Екатерина Береславцева
На Патриаршем мосту
Глава 27
– Сестрёнка, я по тебе соскучилась!
Голос Машкин ворвался в мою размеренную жизнь, как струя ледяной воды. Уже неделю я жила у Аркадия. Захар ещё не приехал, а мне почему-то совсем не хотелось возвращаться домой, к родителям. Тут было уютно, Аркаша надышаться на меня не мог, задаривал то сумочкой новой, то книжкой интересной. Из Золушки я превращалась в принцессу, и не скажу, что этот процесс меня не увлёк. Увлёк, да ещё как! Правда, к себе я Трошкина по-прежнему не подпускала. Иной раз и спрашивала сама себя – а почему, собственно? Но найти ответ пока не могла.
По Захару я, признаться, скучала. Не так, чтобы очень, но – скучала. Факт…
– Машка! Наконец-то! Давай быстро встречаться!
– Давай! Я тебе подарков навезла, мама не горюй!
– Подарки я люблю! И тебя тоже!
– И я тебя, мой хомячок! Ну давай, быстрее назначай мне стрелку! Только не дома, плиз, родственники потрепаться всласть не дадут!
– Согласна. Мне тоже пока туда ехать не хочется…
– Не поняла! А ты что, не дома живёшь? – обалдела сестрица.
– Неа. Встретимся – расскажу.
– Ну, Дарья, ты даёшь! – восторженно вскрикнула она. – Какие прекрасные новости! Говори скорее: где, когда и какая форма одежды?
– Завтра…
– Принято!
– Вечером, часиков в семь, пойдёт?
– У тебя же тренировки в это время? – удивилась сестрица.
– Догадайся с трёх раз, кто мне дороже, родная сестра или чужие дядьки?
– Зачем нам чужие дядьки, Даш? – хмыкнула Маша.
– Вот и я говорю! Значит, решили!
– Осталось с местом определиться. Предлагаю один классный клубешник. У меня там бармен в приятелях…
– Ночной клуб? – скривилась я.
– А что такого?
– А то, что оглушающее дымц-дымц нам не только поговорить не даст, но и уши в трубочку скрутит!
– Ну ладно, тогда твой вариант! Только не вспоминай о той дурацкой забегаловке, где мы сидели в прошлый раз! У меня от их скорости обслуживания вши в волосах успели развестись!
– Вши? Бр-р-р… Ладно, согласна, то кафе мне и самой не понравилось. Посуду они хреново моют, а скатерти и вовсе – стираются только по большим праздникам! Заметила?
– Это только ты у нас такое замечаешь, чистюля… Ну и куда в итоге пойдём?
– Предлагаю хороший грузинский ресторан. В центре. Еда у них – пальчики оближешь!
– О, грузинский – это то, что надо! Помнишь, был у меня один грузин…
– Не помню, Маш, – рассмеялась я.
– Ну и хрен с ним! – она хихикнула. – Всё, договорились, идём в грузинский ресторан! Форма одежды?
– Скромная! Всё-таки грузинский, сама понимаешь. А то глаз положат на двух красоток и выкрадут тёмной ночью…
– А овец для калыма у нас нет… Ты права, Даш, оденемся скромненько, без изысков.
– По-разному? – уточнила я.
– Конечно! Или тебе охота пошалить?
– Издеваешься?
– Кто тебя знает! А вдруг? Привычки с возрастом меняются. Смотри, из отчего дома ты уже сбежала, то ли ещё будет?
– Не сбегала я, Маш. Я…
– Молчи! А то потом неинтересно будет! Всё, хомячок, до завтра! Ух и расцелую я тебя в щёчки твои румяные!
– До завтра, сестрёнка!
Я бросила телефон на стол и с ещё большим рвением принялась за тетрадки. Настроение раскрасилось ярким кумачом. Даже что-то забубнила весёленькое себе под нос, благо в учительской никого не было – музыкального слуха у меня не наблюдалось с детства.
– Дарья Александровна! – в класс ворвалась Аня Белохвостикова. – Господи, как хорошо, что вы тут!
– Что-то случилось, Анюта?
