Елена Райдос
Три одиночества. Созидающий башню: книга II
Глава 9
Солнце уже успело спрятаться за домами, и только не растворившийся до конца золотистый оттенок темнеющего неба напоминал о том, что уставшее за день светило совсем недавно отправилось на покой. Ранний вечер словно погрузил сквер в сиреневую дымку. В воздухе висела почти невидимая, но всё же ощутимая водяная пыль, делая контуры деревьев размытыми, похожими на акварельный рисунок. Дождь прошёл здесь совсем недавно, с деревьев ещё время от времени срывались последние капли, а мокрая трава отливала в сумерках серебром.
Плюхаясь на дорожки, посыпанные зеленоватой гранитной крошкой, дождевые капли издавали тихое чавканье, и в этом звуке было что-то удивительно уютное. Наверное, похожий звук мог бы издавать маленький язычок котёнка, лакающего молоко из миски. Странно, но луж на дорожках не было, видимо, в состав покрытия входили какие-то поглотители влаги. Зато скамейки были сплошь усыпаны дождевыми капельками, которые злорадно посверкивали, отпугивая любителей помечтать на природе. Похоже, любители действительно оказались пугливыми, народу в сквере почти не было, только в самом его конце маячил какой-то неугомонный бегун, энтузиазм которого не смог одолеть даже летний ливень.
Кира медленно брела по дорожке, погрузившись в свои мысли как в кокон. В последнее время она нечасто сбега́ла в какой-нибудь из доступных ей миров, чтобы побродить в одиночестве, обстоятельства требовали её постоянного участия в делах Алата. Нет, Кира не раскаивалась в принятом решении обосноваться в осаждённом городе вместе с детьми. Быть рядом с Рисом представлялось ей несравнимо более важной задачей, чем возможность гулять, где заблагорассудится. Однако сейчас ей просто до зарезу требовалась передышка, чтобы без помех обдумать результаты своей отчаянной попытки превратить спасательную шлюпку в кораблик семейного счастья и понять, что же пошло не так.
Начиная задуманную операцию, Кира отлично отдавала себе отчёт в том, что этот путь не станет вальяжной прогулкой. Лишить детей привычного окружения, а мужа – беззаботного отдыха после охотничьих дежурств было, пожалуй, даже жестоко с её стороны. Да и самой Кире теперь приходилось тратить уйму времени на кухонные забавы и воспитательные моменты в ущерб работе над защитным куполом, что вызывало недовольное ворчание Кейтиля. Раньше, когда львиную долю забот о её детках несла на своих хрупких плечиках Алиса, а бытовая магия в мире Дачи обеспечивала комфортное и беспечное существование, непутёвая мамочка и хозяйка могла спокойно распоряжаться своим временем, но теперь всё нужно было делать своими руками.
Да, бытовые трудности несомненно были, причём вполне ожидаемые, но причиной провала Кириной миссии стали вовсе не они. На самом деле изменение образа жизни всех членов семьи, включая Риса, прошло на удивление гладко. Дети легко влились в новый коллектив и воспринимали ограничения военного лагеря, скорее, как приключение, нежели тяготы. Из-за ранения Риса временно отстранили от участия в дежурствах, и он всё время проводил в лаборатории, корпя над разрешением вирусного ребуса, а в промежутках с наслаждением возился с малышами и помогал по хозяйству. У них завелась традиция семейных ужинов под куполом, наподобие чаепитий в мире Дачи, и все члены семьи с нетерпением ждали вечера, чтобы побыть вместе.
В общем, всё было просто идеально, именно так, как Кира мечтала, но отчего-то с каждым днём автору сего удачного семейного проекта становилось всё тоскливее и наконец сделалось совсем невыносимо жить в этом рукотворном раю. Пока гениальный аналитик привычно отлаживала структуру и процессы задуманного предприятия, бытовая суета ещё отвлекала её от навязчивых мыслей о провале, но когда всё заработало как часы, скрывать от себя горькую правду стало невозможно. Райский уголок был наконец построен, причём вопреки непрекращающейся войне и бомбардировкам, и настало время просто жить и наслаждаться семейными радостями, но именно тогда Кира с кристальной ясностью осознала, что эта воплощённая мечта очень скоро сведёт её с ума.
