Денис Станиславович Проданов
Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти
31 декабря (13 января) 1917 года в Саратове произошёл ещё один расстрел мирной демонстрации. Саратовцы поддержали Учредительное Собрание прокламацией. Она была подписана местными комитетами меньшевиков, эсеров, бундовцев, энесов, членами разогнанной городской Думы и губернским исполкомом крестьянских депутатов.2270
Когда мирная демонстрация учредиловцев проводила свой ход, она наткнулась на группы солдат. Те из военного городка оправились „проучить буржуев“. Началась перебранка, потом свалка, а потом – стрельба. Большевик В. П. Антонов-Саратовский с удовлетворением отметил, что демонстрация разбежалась, оставив двух-трех раненых и одну убитую женщину (с.-д.).2271 По сообщениям прессы, жертв было больше: погибло 10 человек и было большое число раненых.2272
Антонов-Саратовский цинично обвинил инициаторов демонстрации в попытке нажить политический капитал, предъявляя обвинение в „убийстве“ к Совету. Пробольшевистским Советом была создана комиссия для расследования дела. Предсказуемым образом она установила, что виновниками столкновения были сами демонстранты и их руководители.2273
Виновные калужского, коломенского у саратовского расстрелов так и не были наказаны. Репрессии в стране продолжались. В столице эсеровская фракция учредиловцев встречала Новый год в тесном помещении гимназии Гуревича на Лиговке. В ту ночь эсеры узнали об аресте большевиками румынского посланника.2274
Экономист-аграрник и депутат Н. П. Огановский провёл параллель между депутатами и румынским дипломатом: „Тоже – лицо 'священное', как и мы. И у каждого в душе – червяк едучий копошится: под каким соусом скушает советская власть нашу депутатскую неприкосновенность: под красным – расстрела, или белым – простого разгона?..“2275
Ответ на вопрос Огановского не заставил себя долго ждать. 1 (14) января 1918 года в Петрограде произошло покушение на Ленина.2276 Машина, в которой ехал В. И. Ленин с сестрой М. И. Ульяновой и швейцарским другом, социалистом Фридрихом Платтеном, была обстреляна неизвестными. Платтен отделался лёгкой царапиной.2277
Эпизод этот можно было благополучно забыть. Но именно этого не произошло. Большевики начали активно спекулировать на покушении и инициировали массовые аресты оппозиции.2278 В „Правде“ немедленно была напечатала кровожадная статья о покушении на Ленина. Автор статьи требовал „сто голов“ за каждую голову „народных вождей“. Это повлекло за собой усиление истерии и репрессий.2279
Хотя доказательств участия политической оппозиции в покушении не было никаких, Совнарком использовал покушение для ударa по политическим противникам. Как констатировал один современник, время для выстрела неизвестные выбрали очень удачно, именно накануне открытия Учредительного Собрания.2280
Депутат А. И. Шингарев отметил в своём дневнике, что приходится подозревать, не подстроено ли это „покушение“ нарочно, с целью именно подогреть симпатии. Шингарев считал, что были возможны и такие комбинации.2281 Последовавшие за покушением меры властей были действительно чрезвычайно подозрительны. Журналист газеты „Дело народа“ назвал покушение „своевременным выстрелом“.2282
Лидеры РСДРП(б) использовали факт покушения в политических целях. Так накануне открытия Собрания ЧК арестовала в Москве 63 эсеров во главе с Московским комитетом партии.2283 ЧК провела и обыски с арестами членов Союза защиты Учредительного Собрания. В Союз входили меньшевики, эсеры, энесы и кооператоры.2284
После покушения на Ленина среди многочисленных арестованных также оказались член партии эсеров А. А. Аргунов с о своей женой и депутат П. А. Сорокин. Вернувшись с заседания „Союза защиты Учредительного собрания“ 2 (15) января 1918 года, они попали в засаду чекистов. Оппозиционеры были арестованы в редакции „Воли народа“. Их отвезли в Петропавловскую крепость. Заявление Сорокина о депутатской неприкосновенности было проигнорировано.2285
Члены Собрания были арестованы вместе со всеми редакторами, корректорами, хроникёрами, контрощиками редакции и типографии. Также были арестованы все случайные посетителями, которые зашли в контору купить газету. Арестован был также и случайно оказавшийся в редакции писатель М. М. Пришвин.2286
Часть заключённых направили в пересыльную тюрьму, часть – в Петропавловскую крепость. Вследствие массовых арестов Петропавловка накануне выборов была совершенно переполнена. Доходило до того, что двух заключённых помещали в одиночную камеру с одной кроватью.2287
Накануне открытия парламента Совнарком также активно распространял клевету на депутатов Собрания. Эсерку Е. К. Брешко-Брешковскую обвинили в том, что она подкуплена американскими деньгами. По свидетельству очевидцев, самые революционные имена публично втаптывались в грязь.2288 Большевистская пресса угодливо помогала Совнаркому в дискредитации оппонентов.
