Диана Гэблдон
Скажи пчелам, что меня больше нет
– Я священник. – Роджер отвесил низкий поклон. – К вашим услугам, мэм.
– Ммхм. Какого рода священник, сэр? – спросила женщина.
– Пресвитерианин, мэм, – ответил Роджер, – но…
– Ты тоже? – Женщина пытливо уставилась на Брианну проницательными голубыми глазами. – Разделяешь убеждения мужа?
– Я католичка, – как можно мягче сказала Бри. Подобный вопрос ей задавали не в первый и не в последний раз, поэтому они заранее подготовили на него ответ. – Как и мой отец, Джейми Фрэзер.
Это обычно ставило вопрошающего в тупик и давало Роджеру время овладеть ситуацией. Из уважения к отцу Брианны (будь то в силу личной приязни или же его статуса лендлорда) арендаторам-некатоликам приходилось проявлять вежливость в разговорах, невзирая на мнение о католиках в целом.
Старуха – миссис Каннингем? – фыркнула и оглядела Бри с головы до ног, всем видом показывая, что на своем веку повидала немало падших женщин и Брианна в сравнении с ними представала в невыгодном свете.
– Фью, – сказала она. – Папистка! У нас в доме с такими не якшаются!
– Матушка, – вмешался капитан, подходя к ней. – Я думаю, что…
– Мэм. – Роджер выступил вперед, закрывая Бри от нацеленного в нее взгляда василиска. – Уверяю, мы пришли не для того, чтобы проповедовать или обращать вас. Я…
– Пресвитерианин, говоришь? – Холодный обвиняющий взгляд остановился на нем. – И священник? Как же ты распустил свою жену? Хорошенький из тебя священник, если позволяешь своей женщине быть последовательницей Папы, сея и взращивая семена зла и раздора среди соседей!
– Матушка! – одернул капитан.
Старуха не дрогнула, а лишь повернула суровое лицо к сыну.
– Так и есть, – заявила она и кивнула в сторону Брианны: – Девчонка говорит, что Джейми Фрэзер – ее отец. Стало быть, – она в упор посмотрела на Бри, – твоя мать – Клэр Фрэзер?
Бри глубоко втянула воздух: хижина была аккуратно прибрана, но совсем мала, и запас кислорода в ней, казалось, сокращался с каждой секундой.
– Да, – спокойно ответила она. – Мама просила засвидетельствовать вам свое почтение и сказать, что, если кто-нибудь у вас в семье заболеет или поранится, она будет рада прийти и помочь. Она целительница и…
– Фью! – повторила миссис Каннингем. – Уж не сомневаюсь, она бы пришла, только я не дам ей такого шанса, заруби себе на носу, девочка. Едва я услышала об этой женщине, так посадила ромашку и остролист у двери. Ни одна ведьма не войдет в наш дом, так и знай!
Ощутив прикосновение Роджера на своей руке, Бри невозмутимо глянула на него. Старуха не выведет ее из себя. Его губы на миг дрогнули, и он отпустил руку жены, повернувшись не к миссис Каннингем, а к капитану.
– Как я уже сказал, – любезно продолжил Роджер, – я пришел не затем, чтобы проповедовать. Я уважаю искреннюю веру. Однако мне любопытно: один из моих соседей упомянул термин «Голубой свет» по отношению к вам и вашей семье, капитан. Интересно, не могли бы вы объяснить мне его значение?
– А-а, – сказал Каннингем, довольный тем, что уж по этому поводу у его матери не найдется возражений. – Ну, сэр, раз уж вы спросили… Термин применяют к морским офицерам, которые проповедуют христианскую теологию на своих кораблях. «Голубые огни» – так нас называют, подобно светочам во тьме, указывающим истинный путь.
Говорил он скромно, но с гордо поднятой головой и вздернутым подбородком. Его глаза – бледнее, чем у матери, – глядели настороженно, гадая, как Роджер воспримет услышанное.
Роджер улыбнулся.
– То есть вы сами в некотором роде богослов, сэр?
– О… – Капитан слегка приосанился. – Чересчур громко сказано, но я и в самом деле написал несколько трудов – так, собственные мысли на этот счет, знаете ли…
– Что-нибудь уже опубликовано, сэр? С превеликим интересом ознакомился бы с вашими воззрениями.
