Ева Чурсина
Инструкция к человеку
Они так похожи, они такие близкие, такие родные друг другу, но только дни их оказались сочтены. Умирает не человек, умирает счастье быть с ним.
Сдавали нервы от боли, несправедливости и бессилия, что-либо изменить. Надо было понять и отца, пятьдесят восемь лет, так мало. Он был в самом рассвете сил. У него были огромные грандиозные планы. Недавно купленный дом, в котором он многое делал сам, и собирался приложить руки, чтобы перестроить, улучшить, чтобы всё изменить. Ему так хотелось жить. Но почему, с ним судьба так не справедлива? Почему?
Он злился на себя, на всех остальных, за то, что они живут и продолжат жизнь, а он скоро уйдет, навсегда. У него бывали трудные дни, когда он не хотел никого видеть. Дни, когда его мучали боли, и он терпел. Иногда становилось легче, он, не показывая вида, становился прежним. Он не о чем не просил, до последнего справлялся сам со своим личным горем, со своей болью, только ему одному было известно, то чего это стоило.
Проблемы с отцом, были самыми болезненными, в тоже время Ванечка, и время провождения с ним отошли на задний план, и кажется, его это полностью устраивало. Он пропадал по-прежнему на долгое время, периодически они сорились, каждый раз с полной убежденностью, что расстаются навсегда, а потом мирились ненадолго, жадно надышавшись друг другом будто бы впрок, и всё снова повторялось.
Эти отношения точно так же были умирающими, заканчивающие своё существование. Всё. Оставалось набраться смелости, чтобы поставить окончательную точку.
Лечение продолжалось. Она, точно так же, занималась по доверенности и была в курсе всех подробностей, а они были не утешительными. Не смотря на огромное количество выписанных ему лекарств, которые поражали. Ему назначали по несколько видов антибиотиков одновременно, курсами по месяцам, не считая физ. терапии и прочего. Видимо затянувшееся заболевание уже нанесло непоправимою психологическую травму, с которой он не мог или не хотел уже справиться. Перемен к лучшему не было. Всё что произошло между ними, не располагало к близости. Она слишком много знала, ему нужен был другой партнер, новые отношения. Возможно с нового листа, у него всё получится. Вот такая несправедливость. Отношения с ней, были прямым укором напоминанием о том, о чем хотелось навсегда забыть. Казалось наоборот, именно с ней должно было возникнуть максимальное доверие, но этого не случилось. Мужчина, это не маленький ребенок, чтобы остаться перед женщиной полностью безоружен, он так не может. Ванечка, по крайней мере так не мог. Он удалялся, не рассказывая, куда и зачем. Он не делился всем происходящем, он жил по своему, своим миром, своими правилами, по своим законам, разгадать или предугадать которые было невозможно.
Удержать или вернуть его было нельзя, и не нужно, и уже не хотелось. Каждая встреча, казалась как последней. В этом была своя увядающая прелесть и боль, способствующая творческому вдохновению. Уникальная возможность испытать, почувствовать глубокое новое чувство и передать его. Именно так и происходит в литературе и поэзии, так мы узнаем в чужих строчках самих себя, по состраданию схожему с нашими чувствами, по звучанию тех же знакомых мучительных или счастливых нот, наблюдая в других, как в зеркале собственное отражение.
Разве можно было о происходящем с ней сейчас судить однозначно? Что это? Счастье или горе? Невозможно было понять. Тонкая исчезающая прекрасная жизнь, которая держалась еле-еле, на чем-то хрупком.
Пришло время обсуждения покупки новой машины. Покупать дорогую модель было неразумно, такая мысль отпадала сразу. Можно было купить, аналогичную прежней, пяти семи летнюю иномарку проверенной модели, у очередного собственника или купить новую, но гораздо проще, отечественную или появившуюся не так давно на автомобильном рынке китайскую машину, которые имели не плохие отзывы. Зарекомендовавший себя с самых худших сторон отечественный автопром сильно проигрывал с китайскими моделями, которые оснащены были современными атрибутами, такими как кондиционер, электропакет и акустическая система, в некоторых был кожаный салон, из автомобильной эко кожи. При схожей цене, принципиально разное оснащение, выбор был очевиден.