Как отметил москвич Н. П. Окунев в своём дневнике от 4 (17) января, в тот день кроме „Социал-демократа“ никаких газет не вышло, и будто бы не должно было выйти до 10 (23) января. Окунев отметил, что никто не знал, почему: все лишь опять ждали „нехороших событий.“2289
Питерец Г. А. Князев, откликнулся на политические события следующей записью: „Учредительное Собрание как бельмо на глазу у большевиков и чего они только не придумают чтобы подчинить его своему влиянию или совсем не созвать.“2290
В результате травли и арестов лишь большевики явились на открытие парламента в полном составе. Ряды оппозиции заметно поредели. Кадеты не явились вовсе.2291 Демократические силы были или запуганы, или ушли в подполье, или брошены в тюрьму.
Не последнее место в истории подготовки к Учредительному Собранию сыграл и сценарий вооружённого сопротивления. 109 депутатов от ПСР опубликовали обращение, опубликованное 9 (22) декабря в партийной газете „Дело Народа”. В обращении эсеров говорилось, что они призывают народ всеми мерами и способами поддерживать своих избранников. Депутаты от ПСР также призывали всё население быть готовым к борьбе с новыми насильниками над народной волей и к тому, чтобы по зову Учредительного Собрания дружно стать на его защиту.2292
Началась подпольная работа. Она заключалась в том, что ПСР пыталась перевести одну из дивизий, которую партия считала преданной ей, в Петроград.2293 Однако агитация и митинги по полкам и морским экипажам практически ничего не дали. К концу 1917 года ЦК ПСР осознал, что призыв к защите Собрания потенциально опасен и может привести к массовой бойне.2294
В результате было принято решение отказаться от насильственных методов в борьбе с большевиками. ПСР призвала к мирной демонстрации воли народных масс.2295 Замысел был в том, чтобы морально обезоружить большевиков.2296 Распоряжение ПК ПСР по районам предписывало, чтобы никто не брал с собой оружия.2297
К началу 1918 года власть начала лихорадочно подтягивать в столицу военные силы. Накануне открытия Собрания в Петроград прибыл дисциплинированный отряд моряков.2298 На Неву также привели линейный корабль, два крейсера и несколько миноносцев. Состав гарнизона был усилен латышами и надёжными матросскими отрядами.2299
В дополнение к этому был создан военный совет. В нём участвовали большевики Н. И. Подвойский, К. С. Еремеев, Г. И. Благонравов, М. С. Урицкий, П. П. Прошьян, Я. М. Свердлов и В. Д. Бонч-Бруевич. Был также организован Чрезвычайный военный штаб. Весь Петроград был разбит на участки. В. Д. Бонч-Бруевича назначили ответственным за порядок в районе Смольного-Таврического. На должность коменданта Таврического выдвинули М. С. Урицкого, комиссара Комиссии по выборам в Учредительное Собрание.2300
Большевистский чиновник В. Д. Бонч-Бруевич с наивной гордостью отметил в своих воспоминаниях, что приходившие в Смольный меньшевики и эсеры нередко задавали ему вопрос: что большевики будут делать, если будут демонстрации против правительства? Бонч-Бруевич отвечал: „Сначала уговаривать, потом расстреливать.“2301
Для охраны порядка в Таврическом дворце, возле него и в примыкающих к нему кварталах вызвали команду с крейсера „Аврора“. К этой команде были присоединены еще две роты с броненосца „Республика“. Матросов расквартировали в здании Военной академии. Там были введены суровые порядки военного времени. Они превратили Военную академию в военный район.2302
Методы военной дисциплины были введены также по отношению к проправительственным делегатам. 5 (18) декабря 1918 года большевики запретили своим делегатам в Собрание покидать пределы Петрограда. Цель этой меры заключалась в том, чтобы все большевистские делегаты были в полном составе.2303
Несмотря на поддержку военных частей, Ленин настоял на вызове в Петроград латышского стрелкового полка. Троцкий писал, что, по мнению вождя партии, „мужик может колебнуться в случае чего“, – тут нужна пролетарская решимость.“2304 „Пролетарская решимость“ в терминологии Ленина означала верность наёмников, которых было легче контролировать.
