Елена Райдос
Три одиночества. Созидающий башню: книга II
Когда Тесар вылез из прохода в скале, Семён как раз тащил очередную порцию отколупанных камней к ущелью, и появление вооружённого орденского боевика застало его врасплох. Наверное, следует признать, что для бессмертного Семён проявил непростительную беспечность, но здесь, в собственном убежище ему вроде бы неоткуда было ждать нападения, да и состояние эйфории, в котором он пребывал, несмотря на угрозы Медины, плохо сочеталось с мерами предосторожности. Кроме того Семён никак не мог ожидать, что спасённый им боевик вдруг воспылает к своему спасителю ничем не спровоцированной ненавистью.
Увы, пистолет в руках неблагодарного Тесара, направленный аккурат в голову Семёна, явно свидетельствовал о том, что последний грубо ошибся в своих ожиданиях. Наверное, если бы боевик сразу начал стрелять, то у него имелся бы неплохой шанс разделаться с намеченной жертвой, но он отчего-то промедлил. Похоже, палачу требовалось для начала огласить приговор, а потом уж приводит его в исполнение. Это была непростительная ошибка, которую никак нельзя было допускать, если имеешь дело с бессмертным. Семёну хватило пары секунд на то, чтобы избавиться от камней и собраться. Преимущество внезапности было Тесаром упущено, и он это сразу понял, но всё же попытался изобразить, что владеет ситуацией.
– Иди к обрыву,– скомандовал палач, махнув пистолетом в сторону ущелья.
– Привет, Тесар,– Семён довольно натурально изобразил приветливую улыбку,– какими судьбами?
– Меня пригласили,– боевик, сам того не замечая, принял игру бессмертного,– твой дружок оказался очень гостеприимным хозяином.
– Так тебя привёл Рис,– догадался Семён. – И где он сам?
– Отдыхает,– Тесар состроил такую глумливую гримасу, что у его визави не осталось никаких сомнений, касательно несладкой участи охотника. – Ты меня предал, бессмертный,– начал свою обличительную речь самопальный мститель. – Я же только хотел отплатить тебе добром, помочь вернуться в Орден, поверил, что ты раскаялся и хочешь искупить вину, а ты как был предателем, так и остался.
– Это ты меня предал, парень,– Семён осуждающе покачал головой,– ничего бы не случилось, если бы ты ни выдал Магистру, что мне известен проход в долину. А я ведь тебя предупреждал, что не сдам Алат ни при каких обстоятельствах. Зачем ты так со мной обошёлся?
– Что ты сделал с Магистром? – Тесар благополучно пропустил мимо ушей ответные обвинения и сразу перешёл к сути. – Ты держишь его в плену?
– Его удержишь, как же,– усмехнулся Семён,– это он меня запер, когда понял, что я бессмертный, да вдобавок не подчиняюсь его приказам. Я уж думал, мне кранты. Но знаешь, Тесар, Магистры – вовсе не боги, они просто пришельцы из другого мира, и не так уж они сильны. В общем, я освободился, а Медина сбежал.
– И ты тоже сбежал! – в глазах Тесара молнией сверкнула злоба. – Кто теперь будет управлять Орденом?
– Откуда мне знать, я же не Магистр,– резонно парировал Семён. – Если честно, с некоторых пор судьба Ордена меня больше не волнует.
– Предатель,– Тесар выплюнул это слово как ругательство,– зря я привёл тебя к Магистру. Ну ничего, раз он на свободе, всё ещё можно исправить. Здоровых парней в Алате полно, найду другого носителя, да вот хоть твоего дружка охотника.
– Не-а, не выйдет,– злорадно ухмыльнулся Семён,– Медина не сможет завести себе другого носителя, пока я жив,– ещё не закончив фразу, он осознал, насколько опрометчивым оказалось сие заявление, но было поздно, палец Тесара уже лёг на курок пистолета.
– Пока жив, говоришь,– на его лице появилась не менее злорадная ухмылка. – Что ж, помочь Магистру – это мой священный долг,– в голосе мстителя не было ни капли сомнения, сейчас его действиями управлял не рассудок, а орденский кодекс. Тесар был готов пожертвовать собой во имя великой цели, его душа жаждала подвига.
