Дед Старый Скрипун
40000 лет назад
Незаметно подмешав в чарку порошок, мы заняли первые места в свадебной процессии, и стали ждать результата, сгорая от нетерпения, и поглядывая друг на друга с нескрываемым превосходством, думая, что сейчас отвергнутый жених выберет именно ее.
И вот этот момент наступил. Волхв, восхвалив Ладу покровительницу семьи и детей, протянул чашу Снегурке. Та поклонилась ему в ноги, согласно древнего ритуала, взяла чашу, улыбнулась жениху, и сделала глоток. Мы перестали дышать в ожидании, но она не отказалась от замужества, она умерла, упала на землю, а ей на грудь рухнул, рыдая Лель, и тоже затих. Сердце парня не выдержало, слишком сильна была его любовь.
– Я слышал совсем другую историю о Снегурочке. – Задумчиво произнес Федор, когда девушка прервала рассказ.
– Людям свойственно искажать правду. – Горько вздохнула она и продолжила:
– Мы в ужасе осознали, что только, что натворили своей злобной ревностью, и бросились бежать, заламывая в отчаянье руки. Первой с обрыва прыгнула Наина с криком: «Я не хочу с этим жить!», и мы последовали за ней, решив, что такая смерть нам поможет оправдаться перед богами и людьми, за глупость, которую мы совершили. Но мы снова ошиблись. Нас не пустили в Навь, через Калинов мост, и наши души остались у кромки неприкаянными. Нам нет пути в мир смерти и нет возможности вернутся назад.
Близняшек подобрала Морена, сделав своими слугами, а меня с Солой богиня добра и женского счастья Мокошь, сделав берегинями. С тех пор мы по разные стороны добра и зла, но не перестали, от этого, быть сестрами, и волнуемся друг за друга. Мы никогда не сможем больше объединиться и нам нет прощений за совершённое по глупости преступление. Ведь мы не просто убили девушку и парня, мы убили саму любовь.
Она смахнула слезу и замолчала.
– Теперь же еще одна напасть свалилась на меня. Видимо боги считают, что я недостаточно страдаю. Этот червяк, Аспид, не просто подрывает мои корни, он выедает мне душу.
Мавка заплакала, прикрыв глаза краем шали. Грудь Федограна сдавило от жалости к обманутой девушке, и злости к подлой Ягире, которая и ему принесла немало бед.
– Я помогу тебе. – С юношеской горячностью воскликнул он, выхватывая вспыхнувший огнем ярости меч. – Где найти Аспида?!
Она с надеждой посмотрела ему в глаза.
– Он в пещере, в центре рощи, он все время там спит, когда не занят капанием ходов под лесом или не летает по округе. Ты без труда его найдешь. Иди все время прямо, пока не увидишь гору свежевскопанной глины. Это и будет его логово.
– Он еще и летает???
– Конечно, он же Аспид, крылатый червь. Для чего же ему боги крылья сотворили?
Найти логово действительно не составило труда. Огромная гора свежей, шевелящейся, словно живой, глиной, из-под которой раздавалось довольное сопение. Федогран обошел кучу по кругу, и остановился задумавшись. Лезть на верх было бы огромной глупостью, надо вытаскивать это чудище на свет, а дальше… Что будет потом он совершенно не представлял, так как не знал кто ему будет противостоять. Призвав в помощники бога-Авось, он крикнул, первое, что пришло в голову:
– Есть кто дома!
Гора вздрогнула и затхла, затем вновь зашевелилась и раскидав глину высунулась огромная тёмно-коричневая птичья морда, со здоровенным клювом тукана, красного цвета с желтой каемкой по краю своеобразных губ. Темно-зеленый глаз, моргнув поперек зрачка кожаным веком, внимательно уставился на гостя:
– Ты кто такой? – Каркающий голос неприятно резанул по ушам. – Что надо?
– Я Федогран, и хочу, чтобы ты убрался отсюда по-хорошему, оставил в покое мавку. Вот и все.
Голова по-птичьи, забавно склонилась, сверкнув черным зрачком, повернулась другим боком, и вдруг рассмеялась так, что закачались кроны берез.
– Каков наглец! Пришел, разбудил и требует невыполнимого! Меня Аспида поучает что делать! Личинка указывает крылатому созданию богов, как тому поступать. Придется проучить.