Хуже всего было то, что наличие своего идеального дома ничуть не ослабило её тягу к прошлому. Киру по-прежнему тянуло в Светланину квартиру, и только там тоска немного отпускала свою добычу, позволяя несчастной женщине забыться. В лёгком дружеском трёпе на кухне, в привычных бытовых мелочах, весёлой возне в детской, даже в само́й обстановке этой квартиры содержалась какая-то магия, которую Кира никак не могла раскусить и воспроизвести в Алате. Она уже голову сломала, пытаясь понять, как это работает, но не сдвинулась с мёртвой точки ни на шаг. Возможно, всё дело было в том, что Кира практически никогда не оставалась в праздности, неотложные дела постоянно отвлекали чересчур ответственную домохозяйку от попыток докопаться до истины.
Осознав, что в привычной обстановке разобраться с магическими выкрутасами своей бывшей квартиры не получится, Кира прикинулась больной и, забурившись в самый дальний угол бункера, прыгнула в альтернативную реальность. Снова попасть в лапы Ксантипы она не боялась, поскольку портал, который мерзкий старикашка превратил в ловушку, не был связан с миром Алата. К тому же Кира была почти на сто процентов уверена, что косяк с трансгрессией у неё случился из-за недостаточной концентрации, ведь в момент переноса она была в состоянии откровенной паники. В спокойной обстановке ошибка была исключена.
Её выбор пал на альтернативную Москву, и этот выбор был скорее интуитивным, нежели рациональным. Наверное, Кира и сама не смогла бы объяснить, отчего её потянуло в сквер недалеко от двойника её бывшего дома. Впрочем, едва бросив взгляд на безлюдные дорожки под насквозь промокшими деревьями, путешественница сразу поняла, что интуиция её не подвела, это было именно то, что нужно для мозгового штурма. Вот только отчего-то настроение у насквозь прагматичного аналитика оказалось неподходящим для вдумчивого и объективного анализа. То ли усталость от постоянной суеты вдруг навалилась на плечи Киры неподъёмным грузом, то ли мрачные предчувствия отняли у неё силы сопротивляться, но бедняжку ни с того ни с сего накрыло таким беспросветным чувством обречённости, что даже думать о будущем не хотелось.
У этой задачки просто не было решения, теперь Кира поняла это совершенно отчётливо. Глупо было надеяться на то, что для полного счастья достаточно будет тупо воссоздать прежнюю уютную жизнь. Копия никогда не сравнится с оригиналом. Говорили же умные люди, что в одну реку нельзя войти дважды, но кое-кому обязательно нужно было набить собственные шишки, вида чужих оказалось недостаточно. Ясно же, что благополучие корабля зависит не только от ходовых качеств и надёжности оснастки, но и от мастерства капитана. А капитаном созданного Кирой кораблика семейного счастья пришлось стать ей самой, поскольку Рис был явно не готов занять место у штурвала.
– Я тупо не тяну эту роль,– пожаловалась она мокрой скамейке,– ну какой из меня капитан? Пора уже признать, что ничего у меня не получится, да и не могло получиться. Я гожусь только на то, чтобы доводить своего мужа до нервного срыва.
– Сдаёшься? – Кирино брутальное альтер эго вклинилось в покаяния её слабой половинки. – А вот Семён ни за что бы не сдался, он просто не умел сдаваться.
– Хватит рвать себе душу,– возмутилась слабачка,– его нет и никогда больше не будет. Я уже большая девочка, пора научиться жить без заботливой няньки.
– А может быть, мне стоило остаться в том приморском городке, где живёт другой Семён,– цинично предложила решительная Кирина половинка. – Тот парень был просто его копией и влюбился в меня с первого взгляда. Он бы точно справился со штурвалом моего счастливого кораблика.
