Дмитрий Донской
Я и Цезарь – попаданцы: Земля-Сити
Все «черти» были вооружены топориками и длинными ножами, типа «мачете». Топорик в одной руке, «мачете» в другой, и почему-то у меня возникло ощущение, что пользоваться этими «орудиями убийства» они могут. Одеты были только до пояса – в какие-то чёрные штаны, а туловище, руки и лицо вымазаны чёрной краской. Зрелище было ещё то…
«Да что же такое творится, – подумал я, – только из одного боя выкарабкался, а тут ещё хуже наворачивается…»
Ситуация у нас была явно проигрышной: «черти» были лучше вооружены, и их было раза в три больше. При этом мы ещё не знали, что у нас творится сзади… может, уже окружены?
Тут из «чертей» вышел вперёд один из них и сказал:
– Сумки на землю и можете идти дальше. Вы нам сами не нужны.
– Сдал нас, сука, Мугабе, – сквозь зубы процедил Лечо. – Ну а вот это ему я уже не прощу…
– Что ждёте? – спросил вышедший «чёрт». – Деньги мёртвым не нужны. А если вы не отдадите сами, то их заберём мы. Вместе с вашими жизнями… У вас нет шансов выбраться отсюда без нашего согласия. Жетон американца нам «по барабану». Мы не подчиняемся никому и чьи-то договорённости, сделанные без нашего участия и без нашего одобрения для нас – ничто. В том числе здесь, на территории Мугабе.
– Вы можете нажить себе большие проблемы, – начал вроде Чарльз, но его тут же прервали:
– А кто и каким образом узнает про вашу судьбу? – с усмешкой сказал «чёрт». – Не говоря уже о тех, кто эту судьбу вам уготовит. В общем, хватит болтать, бросайте сумки и валите, пока я вас отпускаю… А то моё терпение совсем не беспредельно…
И тут произошло неожиданное: Лечо каким-то молниеносным движением вытаскивает пистолет, направляет его на «чертей» и кричит:
– Это «Беретта», в ней 15 патронов! Пятерых-шестерых я «положу» точно, ещё столько же «положат» мои товарищи, да и кобель стопудово порвёт глотки двоим-троим! Так что валите отсюда, пока вас всех не «положили» с дырками и прочими несовместимыми с жизнью изменениями в ваших телах! Now!8 – зачем-то по-английски добавил он.
– Лечо, это ты, что ли, дебелако9, – вдруг спросил «чёрт».
И тут у Лечо физиономия из зверского состояния стала меняться на глупо удивлённую.
– Паце, какво правишь тука10? – удивился он.
– То же, что и все остальные, – ответил ему «чёрт», которого Лечо назвал Паце. – Выживаем как можем. Опусти пистолет, всё равно ведь стрелять не будешь.
– А это почему не буду? – удивился Лечо.
– Да потому что на выстрелы тут же сбежится куча народу и уже завтра тебя будут разыскивать рыбаки. Знаешь ведь, что тебе будет за хранение огнестрела. Сделают из тебя подкормку для своих «хрюшек». Да и друзей твоих прихватят, как соучастников, даже если они ими и не были. Так, на всякий случай… С огнестрелом здесь не шутят, особенно в организованных зонах. Твои же будут рады, избавившись от тебя с таким «криминалом».
– А какая нам разница: вы нас здесь «положите», или рыбаки… А так мы вас с собой прихватим.
– Лечо, – пристально глядя на него, сказал Паце, – предлагаю вариант, который, думаю, устроит всех.
– И? – вопросительно посмотрела на него вся наша компания.
– Вы отдаёте мне эту «Беретту» и можете идти своей дорогой, даже со своими деньгами.
– Ну ты мудрило… – перебил его Лечо. – Я тебе отдаю пистолет, ты нас всех стреляешь и уходишь с деньгами пить ракию11.
– Лечо, вот ты никогда не умел дослушивать до конца, – вспылил уже Паце, – вынимай патроны, оставляй их у себя, и сейчас отдавай мне только сам пистолет, разряженный. А завтра ты отдашь мне патроны. Место и время можешь определить сам. Я тебе верю.