Странно, что папа думал иначе. Конечно, ведь он человек другого времени, более тридцати лет владел русскими машинами, так и не захотевший пересесть на иномарку, наверное, чисто из патриотических соображений, потому что других причин явно не было. Тем не менее. Новость, что его дочь собирается купить новую китайскую машину, вместо рекомендованной им отечественной модели, воспринялось печально, мало того, это был просто скандал.
Она всегда поступала, как хотела сама ни с кем, не советуясь, и только обстоятельства болезни папы заставили делиться с ним обо всем происходящем. Ничего не предвещало бури. Папа был жутко зол, и негодовал просто от её решения. Он прямо таки заявил, что отказывается от неё и знать не хочет дочери, которая, по его мнению, совершает такую глупость и не соглашается послушать его мудрый, прожившего жизнь человека, совет. «Не звони мне больше, знать тебя не хочу!»– такой был угрожающий вердикт, в который трудно было поверить.
Ну ладно! Через несколько дней успокоиться и всё пройдет. Она даже не восприняла серьезно, грубый тон отца. Конечно, успокоиться, и сомневаться не приходится, уверенна была она.
Поехала в автосалон и сделала свой выбор, который был бес сомнения правильным и очевидным. Один директор, подсказал автосалон с неплохими машинами китайского производства, и даже пообещал дружескую поддержку и небольшую скидку при оформлении. Машина действительно понравилась с первого взгляда, единственная из всего ряда максимальной люксовой комплектации, по выгодной цене. Кредитная история была положительная, одобрение успешно получено, документы подписаны, сделка удачно совершилась, всё что хорошо. Приобретённая новая машина радовала, если бы не папа.
Со дня последней неожиданной жуткой ссоры прошло некоторое время, скандал должен был быть уже забыт, она рассчитывала на примирение и даже больше, ей очень хотелось, порадоваться вместе с ним и показать папе новый сверкающий автомобиль, с люксовой комплектацией.
«Убирайся из квартиры!»– прозвучал папин вердикт. Вот это да.
Не укладывалось в голове. И что теперь делать? Почему? Куда ей уезжать. За что?
Она сидела в полном недоумении, не понимая как дальше действовать и как себя вести в такой ситуации, пока вдруг неожиданно не позвонила жена папы и успокоила. Она сказала, что реагировать не нужно, что папа в последнее время совсем плох, что он точно так же злиться на всё вокруг происходящее. Сильно раздражен, так как его очень мучают боли, видимо страдания дают такую реакцию. Он злиться и ненавидит всех. Наверное, это скоро пройдет. Итог был не утешителен.
Вместо радости хотелось плакать. Каждый день по дороге на работу, за рулем у неё появлялись слезы во время поездки, на светофорах, в пробке, когда её мысли были об отце, она начинала плакать, потом успокаивалась и отвлекалась заботами по работе. Ванечка снова куда-то исчез, несколько дней пропал и даже не вспоминал о ней. Хотелось поделиться с кем-нибудь, обидой, несправедливостью, своим горем.
Через пару недель, ссоры с отцом становилась невыносимой, и появилась мысль навестить его, без приглашения, на которое он скорее всего не согласиться и откажется от общения с ней, ведь несколько раз он просто бросал трубку, когда узнавал её голос. Он объявил бойкот и полный игнор, но время шло, и упускать каждый день жизни отца просто непозволительно. Она приехала к ним домой, и сама начала с извинений беседу. Это было трудно, находить сейчас нужные слова примирения, но попробовать было необходимо и с большим трудом ей это удалось. Они сидели на большом диване рядом, она старалась приобнять его, такого родного близкого. Хотелось сказать что-то очень важное, но единственное что приходило на ум, это фраза: «Папа я очень люблю тебя»
Так странно, нет ничего, оказывается, более подходящего, чтобы максимально выразить свои глубокие чувства, привязанность, сожаление, боль предстоящей утраты, чем обычное признание в любви. «Папа, мне так будет не хватать тебя»– это говорить было уже не нужно.
Какие могут быть обиды, теперь, когда каждый день самый важный. Жаль, что оставалось так мало. Он сильно сдал. Было очень больно его таким видеть. Он превратился за несколько месяцев из крепкого мужчины в сухого старика. На его лице были следы от нестерпимой боли, каждый день для него был испытанием, страшной мукой, и только внутренняя природная сила воли удерживало в нем ускользающую жизнь с большим трудом.