В этот момент Кира заметила, что на соседней скамейке пристроился большой рыжий кот. Презрительно игнорируя сырость и прохладу дождливого вечера, он свернулся калачиком и, похоже, спал. Кира одобрительно улыбнулась, невольно восхитившись неприхотливости явно домашнего питомца. Она смахнула с сиденья дождевые капли и уселась рядом, как бы демонстрируя, что и среди двуногих имеются аскеты, способные презирать бытовые неудобства. Кот лениво зыркнул зелёным глазом на странную незнакомку и потянулся, изогнув хвост наподобие рождественского леденца. Кира приглашающе похлопала себя по коленкам, и её пушистый сосед, снисходительно мяукнув, перетёк на предложенное тёплое место.
– Эх, котяра, знал бы ты, как мне его не хватает,– пожаловалась Кира. – Нам, женщинам, вообще становится очень плохо, когда приходится быть сильными. – Кот заурчал, как бы поощряя свою говорящую подстилку к дальнейшему самоанализу. Кира почесала его за ухом и печально улыбнулась, вспомнив свой мимолётный роман с копией Семёна, который она приняла за сон. – А ты знаешь, что в доме за сквером тоже живёт Семён, только у него уже есть семья,– разговор с котом отчего-то действовал на Киру умиротворяюще, или это тепло мягкого животика и тихое урчание создавали такой расслабляющий эффект. Так или иначе, на душе у отчаявшейся найти своё счастье женщины немного просветлело.
– Так вот где ты скрываешься, хулиган,– раздался над её головой до боли знакомый мужской голос. – Вы извините моего Седрика, он обожает знакомиться в сквере с красивыми дамами.
Несмотря на сей откровенный и незатейливый комплимент, Кира съёжилась и даже зажмурила глаза, словно надеялась, что хозяин кота исчезнет, если на него не обращать внимания. Ну не могло это быть простым совпадением, так не бывает, чтобы альтернативный Семён объявился рядом ровно в тот момент, когда она о нём вспомнила. Стоило ей только пожалеть об упущенной когда-то возможности, как эта самая возможность тут как тут, подобралась и набросилась на беззащитную женщину словно разбойник с большой дороги. Что это за прозрачные намёки судьбы?
– Ну-ка, пойдём домой,– мужские руки ухватили кота под брюшко, невзначай коснувшись Кириных голых коленок.
От этого прикосновения её буквально парализовало, ощущение дежавю было настолько ярким, что Кира на миг утратила способность не только соображать, но даже управлять своим телом. Однако мужчина не поспешил прийти на помощь незнакомке, бесцеремонно присвоившей его кота, потому что тоже впал в ступор. Он так и завис над скамейкой, держа кота на вытянутых руках, словно вознамерился сыграть роль строительного подъёмного крана. Бедное животное некоторое время покладисто висело как мокрая тряпка, а потом издало возмущённый вопль и извернувшись сигануло обратно на скамейку. Через секунду Седрик уже с удобством устраивался на Кириных коленках.
– Извините этого наглеца,– хозяин кота вздрогнул, словно очнулся от морока, и смущённо улыбнулся,– похоже, Вы ему понравились.
– Это Вы извините, мне не следовало приставать к чужому питомцу,– Кира немного пришла в себя и наконец решилась поднять глаза на Семёна из альтернативной реальности.
Неизвестно, чего она ждала от этой встречи, но уж точно не волны облегчения, которая внезапно накрыла её с головой. Увидеть копию погибшего мужа Кире было страшно до дурноты. Весь заряд тоски по Семёну, который она с трудом сдерживала в своём сердце, внезапно взорвался, как будто кто-то поднёс к запалу горящий фитиль. Наверное, если бы хозяин кота выглядел так же, как три года назад, когда Кира впервые увидела его в компании жены и сына, она бы не сдержалась и бросилась на шею незнакомцу.
К счастью или, наоборот, несчастью, время сказалось на альтернативном Семёне не самым лучшим образом, он растерял значительную часть своей блондинистой шевелюры, а явственно наметившееся брюшко свидетельствовало о его спокойной и сытой жизни. Впрочем, треники и пропотевшая майка были наглядными свидетельствами того, что обладатель брюшка всё-таки не опустил руки и продолжает бороться с весом.