– Тоже неплохо, – опять перебил его Лечо, – я отдаю пистолет, разоружаюсь, можно сказать, а вы нас здесь «кладёте» и забираете наши денежки. Какое у нас может быть к вам доверие?
– Согласен, никакого… Но выбора у вас нет. Даже с этим пистолетом вы отсюда не уйдёте. Поверь мне. Но если несколько минут назад мы бы вас не выпустили с сумками, то теперь отпускаем с ними. И придётся вам поверить мне на слово.
Тут он вздохнул и продолжил:
– Лечо, мы несколько раз спасали друг другу жизнь, были как братья. Неужели думаешь, что я могу вот так подставить тебя? Неужели для тебя моё слово ничего не значит?
– Нет, Паце, не значит, слово «чертей» ломаного гроша не стоит. Но если он тебе так нужен, и вы готовы нас выпустить, то делаем так: вы нас пропускаете и стоите на месте, мы доходим до конца этой улочки, который хорошо видно отсюда – и там я кладу пистолет на землю. Всё.
«Чёрт» подумал несколько секунд и сказал:
– ОК. Где я получу патроны?
– Завтра, вечером, в кондитерской Михаила, в Вороньей слободке. – Тут же ответил Лечо, – после чего повернулся к Михаилу и спросил:
– Миша, ты не будешь возражать против такого предложения?
– Сначала вообще-то спрашивают согласие, а потом говорят, – ответил Михаил, – Ладно, согласен.
Так мы и поступили: когда дошли до конца улицы, Лечо демонстративно вынул обойму, разрядил пистолет и, держа обойму в одной руке, а пистолет в другой, положил его на землю. А потом мы взяли «ноги в руки» и рванули «к канадской границе», которая, впрочем, была уже недалеко и на которой нас ждал Шмидт и ещё несколько вооружённых человек с ним.
Радости нашей не было предела, но только зайдя в Американскую оккупационную зону, мы все повернулись в сторону Лечо и почти хором возмущённо спросили:
– Откуда у тебя пистолет?
– Мужики, не надо на меня так смотреть, как на предателя всего человечества! – возмутился болгарин. – Я с ним попал сюда. Да, я не был пай-мальчиком или каким-нибудь инженеров на Земле. Я был немножко бандитом, и когда судьба закинула меня в эту Аламанию, пистолет был при мне. Но дело в том, что в день своего «прилёта» я схоронил его там, в лесу, куда меня «занесло». Я тогда плохо понимал, где я, и на всякий случай спрятал оружие. А потом без остановок судьба забросила меня в Земля-сити, уже, естественно, без пистолета, и долгие годы он так и пролежал там, в лесу. Как вы понимаете, прокатиться туристом в те места, где я оказался впервые на этой планете, я не мог. И только недавно, наняв несколько гайрдов, рассказав им басню о том, что хочу немного посмотреть их чудесную Аламанию, я наконец-то попал в те места и, слава Богу, нашёл свой пистолет. Вот так он у меня и оказался. И, по большому счёту, сегодня я его в первый, и, похоже, последний раз, взял «на дело». Все! Довольны таким объяснением?
Впрочем, Шмидт не стал давать нам много времени на дальнейшие расспросы, а сразу повёл нас всех к себе.
– Я дома, как говорите вы, русские, «накрыл поляну» в честь победы Макса! – с довольным выражением лица сказал он. – Сегодня мы все имеем полное право «оттянуться» по полной программе!
И действительно, когда мы пришли к Шмидту и вошли в столовую комнату, посредине стоял огромный стол, весь уставленный едой и напитками: какое-то жаренное, варёное, печёное мясо, разного рода то ли овощи, то ли фрукты – я в них пока ещё не разбирался, пиво, напитки и даже водка! В общем, действительно, «оттянулись мы по полной программе».
Но, прежде чем окончательно напиться, я успел переговорить с Лечо и Шмидтом.
У Лечо я поинтересовался, кто же такие «черти» и, кто такой этот Паце.
