Екатерина Шерив
Больше, чем я просила
Тата кивнула, поджав губы. От этого разговора у неё мгновенно пропал аппетит.
– Татьяна, ты перестала есть? – сразу заметил Фёдор. – Неужели уже насытилась?
– Я… всегда немного ем.
– Тогда ты всё-таки не моя сестра, – обратился к ней Матвей, расправляясь с остатками риса на своей тарелке. – Та бы сейчас уминала за обе щеки. В нашей семье аппетит передаётся по наследству.
– Матвей, перестань! – одёрнула его Алевтина. – Неужели ты не видишь? Ей просто неловко. Но ничего, скоро ты к нам привыкнешь! – Алевтина посмотрела на Тату и улыбнулась. – Кстати, сегодняшнюю ночь ты проведёшь в нашем доме. А завтра кто-нибудь из нас отведёт тебя в твой новый дом.
– В дом?.. – переспросила Тата.
– Мама, ну ты скажешь! Дом? – усмехнулся Матвей. – Скорее это старые развалины.
– Не говори ерунды! – возмутилась Алевтина. – Ты испугаешь бедняжку! – женщина перевела взгляд на Тату. – Дом действительно очень старый, но жить в нём можно. Завтра ты в этом убедишься.
– Мне так неловко, что я вас беспокою… – произнесла Тата, сделав маленький глоток из кружки с чаем.
– Перестань, деточка! – отмахнулась Алевтина. – Твой дед нам, как родной, – женщина подставила руки под подбородок и посмотрела на Семёна. – Благодаря нему, вон те голубые глазки сейчас горят. Ты его внучка, а это значит, что и ты нам не чужая. Кроме того, ты идёшь на такие жертвы ради наших деток. Идём! Поможешь мне убрать со стола, а потом я покажу тебе твою комнату. Ты будешь спать в спальне нашей Дарьи.
Тата последовала на кухню за Алевтиной, унося со стола пустые тарелки. Ей казалось, что она снималась в кино. Это была роль, не имеющая отношения к её настоящей жизни. Таты больше не существовало. Она стала Татьяной, и скоро будет жить, судя по всему, в полуразрушенном доме. У неё было ощущение, что она не просто перевернула страничку в своей жизни, а начала новую книгу.
Вдвоём они быстро управились с уборкой, и Алевтина отвела Тату в комнату её дочери. Она была совсем крошечной. В ней помещалась только односпальная старая кровать и маленькая тумбочка.
– Держи, – Алевтина вручила Тате горящий подсвечник. – Устраивайся и отдыхай!
– Спасибо вам огромное, Алевтина. Я вам очень благодарна за такой тёплый приём.
– Деточка, да я только рада! Приятных тебе снов.
– Спокойной ночи.
Алевтина ушла, оставив Тату наедине с собой. Как же она устала… Она никогда в жизни не ходила столько времени пешком. Тата поставила в угол свою сумку с вещами и упала на кровать.
Накрывшись лёгким одеялом, Тата произнесла имя Артёма вслух, закрыла глаза и быстро заснула.
***
На следующее утро Фёдор повёл Тату в её новый дом. Они шли минуты две и оказались у полуразрушенного двухэтажного строения. При его виде Тату охватило чувство ужаса. Если бы дом можно было бы сравнить с человеком, то этот дом она бы сравнила со столетней, скорчившейся от тяжести лет, старухой.
– Да, понимаю… – протянул Фёдор. – Вид у него не самый приветливый, но жить в нём можно. Идём!
Они вошли внутрь, и Тата увидела перед собой огромную комнату, заполненную старой мебелью. Всё было покрыто толстым слоем пыли. Этот дом больше напоминал старый сарай. Боже, сколько же ей здесь убираться?..
– Это помещение нужно очистить от мусора, и оно станет классной комнатой, – сказал Фёдор, пытаясь избавиться от досок под ногами. – С этим проблем не будет. Но меня больше волнует, где ты будешь жить. У меня есть надежда только на одну комнату. Она на втором этаже.
Они стали подниматься по лестнице. Тата боялась сделать следующий шаг. Ей казалось, что лестница под ней просто сломается. Ещё вдобавок рядом с ней шёл Фёдор, который весил за сто килограммов.
Они всё-таки благополучно добрались до второго этажа.