– Ну… пара-тройка вещей… пустяки, не представляющие большой ценности, полагаю… опубликованы «Беллом и Коксхэмом» в Эдинбурге. Боюсь, у меня здесь нет экземпляров… – Он взглянул на маленький, грубо сколоченный столик в углу, на котором покоилась небольшая стопка бумаги, а также чернильница, баночка с песком и стакан с перьями. – Однако я как раз работаю над кое-чем более значительным…
– Над книгой?
Роджер изобразил заинтересованность – возможно, искреннюю, подумала Бри, – но у миссис Каннингем подобное дружелюбие явно вызвало раздражение, и она попыталась пресечь разговор в зародыше, пока Роджер не соблазнил капитана на богохульство или еще что похуже.
– Не забывайте, капитан, теща этого джентльмена, по общему мнению, ведьма. Да и женушка, пожалуй, тоже. Пусть идут куда шли и не искушают нас своими посулами.
Роджер повернулся к ней и выпрямился во весь рост: голова его чуть не задела потолочные балки.
– Миссис Каннингем, – сказал он по-прежнему вежливо, однако со стальной ноткой в голосе. – Прошу вас принять во внимание, что я служитель Господа. Верования моей жены и ее родителей столь же добродетельны и нравственны, как и убеждения любого доброго христианина, и я готов поклясться в этом хоть на вашей собственной Библии, если пожелаете.
Он кивнул на крошечную полку над столом, где в ряду книг поменьше на почетном месте стояла Библия.
– Ммхм, – произнес капитан и бросил косой взгляд на мать. – Я как раз собирался уходить, чтобы позвать с поля своих помощников, сэр, – двух лейтенантов с последнего корабля, на котором служил. Они отправились со мной, когда я вышел в отставку. Я провожу вас и вашу супругу, если вас не обременит моя компания?
– Благодарю, капитан, – подала голос Брианна и сделала глубокий реверанс хозяину жилища, а затем еще один – со всей возможной любезностью – миссис Каннингем. – Пожалуйста, помните, мэм, что мама тут же придет, если возникнет какая-нибудь… острая необходимость.
Миссис Каннингем при этих словах будто раздулась.
– Ты смеешь мне угрожать, девчонка?
– Что? Нет!
– Видите, кого вы впустили в дом, капитан? – Словно позабыв о Брианне, миссис Каннингем сердито посмотрела на сына. – Девка желает нам зла!
– У нас впереди еще несколько визитов, – не замедлил вмешаться Роджер. – Вы позволите мне благословить ваш дом краткой молитвой, прежде чем мы уйдем, сэр?
– Что ж… – Капитан глянул на мать, затем выпрямился и вздернул подбородок. – Да, сэр. Будем очень признательны.
Брианна увидела, как губы миссис Каннингем скривились для очередного «Фью!», но Роджер ее опередил. Он слегка воздел руки и склонил голову.
Да благословит Господь сей кров,
Каждый камень, и бревно, и доску,
Всю пищу, и питье, и одежду,
Да пребудут живущие здесь во здравии.
– Доброго дня, сэр, мадам, – быстро произнес он и, поклонившись, схватил Бри за руку.
У нее не было времени что-либо добавить – и к лучшему, подумала она, успев лишь улыбнуться и кивнуть в сторону василиска, когда они попятились к двери.
– Итак, теперь мы знаем, что означает «Голубой свет». – Достигнув конца тропы, Брианна оглянулась. – Как выражается мама… Иисус твою Рузвельт Христос!
– Точно, – рассмеялся Роджер.
– Это была молитва по случаю Хогманая?[35] – спросила она. – Кажется, что-то знакомое, но я не уверена…
– Да – и для благословения дома. Твой отец произносил ее несколько раз, только на гэльском. Судя по выговору, Каннингемы – образованные выходцы из южной части Шотландии. Если бы я выдал гэльскую версию, миссис К. наверняка решила бы, что я пытаюсь наложить на них заклятие.
– А это не так? – Она шутила, однако Роджер удивленно повернул к ней голову.
– Ну… в каком-то смысле да, – медленно проговорил он и улыбнулся. – Заклинания и молитвы горцев часто неотличимы друг от друга. Но я думаю, что если обращаешься непосредственно к Богу, то это скорее молитва, а не колдовство.
Брианна еще раз оглянулась, чувствуя, что миссис Каннингем взглядом прожигает дыру в двери хижины, наблюдая за их отступлением.