В ходе подготовки к открытию Собрания для начальников отрядов была выпущена специальная инструкция. Она определяла поведение при появлении толп манифестантов в районе Таврического дворца. В инструкции среди прочего говорилось, что на вооруженное сопротивление необходимо отвечать „беспощадным вооруженным отпором.“2305
Матросы и солдаты, призванные защищать Таврический дворец, подверглись сильному давлению. Пропаганда Совнаркома о Собрании как „заговоре правых“ и „петле на шее Революции“ настолько эффективна, что все военные были на взводе. Народ стал рассматриваться ими как контрреволюционная толпа, как враги, которых нужно было разгромить.2306
Наконец, 3 (16) января ВЦИК также выпустил специальный декрет. Цель его заключалась в том, чтобы обезопасить режим от власти Собрания как политического органа. В декрете утверждалось, что всякая попытка со стороны какого бы то ни было учреждения присвоить себе те или иные функции государственной власти будет рассматриваема, как контрреволюционное действие: „Всякая такая попытка будет подавляться всеми имеющимися в распоряжении Советской власти средствами вплоть до применения вооруженной силы.“2307
5 (18) января выпало на пятницу. В Петербурге не было ни солнца, ни ветра, ни сильного мороза. На улицах города лежали сугробы, так как снег давно не убирался. Депутаты Собрания собрались по фракциями в различных местах неподалёку от Таврического дворца, с тем, чтобы вместе отправиться на собрание.2308
Депутаты от партии ПСР назначили сбор на 10 часов утра в одной из столовок недалеко от дворца. Пришедшим были розданы „розетки“ из красного шёлка и входные билеты красного цвета. Все билеты были с подписью комиссара М. С. Урицкого. Без них попасть в Таврический было невозможно.2309
Присутствующие условились относительно своего поведения. Было предусмотрено всё вплоть до мельчайших подробностей и того, кто что должен говорить и делать. По словам эсера П. Д. Климушкина, дисциплина была установлена железная, какой могла позавидовать любая в мире армия.2310
На той встрече эсеры устроили перекличку и выбрали старейшего. Ко всеобщему сожалению, „бабушки русской революции“ Е. К. Брешко-Брешковской не было. Н. В. Чайковского, депутата Собрания от Вятки – тоже. Из двух присутствующих старейших народовольцев, Е. Е. Лазарева и С. П. Швецова, решили остановиться на последнем. Он был покрепче. В 11 часов 20 минут в группе было высказано опасение, что большевики откроют Собрание без эсеров. Присутствующие заторопились.2311
Эсеры высыпали на улицу, построились по шесть в ряд. В результате получилась внушительная по размерам колонна, человек в 200. Колонна была тем более импозантная, что в ней около половины были заправские крестьяне. В среде депутатов-эсеров слияние интеллигенции с народом было налицо.2312
По воспоминанию эсера П. Д. Климушкина, кругом было полное безмолвие, Петроград притаился и как бы к чему-то прислушивался. В этом безмолвии было что-то жуткое и напряжённое. После очередной заставы красногвардейцев впереди группы депутатов увязался вооружённый конвоир. Другие следовали сзади.2313
Климушкин писал, что это путешествие членов Собрания под конвоем красногвардейцев имело для них символическое значение. Многим оно напоминало старые времена самодержавия, когда они под конвоем штыков отправлялись в тюрьмы и на каторгу. Депутат также отметил характерное совпадение. Как тогда, так и теперь, бедный обыватель, робко озираясь, смотрел на шедших украдкой. Осторожно, бросив слово приветствия или еле заметный кивок, он спешил дальше.2314
