Дмитрий Донской
Я и Цезарь – попаданцы: Земля-Сити
Генеральная репетиция перед саммитом
Пока я бегал по «дикой» зоне и искал приключения на одно свое место, серьезные люди, я имею в виду Рихарда и Шмидта, решали серьезные вопросы по подготовке к «саммиту». Вообще, должен отметить, что эти двое нашли общий язык и во всех «стыках» стали выступать единым фронтом. В общем, американо-германский союз формировался прямо на глазах.
Но сначала о неожиданности. Иван, которого я отправил на базарную площадь для получения ответа от Паце на предмет его участия в «саммите» вернулся с удивительной новостью. Лидер "чертей" дал согласие. Было совершенно непонятно, кого он будет представлять и от чьего имени голосовать, но сам факт его участия – это нонсенс. Ну что же, тем интересней будет «саммит».
На следующий день после получения этого известия, Рихард собрал всех руководителей Иностранного легиона, плюс Шмидта, для того чтобы подвести итог по вопросу проведения задуманной нами встречи «на высшем уровне».
После того как все собрались он и взял первое слово:
– Итак, мы имеем согласие на участие в «саммите» почти от всех организованных территорий, а именно от восьми зон: Американская оккупационная зона, Чайна-таун, Немецкая слобода, Воронья слободка, Балканский треугольник, Средиземное озеро, Японский квартал, Бандустан. Плюс две территории из «дикой зоны» – латинос, которых будет представлять Ромарио и от «чертей» будет болгарин Паце.
Народ тут же возбужденно загалдел, так как никто не знал про то, что от «чертей» тоже будет участник.
– Да, я сам сильно удивлен, но благодаря энергии и настойчивости Макса, а это именно он смог договориться с Паце, нам удалось добиться участия представителя от этой весьма своеобразной части населения Земля-сити.
– Не получено согласие от второй по величине зоне в «дикой» территории – «Черной дыры», а также от Тризуба.
И тут все опять загалдели, причем еще громче, чем в первый раз.
– А с Тризубом что не так? – поинтересовался Душан.
– Представители этой территории выставили условие, – включился Шмидт, – что они примут участие в «саммите» только, если их представителям выделят боевых коней гайрдов, полные комплекты амуниции и оружия, а также зачислят в Иностранный легион с денежным содержанием «как у немцев».
А вот тут возникла тишина и все участники нашей встречи посмотрели на Шмидта с непониманием, и даже с некоторой укоризной. Американец при этом сделал немного растерянное лицо и пожал плечами как бы говоря: «а я тут при чем?».
– Ну не надо на меня так смотреть, – наконец озвучил он свою мимику. – Не я ведь это придумал, я просто оповестил об их условии… Они попросили меня это сделать.
– А почему попросили это сделать тебя? – поинтересовался Равшан. – Какое отношение Американская оккупационная зона имеет к Иностранному легиону?
– В данный момент – никакого, – подтвердил Шмидт. – Просто представители Тризуба считают, что если мы поддержим их инициативу, то все остальные согласятся.
– И вы поддерживаете эту инициативу? – снова спросил Равшан.
– Нет, – тут же твердо ответил Шмидт.
– Ну тогда данный вопрос считаем закрытым, – подвел итог дискуссии Рихард. – Как-нибудь перебьемся без Тризуба. Впрочем, Шмидт, у меня все же есть один вопрос, а почему украинцы решили, что они чуть ли не полным составом могут пойти в Иностранный легион? Мы ведь, когда подбирали отряды, делали тщательную выборку по возможностям и степени подготовки будущих бойцов.
– Они там считают себя «нацией воинов», что, мол, сотни лет древние предки вели успешные кровопролитные войны как с захватчиками их территории, так и в том случае, когда их нанимали по всей Европе как одних из лучших бойцов на континенте.
– А что в них такого особенного, что они считают себя лучшими на континенте? – не выдержал и спросил уже я.
– Гопак, – ответил Шмидт. – Они считают это лучшим видом боевого искусства, которым каждый украинец владеет в совершенстве.
