Елена Петровна Кукочкина
Марина М. в поиске счастья
Палка была повешена правильно, чуть дальше самой ванной, натянута занавеска и заново набрана вода. Андрей был моим спасителем, но как его отблагодарить я не знала, да и отпускать его не хотелось.
– Может, пока я буду принимать ванну, ты закажешь пиццу? Кухни у меня нет, готовить не на чем. А кушать очень хочется…
Андрей согласился и на «посидим», и на «поболтаем», и на пиццу. В первый раз за всё время я говорила всё, что думала, и не стеснялась этого. Куда уж можно было больше тянуть с моими бесконечными «если».
Через каких-то 40 минут на журнальном столе с ободранным углом стояли коробки с пиццей из итальянского ресторана, пастой из морепродуктов, домашним тирамису, украшенным шоколадной крошкой и листиком мяты, а ещё бутылка дорогого вина, за которым он съездил сам. Я была не то чтобы приятно удивлена, мне эта ситуация нравилась всё больше и больше. А может быть, я просто до сих пор не проснулась? Где Роза с её звонками о планах разрушительной мести?
Разговор был односложным, мы говорили только о доме, переезде, ремонте в ванной, на который у меня нет денег и пока я согласна на водоэмульсионную краску, и ещё о кухне – не могла же я вечно жить на коробках, словно бомж подворотней. Я показала в каталоге ту кухню, которую хочу, и рассказала о той, что присмотрела в магазине. Андрею понравился мой первый вариант, и мы даже пошли мерить рулеткой углы.
– А ещё хочу хорошую духовку, конечно, отдельную варочную панель. А здесь бы я оставила место под посудомойку… – вдохновлено рассказывала я. Андрей слушал и давал дельные советы. – А ещё сюда песочный диванчик с лиловыми подушками и стол раздвижной. Это была бы не кухня, а мечта!
– Здесь что планируешь сделать? – спросил Андрей и вышел на лоджию к открытому окну. Я последовала за ним.
– Не знаю, – честно призналась я. – Может быть, деревом застелю полы, чтобы теплее ходить, а может и ничего. Коврика хватит.
– Значит, деревом, неплохо. Хороший вид из окна, правда?
– Да, – согласилась я. И прижалась к нему плечом посмотреть в окно. На улице уже совсем стемнело и дождь лил стеной.
Инстинктивно мы одновременно обернулись друг к другу, и я поняла, если не сейчас, то потом будет поздно.
– Почему ты такая? – тихо прошептал мне Андрей своим бархатным голосом на ушко. Так близко… так рядом… с таким жаром… что я забывала дышать.
– Какая?
– Такая, что сил моих больше нет, – ответил он. Сердце забилось неистово. Больше не надо слов, не надо взглядов, не нужно ничего себе придумывать, всё и так было понятно.
Мягкие, словно шёлк, его губы нежно слились с моими, и я поплыла в страну грёз. Электрический ток побежал от прикосновений, мурашками покрылось все тело, а голова кружилась в странном танце ощущений. Я ничего не понимала, только целовать стала жадно и страстно, боясь, что на этом всё закончится, что мой мир любви может померкнуть.
Но он не померк, он продолжился. Со страстью безумца он начал целовать мне шею, переходя к ключицам и ниже в открытую зону декольте. Поцелуи казались раскаленным нежным огнем на моей коже. Разве можно такое выдержать?
Андрей взял меня на руки и понес на диван. Я знаю, он этого не говорил, но в его светлых глазах было больше, чем просто желание секса, они были заполнены любовью до края. Такое ведь не сыграешь ни в одном театре на свете.
А потом случилось что-то совсем дикое. Мы даже не дали раздеть себя полностью. Но я не могла больше терпеть, да и он тоже, особенно то, что находилось в его штанах уже внушительных размеров. Это было так быстро, но так мощно, что мир разлетелся на миллион радужных осколков, закружил голову и только через время сложился обратно в нормальный пазл.
К трём часам ночи мы угомонились. Я лежала на его плече и нежно водила рукой по мускулистой груди мужчины, задевая короткие волоски. Я боялась засыпать, боялась даже подумать, что завтра его может не быть со мной, что исчезнет Андрей опять на несколько недель и будет недоступен. Больше всего на свете я боялась его потерять.