– Понимаешь, Макс, начал он, – даже здесь в «диких» территориях у таких банд как латиносы Ромарио или негры Мугабе есть люди, ещё более «отмороженные» чем они сами. У того же Ромарио пусть и банда, но порядок железный. А кому-то этот порядок не по нраву. И этот «кто-то» полагает, что он никому «не под шапку», мол, хватит с него командиров. В итоге возникает конфликт интересов и этого «кого-то» просто выгоняют, если раньше не убьют потихоньку. А куда ему деваться? Дальше «дикой» зоны во всей Аламании идти некуда людям. Вот и сбивались такие персонажи в отдельные небольшие банды, грабившие своих же, и которые никому не подчинялись и отличались очень жестоким нравом. Тот же Ромарио дважды, на моей памяти, пытался организовать «крестовые походы» против них, стараясь искоренить «чертей». Но как их искоренишь, когда они и есть порождение «дикой территории». Уничтожив одних, через некоторое время получишь других. Это как раковая опухоль, от которой избавится невозможно.
– А Паце, это кто?
– Паце, продолжил Лечо, – это мой бывший товарищ. Мы с ним долго вместе выживали в «дикой» территории, помогали друг другу. Он ведь тоже болгарин… Но потом наши пути разошлись. Я ушёл в Балканский треугольник, а он остался с «дикими». Не захотел цивилизованной жизни… И вот, получается, что докатился до «чертей». Парень, вообще-то, хороший, но какой-то протестный по своей сути. Анархист, короче. Впрочем, завтра его увидим, там и расспросим о житьё-бытьё.
А у Шмидта я поинтересовался деньгами: откуда они, и как их заработали.
– Мы, американцы, редко упускаем случай заработать немножко на всяких событиях, особенно на результатах боёв, соревнований и прочее. Соревнований тут нет, а бои проходят… Вот я и решил поставить на тебя две тысячи монет. Ну а Мугабе принял мою ставку и поставил аналогичную сумму на своего бойца. А что касается пятьсот монет – так это, скажем так, денежный эквивалент Цезаря. Ведь в случае твоего поражения он, Цезарь, переходил в собственность Мугабе, ну и, соответственно, и ты должен был на что-то рассчитывать в случае уже своей победы. По справедливости. Вот Чарльз и выторговал эти пятьсот монет для тебя.
– Вы были так уверены во мне, в моей победе, что поставили такую огромную сумму? – удивился я.
– Понимаешь, Макс, – начал объяснять Шмидт, – Риск, конечно, был, и риск немалый. То, что у Мугабе будет хороший боец, тут не было никаких сомнений. Но, во-первых, мне понравилось, что ты, услышав про бой, не стал упираться и быстро согласился с этим. То есть для тебя, как я подумал, такой способ решения проблем не в новинку и есть хороший опыт. Во-вторых, быстро определился с оружием, с битой, я имею в виду. То есть опять же, можно сделать вывод, ты с ней хорошо знаком и знаешь как пользоваться. В-третьих, как мне сказали, там, в Немецкой слободе, довольно легко «положил» здорового негра с таким же оружием, что само по себе подтверждает первые два вывода. Ну и в-четвёртых, я всегда доверял мнению Энтони. У него отличный нюх на хороших бойцов.
– А с чего вы взяли, что Энтони увидел во мне хорошего бойца, – снова удивился я.
– А с того, что если порекомендовал тебе обратиться к мене в сложной ситуации, то, значит, он очень сильно хочет вернуть тебя в столицу, в свой Аналитический центр. А людей Энтони подбирает по двум качествам: хороший боец, плюс ещё какой-нибудь отличный практический навык, полезный в Аламании. Но первое и основное условие – хороший боец, здесь без этого навыка люди не выживают. Особенно за пределами Земля-сити.
Шмидт улыбнулся и продолжил:
– Так что, собрав всё воедино, я решил, что победа твоя и будет большой глупостью упустить возможность лёгкого заработка. Как видишь, риск был просчитанным и обоснованным. Поздравляю Макс! Думаю, что и твои пятьсот монет для тебя нелишние. Будет на что отпраздновать свою победу там, в Вороньей слободке. А может, и в Немецкой слободе.
