфрендом вертелась шустрая девчонка с такими же задорными хвостиками на голове, как и у меня в настоящий момент. Благо, что на ней была клетчатая юбчонка, а не шорты в звездах, как у меня. Кожаный жилетик ничуть не скрывал её женские достоинства, скорее подчеркивал их округлости и полноценное наполнение. А на плече красотки алым пятном цвела роза.
За моим оранжевым кардиганом татушка была не заметна, и я несказанно этому обрадовалась. А еще заметила про себя, что очень хорошо изучила своего гонщика – просто до неприличия… Я тихонько стащила со своих кудряшек бантики и тряхнула головой, освобождаясь ото всех обязательств.
Они наконец заметили наше появление. Мой гонщик, сияя улыбкой, схватил меня за руку. Теодора одарил беглым взглядом, но разговор начал именно с него.
– Поверить не могу! Ты пришла ко мне с парнем?!
Я услышала за своей спиной громкий хлопок – Теодор надул пузырь – мне стало весело. Сценарий написан – ИГРАЙ, милашка!
– Но ведь и ты – не один, Реджи…
– Да, это моя ученица – Уна.
– Привет, Уна! – чирикнула я весело, а Тео вновь хлопнул жвачкой.
– У нас тренировка, – оповестила Уна многозначительно и уцепила своего наставника за руку.
– А меня Реджинальд обещал покатать на байке, – еще более задорно воскликнула я.
Наша цепочка из троих (ибо Реджи не догадался отпустить мою руку) была нелепа. Светлый Отрок качнулся с носка на пятки и саркастически хмыкнул, громко при этом чавкая.
– Конечно, я покатаю тебя на байке, – слегка смутился мой гонщик. —А Ума прокатит твоего парня.
Они резво побежали к своим мотоциклам, переговариваясь на ходу. При желании я могла поднапрячь свои слуховые возможности и понять, о чем они шепчутся. Но я не стала. Вместо этого подошла к послушнику и попросила:
– Держись покрепче за мотоцикл. Ума не кажется мне достаточно опытным пилотом, не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Мальчишка посмотрел мне в глаза очень внимательно и кивнул головой, соглашаясь. Дальше все пошло по плану. Мы вышли на трек. Тео крепко держался за выступы байка. Я пищала, визжала, хваталась за умопомрачительный торс… весьма убедительно, между прочим. Потому что после завершения трассы, (когда мой гонщик отправился к своей ученице, чтобы дать практические советы – никак не иначе!) послушник спросил меня тихо:
– Ты действительно боишься ездить на байке?
– Сомневаешься? – спросила я машинально, наблюдая, как рука Реджи скользит по бедру малышки Уны.
– Очень.
– Правильно делаешь. И знаешь, Тео, за что я люблю ИГРУ? Всегда можно переписать сценарий.
Он не понял, но заволновался.
– Может быть, стоит уйти? По-моему, нас здесь не ждали.
– Ты ошибаешься, нас сюда пригласили, но забыли об этом. Так иногда бывает, – растолковала я парню спокойно.
Но только не с тобой, милашка! Еще никому не удавалось забыть тебя просто. И Реджинальду это не удастся – концовочку мы подправим.
Уна, блестя хитро глазами, предложила:
– Повторим еще раз. Только поменяемся пассажирами.
Она сидела на байке свободно, покачивая крутым бедром, то и дело задевая своего учителя разгоряченной недавним пробегом плотью.
Она хочет меня – неопытную, неуклюжую трусиху – в процессе гонки вывалить в грязь? Чтобы я залилась слезами, вспылила и убралась восвояси? Даже интересно, а что же предпримет Реджи, случись такая история? Но я не увлеклась этим сюжетом. Ведь режиссер здесь – я!
– У меня предложение получше, – сказала я подошедшему ближе Реджинальду, восторженно хлопая в ладоши. – Давайте сменим пилотов.
Я решительно оседлала байк своего гонщика. Вот тут он заволновался.
– Я очень люблю свой байк, – сказал он весомо.
Я перестала кривляться, взглянула в глаза бойфренда своим настоящим долгим взглядом, который содержал неприкрытый вызов.
– Ты мне не доверяешь?
Вот тут он завелся сразу. Моментально увидел во мне приз, который нужно снова завоевать. Метнулся к мотоциклу подружки, одним резким неаккуратным движением – почти грубым, сдвинул ее на пассажирское место.
Зря он это… Девочка-то не при чем. Я больше не сомневалась в эпилоге нашей с ним истории.
– Тео, если ты боишься со мной ехать, лучше не садись, – сказала я своему послушнику. – Я за тобой после вернусь.
– Вместе пришли, вместе уйдем, – буркнул мальчишка, устраиваясь у меня за спиной.
– Хорошо. – Я потыкала в карманном лаптопе, вызывая биль на конечную точку нашего маршрута. – Тогда держись всем, чем можешь, мы поедем очень быстро.
Я махнула Реджинальду, оповещая, что готова начать соревнования. И мы начали!
Я сразу свернула на трек, ведущий к самой сложной трассе мотодрома. Думаю, этого мой бойфренд ожидал меньше всего. Он замешкался, перестраиваясь, потерял драгоценные секунды. Но я была за честность – притормозила, давая возможность стартовать с равной позиции.
Реджинальд пронзил меня бешенным взглядом, а я засмеялась – мне было весело. Колдобины и ямы мы с Тео даже не замечали – тут важно было вовремя оторвать колесо от поверхности, чтобы преодолеть их по воздуху – а с чувством меры у меня всегда был полный порядок. Съезд по спирали тоже прошли успешно – я просто отпустила руль, позволяя машине скользить по наклонной плоскости естественным скольжением. Ведь ни где в правилах не написано, что путь должен пролегать строго по восьмерке. Заминка случилась на вертикальном взлете. В момент прохождения пика Тео не удержался, его руки оторвались от поручня. Мгновение – у он рухнет мне под колеса! Я вдарила по тормозам так, что покрытие задымилось настоящим пламенем, развернула корпус байка и поймала сидением опускавшееся тело послушника… Думаю, он отбил себе задницу.
Как бы то ни было, мы закончили пробег, оставив Реджи далеко позади. Нас уже ожидал биль. Я повесила на руль мотоцикла снятый с головы шлем. Хороший у Реджинальда байк.
– Что это было? – спросил Теодор, семеня рядом со мной к ожидавшей нас машине.
– Завершение отношений, – неохотно пояснила я.
– Так и думал, что личное, – проворчал отрок. – Как дело до личного, ты звереешь, Федра.
– Не ворчи, – огрызнулась я незлобиво. – Не горбись и выплюни жвачку.
– Какую жвачку? – Тео весело заржал. – Я проглотил её на первой же колдобине.
Я тоже залилась смехом.
– И знаешь, Федра, я поеду стоя…
Уже не до смеха.
– Пожалуй, отвезу тебя к доктору.
В коридоре больницы, куда привезла светлого отрока для осмотра, прочитала сообщение от Реджи.
«День, когда тебе весело» – я не вспомнил»…
«Ерунда, забудь», – ответила я коротко.
Вот и все, что осталось от трех лет… чего? Ответь, милашка…