– А зачем тогда бойцам, в основе умения которых лежит гопак, лошади? – опять поинтересовался я.
– Не понял тебя, Макс, – недоуменно спросил меня Шмидт. – поясни свой вопрос.
– Что такое гопак? – начал я, – это, утрировано говоря, прыжки на месте с подкидыванием рук и ног. Танец такой… У них там вся страна скакала недавно, правда, все без толку, но было весело. Вот я и спрашиваю, а зачем им лошади? Гопак танцевать на них?
Тут всеобщее молчание прервал Юудей, представитель Японского квартала:
– Давайте прекратим обсуждать чьи-то глупости. Тем более что, скорее всего, они придут, никуда не денутся и будут голосовать как все. Ну выпендрились немного, что из этого сенсацию раздувать.
С такой логикой все согласились, и мы пошли дальше.
– Теперь ряд важных вопросов, – продолжил Рихард. – Первый из них – несколько небольших территорий подняли тему правил голосования – будет ли учитываться население каждой территории, или одна территория – один голос. Как в Евросоюзе, на Земле. Нами, совместно с американцами сделано предложение, что каждая территория должна иметь один голос. Слишком важные вопросы мы планируем обсуждать, и хотелось, чтобы все территории приняли в этом активное участие. Все же на кону стоит существование нашего города. А если в голосовании будет учитываться численность населения, то мы с китайцами или с немцами можем сепаратно и быстро порешать все вопросы, так что остальным и собираться не надо будет. Я думаю, что такое решение удовлетворит всех.
– То есть вся Чайна-таун и тот же Тризуб будут иметь одинаковое количество голосов – один? – вышел из состояния перманентной дремы Пу И.
– Да, именно так, – ответил Рихард. – И у Немецкой слободы тоже будет один голос. Теперь второй важный вопрос, который пришел из Чайна-таун и который имеет отношение к тому, что мы только что обсуждали – китайцы попросили, что бы им было предоставлено три голоса: от пекинской, шанхайской и гонконгской диаспор. Но мы полагаем, что здесь нельзя идти навстречу. Дело в том, что Чайна-таун оформлялась как единая территория, плюс учет населения здесь также ведется в едином формате. То есть по всем признакам это одна организованная зона. Ну а то, что внутри она разбилась на три части – это уж ее проблемы. Если пойти навстречу китайцам, то завтра с такой же просьбой прибежит половина организованных территорий и при этом они будут иметь обоснованные претензии. Ведь прецедент уже будет создан в Чайна-таун. И в итоге мы получим десятки небольших формирований, никак не оформленных и не несущих никакой ответственности, но имеющих право голоса при решении важнейших вопросов. Так что, уважаемый Пу И, находите общий язык со своими земляками и формируйте единое мнение.
Нельзя сказать, что Пу И был доволен, но его больше никто не поддержал. Действительно, это был бы нехороший прецедент, который мог привести наше мероприятие к пустой болтовне и хаосу, без принятия конкретных решений. Я уже не говорю о контроле за их выполнением.
– Ну и третий вопрос, продолжил Рихард, – о количестве соведущих. Предлагается, что их будет двое, а именно Шмидт от Американской оккупационной зоны и Равшан от Вороньей слободки. Здесь мы также хотим сделать определенный знак равенства, предложив одну кандидатуру от большой территории, и вторую от небольшой. Нет возражений?
Все промолчали.
– Ну тогда со всем этим и будем выходить на «саммит». Через два дня. А пока всем хорошего дня и, берегите себя, – добавил Рихард.
Шпионы
Вернувшись на базу, я не почувствовал какое-то то облегчения. Наоборот, испытывал чувство «глубокого неудовлетворения». Вроде все делаем правильно, а уверенности в этом нет.