– Серьёзно? – насмешливо поинтересовался Семён, на которого эта героическая сцена не произвела ожидаемого впечатления. – Кажется, ты забыл, что имеешь дело с бессмертным.
– А что ты мне сделаешь? У тебя даже ножа нет,– Тесару очень хотелось, чтобы его голос прозвучал жёстко и бескомпромиссно, но он слишком много знал о бессмертных, чтобы реально быть уверенным в своём превосходстве.
– Сейчас узнаешь,– в глазах бессмертного появилось какое-то странное отстранённое выражение. – Засунь ствол в свою глотку,– внезапно скомандовал он.
Тембр голоса Семёна изменился до неузнаваемости, он сделался каким-то дребезжащим, отчего у Тесара буквально скрутило все внутренности. Однако это был далеко не самый неприятный сюрприз, бедняга вдруг ощутил привкус металла на языке и с ужасом осознал, что действительно вставил дуло своего пистолета в рот. Он попробовал было сопротивляться, но понял, что не может двинуть ни одной конечностью. Семён некоторое время наблюдал за корчами своего пленника, а потом не спеша подошёл и дружески похлопал его по плечу.
– Видишь, бессмертному не нужно оружие, чтобы скрутить одного неблагодарного говнюка,– насмешливо прокомментировал он. – Ладно, отбой. У меня сегодня лучший день в жизни, не хочу осквернять его убийством.
Тесар поспешно вытащил ствол изо рта, но оружия так и не убрал. Демонстрация силы бессмертного его скорее разозлила, чем напугала. А Семён беспечно отвернулся и направился к тому месту, где бросил свои камни. Он совершенно не боялся повторного нападения, более того, он его сознательно провоцировал. Просто так отпустить боевика гулять по Алату было бы непростительной глупостью, а вот если тот нападёт со спины, то сам же и будет виноват, что не оставил бессмертному иного выхода, кроме убийства. Варианта, при котором Тесар умудрится убить его самого, Семён даже не рассматривал. Он отлично знал, что скорости его реакции за глаза хватит на то, чтобы уйти из зоны поражения, а хорошо развитая эмпатия предупредит его о нападении заранее. Вот только одного бессмертный не учёл, того, что в их поединок с Тесаром вмешается судьба.
Глава 26
Может ли такая мелочь, как часовая прогулка, сыграть в нашей жизни роковую роль? Наверное, вероятность такого события следовало бы признать несущественной величиной, если бы судьба имела обыкновение придерживаться математической логики. Увы, законы судьбы иррациональны по своей природе, а её девиз – спонтанность. Если бы Кира только могла предвидеть, к каким последствиям приведёт её нерешительность, то незамедлительно бросилась бы выяснять отношений с Рисом, но она пребывала в таком радужном настроении, что заподозрить подставу ей даже в голову не пришло. А потому, вместо того, чтобы просто трансгрессировать в лабораторию, она отправилась туда пешком в надежде немного успокоиться, а заодно мысленно проиграть предстоящий непростой разговор.
В результате, Кира упустила шанс застать своего мужа дома, поскольку буквально за десять минут до её появления его вызвали в лагерь охотников. Причина вызова была неизвестна, но она точно не имела никакого отношения к нападению орденских боевиков, поскольку Рис временно сложил с себя полномочия командира охотников, чтобы потрафить жене. Видимо, сложилась какая-то непредвиденная ситуация, которая потребовала его присутствия. Трансгрессировать вслед за мужем в охотничий лагерь и устраивать там семейные разборки показалось Кире глупым и неуместным, а потому она решила просто дождаться его возвращения.
Откуда ей было знать, что на самом деле это судьба начала плести свою сеть для ловли наивных людишек и уже успела завязать на ней несколько паскудных узелков, расставляя участников задуманного спектакля на заранее подготовленные позиции. Собственно, Кира была не единственной, кто попался в расставленные судьбой сети. Отправляясь в лагерь по вызову, Рис тоже не подозревал, какой сюрприз его там ожидает. А сюрприз оказался прямо-таки сногсшибательным и вызвал у отставного командира охотников острый приступ дежавю, поскольку сцена недавних переговоров с Тесаром повторилась с точностью до мельчайших деталей. Связанный боевик снова стоял в середине той самой полянки, где не так давно предъявлял ультиматум Магистра, и хмуро поглядывал на стороживших его охотников.
