Ева Чурсина
Инструкция к человеку
Пять лет назад я познакомилась с Димочкой, старше меня на семь лет. Чудо и сокровище, жаль, что оказался женат. Мы познакомились, и он настойчиво меня обманывал. Он конечно умничка, такой образованный, просто невероятно. Так же принялся воспитывать меня. Книжки мне советовал, что только не делал. А когда я узнала, что он владелец крупной известной фабрики, у меня ноги подкосились просто. Ничего так, особенного. Несколько домов под 50 млн каждый. Ни о чем не разговаривали. Он мне часто звонил, читал мне стихи, пел для меня песенки. Я как могла в свою очередь, радовала его. А когда узнала, что он женат, решила уйти. Да не тут то было. Не знаю, почему мы не разговаривали по душам. Я терялась, вела себя как ребенок. Он тоже пару раз ответил жестко, и у меня включился страх.
Я подумала ну ладно. Ни его, ни семью, я не трогала вообще. Ни шороха, чтоб ему не навредить. Просто раньше я думала, что не встречу такого человека, который смог бы так меня похитить и увлечь за собою, как прежде было. Нет. Димочка был так крут. Он как на танке размазывал моё бедное сознание, и я мало что соображала. Это монстр манипуляций. Машина.
Я не отставала от него. Как то попросила у него 1,5 млн рублей. Жаль, что не до аргументировала, по тому, что он бы дал. Если честно, он дал мне намного больше. Было весело.
Пока я не встретила Алекса, папу моей малышки. Он банально меня подвез, а пока ехал, рассказал, что в Москве у него квартира, тут высокая должность и он в разводе, ужасно одинок.
Димочка одобрил мой выбор. А мне было всё равно, по тому, что каждую минуту я думала о нем, а жила с другим. Который через месяц, косячил, за что его хотелось убить, а вместо этого он сам говорил, что умрет без меня. Я его даже с другой бабой заставала, в тот момент правда, когда сама встречалась с другим. Выбрав одно и то же место. Это был знак свыше, иначе не назовешь. Я не изменяла, поверь, это было бы унизительно для меня самой и в глазах Димочки, которого я продолжала любить, я бы упала. Мы встретились, по тому, что он хотел показать мне дом, а я ему стоянку для катера.
Я хотела ребенка и не могла забеременеть. Димочка как то сам предложил, что может от него… я хотела этого больше всего на свете. Но так не вышло. Мы разъехались по разным странам, и не виделись два месяца. Это были самые счастливые два месяца в моей жизни. Конечно меня мучала совесть, страх и т.п. Но забеременела я от Алекса. И я поняла, что так лучше. Так я могу уйти и жить одна, а если б был обман, мне пришлось бы терпеть всё время его.
Я бы не оставила ребенка, если б.. всё могло быть по другому. Если б у меня была возможность поговорить. Алекс был гад еще тот… а тут у него поехала крыша. Он меня бросил беременную, и сразу же женился на другой, наверное, мне назло. А я была рада. Ни разу не сказала ему не одного плохого слова. Я знаю, всё встанет на места с годами. И у него должно остаться уважение.
Все время мне было не по себе. Я не хотела с ним жить, но меня уговаривал Димочка, что этот человек меня любит. Он делал мне подарки, оплачивал сюрпризы, вроде билетов на премии Муз-тв в Кремль. И много чего. А я везде видела другого человека. Приезжала в другую страну и искала глазами другого.
А он купил дом, я была в шоке. Вот там, рядом с моей мамой, на берегу Волги. Конечно, я для себя думаю, что если ничего не могу построить в личной жизни, я буду общаться с Димочкой. Но если честно, я этого не хочу. Он просто друг для меня. Как я ему скажу, что послушала его и совершила самые большие глупости в своей жизни. Малышка моя прелесть, конечно, это сокровище, я безумно ее люблю. Я не смогу поговорить с ним никогда. Он посмеется надо мною. Он скажет, Злата, ты просто дура! Ему проще дать мне денег. И я знаю, что он мне их даст. Но я не хочу этого совсем.
