Елена Петровна Кукочкина
Марина М. в поиске счастья
– Хорошо говоришь. Но я не понял. Если я не захочу лезть на гору, я что не мужик, что ли?
– Мужик, – вздыхала я, мысленно моля сжалиться надо мной. – Давай трогай, мы едем за обмундированием, то есть за цветами и шампанским.
– А это ещё зачем?
– Чтобы разговор был лучше. Ты же мужик! – подкалывала я Игоря.
В магазине он выбрал самый красивый букет, любимое Светкино вино и конфеты с апельсиновым ликером.
– И что я ей скажу? Здравствуйте, я ваша тетя? – взялся за старое Игорь, как только мы снова оказались у подъезда.
– Нет, конечно. Извинишься, попросишь впустить и поговоришь с ней.
– А что, если она…
– Даже если она не захочет тебя впускать, пить и разговаривать, – закончила я за Игоря. – Мы – женщины, мы не знаем, чего хотим на самом деле. Но одно я знаю точно, властная рука и мужской напор (называй это, как хочешь), превращают нас в податливых, зависимых существ. Прояви твердость. Объясни всё до конца. Хоть рот кляпом заткни. И не забудь сказать не только про обиду, но и про любовь. Слышишь, про любовь! Остальное, не так важно в жизни. Но если опустишь руки раньше времени и уйдешь, то считай, что все эти 10 лет вместе – это не любовь, а хорошо поставленный спектакль. Так играй до конца, наломать дров и уйти – всегда успеешь.
– Ладно, я понял, понял, – сдался Игорь. – Я пойду к ней. Но что, если она меня не пустит? Свои ключи я кинул на порог.
– Тебя не пустит, а вот меня, – я подмигнула ему и направилась к домофону. Света открыла, совершенно не ожидая подвоха. Для верности я выждала на улице 15 минут. Игорь больше не появился, и я со спокойной душой ушла домой. Одну семейную жизнь я спасла, а кто бы спас мое незащищенное сердце от съедающей изнутри любви. Кто?
В субботу, как и обещала, я отправилась к Розе. Надела свои любимые старые джинсы с модными рваными заплатками и широкую футболку, которую нашла на распродаже и полюбила так, что купила бы ещё таких парочку.
– Мы едем в ГУМ, а не на барахолку, – оценила подруга мой вид с порога. Другого я и не ожидала.
– Какая разница? Если бы я приехала разодетой в пух и прах, как это было неделю назад, ты бы всё равно начала переодевать. У меня нет такого гардероба от кутюр, как у тебя. Я покупаю квартиру!
– Поздравляю, – на лице Розы не было и капли удивления. – Я знала, что так и будет.
– Ещё рано делать выводы. В смысле, рано поздравлять.
– А что не так?
– Всё хорошо. Квартира мне понравилась, большая квадратура, хорошая планировка, приятные обои, если не считать едкого розового в ванной. Даже не скажешь с виду, что обычный муниципальный ремонт. 17 этаж, прекрасный вид из окна. И широкий балкон, на котором меня поцеловал Андрей.
– А это уже интересней! – щелкнула языком подруга.
– Я и сама не верю в случившееся. Просто обнял, сказал что-то типа, что я особенная, не помню, а потом поцеловал. У меня даже голова закружилась, и тогда я приняла решение, что покупаю квартиру.
– Сигнал тревоги! Это гормоны с эндорфинами, а не здравый смысл в тебе говорят.
– Ой, кто бы говорил!
Роза подвела меня к кровати, на которой выставила коллекцию туфель от именитых дизайнеров. Она отдельно поставила те, что купила сама и приобрела с Максимом. Я не разделяла восторга. Только подумать, сколько тут денег вбухано, словно в драгоценные камни.
– Я хочу Маноло Бланик! – заявила Роза. – Ещё одни! Ты только посмотри, – подруга тыкала мне журналом под нос. – Они шикарны! Правда?
Туфли от испанского дизайнера Маноло Бланик на страницах глянца, и правда, выглядели роскошно. Высокий, но не слишком модельный каблук, утконосый носик, темно-фиолетовый шелк и массивная брошь спереди. Мне они тоже нравились. Но честно, эти туфли созданы, для того чтобы сиять: на подиуме, в витрине магазина, в музее или на полке у Кэрри Брэдшоу. Для повседневной жизни они не подходят.