Тут Шмидт сделал паузу, после которой продолжил:
– Макс, рано или поздно все деньги кончаются, и тебе потребуется работа. Если ты всё же решишь остаться в Земля-сити и не возвращаться к Энтони, то здесь, в Американской оккупационной зоне ты её сможешь найти. И на хороших условиях. Вместе с Цезарем. Будешь получать двойную оплату – за себя и за собаку, – засмеялся он. – В любом случае дорогу ко мне ты уже знаешь, и я буду рад снова тебя увидеть. А насчёт работы подумай. И не торопись. Наверняка тебе предложат что-нибудь и в Вороньей слободке, и в Немецкой слободе, да и Балканы со Средиземами тоже… Но я уверен, что наши условия будут лучшими.
– А о какого рода работе вы говорите, – поинтересовался я.
– Охранник, телохранитель – защитник, одним словом, – тут же ответил Шмидт. – Я думаю, что такая работа будет по твоему профилю. Ты парень крепкий, с бойцовскими навыками, да и кобель у тебя просто создан для этого. Вы в паре можете быть идеальным дополнением друг к другу… И что-то мне говорит, что и Энтони был заинтересован именно в вас двоих. Я прав?
– Ну, в общем, да, – согласился я.
– Так, хватит о делах, давай присоединимся к твоим друзьям и Чарльзу, и будем веселиться!
На следующее утро, будучи в состоянии лёгкого недомогания, а если сказать по-русски, то будучи в состоянии «с большого бодуна», мы легко позавтракали, после чего вернулись в Воронью слободку. Там все разошлись по домам, а нас с Цезарем, как бездомных, забрал к себе Алексей. Предварительно мы договорились собраться ближе к вечеру у Михаила, куда был должен подойти и Лечо.
– Да, чуть не забыл, – вдруг вспомнил Алексей по дороге к нему, – тебя же искал Отто, мы ведь договорились подойти к ним в Немецкую слободу вечером на следующий день после драки с чёрными. Помнишь? Но я ему пояснил ситуацию и пообещал, что выберемся к ним, как только сможем.
– Да, обещали… – вспомнил и я, – ну тогда завтра… я не знаю… Сегодня, наверное, уже не получится.
– Отто сказал, что познакомит с Эльзой, своей сестрой, ну, которую ты тогда спас, – продолжил Алексей. – Имеется в виду по нормальному познакомить. Представить там друг другу… Ну как у них это принято.
– А что ты молчал, блин! – остановился я. – Тогда сегодня идём! Лишь бы Отто был на месте, а не на обходе.
Остальная часть дня прошла спокойно, в полусонном состоянии. Ну а вечером вся наша «бригада» вместе с Лечо собралась у Михаила. Впрочем, и другой болгарин, Паце не заставил себя долго ждать. На этот раз он выглядел как обычный человек, в джинсах и рубашке, ничем не напоминая того «чёрта», которого мы видели вчера на «узкой дорожке».
Поздоровавшись со всеми, Паце сразу обратился к Лечо:
– Надеюсь, ты не в обиде на меня за вчерашнее. И за пистолет тоже. Я ведь не знал, что ты там будешь. Мы просто промышляли, жить на что-то надо… А тут вы, да ещё с полными сумками… А про бой у Мугабе я слышал заранее, и что боец будет с американской стороны, и что наверняка будут ставки, а значит и хорошие деньги. Вот мы вас и пасли… Так что, Лечо, не обижайся, ну «карты так легли…». Сам же когда-то жил в «дикой» зоне… Это сейчас ты, как вижу, пузо наел и щёки отрастил, – засмеялся Паце. – А что касается «Беретты», так мне спасибо ещё скажешь, что я у тебя забрал. Сам же знаешь, что за огнестрел рыбаки делают, даже разбираться не будут. Как только бы узнали, что он у тебя есть – всю Земля-сити «на уши» поставили, но нашли и оружие, и владельца. Это значит тебя. А так ты сейчас не при делах. А мне эти рыбаки по фигу… Они к нам и не сунутся. А если всё же придут, то ничего не узнают. В наших трущобах только «черти» могут что-то найти.
– Ладно, проехали, – примирительно сказал Лечо, – но ты мой должник. Получить здесь, в Аламании, просто так «Беретту» с полной обоймой – это целого состояния стоит… Ты сейчас, как минимум среди «чертей» будешь «первый парень». Лучше расскажи, как попал к ним.
