ГлавнаяЗанимательная психологияЕлена Александровна ЧечёткинаКот-Супервизор и сын его Пушок

Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

полная версия Кот-Супервизор и сын его Пушок

Елена Александровна Чечёткина
Кот-Супервизор и сын его Пушок

АУ-6: Любовь после смерти

К-С: Добрый вечер, Пушок!

П: Good evening, Dad!

К-С: С матушкой занимался?

П: Yes!

К-С: Ну ладно, переключайся на русский. Что это у тебя?

П: Зевс и Ио! [Протягивает листок отцу: репродукция картины Корреджо]

К-С [огорченно]: Ну вот, правильно Хозяин говорил – рано тебе еще такие картины смотреть. Давай поменяем [протягивает сыну припасенный листок].

П: Эт-т-то что?

К-С: Ио на пути в Египет. Я сам рисовал, нельзя же…

П: Да брось, папа! Что я, не знаю, откуда котята берутся! Корреджо нарисовал Любовь, а ты – корову! Корреджо говорит: как это здорово – любить Бога, отдаваться Богу! А ты… Знаешь, подари-ка ты свою Ио Хозяину, а мне расскажи свой любимый миф про Любовь. Которая стирает различия между Людьми и Богами, которая превозмогает все – даже смерть! Которая всегда побеждает!

К-С: Романтик ты, Пушок. Не могу.

П: Что – не можешь?

К-С: В моем любимом мифе Любовь НЕ превозмогает смерть и НЕ побеждает.

П: Мр-р-у-у-у. Мазохизм какой-то.

К-С: Не бросайся диагнозами: вылетит – не поймаешь. Будешь слушать?

П: Yes!

*****

В далекой Фракии жил чудесный певец – Орфей. Сын речного бога и Каллиопы – музы эпической поэзии. Хорошее происхождение, но недостаточно для бессмертия. Юная жена Орфея – нимфа Эвридика тоже была смертной. И трагически погибла в самом начале их супружества: ее укусила змея, когда Эвридика резвилась на цветущем лугу в компании своих подружек-нимф.

Отлетела душа Эвридики в царство мертвых. Но не смог смириться с этим Орфей: долго тосковал он по своей Эвридике, а потом решил идти за ней к самому Аиду, просить владыку мертвых вернуть ему возлюбленную жену. Как сын бога (хотя и второстепенного), Орфей знал пути в царство мертвых. По одному из входов спустился он к берегам священного Стикса (сами Боги клянутся его водами!) и обратился к Харону-перевозчику. Не слушает его Харон: запрещено живым ступать на тот берег. Тогда ударил Орфей по струнам своей кифары. Волшебные звуки понеслись над черными водами: придвинулись, заслушавшись, скалы, подлетели ближе неприкаянные души – и вместе с ними вошел Орфей в ладью очарованного Харона.

Так, не переставая играть, дошел Орфей до трона Аида и запел о своей любви, о своей потере. Заплакала Персефона, склонил голову сам Аид. Даже не знающих жалости мстительниц-Эриний, даже ужасную трехликую Гекату тронул своей песней Орфей. А когда он закончил, поклялся Аид водами Стикса, что исполнит любую просьбу чудесного певца.

Конечно, Орфей попросил отпустить (на время!) его Эвридику, дать ей – такой юной – испытать радости жизни. Беспрецедентный случай! Аид шокирован, но клятва есть клятва. Он согласился выполнить просьбу Орфея, и даже дал ему в провожатые быстроногого Гермеса – но при одном условии. Идут в связке: Гермес – Орфей – тень Эвридики, причем Орфей не должен оглядываться. Оглянется – вернется тень в царство мертвых, уже навсегда.

Доставил Гермес тень Эвридики, и двинулись все в поход: через поля, через Стикс, по крутой каменистой тропке. Долог путь. Наконец забрезжил свет – близок уже выход в мир живых. И тут дрогнул Орфей. А идет ли еще за ним Эвридика (ведь тень ступает беззвучно), не отстала ли, не блуждает ли, потерянная, далеко внизу? Не выдержал – оглянулся. И успел увидеть лишь, как отлетает от него тень Эвридики, растворяется во тьме.