– А моему Семёну даже не дали такой возможности обзавестись лишним весом,– Кира почувствовала, как на её глаза наворачиваются слёзы, и опустила голову, делая вид, что занята непослушным котом.
Мужчина неуверенно топтался около скамейки, не решаясь снова вернуть себе строптивую собственность. Он явно не мог сообразить, что с ним произошло. Отчего-то эта странная незнакомка вызвала у него острое чувство близости, словно он знал её всю свою жизнь, но просто отчего-то запамятовал, где они могли встречаться. Мужчине было неловко спросить об этом, потому что тогда его непростительная забывчивость сразу бы открылась, но и оставаться в неведении не хотелось.
– Я где-то Вас видел раньше,– всё-таки решился он,– а Вы меня помните? Меня зовут Валентин.
– Я Кира,– она представилась на автомате и тут же пожалела, что ввязалась в этот ненужный флирт. – Нет, я Вас не помню, но город большой, могли случайно пересечься. Вот, забирайте Вашего беглеца,– Кира протянула кота хозяину.
Валентин подхватил своего питомца, но не ушёл, как она надеялась, а продолжал на неё пялиться и, разумеется, заметил слёзы.
– У Вас всё в порядке? – с тревогой спросил он.
Кира хотела ответить ни к чему не обязывающей вежливой фразой, но поняла, что если только попробует открыть рот, то разрыдается прямо на глазах у этой благополучной копии Семёна. Поэтому она просто неловко кивнула в надежде, что мужик поймёт неуместность своего навязчивого поведения и уйдёт. Увы, мужик оказался не слишком понятливым, вместо того, чтобы удовлетвориться её откровенным жестом, он положил кота на скамейку и уселся рядом с Кирой.
– Я могу Вам помочь? – предложил Валентин, бесцеремонно заглядывая в глаза жертве своих альтруистических порывов.
Кира покачала головой, она ещё надеялась, что ей удастся отделаться от его настырного участия. Это был не её Семён, не тот сильный и надёжный мужчина, с которым она привыкла чувствовать себя защищённой от всех, даже мнимых напастей. Этот довольный жизнью обыватель был чужим, он как бы олицетворял собой всё то, чего Киру лишила смерть любимого человека. Умом она понимала, что Валентин тут совсем ни при чём, не его вина, что в этом мире нет Ордена, отобравшего у неё Семёна и превратившего жизнь самой Киры в аттракцион бега по граблям. Но как, скажите на милость, сохранять хладнокровие, когда каждый жест сидящего рядом мужчины напоминает тебе о потере? Кира судорожно всхлипнула, и неуместные слёзы хлынули из её глаз словно водопад.
Возможно, именно этих слёз ей и не доставало, чтобы наконец принять реальность и если не отпустить своего покойного мужа, то по крайней мере, смириться с тем, что его больше нет. Уже через несколько минут Кира почувствовала облегчение и начала более объективно оценивать окружающую обстановку. И только тут до неё дошло, что она, оказывается, рыдает на плече у местного аналога Семёна, а тот успокаивающе поглаживает плаксу по спине. Кот тоже не остался в стороне от миссии по спасению и так уже промокшего под недавним ливнем сквера от дополнительного орошения. Он просунул свою лохматую морду Кире под мышку и принялся мурлыкать так жалобно, что впору было утешать его самого.
– Ой, простите,– промямлила плакса, поспешно отстраняясь от обоих непрошенных утешителей,– мне нужно идти.
Валентин тут же выудил откуда-то из треников пачку одноразовых платков и протянул Кире. Она быстро промокнула мокрые щёки и благодарно улыбнулась расторопному кавалеру. Их глаза на секунду встретились, и в этот момент Кире показалось, будто лавочка под её пятой точкой вдруг зашаталась как при землетрясении. Валентин смотрел на неё точно так же, как когда-то Семён во время их первой встречи у кафешки приморского городка. Было в его взгляде что-то притягательное, возможно, узнавание, тревога, а ещё странное облегчение. Наверное, так смотрят на давно потерянную и наконец найденную ценную вещь.