– Как тебе? – ждала моего вердикта Роза.
– Они красивые, – пожала я плечами.
– Нет, нет! Они не просто красивые. Они – самое лучшее, что могли придумать за всю историю моды, – Роза чуть ли не брызгала слюной от восторга и трясла журнал. – А посмотри сюда, вот эти, синие – самые легендарные туфли Маноло. Они такие прелестные. Господи, как я их хочу!
– Ммм… да. Эти тоже ничего, – пожала плечами я и посмотрела на помешавшуюся подругу. Розе не в ГУМ, а в психиатрическую лечебницу надо бы. Там, как пить дать, поставили диагноз разведение туфель.
– Как ты можешь оставаться, такой равнодушной? – сетовала Роза. – Ты просто ничего не понимаешь в моде!
– Согласна, я ничего не понимаю – ни в моде, ни в туфлях. Но одно я знаю точно, что нельзя встречаться с парнем из-за туфель, на которые он выделяет деньги.
– Почему же нельзя? Знаешь, если бы я делала это исподтишка, то может быть, тогда ты и была права. Но Максим сам мне предлагает купить туфли, он постоянно спрашивает о новых покупках, и мы даже один или два раза покупали эти туфли вместе с ним, – указывала Роза на эксклюзивные модели.
– Странно это как-то для парня, – задумалась я и открыла один из глянцевых журналов, лежащих на прикроватном столике.
– Представляешь, – делилась со мной Роза. – Мы даже сексом занимались в туфлях!
– Надо же, интересно. И сколько раз вы это делали в туфлях? – я открыла страницу со статьей о современной моде и погрузилась в чтение. Мне стало дурно на предложении, что девушки 18 лет задают тон моде. Это, что мой возраст не котируется?
Я готова была высказать мысль о прочитанном материале, как заметила Розу. Та стояла словно статуя Венеры Милосской – вся белая, с каменно-выпученными глазами.
– О чем задумалась? Какой-то пары не хватает? Я тут прочитала…
– Каждый раз! – резко вставила Роза.
– Что каждый раз? – я не на шутку испугалась, на подруге не было лица.
– Мы каждый раз занимались с Максимом сексом в туфлях! Я каждый раз была в туфлях! Каждый! Слышишь? Каждый!
– Да ладно! Может, ты ошиблась?
– Нет! Черт возьми! Я не ошиблась!
– А ты не пробовала снять туфли?
– Нет, потому что он подбрасывал дрова в костер, говорил, какая я в них эротичная, как его завожу. Или: «Потанцуй передо мной, детка. Ты очень сексуальная на каблуках». Это какой-то кошмар! Господи, с кем я связалась?
– С богатеньким фетишистом, – огласила я приговор, слегка посмеиваясь.
– Точно! – всплеснула руками Роза. – Как всё просто! Максим – фетишист. У него культ из обуви.
– Ничего страшного, – открыто веселилась я. – У каждого свои недостатки. У тебя – коллекционирование дизайнерских туфель, у него – секс в дизайнерских туфлях. Вы оба друг друга стоите. Просто в следующий раз сними туфли или предложи заняться сексом без них.
Роза с отвращением посмотрела на журнал у меня в руках, распахнула свои большие глаза и быстро выдала:
– Именно сегодня я должна была купить очередную пару обуви. Максим мне предоставил большой лимит по карте, чтобы купить туфли от Маноло Бланик из специальной коллекции. И именно сегодня мы с ним вечером встречаемся. Черт! Черт! Черт!
– А что в этом плохого? – пыталась успокоить подругу. – Ты его используешь ради денег и туфель, он тебя держит ради секса в туфлях. Отличный конгломерат из вас получился. Разве из-за этого бросают любимого человека?
– Во-первых, это не любовь, а секс, – призналась Роза в том, что я давно хотела услышать. – А во-вторых, не одно и тоже. Ведь я не знала, что он фетишист. Пускай лучше найдет себе элитную проститутку. Они и не такое на своем веку повидали.