С депутатами оппозиционных партий шло небольшое число журналистов, знакомых, жён, заранее запасшихся билетами в Таврический. Чем ближе толпа подходила ко дворцу, тем реже встречались прохожие, и тем чаще – солдаты, красноармейцы и матросы. По словам эсера М.В Вишняка, последние были вооружены до зубов. За спиной у солдат была винтовка, на груди и сбоку ручные бомбы, гранаты, револьверы, патроны, – патроны без конца, всюду, где их только удалось прицепить или всунуть.2315
К утру 5 (18) января центр Петрограда представлял из себя вооруженный лагерь. В сердце столицы располагались верные Совнаркому войска. Они окружали здание Таврического сплошной стеной.2316
Здание было окольцовано отрядами словно крепость, создавая сюрреальное и зловещее впечатление. За решеткой Таврического вся площадка была уставлена пушками, пулеметами и походными кухнями. Во дворе были беспорядочно свалены в кучу пулеметные ленты.2317
Все ворота дворца были на запоре. Только крайняя калитка слева была приотворена и в неё пропускали по билетам. Вооруженная стража пристально вглядывалась в депутатов и приглашённых прежде, чем пропустить. Это была первая, внешняя охрана. Её несли гренадеры, красноармейцы и матросы, прибывшие накануне из Гельсингфорса и Кронштадта.2318
К полудню стена эта стала раздвигаться перед депутатами и приглашёнными. Один депутат вспоминал, как у решетки Таврического публика искала между депутатов курян, тамбовцев, сибиряков: „Отыскиваются и те, и другие, и третьи. Все ж таки мы – вся Россия.“2319
Несмотря на наличие билетов некоторых депутатов отказывались пропустить во дворец. Депутат Марк Слоним отметил, как к двенадцати часам он со своей группой пришёл к Таврическому, и перед ними скрестили штыки караульные. Началась перебранка, чуть не кончившаяся дракой, так как депутатов не пускали, а они лезли вперёд. В результате комендант Г. И. Благонравов приказал солдатам, чтобы депутатов пропустили.2320
К полудню в городе уже постреливали. Атмосфера была накалена до предела. Внутри Таврического депутаты чувствовали себя заложниками вооружённых людей и боялись за свою жизнь. Эсер В. М. Чернов воспоминал, что во дворце был не военный лагерь дисциплинированной армии, готовящейся к бою, это были оккупанты, грубые и развязные.2321
Чернов продолжил: „Пока ещё ни к кому прямо не обращаясь и обмениваясь впечатлениями между собою, они бросают в пространство фразы: 'вот того хорошо бы в бок штыком', 'а этому пули не избежать', и 'по том вон пуля плачет'.“2322
Подобные методы запугивания применялись ко всем представителям оппозиции. Продолжались они весь день, с момента вхождения в Таврический до момента ухода из него. Депутат В. М. Зензинов вспоминал, какими мрачными взглядами провожали делегатов матросы и солдаты, стоявшие при входе и внутри дворца в полном вооружении.2323
Зензинов добавил, что оружие это было далеко не пустой угрозой. Не успели депутаты войти в здание Таврического, как им уже сообщили, что демонстрации населения и рабочих в честь открытия Собрания большевиками рассеяны вооруженной силой, и среди демонстрантов есть убитые: „Мы входили в здание с высоко поднятой головой, готовые на жертвы − все мы были убеждены, что большевики произведут насилие над Учредительным Собранием, многие из нас были уверены, что не вернутся живыми домой.“2324
После первой проверки у входа в здание Таврического проводился и внутренний контроль. На этот раз депутатов проверяли уже люди во френчах и гимнастерках. Депутатов подвергали проверке словно подозреваемых. Через вестибюль и Екатерининский зал их направляли к залу заседания. У дверей его снова стояла охрана.2325