– Зачем вы его поймали? – поинтересовался Рис у своего сменщика. – Могли бы просто пристрелить.
– Была нужда его ловить,– фыркнул тот,– он сам пришёл и потребовал разговора с тобой. Я решил, что это может быть что-то важное.
– Ладно, я его выслушаю,– согласился Рис, пока не подозревая, что уже угодил в те самые сети, которые раскинула злодейка-судьба.
– Только больше не подставляйся,– напутствовал его сменщик. – Держись от этого гада подальше, а ребята тебя подстрахуют,– он кивнул на пятёрку охотников, расположившихся в десятке шагов от пленника и державших его на прицеле.
Рис кивнул и, памятуя свой прежний болезненный опыт переговоров, осторожно приблизился к связанному боевику. Впрочем, подозрительность охотников оказалась необоснованной, злодей и не подумал броситься на свою жертву, напротив, при виде вроде бы заклятого врага, физиономия Тесара расплылась в добродушной улыбке.
– Здравствуй, доктор,– радостно поприветствовал он Риса, когда переговорщики наконец остались наедине,– долго же ты добирался.
– Чего нужно? – Рис и не подумал купиться на этот вроде бы добровольный визит. – У Магистра ещё какие-то проблемы со здравоохранением?
– Магистр меня не посылал,– улыбка мгновенно растаяла, и лицо Тесара снова сделалось мрачным, как грозовая туча,– я пришёл вернуть должок. Ты меня вылечил, и я этого не забыл.
– На здоровье,– Рис небрежно махнул рукой,– ты мне ничего не должен. На самом деле, если бы ни выходка одного нашего общего знакомого, твой труп уже закопали бы где-нибудь в горах. В Алате не держат пленников, а я не собирался тебя отпускать.
– И всё-таки именно благодаря тебе я снова стал самим собой,– прервал его откровения Тесар,– а потому решил отблагодарить за лечение и предупредить, что твоей женщине грозит опасность.
– Ещё один ультиматум? – Рис брезгливо поморщился, поскольку с недавних пор личность Магистра стала у него ассоциироваться с одним сгинувшим бессмертным, который даже после смерти никак не желал оставить его жену в покое.
– Нет, больше никаких ультиматумов,– поспешил заверить своего благодетеля Тесар. – На этот раз опасность исходит от твоего дружка бессмертного. Думаю, он вернулся в Алат.
– Не мели чепухи,– Рис беспечно отмахнулся от непрошенного доброхота. – Семёна больше нет, Магистр уничтожил его сознание.
– Ошибаешься, охотник,– боевик скривился как зубной боли,– это Магистра больше нет, а твой дружок жив-здоров и даже уже успел нагадить Ордену так, что вообще неясно, как теперь этот бардак разгрести.
– Семён жив? – на этот раз уверенности в голосе Риса слегка поубавилось, поскольку ему на ум пришли слова Киры, которая даже не сомневалась в том, что Семён справится с Мединой. – Ну и с чего ты сделал такой экстравагантный вывод?
– А с какого перепугу Медине вдруг вздумалось освобождать бессмертных? – пошёл в атаку Тесар. – Такое могло прийти на ум только их собрату, но уж никак не Магистру.
– Все бессмертные стали свободными? – от этой сногсшибательной новости у Риса захватило дух. – Ну теперь держитесь, они от вашей ставки оставят только мокрое место.
– Дурак ты, охотник,– презрительно усмехнулся боевик,– они не только ставку разнесут вдребезги пополам, но и от всего нашего мира только щепки полетят. Если бессмертные, лишённые установок подчинения, захватят власть – это будет настоящая катастрофа, и первой жертвой нового порядка, между прочим, станешь ты.
