Екатерина Береславцева
На Патриаршем мосту
Глава 34
– Даш, мне кажется, у тебя нет выбора…
– Тебе кажется, Захар. Ты не понимаешь или делаешь вид, что не понимаешь?
– Ты можешь не говорить загадками?
– Мне нужно сделать звонок, только один звонок. И тогда я дам тебе ответ.
– Ты что, у Аркадия разрешение спрашивать будешь, ехать тебе со мной или нет? – глаза его сузились.
– Я что, на идиотку похожа?
– Прости, Даш! – он притянул меня к себе. – Я просто не понимаю, правда! Какие могут быть причины твоих сомнений, если то, что нас обоих тянет друг к другу, уже невозможно скрыть? Ну ладно, ты сама себе можешь врать, но я-то не слепой!
– Пусти меня, Захар, прошу тебя. Я… не такая сильная, я могу и не выстоять. И тогда исправить всё будет ещё сложнее!
– Иди, Даш. Хорошо, иди.
Он разжал руки. Я отбежала от него шагов на десять дальше по мосту. По странной случайности, я стояла сейчас на том самом месте, где когда-то, много дней назад, нам махала крыльями златоглавая птица.
– Алло, Маш, привет!
– Дашка? Что-то случилось? – в её голосе я услышала беспокойство.
– Машунь, мне нужно тебя кое о чём спросить, только ты не удивляйся моим вопросам, ладно?
– Валяй, сестрёнка!
– Твой Егор приехал?
– Да, а откуда ты знаешь? Сегодня. Только я его ещё не видела. Он завтра обещал прийти. А что?
– Маш, какого цвета у него глаза?
– Ты знаешь, они у него изменчивые. То вдруг ярко синие, то бледнеют, будто водой омываются…
– И последний вопрос, сестрёнка! – я держалась изо всех сил. – У Егора есть шрам на руке?
– Даш, ты телепатка, что ли? Ну да, есть. Он опыт неудачно ставил… Даш, не молчи! Даш!
– Машунь, я тебе потом всё объясню, ладно? Ты только ничего такого не думай. Считай, что я просто немножко сошла с ума. Временное помутнение рассудка…
– Интересная история! – хихикнула она. – Если учесть, что у нас с тобой события дублируются, правда в некотором зеркальном отображении…
– Жди, сестрёнка, значит скоро и до тебя дойдёт.
– Ох и повеселимся мы тогда с тобой, близняшка моя!
Возвращалась к Захару – или как правильно его теперь называть, Егор? – я с прямой спиной и отчаянной решимостью в сердце. Как хорошо, как хорошо, что всё выяснилось, ещё не успев как следует начаться!
– Можешь мне ничего не говорить, я всё понял по твоей походке.
– Как хорошо ты меня изучил, Захар…
– Позволь всё-таки узнать, в чём причина? – он прислонился спиной к изгороди. – Мне кажется, я имею право это знать.
– Конечно, я объясню!
– Отлично. Итак, слушаю тебя внимательно. Хотел бы сказать – беспристрастно, – но произнести этого я не могу. Когда дело касается любимой женщины, я становлюсь очень пристрастным.
– Не надо швыряться такими словами! – я испугалась. Всё повторялось, всё повторялось спустя пятнадцать лет, и я никак не могла этому помешать!
– Даша, говори уже быстрее, ты мучаешь меня, в конце-то концов!
– Захар, я прошу тебя, я умоляю тебя – забудь меня! Хочешь, я на колени перед тобой встану, только поклянись, что ты никогда больше не посмотришь в мою сторону!
– Ты сошла с ума?!
– Да, ты прав, я сошла с ума! Подумай сам – зачем тебе ненормальная баба? Уходи, прошу тебя! Уходи! Уходи!
– Даша!
– Не порть нам жизнь, слышишь? Ей не порть, она же не сможет…
– Ты точно сошла с ума, Даш… О чём ты говоришь? Я ничего не понимаю…
– Я! Не желаю! Тебя! Видеть!
Я развернулась и побежала по мосту. Как будто за мной гналась стая разъярённых волков. Но за спиной плыла тишина…
Больше на тренировки Захар не приходил. Ребята поняли, что что-то произошло, но тактично молчали. Даже Ольга ни слова не сказала, хотя я ждала от неё кучу вопросов и даже заготовила вполне логичные к ним объяснения. Но никто ни о чём не спрашивал.