– В левое крыло вообще не стоит ходить, – произнёс Фёдор. – Там крыша вся обвалилась. Пошли в правое.
В правом крыле было три комнаты: одна с одной стороны и две с другой. Увы, но соседние комнаты оказались совершенно непригодными для проживания. В их стенах были дыры, а когда Тата подняла голову, то увидела не потолок, а голубое небо сквозь дырявую крышу.
На счастье, оставшаяся комната, оказалась в пригодном для жилья состоянии: крыша на месте и дыр в стенах Тата не нашла.
– Я думаю, что с твоим жильём мы определились, – объявил Фёдор. – У нас в подвале валяется керогаз, и я спрошу у соседей про печку. Скоро она тебе понадобится. А ещё тебе нужен матрас. Он у нас тоже есть. А что ты с собой взяла кроме одежды?
– Свечи и спички, – ответила Тата. – Ну и конечно учебный материал.
– Это очень хорошо. Чтобы приобрести вещи первой необходимости нужно ехать в город. Пешком это только час туда и час обратно. Обычно мы ездим на лошади с телегой. Кстати, завтра мы собираемся туда с Матвеем. Так что ты можешь до завтрашнего утра подумать над тем, что тебе нужно, и поехать с нами, чтобы докупить эти вещи.
– Это хорошо! Скажите, а почта у вас далеко?
– Тоже в городе. Мы тебе покажем.
– Я очень признательна вам за помощь!
– Ну что ты! Мой Семён – в твоих руках. Ведь он будет одним из твоих учеников.
– Здорово! А кто ещё станет моими учениками?
– Скоро узнаешь. Я сейчас пройдусь по деревне и сообщу всем, что сегодня… Давай в час дня? – Тата кивнула, а Фёдор продолжил. – Хорошо. Тогда в час дня ты ждёшь всех желающих в особняке Роз.
– В особняке Роз? Какое странное название…
– Да…
Тата хотела услышать подробности, но Фёдор почему-то сразу вернулся к прошлой теме.
– Тогда договорились. За это время ты как раз сможешь привести здесь всё в приличный вид. У нас тут много детворы! Учеников десять я тебе точно обещаю.
– Прекрасно!
Как только Фёдор ушёл, Тата почувствовала прилив сил. Несмотря на плачевное состояние её нового жилья, она была рада, что будет жить здесь одна. Дети тут наверняка запущены с педагогической точки зрения, а значит ей точно будет некогда изводить себя никому не нужным беспокойством.
Тата с энтузиазмом принялась за уборку. Во дворе она обнаружила колодец и старый сарай, в котором нашла несколько вёдер, старых тряпок и веник.
Вначале она решила избавиться от хлама в гостевой комнате. Сломанную мебель она вынесла во двор, а целую отмыла от пыли и расставила. Это были стулья, табуреты и пара столов с заусенцами, а также камин. Если у неё будет около десяти учеников, то этой мебели не хватит. Значит ей нужно сказать родителям, чтобы каждый смастерил стол и стул для своего ребёнка. С этим проблем не должно возникнуть. Наверняка мебель в каждом доме этой деревни была сделана руками мужей и взрослых сыновей.
Тата вымыла стёкла на окнах. Удивительно, но ни одно из них не было разбито. Она подмела пол, а потом немного протёрла полы водой. Окинув взглядом прибранную комнату, ей показалось, что она обеднела; ей открылась полупустая территория со стареньким камином, двумя кривыми столами, двумя табуретами и тремя стульями со спинками. Тата посидела на каждом из них и убедилась в их крепости. Когда ученики заполнят эту комнату своими столами и стульями, она расставит их по подобию классной комнаты и атмосфера сразу изменится.
Потом Тата поднялась в свою комнату. Ей понравилась большая двуспальная кровать, украшенная красивой резьбой, по обеим сторонам которой стояли две тумбочки. Странно, почему никто из местных не забрал эту кровать себе?
Ещё в комнате был шкаф с двумя дверями. Тата вымыла его и пока просто бросила в него сумку. Одежду она разложит позже.
Кроме кровати и шкафа в комнате стоял большой дубовый стол и стул с высокой спинкой, сделанный в стиле с этим столом.