– А пресвитериане верят в экзорцизм? – спросила она.
– Нет, не верим, – ответил Роджер, однако тоже оглянулся. – Хотя отец – то есть преподобный – говорил, что, когда идешь в чей-то дом, не следует уходить без благословения. – Роджер придержал упругую дубовую ветку, чтобы Бри могла под нее нырнуть. – И добавлял, что это не позволит нечисти увязаться за тобой. Надеюсь, он шутил.
* * *
Я шла по берегу ручья, собирая пиявок, кресс-салат и все, что выглядело съедобным или могло пригодиться, и тут в отдалении услышала стук колес.
Решив, что это, вероятно, тот самый жестянщик, о котором упоминал Джо Бердсли, я торопливо оправила юбки, сунула ноги в сандалии и поспешила к дороге, откуда вместо громыхания колес уже летели отборные ругательства.
Исходили они от очень крупного мужчины, костерившего своих мулов, повозку и колесо, на котором от удара о камень лопнула железная шина. Бранился он менее изобретательно, чем Джейми, однако компенсировал это громкостью.
– Вам нужна помощь, сэр? – спросила я, улучив момент, когда он умолк и переводил дух.
От неожиданности незнакомец резко обернулся.
– А вы, черт возьми, откуда взялись?
Я показала на деревья за спиной и повторила:
– Вам нужна помощь?
Приблизившись, я поняла, что незнакомец не был жестянщиком. В повозке, запряженной двумя крупными мулами, лежали самые разные вещи, однако вовсе не железные кастрюли и ленты для волос. Я заметила полдюжины мушкетов, а также небольшую коллекцию шпаг, боевых кос и дубинок. И кроме того – несколько бочонков с соленой рыбой или свининой (предположительно) и один почти наверняка с порохом, судя по маркировке и слабому запаху древесного угля с примесью серы и мочи.
Я внутренне напряглась.
– Это Фрэзер-Ридж? – спросил мужчина, обводя взглядом лес.
Мы находились несколько в стороне от поляны, где стояла хижина Хиггинсов, и вокруг не было никаких признаков цивилизации, кроме сильно заросшей дорожной колеи.
– Верно. – Я не видела смысла обманывать. – У вас здесь дела?
Впервые за все время незнакомец пристально посмотрел на меня.
– Мои дела вас не касаются, – изрек он, впрочем, без грубости. – Я ищу Джейми Фрэзера.
– Я миссис Фрэзер, – сказала я, скрестив руки на груди. – И дела мужа меня касаются.
Лицо мужчины вспыхнуло, и он сердито уставился на меня, словно решил, что я над ним насмехаюсь. Однако я выдержала его взгляд, и через мгновение незнакомец издал лающий смешок и расслабился.
– Так вы его приведете или мне самому поискать?
– Кто его спрашивает? – поинтересовалась я, не двигаясь с места.
– Бенджамин Кливленд, – сказал мужчина, слегка раздувшись от чувства собственной значимости. – Мое имя ему знакомо.
* * *
Джейми уложил последний кирпич в ряду и удалил излишки раствора. Однако к легкому чувству удовлетворения примешивалась тревога: завтра работу над дымоходом придется выполнять с лестницы – с земли уже не дотянешься. Плечи ныли, и при мысли, что боль перейдет на колени, он вздохнул и потянул спину.
Может, моя красавица-дочка что-нибудь придумает. Брианна уже подала идею в их первый вечер здесь, когда ходила за отцом по строительной площадке. В темноте они, как пьяные, спотыкались о камни и веревки, смеялись, толкались плечами и хватали друг друга за локти, чтобы удержать равновесие. Мимолетные прикосновения грели его, будто язычки пламени.
«Я могу сделать подвижную раму с подъемным механизмом, – предложила она, опустив руку на недостроенный дымоход. – И мы сможем поднимать ведро с кирпичами, до которых ты дотянешься с лестницы».
– Мы, – тихо сказал Джейми и улыбнулся про себя.
Затем он смущенно глянул через плечо, опасаясь, как бы его не услышали носильщики бревен. Впрочем, те уже положили последнее и прервали работу, чтобы освежиться: Эми Хиггинс и Фанни принесли пиво. Джейми бросил мастерок в ведро с водой и направился к ним. Однако не успел он дойти до края фундамента, как его внимание привлекло какое-то движение в начале дороги, и в следующий миг в поле зрения появилась Клэр в компании спутника, рядом с которым выглядела совсем крошечной.