– Как попал? – повторил вопрос Паце, – да просто попал. После того как ты и другие ушли в Балканский треугольник, я подался к Ромарио. Но тамошний бригадир не очень меня полюбил. Постоянно придирался… Закончилось всё тем, что я ему морду немного побил. Ну и зубы тоже. Да и конечности поломал кое-где. После чего бежал. А куда обычный человек может бежать в Земля-сити? Понятное дело, что не в Аламанию. Видел я, что вытворяют крестьяне с землянами… А в Земля-сити есть только одно место, где можно спрятаться – у «чертей». Если, конечно, сможешь им доказать, что тебя не надо продавать в рабство другой банде, после того как они тебя схватят. Там ведь на любого человека, который по своей дури попёрся на территорию «чертей», смотрят как на добычу, с которой можно хорошо поиметь… У меня же получилось их убедить, что я не добыча.
Тут Паце остановился, что-то вспоминая, и продолжил.
– В общем, пару лет назад я «влился» в это «сообщество», и смог объединить несколько десятков таких же, выброшенных на обочину жизни мужиков. «Черти» они ведь тоже не едины. Там существует с десяток разных группировок, которые, правда, не воюют друг с другом, но и не особо дружны. Каждый выживает по-своему. Лично у меня остались некоторые связи с лидерами небольших бригад в «дикой» зоне, которым мы начали оказывать определённые услуги. Тем и жили. Да и сейчас живём. Вернее, выживаем. Но с «Береттой», надеюсь, уже будем не только выживать.
– А почему «черти»? – поинтересовался я.
– Понты. Да и звучит громко. Мажутся чёрной краской и изображают из себя «страшных и ужасных». Не я придумал, давно уже так делают.
– А за счет чего живут «черти»? И сколько их?
– Сколько точно не знаю, но немного. Может быть пару сотен. «Черти» живут отдельно от всех, здесь собрались либо самые безбашенные, либо самые большие пофигисты. За счет чего живут? Раньше много промышляли работорговлей. Но сейчас новых рабов почти нет, мало кто приходит в город. Левый алкоголь. Но большинство промышляет разбоем и воровством в «дикой» зоне. Чтобы попасть в цивилизованные территории, надо сначала попасть в Американскую оккупационную зону, а туда лучше не лезть. Поэтому ограничиваемся дикими.
– А почему вы боитесь зайти «в гости» к американцам? Там то точно есть чем поживиться.
– Много будешь знать – скоро состаришься. Завязываем с вопросами, мне обратно пора.
Там мы узнали про жизнь довольно закрытой части территории Земля-сити. После чего Паце взял обойму и попрощался. В конце, правда, он назвал имя одного бойца у Ромарио, который может его, то есть Паце, найти. Если потребуется. Так, на всякий случай. Жизнь ведь она такая, никто не знает, что завтра будет и кто может тебе потребоваться для помощи. А самим соваться в те дебри, как сказал тот же Паце, никому не рекомендуется.
Немецкая идея о силах быстрого реагирования. Иностранный легион
Дождавшись, когда всё закончится, мы с Алексеем также попрощались и с Цезарем вприпрыжку бросились в Немецкую слободу. К нашему счастью, Отто был в «Баварии».
Что интересно, когда мы вошли в бар, а были там всего второй раз в жизни, местные смотрели на нас уже нормально. Впрочем, после слов приветствий они больше обращали внимание на овчарку, а нас, похоже, воспринимали уже как своих, и какого-то особого интереса мы не представляли.
Отто тоже был там и сразу позвал к своему столу.
– Привет, – поздоровался он, – как я рад вас видеть, особенно тебя, Макс и Цезаря, живыми и здоровыми. Алексей мне поведал, какие проблемы возникли с этим Мугабе. Ну рассказывай, как там всё прошло.
Мы и рассказали про бой и про гулянку у Шмидта. Вот только про «чертей» и всё остальное говорить не стали. Так, на всякий случай решили не «светить» нюансы.
– Мужики, подождите пока здесь, я скоро подойду, – сказал Отто по окончании нашего повествования.
– Эльзу, наверное, сейчас приведёт, – подмигнул мне Алексей. – Счастливчик, такая «краля» тебе обязана своим спасением…
– А откуда знаешь, что она собой представляет? – спросил я, – разве ты её видел?