Честно пыталась не заснуть, но томительная усталость сморила, и я забылась глубоким сном.
В девять утра нас разбудил звонок телефона. Если это была снова Роза со своими планами мести, я бы выслала на её адрес коробку с тикающем механизмом. Но это был телефон Андрея. Я проснулась первая, потянулась за телефоном и увидела на экране те самые буквы, которые явственно жгли глаза. На дисплее высветилось «Инесса». Будь моя воля, я бы спустила телефон в унитаз или выкинула с балкона, а потом с ангельским видом заверила, что оно как-то так само получилось. Но Андрей проснулся раньше разрабатываемого плана «Барбаросса».
– Да, – сонно ответил мужчина. Я легла рядом и стала прислушиваться к разговору.
– Привет, дорогой! – шептала в трубку гадюка. – Ты где есть?
– А что-то случилось, что ты звонишь так рано?
– Да. Я возле твоего дома. Точнее, внутри него, – щебетала девушка. – А тебя там нет! И дома у родителей тоже нет! Где ты был этой ночью?
– А я обязан перед тобой отчитываться? – привстал Андрей с дивана, освобождаясь из моих объятий.
– Нет. Но… – Инесса продолжала что-то говорить, но я уже толком не могла разобрать длинные потоки девичьей речи. Слишком далеко находилась от моего уха телефонная трубка.
– И что ты хотела забрать? – задавал по очереди вопросы Андрей. – Почему это нельзя было сделать сразу? И зачем тебе понадобилось платье так рано? Хорошо. Попроси ключи у консьержа. Они должны быть у горничной. Пускай тебе откроют, – в трубке повисло молчание, Андрей какое-то время сидел на диване и ждал ответа.
– Почему нет? – злился парень. – Да, я горничную сам отпустил. Прости, забыл. Так срочно? Хорошо. Да, ладно. Неважно. Далеко. Ни с кем. Жди. Пока.
Мы молчали и не смотрели друг на друга. Андрей злился, а мне было обидно, что наверняка «ни с кем» – это обо мне. Что может быть, я для него никто, а секс – это просто секс. А глаза всё лгут. А, может, это я себе лгу. Как же всё не просто в этом мире!
Я лежала на диване, натянув под самое горло одеяло, ведь именно там у меня стоял комок. Хотелось свернуться клубочком и не допускать мыслей о будущем, ничего не знать.
– Прости, мне надо ехать, – бесцветным голосом сказал Андрей и стал собираться. Он был зол или расстроен, я не могла понять. Да и, честно сказать, не хотела понимать.
Может, стоило попросить объясниться? Но делают ли так в 21 веке? Сейчас не произносят длинных речей, не пишут письма высоким стилем: «Душа моя, голубушка, я не волен перед обстоятельствами. Я оставляю вас, но обязательно буду тревожиться о вашей робкой натуре. Ведь вы украли у моего сердца покой». Ну, или что-то в этом роде. В наше время просто уходят по-английски, оставляя, в крайнем случае, дежурные фразы. Век технологий порабощает не только умы, но и захватывает чувства. Расстаться по телефону тоже самое, что написать искреннее письмо в 19 веке – раз плюнуть. И если мир становится настолько безразличным друг к другу, будет ли в объяснениях толк? Вряд ли я услышу то, что больше всего хочу знать.
Я ждала, пока он наденет свой мятый костюм, пока выйдет из ванной. А когда настало время прощаться, решила, что стоит всё же кое-что спросить.
– Знаешь, Андрей, я всё могу понять. Мы с тобой из разных миров, у нас разный социальный уровень и с этим ничего не поделаешь. Я даже могу понять, что мы чувствуем друг другу не одинаковые чувства. Но мне надо знать ответ на один вопрос, только честно. Поэтому скажи мне… Скажи Андрей… – я смотрела ему в глаза, воздуха в легких с каждой секундой становилось меньше, а он так ждал, что я скажу, как будто от этого зависели жизни тысячи людей. – Скажи… я просто… у нас просто секс и ничего больше?