«Может прав Равшан, и все эти задумки американцев – только для того, чтобы прибрать власть в городе в свои руки? И они просто используют нас, в том числе и меня в этих целях. В итоге «пудрим» людям мозги, вырываем их из привычного хода жизни, вносим сумятицу… А что рыбаки? Почему их почти не видно? И это при том, что мы тут развили такую бурную деятельность по преобразованию всего города? Раньше на любой чих прибегали, а сейчас мы тут как бы сами себе хозяева… Или у них самих все так плохо, что просто стало не до нас? Господи, как же скверно без нормальной связи, без возможности коммуницирования на расстоянии… Действительно, живем как в Средние века на Земле. Нет, в чем правы американцы на сто процентов, так это в том, что землянам надо научиться использовать те остатки знаний, которые еще есть, и попытаться вернуть город в лоно цивилизации. А тех, кто будет этому противиться – «предать анафеме» и выслать из города. Пусть строят свое, отдельное поселение и живут в своем примитивном мире».
Придя в размышленье к таким «кровожадным» выводам, я вздохнул с облегчением: вроде как увидел «луч света в темном царстве» в своих сомнениях, какое-то логическое объяснение тому, что мы затеяли, причем вне зависимости от того, что задумали американцы.
С чуть улучшившимся настроением я решил прогуляться верхом, на своем Гае. Вообще-то, покидать территорию базы без особой надобности бойцам было запрещено, тем более на боевых лошадях, но я был «главнокомандующий» в Иностранном легионе и мог себе позволить немного больше, чем другие.
Также был строгий запрет на выезд без защитной амуниции, поэтому я надел кожаную одежду и кольчугу, плюс взял с собой оружие: меч, биту и метательные ножи, и, вскочив на Гая, мы вместе с Цезарем отправились за город, где я и припустил галопом, а вслед за нами огромными скачками бежал кобель. Зрелище, конечно, было еще то! Редкие встречные люди просто шарахались в стороны, едва завидя меня на огромном боевом коне, стремительно приближавшемся с большим топотом. Ну и определенный колорит создавал Цезарь, огромная псина с раскрытой пастью, он просто наводил ужас на всех, особенно учитывая страх людей, да и не только людей, перед вейрдами. Вскоре мы уже были за городом и продолжали скакать во весь опор.
Цезарь то и почувствовал первым опасность, «просимафорив» мне о ее наличии. Просто мой мозг услышал сигнал, который сгенерировал пес, что где-то недалеко им зафиксировано чувство агрессии. Цезарь такие вещи различал еще на Земле, а тут его навык развился во много раз, и он сам собой представлял некий прибор по фиксации агрессивных чувств, излучаемых разными разумными, да и не только разумными, созданиями. То есть не только людьми.
Я резко остановил Гая и посмотрел на Цезаря. Тот сел на землю, и было такое ощущение, что он весь превратился в некое подобие антенны, чутко улавливающей чьи-то излучения. Если раньше пес мне сразу показывал, откуда идет чувство агрессии, то сейчас Цезарь даже не глянул в мою сторону.
Наконец он посмотрел мне в глаза и рванул «с места в карьер» в сторону небольшого холма, видневшегося перед нами. Приблизившись к нему, Цезарь внезапно пригнулся и как бы в полусогнутом состоянии, поднялся к его вершине.
Я при этом соскочил с Гая, и, стреножив его, также на полусогнутых бросился к Цезарю, где, прикрываясь небольшим кустарником, осторожно выглянул по другую сторону. К своему огромному удивлению за холмом я увидел двух крестьян и одного бойрда, беседующих друг с другом. Вернее, бойрд беседовал с крестьянами, выспрашивая их о чем-то. Расстояние было слишком большим, так что я не мог слышать, о чем они говорят.
«Так, стоп, – подумал я, – а где же вейрды? Бойрды никогда без них не ходят».
И тут же понял, где они находятся. За нашими спинами…
Два вейрда, ощерившись, смотрели на нас и было видно, что еще несколько секунд и они бросятся в атаку. Но здесь надо отдать должное Цезарю, он тут же развернулся на сто восемьдесят градусов и замер, в сидячем положении, неотрывно глядя на вейрдов. Спустя буквально секунду их морды приняли обычное выражение, один из них зевнул, после чего оба легли на землю, положив морды на лапы, излучая абсолютную безмятежность.