– Нет, не видел, а какая разница – она ведь женщина? – вопросом на вопрос ответил Лёшка. В любом случае молодая и наверняка красивая… Так ведь?
– Что спрашиваешь, сейчас сам увидишь.
Но увидели мы не Эльзу. Я бы сказал – совсем не Эльзу, а какого-то мужичка лет этак под шестьдесят.
– Знакомьтесь, – представил нас Отто, – это мой отец, Рихард Вебер. Отец – а это Макс, его друг Алексей, ну а там под столом – знаменитый Цезарь. Кстати, Кнут, – обратился Отто уже к бармену, – ты Цезарю что-нибудь дал? Он у нас особо почётный гость! Так что найди какое-нибудь соответствующее угощения и для собаки.
Чувствуя себя немного не «в своей тарелке», мы поздоровались с Рихардом Вебером и замолчали, даже не зная, что сказать. А что вообще полагается говорить в таких случаях?
Рихард оказался деловым человеком. Немец, однако… Сказав вначале благодарственные слова за помощь Эльзе, и в ночной стычке, он сразу перешёл к делу.
– Ребята, – начал немец, – я знаю, что вам уже делали предложения по работе: и Энтони, и Шмидт. Эти американцы хоть и пройдохи, но людей они видят и понимают хорошо. А ваши боевые навыки плюс возможности Цезаря наверняка не остались не замеченными. И деньги у них есть… Но я хочу, чтобы вы поняли отличие немецкого предложения от американского. И уже после этого сделали выводы для себя. Американцы – они прекрасно умеют использовать возможности того ресурса, которым владеют. Использовать на все 100%, без остатка. Потомственные рабовладельцы, так сказать… А когда ресурс кончится, забыть про него и искать новый. По крайней мере, здесь они действуют именно так. Денег у них больше всех, и могут себе позволить нанимать лучших, перебивая другие территории. Поэтому, что тебе предложил Шмидт? Работа охранником? Причём работа до тех пор, пока ты жив, естественно. Ну и Цезарь тоже. А рано или поздно на любого хорошего бойца найдётся несколько других хороших бойцов, и работа первого на этом закончится.
Шмидт, остановился секунд на десять и продолжил.
– Что касается Энтони, то он экспериментатор и я думаю, что его больше интересует Цезарь чем ты, Макс. А если ещё точнее – то вейрды. Он давно хочет добраться до этих созданий и использовать их на своей службе. В результате таких экспериментов вы оба можете погибнуть, но если Энтони получит несколько сук и хорошего кобеля, то он будет удовлетворён. Даже если потеряет вас.
– Ну а чем отличается немецкий подход, – не выдержал Алексей.
– Мы, немцы, стараемся улучшить полученный ресурс, инвестируем в него. Не используем, пока не убедимся, что смогли развить его до максимально возможной степени. Более того, в процессе эксплуатации, при получении новой информации, продолжаем делать дальнейшие улучшения. И так до бесконечности. Вот это и есть наш немецкий подход. По крайней мере здесь, в Земля-сити. Мы понимаем, что, с одной стороны, ресурсы у нас весьма ограничены и, с другой стороны, в отличие от американцев, мы не можем делать «космические» предложения, поэтому научились ценить то, чем обладаем. И стараемся это не терять.