Андрей мягко заулыбался, посмотрел на меня с такой нежностью, что внутри болезненная пустота наполнилась теплом. Он притянул меня к себе, поцеловал, а потом обнял за талию и тихо прошептал: «Я так не думаю».
И этого было достаточно, чтобы верить, чтобы отпустить со спокойным сердцем и ждать его обещания: «Я тебе позвоню». Может, я чего-то не понимаю в объяснениях между двумя людьми и не могу взять и так сразу с плеча разрубить узел недоговоренности между нами. Но иногда девушке достаточно одного слова прекрасного принца, чтобы ждать, как ждали раньше месяцами барышни писем от своих любимых мужчин.
После я провалялась в постели до полудня, не могла ни заснуть, ни думать ни о чем другом, как вспоминать наши ночные объятия, его дыхание на моих губах, его руки на моем теле. До того момента, как мне не позвонили в дверь и не сообщили о доставке из магазина.
Какой доставки? Я что-то купила и совсем забыла об этом? Или просто меня спутали с соседом?
Я перебрала всевозможные варианты в памяти, пока поспешно одевалась и ехала вниз в лифте, чтобы разобраться с доставкой. Мужчины в рабочей форме быстро показали мне документы, оформленные на мое имя и ксерокопию оплаченного чека. Это был тот самый кухонный гарнитур, который я показывала Андрею в каталоге. Как гром среди ясного неба! Что это – щедрый подарок, благодарность за ночь? И если даже Андрей уверил меня, что я – не девушка на одну ночь, то с кухонных гарнитуров не начинают отношений. Их начинают, к примеру, с цветов.
Мужчины заносили коробки в подъезд и поднимали их по очереди в лифте, а я набирала номер Андрея.
– Это твоих рук дело? – спросила я в лоб.
– Кухонный гарнитур уже доставили? – догадался тот.
– Да.
– Хорошо, они его соберут и установят.
– Спасибо большое, но… Но… я не могу принять такой подарок, это как-то… в общем, мне неудобно. Я обязательно отдам деньги, но чуть попозже. У меня трудности, столько всего надо купить. Ты же знаешь…
– Не беспокойся, пожалуйста. Ты сделала для меня больше, чем деньги.
Звучало, как расплата за ночь секса, довольно дорогого секса. Но я отогнала от себя эти мысли.
Через два часа мне доставили диван песочного цвета с лиловыми подушками и стол, как я хотела. И это снова было рук Андрея.
Кухня сразу преобразилась до неузнаваемости. Я долго ходила, ахала и охала, закрывала и открывала дверцы гарнитура. Потом отмывала затоптанные монтажниками полы и саму кухню от пыли и стружки.
Вечером приехал Андрей без звонка, с большой коробкой – подарок для моей кухни. Это был набор тарелок, о котором я говорила ему вчера. Я по наивности рассказала всё: марку, цвет и в каком магазине видела набор. Он запомнил и купил.
Андрей подошел ко мне, пока я зачарованно расставляла тарелки на полочки, обнял меня и тихо произнес, дыша прямо в затылок: «Спасибо за то, что ты такая есть». Я бросила заниматься тарелками и занялась его губами. За тем последовала ещё одна ночь секса.
Мое домино наконец-то сложилось. Каждая костяшка «если бы, да кабы», поставленная на ребро в рядок, зацепила поочередно одну за другой и сложилась в цепочку жизненных событий. И все они были справедливы. Если бы не каблуки, узкая юбка и дождь, я бы не упала посреди дороги перед машиной Андрея, и мы бы никогда не познакомились… И так по цепочке, пока круг не замкнулся на последнем: «Если бы не пресловутая палка в ванной, то я не услышала бы телефон и Андрей не приехал». Так вот в чем фишка – в этом «если».