По словам одного очевидца, открыв для них двери Таврического, власть имела возможность превратить его в простую мышеловку.2326 Депутат Б. Ф. Соколов при входе в дворец обратил внимание на то, что пёстрой толпе красногвардейцев и солдат не было дела ни до Собрания, ни до политики, ни до борьбы партий. Перед Соколовым предстало большевистское дно.2327
По словам современника, эти люди пришли по приказу, но также и потому, что их обещали напоить, накормить и наградить щедрой рукой. И они, зевая и скучая, ждали обещанного развлечения, когда им будет позволено разыграть „буржуазных предателей“, – народных избранников.2328
Законспирированный своей солдатской шинелью, депутат имел редкую возможность наблюдать за хозяевами положения сблизи. Эсер прислушивался к их разговорам и пришёл в полное недоумение. Б. Ф. Соколов писал, что не понимал, где находится. В Таврическом дворце, на открытии Всероссийского Учредительного Собрания, или в уголовной тюрьме: „Отборнейшая ругань, площадная и совершенно нецензурная, висит в воздухе. Добрая половина из гостей совершенно пьяна. Некоторых из них рвёт тут же в буфете. Растянувшись на мягких диванах, спят два матроса.“2329
Другой депутат, Н. П. Огановский, также был поражён видом караульных. По его словам, это была „отборная“ гвардия Смольного – все молодежь – двадцатилетние юнцы со взбитыми „чёлками“ кудерьками на лбу. Огановский отметил, что эти „отборные“ были деклассированными отбросами рабочих кварталов и имели вид альфонсов или лакеев в подозрительных притонах.2330
По выражению очевидца, они все дали подписку в беспрекословном подчинении Совету комиссаров, также как прежде жандармы давали такую же подписку, в которой отрекались и от отца, и от матери, и от родины: „И, также, как эти последние, они готовы посадить на штык всякого, на кого их науськают за жирную еду, за 10 кусков сахару в день, за 25 рублей поденной платы.“2331
Несмотря на то, что РСДРП(б) имела абсолютный военный перевес, лидеры Совнаркома решили увеличить присутствие военных ещё больше. Глава комендатуры района В. Д. Бонч-Бруевич посоветовал М. С. Урицкому ввести в Таврический надежнейший отряд матросов в 200 человек. По его мнению, это должно было охладить пыл „словоохотливых провинциалов, действительно думающих, что власть принадлежит им“.2332
Открытие парламента намечалось на 12 часов дня.2333 Но лидеры Совнаркома задержали открытие. Большевики и левые эсеры к полудню в зал заседания попросту не явились. Они разбились на фракции и устроили прения о порядке дня в двух больших отдельных комнатах. В зале большевиков собрались члены ЦК и лидеры партии В. И. Ленин, Н. И. Бухарин, Я. М. Свердлов, А. В. Луначарский, М. С. Урицкий, Ф. Ф. Раскольников, И. В. Сталин и ряд их сторонников.2334
Все остальные депутаты пришли к залу заседаний вовремя. Однако охрана не впустила их внутрь. Партиям оппозиции пришлось идти во фракционные помещения и ждать там. Депутаты были чрезвычайно раздражены проявленным неуважением.2335 Ожидание проходило в предельно нервозной обстановке. По воспоминанию большевика В. Д. Бонч-Бруевича, всё шумело, гудело, митинговало, и часто слышались враждебные выкрики отдельных депутатов.2336
Среди оппозиции прошла информация о том, что большевики затеяли перебить правый блок и центр Собрания. Среди большевиков ходили слухи, что эсеры кроме вооруженной демонстрации окажут вооруженное сопротивление разгону Собрания. Нарком А. В. Луначарский вспоминал, что огромное большинство делегатов коммунистов, как и делегатов эсеров, вибрировало в тот день, и весь Таврический дворец жужжал, как взволнованный рой.2337