А потом я через месяц после родов, познакомилась с тобою. Я знаю, что каждый день у меня есть выбор…
Полковнику никто не пишет.
Г. Маркес.
Автор гениальных произведений «Сто лет одиночества»
Одной из моих любимых книг. Лауреат нобелевской премии.
Письмо № последнее.
Так много хочется тебе рассказать. Давай, представим себя на огромном круизном лайнере. Впереди у нас три дня, замкнутых на необитаемом острове, глубокого подсознания, каждого из нас. Буквально, есть такой рейс. Из Майами, это восточное побережье Америки, со стороны Атлантического океана. Мы могли бы путешествовать по Карибам.
Allure of the Seas
Длина: 362 метраВместимость: до 6296 пассажировМаршруты: Карибские острова, Багамы, МексикаСтоимость круиза: от $558 за семь ночей
Формально Allure of the Seas на 50 миллиметров длиннее, чем Oasis of the seas: однако не исключено, что разница в длине обусловлена исключительно разницей температуры во время измерения лайнеров. В остальном Allure of the Seas подобен своему старшему брату: 25 ресторанов и кафе, почти 2400 членов экипажа, семь разных зон, скалодромы, баскетбольная площадка, зиплайн. На Allure of the Seas представлен первый в истории Starbucks в море, вечеринки в стиле 1920-х годов и мюзикл Mamma mia!
Norwegian Epic
Длина: 330 метровВместимость: до 5183 пассажировМаршруты: Карибские острова чередуются с круизами по Средиземноморью и КанарамСтоимость круиза: от $495 за четыре ночи
Согласно недавнему итальянскому исследованию, Norwegian Epic – самый любимый среди путешественников и самый роскошный круизный лагерь: Allure of the Seas уступает ему на 21%. Главная особенность этого лайнера – помимо традиционных кают, Norwegian Epic предлагает студии для одиноких туристов, с особым дизайном, доступом в собственный лаунж и специальной ценой. На лайнере есть множество развлечений, постоянно играет живая музыка и регулярно выступает перформанс-группа Blue Man Group.
Independence of the Seas
Длина: 339 метровВместимость: до 4375 пассажировМаршруты: основные маршруты – из Форт-Лодердейл по Карибам и из Саутгемптона по ЕвропеСтоимость круиза: от $278 за три ночи
До строительства Oasis of the Seas самыми большими лайнерами в мире были лайнеры класса Freedom: Independence of the Seas, Freedom of the Seas (первый рейс – 4 июня 2006 года) и Liberty of the Seas (первый рейс – 19 мая 2007 года). На всех трех лайнерах, одинаковых по тоннажу, длине и вместимости, есть огромный тематический аквапарк, каток, парк для серфинга и боксерский ринг. На Independence of the Seas есть также и бассейн с подогревом. В мае этого года лайнер был арестован в порту норвежского Олесунна за неуплату сборов. Впрочем, Royal Caribbean в течение часа заплатила необходимые 600 000 крон (примерно €72 150), и лайнер продолжил свой путь.
Можно выбрать. И вот, мы уже там!
Я пока пропущу все прелести тех моментов, как мы туда забрались, для другого случая. Это последнее путешествие, которое мы выиграли в лотерее, под названием «жизнь».
И даже теперь, мне трудно начать разговор. А что делать…
Было бы хорошо ели б мы как в одном фильме, написали темы, и по очереди касались их.
–Прошлое.-Страхи.-Честность.-Искренность.-Любовь.
Не знаю, конечно, вероятна ли такая последовательность на самом деле. Но я хочу об этом узнать.
Сейчас стало модно, рассуждать о достижениях, о саморазвитии и т.д. И есть такая мысль, что «нельзя получить другой результат, выполняя привычные действия». И кажется, что сделав не свойственный тебе поступок, переступив, свою собственную черту, вправе ожидать нечто новое, то чего не случалось прежде.