– Случилось! – в голосе её слышалось ликование. – Дарья Александровна, он мне предложение сделал!
– О-о-о! – я заулыбалась. – Поздравляю!
– Спасибо! – Она придвинула стул ко мне и бухнулась на него, задев рукой две высокие стопки тетрадей. Те дважды не заставили себя упрашивать – веером рассыпались по полу, перемешавшись: проверенные с непроверенными. Я рассмеялась.
– Может быть, хоть замужество наградит тебя ловкостью?!
– Ох, Дарья Александровна, простите! – с весёлым смехом она соскользнула на пол и принялась всё собирать. Вскоре неровная кипа вновь оказалась на столе, а Аня – на своём стуле. – Ну вот!
– И когда свадьба, Ань? – я сдвинула тетрадки в другую сторону. От греха, как говорится…
– Андрюша хочет как можно быстрее.
– Его можно понять, – усмехнулась я.
– Да! – она смутилась. – Мы решили до свадьбы ни-ни…
– Кто бы сомневался....
Зная суровое деревенское воспитание девушки, я что-то в этом роде и подозревала. А какой мужчина это долго выдержит? Мысли мои невольно перескочили к Аркадию. Интересно, а его-то насколько хватит? Не слишком ли упорно я терпение его испытываю?
– Дарья Александровна, а можно у вас спросить?
– Конечно!
– Вы ведь видели ту птицу чудесную, правда? – выпалила она, покраснев ещё больше. Видно, давно вопрос назревал, а сейчас обычно сдержанная девушка осмелела.
– Видела. Но вряд ли это была она – не верю я в сказки, Анечка!
– Это не сказка, Дарья Алексанна! – убеждённо сказала Аня. – Понимаете… Та бабка, знахарка, к которой князь за советом приходил, – она прапрабабка моя. Я не стала вам сразу об этом говорить, потому что люди с опаской к таким вещам относятся…
– А сейчас тебе море по колено, – улыбнулась я.
– Да! – глаза её зажглись. – И вот что я вам ещё скажу: у нас способности по женской линии передаются.
– Значит, и ты ворожить умеешь?
– Не ворожить, Дарья Александровна. Но кое-что вижу.
– И что ты во мне разглядела, Анечка?
– Вы ведь не одна были тогда, правда?
– Откуда ты… – я осеклась. Я ведь никому об этом не рассказывала, Машке только!
– Не одна, – уверенно кивнула она. – А это знак.
– Какой?
– Увидите, Дарья Александровна. Я… не могу больше ничего говорить. Увидите сами. Ну, я побегу…
Как она умудрилась опять задеть стопку – ума не приложу, я ведь специально отодвинула тетрадки подальше!
– Ой!
– Беги уж, я сама подниму. Беги, беги…
– Меня Андрюша ждёт!
– Тем более!
– Это знак, Дарья Александровна! – повторила она на прощание. – Знак!..
Глава 28
Конечно, обещания свои мы не сдержали обе. На мне был надет самый праздничный мой костюм – белый, с классической юбкой по колено и приталенным жакетом. Машка же и вовсе сверкала, как испанская дива: длинная красная юбка до пят, на шее в несколько кругов намотаны разноцветные бусы, особо заметные на чёрном фоне открытой блузки, изящный красный цветок в волосах, а сами волосы…
– Ты покрасилась! – ахнула я. – Маша-а-а!
– Да! – она кокетливо покрутила головкой. – Я подумала: ну сколько можно, в конце-то концов? Всё равно мы с тобой редко встречаемся…
– Ох, сестрёнка!
Я, признаться, сперва расстроилась. Мы с сестрой берегли наше поразительное сходство с детства, стараясь во всём, что касается внешнего вида, быть одинаковыми. Отошла от правила Машка первая, сразу же после института, найдя для себя собственный стиль одежды, и вот теперь цвет волос! Я по-прежнему оставалась русой, а сейчас мне улыбались задорные глаза яркой брюнетки. Но что теперь скажешь? Хотя замечу, что чёрный цвет ей идёт…
– Разве плохо? – она слегка приуныла.
– Теперь полное несоответствие… фамилии, – рассмеялась я. – На самом деле сногсшибательно, Маш, это я просто тебе завидую!