– A Naoimh Micheal Àirdaingeal, dìon sinn anns an am a’ chatha[36], – пробормотал Джейми себе под нос.
Он не знал этого человека, но было в нем нечто, помимо габаритов, из-за чего поднялись волосы на затылке.
Джейми взглянул на своих помощников. Семеро мужчин: Бобби Хиггинс, трое из Ардсмура и другие арендаторы, кого он еще толком не знал. И Фанни, которая принесла им обед.
Никто из работников не заметил идущего по поляне мужчину, однако Фанни увидела, нахмурилась, а затем быстро перевела взгляд на Джейми. Он ободряюще кивнул, и лицо девочки разгладилось, правда, она то и дело косилась на дорогу, успевая перекинуться словом то с одним, то с другим работником.
Джейми сошел с фундамента. Он предпочел бы встретиться с незнакомцем в собственном доме в компании остальных мужчин, но еще сильнее он желал встать между визитером и Клэр.
Незнакомец что-то говорил, и Клэр вежливо улыбалась, хотя на лице ее застыло настороженное выражение. Наконец она подняла глаза, заметила мужа и просияла от облегчения. Его сердце отозвалось гулким стуком, и Джейми шагнул им навстречу если и не с улыбкой, то, по крайней мере, изобразив дружелюбие.
– Генерал Фрэзер? – спросил мужчина, с любопытством оглядывая его с головы до ног.
Что ж, это объясняло причину настороженности Клэр.
– Уже нет, – вежливо сказал Джейми и протянул руку. – Джейми Фрэзер, к вашим услугам, сэр.
– Взаимно, сэр. Бенджамин Кливленд.
Потная ладонь, значительно крупнее его собственной, сжала ему кисть – ее обладатель явно давал понять, что способен при желании причинить боль.
Джейми не стал отвечать тем же и улыбнулся. Ага, попробуй, ублюдок.
– Мне знакомо ваше имя, сэр. Наслышан о вас.
Краем глаза он заметил приподнятые брови Клэр.
– Мистер Кливленд – известный борец с индейцами, a nighean, – пояснил Джейми, не сводя глаз с мужчины. – Если верить его подсчетам, он убил немало кри и чероки.
– Могавков тоже. И я не веду подсчетов, – с усмешкой заявил Кливленд, будто наслаждаясь воспоминаниями о каждом убитом. – Полагаю, ваши отношения с индейцами чуточку дружелюбнее?
– У меня есть друзья в деревнях чероки.
Не все его друзья оттуда были индейцами, но о Скотчи Кэмероне Кливленду знать не обязательно.
– Великолепно! – Румяное лицо Кливленда покраснело еще сильнее. – Я на это надеялся.
Джейми наклонил голову и неопределенно хмыкнул.
Клэр, очевидно, угадала ход мыслей мужа: кашлянув, она встала рядом и коснулась его руки.
– Повозка мистера Кливленда сломалась на дороге, примерно в миле отсюда – лопнула шина. Может, тебе стоит взглянуть?
Джейми улыбнулся: он видел ее насквозь, словно бутылку джина.
– Конечно. – И, повернувшись к Кливленду, добавил: – Надеюсь, ваш груз не пострадал при поломке. Если вы везли что-нибудь хрупкое, тогда…
– О нет, – небрежно бросил Кливленд. – Всего лишь горстка ружей да немного пороха. Все в целости.
Он ухмыльнулся, обнажив ряд крепких, здоровых зубов, хотя между двумя из них застрял кусочек влажного темно-коричневого табака.
– Кстати, о ружьях, – продолжил Кливленд. – О них-то я и хотел с вами поговорить. А впрочем, давайте сделаем так, как предлагает ваша почтенная супруга.
Он отвесил Клэр любезный поклон, затем повернулся и схватил Джейми за руку, подталкивая его к дороге.
Джейми молча высвободил плечо и обратился к жене:
– Отправь Бобби и Аарона с инструментами, хорошо, саксоночка? И пусть захватят пива, если осталось.
Кливленд терпеливо ждал и сразу же повернул к дороге, предоставив Джейми идти следом. Тот не сводил глаз с широкой спины и крепких ног визитера. На весьма потертом кожаном ремне виднелись следы от патронташа и порохового рожка. Ныне их место занимал большой нож в столь же потертых ножнах, украшенных в индейском стиле цветными иглами дикобраза.