Всё в нашем мире имеет взаимосвязь и не настолько случайно, чтобы верить в то, что мы хозяева своих судеб. Мы, конечно, всегда можем распоряжаться правом выбора, но подкидывает нам все счастья и несчастья кто-то там сверху. И если бы не небесная канцелярия, то, возможно, не было никакой череды из плохих и хороших «если». И пускай иногда всё складывается не так удачно, как следовало бы ожидать от жизни. Но мир настолько благороден, что поставит тебе черно-белых костяшек в каком угодно количестве. И когда ты соберешь всю цепочку, ударишь пальцем по ряду домино, и костяшки начнут заваливаться одна на другую, то круг замкнется. И ты вдруг поймешь, что мечта, которая стоила тебе тяжелого испытания, наконец-то перейдет к действию.
Глава 14. Свободные отношения
Сильные умеют прощать, но сильные умеют и мстить.
Теткоракс
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.
Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил,
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.
Сергей Есенин
Роза никогда не интересовалась идеей открытия новой аптеки. В основном, всеми бумажками и договорами об аренде занимались родители. Зевая, бесцветным голосом она сообщала нам: «Набираю персонал в новую аптеку родаков. Одни бабы идут, ни одного стоящего мужика!». Но в этот раз Роза сама взялась за дело, она не просто договорилась с поставщиками валидола и корвалола, она нашла представителя новомодной косметической фирмы «Органик компани», который предлагал ей сотрудничество на очень выгодных условиях.
– Всё готово. На следующей неделе открытие! – сообщила Роза нам радостную весть. – Представляете, девочки, аптека будет в Новоарбатском торговом комплексе! Аренда бешеная, но думаю, что оно того стоит. На открытие будет ди-джей, ведущая. На Яну Чурикову денег не хватило, но зато хватило на какую-то малоизвестную группу девушек, которые споют свои песни.
– Роза, успокойся! Это же аптека, а не шоу-рум, – останавливала её Света.
– Вот именно, Светочка, это не просто аптека. Это флагманская аптека, о которой напишут в светской хронике. Я вам обещаю, – подмигнула нам подруга.
Дело было в том, что Роза не умела прощать обиды. Особенно те, что оставляли на её сердце мужчины. Особенно такие, как её бывший Денис, который плюнул в лицо, назвав девушкой на один вечер. Роза никогда не рубила сгоряча, она в равных пропорциях делила злость и обиду, смешивала их в шейкере, ставила в морозильник до полной заморозки, а потом подавала холодными. И главное тут было, не задеть самого повара в период творческого процесса.
– Я уже позвонила Денису, – тараторила Роза. – Извинилась тысячу раз, что наговорила ему в тот вечер много обидных слов, что зла не держу, и жду его на открытии в знак нашего примирения.
– Всё равно не понимаю, – удивлялась Света. – Зачем тебе все эти выкрутасы?
– Запомни, Светуль, – поучала Роза. – Не настолько важно из чего приготовлена вендетта, главное, чтобы она достигла своей цели. Кстати, – подруга повернулась в мою сторону. – Мариночка, у твоего Андрея не найдется ещё один богатый друг, чтобы сыграть моего парня? Мне нужен хороший эскорт на вечер.
– Не знаю, – я смущенно пожала плечами.
– И что это ты молчишь про своего Андрея? Ничего нам не рассказываешь, – подруги уставились на меня, требуя подробностей личной жизни. Под их прицельными взглядами я расплылась в улыбке и почувствовала себя разбухшим мякишем.
Давно мне так не было хорошо. Моя мечта наконец-то сбылась. Я и Андрей, Андрей и я. Его нежные объятия, бархатный голос и будоражащий секс. Я закрывала глаза, и везде был он, я не могла ни секунды прожить, чтобы не думать о нём. Моя жизнь превратилась в сумасшествие, в безумие, но я уже не представляла её другой.
– Он тебя хоть куда-нибудь водит? Вы где-то бываете? – спросила Света, после моих восторженных рассказов.
– Нет.
– Что у вас даже не было нормального свидания? – добавила Роза.
– Нет, – мотала я головой. – Он приезжает ко мне после работы, я готовлю ужин. Мы кушаем, болтаем и занимаемся сексом.
– И всё? – по взгляду Розы было понятно, что сейчас она выдвинет что-то такое, что заставит меня разочароваться в наших отношениях. – Марина, тогда это просто секс. А кухонный гарнитур, который он подарил, расплата за секс. Вот и всё! Если мужчина настроен серьезно, он не только размахивает своим пенисом, но и дает туманное обещание совместного будущего.
