Диана Рымарь
Ночной кошмар Купидона
Эпилог. Командирша на его голову
Степан
Облокачиваюсь о дверной косяк у входа в ВИП-зал и наблюдаю за тем, как Аврора стоит у барной стойки, поглаживает круглый животик и одновременно сканирует взглядом главный зал La Gustosa.
О, что Всевидящее Око Саурона в сравнении с ее рентгеноподобным взглядом? Так, ерунда…
Гостей в новогоднюю ночь у нас в этом году не счесть, все столики заняты. И Аврора следит, чтобы всего было в избытке, чтобы персонал выполнял обязанности.
– Я велела еще утром поставить основные запасы шампанского в большой холодильник. Приносить гостям только охлажденное! – доносится до меня ее голос, когда жена принимается распекать новенькую официантку. – Ты что, мои ЦУ не слышала, что ли?
– ЦУ? – переспрашивает та на свою голову.
– Так… ты уже две недели тут работаешь, но до сих пор не выучила, что обозначает аббревиатура «ЦУ»? ЦУ – ценные указания, как можно сразу не сообразить? С таким рвением, – Аврора поднимает руки и рисует пальцами воздушные скобки на слове «рвение», – ты у нас долго не задержишься.
Жена строжится, а мне смеяться хочется, такой милой она мне кажется в этот момент. Эдакий разъяренный кудрявый колобок в платье от-кутюр.
– Стёпушка, а почему твоя супруга до сих пор работает, а? – возмущается у меня под боком мама.
Родители простили Авроре ту выходку с побегом посреди ночи. Я объяснил им, что она так поступила всего лишь из-за глупых страхов.
Мама – человек отходчивый, тут же с ней подружилась, а когда Аврора забеременела, эти двое вообще стали не разлей вода. Отношения у моей жены и родителей сложились теплые, хотя со своей родной матерью жена так и не помирилась. Видно, слишком большой стала разделившая их пропасть – веревку не перекинешь, а мост построить не из чего.
Теперь у Авроры новая мама, и почему-то мне кажется, что она любит ее больше. Заботится о ней безмерно и при каждом удобном случае выказывает недовольство тем, что моя жена, по ее мнению, слишком перетруждает себя заботами о ресторане.
Я бы мог отправить Аврору в декрет, но она гораздо спокойнее после того, как всё проверит, вдоволь поворчит на персонал. Да, после того как забеременела, стала более резкой, но не вечно же она будет носить моего малыша под сердцем. Я всем сказал: «Терпите», – и премию выдал. Терпят, даже любят ее, ведь не только строгая, но и справедливая.
И, положа руку на сердце, признаюсь, мне просто нравится, что она рядом. Я кайф ловлю от того, что моя жена двадцать четыре часа в сутки находится от меня в непосредственной близости. Именно поэтому я поддерживаю ее желание вместе работать.
– Мам, кто я такой, чтобы стоять на пути у беременной женщины? Пусть покричит, выдохнется, и я усажу ее за праздничный стол.
– Ладно, только следи, чтобы не перенапряглась. Девятый месяц очень коварный…
То же самое она говорила и о восьмом, и о седьмом, и далее по списку.
Мама грозит пальцем и уходит к шумной компании разношерстных гостей, которые собрались сегодня в ВИП-зале.
Я остаюсь у входа, не могу оторвать взгляда от моей красавицы жены.
Любуюсь тем, как Аврора ловко управляет официантками. Будто дирижер оркестром, ей богу. Моя жена словно родилась командиршей, в ресторане как рыба в воде, и кажется, даже мой двухметровый шеф-повар ее боится. А я горжусь, она у меня умница.
Вижу, как к ней подходит официантка с подносом, полным тарталеток с черной икрой, и Аврора внимательно их пересчитывает. Ничто не ускользает от ее взгляда. Персонал мечется, исполняя ее приказы.
Неожиданно жена поворачивается в мою сторону с круглыми глазами и беззвучно зовет, кладет руки на свой животик. Будто мысли свои мне транслирует – в этот момент понимаю, что не за праздничным столом мы с ней встретим этот Новый год.
Несусь к моей любимой Рыси и обнимаю за плечи, поддерживаю.
– Пора, Стёпа! Сегодня точно пора…
– Пойдем, пойдем, милая…
Я вывожу ее из ресторана, накинув на плечи шубу.
Скорую не вызываю, да и не приедет быстро в новогоднюю ночь. Везу Аврору в больницу сам.
– Стёпа… – стонет она.
Сжимает мою руку, кривит лицо. Должно быть, от боли? Но не жалуется пока.
По глазам вижу: ей страшно и радостно одновременно, да что там, я и сам испытываю ровно те же чувства.
– Дыши так, как учили на курсах, милая, – стараюсь говорить спокойно. – Совсем скоро возьмем нашу дочку на руки.