Конечно, и разумеется в рамках своего воспитания, образования, в границах дозволенного. А еще с заботой о другом человеке и думая все же о последствиях. Понятно, что вероятность никому не известна. Ну, сам подумай! Я могу представить, условно 5 последствий, ты 10, так как ты опытнее и под другим углом видишь события, в виду гендерных различий. А в теории вероятности их намного больше. И какой шанс, что выйдет, как ожидаем? Не большой. Тебе ведь меня не жалко?
Это всего лишь опыт, возможно неудачная попытка. А может быть, мы останемся лучшими друзьями. А может… и ничего страшного не произойдет. По той причине, внутреннего самосохранения. На данном этапе, и в тебе и во мне, уже отлаженная система ценностей, которая хорошо работает, и дает отличный результат. По тому, как и ты, и я вполне способны достигать поставленных целей, разумеется, в границах своих представлений.
Конечно, и разумеется, бесспорно, во всем без исключения ты превосходишь меня, иначе не был бы так интересен. Я вообще не встречала настолько удивительного человека, правда!
Тебе не жалко меня, да? Или это такая игра .-Мне жалко!
Она оправляла одно письмо, за другим, так же в сообщениях с приложениями. И в один момент, вдруг поняла, что он заблокировал её номер. А когда именно, он это сделал, она не заметила. Может быть он вообще не получал ни одного письма из последних и сам давно решил порвать с ней тогда, после того раза, когда они договорились объясниться друг с другом.
Ей стало плохо. Закружилась голова, и она почти потеряла сознание. Ноги стали ватные, она прилегла на кровать, было уже очень поздно, закрыта глаза, ей было так плохо, но она не испугалась за себя, а даже обрадовалась, стараюсь перебороть боль внутри, заснуть, чтобы больше никогда не проснуться.
15
Раздался телефонный звонок, это был Миша Калиновский, она обрадовалась ему. «Как ты?» Он всё время вспоминал о ней, в то самое время, когда она находилась в глубоком отчаянии, запутывалась, не находя выхода из трудной ситуации. И сейчас она была такая же потерянная. Никто не должен был видеть её такой, и она всегда скрывала свои депрессии, не подавая вида, хотя на самом деле чувствовала себя, так же плохо, как человек упавший с девятого этажа, она была разбита и никто этого не знал.
–Мне плохо!– слабым голосом произнесла Злата.
–Так и знал. Я чувствовал. Ты дома?– спросил Миша. -Заеду после работы, около шести вечера.
–Буду ждать!– на этом закончился их разговор.
«Ну что не так? Что случилось, рассказывай!» через пару часов в двери Миша раздеваясь, снимая куртку в прихожей, спешил расспросить её.
Квартира напоминала лабиринт из зеркал, сначала, когда с улицы впервые заходишь можно от неожиданности растеряться. Открывая с порога дверь, перед вошедшим был длинный коридор, похожий немного на тоннель заканчивающийся окном. Смешно получалось, как избитом выражении, про «свет в конце тоннеля». С левой стороны от прямого коридора ведущего к свету, отходил еще один проход на кухню, а заодно с правой стороны располагались ванная и туалет.
Рядом с правой стороны была дверь в комнату, которая чаще всего была открыта, и лишь по ночам закрывалась. Там была спальня. Еще дальше справой стороны располагалась большая комната для гостей. В советское прошлое, такую комнату привычно называли «зал» по современному красивее звучало название «гостиная». Большой удобный кожаный диван, лениво встречал сразу при входе, в компании к нему перпендикулярно стояло кресло, создавая приятную атмосферу для бесед, между ними стоял маленький журнальный столик, напротив плоская панель телевизора, тоже большого размера, под стать моде и престижу. Еще дальше стоял стол, окруженный стульями, в продолжении была лоджия. С правой стороны, около окна, входной двери к которой шла длинная дорожка коридора, стояло старое черное фортепиано. Огромный тяжёлый инструмент, с изящными окантовками фасада, которые придавали ему выгодное превосходство и роскошь старины, над всеми остальными предметами современной мебели. На стенах, однородного теплого желтого цвета, размещались рамки с картинками и фотографиями. Из зала справой стороны была еще одна комната, маленькая детская спальня. Возвращаясь к входной двери, то с левой стороны длинного коридора стояли зеркальные панели, мебельного шкафа, образуя идеальную ровную зеркальную стену от пола и до потолка. Вся квартира одновременно отображалась в зеркальной стене, создавая впечатление точно такой же еще одной. С первого взгляда, растерявшись, не сразу было понятно куда идти.
