Диана Рымарь
Зубастая правда
Глава 1
8:50
– А ведь с камнем связана легенда. Бывшая владелица по секрету рассказала, что нефрит был украден вместе с другими сокровищами из Тибетского монастыря еще в позапрошлом веке. Камень проделал большой путь, продавался и покупался, пока не оказался в России. В начале двадцатого века его вставили в это самое кольцо по заказу местной богатой купчихи. Говорят, что нефрит во рту змеи заставит любого раскрыть душу, а владельцу подарит способность видеть истину, – щебечет продавщица антикварной лавки. – Всего-то и нужно, что покрутить кольцо на пальце.
Ни секунды не сомневаюсь, что эту историю она только что выдумала.
– А сами пробовали? – с усмешкой отвечаю я, но все же решаю примерить.
– Нет, – продавщица улыбается в ответ. – Это всего лишь легенда. Ну так что, брать будете?
Ее россказни меня не интересуют, но кольцо и правда красивое. Форма необычная: тонкая золотая змейка, сверкающая крохотными рубиновыми глазками, держит в пасти зеленый нефритовый камень размером с горошину. Нефрит переливается оттенками от сочного изумрудного до бледно-зеленого. Удивительный камушек.
Сестре понравится. Отличный подарок на восемнадцатилетие. Хорошо, что у нас один размер пальцев. Можно прикинуть, как будет смотреться. И сама поношу кольцо немножко – уж больно хорошенькое. Все равно не новое. Решено, беру.
– Сколько? – спрашиваю я, продолжая любоваться кольцом.
– Пятнадцать тысяч, – не моргнув глазом отвечает продавщица.
Дорого. Половина моей премии за этот месяц, кстати, еще не полученной, но мысленно раза три потраченной. Психологи в Краснодаре миллионов не зарабатывают, по крайней мере я. Но что деньги по сравнению со счастливыми глазами Аннушки. Ведь восемнадцать – волшебная дата. Понимаю, что куплю кольцо в любом случае, но из чистой вредности начинаю торговаться.
– Вы же сами сказали, что это нефрит. Уж простите, но столько это кольцо стоить не может, – говорю я недовольным тоном и делаю попытку снять кольцо.
Продавщица подмечает, что делаю я это неохотно, но все же идет навстречу.
– Могу скинуть пятьсот рублей.
Мне становится смешно.
– Пять тысяч, и по рукам, – храбрею я.
– Девушка, где вы цены-то такие видели…
Сходимся на двенадцати тысячах. На мой взгляд, неплохая сделка.
– Кредитки принимаете? – спрашиваю я и протягиваю продавщице карту.
А вообще, отличный магазин. Люблю здесь бывать. Чего только не отыщешь на здешних стеллажах. Местные кумушки сдают сюда драгоценности, старинные книги, посуду и многое другое. Если повезет, можно купить отличную вещицу или просто полюбоваться красивыми, но совершенно ненужными в современном быту предметами – вот как это огромное зеркало у кассы. Сомневаюсь, что кому-то может понадобиться монстр в два метра высотой, украшенный позолоченной рамой.
Пока продавщица выбивает чек, любуюсь собой в зеркале. Все-таки хорошо меня сегодня подстригли, даже несмотря на то, что пришла в салон ни свет ни заря. Каштановые пряди волос аккурат до плеч. И платье я выбрала удачное: темно-бордовое, шелковое, по фигуре, между прочим, стройной. Все, как я люблю. Даже ненавистные, но многоуважаемые за бесконечный комфорт черные балетки картины не портят. Каблуки я давно принесла в жертву удобству, ношу их только по праздникам. Ну и что, что я метр с кепкой, некоторым даже нравится. Моему жениху уж точно.
«Барыня, почта пожаловала!» – вдруг раздается зычный мужской голос из моей сумки. Достаю телефон, чтобы прочитать сообщение. Глаза невольно круглеют от ужаса. Ого! Девять двадцать. И как я умудряюсь постоянно забывать про время – большой вопрос. Ни родители, ни друзья, ни коллеги так и не смогли найти на него ответ. Наверное, поэтому я все время опаздываю.
Пора бежать, причем рысью. Благо «Бодрый Питер» всего в паре кварталов. Всегда гадала, какой гений догадался так назвать центр психологической помощи. Глупость, по-моему.
Хватаю из рук продавщицы чек и со всех ног несусь на работу. Вот зачем, ну зачем мне понадобилось забегать в эту лавку сейчас? Ведь спокойно могла зайти сюда в обед. Так нет же, потянуло как магнитом.
Глава 2
09:35
Забегаю в приемную и наталкиваюсь на неодобрительный взгляд нашего секретаря Верочки.
– Ну что же вы, Валерия Вениаминовна, – с укоризной окликает меня она. – Звягин уже здесь. Как обычно всем недоволен.
– Знаю, Верочка, знаю. Задержалась. Принесете нам кофейку?
И, не дожидаясь ответа, направляюсь в свой кабинет.
Золоченая табличка на двери гласит: «Психолог Тишкина Валерия Вениаминовна».