Из-за большого количества свободного места у Таты уже сейчас начала болеть голова над тем, что она будет делать здесь зимой, когда начнутся морозы? Фёдор пообещал ей печку, но хватит ли одной печки, чтобы обогреть такую огромную комнату?
После уборки Тата умылась холодной колодезной водой, попытавшись смыть с себя толстый слой пыли, а потом переоделась в чистую одежду.
В час дня собрались желающие записать детей на занятия. Тата распределила учеников на две группы, начиная от самых младших и заканчивая подростками. Всего получилось четырнадцать человек. Она озвучила родителям список необходимых вещей, которые должны быть у каждого ученика. На сбор она дала три дня. Потом они распланировали графики занятий и договорились о её зарплате. Тата была шокирована, когда поняла, чему будет равняться её ежемесячный доход. Этих денег могло хватить разве что на еду, но что можно было сделать? Эти люди были бедны. В конце концов, ела она как птичка, а на всё остальное как-нибудь наскребёт!
Закончив собрание, она с облегчением выдохнула. Всё шло хорошо.
***
Тата решила подняться к себе, немного отдохнуть и начать писать письма домой, но в дверь постучались. Она открыла её и увидела на пороге Фёдора и Матвея. Они принесли ей керогаз, печку, матрас и постельное бельё. Несмотря на то, что Тата осознавала высокую необходимость в помощи, но всё равно чувствовала себя не в своей тарелке, когда вокруг неё так суетились чужие для неё люди.
Мужчины отнесли всё в комнату Таты.
– Я оставил тебе немного керосина, – обратился к ней Фёдор. – На сегодня точно хватит, а завтра купишь, когда поедешь с нами в город. И кстати, мы приглашаем тебя к нам сходить в баню, а потом поужинать с нами.
– Но…
– Алевтина сказала, что, если ты откажешься, она придёт за тобой и приведёт к нам за руку.
– Я не могу отказаться, хотя мне и ужасно неудобно, – сказала Тата, теребя воротник на своей кофточке. – Вы столько для меня делаете. Не знаю, как вас и благодарить.
– Перестань! – отмахнулся Фёдор. – Что ты… Ты будешь учить наших детей. Мы просто обязаны создать тебе максимально комфортные условия.
– Вы уже и так много для меня сделали, а я ещё даже не начала занятия. Мне жизни не хватит, чтобы расплатиться с вами за вашу доброту и…
Она не договорила, потому что Фёдор вдруг прокашлялся:
– Татьяна, расплачиваться с нами не нужно. И давай договоримся, что ты больше не будешь каждый раз просить у нас прощения за наше якобы слишком сильное беспокойство о тебе?
– Я…
– Привыкай, – перебил её Фёдор, а потом обратился к сыну. – Матвей, останься с ней и проводи до бани. И, Татьяна, поторопись. Мы должны все успеть помыться до темноты.
Тата почувствовала, будто её придавили танком. Ну не привыкла она, чтобы посторонние люди так с ней носились!
– Собирайся, инопланетянка ты наша, – посмеялся Матвей, заиграв ямочками на щеках. – Чем быстрее ты смиришься с тем, что без нашей помощи просто пропадёшь, тем лучше. Ты думаешь, что в тягость моим родителям? Да у нас в доме разговоры только о тебе. У них появились приятные заботы. Я повторюсь, приятные. А твои извинения и ужимки их расстраивают. Они думают, что недостаточно гостеприимны.
– Да нет же… – протянула Тата.
– Тогда докажи им обратное. Быстренько собери вещи, сходи в баню, съешь мамин ужин и поблагодари за помощь без извинений. И не ешь за столом так, будто что-то у нас крадёшь. А то они думают, что еда невкусная.
– О господи, я и не знала… – Тата взялась за щёки, которые у неё наверняка покраснели. – Я не хочу, чтобы они так думали… я сейчас … я быстро!
Тата убежала на второй этаж и покидала в пакет чистое бельё, мочалку, полотенце, заколку для волос и чистые носки. Наверное, этого хватит. Она была шокирована словами Матвея. Какой ужас, что её поведение так расстраивает людей, которых она уже так уважала! Нет, сегодня она обязана быть примерной гостьей!
Когда Матвей вёл её до бани, Тата чувствовала себя как перед открытым уроком в школе. Никогда бы она не подумала, что так будет себя ощущать в глухой деревне.