Из официальных кругов заверяли, что отсрочка случайна и кратковременна. Не желая вызывать конфликта по внешне малозначительному поводу, большинство терпеливо выжидало все положенные и переотложенные сроки.2338
В результате открытие парламента затянулось на 4 часа. Причина задержки была проста. Власть сначала хотела посмотреть на поведение улицы. И лишь, убедившись в том, что восстания не произошло и военный перевес на их стороне, открыть Собрание. Лишь тогда большевики могли диктовать свои условия. Многие оппозиционные депутаты уловили этот маневр.2339
В тот день в Петрограде происходили расстрелы манифестаций. По словам делегата П. Д. Климушкина, от исхода этих расстрелов и зависело открытие Собрания. Эсер признался: „Эти несколько часов ожидания были мучительны.“2340
„Музыка улицы“, то есть поведение народа 5 (18) января 1918 года сыграло ключевую роль в судьбе парламента. Несмотря на зловещую обстановку, военное положение и запрет в официальной прессе, на улицы Петрограда и Москвы в поддержку Собрания вышли десятки тысяч граждан. Этим шагом население продемонстрировало диктатуре гражданское неповиновение.2341
По различным данным число манифестантов 5 (18) января в Петрограде составляло от 40 000 до более 100 000 человек. На тот момент это было внушительной цифрой, особенно учитывая то, что органы диктатуры запретили собрания.2342 2343 Свидетели писали, что демонстрация была „грандиозной“.2344
Выступление требовало большого мужества, так как обстановка наводила страх. Центр столицы был наводнён вооружёнными военными, отрядами моряков, баррикадами и заградительными отрядами.2345
Солдаты, красногвардейцы и матросы получили приказ не давать народу пробиться к парламенту. Для достижения этой цели власть отстранила даже милицию. Ей не доверяли. По замечанию военного А. П. Будберга, по городу ездили вооружённые автомобили и ходили патрули с самыми хулиганскими мордами.2346
Состав демонстрантов, выступивших в поддержку Собрания, был очень широк. Тут были и служащие, и интеллигенты, и ремесленники, и рабочие. В демонстрации участвовали представители всех районных Дум Петрограда.2347 В толпе было также немало пожилых людей, женщин, гимназистов, студентов, и даже детей.
Некоторые участники манифестации шли организованно, со значками. Другие шли без них. К манифестантам присоединялись даже солдаты, хотя им это было строго запрещено. Люди шли со знамёнами и транспарантами. На них красовались надписи: „Да здравствует Всероссийское Учредительное Собрание!“, „Земля и Воля“, „Да здравствует народоправство!“2348
Позже толпы людей из девяти сборных пунктов, намеченных Союзом защиты Учредительного Собрания, заполнили центр Петрограда. Маршрут движения предусматривал слияние колонн на Марсовом поле и продвижение к Таврическому дворцу со стороны Литейного проспекта.2349
Недавняя ударница батальона смерти Мария Бочарникова наряду с десятками тысяч петроградцев была участницей манифестации. Она несла полотнища с надписью „Вся власть Учредительному собранию!“ и двигалась с пением в толпе к Таврическому. По воспоминаниям современницы, со всех сторон в главный поток вливались новые процессии.2350
На последней улице, сворачивавшей вправо, была расставлена цепь солдат под командой офицера, требовавшего, чтобы все разошлись, иначе будут стрелять. Шествие остановилось. Бочарникова вспоминала, как закричали: 'Товарищи, двигайтесь дальше! Они не посмеют стрелять. Кто в первых рядах?…'2351
Солдаты дали первый залп в воздух. По свидетельству Бочарниковой, большинство манифестантов попадали на землю, но сейчас же, поднявшись, с пением двинулись вперед: „Раздался второй залп, уже по ним. Упали раненые и убитые. А солдаты, перекинув винтовки, пошли в штыковую атаку. В один момент все полотнища были брошены, и все в панике бросились наутёк.“2352