После долгих раздумий, Роза всё же решила дать Максиму последний шанс. На самом же деле, больше всего в жизни ей хотелось иметь туфли от Маноло Бланик.
Под напором подруги я поехала в бутик. Разделила взгляд о том, что туфли безумно красивые и под специальным освещением магазина сияют, словно хрустальные туфельки Золушки. Перед покупкой я несколько раз напомнила Розе про голодных детей в Гватемале. Эффект от моих слов был равен нулю. Подруга, довольная покупкой, на прощание обещала, что даже если Максим сможет переспать с ней без туфель, то она всё равно подумает насчет отношений, держащихся на рублевом эквиваленте.
У каждого из нас есть свой фетиш. У Розы, понятно – безмерная любовь к дизайнерским туфлям. Света, как выяснилось, любила приукрашивать факты и привирать. А что тогда у меня? Может быть, отношения, которым не суждено стать реальностью? Чувства, которые сгорят, словно зажженная спичка?
Голова шла кругом. Одно я могла сказать точно – я в своих чувствах, как в лабиринте Минотавра на острове Крит. Одни мысли, мысли в голове, разрывающие душу. Наверное, это и есть мой фетиш – связывать себя страданиями с тем, кого нет рядом. Может, так и должна рождаться любовь? Главное, чтобы раскиданный по кусочкам пазл не стал ценою собственного сердца.
Глава 11. Клин клином
Чтобы раскрыть тайну русской души, нужно открыть не одну бутылку.
Александр Минченков
Другой был с большим пушистым хвостом,
образец красоты и силы.
Он был хорошим, добрым котом,
но я его не любила.
Вероника Тушнова
Андрей не звонил две недели. Две! Для меня это целый век. Всё равно, что сгонять в другую галактику, познать инфраструктуру инопланетян и вернуться на Землю.
Ученые утверждают, что любовь – это химические реакции гормонов в мозгу. По мне так ещё и очень энергетически затратные реакции. Ибо к концу второй недели силы были на исходе.
Самое сложное отодвинуть на задний план неотключаемые мозги – где он, как он, что с ним? Я могла, конечно, ему позвонить. Но уж нет! Дурочкой, окрыленной от любви, выставить себя не хочу.
За советом я отправилась на ужин. Роза со своим придирчивым вкусом выбрала какой-то стильный ресторан в центре Москвы. Светы с нами не было, у нее ремонт и всплеск любви после долгого разрыва с Игорем. Куда уж ей до нас!
– Я не знаю, где он, чем занимается. И что, черт возьми, между нами было на том долбанном балконе, – начала жаловаться я Розе, как только принесли бутылку Шардоне родом из самой Бургундии, если верить меню ресторана.
– Это был всего лишь поцелуй, Марин, – развела руками Роза. – Это раньше, лет так в 16, поцеловалась с парнем на соседней улице, и считай, ты его девушка. Он тебя, так сказать, застолбил. С возрастом наивность улетучивается. Да и секс не всегда считается продолжением отношений.
– А что мне прикажешь делать с чувствами? Я ездила в офис, подписывала бумаги на ипотеку и привозила всякие справки с работы, а его там не было. Со мной разговаривала Кристина – его секретарша. А его не было! Я чуть с ума не сошла, пока доехала до офиса, пока зашла, нашла Кристину. А его не было! Меня всю трясло, пока я там была, я даже забывала дышать, и на каждый пиджак или похожего мужчину реагировала чуть ли не припадком. Кажется, я схожу с ума, и мне надо лечиться!
– Тебе не надо лечиться. Тебе просто надо жить дальше. Отпустить ситуацию и жить. Намного легче станет, поверь мне.
И как у Розы так всё просто получалось? Жить, любить и встречаться с парнями, а, в конечном итоге, ПРОСТО не париться. Порой мне кажется, что Роза – это бесчувственный робот, которому людские жизни по барабану. Со своим Максимом она рассталась, даже глазом не моргнув, только узнав, что он фетишист и любит секс в туфлях. А потратила на него целых 3 месяца! Может, это я такая – слишком многое принимаю к сердцу? А надо просто отпустить и жить дальше?