– И это говорит мне девушка, которую не так давно бросил парень!
– Это совсем другое. Ведь Андрей не из тех мужчин, что женятся на простушке без цента в кармане, – справедливо заметила Роза. – Будь готова к тому, что отсиживаетесь вы в своих Котельниках не просто так.
После разговора с девочками я задумалась, когда же можно считать отношения между двумя людьми серьезными и прочными? Раньше один взмах веера на балу говорил о многом. Закрывающийся веер обозначал сомнения, полностью открытый – безоговорочную любовь. А написать записку и передать через служанку понравившейся девушке – считалось верхом дерзости. Сейчас же даже поцелуй, сорванный с губ, гроша выеденного не стоит. Пока не сказал «люблю», считай, что отношения – это фикция. И твоя наживка в любой момент может соскочить с крючка.
Это был первый день, когда мою самоуверенную влюбленность пошатнул весомый довод. И это была первая ночь, когда Андрей не приехал ко мне. Но я отогнала от себя все дурные мысли.
Понедельник никогда не бывает лёгким, особенно после отпуска. Главный редактор о чем-то говорил на планерке, но я ничего не хотела слушать. Я нашла фотографию Андрея на сайте его компании и, как свихнувшаяся дурочка, пялилась на неё постоянно.
– Чему ты улыбаешься, Майорова? – спросил у меня Александр Григорьевич, он явно был не в духе.
– Вашим хорошим идеям, – выпалила я и попала в точку. Оказалось, что поддержала редактора в чем-то, только сама не знала в чем. Это было и неважно. Ведь мне на телефон пришло сообщение: «Доброе утро, моя Мариночка! Как первый рабочий день?».
Вон оно «МОЯ» и «Удивительная» – два главных слова, в которых и была вся суть. Я его девушка, а он мой мужчина! И жизнь прекрасна!
В ответ я написала Андрею очень длинное и смешное сообщение, упомянув пузатого редактора и его раздувающиеся усы в периоды критичной серьезности. А он ответил коротко: «Совещание, отвечу позже». В этом и был весь Андрей. Если я тараторила, то его сестрой таланта была убийственная краткость.
Время на работе шло мучительно долго. Статьи не писались, соцсети не радовали. Я не могла сосредоточиться ни на чем. Как можно вообще думать, когда влюблен?
– Марина, что с тобой сегодня? Ты часом не заболела? – спросила Элла Эдуардовна за 30 минут до конца рабочего дня.
– Да нет, – отмахнулась я. – Всё нормально. Просто после отпуска всегда тяжело начинать.
– Полностью с тобой согласна, – поддержала меня коллега Наташа. – Чтобы втянуться, нужно минимум дня два, максимум неделя.
«А мне понадобится целый месяц, а может быть, и вся жизнь, потому что это не просто отпуск, а любовь, захватившая надо мной власть!», – подумала я, но вслух, конечно, ничего не сказала.
– Ух, ты! – вдруг выпалила восторженно Наташа, она стояла у окна. – Какой букетище! Какая красотища! И на такой машине. Вот это да!
Я тут же рванула с места, как гепард за добычей, преодолевая расстояние между столом и окном в считанные секунды. Трудно было не заметить блестящий Мерседес последней модели на стоянке перед зданием. И, конечно, мужчину в костюме. Точнее, моего мужчину с моим букетом цветов.
– Уже переложил в багажник, вместе с большим пакетом, – констатировала Наташа, а сердце так и стучало отбойным молотком – «вот он!», «вот он!».
– На что вы там смотрите? – подключилась Голубкина. Меньше всего я хотела видеть её длинный нос у окна. Хотя с другой стороны, пусть завидует.
– Какой-то богатенький красавец приехал с огроменным букетом цветов. Наверное, к своей пассии, – выдвинула версию Наташа.
В общем, была не была. Они всё равно рано или поздно узнают, за кем приезжает дорогой Мерседес. Да и меня так распирало изнутри, что молчать уже не могла.
– Это за мной, – выпалила я, и щеки залились пунцовой краской.