Со стороны дизайнерского хода, такое расположение зеркальной стены увеличивало пространство и без того большой и просторной квартиры в два раза, но только зрительно. В квартире было уютно. Именно здесь протекала вся жизнь.
Миша прошел в зал, и сел в кресло, на журнальный столик привычным движением выложил телефон, рядом поставил пакет. -Неси бокалы, я принес вино. –Будешь?– Наливай! И занялся раскупориванием бутылки. –Я купил фрукты. –Хорошо, я сейчас- протяжным голосом выкрикивала Злата, от куда-то из кухни.– И не забудь нож – Ладно!
-Он не любит меня! Я не могу так…
–Из-за этого ты так страдаешь? Невозможно на тебя смотреть.
–Давай устроим спиритический сеанс?– предложил Миша, отпил из бокала вино и растянулся устало на кресле.– Ты что-нибудь об этом знаешь?
–Немного знаю. Надо вызывать души умерших людей?
–Вроде того. Встал с кресла и качнул китайский колокольчик, который висел на люстре, прямо над журнальным столиком, рядом, легким движением руки, и тонкие железные трубочки, подвешенные на нитках, разной длинны, звонко переливисто зазвучали.
–Знак фортуны- от куда это у тебя? Он рассматривал круглую монетку, на самой длинной нитке, соцветия железных трубочек китайского колокольчика, звон которого продолжался приятными нотками, мелодия которого потихоньку начинала стихать.
–Сама не знаю. Подарил кто-то, может купила сама, не помню, давно. Ладно.
–Надо подключить сознание к системе. –он сказал это так просто, как самое обычное дело, про которое знает каждый из нас.
–В его рассуждениях о мире, часто встречались сложные термины, которыми он пользовался невероятно легко. Эгрегоры. Энергии. Высшие силы. Стихии. Он говорил о них просто так, ни секунды не сомневаясь, что у других людей иное восприятие, мира и картина жизни, примитивная другая.
–Еще раз рукой подтолкнул колокольчик Миша, и снова зазвенела тонкая музыка, еще продолжительней, словно заполняя каждое пустое пространство, чем-то чистым, волшебным звучанием, выгоняя из запустевших углов плохую энергию, словно она скопилась там. Дзынь-дзынь, дзынь-дзынь… -Еще по бокалу вина?– Давай!
Закрывай глаза, подключайся к огромному пространству, представь что твой внутренний мир это комната, в которой ты живешь, соединенная с огромным множеством других комнат космоса, выйди из неё, окрой двери, посмотри на другие, на те что вокруг. Пригласи к себе, кого хочешь.
Воображай. Главное сосредоточиться, остальное легко. Как осознанные сновидения. Ты читала?– Да. Ты давал мне. Джон Кехо «Подсознание может всё» и еще какие-то другие, не вспомню сейчас.
Закрывая глаза, она откинулась на спинку дивана, точно так же как он, заметила как мышцы её тела постепенно начинали расслабляться, и её потянуло куда-то далеко, она почувствовала что засыпает.
–Ну ладно, мне пора.– Миша встал с кресла, от выпитого вина его немного словно по воздуху несло, движения казались плавными расслабленными. –Я пошел!– Мне уже пора идти, уже поздно- потянулся, так же лениво, сладко, как потягиваются дети после сна, и снова толкнул колокольчик… Дзынь-дзынь… Дзынь-Дзынь..
–Пока! Застегивая куртку, около входной двери, на вешалке он заметил зонтик, черного цвета. Это мой зонт? -Наверное твой, если ты его узнал, забери. –Да. Он покрутил его в руках, точно мой, а я думал, что его потерял.