– Запомни два простых правила от Розы Георгиевны, – продолжала поучать подруга. – Если хочешь быть с мужчиной своей мечты – иди к нему. Не захочет быть с тобой – разворачивайся на 180 градусов и гордо вороти нос. Хороших мужиков навалом. Но при этом всегда слушай себя. Будешь придерживаться этих рамок, и жизнь покажется сказкой.
– Хм… – не поверила я. – А у тебя самой-то получается следовать своим правилам?
– Да, представляешь…
И тут Роза рассказала про своего бывшего Дениса, которого она бросила, потому что тот не мог расстаться со своей предыдущей пассией. Денис к Розе питал определенные чувства, поэтому все три месяца, пока она тратила на секс с беспечно богатым Максимом, Денис заваливал почту Розы всеми возможными письмами и признаниями в любви.
– И что у вас с этим Денисом теперь серьезные отношения? – поинтересовалась я.
– Это не отношения! Это просто секс, дорогая моя, Мариночка, – непробиваемость Розы явно зашкаливала. – Я рассталась с Максимом, у меня свербит где-то на сердце и мне нужен Денис для эмоционального баланса. И как только этот баланс выровняется или я найду подходящую ему замену, то пока, прощай.
– А Денис-то об этом знает? – резко бросила я. – А если он тебя действительно любит? Ведь почту просто так не заваливают валентинками в середине лета! Что тогда будешь делать с его любовью?
– Это уже его проблемы, а не мои.
– Господи, Роза! – взмолилась я и сильно стукнула вилкой по тарелке. – Ты когда-нибудь любила вообще? Так, чтобы плакать в подушку и умирать от душащей тебя тоски? Так, чтобы сердце разрывалось только от одного взгляда, а по спине бежала дрожь от его голоса? Любила ли ты по-настоящему?
Роза на минуту задумалась и уткнулась лицом в бокал с Шардоне. Её так просто – одной репликой – не проймешь. За все те годы, которые она меняла мужчин, как перчатки, она променяла и собственную шкуру на пуленепробиваемый жилет. Передо мной сидел не человек, а циничная леди с мужскими яйцами. И как мы только стали подругами?
– Любила, – твердо ответила Роза и выпила залпом бокал вина. – Ещё как любила. Так любила, что жить без него не могла. Но кажется, это было так давно, что стало неправдой.
Роза беспечно мне улыбнулась, считая тему закрытой. Но по туманным глазам подруги я поняла, что в душе она ранимый человек. У неё есть какая-то тайна, скрытая под огромным пластом изо льда хладнокровия.
На следующий день, в субботу, я занялась трудотерапией. После тщательной уборки на кухне – с соседками у нас был определенный график дежурств – принялась разгребать стопку бумаг на журнальном столике в моей комнате. Многочисленные исписанные листы – это проба пера или неудавшееся сочинительство, неудачные статьи, неудачные дни и просто ненужные мысли, от которых иногда надо избавляться.
Исписанных листков набралось целый мусорный пакет, который я тут же сходила и закинула в мусоропровод. Осмотревшись в комнате, я пришла к выводу, что надо бы заодно перебрать платяной шкаф.
Перемерила целую гору одежды. Откопала находку – красное платье с кружевными вставками спереди, закрытым декольте и короткой юбкой. В общем, не платье, а огонь. Я примерила его, покрутилась возле зеркала, отыскала непочатую ярко-красную помаду, которую покупала под это платье. И наткнулась на хорошую мысль: «А что, если куда-нибудь сегодня выбраться и зажечь?». Пора бы уже выкинуть из головы Андрея, поцелуй на балконе и обещанную квартиру в Котельниках. Вряд ли из этого что-нибудь получится, а жизнь надо продолжать.
Я позвонила Розе. Подруга сходу сообщила, что как раз сегодня они с Денисом и его младшим братом Марком договорились встретиться в клубе «16 тонн». То, что надо! Избавлюсь от навязчивых мыслей о любви в два счета!
В клубе было темно и душно. И даже если столик был накрыт для VIP-персон, кресла были широкими, а официанты любезными, то всё равно чувствовалась некая теснота, которая стягивала тебя в тиски и хотелось выпрыгнуть наружу. Заведение абсолютно отличалось от высоких вкусов Розы: ни тебе шикарной обстановки, ни громадных люстр, украшенных стразами Сваровски, под высокими потолками, ни резных лестниц и открытых, обильно обставленных зеленью и цветами, веранд.