Комья глины взорвались, осыпав Федора землей и в небо взлетел монстр. Тот, кто дал ему название червь, был большой шутник. Чешуйчатое вытянутое тело, словно с картинки изображающего дракона, огромные красные перепончатые крылья гипертрофированной летучей мыши, и синие четыре черепашьи лапы.
Поднявшись высоко в небо, и сделав в воздухе кувырок через голову, Аспид камнем кинулся вниз, сложив крылья.
– Ну давай повоюем, попугай переросток. – Подбодрил себя усмешкой Федогран.
Огромный красный клюв обиженно щелкнул, в том месте, где мгновение назад была голова. Воин перекатом ушел в сторону невредимым и рубанул полыхающим мечем по пролетающему в ураганном потоке воздуха, петушиному хвосту чудовища. Раздался разочарованное промахом клокотание, и на землю упали пылающие перья.
Аспид вновь поднялся высоко в небо и вновь пошел в атаку, прищурив в ненависти глаза. И вновь промах, и вновь обгоревшие перья на земле, разочарованный клекот и третья попытка. Вновь безуспешно. Ловкий юноша не позволил мощному клюву нанести смертельный удар, и на этот раз жуткий пылающий меч распорол еще и синюю лапу, брызнувшую кислотной зеленой жижей. Вот тут червь испугался. Четвертое его падение из-под облаков закончилось в куче глины, где, ввинтившись в сырую пещеру, словно шуруп в мягкую древесину, он с чваканьем скрылся из глаз.
– Нет! Не уйдешь! – Закричал богатырь и прыгнул следом в темный зев провала, размахивая пылающим мечем, словно факелом.
Перевал.
Пылающего меча, вполне хватало, для освещения мрачного тоннеля, пробитого крылатым змеем. Сырые, изрезанные трещинами сдвинутых пластов красной глины, своды, в свете языков огня казались измазанными кровью. Свисающие, порванные нечеловеческой силой корни деревьев словно исковерканные кости рук с истерзанными кистями, тянущиеся в безголосой мольбе о помощи. Гулкие капли падающей воды в полной тишине, как страдающие удары умирающего сердца, бьют по нервам.
Оказавшись в такой жуткой обстановке, способной привести в суеверный трепет любого человека, Федогран не растерялся. Он решил, что торопится не стоит: «Спешка приводит к глупым действиям. Надо все делать быстро, но с холодным рассудком, без суеты и нервозности», – Вспомнил он слова Яробуда.
Медленно, по-кошачьи переставляя ноги, он пошел вперед, отодвигая мечем, свешивающиеся у него на пути обрывки корней, и внимательно прислушиваясь, к любому шороху, что впереди, что сзади себя. Еще одно, новое, незнакомое чувство, помогало нашему герою. Это не воспринимающаяся в нашем мире серьезно, игнорируемая всеми научными сообществами – интуиция. Это непривычное чувство очень сильно, в последнее время выросло в Федогране, гармонично сплетясь с другими способами восприятия мира. Оно еще было очень слабо, его нужно еще было растить и лелеять, но оно существовало, и помогало в поисках врага.
Тоннель уходил все дальше и дальше. Он не углублялся и не поднимался уровнями, он шел ровно, но разветвлялся замысловатыми лабиринтами, практически на каждом шагу. То с лева, то справа зиял черный провал очередного хода, из которого, в любой момент враг мог нанести неожиданный, закончивший бы все противостояние, смертельный удар. Поэтому приходилось двигаться очень внимательно. Присматриваясь, прислушиваясь и даже принюхиваясь подчас. Рисковать Федор не имел права. Его жизнь теперь принадлежала не только ему, и он это прекрасно осознавал. От него зависит и судьба друзей. Один из них умирает, а два в заложниках у навьи. Ему нельзя ошибаться.
Первую попытку атаки враг предпринял на одном из ответвлений тоннеля. Он выскочил сзади неожиданно из только что пройденного прохода, громко заклекотав, и защелкав клювом, попытался ударить в спину. Слишком громко получилось, и это была ошибка, Федор успел развернуться и выставить перед собой меч. Аспид, надо отдать ему должное, не кинулся в смертельную атаку, а резко остановился и развернувшись, метнулся назад в провал тоннеля, где исчез в темноте. Богатырь не стал преследовать. Это было бесполезно. Крылатый червь у себя дома и прекрасно ориентируется в лабиринтах, а вот Федор не знает тут ничего, и может наделать ошибок, поэтому он медленно двинулся дальше, еще сильнее усилив внимание.