Тут Рихард снова остановился и продолжил:
– Чтобы вам было понятней, я отойду немного в прошлое. Когда мы задумались о создании патрульной службы, то полагали, что она, патрульная служба, и будет охранять Немецкую слободу. Но жизнь показала, что мы были не правы. Ведь что такое патрульная служба в нашем понимании? Это пограничники, как там, на Земле. А пограничники охраняют периметр, они не бегут внутрь страны за нарушителями границы. Потому что кто тогда будет ее охранять? Для борьбы с диверсантами внутри страны существуют другие спецслужбы. Соответственно мы и задумались, что, кроме патрульной службы, надо создавать что-то ещё. Ведь ты видел тактику проникновения бандитов с «дикой» зоны: двумя группами. Первая «связывает» патрульных, вторая в это время безнаказанно грабит, не опасаясь, что наткнётся на охрану Немецкой слободы. Есть, конечно, ещё и дружинники, но это не бойцы. Впрочем, вы и сами все наблюдали. В общем, к чему я веду: мы решили создать силы быстрого реагирования, такой своеобразный спецназ, три группы по шесть человек. Но при этом, во-первых, мы хотим оснастить всех людей защитной амуницией. Конечно, не такой мощной как у гайрдов, более облегчённый вариант, что бы можно было биться на наших узких улицах и не терять манёвренность. Во-вторых, мы хотим посадить их на местных лошадей. Причём тех лошадей, которых готовят гайрды – боевых. Это усилит боевой потенциал группы, ведь каждая такая лошадь ещё и своеобразный боец, плюс они позволят более оперативно осуществлять перемещения. Ну и в-третьих, пригласить японцев или китайцев определиться с оружием и использовать их как инструкторов. Азиаты в этом плане имеют хорошие навыки, и мы намерены их использовать, но всё это стоит денег и денег больших… Я не исключаю даже, что Немецкая слобода одна всё это не потянет: хорошая амуниция стоит немало, а уж про лошадей я вообще молчу. Сами по себе они наверняка очень дороги, плюс нужно кормить, ухаживать за ними, а помещение для их размещения… В общем, Макс, мы тебе предлагаем участие в этом проекте. С вхождением туда Цезаря и Алексея.
Тут Ричард замолчал на некоторое время, после чего продолжил:
– Ну вы поняли меня. Кстати, представитель нашей управы уже переговорил с вашим Равшаном, и тот пообещал подумать над предложением о вхождении в долю в этом проекте. Наверняка на днях он соберёт ваших «важняков» для обсуждения данной темы.
И тут Рихард посмотрел на меня.
– Но это всё одна сторона вопроса. Для тебя же, Макс, это предложение имеет и другую, положительную сторону. Дело в том, что твои приключения с Мугабе могут ведь и не закончиться. Во-первых, он, например, отсидится несколько месяцев, а потом, когда все уже забудут о происшедшем, реализует свою месть, сделав при этом невинное лицо. А во-вторых, ведь не только Мугабе может задуматься о том, что вы с Цезарем здесь совершенно не нужны. Особенно после того, как рыбаки выдали собакам и вейрдам постоянную индульгенцию на убийство людей. Ведь ни вейрдов, ни других собак, кроме Цезаря, здесь нет, значит, дело касается только вас двоих. И что, по моему разумению, может тебе дать безопасность в такой ситуации? Первое – хороший статус. Сам по себе он не защищает, но даёт всем знать, что за вами стоит сильная структура, которая, в случае любого нападения на вас, не оставит это в стороне, а проведёт детальное расследование и виновные будут отданы рыбакам. То есть само по себе вхождение в эту группу быстрого реагирования поднимет твой статус и будет являться стоп-фактором для многих бандитов. Второе – нахождение в составе такого спецподразделения значительно уменьшает саму возможность нападения на тебя. Я уже не говорю о повышении твоих собственных навыков. И третье, такая группа быстрого реагирования будет создаваться с соизволения и благословения рыбаков и, соответственно, находиться под их определённым контролем. А от таких людей, имеющих постоянные контакты с рыбаками, здесь принято держаться подальше. На всякий случай. И уж тем более не нападать на них. Рыбаки такого не простят, а страшнее этой угрозы я не знаю, что ещё может быть у нас в Земля-сити.
Рихард опять остановился и посмотрел на меня.
– Ну вот, наверное, всё, что я хотел сказать. Может быть, немного хаотично, но я постарался обговорить все нюансы нашего предложения, чтобы тебе было понятно, о чём идёт речь. Из трёх групп лидерство в одной из них я предлагаю тебе, а Алексей будет твоим помощником. В другой группе лидером будет Отто, в третьей – ещё не решили. Более того, мы предлагаем вам с Алексеем скомплектовать группу по своему предпочтению. Общий состав каждой группы это: командир, плюс пять человек. Так что у вас уже есть руководитель и его заместитель, если вы оба согласны, конечно. Останется набрать ещё четыре. Наверное, это выглядит странно, что мы отдаём предпочтение русским в руководстве одной из групп в предполагаемом спецназе, но, как известно, что действительно русские хорошо умеют делать, это воевать. И побеждать. А вы оба – проверенные бойцы, и мне кажется, что у вас должно получиться. И что ещё важно, мне бы хотелось, чтобы между руководителями отрядов было хорошее взаимопонимание и даже дружба. Так или иначе, группы будут совместно работать, и хотелось, чтобы уровень доверия и между ними был высоким. А это в первую очередь зависит от командиров.