Долго стоял на тропе Орфей. Потом повернул назад, к Стиксу. Но категорически отказался везти его Харон. Семь суток провел Орфей на мертвых берегах, потом вернулся к себе, во Фракию. Прошло четыре года – ничего не изменилось: скорбит Орфей по Эвридике, не хочет даже смотреть на женщин, лишь иногда играет и поет, и все о потерянной возлюбленной. Однажды пел он так на полянке; дикие звери выходили из леса и слушали, скалы и деревья придвигались поближе. И тут налетела развеселая стая вакханок: местные женщины отмечали весенний праздник Вакха. «Вот он, ненавистник женщин!» – выкрикнула одна, а другие стали забрасывать Орфея всем, что попалось под пьяную руку. Тщетно молил о пощаде Орфей – добили его вакханки, разорвали тело руками, а голову вместе с лирой выбросили в реку.

Отлетела душа Орфея к берегам Стикса. Теперь без возражений переправил Харон ее на другую сторону, и здесь нашла тень Орфея тень Эвридики. Теперь они неразлучны – вместе блуждают по сумрачным полям, заросшим асфоделами.

***

П: Господи, папа, ну и вкус у тебя! Да от такой любви плакать хочется!

К-С: А от любви, сынок, вообще часто плакать хочется – то от радости, то от горя.

П: Тогда не надо мне такого!

К-С: Тебя и не спросят. Божественный Эрос вездесущ: рано или поздно достанет. А если ухитришься избежать с ним встречи – тоже не обрадуешься. Боги этого не любят. Могут покарать, как Нарцисса.

П: Но-но, не запугивай! А как же свобода воли? Не захочу – и не полюблю. К-С: О свободе воли потом поговорим (тема замечательная!) а сейчас давай по мифу. Что чувствуешь? Какой контр-перенос, сын?

П: А Хаос его знает! Вот странно… злюсь на Орфея, будто он не герой, а предатель. Чушь какая-то!

К-С: Не чушь. Кого он предал?

П: Ну, Эвридику. Сказано же было: не оглядывайся! А он не выдержал, оглянулся. Фактически, второй раз убил.

К-С: Да, и это тоже. Но – на поверхности. Пойдем глубже?

П: Ох, па, неохота что-то. Орфей, вот, тоже глубоко ходил…

К-С: Сопротивление, дружок. Будем работать. Как ты полагаешь, зачем вторая часть мифа, там, где Орфей четыре года мается, и в результате его убивают вакханки?

П: В мифах ведь ничего не бывает «просто так»?

К-С: Ничего, сынок. Что чувствуешь?

П: Печаль и злость – но не на вакханок, а опять на Орфея! Папа, может у меня с мозгами что-то не так!?

К-С: Все у тебя так. Возмущено твое чувство жизни. А предает Орфей именно жизнь – и вместе с ней и себя, и Эвридику. Скорбь по умершему – нормально. Но не 4 года! Орфей не живет. Пренебрегает даром Богов. А вакханки – символ жизни: смеющейся, жестокой, радостной. Они ведь не убивают – они карают святотатца.

П: Ага! Значит, так: погоревал, сколько доктор прописал, а потом – хвать бубен, и за вакханками.

К-С: Давай без цинизма, сынок. Ты пока еще не вакханка. Сроков никто устанавливать не будет: у всех по-разному. Но обычно не больше года-двух. Традиционное время официального траура. Потом предписано жить, а не можешь – к психотерапевту.

П: [под нос] …или к вакханкам. [громко] Кем предписано?

К-С: Обществом – и самими умершими.

П: Пап, ты чего? Какими умершими?!

К-С: Читал, наверное, душещипающие истории, как умирающая жена (или муж) просит остающегося супруга не горевать сверх положенного, а найти себе новую подругу (или друга) и жить долго и счастливо. Так вот. Это и на самом деле бывает – и довольно часто. Не поднимай глазки к небу, Пушок! Не ангелы, а обычные Люди. И цель у них при этом самая эгоистическая.