Вечером приехал Ванечка, тоже так же внезапно, без предварительного звонка, неожиданно возник ниоткуда. Раздался стук в дверь, она, не раздумывая открыла и удивилась, что именно он стоял перед ней у двери. Не задавая никаких вопросов, к нему захотелось сильно прижаться и обнять, не разнимая рук, как к спасительному лекарству, утешению от боли, к заслону бездонной дыры в душе, размером с вселенную.
Они провели вместе следующий день, что случалось не часто. Он был рядом, сидел напротив на своем стуле на кухне, как обычно, когда раздался звонок. Звонила жена папы. «Злата, сказала она, папа умер».
Дальше у неё все поплыло в глазах. Мир затих, на мгновение всё стало беззвучным. Ванечка, видимо понял, что произошло, и говорил какие то слова ей. Она его не слышала. Всё было беззвучным на короткий миг. Она видела в своем помутневшем сознании, что у него шевелятся губы, но не слышала его слов. В сознании случился провал, невозможно было контролировать происходящее и своё собственное тело, всё плавно исчезало, в глазах совсем стемнело. Через минуту она пришла в себя и всё вернулось на место. «Тебе плохо? Скажи что с тобой?»– её за плечи держал Ванечка. «Тебе плохо?» – уже нет, вроде нормально, тихо говорила она, повторив страшную фразу: «Папа умер».
Удивительно, как странно воспринимается смерть близких, она мысленно приходит к нам в сознание в полной тишине и звучит громче этого мира, заглушая полностью его. Смерть звучит гробовой тишиной, это единственное такое в жизни, самое сильное ощущение ни сравнимое не с чем.
Как хорошо, что Ванечка в такой момент был рядом.
Несколько следующих дней прошли, словно в дыму. Она всё возможное время находилась там, вместе с отцом. Приходили люди, родственники, были разговоры, бесконечные сожаления и сочувствия, это всё невыносимо. Обычно, перед тем как опустить в могилу гроб, последний раз прощаются. Самые близкие, следка касаясь, возможно чтобы только сделать вид, целуют покойного в лоб. Это её родной отец, которого она не увидит уже никогда. Подойдя к нему, она прилегла на его грудь, чтобы приобнять его, и почувствовала каменный холод. Это так испугало её, словно она прикоснулась к скульптуре, к твердому памятнику, этот мертвый холод почувствовался и отозвался у неё в груди. Возможно в эту самую секунду, она ощутила неизбежность происходящего, она, наконец, почувствовала, что его больше нет.
Убитая горем, без сил, в слезах она пришла после похорон, и поминальных проводов домой, уже поздно вечером. Ванечки не было, он не согласился сопровождать её, это было не нужно, это было лишним. Она перед сном позвонила ему, он не ответил, такое часто бывало, что тоже не удивило её.
Он не появился на другой день, не появился на следующий и через неделю его по-прежнему не было. Всё, это означало, что он исчез насовсем. Лучшего времени расстаться, просто не нашлось. Просто не укладывалось в голове. Он оставил её одну в такой момент, в худший момент который только можно себе представить в жизни. И он это сделал. Как он решил поступить именно так, понять совершенно не возможно. Сначала было всё так плохо, одна утрата усилилась другой, а потом уже когда успокоилась душ а и сердце, стало понятно, что горе разделилось на две части и воспринималось легче. Хотя такое конечно, если честно, не пожелаешь и врагу.
Опять то же самое. Двойной удар по внутренней самозащите от этого мира, и снова вдребезги, снова оголенные чувства открытые этому миру, оголенные раны, оголенные нервы. Всё через себя, всё на виду. Никакой защитной оболочки, вдребезги, снова одни осколки. Эти ощущения были совсем не случайными.
Такая судьба.
9.
За границей боли от утрат, следовало что-то новое. Жаль, что она не успела, издать свою книгу, как хотелось при жизни отца, возможно, это утешило и обрадовало его, хотя как знать. Теперь рассуждать об этом было бессмысленно, нужно было действовать.
Из сложных неоднозначных отношений с Ванечкой родилось большое количество стихов и философской прозы, вот такое страдное наследие. Было еще не ясно, что из этого всего выйдет. В любом случае, это повод для следующей ступени в своей жизни, возможность сделать новый шаг.
Это очень сложно и опасно, начать делать неизвестное ранее действие, которое еще не известно к чему приведет и чего будет стоить. Удача смелых любит, отступать было не куда. Хотелось рискнуть, чтобы, по крайней мере, отвлечься.