– Почему мы здесь? – спросила я Розу, повышая голос, чтобы перекричать ещё не слишком громкую музыку.
– Ты что? – посмотрела на меня удивленно подруга. – Это же клуб нашей молодости! Ты никогда здесь не была студенткой?
– Нет, – мотала я головой. – Я училась, а летом ездила к маме.
– Хм… – с упреком вскинула брови подруга. – Понятно. А мы здесь зависали каждые выходные. У нас была большая компания.
– Ты же училась в медицинском? Вы должны корпеть над анатомией и пятью видами химий.
– Ой, насмешила! А медики не люди, что ли? Кстати, платье у тебя отпадное, и вроде такое закрытое и в то же время сексуальное. Оголяет твои исхудавшие от любви ножки, – подмигнула подруга. – Марку ты должна понравиться.
– Да ладно тебе, – застеснялась я и попробовала натянуть юбку до колен, но ничего не получилось.
– А вот, кстати, и наши мальчики, – улыбалась Роза и махала парням рукой. Я подняла глаза и сразу поняла, кто из них Марк. Возьмите капельку благородства и шарма от Данилы Козловского, смешайте с телом Алексея Воробьева и добавьте смазливости от американского актера Зака Эфрона – вот вам и получился Марк. Денис тоже был ничего: правильные черты лица, мускулатура, просвечивающаяся под рубашкой, но в нем была какая-то неизящная топорность и скупость обаяния. Я понимала Розу, она любила мужиков, а не смазливых парней.
А вот Марк в свои двадцать лет не только был красив, но ещё не затронут амурными делами. Стеснение и обаятельная робость выдавали его с потрохами. Он был своего рода мальчиком – податлив любому воздействию со стороны женщин.
После изрядных порций мартини Роза ускользнула с дивана вместе с Денисом танцевать под медленный танец, Марк последовал их примеру:
– Может, тоже пойдем, потанцуем? – слегка опьяневшим голосом предложил парень.
– Конечно, – согласилась я без промедления.
Марк сразу обнял меня за талию и требовательно притянул к себе. Я не стала воображать недотрогу и в скором времени обмякла в его руках. «Мужчина! – думала я в тот момент. – Вот он, одинокий мужчина! Чувствуй, Мариночка, что-нибудь чувствуй!».
Мы кружились в медленном ритме популярной песни, и Марк всё крепче прижимал меня к себе. Крепкие руки, широкие плечи, подкаченный торс – гарантировали 100% чувство защищенности. Ведь так хочется, чтобы кто-нибудь красивый и благородный спас всю мою жизнь. Чтобы больше не вспоминать Андрея, его руки, дыхание, взгляда серых глаз и…
И как только я подумала об этом, меня тут же что-то сильно кольнуло в груди. Я отпрянула от плеча Марка и внимательно посмотрела на него. На какую-то долю секунды в лице Марка я увидела черты Андрея, и мне сделалось дурно. Сначала жарко, потом холодно. Я то краснела, то бледнела. Прокатившийся секундный ужас, будто цунами, вынес меня на берег и оставил посреди щепок и хлама.
– Тебе плохо? – заволновался Марк.
– Кажется, это от мартини. Извини, мне нужно в дамскую, – я высвободилась из рук парня и побежала в сторону уборной, по пути прихватив с собой сумочку с телефоном.
Не разбирая дороги, я влетела в первую попавшуюся кабинку. Сиденье унитаза было грязным, запачканным женской кровью. От увиденного мне стало ещё хуже, живот скрутило, я попыталась срыгнуть, но всё, что вышло из меня – тянущаяся вязкая слюна. Я сплюнула и вышла в холл с раковинами, возле которых крутились разодетые девицы.
– Вам плохо? – проявила вежливость одна из них. – Может, позвать кого-нибудь? Или вызвать скорую?
– Нет, спасибо. Мне уже лучше, – поспешила заверить я.