П: Это кто же из нас циник?

К-С: Ты, конечно. Мне уже поздновато. Суть в том, что душа человека живет и после смерти – в любящих его живых людях. И чем крепче, живее этот носитель памяти/любви, тем сильнее укреплена душа ушедшего в мире живых. Уходящий это чувствует, и потому просит: помни меня, но иди вперед, будь счастлив! И – самое замечательное! – носитель памяти о любимых, следуя завету, сам черпает в этом жизненные силы. Такое вот взаимодействие между миром мертвых и миром живых. Послушай-ка:

«Наблюдая за расстановками, мы видим, что умершие не исчезают, они определенным образом влияют на нашу жизнь, мы тесно связаны с ними, у них существуют свои потребности, претензии к нам, ожидания. И наоборот – порой мы сами обращаем к ним свои ожидания и требования. Царство живых и царство мертвых пронизано друг другом, мы в состоянии и должны научиться участвовать в этой игре жизни и смерти, сменяющих друг друга. Это иная внутренняя собранность, чем если мы смотрим только на видимое, непосредственное, имеющее смысл и живое. Тогда наши корни намного глубже в земле, мы прочнее связаны с ней».

П: Это кто?

К-С: Берт Хеллингер. Создатель крайне оригинального метода семейных расстановок. Нечто полу-мистическое. Может, испробуешь в свое время. У меня не получилось – особый талант нужен.

П: Ага, попробую… [Сонным голосом] И все-таки, почему «не оглядывайся»? Что за кошки-мышки такие?

К-С: Это совет древних тому, кто перенес утрату. Твой умерший недосягаем физически, но он рядом. Иди вместе с ним вперед, к свету. Живи настоящим, не оглядывайся на прошлое! Тогда любимый останется с тобой, пусть в виде тени. А потом – неизвестно еще, что произойдет, когда вы оба вместе выйдете к свету…[Поет]:

Пусть чаша Богов и тебя не минует.

Ты встретишь Любовь, мой сынок, и споёшь:

Моя Эвридика, одно лишь прошу я –

Я к свету иду – ты со мною пойдёшь.

Чудесно любить лучезарной весною,

Но холод зимы обращается в дрожь.

Моя Эвридика, останься со мною.

Я к свету прорвусь – ты за мною пройдёшь

Богини судьбы посылают порою

Болезни, разлуку, и смерть – ну и что ж!

Моя Эвридика, ты следуй за мною.

Я к свету иду – ты за мною идёшь.

Я к свету иду – ты со мною идёшь…

К-С: Заснул. Улыбается… Вот и хорошо. [Рвет на мелкие кусочки свою корову-Ио и уходит]

АУ-7: Цепкая хватка Судьбы

[К-С входит в спальню Пушка и видит на тумбочке «Записки Кота-Супервизора»]

К-С: А книжка-то моя! Что почитываешь на сон грядущий? Мышку ставлю – мартовскую «Записку».

П: Выиграл, отец. Конечно же, читаю «Конечно же, любовь!». После вчерашнего-то!

К-С: Значит, сегодня тема та же?

П: Нет, дай передохнуть. Сегодня – о богинях судьбы.

К-С: Ты же спал, когда я о них пел!

П: Ох, папа. Пора уже мне тебе лекции читать. Ладно, можешь считать, что (раз) я спал, (два) ты общался с моим подсознанием и (три) подсознание осознанно донесло всё сознанию. Донос, понимаешь.

К-С: Уж очень бойкий ты стал, Пушок. Придется взять тебя на супервизию. Параноика, например. Завтра поговорю с Хозяином. А сегодня, изволь, о Судьбе. Тебе как, теорию или практику?

П: И то, и другое!

К-С: Хорошо. Слушай вначале теоретическую часть.

*****

Схема простая, трехступенчатая: Рок-Мойры-Оракул.

Рок по вместительности напоминает Хаос. Но если в Хаосе заключены все создания – живые и неживые, то в Роке – программы развития всех живых, от рождения до смерти. То есть, Хаос – вместилище всех ЧТО, а Рок – всех живых КАК.