Забот с выпуском собственной книги предостаточно. Начиная с того, что бы сидеть и набирать стихи в компьютере, приводя их потом в порядок и последовательность. Это не так у просто. Времена менялись стремительно, а стихи она начинала писать, еще, когда компьютеры не были так широко применимы, как теперь.
Набирать их, переписывая с дневников и записных книжек занятие занудное и рутинное, как и её основная работа. Многие считали, что ведение бухучета подходит далеко не каждому темпераменту. В этом была истинная правда. Ей это очень подходило именно тем, что предполагало полное расположение на собственное силы, и работу, отдельную от всех, наедине с отчетами и документами. По складу характера и по отношению к обязанностям связанным с работой, она была заядлой одиночкой. С эти и был связан её карьерный успех.
Часами она могла проводить время за компьютером, одна и никого больше.
В интернете нашлась компания, которая занималась печатью книг. С менеджером сложилось приятное общение, стоимость складывалась гибкой, можно было внести различные изменения, которые влияли на конечную стоимость печати всего тиража книги.
Удалось даже схитрить. Всё зависело от денег. Примерно определился тираж сборника, пятьсот штук, что это означало, много или мало не известно, казалось, что для начала достаточно. В цену включалось множество функций реакции, например, верстка, проверка грамотности и коррекция, дизайн обложки, и прочее. Все эти позиции предполагали умножение на весь тираж, т.е на количество всех книг. Пришла идея, чтобы сэкономить, сделать расчет на количество только десяти штук, это минимально возможное изготовление, которое позволяла типография. Полностью напечатать сначала только десять, а потом уже готовую собранную верстку повторно изготовить уже количеством в пятьсот штук. На удивление, таким образом, разница в цене сильно отличалась в лучшую сторону для заказчика. Решено было именно так и сделать.
Времени было достаточно, торопиться не куда. Главное было скопить нужную сумму и решиться на такой ответственный шаг.
Выход книги, никому не известного автора, ничего хорошего не обещал. Надо было организовывать рекламу. В те времена все дороги были усыпаны рекламными конструкциями. Это самое выгодное и эффективное рекламное продвижение. Второй способ, заказать статью в журнале с обзором книги. Предстояло всем этим самостоятельно заняться, выбрать оплатить и изготовить.
Задача была абсолютно ясна, и имела четкое финансовое ограничение, в виде личной суммы средств, которые возможно было на всё это потратить. Пришлось даже немного подкопить, благо с работой было всё в порядке. Автомобиль в кредит, обходился не дорого, с расчетом на пять лет. Оставался к оплате тираж книги в пятьсот штук, два рекламных счета, размером три на шесть метров, на разных двух самых популярных улицах, и одну статью в журнале, на развороте. И это всё, представлялось невиданной огромной суммой, в сравнении половины стоимости новой машины. Конечно же, выпуск книги был гораздо важней. Всё это планировалось заранее, на несколько месяцев вперед.
Сделать хорошие фотографии помог фотограф и давний друг Юра. Ему это идея показалась грандиозной, он был всячески был расположен и воодушевлен. Появились новые мечты и цели, благодаря ему. Он предложил идею персональной фотовыставки, объединяя стихи и фотографии. Мысль была интересной, правда пока не совсем понятной и призрачной. Ясно было одно, что нужно для выставки много снимать, так как стихи, как готовый материал уже есть.
Обстоятельства играют огромную роль. Через некоторое время такая выставка состоялась, правда в другом ключе. Фотографов пригласили к персональному участию. Темы выставки были предложены свободные. Зал для выставки был хорошо известен, можно сказать, престижен и популярен. Участвовали со своими работами более пятнадцати фотографов, представляя отдельные композиции, каждому для работ выделялось место на отдельной стене, которую каждый украшал, как мог по-своему.
Вот тогда, Юра вспомнил о стихах, и пригласил свою знакомую поэтессу, в качестве соавтора на этой выставке. Фотографии были на отвлеченные темы, пейзажи, портреты, даже натюрморты и несколько городских фрагментов. Внизу под каждым снимком были стихи, одно- два четверостишья, и уже готовые к тому времени книги, выполненные в хорошем качестве, жестком переплете, которые было приятно держать в руке.