Матвей объяснил ей, как пользоваться банными удобствами и ушёл.
Тата испытала огромную радость, смыв с себя пыль, которую набрала за время уборки. Внутри баня была такая уютная: особенно Тату заворожил котёл, на котором лежали огромные камни. А ещё на гвоздике висели два берёзовых веника, но Тата не решилась ими воспользоваться.
Когда она закончила мыться и прошла в дом, её встретила улыбающаяся Алевтина.
– Татьяна, как ты порозовела. Тебе понравилось?
– Очень! Я не знаю, как и… то есть ваша баня – лучшая из всех, в которых я была.
Тата прикусила язык. Похоже она слишком старается и говорит не то, что думает, а пытается льстить. Так вести себя тоже не вариант. Как же ей всё-таки расслабиться?
– Я рада, – улыбнулась Алевтина. – Ты сильно голодна?
– Да… – хрипло ответила она.
– Конечно! И что я спрашиваю? Ты так мало съела за завтраком, да и ещё работала весь день без перерыва. Давай я тебя покормлю, и ты пойдёшь домой отдыхать? А то пока мои парни помоются, пока я… ты устанешь нас всех ждать.
– Хорошо.
Алевтина отвела Тату на кухню и усадила за центральный стол. Потом она поставила перед Татой тарелку ароматного борща с большим куском говядины. Она взяла ломоть домашнего хлеба и стала есть, активно черпая ложкой.
– Ну наконец-то ты ешь с аппетитом! – сложив ладони, произнесла Алевтина. – Вкусно?
– Очень.
– Отлично. Сейчас согрею воды для чая. Я сегодня испекла сдобу.
Полностью очистив тарелку, Тата почувствовала, что её разморило. Ей захотелось домой, но она подождала, пока Алевтина налила ей чай и отрезала кусок пышного сдобного теста. Во время чаепития Тата смотрела в длинное окно: из него открывался панорамный вид на лес. Очень красиво!
Она поблагодарила Алевтину за вкусный ужин и отправилась к себе домой. Тата развалилась на кровати, покрытой чистым постельным бельём, и стала вдыхать свежий аромат.
Через полчаса начало темнеть. Она зажгла свечи и стала писать письмо родителям и Артёму.
***
Утром Тату разбудил стук в дверь. Это Фёдор и Матвей пришли за ней, чтобы отвезти в город. Тата сначала занервничала, ведь она ещё не успела собраться. Но Фёдор сказал, что они специально зашли за ней, чтобы дать время на сборы. Они собирались в дорогу через полчаса.
Тата взяла с собой большой пакет и деньги, а потом схватила со стола два конверта. Прежде чем выйти из комнаты, она прижала их к груди.
Когда Тата подошла к дому Алевтины, то увидела, что у забора стояла чёрная лошадь, запряжённая телегой. Ей стало интересно и, оказавшись с животным совсем близко, она погладила его красивую угольного цвета гриву. Лошадь зафырчала и заперебирала ногами, но с места не сдвинулась. Тата раньше никогда не видела лошадей так близко.
– Какой же ты хороший! С таким же аристократическим видом, как и у моей Ланы! – Тата отвела голову в сторону и тихо произнесла. – Моя Лана… Как ты там, моя красавица?..
– Я смотрю, вы уже познакомились! – услышала она бодрый голос позади себя и, обернувшись, увидела Матвея.
– Да… Здравствуй.
– Здравствуй! – он подбежал к лошади и похлопал её по спине. – Как тебе наш гигант?
– Он просто красавец! Такой умный взгляд.
– А какой характер! Поступает только так, как хочет. С ним порой бывает нелегко. Ты ему понравилась. Он подпустил тебя к себе.
– А что, есть люди, которых он к себе не подпускает? – спросила Тата, продолжая поглаживать гриву коня.
– Ты не поверишь, но это добрая половина нашей деревни, – Матвей стал говорить, не отрывая от лошади восхищённого взгляда. – Он самый строптивый конь во всей немногочисленной округе. Хорошо хоть, что он доброжелателен ко всем членам нашей семьи.
– Да… Без лошади жизнь здесь, наверное, несладкая.
– Он нас здорово выручает. А как бывает здорово прокатиться на нём! Ты умеешь?