От всей этой мистики Кире сделалось не по себе. Откуда взялась эта странная связь между ней и всеми воплощениями Семёна? Внезапно женщину накрыла волна паники, потому что она поняла, что будет дальше. Ещё секунда, и этот такой родной, но в общем-то чужой мужчина потеряет способность к самоконтролю. Он бросит всё, чем живёт сейчас, только чтобы быть рядом с ней, и никогда ни о чём не пожалеет, даже если это разрушит его жизнь. Кира вспомнила их первую встречу, когда рядом с Валентином вперевалочку ковыляла его беременная жена, когда сам он нёс на руках спящего сына, и пришла в ужас от надвигающейся катастрофы. Нет, она была не готова сломать жизнь всем этим людям.
– Спасибо за моральную поддержку,– отстранённо проговорила Кира, поднимаясь с лавочки,– у меня сейчас сложный период в жизни, и Вы мне очень помогли,– она поспешно кивнула и ринулась по дорожке с такой скоростью, словно спасалась от цунами.
Уже добежав до поворота, Кира всё-таки не удержалась и бросила быстрый взгляд назад. Валентин так и остался сидеть на скамейке, только теперь, вместо спины рыдающей в его объятьях незнакомки, его рука как бы на автомате гладила мокрую шёрстку быстренько подсуетившегося кота. Его глаза вроде бы всё ещё смотрели вслед беглянке, но прежнее выражение, так испугавшее Киру, из них исчезло, они вообще как бы потухли, словно мир перестал в них отражаться. Да и в целом вид у Валентина был какой-то потерянный, словно он не понимал, где находится и зачем сюда пришёл.
– Надеюсь, это у него пройдёт,– вздохнула Кира,– не хочу, чтобы из-за меня кто-то страдал, тем более Семён, даже если в этой реальности его зовут Валентином.
Глава 10
Это было похоже на музыку. Прозрачный речной поток взлетал над скалой блестящей белой гривой и обрушивался в озеро мощным водопадом. Где-то на полпути к бурлящей озёрной чаше сплошное полотно падающей воды разделялась на множество тоненьких косичек, которые принимались изощрённо переплетаться и играть в догонялки. Достигая поверхности озера, шустрые струйки издавали звон наподобие колокольчиков. Кристина завороженно застыла у края воды, вслушиваясь в музыку водопада и стараясь уловить его переменчивую мелодию. Иногда эта мелодия звучала весело и задорно, словно зазывала искупаться в прохладной озёрной водичке, а порой она делалась печальной и задумчивой, как бы намекая на то, что наступило время для созерцания.
Сегодня в песне водопада девочка уловила тревожные нотки, и это ей не понравилось. Она капризно надула губки и отвернулась, как бы давая водному потоку шанс пересмотреть своё неправильное поведение и исправиться. Увы, своенравная река не воспользовалась предоставленной возможностью, в её голосе зазвучали совсем уж неприличные гневные реплики, словно водопад злился на упрямую слушательницу за её нежелание внимать предупреждению.
– Я ведь могу и уйти,– с нарочитой обидой пробурчала Кристина и даже сделала шаг прочь от озера.
Неясно, испугался ли водопад её угроз, но тревожный звон внезапно сменился ласковым призывным шуршанием. Его песня теперь больше напоминала приглашение или даже униженную просьбу, и девочка снисходительно улыбнулась.
– Давно бы так,– удовлетворённо кивнула она, направляясь к скале, примыкавшей к водопаду.