Работаю здесь уже два года, а надпись до сих пор радует. Ведь мне всего двадцать восемь, а чего хотела, добилась. Закончила университет, прошла практику в бесплатной клинике и теперь работаю в одном из лучших центров психологической помощи в нашем крае. Даже, кажется, успешно. Если, конечно, не вспоминать про Звягина.
До чего мне неприятен этот человек, кто бы знал! В школе мы таких злобными троллями называли. Ничегошеньки в жизни не сделал. Тридцатипятилетний мужик, а сидит на шее горячо любящей мамочки и еще недоволен всеми вокруг. Видите ли, окружающий мир ему противостоит и мешает проявить свои таланты. Только вот какие – тайна за семью печатями. Уже полгода с ним работаю, но так и не раскрыла сей секрет.
Ладно, хорош костерить клиента, ему и так несладко. Еще бы, это ж сколько энергии надо, чтобы круглыми сутками выражать недовольство. Хорошо еще, что ко мне выказывает некоторую приязнь. Что, впрочем, меня особо не радует, поскольку в работе все равно не помогает. Натягиваю на лицо профессиональную улыбку и захожу внутрь.
Когда Звягин здесь, даже кабинет начинает мне меньше нравиться. А ведь сама обставляла, с любовью подбирала каждый штрих: здесь и шкаф с моими любимыми книгами по психологии, и кофейный столик премиленький, а возле него найденные мною на сумасшедшей распродаже дородные кожаные кресло и диван.
– Здравствуйте, Борис, – киваю я и подмечаю, что он уже знатно угостился карамельками из вазочки на кофейном столике. Здесь же валяется куча фантиков. Ну, лишь бы на здоровье.
– Здравствуйте, Валерия, – бубнит толстяк, пытаясь поскорее проглотить конфету. – Я вас давно жду!
Я извиняюсь с милой улыбкой.
Пока достаю записную книжку и готовлюсь к сеансу, Верочка приносит кофе. Потом быстро, я бы даже сказала, воровато, удирает из кабинета. Как я ее понимаю…
Готовлюсь выслушивать очередную порцию сетований. Борис оправдывает мои ожидания и тут же набрасывается на правительство. Я его не останавливаю, хотя предмет разговора совсем к нему не относится. Давно поняла, что многие клиенты приходят к психологу просто выговориться. Я слушаю, анализирую, пытаюсь выявить первопричину недовольства или довольства. Помогаю поставить нужные жизненные цели, найти средства их достижения, разобраться в проблеме. Как правило, из болтовни клиентов можно получить всю необходимую информацию. Нужно всего лишь задавать правильные вопросы.
Борис Звягин – большое, я бы даже сказала, жирное исключение. Мы встречаемся с ним по четвергам вот уже полгода. Я задействовала весь свой арсенал в попытках разобрать его вторичные выгоды и найти мотивацию для изменений и самореализации, к которой он так «стремился», но быстро поняла, что ему это не нужно. Мужчине просто нравится такая жизнь, меняться он не намерен. Ну что же, любой каприз за ваши деньги.
Звягин потихоньку переключается на свое семейство. Привычно пытаюсь вычленить рациональное звено в потоке речи. Делаю глоток кофе и бездумно начинаю крутить кольцо-змейку на пальце. Звягин неожиданно замолкает.
– Ну что же вы, Борис, продолжайте, – подбадриваю я его. – Так почему вы думаете, что семья вас не ценит?
– Потому что я ничтожество! – восклицает он и затыкает рот толстой ладонью.
Я растерянно хлопаю ресницами: для того, чтобы этот человек сказал нечто подобное, его нужно было бы стукнуть по голове. Причем не один раз.
– Простите? – произношу я сдавленным голосом и кручу кольцо уже нервно.
Видно, что Звягин отчаянно борется с желанием продолжить, но желание побеждает:
– Да, полное ничтожество! А вы знаете, что я ел сегодня утром? Колбасу с сыром без хлеба! Врач запретил, а мне плевать. Язва, не язва – какая разница. Скоро все в гробу будем. Что он может знать, этот врач. Напялил очки, и давай умничать! Это вам нельзя, то вам нельзя… Осел тупорылый!
Это было слишком даже для Звягинцева. Да, он любит жаловаться на все и вся, но никогда так откровенно и злобно.
– А знаете, кого я больше всего ненавижу? Женщин! Все вы видите во мне пустое место! Ни одна мне за последние десять лет и слова доброго не сказала! А ведь я могу любить. Я и любил, пока одна крашеная блондинка мне жизнь не испортила. Замуж звал! Даже на работу готов был устроиться. И кем! Менеджером за копеечный оклад! Уже и мама ее уговаривала, чтобы не сбежала из-под венца, даже квартиру купить обещала. Так нет!
– И устроились? – спрашиваю я.
– Что устроился? – удивляется он.
– На работу устроились? – уточняю.
– Да какая работа?! – уже откровенно кричит он и начинает краснеть. – Я тут перед вами душу обнажаю, а вы про работу. Не пойду я работать никогда и никуда! Маминых денег мне на все хватит. А знаете, я ведь подкупил нотариуса. Мамино завещание поменял. Она, стерва, смела завещать половину имущества приюту! Представляете, приюту! Чтоб какие-то оборванцы на мои деньги икру красную жрали, а мне всего десять миллионов, причем даже не евро?!