– Только чтобы не повторяла за мной! – строго погрозила она пальчиком. – В мои планы сейчас не входит, чтобы нас опять путали!
– Кто не должен путать, Маш? Он? – догадалась я.
– Ну да. Но об этом потом! Сначала – грузинское хачапури, грузинское лобио и грузинские пироги! Или пироги бывают только осетинские?
– Я думаю, и в Грузии пекут чудесно!
К тому времени, когда на нашем столе появились дымящиеся, ароматные до невозможности, блюда, я успела рассказать в подробностях о недавнем визите к брату, а Машка – о том, как исхудал Афанасий Петрович за долгое время её отсутствия. Под словом «исхудал» она подразумевала, видимо, что кот из очень толстого превратился в пухлого – в этот раз сестрица оставляла своё домашнее животное на попечение соседки. Конечно, это вам не бабулины пирожки с мясом, которые наш обжора уминает так, что за ушами трещит!
– Божественно! – Машка вытянула шею, нюхая нечто невообразимое, названное в меню «Аджапсандали по-кутаисски». – И как такую красоту есть?
– Будем любоваться?
– Ну уж нет! – запротестовала она. – Но сфоткать для истории нужно!
Она достала свой мобильник.
– Прикинь, Маш, на днях видала в сети рекламу. Курсы: «Как правильно фотографировать еду в Инстаграм». Тебе не кажется, что мир сходит с ума?
– Главное, чтобы на нас с тобой это не отразилось! – оптимистично хихикнула она. – Ну вот, готово, теперь можно и поесть! Он сказал: поехали!
– С некоторых пор мне не очень нравится это выражение, – скривилась я, схватившись за вилку.
– Что-то личное? – она положила первый кусочек в рот. – М-м-м, это даже вкуснее, чем я ожидала!
– Я знала, что тебе понравится!
Аппетитная еда, удобный диванчик с подушками, приятная негромкая музыка, любимая сестрёнка напротив – что ещё нужно для счастья?
– Кто начнёт первым? – спустя какое-то время спросила черноволосая красотка, откидываясь на спинку дивана. Взгляд у неё был масляным, как у Афанасия Петровича после бабулиных пирожков.
– Давай начнём с младших!
Машка родилась на две минуты позже меня.
– У-у-у, хитренькая! Себя на десерт оставить хочешь!
– Ну ладно, могу и я, – спорить после сытного ужина мне не хотелось. – Только с чего начать…
– А что, так много всего произошло? – удивилась она.
– Жизнь, сестрёнка, словно с горки покатилась. И с каждым оборотом всё быстрее.
– Тогда начни с главного, – Машка поёрзала, устраиваясь поудобнее.
– Если бы я знала, что тут главное… – я задумалась.
– А помнишь, ты про павлина мне рассказывала? – вспомнила вдруг она. – Я почему-то думала о нём потом. Павлин на Патриаршем мосту – это же умереть как красиво!
– Я, Маш, не уверена, павлин ли это был вообще…
– Так-так-так! – она подалась вперёд. – С этого давай и начнём! А кто это был, по-твоему?
Рассказывала я долго. Уже официант несколько раз подходил: то тарелки грязные забрать, то кофе принести, а я всё языком молола. Кажется, даже на уроках я столько никогда не говорила! Машка только ахала, да охала, а когда дело дошло до событий на совместной тренировке Аркаши с Захаром, глаза её затуманились.
– Руку, говоришь, держал? Дашка, это любовь!
– Не мели чепухи! Наверняка он просто… просто переспать со мной хочет, и все дела!
Об остальных своих предположениях и сомнениях, а также о нападении на меня мерзкого воришки, ну и о горячем поцелуе, конечно, рассказывать сестре я не стала. Не знаю, что меня удержало от этого. Наверное, боязнь её напугать…
– Слушай, ну даже если и так, что такого-то? Не все отношения заканчиваются свадьбой!
– Судя по твоим глазам, у тебя-то как раз всё наоборот!
Я ловко свернула на любимую для любого человека тему – обсуждение его самого. На удочку сестрёнка клюнула.