Подойдя вплотную к большому мокрому камню, Кристина настороженно прислушалась. Нет, она не боялась, что кто-то станет за ней подглядывать, около озера всегда было пустынно, да и слушала Кристина скорее себя, нежели внешние звуки. Слежки Кристина совершенно не опасалась, поскольку пришла сюда вовсе не на своих маленьких, но шустрых ножках, а трансгрессировала прямо из-под защитного купола, пока подружки прикрывали её отсутствие. Способность к мгновенному перемещению, видимо, унаследованная юной волшебницей от мамы, пробудилась в ней практически сразу после переезда в Алат, и это пробуждение едва ни стало для неё фатальным. Дело в том, что конечной точкой её первого спонтанного прыжка по какой-то неясной причине оказалась середина озера, а плавать девочка тогда ещё не умела.
Из-за непредсказуемости налётов орденской авиации всё население Алата сидело в бункерах, и в окрестностях озера не было ни души, так что истеричные вопли утопающей услышать было просто некому. И всё же Кристина спаслась и даже считала свой стрёмный прыжок счастливым случаем, потому что он позволил ей найти папу. Собственно, тут ещё можно было бы поспорить, кто кого нашёл, но Кристина самонадеянно приписала эту заслугу себе. Выудив нечаянную купальщицу из воды, Семён отнёс её в пещеру, вход в которую скрывала стена водопада, и потом долго отпаивал чаем, чтобы успокоить. С тех пор тайные встречи родственников сделались регулярными, и Кристина каждый день с нетерпением ждала момента, когда можно будет втихаря улизнуть из-под купола и отправиться в гости к папе.
Эти визиты требовали от неё соблюдения определённых правил конспирации, чтобы ненароком не выдать папиного убежища. Перед тем, как лезть в пещеру, Кристина должна была убедиться, что за ней никто не подглядывает. Для природного эмпата это была тривиальная задачка, засечь эманации человека Кристина смогла бы даже в том случае, если бы этот человек находился на противоположном берегу озера, а уж рядом с пещерой и подавно. В течение почти минуты девочка вслушивалась в свои ощущения, и на её лице стало проступать выражение недоумения. Как ни странно, вызвано сие недоумение было не обнаружением слежки, а как раз наоборот, отсутствием каких бы то ни было внешних сигналов.
– Куда же он ушёл? – в голосе Кристины тревога смешалась с возмущением, поскольку она пока не поняла, стоит ли ей беспокоиться или обидеться. – Мы же договаривались, что я приду после обеда.
Осуждающе покачав головой, Кристина всё-таки решилась и полезла на скалу. По тому, как ловко она цеплялась за острые выступы, как уверенно нащупывали опору её ступни, можно было сделать однозначный вывод, что проделывала она этот путь очень часто. Скоро девочка достигла верхушки камня и ловко спрыгнула на скользкую полочку, уходящую в просвет между скалой и летящим сверху потоком. Не задерживаясь на передышку, она уверенно направилась по узкой дорожке и вскоре скрылась за стеной водопада. Тут было гораздо темнее, но юную скалолазку это ничуть не смутило, она уверенно проскользнула до центральной части потока и только тогда притормозила.
Эту узкую щель в сплошной скальной породе невозможно было разглядеть снаружи, даже если специально приглядываться, со стороны озера она казалась просто игрой света и тени. Но Кристину этот естественный камуфляж нисколечки не обманул, она ловко протиснулась в щель и уверенно потопала по полутёмному тоннелю вглубь скалы. Тоннель был извилистый и скользкий, с потолка постоянно капало, а под ногами хлюпала вода. Стенки тоннеля были странно гладкими, словно эту дырку в скале проделал какой-то гигантский червяк, отполировав своим телом шершавую скальную поверхность. Кристина неловко поскользнулась, наступив в неглубокую лужицу, но даже не притормозила, она была уверена, что в тоннеле ей ничего не грозит.
Очень скоро сделалось совсем темно, хотя с дальнего конца прохода и сочился тусклый сероватый свет. Там, на другом конце тоннеля сияло яркое солнце, но тех жалких крох света, что проникали внутрь, едва ли хватало даже на то, чтобы разглядеть лужи у себя под ногами. Тем не менее Кристина уверенно продвигалась вперёд и остановилась, только когда до выхода оставалось всего с десяток шагов. Прямо напротив неё в стенке тоннеля маячила бархатной чернотой большая дыра. Наверное, это было весьма неосмотрительно, соваться в тёмную пещеру одной, но Кристине подобные страхи были неведомы. Она уверенно выставила правую руку перед собой ладонью вверх и закрыла глаза. Через пару секунд на её ладошке расцвёл алым цветком язычок пламени. Немного помедлив, язычок заколыхался и принялся расти.