– Не преувеличивай,– Рис презрительно ухмыльнулся,– я не сделал Семёну ничего плохого, меня он не тронет.
– Тебя, может, и нет, а вот твою бабу точно потрогает,– на лице Тесара появилась похабная улыбочка,– причём за самые мягкие места.
Пошлое замечание боевика оказало на Риса эффект ледяного душа. После неудачных попыток Киры отыскать Семёна он уверился в том, что Медина расправился с сознанием строптивого носителя, а потому возможность возвращения соперника даже не рассматривал. Но что если в действительности всё вышло с точностью до наоборот, и это Семён одержал верх? Мог ли он подчинить себе Магистра и заставить его деактивировать установки подчинения всех бессмертных, включая себя любимого? По идее, у бессмертного, находящегося под действием установок, не было ни единого шанса противостоять члену Ордена, тем более Магистру. При первой же попытке, его бы моментально скрутило, как фарш в мясорубке. Значит, всё это лишь домыслы?
И тут на память Рису пришли шесть могил, живописно расположившиеся под сенью тополиной рощицы в заветной долине. А ведь эти могилы тоже никак не могли бы появиться, если бы установки подчинения бессмертного работали в штатном режиме. Значит, теоретически, Семён мог напасть на Магистра и даже одержать над ним верх. Какой бы невероятной ни казалась Рису победа бессмертного над высшим разумом пришельца, но отрицать факты было бессмысленно. Если бы в тандеме двух сознаний, поселившихся сейчас в теле Семёна, верховодил Медина, то ему бы и в голову не пришло освобождать бессмертных. Тут явно прослеживалась воля их собрата.
Стоило Рису только допустить возможность победы Семёна, как апокалиптические картинки, одна другой кровавей, тут же закрутились бесконечным хороводом перед его внутренним взором. После их откровенного разговора в пещере у Риса не осталось ни малейшего сомнения в том, что Семён остался верен идеалам Ордена, несмотря на то, как с ним обошлись. Так что ждать, что новый Магистр тупо распустит эту поганую контору, было бы наивно до идиотизма. Скорей всего, он продолжит её деятельность, но только уже не теми условно мягкими методами, которых придерживался Медина, а методами бессмертных, причём не ограниченных ментальным поводком установок подчинения. И тут Тесар со своими апокалиптическими прогнозами был несомненно прав, кровь невинных жертв вряд ли смутит прирождённых убийц, а в случае малейшего сопротивления жертв этих будет не счесть. И ведь самое поганое, что бессмертные будут сеять смерть во имя спасения человечества.
– Мне нужно срочно вывести семью из-под удара,– панические мысли накрыли охотника словно цунами, и именно в этот момент до него наконец дошло, о чём предупреждал его Тесар. – Семён перестал быть угрозой для Киры,– ошарашенно прошептал Рис, даже не замечая, что говорит вслух. – Больше его ничто не остановит, он явится в Алат за моей женой.
– Так я тебе о чём талдычу,– Тесар удовлетворённо ухмыльнулся. – Он исчез из ставки несколько часов назад, так что наверняка уже тут.
– Он её не получит,– процедил Рис сквозь зубы, отвечая, скорее, на свои мысли, нежели на реплику боевика,– Кира не станет наложницей Магистра.
– Выходит, мы с тобой ситуативные союзники,– боевик ехидно подмигнул раздосадованному охотнику. – У нас один враг. Мне нужно освободить от него Магистра, а тебе – защитить свою бабу.
– Если ты думаешь, что я соглашусь взять в напарники орденского боевика, то подумай ещё,– Рис резко вскинул голову и уставился ненавидящим взглядом в глаза Тесара.
Тот ничуть не смутился, напротив, вроде бы даже обрадовался. В первый момент Рис растерялся, поскольку никак не ожидал, что его отказ от сотрудничества вызовет столь странную реакцию. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что же так обрадовало Тесара, а когда понял, то его лицо залила краска стыда. Оказывается, он, сам того не подозревая, уже принял решение убить Семёна. Наверное, если бы всего неделю назад кто-то сказал Рису, что он будет планировать убийство того самого человека, который спасал его жизнь столько раз, что и не сосчитать, то он рассмеялся бы в лицо придурку. Но теперь всё изменилось, и никакая благодарность уже не могла перевесить опасность для Киры, которая исходила от бессмертного, ставшего Магистром Ордена.