Началась смертельная схватка нервов. Проиграет тот, кто совершит всего лишь одну промашку, тот кто не справится с напряжением. Один необдуманный шаг, и кто-то из них навсегда останется гнить под землей. Одно суетливое, поспешное действие и смерть навсегда остановит сердце одного из двух, противостоящих друг другу соперников.
Очередная попытка Аспида, и снова шумная и потому неопасная, богатырь успевает развернуться и резко взмахнув мечем нанести небольшую рану, по-вытянутому в злобном стремлении: «порвать соперника», клюву. Но враг быстр и ловок. Он вновь скрывается в темноте. Вновь медленное продвижение вперед. Нервы напряжены словно струны, и вот-вот готовы лопнуть безрассудством. Пот заливает глаза. Мышцы ноют от напряжения, их сводит болезненными спазмами, но Федогран упорно идет вперед.
Он учел все прошлые ошибки. Он двигался абсолютно бесшумно, аккуратно переставляя короткие черепашьи ноги. Ни одна песчинка не посмеет скрипнуть под ногой хозяина подземелья, ни один свисающий с потолка корешок не коснется его змеиного, ловкого тела. Он практически не дышит. «Он сейчас подкрадется, и одним быстрым ударом покончит с этой досаждающей ему личинкой, а потом поднимется и уничтожит березовую рощу, и эту мерзкую мавку, посмевшую послать к нему этого смертельно опасного врага», Аспид улыбнулся своим мыслям и прыгнул в предвкушении победы.
Интуиция помогла. Федогран почувствовал приближение червя. Медленно крадущийся монстр приближается сзади. Спешить нельзя, пусть думает, что про него не знают, пусть подойдет поближе, короткая схватка нервов закончится смертью одного из них. Федор должен выдержать. Он готов к этому. Он сможет. Пора.
Быстрый и резкий разворот тела с легким приседанием на правую ногу. Птичьи испуганные кошачьи зрачки в сантиметре от глаз, короткий от плеча, взмах огненного клинка, и струя зеленой крови в лицо заливает с ног до головы из обезглавленной шеи. Уродливая голова падает около ног, а Федор, в изнеможении садится рядом, устало сползая по осыпающейся стене на землю, прямо в раскисшую зеленой жижей глину. Плевать на все. Сил нет. Он закрывает глаза, и откидывается на стенку тоннеля, положив меч рядом. Ему нужно немного времени. Ему нужно успокоить нервы, унять пробегающую волнами, выходящего адреналина, дрожь в теле, и просто отдохнуть.
Назад он шел долго, петляя по глиняным лабиринтам, и опять ему помогла интуиция, данная ему в помощь богами. Только с ее помощью он смог распутать эти нескончаемые кружева бесконечных мрачных ходов, и наконец увидеть долгожданный свет.
Грязный, с впалыми от усталости глазами, с заплетающимися от усталости ватными ногами, он подошел ранним утром к той самой березе, где пообещал мавке помощь. Целую ночь длилась схватка и поиск выхода. Бессонная ночь натянутых струной нервов.
– Он больше не будет тебя беспокоить. – Федогран швырнул птичью голову. Та, шурша перьями, прокатилась по траве, и ударившись о дерево раскрытым клювом с вывалившимся толстым синим языком, замерла уставившись в наливающееся рассветом небо остекленевшими глазами, словно моля о прощении богов. – Я убил его. – Он устало опустился на землю и сел, вытянув ноги. Апатия навалилась на плечи невыносимо тяжелым грузом. Глаза начали сами собой закрываться: – Я немного полежу. – Прозвучал его тихий голос, и глубокий сон, наконец победил волю героя, своей ласковой и нежной силой сомкнув воспаленные веки.
– Не смей будить его. – Были первые услышанные нашим героем сквозь дрему слова, голос пытался греметь грозно, но нежные девичьи интонации в нем звучали слишком ласково. – Пусть поспит до утра еще есть время. Нечего в потемках блуждать. Успеете.