– Ооо! – раздалось дружественное девичье ликование.
– Ничего себе! – вертела головой Наташа, не веря в сказанное. Голубкина отмалчивалась, задумчиво скрестив руки на груди.
– Теперь понятно, почему она ни рыба ни мясо целый день, – вступила в разговор Элла Эдуардовна и тоже подошла к окну оценить моего мужчину в деловом костюме. – Это мы тебя надолго потеряли.
– Ну, что вы так, Элла Эдуардовна, – начала я.
– Да знаю вас, молодых, – отмахнулась женщина, ещё раз посмотрела в окно, потом перевела взгляд на меня, тупо улыбающуюся от счастья. – Беги уже, Майорова, толку от тебя сегодня никакого. Перед Александром Григорьевичем прикрою.
Мне хватило одной минуты, чтобы собраться, даже как следует не завершив рабочий день, и пяти минут, чтобы накраситься и поправить прическу перед зеркалом в туалете.
Я вылетела из здания со скоростью сверхзвукового истребителя, прямо на ходу ловя выпрыгивающее из груди сердце.
Андрей стоял возле машины в красивом черном костюме и черной стильной рубашке, на запястье блестел круглый циферблат часов. Он улыбался мне своей прекрасной задумчивой улыбкой, и казалось, что от его нежного взгляда мир под ногами разъезжается и я улетаю в пропасть. Поэтому я не просто подошла к нему. Честно говоря, я упала в объятия, как в романтическом фильме – камера, мотор! Андрей схватил меня руками за талию и требовательно поцеловал. Было ясно – он скучал. Мы не виделись сутки, а такое чувство, что целую вечность.
Из окна офиса за нами наблюдало, как минимум, три пары глаз. И это мне ужасно нравилось. Ещё я рассчитывала на букет, подаренный при всех – вот это было бы зрелище! Но Андрей проводил меня к пассажирскому сидению и открыл дверь. Так было даже лучше. Ведь настоящее счастье не любит публичности.
И вот он, букет с нежно-розовой эустомой, суккулентами, фиалками и маленькими садовыми белыми розочками, закрученный по спирали и туго перевязанный суровой нитью. Но он совершенно не походил на большой «букетище», как выразилась Наташа. И Андрей его не достал из багажника вместе с пакетом, а вынул откуда-то из-за пассажирского сидения.
– Спасибо, – робко ответила я и тут же уткнулась носом в букет, чтобы Андрей не увидел мое смятение.
– Нравится? – я кивала головой и не поднимала глаз. – Полевых, правда, не было, я попросил собрать что-то похожее… Похожее на тебя.
– Спасибо, очень красивые, – я засмущалась. Букет действительно получился оригинальным и нежным. Но, черт возьми, тогда тот в багажнике кому?
Мы ехали в неизвестном направлении, я тихо лелеяла надежду, что всё только начинается. Что сейчас мы поедем в ресторан или какое-нибудь укромное место, где нас никто не будет видеть, Андрей встанет на одно колено, подарит те самые цветы из багажника, а в пакете окажется обручальное кольцо. И в горе, и радости… Да хоть на край света, только бы с ним, только бы вместе.
– Моя подруга Роза открывает аптеку в Новоарбатском торговом комплексе в эту субботу, – решила я наладить диалог. – Мы приглашены. Открытие в три.
– Хорошо, – кивнул Андрей.
– Вот только Розе нужен эскорт на один вечер, – и я рассказала Андрею про план Розы, про то, что не разделяю её взглядов, но мужчина без лишних вопросов пообещал захватить с собой друга Бориса. Я была на седьмом небе от счастья. Нет, всё-таки мы не отсиживаемся в Котельниках. И я, по словам Розы, никакой не потерявшийся цент в алмазной жизни Андрея.
И тут мой мужчина неожиданно остановил машину у метро «Хорошёво», предварительно включив аварийку.
– Кажется, это твоя фиолетовая ветка.
Кость мне в горло! Меня что сейчас высадят?
– Моя, – подавилась я собственным разочарованием.