– Нет.
– Жаль… Но я могу тебя научить!
После этого вопроса Тата оторвалась от поглаживания гривы и встретилась с прямым взглядом Матвея.
– Ну что ты! – она посмеялась и покачала головой.
– А что такого? Если ты переживаешь, что можешь оказаться плохой ученицей, то меня этим не испугаешь. За свою не такую уж и длинную жизнь я научил ездить на лошади с десяток людей. Некоторые случаи были почти безнадёжными, но я справился.
– Но это же… очень опасно… – произнесла Тата, откинув свою второпях заплетённую косу назад.
– Ты что боишься?
– Да.
– Какой ответ! – усмехнулся Матвей, продолжая внимательно за ней наблюдать. – Все мои предыдущие ученики уверяли меня, что не боятся, хотя я-то видел, что они умирали от страха.
– Не вижу необходимости притворяться. Я на самом деле боюсь.
Через минуту из дома вышел Фёдор, и они отправились в путь.
Ехать на телеге, запряжённой лошадью, было очень захватывающе. Тата любовалась видом пожелтевших полей.
Они остановились посреди дороги. Вдалеке Тата разглядела торговые лавки и сборище народу.
Матвей обратился к ней:
– Нам придётся дальше идти пешком. С лошадью на рынке лучше не показываться.
– Почему? – спросила она.
– Украсть могут.
Фёдор остался стеречь их «транспортное средство», а Тата с Матвеем пошли по дороге.
– Мне, самое главное, нужно попасть на почту… – сосредоточенно думая, произнесла Тата. – Матвей, покажешь мне дорогу?
– Конечно. Мужу письмо написала? – спросил Матвей, и на его лице тут же появилось оживлённое выражение.
– Да, – ответила Тата. – И ещё родителям.
– Ясно. Только учти, домой ответы от них тебе никто не принесёт. Нужно будет указать в обратном адресе координаты почтового отделения, откуда ты будешь отправлять письма и периодически туда приходить, и спрашивать есть ли для тебя почта.
– Я предполагала… – протянула Тата. – Как же тяжело без мобильного телефона.
– Нам легче в этом плане, – Матвей сложил руки за спину и посмотрел вперёд. – Я, например, ни от кого писем не жду. А ты, судя по всему, собираешься бегать на почту каждый день?
– Бегала бы, если это было реально. У меня ног не хватит, чтобы столько ходить.
– Вот поэтому я и говорю, что тебе нужно учиться ездить верхом.
– Не знаю, – Тата пожала плечами. – Когда этим заниматься? Моя главная задача здесь всё-таки детей учить, а не на лошади кататься.
– Время обязательно найдётся.
Тата посмотрела на его устремлённый вдаль профиль. Матвей морщил лицо от ярких солнечных лучей, а его кудри стали напоминать полупрозрачную желтоватую материю.
Он говорил так, будто знал, что ей нужно. Но она-то себя знала получше него.
– Нет, не хочу я ездить верхом… – Тата уловила в своём голосе нотки упрямства. – Не моё это. Скажи, а велосипеда у вас случайно нет?
– Есть, но он детский, для Семёна. Есть ещё два взрослых, но они сломаны, а ремонт дорогой. Да и не нужны они нам. Мы с лошадьми как-то получше управляемся.
– Может я смогу оплатить ремонт? Что нужно купить, чтобы отремонтировать один из этих велосипедов?
– Ничего не нужно, – Матвей вышел вперёд, встал напротив неё и стал идти задним шагом. – Если ты будешь колесить по нашей деревне на велосипеде, тебя засмеют. У нас все пользуются лошадьми.
– Да мне всё равно. Пусть смеются, – произнесла Тата, приподняв руки вверх. – Мне на велосипеде удобнее.
– Понимаешь, в нашей деревне есть определённые правила. И одно из них – все должны ездить верхом.
Свои последние слова он особо подчеркнул, подняв указательный палец наверх, и снова оказался по правую сторону от неё.
– Что за ерунда? – Тата развела руками.
– Это не ерунда. В вашем мире же есть глупые законы, но вы им подчиняетесь?
– Но это не одно и то же.
– Нет, просто «обложка» другая.