–Береги себя, он приобнял её по дружески. – Если что, звони, всегда!
–Ладно, закрывая замок железной двери, ответила она. Её тело покачнулось, закружилась голова, видимо от спиртного, прикрыв глаза они опустилась на сиденье прихожей, такую маленькую скамеечку, для одевания обуви, под вешалками с одеждой, как у всех. На несколько минут с закрытыми глазами оставалась там, потом что-то подтолкнуло её изнутри, встрепенулось, она поднялась и вялыми шагами пошла в гостиную, чтобы сесть на диван.
Долгие несколько шагов по длинному коридору, как по тоннелю к светлому окну, но на улице было уже поздно, стемнело. Еще два шага, вот перед ней окно, справа фортепиано, слева диван и кресло, она обернулась и обмерла. На диване сидели двое, оба кумира её детства. Джон Ленон и Курт Кобэйн. Вот это да! Так, подумала она. Спиритический сеанс начался.
Телевизор был выключен, но при этом еле слышко играла музыка, классические оперы, итальянских и немецких композиторов, сборник, кажется весь вечер тихим фоном был включен домашний кинотеатр, из колонок, которого неразборчиво вытекал слабый звук. Прежде чем сесть на кресло, рядом с неожиданными гостями, ей рука потянулась к круглой ручке управления звуком, она повернула колесо, электронные цифры на табло побежали, 09-10-11… 15… 22, но громкость звучания так и не прибавилась. 24-25… 35-37-40… при таких уровнях мощность звука должны была оглушить присутствующих, но громкости нет. Значит сон. Поняла она. Так бывает во сне. Осознанном. Повернула голову, на диване сидели всё те же, молча, она опустилась в кресло и вдруг пространство трансформировалось, перетекая в неизвестную ей форму. Вместо телевизора зеркально отразился еще один диван, на котором сидели две новые фигуры, старческая фигура низенького роста принадлежащая Вуди Алену и крепкий на вид, высокий, подтянутый мужчина Квентин Тарантино.
Эти то живые, как они оказались тут или там? Где мы сейчас? Стены комнаты медленно растворились, преображаясь в другое, новое пространство. Она протянула руку, привставая с кресла, подтолкнув колокольчик. Дзынь-дзынь… он так же звучал, с привычным звуком, но видения не исчезали, а она так рассчитывала на это.
Из всех присутствующих, которые сидели молча невозмутимо, удивлен и обеспокоен происходящим был только Вуди Ален. Он начала разговор, обращаясь к Жени на английском, который она не знала ни слова, но то что он говорил доходило до неё ясно, не теряя не смысла, ни слова, ни выражения.
–Что происходит? – я ничего не понимаю, говорил старичок в круглых очках, комедийным тоном, выражая при этом живое удивление.– Где мы? Что это за пространство? Мы во сне?
–Вы спрашиваете меня?– и она вступила с ним в диалог. Они стали выяснять происходящее.
–Вы видите меня? Да, вижу. –А этих? Кивая на Ленона и Кобейна, сидевших напротив. –Удивлен, но кажется вижу и их. -Давайте сверим что вы видите, спросила она?– Вуди ответил быстро, окинув взглядом присутствующих напротив. Джон Ленон, средние волосы, темного цвета, круглые очки, белая футболка, рубашка. Ленон слушая этот разговор, поднял край брюк с одной ноги, чтобы доказать реальность своего присутствия для всей компании. -В красных носках, посмеиваясь произнес Ален. –Да!
У Курта Кобейна было дурное настроение. По его позе, было ясно, что он не в себе. Светлые концы волос, закрывали лицо, привычного плакатного макияжа на нем не было. Ни накрашенных глаз, к которым привыкли его фанаты. У него было изожжённое лицо, почти желтого цвета. Сутулые плечи, он сидел наклонившись вперед, зажимая руками своё тело, подпирая, так буд-то его мутит. Это было понятно, и его никто ни о чем не спрашивал. Даже жалко, зачем-то и кто притащил его в этот вечер к нам? –Злата извиняясь взглядом смотрела в его сторону, ощущая личную вину. Она так любила его отчаянно и безответно всё детство. Он тоже как-будто бы читал её мысли насквозь и смущенно еле двигаясь кивнул. Вроде, всё понимая, что таких как она миллион, для которого он кумир, и всё это ему надоело.