У Кливленда было преимущество в двадцать лет – и по меньшей мере в сто фунтов, хотя он был на дюйм или два ниже Джейми. Этакий верзила, пожалуй, привык верховодить в любой компании. И, вероятно, всегда плевал на то, нравится кому-то или нет.
* * *
Повозка стояла в лощине, где дорожная колея скрывалась в темно-зеленой тени меж двух холмов, густо заросших бальзамической пихтой, гемлоком и сосной. Прохлада коснулась лица подобно ладони, и Джейми глубоко вдохнул свежий запах хвои и кипарисовых шишек.
Он с радостью отметил, что само колесо не пострадало; железная шина, прибитая по окружности, оторвалась, но деревянный обод уцелел. Возможно, удастся выдворить Кливленда вместе с оружием (Джейми мельком увидел содержимое повозки) подальше от Риджа, пока законы гостеприимства не обязали Фрэзеров предоставить ужин и ночлег.
– Вы меня искали, – без обиняков начал Джейми, поднимая взгляд от колеса.
По дороге сюда они не обмолвились ни словом, если не считать краткого обмена любезностями. Теперь, когда оружие лежало на виду, пришло время поговорить о деле.
Кливленд снял шляпу и кивнул, оценивая ситуацию. Живот, выпирающий под тканью его охотничьей рубашки, на вид был твердым, словно созданным для защиты жизненно важных органов.
– Верно. Много слыхал о вас за последние пару лет.
– Тот, кто слушает сплетни, не узнает о себе ничего хорошего, – проговорил Джейми по-гэльски.
– Что? – удивился Кливленд. – Как вы сказали? Это не французский, уж его-то я наслушался.
– Гэльский, – пожал плечами Джейми и повторил фразу на английском.
Кливленд улыбнулся в ответ.
– Ваша правда, мистер Фрэзер. – Нагнувшись, он поднял тяжелую железяку, словно та была сделана из пуха одуванчика, и стал задумчиво вертеть ее в руках. – Повсюду много болтают о том, как вы расстались с армейским званием.
Джейми ощутил, как по шее поднимается тепло.
– Я подал в отставку, мистер Кливленд, после битвы при Монмуте. Я временно исполнял обязанности полевого генерала и принял командование несколькими независимыми отрядами ополченцев. Их распустили после сражения. В моих услугах отпала нужда.
– Слышал, вы ушли без предупреждения, бросив половину своих людей на поле боя, а сами отправились ухаживать за больной женой. – Густые брови Кливленда вопросительно поднялись. – Хотя после знакомства с миссис Фрэзер я, как мужчина, безусловно, понимаю ваши чувства.
Джейми повернулся. Их взгляды скрестились над повозкой, груженной мушкетами и порохом.
– Мне незачем оправдываться перед вами, сэр. Если вы собирались что-то сказать, так говорите, и покончим с этим. Мне еще нужник копать.
Кливленд примирительно выставил вперед ладонь и склонил голову.
– Без обид, мистер Фрэзер. Я только хочу узнать, планируете ли вы вернуться в армию. В любом качестве.
– Нет, – бросил Джейми. – А вам-то что?
– Потому как если нет, – продолжил Кливленд, взирая на него с каким-то своим расчетом, – возможно, вас заинтересует, что многие из ваших соседей-вигов за горами, – он дернул подбородком в приблизительном направлении округа Теннесси, – я имею в виду землевладельцев, которым есть что терять, создают частное ополчение для защиты семей и имущества. Я подумал, вдруг и вы замышляете нечто подобное.
Джейми почувствовал, как его неприязнь к этому человеку неохотно уступила место любопытству.
– А если и так? – спросил он.
Кливленд пожал плечами.
– Не помешало бы держать связь с другими группами. Неизвестно, где объявятся британцы, но когда это произойдет – а это произойдет, мистер Фрэзер, – я лично хотел бы узнать вовремя, чтобы принять меры.
Джейми заглянул в повозку: мушкеты по большей части были старые, с высохшими, растрескавшимися прикладами и поцарапанными стволами, однако имелось и несколько настоящих британских «Браун Бесс» в куда лучшем состоянии. Интересно, куплены, обменяны или украдены?