Группа из трех девушек, смачно накрасив губы, стала готовиться на выход. Они громко вспоминали про какой-то вопиющий случай с их знакомой, которая нюхала в кабинке туалета наркотики, и той сделалось плохо. Конец рассказа я так и не узнала, девушки вышли. Наверняка, они приняли меня за такую же наркоманку. Но меня это совершенно не волновало. А волновал непонятный страх и ужас от приведенного лица Андрея.
Я несколько раз зажмурилась, чтобы отпустить образ, а потом полезла в сумочку и достала телефон. Мне хотелось позвонить Андрею и тут же выяснить раз и навсегда, что значил сорванный поцелуй с моих губ. Как это всё понимать? И пусть уже скажет, есть между нами что-то или нет. Правда может быть суровой. Но как бы там ни было, мне стало бы легче.
И как только я решилась позвонить, открылась дверь и в уборную влетела Роза.
– Господи, что с тобой случилось? Ты в порядке? – суетилась возле меня подруга.
– Да, всё хорошо. Просто я поняла, что не могу так.
– Как?
– Я не могу жить, не зная, что между нами происходит.
– Между тобой и Марком?
– Да, нет же. Между мной и Андреем. Я собиралась ему позвонить и…, – но не успевала я договорить реплику, как в дверь влетела ещё одна группа чирикающих между собой девиц.
– Пойдем на улицу, – Роза схватила меня за руку и ловко вывела через толпу на свежий ночной воздух. Мы быстрым шагом обогнули улицу, укрылись в каком-то темном переулке, и Роза принялась затягиваться сигаретой, кивая в мою сторону, чтобы я начинала рассказ.
– Говорить мне не о чем, – уткнулась я невидящим взглядом в пустоту ночной улицы. – Я его люблю, и тебе этого не понять.
– Почему не понять? Я хорошо тебя понимаю. Что я, по-твоему, не любила вовсе?
– Может, когда-то давно, – я долго и внимательно посмотрела на Розу, желая всей душой выторговать тайну ее любви. Но всё было тщетно.
– Мариночка, дорогая, – блаженно потягивала подруга сигарету. – Ты создала себе иллюзию и живешь в ней. Встряхнись наконец. Ты что сериалов не смотришь, не читаешь книг? Андрей твой безумно богат: у него богатая семья, шикарная квартира, машина, бизнес и девушка супермодель. Даже если ты ему и приглянулась, то дальше секса в гостиничном номере дело не пойдет. В лучшем случае, он продаст тебе квартиру и оставит жить в ней спокойно, в худшем – возьмет мзду в виде секса на пару ночей, признается в любви, но, в конечно итоге, разобьет сердце. Потому что деньги всегда идут только к деньгам. А ты, прости меня, гол как сокол.
Роза всегда попадала точно в цель. Она никогда не церемонилась с чувствами людей, не рассусоливала и не строила поэтичных выводов из сложившейся ситуации. Она говорила напрямую, как оно есть, и правда её, как впрочем и любая, убивала наповал.
– Поэтому хватит распускать нюни. Посмотри на Марка. Разве он плох?
– Нет.
– Вот же! И ты ему приглянулась, – подмигнула подруга. – Родители со средним достатком, папа врач-стоматолог, мама сидит дома, шьет занавески – хобби у неё такое. Марк учится в МГУ, живут они на Патриарших с застойных времен их покойной бабки. В конце концов, перспективное будущее.
– Неплохо звучит, – от безысходности согласилась я. Роза же ехидно улыбнулась и затушила сигарету о фасад здания.
Когда мы вернулись в клуб, было уже довольно людно: к барной стойке совсем не пробиться, а танцпол загустел танцующими. Роза объяснила, что сегодня выступает какая-то малоизвестная группа, и весь народ собрался поплясать под их исполнение. Меня это не интересовало, да и перспектива оставаться в душном клубе, заполненном до отказа людьми, не создавала радужного настроения. Поэтому допив оставшийся мартини, мы поехали на такси к сокурснику Марка, куда-то в сторону Новорижского шоссе.
Дом, в котором мы очутились, выбил меня из колеи. Я опять оказалась в богатой обстановке, среди людей, которые жили не по средствам. Массивные ворота, камеры по периметру и охранники в белых рубашках и черных костюмах.