Тут он поднял глаза на неё, она вдруг испытала такое счастье, секунду, ценою в вечность. Они так блестели, его голубые чистые бездонные глаза, Он сказал ей. –Никогда не делай этого- и опустил голову.
Вуди Ален продолжил разговор, о границах и пространствах между живыми и мертвыми.– Он хотел понять, он один выражал мысли, но не получал ни одного четкого объяснения в ответ. Происходящее и было доказательством, слова в такой ситуации ничего больше не выражали.
Недоумение выразил он, своей последней фразой. –Тайной, которая открыта, но на которую никто не дал ответ из присутствующих. По джентельменски, Тарантино пригласил единственную даму выпить кофе, и она не отказалась. Они оба встали, сделали несколько шагов, и пространство снова стало меняться. Она следовала за ним на кухню, но кухня, куда они попали была совершенно другая.
Большое пространство, гораздо больше чем была у неё дома. Она быстро догадалась, что теперь она у него в гостях. Ей вдруг стало спокойно и очень приятно. Квентин оказался очаровательный кавалер. Не понимая языка, они говорили мыслями читаемые сердцем, как универсальным переводчиком. Барные высокие стулья стояли вдоль белого стола посередине, шкафы, кухонные тумбы, белые идеально глянцевые создавали хирургическое пространство, абсолютной пустоты. Красиво и безжизненно как на северном полюсе, где одни только снежные глыбы.
Кофе машина зашумела, почувствовался приятный аромат, в маленьких белых чашечках Квентин поставил на стол кофе, приглашая её. Тут же засуетился, и как маленькому ребенку, который неожиданно оказался в гостях, стал открывать кухонные шкафы извлекая от туда в коробках разные сладости, несколько подряд, одну за другой предлагая ей. –Спасибо!-Спасибо!
–Она Американка?– он задал ей вопрос. И она кивнула- Да! Моя бабушка, сообщила она была приехала из Америки очень давно- Фамилия её семьи, когда она жила там- Джонсоны
–Да, я сразу это понял, почувствовал, ты похожа на меня, немного. – и они оба засмеялись. Это была шутка. Дальше он говорил так искренне, невозможно было поверить, но чувствовалось на сколько в нем тонкая и ранимая душа. –Он говорил, что потерял вдохновение, что при огромных возможностях, он не знает что ему снимать, нет того пожара в душе, порыва, любви, озарения, охватывающего его всего, как было раньше и душу и сердце.
–Почему бы тебе не снять «Капитанскую дочь» Пушкина А.С. Она высказала такую мысль, смеясь. –А что, там столько крови и резни, как раз в стиле Тарантино. Он улыбнулся, между ними появилось тепло, заиграло искрами огня, сознание помутнело, и пространство плавно стало перетекать и другую форму. Она оказалась в своей постели и ужасно захотела спать, как Алиса, вернувшаяся только что из страны чудес.
Просто сон. Ей стало спокойнее, она перебралась из одного сновидения в другое, ничего необычного в перемещении, так бывает всегда, каждый раз со всеми, успокоилась сладко засыпая.
Сон прервал чей-то разговор, в квартире никого не было кроме неё. Входная железная дверь, закрытая на замок, металлические решетки на окнах, всегда внушающие чувство безопасности, и разговор двух мужчин в соседней комнате, через стенку, кажется на диване. Она открыла глаза, убедилась, что находится в своей спальне. Слава Богу, чувство спокойствие покинуло уже через секунду. Повернув голову она увидела белую чашку недопитого кофе, она стояла на письменном столе, аккуратно поставленная на листок белой бумаги, на котором осталось размытое кофейное пятно, напоминающее абстрактные картины современных художников, изображающие на белом холсте различные пятна краски. Голоса мужчин были живыми, четкими, быстро произносящие слова на неузнаваемом диалекте, на языке которого она не понимала, торопливо, энергично, похоже на итальянский. Мама мия! Только этого не хватало-про себя сказала она.