Так прошла неделя. Другая пролетела. От Аркадия я ушла в тот же день, после тяжёлого разговора на мосту. Объяснять я ему ничего не стала. Конечно, сло́ва, данного ему, – не уходить, – я не сдержала, но жить в одних стенах с человеком, к которому я ничего не чувствовала, больше не могла.
С Машкой мы за эти дни не виделись. Очень надеюсь, что она счастлива. Впрочем, будь по-другому, я бы сразу же это почувствовала, как чувствовала всегда…
Глава 35
– Даш, а что случилось, не знаешь?
– Ты о чём, Оль? – я подняла голову.
Почему-то сегодня было трудно заставить себя заниматься, вот даже обычные растяжки мне давались с трудом.
– На ребят посмотри…
Я взглянула туда, где о чём-то тихонько переговаривались между собой наши парни.
– Разговаривают, – пожала я плечами. – Что тут такого странного? Не сей панику, мать.
– Я чувствую, что-то случилось, Даш!
Она резко встала. Но могла бы этого и не делать, ребята направлялись к нам сами. Все. Лица у них были напряжены.
– Что, Гриш? – Оля в волнении переводила взгляд с одного на другого.
– Даша! – почему-то ко мне обратился Стёпка.
Я медленно встала. Где-то глубоко в груди звякнули маленькие колокольца.
– Что стряслось, Стёп?
– Я понимаю, это не моё дело, и я бы никогда… мы бы никогда… – он замолчал.
– Даша, Захар в реанимации. И мы решили, что тебе надо об этом знать, – твёрдо произнёс Григорий.
– Как – в реанимации? – прошептала я. – Он… неудачный опыт, да? А моя сестра? Она с ним?
– Сестра? – Гриша перевёл взгляд на Степана, тот отрицательно покачал головой. – Я не знаю, Даш.
– Что ты не знаешь? Где моя сестра?? Она жива?
– Ты что, Даш? – он схватил мои руки. – Опомнись, Захар в реанимации, при чём тут твоя сестра??
– Как при чём? Вы что, совсем ничего не понимаете или прикидываетесь? Он к ней ушёл, к ней!
Я бросилась вон из зала. Но в дверях меня перехватили железные руки Степана.
– Он же тобой жил, одной тобой, дура! А ты бросила его! Такого человека! Он же каскадёр от Бога! А ты…
Разжав руки, он сделал шаг назад. Я чуть не упала.
– Какой каскадёр, Стёпочка? – пролепетала я. – Он физик…
– Сама ты физик! Захар Валевский – лучший каскадёр России. А может быть, даже и мира. Но тебе-то что до этого. Эх, бабы…
Махнув рукой, он присоединился к остальным.
– Телефон! – прохрипела я. – Дайте мне телефон. Срочно!
– Даша! – ко мне бросилась Ольга.
– Оля, возьми у Светки телефон, я умоляю тебя!
– Сейчас, сейчас, – засуетилась она.
Дрожащими пальцами я набирала Машкин номер.
– Маш, где твой Егор?
– Ой, Даш! – всхлипнула моя сестра. – Такое горе! У Егора брат в реанимацию попал. Он сейчас там, в больнице.
– Маша, Маша… – я опустилась на пол.
– Он на съёмках неудачно упал. Егор во всём себя винит – это он ему эту дурацкую установку придумал!
– Боже, какая же я дура!
– Даш, что ты говоришь? Я тебя не слышу. Даша-а-а!
Она и не могла меня услышать, потому что телефон остался валяться на татами, а я чуть не протаранила своим телом деревянную дверь. Я очень спешила. Очень.
Глава 36
– Если бы не я, ничего бы не случилось, ты понимаешь? Я во всём виновата!
– Не кричи, Даш. Сядь, успокойся. Никто ни в чём не виноват. Ни ты, ни Егорка. Это случайность, поняла?
– Не бывает случайных случайностей, ты сама это прекрасно знаешь!
Вдали скрипнула дверь. Мы с сестрой резко обернулись. По длинному-длинному коридору, высоко размахивая при ходьбе руками, двигался человек в белом халате. Какую весть он нам несёт?
– Вы родственники Валевского?
– Да, мы, доктор, – прошептала Маша. – А его брат – он покурить вышел.
– Кто из вас Дарья?
– Я! – я схватила сестру за руку.
– Вам велено передать, – лицо его было невозмутимым. – Она его коснулась своим крылом.
– Коснулась? – отшатнулась я. – Он… господи, он… умер, доктор?
Земля закрутилась перед моими глазами. Упала бы, если бы не сильные мужские руки, подхватившие меня. Синие-синие глаза смотрели на меня, не моргая.