А вот бойрд наоборот, закрутил головой, и было видно, что он чем-то обеспокоен. Впрочем, для меня было совершенно понятно, чем он обеспокоился. Потерял ментальный контакт с вейрдами, вот чем. Но бойрд не стал сразу бросаться на поиски своих собак, а сначала закончил разговор с крестьянами, пошедшими после этого к ближайшему лесу, и только после этого кинулся в сторону нашего холма. Причем бежал он почти в том направлении, где мы и находились.
Приготовив ножи, я стал ждать, когда он поднимется и окажется на расстоянии броска, после чего и метнул их, целясь в грудь и шею. Оба попали удачно и бойрд беззвучно повалился на землю. Вейрды при этом особого интереса к произошедшему не проявили.
Вытащив ножи из тела бойрда, я обернулся к Цезарю и сказал:
– Сможешь проследить, куда ушли крестьяне? Из меня следопыт, что из балерины грузчик, а ты с "твоим отрядом" сможешь сделать это потихоньку.
Цезарь посмотрел на меня, что-то гавкнул вейрдам и все трое бросились в ту сторону, куда ушли крестьяне. Мне же не оставалось ничего другого, как залечь подальше от убитого бойрда и ждать. Чем я и занялся.
Цезарь со своей «свитой» показался где-то через час. Он подскочил ко мне, крутанулся вокруг, а потом бросился обратно в ту сторону, откуда прибежал, как бы зовя меня с собой. Как только мы оказались в лесу, Цезарь сразу стал осторожен, аккуратно передвигаясь и стараясь делать как можно меньше шуму. Вейрды при этом остались лежать, не заходя в лес. Пройдя немного вперед, я и увидел крестьян. Они сидели вокруг небольшого костра, на котором что-то готовили. Рядом стояли пустые телеги, а в сторонке и их лошади.
«Очень интересно, – подумал я, – и что же они тут делают?».
Если крестьяне продают свой товар в Земля-сити, то они, как правило, потом что-то покупают там же и везут добро к себе. Порожняком этот народ не ходит, зарабатывая, что на пути к нам, что на пути обратно. А эти стоят тут, никуда не торопясь, с пустыми телегами, да еще и встречаются с бойрдами. Одни загадки, короче.
О чем они разговаривают мне опять же не было слышно, так как расстояние было велико, а подойти ближе было слишком рискованно. Я ведь все же не «лесной человек», тихо ходить не умею, учуют меня страхолюдины и тогда «пиши – пропало». Цезарь, конечно, будет мне в помощь, но этих «местных» здесь штук десять и физически крестьяне очень сильны, так что шансов у нас бы не было. Да и бежать бы не убежал: до Гая слишком далеко, не успею.
В общем, зафиксировав месторасположения стоянки крестьян я задним ходом потихоньку выбрался из леска, и в хорошем темпе бросился до своего коня. Ну а дальше галопом до Земля-сити. Причем перемещались мы уже не втроем, а впятером, вместе с вейрдами. И местные прохожие, которые если раньше и не видели Цезаря, но, по крайней мере, слышали про него, увидев сейчас уже три здоровенных собаки, в панике провожали их глазами. И позади себя я только слышал крики: «Вейрды! Вейрды в городе!». Впрочем, мне было не до этого, и я торопился к своим.
Прибыв на базу, я сразу же бросился искать Таникса и нашел его у Рихарда, где, кроме них двоих, сидели и два рыбака.
Не успели мы с Цезарем войти, как оба рыбака враз повернули головы в нашу сторону и уставились своими глазами: один в меня, другой в Цезаря, который при этом заворчал. Но не так, когда он видит врага, а как будто ему что-то не нравится. Цезарь всегда так делал, когда рыбаки влезали в его мозги. Через несколько секунд они, то есть рыбаки, оторвали свои взгляды от нас, посмотрели друг на друга и, повернувшись ко мне один них сказал:
– Цезарь слышал разговор, крестьяне передавали информацию бойрдам о городе, его расположении и о том, что люди говорят на базарах. Это шпионы, и бойрды и крестьяне. Бойрды сначала грабят кого-либо, потом подвозят товар крестьянам, те продают его в Земля-сити и оставляют деньги при себе. Бойрды же взамен имеют от крестьян собранную ими информацию. Все из них при этом довольны. Каждый получает то, что ему надо. Поэтому и телеги крестьян пустые, они просто ждут подвоза очередного товара.