Вскоре в тоннеле сделалось совсем светло, и юная волшебница смело шагнула в пещеру. Здесь всё было ей знакомо. В пяти шагах от входа располагался небольшой аккуратный очаг, именно к нему и направилась Кристина. Сейчас огонь в очаге не горел, но она быстро обнаружила на каменном бортике масляную лампу и скормила фитилю огонёк со своей ладошки. Сразу сделалось светло и уютно, но на лице девочки появилось недовольное выражение, видимо, она всё-таки ожидала обнаружить в пещере её хозяина.
– Я же не смогу долго ждать,– с упрёком пробормотала она, обращаясь к лампе,– меня же мама хватится и устроит скандал. Вот куда он ушёл?
Вопреки своему ультимативному заявлению, Кристина и не подумала уйти, напротив, она уверенно двинулась в глубь пещеры, где в полутьме маячило что-то вроде кровати. Это был довольно широкий и крепко сбитый топчан, застеленный чистым постельным бельём в цветочек. На фоне шершавой каменной стены смотрелось это ложе довольно неуместно, но Кристину это не смутило, она и раньше спала на этом топчане и знала, что он очень удобный. Скинув туфли, она забралась под одеяло и прикрыла глаза.
Вообще-то, спать Кристине не хотелось, но смотреть в полутёмном углу было особо не на что, поэтому через несколько минут её дыхание сделалось ровным, и сладкая дрёма укутала недовольную гостью мягким покрывалом. Проснулась она резко и внезапно, и причиной пробуждения стал странный шаркающий звук, доносившийся из тоннеля. Чем-то этот звук напоминал шаги большого и неуклюжего зверя, ползущего по узкому проходу.
– А вдруг это медведь? – от ужаса Кристина сжалась в комочек под одеялом, её руки и ноги враз сделались ледяными. – Он же идёт на свет.
Неясно, чем могла бы помочь бедняжке темнота против хищника, но в тот момент погасить лампу показалось ей верным решением, и она выскользнула из-под одеяла. Через секунду в пещере сделалось абсолютно темно, и девочка тут же пожалела о своих необдуманных действиях, ведь медведь мог запросто обнаружить её по запаху, а она его даже увидеть не сможет. Кристина ползком пробралась вглубь пещеры и наощупь залезла под топчан.
– Если полезет за мной под кровать, я её подожгу,– твёрдо решила она, даже не задумываясь о том, какие последствия пожар будет иметь для неё самой, зверь пугал Кристину гораздо больше огня.
Шаркающие шаги медленно, но верно приближались. Девочка вслушивалась в темноту и молилась, чтобы этот страшный зверь прошёл мимо пещеры. Вскоре она уже могла довольно ясно расслышать его прерывистое натужное дыхание, словно воздух вырывался из узкого горлышка. Богатое воображение тут же нарисовало бедняжке жуткую картинку огромной волосатой туши с зубастым оскалом в огромной пасти, и её начало трясти. Кристина уже даже не пыталась унять нервную дрожь, и с каждым новым звуком всё отчётливее понимала, что проживает свои последние минуты. И тут новая мысль молнией сверкнула в её голове.
– Ну я и дура,– обругала она себя,– я же могу отсюда убраться в любой момент.
Кристина с облегчением вздохнула и прикрыла глаза, намереваясь трансгрессировать подальше от страшного зверя, пробиравшегося по тоннелю, однако в последнюю минуту всё же передумала. Когда непосредственная опасность вроде бы миновала, в ней проснулось любопытство. Кроме того, нужно было как-то предупредить папу, что в его жилище забрался страшный зверь, и пока было неясно, как именно это сделать. Кристина затаилась под топчаном и стала ждать. Теперь, когда ужас уже не туманил ей мозги, она могла довольно ясно различать отдельные звуки. Вот хлюпнула вода в луже под ступнёй зверюги, вот она поскользнулась и с глухим стуком приложилась об стенку, а вот натужно втянула воздух через ноздри, видимо принюхивалась.