– Меры, – осторожно повторил он. – А кто эти люди, о которых вы говорите?
– О, их достаточно, – уверил Кливленд, отвечая скорее на невысказанное сомнение, чем на сам вопрос. – Джон Севьер. Исаак Шелби. Уильям Кэмпбелл и Фредерик Хэмбрайт. Могу вас заверить, немало и тех, кто еще не принял решение.
Джейми кивнул, но ничего не добавил.
– Также до меня дошли слухи, мистер Фрэзер, – продолжил Кливленд, поднимая один из мушкетов со дна повозки и неспешно осматривая кремень, – что вы были индейским агентом. Это правда?
– Был.
– И, говорят, хорошим. – Кливленд неожиданно улыбнулся с неприятным лукавством. – Я слышал, в деревнях чероки немало рыжеволосых детей, а?
Он мог бы с таким же успехом ударить Джейми мушкетом в лицо. Неужто и в самом деле так говорят? Или Кливленд валяет дурака, надеясь втянуть его в какую-то аферу?
– Желаю вам доброго дня, сэр, – сухо бросил Джейми. – Мои люди придут с инструментами, чтобы починить колесо.
Он зашагал обратно по дороге. Кливленд, несмотря на свои габариты, тотчас его догнал.
– Если хотим собрать ополчение, без оружия не обойтись. С этим-то вы не поспорите?
Заметив, что Джейми не расположен отвечать на риторические вопросы, он попробовал зайти по-другому:
– У индейцев оружие есть. Британское правительство ежегодно выделяет чероки изрядное количество дроби и пороха для охоты. Вы об этом знали, когда были агентом?
– Доброго дня, мистер Кливленд.
Джейми ускорил шаг, хотя от этого заныла раненая нога. Кливленд схватил его за локоть и рывком остановил.
– Поговорим об оружии потом, – предложил он. – Есть еще один вопрос, который я хотел обсудить.
– Уберите руку.
Интонация Джейми заставила Кливленда разжать пальцы, однако сдаваться он не собирался.
– Живет тут человек по фамилии Каннингем. – Маленькие карие глазки так и впились в Джейми. – Бывший военно-морской капитан. Тори. Лоялист.
При этих словах в животе у Джейми похолодело. Капитан Каннингем действительно был лоялистом, как и дюжина других арендаторов.
– Ненавижу тори, – медленно выговорил Кливленд, покачивая головой, и сверкнул глазами из-под полей шляпы. – Повесил нескольких у себя. Остальные разбежались от страха.
Он кашлянул и сплюнул, комок желтоватой мокроты приземлился у ног Джейми.
– Так вот… Этот Каннингем пишет письма. Статьи в газеты. И если кого-то волнует благополучие капитана, возможно, стоит с ним поговорить. Как по-вашему?
* * *
Вернувшись к дому, Джейми увидел, что костер уже разложен. Из котла вкусно пахло варевом, Роджер и Йен о чем-то беседовали с Клэр, а крики играющих детей эхом отдавались среди деревьев у ручья. Ах да, Дженни придет сегодня на ужин. Он чуть не забыл – так его заболтал треклятый Кливленд.
«И если кого-то волнует благополучие капитана, возможно, стоит с ним поговорить. Как по-вашему?»
Вообще-то совет был дельный, но это ничуть не улучшило его расположения духа. Джейми не любил угроз и снисходительного отношения. А уж чего точно не терпел, так это когда над ним брал верх какой-нибудь здоровяк. Новости Кливленда ему тоже не понравились, впрочем, вряд ли стоило его за них винить.
Атмосфера мирной домашней жизни окутала Джейми, даря покой, искушая присоединиться к семье, выпить холодного пива, которое Фанни вытащила из колодца, сесть и дать отдых ноющей ноге. Однако он все еще внутренне кипел и не хотел ни с кем обсуждать их с Кливлендом разговор, пока сам не разберется.
Джейми махнул Клэр и прошел по участку туда, где рядом с наполовину вырытым туалетом оставил лопату. Физическая работа его успокоит и даст время все хорошенько обдумать. Так он надеялся.
* * *
Роджер увидел, как Джейми тихо скрылся в тени за недостроенным дымоходом, и решил, что тесть пошел отлить. Но когда через несколько минут тот не появился, Роджер оставил собеседников, которые теперь обсуждали бесконечные варианты настоящего имени для малыша Оглторпа, и последовал за тестем в темноту.