– Он вряд ли обрадуется такой задержке. – Этого собеседника Федогран узнал сразу, скрежетание Мора нельзя было ни с чем спутать. – Нам надо двигаться дальше, впереди у нас еще русалка и хрустальное озеро, путь не близкий по перевалу на другую сторону горы через ущелье… – Он осекся заметив, что спящий открыл глаза. – Ну ты и «дрыхнуть», сутки почитай, как мертвый. Тяжело видать тебе победа над Аспидом досталась. – В голосе сгустка мрака прозвучало уважение. – Поднимайся, тут тебе благодарные жители рощи завтрак приготовили. Можешь у ручья умыться, полегче станет, потом поснедаешь, и дальше тронемся.
Прямо на траве, на опушке рощи, Федора ждал накрытый на расстеленной, белоснежной в темною крапинку, словно кора березы, скатертью, вегетарианский стол. Но не количество ни состав представленных тут блюд впечатляли, а то, кто всем этим его угощал. Белки, расхваливали, стрекоча без передышки, принесенные ими орехи, зайцы хвастались какими-то корешками, очень похожими на морковь, только желтого цвета, они ее даже умудрились отмыть в ручье, где еще недавно сам герой смывал с себя грязь, а рой пчел, надрывно гудя притащил небольшой бочонок густого, тягучего меда, с вкусом лета.
В берестяную кружку, сидящая напротив, улыбающаяся Березения наливала молоко, а смущенная лосиха отводила глаза в сторону, стесняясь расхваливающей ее девушки, делая вид, что она тут совсем не причем. И всех их Федогран понимал. Нет, он не различал отдельных фраз и слов, но он интуитивно улавливал саму суть разговора.
Он уже перестал удивляться происходящим с ним переменам, воспринимая это как данность. Видимо боги действительно помогали ему. Они ведь в этом мире были реальными, с ними можно было поговорить, договориться даже поспорить, как это делал с Перуном Чащун, и это не воспринималось никем, как что-то сверхъестественное.
Сколько всего неожиданного и нереального с ним произошло за это время. Боги, духи, какие-то кромочники. Голова идет кругом от чудес, окружающих нашего героя в этом забытом в веках, доисторическом мире, ставшим ему теперь родным.
Когда солнце окончательно взошло на небосклон, отмытый в ледяном ручье, до хруста кожи, накормленный до отвала зверьми и мавкой дарами леса воин оседлал Чепрака. Склонив голову в благодарственном поклоне, он уже хотел было запрыгнуть в седло, но был остановлен девушкой.
– Не торопись богатырь, хочу я одарить тебя, в благодарность за освобождения от напасти. Прими вот этот плащ. – Она развернула сверток, который все время держала в руках. – Он спасет тебя от зноя, в летнюю жару, от ливня, в непогоду, и от холода в стужу. Но самое главное, он сможет скрыть тебя от врага, когда это понадобится. Другого такого в этом мире нет, он единственный, изготовленный самой Мокошью, моей покровительницей. – Она накинула белоснежный воздушный плащ из незнакомого нетканого материала, на плечи Федограна. – Более достойного воина я не знаю, которого бы было достойно это чудо божественного промысла. Носи его с честью. – Слеза скатилась по щеке девушки, и она растаяла легкой рябью в дуновении теплого ветра. Словно и не было.
К полдню они с Коломраком пересекли степь и углубились в долину двугорбой горы, попирающей своими двумя заснеженными вершинами, близнецами, небосклон. По мере того, как путники поднимались выше по склону, который с каждым шагом становился все круче, лощина сужалась, превращаясь постепенно в скалистое ущелье, а ветер усиливался, и все чаще внезапными порывами пытался сбить с ног. Чепрака Федогран уже давно вел под уздцы, потому что конь мог повредить на скользких камнях ноги.
Снег, сначала легкой наледью, а потом все увереннее накрывал камни, и вот уже сплошным покровом устелил всю округу, слепя, на ярком солнце, до рези, глаза бликами. Федор, про себя благодарил Березению, за столь щедрый подарок. Легкий, практически воздушный плащ, не пропускал ледяные порывы ветра, и грел, завернутого в него парня не хуже мехового тулупа. Тьма застала их на самом верху, и заночевать пришлось в сугробе, наметенном между двух камней, о костре не приходилось говорить, из-за полного отсутствия дров.