– Ох, Даш! Про свадьбу говорить не буду, но всё так закрутилось ладно, что даже страшно становится!
– Не томи же, рассказывай!
– Познакомились мы с Егором – его Егор зовут – случайно. В самолёте. Он у окна сидел, а я с краю, и между нами ещё какая-то тётушка. Так вот повадился он туда-сюда бегать, представь? Каждые пять минут – я засекала даже. Ну а я-то с краю! И мне приходилось подскакивать, как дурочке, когда он выходил, и опять вставать, когда этот тип возвращался. Целый час нервотрёпки, ужас просто! Пока, наконец, мы с тётушкой не взорвались – вежливо, конечно. И предложили поменяться местами. Она села у окна, я посерёдке, а нервный субъект на моё место. И представь – после того, как произошла рокировка, походы его прекратились! Абсолютно спокойно человек сидел, газетку какую-то достал даже, водичку шикарную попивал – знаешь, продают дорогущую в супермаркетах. А я раньше не понимала – кто её вообще покупает?
– Я знаю ещё одного такого, – усмехнулась я. – Продолжай, сестрёнка.
– Ну вот. Я, конечно, не выдержала. Ну, ты меня знаешь! И поинтересовалась тихонько: что, раздача закончилась? Он сначала не понял, а потом, смутившись, поведал мне о своём паническо-паталогическом страхе высоты. Билет на самолёт он заказывал не сам и то, что место у окна, знать не знал. Короче, Дашка, человек настолько боится высоты, что даже смотреть в иллюминатор его клинит. Вот он и бегал в туалет, лишь бы хоть на минуту отвлечься!
– Клин клином!
– Не поняла, ты о чём?
– Страх высоты лечится высотой. Проверено!
– А, точно! Как-нибудь сама ему и расскажешь, а сейчас слушай дальше. В общем, слово за слово, разговорились мы с ним. И вскоре забыли обо всём: о том, куда и зачем летим, сколько тысяч метров сейчас под нами, о людях вокруг – всё ушло, отступило на задний невидимый план, и остались только он и я. Даже храп соседки нас не отвлекал друг от друга…
– Красиво…
– Красиво, ага. И конечно, я ждала, что он предложит обменяться телефонами, а там чем чёрт не шутит?
– И что?
– А он не предложил…
– Испугался?
– Я-то совсем другое подумала в тот момент. Что женат человек или ещё что-нибудь в этом роде. Расстроилась страшно, не представляешь даже! Мне ведь нечасто кто так нравится. Можно даже сказать, никогда… Но я, Даш, гордая, ты знаешь. Сама предлагать ничего не стала.
– Это я уже поняла. Но как же вы всё-таки встретились потом?
– Слушай. Прошло несколько дней. Сижу я в офисе, бумажки перебираю, к поездке в Афины готовлюсь. Вдруг звонок.
– Телефона?
– Нет, в дверь. У нас колокольчики на двери медные висят. Я голову поднимаю, а на пороге он стоит.
– Одумался всё-таки!
– Нашёл, Даш, представляешь? Я, конечно, опупеваю моментально, правда одна мыслишка быстрая промелькнула – может, это совпадение и парень пришёл просто путёвку купить? Но нет, у него в руках зонт был. Мой.
– Твой? – ахнула я.
– Ага. Я его в самолёте забыла, оказывается.
– Но как он тебя разыскал?
– А об этом, Даш, он мне так и не рассказал! – воскликнула Машка. – И до сих пор партизанит, как я его ни трясла. Но главное же не это, правда?
– Не это, Маш.
– Ну вот! – она мечтательно вздохнула. – Влюбилась я, сестрёнка, как Джульетта в своего Ромео. А ещё он мне стихи читает… Шекспира, кстати. И вот это:
Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете…
А дальше я не помню, Даш. И кто написал, не знаю… Но краси-и-иво…
– Тарковский, сестрёнка. Арсений Тарковский, – голос мой почему-то охрип.
– Верю тебе! – она вздохнула.
– И когда ты меня с ним познакомишь?