А второй рыбак, после того как первый закончил, осторожно спросил:
– А как там вейрды, что вы прихватили?
– Какие вейрды?! – вскликнул Таникс. Где вейрды?!
– Спокойно Таникс, – только и успел сказать я, – сейчас я все объясню: Цезарь смог перехватить управление двумя вейрдами. Там был один бойрд, которого мне пришлось убить, и его вейрдов мы забрали с собой. Они здесь, сзади нас, лежат спокойно. Цезарь их контролирует.
Таникс встал и осторожно посмотрел на псин, которые, похоже, вполне себе спокойно лежали на земле ни на кого не реагируя.
– Их надо в клетки, пока тут дел не натворили, – сказал он.
Что мы и сделали, не откладывая «в долгий ящик».
Должен сказать, что во время всего монолога рыбака про крестьян и бойрдов, Рихард и Таникс смотрели на нас с большим удивлением, ничего не понимая. Поэтому я, выслушав рыбаков и сложив «всю мозаику» в один цельный рисунок, смог уже внятно и логично рассказать им не только что же произошло за городом, но и смысл всего этого.
Но в конце моего повествования у меня самого появился вопрос к рыбакам:
– А что, Цезарь понимает человеческую речь? Как вы поняли, кто там что сказал?
– Нет, речь он не понимает, понимает только образы мыслей. Но то, что Цезарь слышит, откладывается в его мозгу. И мы можем расшифровать это. Опять же не всегда, а при определенных условиях.
– Хорошо, а когда он мог услышать, кто и чем там занимается? Мы ведь оба раза были далеко от говорящих.
– Когда он сам без тебя подошел к крестьянам.
Тут один рыбак обернулся к другому:
– А ты обратил внимание, что бойрд их не почувствовал, пока Макс и Цезарь лежали на вершине холма? Да и вейрды, похоже, на них наткнулись неожиданно, когда делали обход территории. Если бы вейрды почувствовали Макса с Цезарем раньше, то бойрд был бы в курсе и сразу прекратил своей разговор. Наверно действительно, в отличие от нас, бойрды и вейрды ментально настроены исключительно друг на друга, поэтому они чувствуют друг друга на большом расстоянии, но никого другого не ощущают.
– А можно поподробней обо все этом, и чтобы нам тоже было понятно? – попросил я.
– Дело в том, что вейрды попадают к бойрдам еще в щенячьем возрасте и всю свою жизнь каждый вейрд знает только одного хозяина – одного бойрда. В итоге за много лет у них образуется мощная ментальная связь, которая позволяет им чувствовать друг друга на довольно большом расстоянии. Это их сила, но, с другой стороны и слабость, потому как, похоже, никаких других ментальных полей они не ощущают. Вот бойрд, которого убил Макс, не почувствовал его присутствие.
– А должен был? – снова спросил я.
– Дело в том, что и ты и твой Цезарь, вы прилично фоните. Сильный рыбак почувствует вас еще на границе города. А практически любой рыбак вблизи может прочитать, что у вас крутится в голове. Вы оба неопытные «менталисты», и не умеете «закрываться». Особенно Цезарь. Если в тебе. Макс, этой ментальной силы не очень много, то в Цезаре она бурлит. Недаром он может перехватывать управление вейрдами у бойрдов. На такое даже мы не способны. Вообще, до вашего появления здесь это считалось абсолютно невозможным. Но вам повезло, что ни бойрды, ни вейрды вас не чувствуют, несмотря на весь этот ваш фон.
– А как вы думаете, почему Цезарь может перехватывать управление вейрдами? – снова поинтересовался я.