– Прости, не мог тебя ни увидеть, хотя бы на немножко, – Андрей облокотился на подлокотник, разделявший сидения, и притянул меня к себе. Мне не хотелось целоваться. Нет, конечно, устоять невозможно – этот запах духов, тела и соблазняющий вкус поцелуев до дрожи бабочек в животе, которые потоками спускались всё ниже. Но! Почему я должна ехать на метро?
– А у тебя, что, какие-то дела? – мягко оттолкнула я его губы.
– Да, дела. – Андрей посмотрел на часы. – Уже опаздываю.
– Хорошо, – поджала я губы и решила тянуть время.
– Вряд ли я сегодня смогу приехать, только завтра.
Ничего себе! Он ещё умудряется работать на два фронта! Сегодня будет, наверное, с Инессой, да и вчера тоже был, а завтра пожалует ко мне. Роза всё же права. У него там целое расписание из баб!
– Хороший костюмчик, – я решила идти напролом. – Думаю, ей понравится. Но вряд ли завтра что-то получится и вообще…
– Кому ей? – перебил Андрей и довольно улыбнулся. – Ты ревнуешь?
– Нет, – пожала плечами будто мне всё равно. На самом деле, я готова была выцарапать ему глаза и той стерве, к которой он собрался. – Мы – свободные люди, живем в свободной стране, и никто никому ничего не должен. Век информационных технологий упрощает жизнь, так стоит ли вообще искать сложности?
– Ты действительно хочешь свободных отношений? – настроение Андрея из игривого превратилось в серьезное. Мне стало как-то не по себе. Я смотрела в его светлые глаза и больше всего на свете хотела быть только его.
– Нет, я не хочу свободных отношений, но как по-другому, если… – я не успела договорить, зазвонил его телефон.
– Да, мам. Да, знаю, что гости собираются.... Прости. Уже еду, задержался. Скоро буду. Целую.
Мир перевернулся с ног на голову. Он едет к маме? Не к какой-то там вертихвостке, а к маме! И может цветы для неё? А я побежала вперед паровоза и надумала себе черт знает, что!
– Так ты едешь к маме?
– Да, у неё сегодня юбилей.
– Хорошо, ладно! Отлично, только я не то имела в виду, в общем забудь всё, что говорила, – и, чтобы исправить положение, я сама потянулась к нему и стала целовать.
– Хочешь, – сказал на выходе Андрей, – поехать со мной?
– Я?
– Да, – он притянул меня к себе. Мы снова целовались, и это уже было не похоже на просто поцелуи. Ещё немного и мы бы занялись сексом у всех на виду.
– Нет, не могу, – отдышавшись, ответила я. – После работы, я в брюках. А к такому ответственному мероприятию надо подготовиться, как следует.
– Ты отлично выглядишь, – уговаривал Андрей.
– Нет, в следующий раз.
Мы попрощались, я вышла из машины и вдруг поняла, что сглупила. Только что прозвучал главный звоночек, говорящий о том, что Андрей не просто настроен погулять и разойтись. Его предложение говорило о серьезности намерений. И если это было испытанием, то я его не прошла.
– А может надо было поехать на юбилей? – поднимала я нервы Розе по телефону. Верная подруга всегда может успокоить, не хуже аптечной валерьянки.
– Ей-Богу, Марин! Где ты, а где твой Андрей?
– Прости, но я не настолько плоха собой и не настолько глупа, чтобы не сверкнуть эрудицией в обществе.
– У таких, как твой Андрей, сверкают не эрудицией, а дурацкими эспадрильями от Шанель и инъекциями филлера, – читала мне нравоучения Роза, взбалтывая мою эмоциональную напряженность до предела. – И как бы тебя не упаковали, Мариночка, ты для них всё равно останешься простушкой – они таких секут за версту. Ты только подумай, у Андрея мать – жена одного из крупных застройщиков Москвы и Подмосковья, а у тебя мама…
– Учительница в Саратове, а папа – бывший военнослужащий, – закончила я за подругу.
– И чем дальше будет откладываться ваше рандеву с родителями, тем лучше для тебя и твоего Андрея.