– Не знаю… – ещё один вздох. – Он уехал на днях. По работе что-то. Вот вернётся, мы и подумаем. Я же пока не знаю, Даш, какие у него планы. Может, он моих родственников как огня боится!
– Что-то он всего у тебя боится…
– Не скажи. Вообще-то он смелый малый. Физик.
– Почему физик? – не поняла я.
– Ну, он физикой занимается. Опыты всякие. Физик-конструктор, если точнее быть…
– А спортом он у тебя, случайно, не увлекается?
– Не-е-е, – рассмеялась она. – На этот счёт он ленив очень. Только с псом и может гулять.
– Так у него собака есть?
– Ага! Помнишь, я говорила тебе, что двоих гостей жду? Так вот, Егор с Цезарем и приходил. А ты говорила, цыгане! – она хихикнула.
– Слушай, а Афанасий Петрович к нему как? Не ревнует?
– Ой, Афанасий Петрович – это отдельная история, Даш! Он ему в тапки гадит!
– А я думала, я одна такая у Афоньки! – хмыкнула я.
– Кстати, мой Егор на тебя чем-то похож. Не лицом, конечно. Тоже чистоту любит до омерзения. Но ничего, к этому я уже привыкла…
– Маш, а он в курсе, что у тебя есть я?
– Я говорила, что брат с сестрой есть, но подробностей не выдавала…
– Сюрприз, значит, будет, – протянула я.
– Вроде того, – улыбнулась она. – Ой, Даш, ещё пирожное хочу! Заговорилась, даже вкус не почувствовала. Давай укатаем ещё парочку?
– А давай! У меня, как начался учебный год, проблем с лишними килограммами уже не возникает. Ну и айкидо, конечно…
– Молодец ты всё-таки, мать! А меня спортом не заставишь заниматься.
– Ничего, я тоже не сразу к этому пришла…
– А вот и наш официант. Телепатия, да? – Машка махнула ему рукой…
Глава 29
Домой мы вернулись за полночь. Аркадий, которому я позвонила к концу нашей беседы, отвёз сначала Машку – свою машину она брать не стала, – а потом и нас самих.
Разговор с сестрой меня всколыхнул. Сомнения, и так всё время моего знакомства с Захаром бередившие душу, теперь разгорелись вовсю. Чудовищное подозрение вдруг когтями вцепилось в мой мозг, царапало и терзало сердце, и как из этого выйти – я не понимала. Совпадения или нет? – вот о чём гадала я всю дорогу до Аркашиного дома. Аркадий, кстати, тоже был в задумчивости. Но что повлияло на него, мне было неведомо. Хотя предположить о причинах столь тихого его поведения в Машкином присутствии было можно.
– Что, Аркаш, опять запутался? – небрежно поинтересовалась я, вешая плащ на «плечики».
– Даша! – он внезапно бухнулся на колени. – Даша, прости меня!
– Ты что, Трошкин? – я даже испугалась слегка. – Что случилось?
– Прости! Я столько страдания тебе принёс!
– О чём ты говоришь, господи?
– Я тебя люблю, тебя одну! И всю жизнь любил, как дурак!
– Хорошенькое дело, – усмехнулась я. – Значит, тот, кто любит меня, считается дураком?
– Я не то хотел сказать! – он прижался к моим ногам. – Понимаешь, я ведь и сам мучился от этого…
– От любви?
– Нет! Оттого, что понять не мог…
– А, я догадалась, Трошкин! В двух одинаковых соснах ты запутался! А теперь сообразил, что брюнетки – не твоя масть.
– Даш!
– Слушай, идём в комнату, а? Тут, конечно, у тебя просторно, но мне хотелось бы всё-таки сесть. Мы с Машкой клюквенным винцом, понимаешь, наклюкались – о, каламбур получился! – и ноги теперь не держат.
– Так я тебя отнесу!
Вскочив с пола, он подхватил меня на руки и потащил в комнату. А мне почему-то другие руки вспомнились, горячие, как печка в зимней лесной избушке. И такая тоска меня вдруг взяла, такая печаль неистовая, что слёзы сами собой прорвались наружу.
– Дашенька, ты что, что с тобой? – он заметался по комнате. – Я никогда не видел, чтобы ты плакала!