За забором обширная парковка, ряд до блеска натертых дорогих машин. Парк в английском стиле с прямоугольными прудами и рядами ровно подстриженных деревьев. Сам дом с колоннами и балконами; чуть поодаль флигель, отдельные здания для охраны и обслуживающего персонала. А сзади дома – огромный бассейн и так называемая вечеринка для богатых и посвященных в самом разгаре.
Я злобно посмотрела на Розу. В сотый раз я попалась на ее уловку – поехать туда, где деньги правят балом. Хотя надо было думать, в МГУ сейчас учатся либо дети богачей, либо вундеркинды, третьего не дано. Но Роза сделала вид, что не заметила моего настойчивого взгляда, только опрометью шепнула на ушко: «Расслабься и получай удовольствие, завтра этого не будет. И возьми, наконец, в оборот Марка».
Пока Марк разговаривал с хозяином вечеринки, а Роза вцепилась в губы Дениса словно голодная львица в глотку антилопы, я решила пройтись вдоль бассейна. Оценила пьяных девиц, танцующих в купальниках, пристающих к ним парней, и взяла с подноса официанта бокал с каким-то розовым коктейлем.
Ничего интересного на вечеринке не было. Безумно дорогие молодые люди, считающие себя не то что богемой высшего общества, а скорее даже представителями Олимпа Древней Греции. Восхитительные девушки, будто вырезанные из летних журналов мод. Парни, изображающие плейбоев, и море пафоса, перемешанного с развращенным весельем. Во всем этом я четко ощущала свою ненужность, будто не в своей тарелке. Хотелось испариться или убежать, куда подальше.
– Я искал тебя везде, – вдруг откуда-то из толпы вынырнул Марк.
– Это хорошо. Я уже собиралась уходить.
– Да? – испугался тот. – Но почему?
– Не знаю, – я пожала плечами и замолчала, вглядываясь в темноту, где находился плохо освещенный сад. – Просто, мне кажется, я нахожусь не в том месте.
– Будет салют, – попытался заинтересовать меня Марк.
– Это хорошо, – равнодушно отозвалась я.
– Может, потанцуем? Или ещё принести выпить?
– Можно выпить, – указала я на полупустой треугольный бокал для мартини. – А может… – парень смотрел прямо мне в глаза, и я чувствовала неизбежную близость. Я была зачарована красотой Марка словно злым волшебником.
– Да? – эхом отозвалась я и поежилась, но вовсе не от холода, а от осознания того, что может между нами быть.
– Пиджак? – тут же предложил красавчик, и я, молча, приняла его ухаживания.
В народе говорят, что клин клином вышибают. И если мне никогда не дождаться ответной любви от Андрея, то её срочно нужно было заглушить Марком, чтобы не было слишком больно. Поэтому я сделала то, чего бы никогда не позволила себе ранее – поцеловала первой.
Губы Марка были сладковаты на вкус от выпитого коктейля, дыхание прерывалось в такт биению сердцу. Поцелуй показался легким и прозрачным, как крылья бабочки-стеклянницы. Я ничего не почувствовала, совсем ничего. Я попыталась обнять Марка и услышать его клокочущую душу, но для меня она была тиха и пуста.
В отчаянии я посмотрела в его темно-голубые, наполненные нежности глаза и мне стало опять нехорошо, я опять увидела в лице Марка Андрея. Это было ужасно, как навязчивый призрак, гонялась за мной тень мужчины, который никогда меня не любил. И, чтобы разогнать все тени, наводящие на меня страх и отчаяние, я опять поцеловала Марка, страстно, злобно, закусывая губы. Его ответная реакция не заставила себя ждать. Его руки беспрепятственно ходили по моей спине, пальцы вплетались в волосы и заставляли наклонять голову то в одну сторону, то в другую.
«Гори всё огнем», – проскочила безжалостная мысль в голове. Но поцелуй продолжался недолго. Где-то позади нас раздался свист. Мы остановились, тяжело дыша и утирая раскрасневшиеся губы. Я поморщилась от света прожектора, направленного прямо в лицо. Зачинщиком сего зрелища был друг Марка – хозяин вечеринки.
– Эй, голубчики, – кричал он пьяным голосом. – Во флигеле есть свободные койки. Пора занять одну из них.