– Егор… – горло сдавило.
– Он жив, Даша. Слышишь? Жив. Я это точно знаю. Доктор? – он перевёл взгляд на врача.
– Удивительная история… – кажется, доктор сам готов был лишиться чувств. – Близнецы. Надо же, близнецы…
– Что с Захаром Валевским, доктор? – строго спросила Маша, единственная, кто могла трезво мыслить в нашем тесном кругу. – И кто кого коснулся? Это, надеюсь, не аллегория?
– Нет, слава богу! – врач повеселел. – Никаких аллегорий! Ваш… ммм… родственник говорил, кажется, о вполне реальной ситуации. Какая-то птица коснулась его крылом, и он хотел, чтобы Даша – я запутался, кто из вас Даша? – об этом знала.
Я посмотрела на сестру. Мы с ней опять были не распознаваемыми – голову её украшала стрижка точно такого же цвета, как и у меня. Она улыбнулась ободряюще. Мол, держись, сестрёнка, мы с тобой ещё пошалим!
– Доктор, скажите, я могу к нему пройти? – отцепившись от Машки, я сделала шаг вперёд.
– Нет, конечно! Ваш герой только-только в себя пришёл после наркоза, а вы говорите…
– А мы говорим, что если невеста подержит своего жениха за руку, это пойдёт на пользу всем. Особенно вашему пациенту, дорогой Валентин Вениаминович! – в разговор вступил Егор.
Он встал рядом и положил руку мне на плечо. Через секунду и Машка присоединилась к нам, обняв своего парня за талию.
– Вот, значит, как, – пробормотал доктор. И сделал маленький шажочек назад. Мы сдвинулись вперёд.
– Милый Валентин Вениаминович, вы ведь и сами знаете, что любовь творит чудеса, – проворковала Машка. – Позвольте же этому чуду свершиться! Не будьте занудой, доктор!
– Вы меня без ножа режете!
– А вот наш Егор – физик! – Машка двинула в бок своего парня. – И он для вашей больницы может всякое разное навалять… ну там приборы какие-нибудь, конструкции… Правда, Егорушка?
– Доктор, я очень хороший физик! – заявил Егор. – Меня даже в Голливуд приглашали!
– Ну, если в Голливуд, – доктора это добило. – Так уж и быть, на минутку можете зайти, Дарья. Но только на минутку!!
– Мне хватит, Валентин Вениаминович! – я крепко обняла доктора и бросилась по коридору вперёд. – Спасибо-о-о!
– Постойте, вы же не знаете, куда идти! – он кинулся вслед за мной…
Эпилог
– Захар!
– Дашенька…
– Прости меня! Я так перед тобой виновата!
Он лежал на белоснежной кровати, весь забинтованный, только глаза – синие, как небесный свод, – освещали своим светом затемнённую комнату.
– Это я дурак, – он говорил тихо, но очень чётко. – Надо было сразу тебе всё рассказать, а я боялся…
– Чего боялся, Захарчик?
– Профессия у меня опасная, Даш. Ты сама видишь. Не всякая девушка это выдержать сможет…
– Я – не всякая!
– Я же сначала этого не знал… – он улыбнулся.
– Захар, а что ты говорил про птицу? Она тебя действительно…
– Да, – он выдохнул. – Когда я наверху стоял. Там высота большая была, Даш. А я без страховки был. Я беречь себя перестал после… после…
– Захар!
– Но ты тут ни при чём, даже не думай, это я сам! – он сжал мои пальцы. – Так вот, стою я, озираюсь, и вдруг она летит, жар-птица твоя. Я сразу понял, что это знак.
– Знак?
– Знак. Неспроста она прилетела, понимаешь? О тебе напомнила, хотя я ни на секунду о тебе и не забывал. А тут – растревожило мне душу, да так остро, так больно, что за этой болью я совсем об опасности позабыл. Ну и не удержался. И слава богу, что так получилось!
– Слава богу? Ты что?!
– Иначе ты не пришла бы ко мне, Даш. А ради этого я готов ещё хоть тысячу раз камнем вниз падать, лишь бы тебя видеть, лицо твоё любимое!
– Не говори так!!
– А так?
Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла…
Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: «Будь благословенна!» —
Я говорил и знал, что дерзновенно
Моё благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла…
За стеклом двери мелькнула тень. Доктора, наверное. Но странно – за его плечами мутным облаком пушились перья. Я поморгала – и видение исчезло.