Он нашел Джейми на краю большой прямоугольной ямы погруженным в созерцание ее глубин.
– Новый туалет? – спросил Роджер, кивнув на яму.
Джейми поднял взгляд и улыбнулся, отчего у Роджера на душе потеплело – по нескольким причинам.
– Да. Я хотел устроить обычный, знаешь, для одного человека. – Джейми махнул на яму. Его кожа и волосы отливали золотом в последних лучах солнца. – Но с вами четырьмя… а там, глядишь, и еще пополнение… Ты ведь сказал, что вы остаетесь?
Он искоса взглянул на Роджера и вновь улыбнулся.
– Кроме того, у Клэр все время народ. На прошлой неделе приходил мальчишка Кромби за лекарством от поноса и так долго кряхтел и стонал в туалете у Бобби Хиггинса, что всей семье пришлось бегать в лес. Эми, скажу тебе, после его ухода была вовсе не в восторге от состояния уборной.
Роджер кивнул.
– Значит, вы хотите ее расширить? Или сделать две отдельных?
– Вот в чем вопрос. – Джейми понравилось, что Роджер столь быстро ухватил суть проблемы. – Видишь ли, в большинстве семейных домов есть уборная, где могут разместиться сразу двое. У Макхью туалет даже с тремя дырками – просто загляденье. Шон Макхью мастер на все руки – весьма кстати, когда у тебя семеро детей. Но дело в… – Он слегка сдвинул брови и повернулся к огню, в настоящее время невидимому за темной кладкой дымохода. – В женщинах, понимаешь?
– Вы о Клэр и Брианне? – Роджер сразу догадался, о чем толкует Джейми. – Да уж, у них свои понятия о приватности. А как насчет маленькой щеколды на внутренней стороне двери?
– Да, я думал об этом, – отмахнулся Джейми. – Трудность в другом: как они отнесутся к… микробам.
Он произнес это очень осторожно и быстро глянул на Роджера исподлобья, будто проверяя, правильно ли сказал и существует ли такое слово вообще.
– Хм… Этого я не учел. Вы имеете в виду больных, которые сюда приходят, – после них могут остаться…
Роджер махнул рукой в сторону ямы.
– Да. Видел бы ты, какой тут поднялся переполох после ухода мальчишки Кромби: Клэр настояла на том, чтобы ошпарить туалет Эми кипятком со щелочным мылом и влить туда скипидар. – При одном воспоминании Джейми втянул голову в плечи. – Если она станет делать это каждый раз, когда к нам в туалет зайдет больной, мы тоже будем бегать в лес.
Однако тесть рассмеялся, и Роджер тоже.
– Тогда и то и другое, – сказал он. – Туалет с двумя дырками для семьи и отдельный для посетителей. Вернее, для хирургической. Скажете, что ради удобства. Вы же не хотите выглядеть заносчивым, не пуская людей в свою уборную.
– Да уж, это не дело.
Джейми молча затрясся от смеха, потом замер и еще немного постоял с опущенной головой и легкой улыбкой на губах. Запахи сырой, вскопанной земли и свежеспиленного дерева густо окружали их, смешиваясь с запахом костра, и Роджер будто воочию увидел, как из дыма вырастает дом.
Отвлекшись от своих мыслей, Джейми повернул голову.
– Я скучал по тебе, Роджер Мак, – сказал он.
* * *
Роджер открыл рот, чтобы ответить, но в горле словно булыжник застрял, и он смог выдавить лишь приглушенное хрюканье.
Джейми улыбнулся и тронул его за плечо, направляя к большому камню, который, как предположил Роджер, обозначал фасад дома. Камень стоял под прямым углом к фундаменту. Судя по всему, дом будет огромным, возможно, даже превзойдет первоначальный Большой дом.
– Пройдешься со мной по фундаменту?
Кивнув, Роджер последовал за тестем и с удивлением заметил высеченное на камне слово «ФРЭЗЕР», а под ним дату – «1779».
– Мой краеугольный камень, – сказал Джейми. – Я подумал: если дом снова сгорит, люди хотя бы узнают, что мы здесь жили, так?
– А… м-м, – выдавил Роджер. Он с усилием прочистил горло, кашлянул и втянул воздух, чтобы обрести дар речи. – В Лаллиброхе… в-ваш отец… тоже выбил дату, – он указал вверх, на воображаемую притолоку.