– Марк, красавчик! – выкрикнул кто-то из гостей и свистнул. По толпе прокатился рой обрывистого смеха. Я отвернулась, Марк замахал отрицательно рукой, свет от нас тут же убрали, музыку прибавили громче, и собравшаяся толпа продолжила кутить дальше.
Утро оказалось убийственней всего. Голова была чугунной и по ней, как по кастрюле, безжалостно лупили поварешкой так, что боль раскатами проходила от лба до затылка равными порциями. Ноги гудели, во рту пересохло – организм просил пить. Я по памяти доползла до кухни, стащила холодный чайник с плиты и из горлышка, обливаясь по пояс, выпила половину.
– Утро доброе! – проговорила я в пустоту скрипучим голосом.
Эхом в голове пронеслись картины вчерашнего дня. По совету и настоянию подруги я всё же осталась на вечеринке. Пила коктейли и танцевала до упада. Кстати, у Марка был один жирный минус, который хорошенько бил по его красоте – он не умел танцевать. Может в прошлом веке было модно соблазнять девушек каким-нибудь твистом. Может, где-то на показательных выступлениях его манера танцевать выглядела красиво, но только не среди молодежи, для которой ежедневные тусовки – место заменяющее семью.
Чуть позже я нашла сообщение в телефоне: «Доброе утро, солнышко! Как спалось? Как себя чувствуешь?». Прочитала эти слова и живот тут же скрутило. Только и успела, что добежать до туалета.
Я сидела на кухне и перебирала аптечку. Молча, упрекала себя за то, во что успела вляпаться. Зачем целовалась с Марком до покрасневших губ, которые еще саднили? И зачем дала ему номер телефона? Зачем мне эти утренние смс-ки? Я запила таблетки, залпом опустошила второй стакан воды и подумала о том, что это не любовь, но всё же Марк мне очень импонирует. Хотя и тошнит от этого не меньше.
Телефон несчастно дребезжал в комнате, и я нехотя поплелась, боясь, что это опять может быть Марк. Но это была Роза, я громко выдохнула и сняла трубку.
– Привет! Как самочувствие?
– Фигово, – отозвалась я хриплым голосом.
– Мне тоже. Башка раскалывается. Ты где?
– Дома.
– У Марка?
– Нет, – покачала я головой. – У себя.
– А! Значит, Марк у тебя.
– Нет, я не знаю, где он.
– Вы что не переспали? – ужаснулась Роза
– А должны?
– Знаешь, Мариночка, вы так страстно целовались весь вечер. И собственно, почему нет?
– Я была слишком пьяна.
– Но смогла вызвать такси и уехать домой, не сказав никому ни слова, – упрекала подруга.
– Я хотела спать, – оправдывалась я.
– И могла пойти во флигель, а не ехать домой.
– Флигель для секса, так сказал хозяин вечера.
– Понятно всё с тобой. А мы с Денисом остались здесь. Будет второй день, но не до самого вечера. Официанты уже расставляют столы. Собирайся и приезжай, – тараторила Роза в трубку. – Денис позвонит сейчас Марку, попросит приехать, и ты приезжай.
– Я никуда не поеду. Мне плохо, – как можно прискорбнее пропищала я.
– Выпей таблеток и приезжай. Клин клином лечат. Похмелиться тебе надо!
– Знаю я твой клин, – тихо ответила я, а затем уверенно отрезала. – Я не поеду. И не надо меня уговаривать, звонить и посылать за мной такси или Марка. Мне реально плохо. И я останусь дома. А если будешь названивать – отключу телефон.
– Тьфу-ты, нудила! Ладно. Выздоравливай, а Марку позвони.
Марку звонить не стала, а написала смс, объяснив, что мне очень плохо и надо отлежаться. И, конечно, помощь его не нужна. Марк обещался позвонить, и я, в страхе неминуемого будущего, выключила телефон. Надо было хорошенько подумать прежде, чем отвечать парню.
Но до размышлений дело не дошло. Как только подействовали таблетки, головные спазмы прошли, я вырубилась до четырех дня. Проснулась от шума в квартире, соседки наводили порядок в своей комнате, пылесосили и передвигали мелкую мебель. Я неохотно встала, встряхнула волосы и поплелась в душ, снять похмельную тупость и дремоту.