Каждая программа Рока жесткая: то, что тебе предназначено, обязательно сбудется. Но для всякой сложной программы (а тем более, для их совокупности!) необходимо предусмотреть, во-первых, преобразование для непрофессионального пользователя и, во-вторых, защиту от сбоев.

Подпрограмма-преобразователь – это и есть Мойры. Их три: Клото, Лахесис и Атропос. Клото прядет нить человеческой жизни: оборвется нить – умрет человек. Длина нити предопределена Роком. Лахесис вытаскивает жребий человека. Лотерея нечестная: хотя Лахесис в барабан сует руку «не глядя», но жребий в руку вкладывает тот же Рок. Атропос сидит на регистрации: подробно записывает вытянутый жребий в свиток судьбы. Думаю, для надежности: записано пером – не вырубишь топором. А может, и для ревизоров. Поговаривают еще, что нить, которую прядет Клото, не сама по себе рвется, а ее обрезает (конторскими ножницами) все та же Атропос. Чик! – Готово!

Надежность выполнения программы гарантируется Оракулом. Расположен он в городе Дельфы, в офисе Аполлона. Прости, Пушок! В храме Аполлона. Шеф – бог Аполлон, штат – жрецы и пифии. Жрецы преобразуют информацию, получаемую непосредственно от шефа, в тексты пророчеств – от совершенно невразумительных до точных инструкций. Пифии специально поставленными голосами зачитывают эти тексты. А Люди, как овечки, становятся в очередь к Дельфийскому Оракулу. Получил? Иди, выполняй. Следующий! Вот и вся механика.

***

П: Пап, а ведь тебе не нравится!

К-С: Ещё как, сынок! С тех пор как в твоем возрасте узнал историю Эдипа – просто возненавидел Дельфийского Оракула. Чистой воды манипуляция Людьми! Ведь Человек идет к Оракулу в критические моменты. Они же –точки неустойчивости системы (еще их называют точками бифуркации, в теории самоорганизации). Такая точка – распутье: равновероятны различные пути. А Дельфийский Оракул толкает тебя лишь на один – предначертанный. А чтобы ты точно попал, куда Року надо, учитывается характер «овечки». Одной надо просто сказать, что делать (точная инструкция), другой – запудрить мозги (нечто невразумительное), а третью – запугать, как Эдипа.

П: Гад Аполлон!

К-С: Так ведь он просто выполняет распоряжение своего венценосного папаши. Говорит, как бы, Аполлон, но – во исполнение воли Зевса.

П: А Зевсу что люди сделали?

К-С: Он хочет, чтобы Люди оставались просто людьми, без свободы воли. Послушными подданными. Знаешь, как он разгневался, когда Прометей людям огонь подарил! Конкуренты богам не нужны. Поиграться с людьми – пожалуйста, но не более. Уж если Боги подвластны Року, что тут говорить о людях?! Век им свободы не видать!

П: А Боги подвластны?

К-С: Да! Вот в этом и мышка! Сам Крон танцевал, как паяц на веревочке. Ему же предсказали, что его свергнет сын, как он сам некогда сверг отца-Урана. Ну, ты же помнишь: провокация естественной защиты параноика – проективной идентификации. Чтобы избежать выполнения пророчества Крон попросту пожирает рождающихся детей, а в результате – пророчество великолепно воплотилось! Мы, психотерапевты, в таких случаях говорим о самоактуализирующемся пророчестве.

П: И никакого выхода?

К-С: Отчего же, сынок. Выход всегда есть. Не ходи к оракулам. Думай сам. Решай сам.

П: А эти, древние греки, чего туда ходили?

К-С: Традиция, дружок. Не следуй слепо традициям. Да и в те времена далеко не все были «овечками». И Боги, и Люди. Переходим к практическим приложениям.

*****

Приложение 1: Зевс и Афина.