К огромному удивлению, такой необычный подход, вызвал неожиданный успех и привлек внимание новизной самой идеи. Просто фотографии смотреть было скучно, и напротив стихи, сложенные аккуратно и лирично, с красивой рифмой, были дополнением к полученной эмоции от снимка. Но это было потом.
А пока, всё внимание уделялось новому этапу в жизни, в котором таилось какое-то неизвестное чувство, даря надежду на головокружительный успех, легким еле уловимым предвкушением.
Такого понятия, как социальные сети, еще не существовало. Оно возможно тогда еще только зарождалось. Всё еще было натуральным, действительным, впечатляющим совсем по-другому, напрямую, без искажения призмы, которая задает социальная сеть. Люди, еще общались друг с другом нормально, естественно, звонили, встречались, разговаривали, а не писали и отправляли смайлики, это всё случилось потом. Тогда еще времена были другими.
Две самые крупные известные сети книжных магазинов, заключили договор на реализацию, в такой успех трудно было поверить, но это оказалось очень просто. Конечно, этот договор ничего особенного не обещал. За то можно было на рекламном счете указать логотипы этих магазинов, что внушало явное доверие, и масштаб всей рекламной компании.
Статья в журнале, всё это было очень приятно. Особенно когда удалось уговорить менеджера по рекламе, сделать скидку в цене. Её пригласили на интервью. Молодая девушка, сотрудник редакции, вполне заинтересованно выслушала, задавала вопросы, касающиеся книги, и создания её, а так же интереса потенциальных читателей. В итоге получился прекрасный обзор, и удачно смотрелись фотографии, её самой, как автора, и изображение обложки готовой книги на странице модного глянцевого журнала. Всё это было качественно смело и грандиозно, жаль только что абсолютно напрасно, что стало понятно только потом.
За то сам процесс, наполненный ощущением значимости, чего стоил. Ладно. Выкинутые деньги ну и пусть. Какие были чувства, какие сильные предвкушения.
В жизни так. Не ясно, что и зачем, если действуешь по велению зова своего сердца. Противостоять невозможно, да и не нужно, ведь никогда не знаешь, что следует потом, и какой на самом деле будет результат, намного позже, пусть даже первое впечатление останется ужасным, и будет казаться обидным разочарованием. Это еще не значит ничего. Может быть, последствия ждут своего часа, там далеко после. Первый шаг, первый блин комом. Ничего страшного, может так надо!
Всё получилось, всё шло по плану, всё было точно, так как запланировано. Единственное, что вышло из под контроля- это внутреннее ощущение. А разве можно было его предугадать? Конечно, нет.
После событий ухода отца из жизни и Ванечки, с горизонта будущих отношений, прошло уже достаточно времени. Заботы, связанные с изданием и рекламой стали утешением. Случайно так вышло, что время выпуска книги совпало с датой рождения отца, и в этом было какое-то высшее благо, посвящённое ему. Рекламные щиты, тоже служили доказательством, у которого была цель удивить того же Ванечку или других знакомых, что ей это удалось, ей это по силам. Нужно ли это было самой себе? Естественно нет. Зачем.
Когда уже установили рекламные баннеры, на которых было её фото с улыбкой и презентована книга, ей вдруг захотелось проехать мимо, что бы посмотреть на свою реакцию. Ей было едва ли приятно, настолько это оказалось незначительно, что она слегка улыбнулась и только.
Что ей хотелось о себе узнать? Талантлива она или нет? Как, если она сама всё устроила, за собственные деньги. Как можно было получить ответ, который способно дать только время.
Она стала другой. И понять это было легко. Теперь она была автором собственной книги, и этого вполне достаточно. Если бы ничего такого не произошло с ней, возможно, было бы всё по-другому.
Ей хотелось проснуться знаменитой, этого не произошло, ну и ладно. Ей хотелось быть любимой, только что на это может повлиять? Это как секрет успеха, который все бесконечно хотели узнать любой ценой. Дело в том, что секрета успеха, так же как секрета любви и секрета счастья не существует. Их нет, и в этом весь секрет!
Ей захотелось встретиться вновь с её прежним знакомым Сашей, в его большом доме. Как он интересно? Что с ним теперь?
Она набрала его номер, он ответил, не удивляясь ничуть, тем, что она звонила ему последний раз до этого больше года назад. Тем не менее, он отказался, увидится, объяснив, что занят срочными делами, и его в городе временно нет. Пообещал, что позвонит ей сам, через некоторое время, когда сможет приехать.