Матвей протяжно зевнул, а потом вплёл пальцы в копну своих кучерявых волос, задрав локоть кверху. Его свободная, но плотная рубашка «навыпуск» стала разлетаться от ветра. Тате казалось, что он параллельно думал о чём-то своём.
– А ты вообще когда-нибудь был в цивилизованном мире или здесь родился? – спросила она.
– Об этом я расскажу тебе на нашем завтрашнем уроке верховой езды.
– Матвей, мне это не нужно. К тому же мне некогда. Надо обживаться в доме и готовиться к урокам. Я ещё программу не составила.
– Я тебя задержку максимум на два часа.
– Сколько? Но это уйма времени! У вас здесь, считай, после захода солнца жизнь замирает.
– Ты скоро привыкнешь к новому ритму, и всё будешь успевать. Скажи… – резкая смена интонации заставила Тату начать слушать его с максимальным вниманием, – мне интересно, как ты провела первую ночь в своём новом доме?
– Не очень хорошо, – ответила Тата. – Жутковато как-то в новой обстановке, да и ещё совсем одной. А что?
– Да, Татьяна… Это долгая история, – он загадочно взглянул на неё.
– Что за история? И ради бога, не называй меня так. Когда ты зовёшь меня «Татьяна» у меня ощущение, что мне лет сто. Меня зовут Тата.
– Но…
– Я знаю у вас так принято. Но я с ума сойду, если меня все будут называть полным именем. Тебе ведь это несложно, правда?
– Абсолютно, – на улыбке ответил Матвей. – Но только когда мы вдвоём, а то в Олонках тебя не поймут. Хорошо… Тата?
– Да. А почему Олонки? Такое непонятное название… Твой отец сказал, что дом, в котором я живу, называется особняк Роз. Я не понимаю…, и ты не ответил, что за история, связанная с тем, как я провела первую ночь в доме?
Он усмехнулся, посмотрев себе под ноги.
– Видишь, сколько у тебя ко мне вопросов! Но мы уже почти пришли, поэтому я не успею ответить на них.
– Но…
Он остановил её, подняв руку вверх.
– Завтра, Тата… Завтра. А вот мы и пришли! – произнёс Матвей и ушёл вперёд Таты, оставив её в полном недоумении.
***
Тата купила на рынке большой тёплый плед, шерстяные носки, запаслась свечами, спичками и керосином.
Из продуктов она взяла большую упаковку макарон и несколько банок консервов и тушёнки.
Потом Матвей отвёл Тату на почту, где она смогла отправить письма в Нижний Новгород. Она попросила, чтобы письма дошли как можно скорее и ей оформили срочную доставку.
Тата вышла из почты с улыбкой на лице. Отправляя эти письма, у неё возникло ощущение, что она «соприкоснулась» с Артёмом и родителями в энергетическом смысле. Она уже так скучала по ним. Что же будет дальше?
На обратном пути Тата пыталась уговорить Матвея ответить хотя бы на часть её вопросов, но он постоянно отшучивался. Она так ничего от него не добилась.
Матвей помог ей занести сумки в дом. Когда он собрался уходить, то напомнил ей возле входной двери:
– Я надеюсь, ты помнишь, что завтра наш с тобой первый урок?
Это прозвучало не как вопрос, и Тата поймала себя на том, что где-то внутри себя злилась на то, что её вынуждают поступать так, как она не хочет, чтобы узнать о вещах, которые, по её мнению, не нуждались в подобной «оплате».
Но что она могла сделать? Она попала в чужой мир, и надо было как-то приспосабливаться к новой жизни.
– Хорошо, Матвей, я согласна, – произнесла Тата, разглядывая пол. – Но ты ведь расскажешь мне все тайны вашей деревни?
– Расскажу, – ответил он, поймав её взгляд.
– А почему их нельзя рассказать без шантажа?
– Тата, – он засмеялся, – Это не шантаж, а способ справиться с твоим упрямством. Пойми, если ты не научишься ездить на лошади, то никогда не сможешь стать частью нашего мира. И не говори, что это бред, – он облокотился спиной и головой о торец открытой двери и произнёс, глядя в потолок. – Бредом было бы отказать тебе в этом.
Тате снова показалось, что он говорил одно, а его мысли были совсем о другом.
Она развела руками:
– Я ничего не понимаю…
– Вот и договорились! Пока! – и Матвей скрылся в наступающей темноте её двора.