И Зевсу предсказали, что сын его свергнет. Но ошибки своего отца Зевс не повторил. Нет, Пушок, к Дельфийскому Оракулу Зевс не ходил – не тот уровень. Сами Мойры и предсказали, точнее, «открыли ему тайну». Конечно, это не положено, но Зевс – Верховный, мало ли что там между ними на высшем уровне было. В общем, узнал Зевс от Мойр, что у жены его, богини разума Метис, будет дочь Афина и сын, и что этот сын – невероятной мощи и разума – его «свергнет». Стоп, Пушок, не шебуршись! Метис – первая законная жена Зевса, еще до Геры.

Зевс любил нетривиальные решения: он съел не сына, а жену! Возможно, рассчитывал, что заодно резко поумнеет. Но получилось другое – страшно разболелась голова. До того, что попросил Зевс Гефеста разрубить ему череп. И первая нейрохирургическая операция блестяще удалась! Из головы Зевса вышла дочь Афина – в полном боевом облачении и при всей своей божественной красе! Боги восторженно приветствовали нового члена семьи. С тех пор и обходятся все без богини разума, потому что спросить, куда делась Метис, никто не рискнул. А Зевс очень полюбил свою голубоглазую дочку. Похоже, в ней он видел олицетворение всех утраченных членов семьи: умница (Метис!), воинственная (сын!), но – женщина, значит, не «свергнет».

Приложение 2: Сизиф и смерть.

Сын повелителя ветров Эола, Сизиф, был хитрой бестией. Он основал город Коринф и, используя свои таланты, собрал там неисчислимые богатства. И вовсю наслаждался жизнью в своем Коринфе! Мысль о посещении Дельфийского Оракула просто не могла прийти в его голову – зачем время в очереди терять, и чего ради? А когда пришел срок умирать, и к Сизифу явился Танатос, то беспардонный сын Эола обманул официальное лицо и заковал бога смерти в цепи.

По всей Земле перестали умирать люди. То-то все возрадовались! Но не боги. Разгневанный Зевс послал своего кровожадного сына Ареса восстановить порядок – и загремел Сизиф в царство мертвых.

Стал ли Сизиф безутешной тенью носиться по сумрачным полям? Вот еще! Перед кончиной успел хитрец шепнуть жене, чтобы та не приносила положенной жертвы владыкам царства мертвых. Ждут Аид с Персефоной – нет въездной пошлины. Прикинулся удрученным Сизиф и попросил Аида отпустить его на Землю, чтобы дать нагоняй нерадивой жене – и сразу вернется! Аид купился. Сизиф, конечно, не вернулся. Снова пирует в своем дворце, и сам Зевс ему не брат. Снова послали Танатоса, и засадили, наконец, жизнелюбца. Но послали его не бездельничать на поля, а – в назидание наглецам – на горные работы. Вечно вкатывает Сизиф камень в гору – и вечно срывается камень у самой вершины…

Зачем тебе мораль, Пушок? Нет тут никакой морали. Если человек смело и весело идет поперек предначертанию, и сам выбирает (в данном случае жизнь – а не смерть), то наказывать за это – аморально!

*****

К-С: Хватит на сегодня. Не будешь «овечкой»?

П: Не буду – я же Кот. А если серьезно, то ответь: Судьба все-таки есть? Что-то «свыше», что-то структурирующее твою жизнь независимо от тебя?

К-С: Рока нет, а Судьба – есть. А насчет независимости… Пусть это будет твоим первым заданием. Напиши-ка мне реферат на эту тему. Ты Эрика Берна читал?

П: Да. «Игры, в которые играют люди».

К-С: А теперь почитай «Люди, которые играют в игры». И напиши. Срок – неделя. Теперь – всё! Спи!

П: А песенку?

К-С: До каких пор мне тебе песенки петь?

П: Я маленький еще…

К-С: Назови защиту!

П: Регрессия.

К-С: Молодец! Получай песенку. Только сегодня не мою, а Александра Аронова. Эту песенку надо иметь в каждой домашней аптечке.

Если у вас нету дома,

Пожары ему не страшны.

И жена не уйдет к другому,

Если у вас нет жены.