Дольче и Габана, только их не хватало. За что? Почему они там? Неужели это из-за шторах на окнах гостиной, из принта леопарда. Когда-то, несколько лет назад, она подсмотрела интервью из дворца Дольче и Габана на Сицилии, ей понравились гардины в дворце, в комнате, где они располагались и вели приятную беседу, искренне отвечая на вопросы. Тогда она нашла такую же ткань и повторила идею леопардовых гардин. Ну что в этом такого, зачем они там?
Выходить из спальни она не стала. Ужас от происходящего буквально сковал ей ноги, от колен до ступни ноги онемели и не двигались, по коже пробегали острые уколы тонкими иглами сковывающего страха. Пространство комнаты раздвинулось, растворилась стена, со стороны где стояла постель, в которой она лежала, вместе с постелью переместилась в спальню дворца немыслимой красоты. Балдахины их бархата, выросли рядом с кроватью, цвета темного бордо и золотыми кистями, украшенные камнями. В большой комнате никого не было, кроме неё, в углу она увидела свой книжный шкаф, тот который всегда стоял в её спальне. Он как-будто был живой и приглашал подойти к нему, она встала с кровати и сделав несколько шагов подошла. В шкафу были собраны буквально сокровища со всего света. Статуэтки и фигурки всех чудес света, Эйфелева башня, статуя Христа, статуя Свободы, кошка с поднятой лапкой из Японии, и множество книг, полных собраний сочинений русских самых известных писателей, унаследованных от бабушки. Шкаф как живой, не двигаясь, оставаясь смиренно на одном месте мысленно сообщил, что это дворец Елизаветы, а за окном Англия. Почему Англия? При чем тут Елизавета? Повернула голову, но не посмела подойти к окну, чтобы убедится. Страшно, а вдруг правда, увидит аккуратно выстриженный газон и красивые клумбы с фонтанами.
–Овсянка! Фраза, которая появилась у неё в голове, привычным бабушкиным голосом, которая упоминала, что Английская королева каждое утро предпочитает на завтрак овсянку.
–А бабушка где? Она посмотрела по сторонам, ожидая в эту минуту увидеть её. Но никого не было. Шкаф приглашал войти в него, это было невозможно сделать, но через секунду, она лежала в кровати, вязко запутавшись во сне, который неумолимо продолжался. –Лучше бы умереть! Прямо сейчас, это не возможно- и такая мысль вырвалась словно крик, без звука. Как во сне, ей хотелось кричать, но не получалось, не было ни звука ни сил. Это бывает. Сплю, успокоилась она.
Кровать, в которой она снова обнаружила себя, та самая, привычная, родная. Шкаф, стол. Комната её. Но только ужас всё тот же. Она лежала на спине, руки вдоль тела спокойно лежали на кровати, в центре комнаты, всё закружилось, и медленно расплывалось опять. Говорят, когда у человека опохмеле кружатся в голове вертолеты, лежа на кровати, надо спустить одну ногу, заземлиться. Неизвестно от куда в голове всплыла эта фраза. Она так хотела остановить кружение, нога не помогала, кружилась не только голова, но кровать, комната и вся квартира.
Кольцо! Нет не от гранаты, на пальце левой руки, от него потянуло холодом вдруг. Кольцо с необычной историей, особого сплава. Злата гордилась этим кольцом, которое несло в себе зашифрованную связь времен, еще от царских золотых монет, до переплавленного обручального простого кольца, которое то находись то терялось, сейчас оно как в фильме властелин колец приобрело немыслимую силу.