Собственно, их отношения с Семёном и раньше никак нельзя было назвать дружескими, но ненависти или даже простой неприязни к нему Рис не испытывал, это точно. Да, он ревновал к бывшему Кириному мужу, потому что не замечать того, как Кира тоскует по своей прошлой жизни, было невозможно. Для этого даже не нужно было быть эмпатом, достаточно было просто заглянуть в её глаза. Потеря Семёна стала для неё трагедией, с которой Кира пыталась справляться в меру своих слабых сил, но получалось у неё хреново. Даже слепой и совершенно бесчувственный человек мог в лёгкую ощутить, как ей больно, а уж эмпат так вообще ощущал её боль как свою.
Сколько бы Рис ни сопротивлялся, но ему пришлось-таки принять тот факт, что Кира до сих пор любит своего бывшего мужа, и даже его смерть не смогла этого изменить. Сделать следующий шаг в этой логической цепочке и признать, что возвращение Семёна она воспримет с восторгом, было не так уж сложно. Собственно, Рис даже не сомневался, что стоит только слабенькой надежде на возвращение её любимого мужчины замаячить на горизонте, и Кира его бросит без всякой жалости. Даже опасность, исходящая от заключённого в теле Семёна иномирного монстра, её не испугает.
Но значит ли это, что она готова сделаться наложницей Магистра Ордена и провести остаток жизни в золотой клетке, наблюдая, как её возлюбленный уничтожает этот мир? Нет, Рис был уверен, что такой участи Кира не заслужила. Быть частью той тёмной силы, которая вырвалась на свободу и нависла смертельной угрозой над беспомощными против орды бессмертных людьми – такое даже врагу не пожелаешь. Увы, рассчитывать на то, что влюблённая женщина сможет здраво оценить, какая участь её ждёт рядом с Семёном, было бы верхом наивности.
– Кира не сможет устоять перед соблазном,– мысленно посетовал Рис. – Наверное, потом она осознает свою ошибку, да будет уже поздно. Я не должен допустить, чтобы эти двое встретились, иначе предотвратить катастрофу уже не удастся. Прости, Семён,– он вздохнул с притворным сожалением,– я должен спасти свою жену, а потому тебе придётся умереть.
Стоит ли удивляться тому, что жизнь непутёвого ангела-хранителя, защищавшего Риса три последних года, перестала представлять для последнего какую-либо ценность ровно в тот момент, когда на другой чаше весов оказалась угроза потерять любимую женщину? Увы, все мы не безгрешны, и платить добром за добро далеко не всегда представляется нам естественным и верным решением. Обязательно находятся какие-нибудь убедительные аргументы в пользу прагматичности или забывчивости. Ну действительно, к чему эти счёты, когда вся твоя жизнь может покатиться под откос из-за глупых и неуместных чувств любимой женщины к опасному убийце.
Рис так увлёкся своими стратегическими планами по спасению жены, что совсем забыл про боевика. Однако сам Тесар и не думал забывать про Риса, правда, он не стал лезть с замечаниями, поскольку наблюдать за терзаниями охотника оказалось уж больно забавным развлечением. Только когда глаза героического магистроборца загорелись праведным огнём веры в собственную непогрешимость, Тесар не удержался от глумливой улыбочки. Это сразу вернуло Риса на грешную землю, и к собственному стыду он осознал, что всё это время ни разу не проявил хоть капли сочувствия к судьбе Семёна, скорее, в его душе расцвело пышным цветом злорадство. В конце концов, он же предупреждал его, чтобы не смел возвращаться в Алат. Сам виноват, что не послушался.
– Тебе одному не завалить бессмертного,– прервал сей незамысловатый сеанс самогипноза Тесар,– тем более, когда ему прислуживает сам Магистр с его магическими трюками.
– Знаю,– Рис скрипнул зубами, в момент осознав разницу между вдохновенным порывом и реальной расстановкой сил,– придётся привлечь охотников.