– Мы не знаем, – ответил один из рыбаков. – Как я уже сказал, нам такое недоступно. Но, возможно, Цезарь это делает потому, что он сам такое же животное, как и вейрды. Наверное, в ментальном плане твой пёс может воздействовать на мозги вейрдов как-то «короче», по другим, более доступным ментальным каналам. Не так, как бойрды. В общем, общается с вейрдами на их же языке, «без переводчика». Я понятно объяснил? – поинтересовался в конце рыбак. – Кстати, было бы интересно выяснить, сможет ли Цезарь таким образом собрать свою «бригаду» из вейрдов? И если да, то какой численности и на каком расстоянии он сможет ею управлять? И как эта бригада будет выполнять его указания. А тема интересная… Но это пока не основной вопрос. А вот о чем сейчас надо подумать – так о том, что делать дальше. Бойрд, которого убил Макс, скорее всего, был связным, и где-то не очень далеко должен находиться их остальной отряд, который и осуществляет грабежи с целью поставки товара на продажу для шпионов крестьян. Мне только одно непонятно, почему мы ничего не знаем про эти грабежи? И что мы вообще знаем про купцов крестьян и ремесленников, которые ездят сюда, в Земля-сити, для продажи своих товаров?
После этих слов он посмотрел на Рихарда, но тот покачал головой, что, мол, такой информацией не обладаем.
– А что можем сделать, чтобы эту информацию получить?
Но тут даже Таникс пожал плечами:
– Мы хоть и входим в Союз с крестьянами и ремесленниками, но мало что знаем про их дела. Каждая сторона выполняет свои функции, и это достаточно. Да и особой откровенности между нами, я имею в виду внутри Союза, нет. Все занимаются своими делами, особо никого в них не посвящая. Я думаю, что даже между собой крестьяне не особо общаются на эту тему. И, возможно, мало кто из них знает об опасности грабежей вблизи от Земля-сити. Можно, конечно, попробовать расспросить их об этом на базарных площадях, но, боюсь, что если кто-то и будет что-то знать, то ничего не расскажет.
– Это плохо, – задумчиво сказал рыбак, – учитывая сложившиеся обстоятельства, нам надо, во-первых, разузнать, как давно начались эти грабежи, во-вторых, хотя бы приблизительно определить, сколько их было, и, в-третьих, понять, где находится отряд бойрдов. Все это поможет нам определить «размер беды». Таникс, – тут он обернулся к гайрду, – вам крестьяне все же больше доверяют, чем людям, пусть твои люди походят по базару, возможно что-либо разузнают, что-нибудь где-нибудь услышат.
– А вы сами не можете подойти поближе к месту, где расположились крестьяне, и выведать, о чем они думают или разговаривают? – поинтересовался я.
– Можем, но крестьяне в этом случае поймут, что кто-то влез к ним в мозги. Местные к этому более чувствительные, чем люди. Так ведь Таникс?
– Да, я всегда ощущаю, когда кто-то из рыбаков копается в моих мозгах. А других таких, с такими же способностями, у нас в Аламании больше нет.
– Вот я об этом и говорю, – продолжил рыбак, – а нам пока лучше не показывать, что мы прознали про шпионов. Когда надо будет – возьмем их «тепленькими». А пока остановимся на следующем: во-первых, гайрды Таникса походят по рынкам с целью сбора информации, во-вторых, Макс и Цезарь подежурят возле стоянки крестьян. Может, тоже что-нибудь выведают, плюс, скорее всего, должны появиться другие бойрды. И нам важно знать когда они появятся и сколько их будет. Ну и самое удачное – если получится услышать, что они говорят. Но при этом надо иметь в виду, что там будут рыскать вейрды. И если им попасться на глаза до того, как их «перехватит» Цезарь, то дело может закончиться плохо. В то же время держать там еще кого – вдвойне опасно, тогда точно обнаружат. В общем, надеяться надо на Цезаря, что он, по крайней мере с вейрдами справится, если что… Ну и в в-третьих, если за пару дней ничего не разузнаем и никого не увидим, то тогда подтянемся к крестьянам мы – а там уже будь что будет… Кстати, Макс, отправляйтесь к ним сегодня вечером, бойрдов ночью не будет, а вот подкрасться в темноте можно и поближе. Может, и действительно что-нибудь услышите.