Лицо Джейми просветлело.
– Точно. Значит, дом все еще стоит?
– Стоял, когда я его видел… в последний раз. – Эмоции постепенно схлынули, и ком в горле исчез. – Хотя… если подумать…
Роджер запнулся, вспомнив, когда именно в последний раз видел Лаллиброх.
– А я все гадал. – Джейми повернулся спиной и пошел вдоль будущей наружной стены. От костра долетал запах жареного мяса. – Брианна рассказала мне о нежданных визитерах. – Он осторожно покосился на Роджера. – Ты тогда отправился на поиски Джема.
– Да.
И Бри была вынуждена покинуть дом – их дом – и бросить его на милость воров и похитителей. Булыжник переместился из горла в грудную клетку. Однако, не видя смысла думать об этом сейчас, Роджер затолкал образ негодяев, стрелявших в его жену и детей, подальше в глубины памяти – до иных времен.
– Вообще-то, – сказал он, догоняя Джейми, – в последний раз я видел Лаллиброх… еще раньше.
Джейми застыл на месте, приподняв одну бровь, и Роджер откашлялся. Он пришел сюда, чтобы сказать именно это, и сейчас самое время.
– Когда я отправился на поиски Джема, то начал с Лаллиброха. Сын знал это место, там был его дом. Я подумал, если он каким-то чудом сбежит от Кэмерона, то, возможно, вернется туда.
Джейми задержал на Роджере взгляд, потом перевел дыхание и кивнул.
– Дочка упоминала… 1739 год?
– Вам было восемнадцать. Вы учились в университете в Париже. Вся семья очень гордилась, – мягко добавил Роджер.
Джейми резко отвернулся и замер, не дыша.
– Дженни, – сказал он. – Ты встречался с Дженни. Тогда.
– Да. Ей было, наверное, двадцать. Тогда. – С тех пор для Роджера едва ли минул год. А сейчас Дженни сколько – шестьдесят? – Я подумал… я собирался вам кое-что сказать, прежде чем снова ее встречу.
– Чтобы от удивления она не рухнула наземь?
– Вроде того.
Джейми повернулся к нему. Невзирая на улыбку, вид у тестя был потрясенный. Роджер и сам ощущал нечто подобное: недоверие, растерянность, отсутствие твердой почвы под ногами. Джейми тряхнул головой, как бык, отгоняющий муху. Я знаю, что ты чувствуешь, старина… абсолютно все.
– Весьма… предусмотрительно с твоей стороны. – Джейми сглотнул, затем поднял глаза. Вслед за первым потрясением пришла другая мысль. – Мой отец. Ты сказал – моя семья. Он… – Его голос сорвался.
– Тоже был там.
Бормотание возле костра вдалеке превратилось в монотонные звуки женских занятий: лязг, плеск и скрежет, еле различимые реплики, перемежающиеся короткими взрывами смеха и резкими окриками на непоседливых детей. Роджер коснулся руки Джейми и кивнул в сторону тропинки, ведущей к саду и кладовой над родником.
– Может, посидим где-нибудь немного? – предложил он. – И я расскажу обо всем до того, как придет Дженни.
Чтобы ты справился с этим без свидетелей.
Джейми глубоко вздохнул, на мгновение сжал губы, потом кивнул и направился мимо квадратного камня основания. Который, вдруг подумалось Роджеру, очень походил на клановые камни на Каллоденском поле – большие, серые, отбрасывающие длинные тени в вечернем свете, и на каждом высечена фамилия: Макгилливрей, Кэмерон, Макдональд… Фрэзер.
* * *
Роджер стоял подле Джейми на мшистом берегу ручья и почтительно рассматривал новую кладовую на противоположной стороне бурлящего потока.
– Пока маловата, – скромно кивнул на постройку Джейми, – да времени не было. Вскоре понадобится кладовая побольше, может, к весне – эту затопят летние дожди.
Сейчас кладовая представляла собой всего лишь скалистый выступ, к которому с двух сторон пристроили стены из необработанного камня с отверстиями у основания, куда могла проходить вода. Между стенами, в паре футов над прозрачной поверхностью ручья, устроили деревянные перекладины. На них стояли три ведра с молоком, накрытые плотной тканью для защиты от мух и лягушек, и лежала половина круга моравского сыра размером с голову Роджера.