Через несколько секунд всё стихло, и девочка поняла, что зверь дошёл до входа в пещеру. Какое-то время, он раздумывал, стоит ли лезть в темноту, а потом резко выдохнул и ринулся на аппетитный запах живого человека. Кристина перестала дышать, несмотря на имеющиеся в арсенале волшебницы способности, ей всё-таки было страшно.
– Если сделает ещё шаг, я убираюсь из пещеры,– пообещала она себе.
Зверь сделал шаг, потом вдруг раздался глухой смачный удар, и всё стихло. Девочка сидела в своём убежище как мышка, боясь пошевелиться и даже глубоко вздохнуть, ей казалось, что зверь только того и ждёт, чтобы она выдала себя неосторожным звуком. Сколько продолжалось это молчаливое противостояние, неизвестно, однако Кристине наконец надоело ждать. Там, у входа в пещеру находилось какое-то чудище, и было глупо испытывать судьбу, пора было делать ноги. Она закрыла глаза, готовясь прыгнуть к дому, но ничего не произошло. Видимо, юная волшебница сильно переволновалась, и это заблокировало её способности к трансгрессии. Всё тело Кристины тут же покрылось холодным потом, от ужаса горло стиснул спазм, и ощущение неизбежного конца накрыло бедняжку с головой. Однако время шло, а в пещере ничего не происходило, затаившаяся у входа зверюга больше не издавала ни звука.
– Может быть, он сдох? – с надеждой подумала Кристина. – Недаром же он так странно дышал. – Стараясь производить как можно меньше шума, она выбралась из своего укрытия и снова прислушалась. Полная тишина. – А вдруг мне померещилось, и там никого нет? – она решительно вытянула руку, и на её ладони замерцал слабенький огонёк.
В первый момент девочка никого не увидела и облегчённо перевела дух, однако радовалась она явно преждевременно. У входа в пещеру тёмной бесформенной кучей кто-то лежал, но это был вовсе не зверь, это был человек, точнее, довольно крупный мужчина. Кристина сделала пару осторожных шажков к лежащему телу и застыла в ужасе, так как выглядел мужчина сильно потрёпанным. Его куртка была варварски разрезана в нескольких местах и в добавок вся пропиталась кровью.
– Он мёртвый? – губы девочки задрожали, как бы предвещая истеричные рыдания, но ей всё-таки удалось справиться с паникой и взять себя в руки. Кристина быстро подскочила к лежащему ничком мужчине, пыхтя перевернула его на спину и только тогда узнала. – Папа, папочка! – она принялась трясти мужчину за плечи. – Пожалуйста, не умирай!
– Я тебя испугал, малышка? – веки мужчины дрогнули, и по его губам скользнула усталая улыбка. – Не беспокойся, твоего папу не так-то просто убить. Сейчас я немного полежу, и мы будем пить чай с пряниками. Принеси-ка воды из озера, только не оступись на камнях.
– Давай, я схожу за водой,– раздался от входа в пещеру спокойный голос Риса.
Лежащий на полу мужчина даже не пошевелился, похоже, он уже давно засёк вторжение чужака, и оно его не сильно обеспокоило. Зато Кристина сразу подпрыгнула на месте, словно её ужалили.
– Не трогай его, не надо! – её голос сорвался на крик. Она подскочила к Рису и встала около него, расставив руки в стороны, словно пыталась защитить. Вот только защищала малышка вовсе не раненого и вроде бы беспомощного отца, а вполне здорового и хорошо вооружённого охотника. Что тут скажешь, Кристина очень хорошо знала о способностях своего любимого папочки, а потому вопроса о том, кому тут требуется защита, для неё не стояло.