Сцены кровопролития повторялись в городе снова и снова. В некоторых местах толпу расстреливали из пулемёта. В людей даже бросали ручные гранаты.2353 По замечанию одной жительницы Петрограда, одну барышню красноармеец заколол штыком в горло, а когда та упала – доколол её.2354 Были случаи, когда красногвардейцы преследовали убегающих людей и стреляли им в спину.2355
Многочисленные попытки манифестантов пробиться по Литейному в сторону Таврического потерпели неудачу. Все они натыкались на вооружённое сопротивление красноармейских заградотрядов.2356 И если народу удавалось пробиться сквозь первое оцепление, то за ним их ждало второе и третье. Один депутат, шедший вместе с толпой, стал свидетелем того, как медленно, минута за минутой рождался народный гнев. Всё сильнее и громче раздавались возгласы: „Долой большевиков“, „Долой Советское правительство“, „Да здравствует Учредительное Собрание!“ Матросы чувствовали себя всё смущённее, отодвигаясь под натиском толпы вглубь по Литейному проспекту.2357
На Пантелеймоновской улице, прорвав тонкую цепь красноармейцев, демонстранты, среди которых было немало выборжцев-рабочих, густою лавиной заполнили проспект. После этого раздались выстрелы – недружные и немногочисленные. По словам депутата Б. Ф. Соколова, испуганная, взволнованная толпа побежала обратно, оставив на панели и на мостовой несколько раненых и убитых: „А стрелявшие, их было не больше двух-трёх десятков, с трясущимися руками, испуганные не меньше, чем демонстранты, растерянно глядели по сторонам. Сила, против которой они шли, видимо, казалась им величиной неизвестной: будет ли возмездие или нет.“2358
Журналист газеты „Дело народа“ описал как на углу Фурштадтской процессия, в которой он шёл, встретила вооружённую засаду красногвардейцев. Взяв ружья наперевес, они предложили демонстрантам разойтись, угрожая расстрелом и осыпая манифестантов площадной бранью.2359
Во главе красногвардейцев находился какой-то солдат и мальчик лет 18-ти. По словам журналиста, солдаты, шедшие с манифестацией, попытались убедить красногвардейцев в недопустимости расстрела безоружных. Но это ни к чему не привело. Красногвардейцы открыли частый огонь без предупреждения. Процессия бросилась на землю. Дальше стрельба продолжалась по лежащим.2360
Журналист отметил, что первым был убит разрывной пулей, разнёсший ему весь череп, член исполкома Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов Г. Л. Логвинов. По свидетельству очевидца, стреляли разрывными пулями в упор, прикладывая штыки к груди. Красногвардейцы накидывались на безоружных знаменосцев, отнимают знамена: „Тут же, из-за чего-то поссорившись, стреляют друг в друга красногвардейцы. Процессии рассеиваются, оставляя раненых и убитых.“2361
Депутат П. Д. Климушкин писал, что под залпы и свист пуль многие бросались на землю и оставались лежать как мёртвые. По его словам, бывали случаи, когда к таким лежачим подбегали красноармейцы и прикалывали их на месте. Во многих местах людей избивали прикладами, вырывали знамёна и тут же, на месте, разрывали их на части.2362 Знамёна демонстрантов также затаптывали в грязь. Древки доставались победителям в качестве „трофеев“.2363 Отобранные знамёна демонстрантов яростно топтали ногами, сжигали на кострах и сбрасывали с мостов.2364