– Хочешь сказать, что какую бы форму отношений мы бы с ним ни выбрали – серьезные или свободные – счастливого финала у сказки не будет? И мать найдет ему очередную Анастасию или Дризеллу?
– Да, Марина, ты не Золушка, а жизнь – это не сказки братьев Гримм, тут дело обстоит куда серьезней.
На следующий день в офисе меня закидали вопросами: кто такой, как зовут, где работает и что было в пакете? Отбивалась от коллег, словно от назойливых мух мухобойкой. И только Голубкина, молча, стояла в сторонке, и задумчиво улыбалась, будто была с нами, а мыслями далеко. Мне немного жаль её. У неё есть амбиции, которые с легкостью приняли бы в журнале «ВОГ» или «Аллюр», а у меня мужчина – практически такой же крутой, как и эти журналы. И если Голубкина растрачивала свой дар журналистики в нашем офисе, то я была впереди планеты всей.
Вечером Андрей не приехал. Я зря готовила ужин, наряжалась, ждала звонка. Всё было зря. В голове билась только одна мысль – свободные отношения. Он ничего мне не обещал, да и я не давала клятвы перед алтарем. Мне впору вешать на рот скворечник, чтобы нежелательные слова из него не вылетали, а сначала, как следует, отсиживались и фильтровались.
Я не выдержала и написала Андрею первой. Оказалось, что он у родителей. Но от этого мне было не легче. Обидно, что ему трудно взять и позвонить первым. Обидно за то, что не я диктую правила. Кто кого покоряет во взаимоотношениях – ты мужчину или он тебя?
В современном мире границы настолько стерты, что здесь уже непонятно кто сверху, а кто снизу. Может, зря женщины добивались феминизма? Ведь в глубине души нам хочется найти именно такого мужчину, который решал бы за нас все проблемы.
– Привет! Я скучал! – те же непослушные волосы, в которые хочется вплетаться пальцами, мягкая улыбка, бархатный голос, пиджак, пропитанный насквозь его духами, начищенные до блеска туфли и он весь мой от макушки до пят.
Андрей приехал в среду, писал весь день, звонил. И я была на самом верхнем из всех возможных уровней счастья.
Секса много не бывает, особенно, когда несколько дней ты соблюдаешь пост. Мы не спали до самого утра. Губы приятно саднили, по телу разливалась нежная истома. Я ничего не соображала. Мне кажется, это единственный момент – момент секса, когда женщина отключает свои мозги полностью и дает волю ощущениям. В общем, такого со мной не было никогда – я хотела его ещё и ещё. Была выжата, как лимон, но мне это всё крайне нравилось.
– Я не знаю, как смогу встать, осталось спать четыре часа, – пожаловалась я, включая будильник на телефоне.
– Я не знаю, смогу ли я вообще работать, – продолжил Андрей.
– Есть какие-то проблемы?
– Да.
– И какие, если не секрет?
– Разве можно адекватно думать, когда есть ты? – Андрей ласково пальцами рук водил по моему лицу, запутывался в волосах и смотрел на меня так, будто пытался запомнить каждую черточку, каждый изгиб моего тела. Я улыбалась и от каждого прикосновения покрывалась мурашками. Это было даже лучше, чем просто признание в любви.
В субботу Роза превзошла саму себя. Я уже не говорю о пресловутых шариках, листовках, летающих по всей округе, красивом оформлении, ди-джеи, музыке на всю улицу и даже о бокалах шампанского с официантами промолчу.
Если того требует мода, то Роза требовала, чтобы всё было сделано на высшем уровне. Именно из этих соображений был выставлен бренд-уолл – стенд с логотипом косметики «Органик компани», перед которым фотографировались все девушки, изображая из себя голливудских звезд. Все гости были одеты безупречно и хорошо, на щеках у каждой порядочной дамы был наведен такой лоск, о который с легкостью можно было бы поскользнуться.
Но больше поражало, что все торжество устроено только с одной целью – красиво отомстить. Для этого Роза своевременно позвонила неизвестному мне Борису, которого обещал предоставить Андрей, и четко отточила план действий. Не знаю, каким образом, но Роза могла сделать так, что за ней пошла бы толпа. И в основном, этой толпой были мужчины.