Ладно, хоть так.
10.
Когда она уже перестала ждать встречи с Сашей, он вдруг позвонил ей, спустя примерно месяц, после того телефонного разговора.
Голос у него был тихий, спокойный извиняющийся тон. Он предложил встретиться, она ему пообещала приехать.
Ворота были закрыты, открыть привычным движением не получилось, дверь была закрыта на замок. Она вернулась в машину, посигналила, и вновь подошла к железной двери, чтобы её было видно из окна дома. Через несколько минут вышел Саша, встретил её, открыв боковую калитку, со стороны домика для охраны, она вошла через неё, дальше всё как обычно. Он шел быстрым шагом ко входу в дом, она следовала за ним, было холодно, на нем наброшена теплая куртка, а под ней спортивный костюм. Сразу она не обратила внимания, но когда он снял куртку, её охватил ужас. Перед ней стоял совершенно другой человек, совсем не тот, к которому она за много лет привыкла. Сильно похудевший, уменьшенный вдвое. Состаренное осунувшееся лицо, с провалившимися глазами, и впалыми щеками. Он был настолько худым, можно сказать просто скелет обтянутый кожей. Хоть одежда была объемной, всё равно было заметно, что вместо рук и ног торчали голые кости. Это могло означать только одно.
У неё потекли слезы. «Саша, скажи, что с тобой? Пожалуйста, что случилось. Ты умираешь?» Точно так выглядел её отец перед смертью, глядя на Сашу в таком же состоянии, у неё было сомнений, что и он угасает от рака.
«Нет. С чего ты так решила? Что за глупости, хватит уже. Всё нормально. Я не болен. Просто похудел и всё.» Она не верила его словам, решила, что он просто не хочет расстраивать её, и принялась еще громче плакать. Не могла найти сил, чтобы сдержать себя.
«Перестать, глупая. Хватит рыдать, всё в порядке. Жить буду.» Он говорил это вполне уверенно, и они прошли как обычно в гостиную и сели на диван. В доме она тоже заметила перемены. Саша обычно был придирчив и щепетилен в мелочах, кругом было идеально чисто, а теперь вдруг было впечатление, что в доме беспорядок. Чего-то не хватало, каких-то привычных вещей, а когда она только зашла еще при входе, сразу заметила затхлый несвежий запах, в доме было сильно прокурено, чего никогда не было раньше.
Он начал рассказывать, что на самом деле с ним произошло. История оказалась в духе того времени, практически банальной. Его кинули друзья по бизнесу, которым он доверял. Сначала у них было какое-то новое направление в бизнесе, оно потребовало больших вложений, и предполагало за короткое время окупить все затраты, принеся хорошую прибыль. Он видимо вложил даже больше чем у него было, заняв деньги под проценты ожидая большой доход, и на всем этом прогорел. Люди, по его рассказам, исчезли, те от которых он этого не ожидал. Чтобы разыскать, понадобились еще большие затраты, и долги его продолжали увеличиваться, а затраты расти. Всё было бесполезно. Он уезжал в другой город, связался с какими-то бандитами, в итоге оказался должен и им. Все, что он имел и заработал до этого, улетело в трубу за короткий срок. Дела были настолько плохими, что ему нечего было есть. Его худобы объяснялась очень просто, он реально голодал, и говорил об этом прямо и откровенно. Ей и самой такое было знакомо.
Его можно было понять. В его статусе и положении, к которому он за многие годы привык, уже нельзя было пойти на обычную работу. Это не возможно. Он владел много лет разными бизнесами, руководил, управлял, ему уже никогда не позволит гордость стать обычным рабочим, он скорее умрет от голода, чем унизиться так.
У него остался только этот дом. Он говорил, что сначала хотел продать его, но полную стоимость, насколько он рассчитывал, ему не давали. А продавать дешевле он не соглашался. Потом ему в голову пришла идея сдавать этот дом, или часть дома, чтобы и самому там жить. Это было вполне разумно. Комнат в доме было предостаточно. Дом был элитный, созданный для отдыха Vip персон, это была хорошая возможность заработать.
Единственное, ему нужно было сейчас помочь, привести дом в порядок, и он обратился к ней за этой помощью. Нужны были руки, задача не сложная. Где-то перебрать вещи, кое-что обновить, покрасить, перешить, кое-какие материалы купить, теперь он остался совсем один, и помочь ему некому.