– Сколько времени у нас на раздумье, – спросил я.
– Давайте так договоримся, – предложил Рихард. – Как только Равшан вас соберёт, и вы все обсудите, приходите ко мне. Сюда, в «Баварию». Кнут меня всегда найдёт. Я думаю, что там, в Вороньей слободке, будет принято положительное решение, так как оно касается вопроса безопасности, которое вы самостоятельно никогда не решите. И мы окончательно определимся, что будем делать дальше. ОК?
– Хорошо, – согласились мы с Алексеем.
Как и ожидалось, на следующий день Равшан собрал Управу Вороньей слободки. В неё входили пять человек: сам Равшан, ещё один узбек, таджик, молдаванин и белорус. Русских, к сожалению, ввиду их малочисленности, в составе Управы не было. Больше никого другого на данное мероприятие не приглашали.
Управа прозаседала несколько часов, но никакого решения по вопросу присоединения к проекту Немецкой слободы о создании службы быстрого реагирования не приняла. Для нас это был нонсенс, и мы не понимали, какие серьёзные возражения могли быть представлены в ходе обсуждения. Против присоединения к немцам проголосовали таджик, молдаванин и белорус. "За" высказались Равшан и другой узбек. Равшан, как председатель имел два голоса, поэтому получилась ничья: три на три. По принятому здесь ранее положению в случае, если Управа не может прийти к единому решению, созывается малый совет, в которые входили пятнадцать авторитетных лиц. В их числе был и Михаил.
Вот эти пятнадцать человек и достигли принятия решения о том, что Воронья слободка присоединяется к предложению Немецкой слободы и будет участвовать в реализации совместного проекта. Что же там происходило во время обсуждения, рассказал Михаил.
С его слов, основным возражением со стороны Управы было выражение опасения, что Немецкая слобода, как более сильное экономически объединение, просто «проглотит» Воронью слободку, и та потеряет свой «суверенитет». Мол, немцы будут командовать, принимать решения, а мы тут, на местах, будем только выполнять задуманное в «Баварии».
Но уже в самом начале совещания малого совета выступил Михаил и заявил, что для бизнеса один из главных факторов – это вопрос безопасности. Да и не только для бизнеса, но и для всех людей, граждан Вороньей слободки. При этом уже хорошо видно, как активизировалась «дикая» зона, которой, похоже, стало мало места внутри себя, и её банды начали атаку Немецкой слободы, как одной из самых богатых. Но нет сомнения, что немцы, даже без сторонней помощи с присущим им педантизмом и любовью к порядку, решат этот вопрос путем создания той же команды быстрого реагирования, пусть и в усечённом виде, без полной реализации этой задумки. И что произойдёт после этого? «Дикие», убедившись в невозможности грабить немцев, кинутся на другие зоны, более слабые. То есть на нас, Воронью слободку, тот же Балканский треугольник, Средиземное озеро, Бандустан и прочие. Но мы точно попадём под удар, как ближайший сосед Немецкой слободы, и не самый бедный при этом. Сможем ли мы отразить атаку ночью сразу двух банд численность по пятнадцать-двадцать человек в каждой? Сомнительно… В итоге начнутся грабежи, насилие, людей будут калечить, а то и убивать. Вот это и есть цена отказа от предлагаемого нам сотрудничества. А боязнь того, что Немецкая слобода проглотит Воронью слободку, так по этому поводу беспокоиться можно только членам Управы. В таком случае они теряют свой статус руководителей и персональную защиту, которая им, как членам Управы, гарантирована рыбаками. А остальные? Кто им гарантировал личную безопасность? Никто… Вот поэтому, в отличие от Управы, малый совет единогласно проголосовал за присоединение к немцам. Всё, вопрос закрыт.