– Ничего глупее придумать не мог? – ехидно поинтересовался боевик. – Ну и как ты им объяснишь, что всё это время покрывал присутствие бессмертного в самом сердце вашей драгоценной долины? Кстати, не думаю, что они решатся на облаву без санкции городского начальства, всё-таки Алат на военном положении.
– У меня нет столько времени,– в голосе Риса явственно послышались нотки отчаяния. – Если они с Кирой встретятся, то уже ничего исправить будет нельзя.
– Давай, охотник, решайся,– подначил его Тесар,– вдвоём мы его сделаем.
Наверное, Рису не стоило полагаться на слова орденского боевика и уж тем более открывать ему доступ в долину Алата, но ситуация была отчаянной, а предложенная помощь оказалась столь же своевременной, как ложка к обеду, причём серебряная. Похоже, командиру охотников, так беззаветно преданному своему родному городу, просто на роду было написано регулярно вступать в сговор с его врагами, а с судьбой, как известно, не поспоришь. Через пять минут напарники поневоле уже тряслись на жёстких сидениях трикара, несущегося по ухабам подобно взбесившемуся носорогу, то есть практически не разбирая дороги.
Рис остановил свой раздолбанный транспорт в километре от озера, ближе подъезжать было опасно, ведь чуткий слух бессмертного мог запросто уловить рокот мотора, а Рис собирался сделать Семёну сюрприз. Тесар кряхтя слез с сиденья и сделал несколько приседаний, чтобы размять ноги. Поездка на тряской каракатице была ему внове, и непривычного к такому транспорту боевика даже слегка замутило. Сделав напарнику знак следовать за собой, Рис резво поскакал вниз по склону по направлению к озеру, однако оглянувшись, заметил, что Тесар так и остался стоять около трикара.
– Тебе особое приглашение требуется? – зло пробурчал Рис, которого всю дорогу донимало предчувствие, что они уже опоздали.
– Ты ничего не забыл? – боевик выставил вперёд ладони, демонстрируя, что в них ничего нет. – Я пока стрелять из пальца не научился.
Рис на секунду завис. Вообще-то, в багажнике трикара у него имелся запасной пистолет, но вооружать боевика в самом сердце долины Алата показалось ему уж слишком стрёмным предприятием. Разве мало было того, что командир охотников под свою ответственность провёз на охраняемую территорию откровенного врага? Но какой смысл в безоружном напарнике? Он же взял с собой Тесара не для моральной поддержки, в конце концов. Скрипнув зубами, Рис вернулся к трикару, отпер багажник и вручил напарнику запасной пистолет. Через двадцать минут они уже стояли на берегу озера рядом с водопадом, за которым прятался вход в пещеру.
– Я пойду первым,– распорядился взявший на себя роль командира Рис,– дай мне минуту, чтобы убедиться, что Киры там нет, а потом заходи, ну или раньше, если чего услышишь.
– Как скажешь,– Тесар криво усмехнулся,– удачи, охотник.
Наверное, Риса должна была насторожить странная покладистость боевика, а уж такой сильный эмпат был просто обязан засечь идущую от него волну агрессии, но этого не произошло, причём по банальной причине. Дело в том, что в тот момент эмпатический датчик Риса буквально зашкалил от урагана восторга и какого-то неземного блаженства, распространявшегося со стороны пещеры подобно взрывной волне. Но самым поганым было то, что излучал эти чувства Семён, причём в гордом одиночестве. Ни Киры, ни Медины рядом с ним не было. Тут бы Рису и призадуматься над обоснованностью его версии об угрозе для Киры, а заодно и для остального мира, но ему явно было не до самоанализа, поскольку стало ясно, что со своим планом по устранению Семёна он опоздал. Роковая встреча уже состоялась, и убивать соперника было поздно.
– Отбой,– процедил сквозь зубы облажавшийся охотник,– они уже встретились. Я не могу снова разрушить жизнь Киры, ещё одного удара она просто не переживёт.