Бонус. Большая любовь Кристины
Варвара
Закрываю ноутбук с чувством выполненного долга и только собираюсь выйти, как вдруг на рабочий телефон звонит секретарь и сообщает:
– Варвара Борисовна, тут к вам Кристина…
В кабинет тут же врывается торнадо в ярко-красном платье, с торчащими в разные стороны каштановыми кудрями – моя крестная дочь, Кристина Степановна Мамонтова собственной персоной. Если ей от крестной мамы что надо, из-под земли достанет. Секретарь никогда даже не пытается ее задержать.
– Он меня не любит… – с ходу начинает всхлипывать она. – Он меня совсем не любит…
– Дорогая моя, милая… Что случилось? Расскажи же мне скорее!
Кристина плюхается на диван и пускается в подробные объяснения:
– У нас с ним всё было… всё-всё, понимаешь? И он после этого ушел, как будто я вообще пустое место…
Я хлопаю ресницами и присаживаюсь на диван рядом с крестницей.
Отчего-то сразу вспоминаю яйцерезку, милую такую вещицу, случайно мной увиденную в супермаркете и, конечно же, купленную. Люблю на досуге побаловать семью собственной стряпней. Думается мне, яйцерезка эта сгодится не только для того, чтобы резать куриные яйца. Факт? Факт. Если какой-то гад посмел обидеть мою девочку, то его ждет…
Но всё же наносить тяжкие телесные не бегу, решаю выслушать крестницу до конца.
– Как это случилось? Объясни толком, – переспрашиваю охрипшим голосом.
Кристина смотрит на меня глазами молодой Авроры – такими же насыщенно-карими, огромными, украшенными самыми пушистыми в мире ресницами, кривит губы и опять начинает всхлипывать:
– Я всё организовала, сняла номер в отеле, лепестки роз по всей кровати разбросала, купила красное белье. Надела его даже, ждала два часа, постаралась по полной программе, понимаешь, а он меня бросил одну!
От ее рассказа у меня начинается нервная почесуха.
Я-то думала, моя Кристина еще совершенно невинная девочка. Ничего себе, подростки быстро взрослеют… Хотя какой она подросток – уже шестнадцать стукнуло. Девушка!
– А маме ты говорила? – спрашиваю, еле удерживаясь, чтобы не начать расчесывать руки.
– А что мама? Ей как всегда не до меня, вечно с папой в ресторане занята или дома что-то переделывает! Поэтому я к тебе побежала… – И Кристина разрыдалась.
Обнимаю ее, прижимаю к себе, даю поплакать:
– Ну, ну, моя девочка…
Не любит она откровенничать с Авророй, предпочитает меня.
Знаю, Аврора – человек не самый простой. И примера нормальных отношений дочери с матерью у нее нет, ведь до сих пор со своей мамой не общается. Но Кристину любит всей душой, и на этом свете есть очень мало вещей, которых она не сделала бы ради своей малышки. Пусть эта малышка уже метр семьдесят ростом и фигура у нее такая, что все посетители мужского пола в ресторане сворачивают головы в ее сторону.
Девочка красотой пошла в мать. Такая же самоуверенная, кстати.
Ох, хорошо, я родила сына, а не дочь. Мой Тимурка – пока еще скромный четырнадцатилетний парнишка, и особых проблем с ним нет.
Да, да, я, великая неудачница на любовном фронте, все-таки нашла приличного человека. Мой четвертый брак вполне успешен, в отличие от предыдущего фиаско. Каким-то чудом мне удалось найти врача для своего израненного сердца. Кстати, в прямом смысле: мой муж кардиолог.
А о Кристофе я теперь вспоминаю, исключительно когда хочется позлорадствовать, ведь до сих пор сидит в местах не столь отдаленных. Как оказалось, я – не первая его жертва, теперь за всё отдувается скопом.
И тут у меня в ухе начинает жужжать. Щелкаю по сережке, и электронный голос сообщает: «Звонит Аврора Мамонтова, принять вызов?»
– Твоя мама, – сообщаю Кристине и жму на сережку еще раз. Она мгновенно трансформируется в беспроводной наушник стильного фиолетового цвета.
Современные телефоны такие удобные и практичные! И как мы раньше ходили с этими сенсорными лопатами? Ужас. Все-таки две тысячи тридцать седьмой – год новых технологий.
– Варь, а Кристина не у тебя случайно? – звенит у меня в ухе голос Авроры.
«Ты у меня?» – спрашиваю у крестницы одними губами и вопросительно на нее смотрю. Та активно машет головой из стороны в сторону и скрещивает руки: нет, мол.
– Кристины тут нет, – нагло вру. – А что случилось?
– Не могу до нее дозвониться, а тут такое дело…
– Какое такое дело?
– Да она с мальчиком встречается, хоть Стёпа и не одобряет. С баристой нашим, Артёмом. Знаю, нравится он ей очень. Вот пришел к Кристине, а ее нет. Сидит теперь с букетом у нас в гостиной, вид такой несчастный, мне его прям жалко…
Чтобы Авроре стало жалко какого-нибудь мужчину, надо очень постараться. Конечно, после замужества она стала не в пример добрее к людям. Сильно поменяла взгляды на жизнь. Но всё же обычно жалость и моя дорогая подруга находятся на разных полюсах.