***
Тата повозилась со своими покупками, а когда закончила, уже полностью стемнело. Прежде чем закрыть глаза, она, лёжа под новым пледом, подумала о словах Матвея. Почему он спросил о том, как она провела первую ночь в этом доме? Может он просто интересовался не боится ли она ночевать в таком огромном доме одна? Но в его взгляде было столько таинственности. Зачем ему эти интриги?
А эти уроки верховой езды… У них, видите ли, такие порядки! Но она приехала сюда на время. Зачем ей становиться одной из них? Перед ней стоит задача – обучить детей грамоте, а не стать наездницей.
Похоже она стала для Матвея средством от скуки. Какое унижение! Но нет. Надо, всё-таки дать ему шанс объясниться, прежде чем делать такие выводы.
Следующим ранним утром Матвей пришёл к ней, как и обещал. Он сказал, что подождёт её на улице. Тата по-быстрому позавтракала и, переодевшись в джинсы и короткую куртку, вышла из дома.
Матвей с лошадью стояли у забора её дома.
– Идём в поле, – сказал он, поглаживая огромную спину чёрного коня. – Там будет удобнее всего.
– Хорошо. Ты, я надеюсь, понимаешь, что я согласилась на это только ради того, чтобы послушать твои рассказы?
– Да, – он усмехнулся, тряхнув своими коротенькими кудрями, а потом взял лошадь за уздцы, и они отправились на поле.
Дул ветер, напоминая о приближении холодов.
Они сделали шагов двадцать, но Матвей молчал.
Тишину нарушила Тата.
– Матвей, я вся – внимание.
Они переглянулись, и он со вздохом произнёс:
– Я начну с названия нашей деревни. Олонки… Рассказывают, что первым жителем нашей деревни был англичанин. Говорят, он построил свой дом из брёвен, которые нашёл в лесу. Когда к нему стали подселяться русские, они часто слышали от него слово «alone», но не понимали, о чём тот говорил. А он всего лишь пытался объяснить, насколько ему было одиноко здесь… Ведь его никто не понимал. Так нашу деревню и назвали Олонки.
– Надо же… Это же наверно было сто лет назад, а люди всё равно помнят и передают эту информацию. У вас есть своя история. Это здорово! А почему ваш лес называется Белый?
– А это ещё проще! Когда сюда заселились первые русские, то случилось это в тёплую и снежную зиму. Они говорили, что лес был укутан снегом настолько, что было трудно различить в нём деревья.
– Как интересно… Олонки… Alone… – Тата задумалась, а потом посмотрела в его профиль. – Это ведь не единственное английское слово, которое ты знаешь?
Матвей потуже ухватился за уздцы.
– Мы жили в Богородске. Я успел окончить школу, а сразу после этого моя семья потеряла жильё в результате мошенничества. Но мне не хочется об этом вспоминать. Короче говоря, мы живём здесь пять лет.
После его слов Тата округлила глаза:
– Но тебе нужно учиться дальше. Как же так?.. Ты здесь ради семьи?
– Ты угадала, – ответил он, бросив на неё быстрый взгляд, – Хочу, чтобы Семён немного подрос, а потом я обязательно уеду. Честно, до тошноты надоело заниматься выживанием. Моя сестра хотя бы нашла здесь мужа, а мне тут делать нечего.
– А муж твоей сестры коренной житель этой деревни?
– Егор? Нет. Он – гений бизнеса. Но партнёр ему попался нечистый на руку. Обобрал его до нитки, и Егор не смог доказать это суду. Он хочет сделать из Олонок цивилизованный посёлок: провести свет, газ, создать администрацию… Чтобы наша деревня стала официальным объектом Российской Федерации. Он горит этой идеей, правда, такой недоверчивый… Никого не просвещает в эти дела. Хочет самостоятельно всё сделать.
– И как его успехи?
– Пока на уровне идей. Для всего этого нужны деньги.
– А он где-то работает?
– Торгует на рынке продукцией собственного производства. Так многие в деревне делают.
– Понятно. Расскажи мне про дом, в котором я живу?
– Не так быстро, Тата. Об этом я расскажу тебе позже.
– Но почему?
– Потому что мы уже пришли.