– Слабак,– Тесар презрительно сплюнул,– даже не сомневался, что в последний момент ты всё сольёшь,– с этими словами он ловко нанёс своему зазевавшемуся напарнику удар рукояткой пистолета по затылку. – Извини, парень,– промурлыкал боевик, укладывая бесчувственное тело на песок,– но я должен спасти Магистра. Понимаешь, это ведь моя вина, это я привёл предателя в Орден и скрыл, кто он такой. Спасибо, что подбросил,– он засунул пистолет за пояс и полез на скалу, с которой можно было нырнуть в проход под водопадом.
Честно говоря, шансы Тесара на успех были весьма посредственные, и он это отлично понимал, но сие прискорбное обстоятельство его ничуть не расстроило, напротив, оно его только раззадорило. Рациональный расчёт, который при других обстоятельствах заставил бы его проявить максимум осторожности, а то и вообще отступить, сейчас не работал, потому что у Тесара имелась священная миссия, которую нужно было завершить любой ценой. В тот момент он уже не был рядовым орденским боевиком, он был мстителем, вершителем правосудия и спасителем человечества в одном флаконе. Какая уж тут рациональность?
Пока мститель пробирался по скальному лабиринту на встречу со своей судьбой, эта циничная мерзавка завязала последний узелок в своей сети и, ехидно посмеиваясь, расположилась в первом ряду партера с кока-колой и попкорном, чтобы полюбоваться на собственный спектакль. Нужно отдать должное коварной интриганке, срежиссировано всё было просто великолепно. Ошибись судьба буквально на пару секунд, и события развернулись бы совсем иначе, но она всё рассчитала точно. Что тут скажешь, мастерство не пропьёшь.
Кире в конце концов надоело ждать своего мужа, и она, недолго думая, трансгрессировала по его эфирному следу. Как ни странно, прыжок перенёс Мастера не в лагерь охотников, а на пляж перед озером, где в живописной позе расположился её благоверный, пребывающий в полной отключке после тесного знакомства его затылка с рукояткой его же пистолета. Обнаружив Риса в бессознательном состоянии, Кира ни на шутку встревожилась, поскольку решила, что между её мужчинами таки произошло выяснение отношений. С помощью холодной озёрной водички она довольно быстро привела в чувство пострадавшего, радуясь в душе, что потасовка с бессмертным закончилась для Риса невинной шишкой на голове. Увы, когда раненый наконец открыл глаза, Кира сразу же осознала, что ошиблась в своих предположениях.
– Не ходи в пещеру,– прохрипел Рис, сжимая руками пострадавшую часть своего тела,– там сейчас опасно.
– Что ты наделал? – у Киры от ужаса сразу перехватило дыхание. – Кого ты натравил на Семёна?
– Тесар – орденский боевик,– Рис попытался подняться, но его первая попытка оказалась неудачной. – Я должен его остановить, помоги мне подняться.
Он протянул руки к Кире, но та отшатнулась от него, как от прокажённого. Женщина попятилась прочь, глядя на раненого мужа не то с жалостью, не то с ненавистью, а потом вдруг исчезла. Рис не успел ничего сделать, как со стороны пещеры один за другим раздались три выстрела слившиеся в один противный гул. Уже понимая, что опоздал, он всё же устремился к остальным участникам драмы, а судьба, отложив в сторону попкорн и колу, чтобы освободить руки, разразилась бурными аплодисментами.
Семён почувствовал движение за спиной и резко обернулся, поскольку никак не ожидал, что Тесар бросится в рукопашную, ведь это было бы уже полное безрассудство. Но он ошибся, Тесар стоял на месте, и дуло его пистолета снова смотрело в сторону врага, а прямо на линии огня воздух вдруг замерцал, и в шаге от Семёна появилась Кира. Раздался выстрел, и всё, что успел сделать бессмертный – это прижать к себе так невовремя появившуюся возлюбленную и развернуться спиной к стрелку, закрывая её от пуль собственным телом. Три пули, одна за другой, впились в его спину, и рефлексы бессмертного однозначно констатировали, что раны слишком серьёзные, и он больше не боец. Проваливаясь в темноту, Семён услышал четвёртый выстрел, но боли уже не почувствовал.