Конечно, она согласилась. Не смотря на все, что было между ними в прошлом, в главном она была перед ним в долгу, всё-таки он многое ей дал, он заботился о ней, так как мог. Даже то, что у неё была хорошая профессия, в этом однозначно его заслуга. Это он помог ей в самом начале пути по бухгалтерии, и если бы не он, еще не известно, что с ней стало бы теперь. Много было хорошего в памяти за эти годы, здесь, в этом огромном доме. Нужно было помочь, и они уже на следующий день принялись за дело.
Всё изменилось. Поменялись между ними места. Он уже не был таким уверенным в себе тираном, как раньше. Она уже не была девочкой, на которую можно было поднять голос, и ткнуть в недостатки, поучая, как следует жить. Между ними было прежнее бесконечное пространство рассуждений на сложные философские темы, они часами могли говорить, наслаждаясь мнением, и широтой взгляда друг друга, это осталось между ними прежним.
Было заметно, произошедшее сближение, словно преграды, которые мешали раньше их близости, исчезли, и ничего не мешало им понять и увидеть друг друга.
Дела шли. Она приезжала часто. После работы вечерами, все выходные проводила здесь. Работы было много, он по-прежнему руководил ей, командуя по привычке и определяя новые задачи, но и сам работал вдвое больше с огромным усилием и энтузиазмом. Обижаться было не на что. Предстояло провести еще рекламную компанию, и в этом он косо посмеивался над ней, как над специалистом по неудачным рекламным акциям.
Её новость, как она выпустила книгу, которая ничего хорошего ей не принесла, Саша воспринял с юмором. Ему сразу стало понятно, что затея издавать стихи напрасная трата денег, но он как старший товарищ, подбодрял её, и успокаивал, как мог, утверждая, что всё было не напрасно и вообще, она молодец.
Было решено, что рекламу надо делать в интернете, для этого необходимо красивые фото, оформленные подробно и выгодно, привлекая всех желающих, отдохнуть или провести праздники, возможно свадьбы, юбилеи в этом роскошном доме. Подготовили рекламный буклет, очень красочный, под диктовку каждое слова, которое одобрил Саша, и получилось достаточно грамотно и привлекательно.
Она вспомнила себя прежнюю, словно прошедших лет без него не существовало. Он снова был главным персонажем всех мыслей, он поглотил её как тогда, но все же это была уже совершенно другая история. На удивление роли между ними поменялись. Если тогда она искала защиту в нем и взаимность на зарождавшиеся теплые чувства в ней, на которые он ответил холодным отказом, не воспринимая её всерьез. Теперь в нем разгоралась тоже пламя, и он пытался обрести ответную взаимность, только вот ей это уже было не нужно совсем.
Это уже другой человек, не тот кем он был раньше. Вместо твердого несгибаемого внутреннего стержня, он был сломлен и побит, как бездомная собака. Еще не известно, что с ним будет дальше. Справится ли он с этой трудной ситуацией. Безусловно, главное в нем осталось прежним, внутреннее бессмертие души, его ничего не могло сломить до конца. И то как он находил в себе силы впечатляло. Он был убеждён, что одержит победу, и всё вернется и станет еще лучше чем прежде.
Он был прав. Просто время уже ушло.
Когда всё было готово. Когда закончились подготовительные работы, закончились хлопоты, и уже стало ясно, что у дома будет непременный успех и востребованность, они устроили праздничный вечер для двоих, и кажется, в ту ночь были впервые так максимально близки друг другу. Саша собирался начать, какой-то важный для него разговор. Он хотел объяснить что-то ей, и у него это не получалось никак. Он начинал, потом сбивался, смотрел на неё, и уже становилось понятно, что он хочет сказать и к чему ведет. Она остановила его на полуслове: «Нет, ты ошибаешься, я не твоя женщина, уже давно. Нет!» Это происходило в ванной комнате с большим зеркалом, где они оба отражались полуодетые. Она повернула его голову, направив взгляд на отражение, и сказала, что вот там, в другом пространстве, через зеркальную призму, вот там она ждала его, тогда. И осталась навсегда в том отражении. А здесь она уже совершенно другая. И он понял, что она имела в виду и что хотела ему сказать. Он возразил, что всё не так. И он не такой уж плохой, каким был тогда. Он изменился. Возможно, это было правдой, только ей уже не важно. Всё прошло.