– Да опусти меня уже, Аркаш! – всхлипывала я. – Что ты, как дурак, в самом деле! У меня голова закружилась!
– Голова?
Это слово привело его в чувство. И цель была найдена – широкая кровать в его спальне. Ещё не успев меня даже положить, он принялся исступлённо осыпать моё лицо поцелуями.
– Прекрати! – рыдала и смеялась я в истерике. – Не смей! Да что же это такое! Арка-а-аша-а-а!
– Даша, родная моя, любимая, как же долго я этого ждал! – трясущимися руками он принялся расстёгивать мою блузку. Холод его пальцев меня и отрезвил. Со всего маха я влепила ему пощёчину и спрыгнула с кровати.
– Ты что!
– Нет, это ты что! – в ярости прошипела я. – Решил состоянием моим воспользоваться? Мы как с тобой договаривались? Пока я сама этого не захочу!
– Но я думал…
– Думал он! – вспышка моей злости угасла так же быстро, как и появилась. – Индюк тоже думал, финал тебе известен.
– Даш!
– Давай спать, Трошкин, устала я! Завтра поговорим. Уйди с глаз моих!
Усмирённый, он выполз из комнаты и тихонько прикрыл за собой дверь…
Проснулась я с жуткой головной болью. После вина, видимо. Аркаша вился около меня, стараясь облегчить мои страдания и с тоской заглядывая в глаза. Мне стало его даже жаль. А чего ты хотела, мать? Нельзя мужика так долго в чёрном теле держать!
А перед тем, как выпустить меня из своей машины – мы подъехали прямо к школьному крыльцу, – он, взяв меня за руку, глухо сказал:
– Прошу тебя, Даш, только не уходи… Я больше пальцем к тебе не притронусь, клянусь, только не уходи, пожалуйста!
– Эх, Аркаша… – я заглянула в его мрачные глаза. – Живи спокойно. Не уйду.
И даже поцеловала в щёку на прощание. Добрая я всё-таки баба…
Глава 30
– Мальчики и девочки, я попросить вас хотела…
– Конечно, Дарьсанна!
– Сделаем всё, что захотите!
Двадцать пять пар глаз в ожидании уставились на меня.
– Прямо уж всё? – усмехнулась я.
– Все пятёрки по русскому языку? Пожалуйста!
– Ежедневная уборка класса? Легко!
– А может быть, новую звезду открыть и назвать вашим именем? Вы только скажите, Дарья Александровна! – это уже Габрелидзе отличился.
– Шикарная идея, Алик! – улыбнулась я. – Такого мне ещё никто не предлагал!
Он вспыхнул. Надо заметить, что после инцидента с бэтменом Алик совсем по-другому стал себя вести, особенно со мной. Да и другие учителя отметили, что сумасшедший девятый «Б» взялся, кажется, за ум. Я даже, помнится, Сусанне Львовне это в заслугу поставила, при всех, на что та только усмехнулась, но щёки её при этом покраснели, факт.
– А просьба такая: с завтрашнего дня в четвёртом классе появляется новенькая, девочку зовут Снежана Ковальская, и мне нужно, чтобы на первых порах её немножко опекали. Возможно, ей трудно будет с ходу привыкнуть к нашей школе…
– Это ваша родственница, да, Дарья Александровна? – тут же просекли ребята.
– Племянница. Единственная, между прочим.
– Да мы с радостью!
– Целый день от неё отходить не будем!
– По очереди!
– Целый день, конечно, не надо, – улыбнулась я. – Но время от времени приглядывать было бы неплохо. Боюсь, сама я успевать не смогу.
– Берём шефство над Снежаной! Гип-гип-ура! – заорали дружно все.
– Чш-ш-ш! – приложила палец я к губам. – Только чтобы об этом, кроме вас, никто не знал! И в особенности сама девочка!
– Да мы… да мы…
Их глаза загорелись новой тайной. Ну вот, а ты боялась, Даша!
– А вы не забыли, кстати, что сегодня после уроков у нас репетиция? Или кто-то не сможет остаться?
– Как это – кто-то не сможет? – одноклассников грозно оглядела Инна Левкова. – Мы все будем. Правда, детки?