– Если я ее увижу, скажу, чтобы спешила домой, – отвечаю со вздохом.
– Хорошо, спасибо, Варя.
Аврора отключается, а я снова поворачиваюсь к крестнице.
– Представляешь? Пришел твой Артём, дома тебя ждет. Оборвать бы ему уши…
– Ой… – охает Кристина. – Я домой не пойду тогда! Можно я останусь ночевать у вас с дядей Германом?
– М-м-м, Крис, может быть, съездим, поговорим с ним? Нужно определить, что делать в случае последствий…
– Ты что? – охает она. – Я же со стыда сгорю… Я ему такое предлагала, а он после всего… Он мне отказал, представляешь?! Как будто я какая-то замухрышка страшная…
– Так, подожди-ка, подожди-ка, ты же сказала, что у вас всё было! – резко выдыхаю я.
– Было! – кивает Кристина.
Интересно, что в ее понимании «всё»?
– Ладно, спрошу по-другому: у вас был секс? Ты лишилась девственности?
– Нет! – охает крестница.
И мне резко хорошеет – милая крестница всё еще девочка. Как это прекрасно!
Пока я молча радуюсь, она продолжает:
– То есть мы целовались, я ему предложила, а он такой: не хочу, чтобы твой отец отстрелил мне хозяйство…
Очень стараюсь не засмеяться в голос.
Ай да Стёпка, ай да молодец, застращал пацана. Он может, вполне на такое способен, недаром у него за последние годы собралась в кабинете коллекция ружей. Охотиться, говорит, буду. На кого, правда, не уточнил. Пока что вся его охота – стрельба по баночкам на даче.
Сумасшедший папаша, не иначе. Чем старше становится Кристина, тем больше он нервничает. Я очень не завидую тому смельчаку, который решится взять мою крестницу замуж. Это ж действительно нужно иметь стальные шары, чтобы подступиться к дочери Мамонтова. Но надо всё же сказать Авроре, чтобы поумерила пыл муженька, а то доведут дочку до нервного срыва.
– Подожди, так почему же ты злишься, если у вас ничего не было? – догадываюсь спросить.
– Он меня отверг, понимаешь? – еще жалобнее всхлипывает она.
– Но почему ты так смотришь на ситуацию? Может быть, парнишка просто перенервничал, а к тебе на самом деле со всем уважением…
– С каким уважением? Разве так уважают? Я говорю – ласкай, а он сглотнул, как будто неделю не ел, а потом вылетел из номера, как будто я ему пригрозила папиным ружьем. Кто так делает?
– Крис, в конце-то концов, тебе вообще не стоило приглашать его в отель. Ты маленькая еще, понимаешь? Тебе рано.
– Пф… все мои подруги уже того, только я осталась неопытной! Вот я и…
– Плевать на подруг! Это замечательно, что ты сохранила свой цветочек. Теперь иди и помирись со своим Артёмом, я уверена, он не хотел тебя обидеть! А с сексом повремени, тем более что и кавалер еще не готов. Поверь, он не прыгнул к тебе в постель не потому, что не хотел, а как раз исключительно потому, что относится к тебе с уважением.
Слезы на щеках крестницы высохли.
– Ты правда так думаешь, тетя Варя?
– Конечно! – киваю я. – Пойдем, отвезу тебя домой.
Мы идем на стоянку, где припаркован мой седан. А через полчаса останавливаемся у дома Мамонтовых.
Навстречу выбегает Аврора:
– Ой, как хорошо, что ты ее привезла. Крис, ты почему телефон из уха вытащила? Ну в самом деле, я же волнуюсь!
А потом из дома показывается герой не любовник с огромной охапкой чайных роз.
– Крис, я тут это…
– Пойдем. – Аврора хватает меня за руку и уводит в дом.
Но мы всё равно наблюдаем за парочкой из окна. Жалко только, не слышим ни словечка из их бурных объяснений.
Кристина активно машет руками, а Артём стоит и слушает, изредка пытаясь что-то вставить.
– Хороший мальчик, уважительный, подходит ей, – подмечает Аврора. – Чересчур скромный, конечно, но пусть лучше скромный, чем… сама понимаешь.
– Старперы мы с тобой, – бурчу тихонько. – За детьми в окно подглядываем, сплетничаем… Скоро как бабушки у подъезда начнем молодежь обсуждать.
– Но-но, нам всего-то по сорок семь, мы в самом соку… – Аврора показательно поправляет на плечах идеально сидящую красную блузку.
Смотрю на подругу и диву даюсь: как у нее это получается? Да, мы с ней хорошо сохранились, по-прежнему в форме, а состоянию кожи можно только позавидовать, мужья нас любят. Но самый сок… не слишком ли?
М-да, эта женщина и в девяносто будет чувствовать себя привлекательной. Пусть даст мне мастер-класс, тоже так хочу.
Состояние души: «Я прекрасна».