И вправду! Тата так его заслушалась, что не заметила, как они оказались на поле, устелённом ковром желтоватой травы.
– Матвей, может всё-таки откажешься от идеи учить меня ездить верхом? Я обязательно упаду и покалечусь, – произнесла Тата, коснувшись головы коня, от чего тот сразу дёрнулся.
– Не нужно сразу думать о плохом. Поверь, ты в надёжных руках.
– Но… я же вижу! Конь молодой, очень сильный и не обузданный… И наверняка носится как ветер.
– Так и есть! Кстати, его так и зовут. И он очень рад с тобой познакомиться! Посмотри, ты стоишь рядом, а он не против.
– Тогда, почему он дёрнулся от моего прикосновения?
– Он чувствует, что ты ему не доверяешь.
Тата подошла к коню ближе и мягко погладила его угольную шею. На этот раз Ветер не сдвинулся с места.
– Вот видишь! – сказал Матвей. – Он понимает абсолютно всё. Смирись наконец с тем, что от конных уроков тебе никуда не деться и получай удовольствие. Ветер почувствует твои серьёзные намерения и всегда будет к тебе благосклонен.
Тата улыбнулась, поймав взгляд Ветра, а потом почесала его за ухом. Ветер сразу начал складывать уши, чуть покачивая своей огромной головой. Он показался Тате в этот момент таким забавным, что она громко рассмеялась.
***
Первый урок прошёл удачно. Ветер был спокоен и «прислушивался» ко всем словам хозяина. Тате было страшно на него взбираться. Она сначала думала, что у неё это вообще не получится: конь был таким высоким. Но Матвей помог ей. Оказавшись в седле и ещё даже не двинувшись с места, Тата ощутила прилив радости, и её захватило чувство полёта.
Во время урока Матвей часто повторял, что ей повезло, потому что у Ветра может не быть настроения катать человека, а сегодня оно у него было.
Они вернулись домой к обеду. Тата чувствовала, что у неё улучшилось настроение.
– Завтра я зайду за тобой в это же время. У тебя ведь пока нет занятий с учениками? – он ухватился за перила лестницы и кинул взгляд на недоделанную классную комнату.
– Нет. Они начнутся послезавтра. В понедельник.
– Вот и прекрасно! До завтра тогда! – Матвей развернулся, чтобы уйти.
– Матвей, я не хочу ждать до завтра, – остановила его она. – Давай я принесу нам сюда чай, и ты мне расскажешь остальное?
– Тата, не стоит тебе узнавать обо всём в один день. А то потом неинтересно будет. У нас с новостями здесь очень туго.
Она провела рукой по лбу так, будто отскоблила засохшую жвачку от стола.
– Так, мне это надоело. Я спрошу обо всём у твоих родителей. Они мне сразу всё расскажут! – она направилась к входной двери.
– И не надейся! Будь уверена, они даже рта не раскроют.
– Почему? – она развернулась к нему.
Матвей приблизился к ней. Его глаза приобрели какое-то зловещее выражение.
Тата затаила дыхание.
– Потому что… они не захотят тебя… – он наклонился к ней, а потом громко выкрикнул. – Пугать!
Тата завизжала, заткнув уши.
Матвей в ответ на её реакцию звонко рассмеялся, а потом выбежал на улицу.
– Стой! Ты не можешь вот так уйти! – крикнула Тата ему вслед.
Она успела увидеть, как он быстро вскочил на Ветра и, не прекращая смеяться, умчался от неё.
Когда его уже и след простыл, Тата только оказалась на месте, где секунду назад стоял Ветер. От поднявшихся клубов пыли, Тата закашляла. Но ничего! Завтра она заставит его всё рассказать. У неё созрел план, как это сделать.
***
Тата провела неспокойную ночь. Её разбудил непонятный шум в три часа ночи. Она больше не смогла заснуть, и провела остаток ночи с зажжённой свечей, трясясь от страха.
Когда стало светать, она немного задремала, но от стука в дверь проснулась и подскочила в кровати. Наверняка, это был Матвей. Она надела тёплые штаны и кофту, а потом спустилась вниз.
Тата открыла дверь и вместо приветствия заявила ему:
– Если ты прямо сейчас не расскажешь мне об этом доме, заниматься с тобой верховой ездой я больше не буду.