– Да, мамочка! – пискнул Костя Птичкин. – Только не бей нас, пожалуйста!
– На этой весёлой ноте мы и начнём, пожалуй, наш урок! – я подняла руку. Все тут же стихли. Да, с дисциплиной в девятом «Б» явно наладилось, тьфу-тьфу. – Сегодня, если кто-то позабыл, у нас сочинение. Тема классическая, наверняка вы не раз рассуждали об этом наедине с собой или, быть может, с друзьями. А теперь я хочу, чтобы вы и со мной поделились своими мыслями.
Я подошла к доске и вывела крупно: «Что такое счастье?».
– Предвосхищая все ваши вопросы, могу добавить: мне не нужны вычитанные или услышанные где-то чужие рассуждения на эту тему. Вы и только вы, ваше личное, из сердца исходящее, понимание счастья. Что это такое, что оно значит лично для вас, что вы готовы сделать, чтобы привлечь его в свою жизнь… Я понятно объяснила?
– Вполне, Дарья Александровна!
– Счастье – это футбол и чипсы! Много футбола и много чипсов! – громко выкрикнул с места Никита Скворцов.
– Ты про попкорн забыл! – хихикнула Оксана Остапчук.
– А я его не люблю! Попкорн – это несчастье для зубов, Ксюха! А у нас тема про счастье!
– Бедные, бедные зубки… – задумчиво произнесла Настя Остроумова, глядя в окно.
– Повеселились? А теперь Габрелидзе раздаст всем двойные листки – возьми, Алик! – и в классе наступит долгожданная тишина. Никита, еду с парты убери, будь так добр!
– Много-много чипсов! – прошипел тихонько Сергей.
– Всем удачи, ребята!
– Спасибо, Дарья Александровна!
Они засопели, а я опустилась на свой стул, взяла в руки журнал и задумалась. А что такое счастье для меня, Дарьи Светловой? Моё личное, собственное, маленькое такое, но такое важное? И присутствует ли в моей жизни то, что я могу назвать этим простым, но очень весомым словом? Счастье ли, например, что люди, которых я люблю – родители, бабуля, Макс с Машкой, – здоровы? Конечно. Без сомнений! И то, что я к каждому из них могу прибежать в любую минуту, даже просто так, и никто не скажет: отстань, Дашка, как же ты надоела со своими проблемами! – это тоже счастье. Счастье, когда на тренировках у меня что-то получается… Когда утром я выглядываю в окно – а там снег на деревьях и солнце сквозь белые ветки… Счастье – когда в руках такая интересная книжка, что вдыхаешь её слова до утра, а потом сонная бродишь по дому и думаешь, что вот же, есть всё-таки смысл… Счастье – слушать, когда тебе читают стихи… Свиданий наших каждое мгновение мы праздновали… А ещё горячие пальцы на твоём запястье, отсчитывающие пульс, – это разве не счастье?
– Дарья Александровна!
Я очнулась и посмотрела на подошедшего ко мне Габрелидзе. Щёки его почему-то были пунцовые. Надо было приоткрыть окно…
– Что, Алик? Ты хочешь выйти?
– Я уже написал. Вот… – он протянул мне тетрадку.
– Я же на листке просила, Алик!
– Он внутри, Дарья Александровна. Пусть… так будет.
– Хорошо, – я слегка удивилась. Что ещё за тайны?
Первое сочинение оказалось на столе.
– Дарья Александровна… – Алик отходить не торопился.
– Слушаю тебя.
– Вы… не спешите, ладно?
Что он под этим подразумевал, я так и не успела спросить. Прозвенел звонок с урока. Все задвигались, заговорили, стали подходить к учительскому столу с листками наперевес, лица у многих были какие-то отрешённые. Я порадовалась – значит, зацепила тема-то, тронула струны души! Интересно будет почитать, что же они там насочиняли…
– Не забудьте, ребята, после уроков я вас жду!
– Обижаете, Дарья Александровна! – за всех ответила Инна.
Класс опустел. А я, сложив листки в аккуратную стопку, принялась проверять сочинения. Следующий урок у меня только через час…