Рабочий меньшевик-интернационалист Либерман наблюдал на углу Литейного и Сергиевской, как красноармеец в серой куртке и белой шапке вырывал знамя у старика и бил его шашкой. Либерман продолжил: „Старик плакал, но знамени не отдавал. К нему на помощь бросилась какая-то женщина. Она стала просить красногвардейца оставить старика. В ответ на эту просьбу красногвардеец ударил женщину шашкой по руке. Кровь брызнула из-под пальто.“2365 Вырвав знамя у старика, красногвардеец сжёг его с другими отнятыми знамёнами.2366
В другом месте свидетельница Мария Бочарникова описала, как после того, как солдаты открыли огонь, люди в панике бросились в разные стороны. Подворотни оказались полны теми, кто успел в них заскочить. Бочарникова увидела на земле стонущего раненого. Она с манифестантом-солдатом пыталась его поднять и занести в какой-нибудь дом.2367
Бочарникова призналась, что она не столько думала о помощи раненому, сколько надеялась, что солдат, видя её желание помочь пострадавшему, не пырнёт её штыком. Она продолжила: „Страшная штука русский штык!.. Подбежавший солдат ударом приклада столкнул меня на лесенку, ведущую в подвальное помещение. Я больно ударилась о ступени, но в первый момент, в состоянии возбуждения, не обратила внимания на это.“2368
Другой свидетель, М. Я. Ларсонс, вспоминал выстрелы и страх перед разнузданной солдатчиной. Он писал, как часть людей из подворотен в ужасе бросились на чёрную лестницу домов и искали спасения в квартирах. Несмотря на отчаянный стук им никто не отворял. Жильцы были до смерти напуганы.2369
Рабочие Петрограда расстреливались из винтовок и пулеметов. Как заметила одна газета, царский приказ „патронов не жалеть“ осуществляется во всей своей трагической жестокости.2370
По манифестантам открывали огонь без всякого предупреждения. Со стороны демонстрантов не было даже намека на сопротивление. Участвовавший в манифестации меньшевик Л. Г. Дейч предвидел расстрел. Он писал: „Возмутительн[ый] акт. Негодование страшное.“2371
Рабочий Д. Н. Богданов, участвовавший ещё в шествии 9 (22) января 1905 года, с горечью констатировал, что такой жестокой расправы он даже тогда не видел. Очевидец вспоминал о 5 (18) января 1918 года с искренним возмущением. Для рабочего день расстрела манифестантов стал днём водораздела, днём окончательной смерти иллюзий. Он был поражён безумием происходящего и тем варварством, с которым солдаты и матросы открыли огонь по своим братьям и сёстрам, желающим поддержать демократию в стране.2372 Богданов вспоминал: „Я после того расстрела и той дикости, которые творили красногвардейцы и матросы с нашими товарищами, а тем более после того, когда они начали вырывать знамена и ломать древки, а потом жечь на костре, не мог понять, в какой я стране нахожусь: или в стране социалистической, или в стране дикарей, которые способны делать всё то, что не могли сделать николаевские сатрапы, теперь сделали ленинские молодцы.“2373
Массовый расстрел произвёл отрезвляющее воздействие на всех, включая сторонников режима. Левый эсер, сибиряк С. Д. Мстиславский, писал, что впечатление от уличных столкновений было тяжёлым и резким, кровь Гражданской войны была ещё внове. Впрочем, Мстиславский сразу оговорился. Он заметил, что, по существу, неожиданным факт расстрела не был. Он, по его словам, был всецело в „психологии дня“.2374
Другие смотрели на события куда менее отстранённо. Свидетель расстрела, депутат Собрания Б. Ф. Соколов описал то, как он с трудом пробивался через толпу к зданию Таврического и увидел ещё одну жертву. У крыльца на тротуаре лежал студент, лица которого не было видно: „Сбоку, точно всеми забытое, брошено знамя, нескладно свернутое и изорванное. Остались отдельные буквы, всё те же знакомые: 'Да… з… ву… Уч… е…'. Старушка, старенькая-престаренькая, шамкая и забывая слова, грозится красноармейцам: 'Креста на вас нет, проклятые. Душегубы'.“2375