Война. Ей вдруг стало ясно, что время сдвинулось и переместилось в события той страшной войны. Кольцо уже не волновало, она встала с кровати, и потянулась к ящику письменного стола, открыла его и достала два неожиданных предмета. Письмо написанное от руки, красивым почерком, на пожелтевшей от времени бумаги и маленький фонарик, темно зеленого цвета, явно военный, который ни мог сам оказаться в столе. На книжном шкафу лежала сумка, вернее военный планшет, прадеда, тот самый, офицерский, как память и семейная реликвия, доставшейся ей по наследству. Она услышала слова, от человека которого не застала живым, от своего прадеда, который прошел через войну, человека трудной судьбы, теперь часть течет по её венам, и она это поняла, что сейчас будет самое сложное. Все, что было до этой минуты её немыслимого сна, ничего сложного. Она справится! Военный планшет внушал уверенный сигнал.
Дьявол. Господи. Они оба здесь, нет ни секунды времени размышлять на чьей стороне правда. Она подняла глаза на люстру, над кроватью, от туда зашипело и зашуршало, что-то страшное, неземное зло, которое остановить надо во, чтобы то ни стало прямо сейчас. Со звоном разбитого стекла оторванная с потолка люстра грохнулась и куда-то отлетела. Шипение продолжалось в квартире, оно проникло сюда в эту комнату, это зло, которое попалось и проникло обманными ловушками, которое приманило немыслимое искажение во времени, всю ночь происходящее в здесь в странной квартире или в искаженном больном уме, надо поймать. Военный фонарик, маленький, железный, сжатый в руке был единственным оружием истребления, но этому хитрому змею нельзя дать уйти, ускользнуть.
Старый фортепиано, на вид которому столет, какой хитрец, он захотел спрятаться там, ну конечно, музыка это обитель дьявольской силы. Сжатым фонариком с руке она ударила по клавишам, проведя кулаком по всем октавам от первой до последней, клавиши и черные и белые разлетелись по сторонам. На стене висела картина Миланского собора, в обычной рамочке под стеклом, и змей секундой ускользая, скрылся там, в вековых стенах средневековья. В дребезги разбилось стекло рамки, без промедления, от удара кулаком, всё тем же фонариком, и рама упала на пол, оставляя на стене только маленький гвоздь от картины. Больше ничего не сделаешь. Она сделала всё что могла, сопоставив всю свою силу против силы зла. Битва закончилась.
Как солдат, невидимого боя, с разбитой рукой, она сползла на кресло, еле живая, надо было отдышаться, прийти в себя. Проходя через несколько минут в ванную, мимо зеркальной стены шкафа своей квартиры, в отражении зеркала её окликнули, она обернулась, из зеркального пространства на неё смотрел Павлик, как живой, она так обрадовалась ему в этот миг, невероятно.
–Как ты? –спросил из зеркала любимый друг.
–Да, вот. Только рука порезана, немного. –Она показала отражению разбитый кулак правой руки.
–Нормально! До свадьбы заживет.– шутливо ответило отражение, исчезая.
Вымыв руки, она легла спать. Ничего больше не менялось, она крепко заснула, почти всё закончилось, кроме одного. Приоткрывая глаза, с усердием, как рисуют мультфильмы и комиксы, наполовину, над ней, сверху ровно на две части, раскрылись небеса. От туда на неё посмотрел приятный мужчина, приветливо улыбаясь. Сам Госполь Бог- подумала она и тоже улыбнулась. Какая приятная встреча!
А что будет, если размешать огромный чан вашего сознания, мешая большой палкой, до образования воронки из событий, людей и мыслей, а потом выплеснуть большим черпаком из внутренней каши ума наружу? В чем варится каждый из нас?
Воскресенье вечером раздался звонок. Она проснулась и от ужала сжалась, боясь снять трубку. Звонила мама, и просила, чтобы она приехала и забрала маленькую дочку. Завтра понедельник в садик. Надо было ехать забирать. Сколько она проспала не известно? Голова была предательски ясной, но больше всего всё происходящее хотелось забыть.
Разбитые осколки стекла от люстры и рамки картины быстро собрав, выбросила без сожаления. А вот клавиши фортепиано увы не исправишь. Ну ладно, на нем всё равно никто не играет, пусть стоит и так.– мысленно успокоила она себя второпях, садясь в машину.