Проснулся Федогран от неприятного ощущения, что кто-то на него смотрит. Осознание происходящего было мгновенным. Богатырь резким толчком плеч, оторвался от земли в высоком прыжке, и когда ноги коснулись земли, в руках его уже пылал, разгоняя мрак ночи заревом пламени, меч.
Вокруг стояли высокие, мускулистые люди, с направленными на него наконечниками копий. На одном из камней сложив руки на груди, сидел воин, и внимательно разглядывал юношу умными карими глазами из-под густых бровей. Длинные светлые волосы до плеч, развиваясь от порывов ледяного ветра, обрамляли скуластое красивое лицо, с аккуратно постриженной бородой.
Несмотря на пронизывающий холод, он был одет только в кожаные черные штаны. Мускулистое, бронзовое от загара, покрытое белесыми следами застарелых шрамов тело, играло узлами мышц при каждом движении, готового в одну секунду сорваться в стремительной атаке воина.
– Кто ты, юноша? – Прозвучал приятный спокойный баритон его голоса.
– Кто вы? И почему напали на спящих путников? – Федогран решил не отвечать на вопрос, посчитав что оправдываться ему не в чем, и спросил в ответ сам. Словно ответив ударом на удар.
– Однако ты смел. – Рассмеялся собеседник. – Я уважаю смелость, если, конечно, это не глупость. Они так похожи, эти две сестры человеческого поведения. Я, пожалуй, отвечу тебе на вопрос. Но и ответ твой должен быть искренним. – Он легко, по-кошачьи спрыгнул с камня и встал перед Федограном, практически уперевшись в мерцающий меч кубиками пресса. Возвысившись на целую голову, он посмотрел уверенным взглядом прямо в глаза. Широкие плечи, узкие бедра, все говорило о его огромной силе и ловкости. – Мы племя Дивь. Хранители горных пещер. Воины и кузнецы, и мы на вас не нападали, а лишь пришли спросить. Кто вы такие?
– Странная у вас манера знакомится, наставляя на гостей оружие. – Усмехнулся Федор, внимательно прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, и оценивая боковым зрением обстановку.
Стоящий напротив воин рассмеялся и махнул рукой. Копья, нацеленные на путников, мгновенно опустились вниз, а кольцо окружения, рассыпалось на отдельных улыбающихся людей.
– Ты не ответил на мой вопрос?
– Я Федогран, ратник из дружины Новгора.
– Ты хотел сказать: «Новик»?
– Я сказал, то что хотел. – Огрызнулся парень, которому очень не нравился разговор с неизвестными людьми, больше похожий на допрос.
– Даже так? – Задумался собеседник. – Хотя плащ Мокоши и силу Ярило в мече, просто так не разбрасывают. Это дары светлых богов их невозможно не украсть, ни подарить. Значит ты на стороне света. Объясни мне тогда путник, что здесь делает сгусток тьмы. – Палец воина указал на спрятавшегося за ноги Федора Коломрака.
– Какое это имеет к вам отношение. – Вновь ответил вопросом на вопрос наш герой, заслоняя собой попутчика.
– Прямое. – Внезапно рявкнул собеседник со злостью, и копья вновь нацелились в грудь. – Один из таких вот прихвостней тьмы, захватил вход в пещеру с кузницей, и не пускает туда никого. Или вы скажете, что не знаете Баш Челика (сербский мифический персонаж)?
Федогран пожал плечами, давая понять, что действительно не понимает, о чем его спрашивают.
– Знаю я этого отступника. – Закряхтел, выглядывая из-под ноги, Мор. – Он больше не подчиняется Морене, он ее предал. Попытался выкрасть посох смерти, а когда не получилось, то сбежал. У него теперь новый хозяин. Кто? Никто не знает. Мир меняется, ты наверняка сам это замечаешь, и почему это происходит я не знаю. Мы не имеем к вашим бедам никакого отношения. Пропусти нас вниз, в долину, дела у нас там срочные. Спешим мы.
– Я не верю тебе, создание лжи.
– Мне нечем тебя убедить. Но посмотри на Федограна. Его не просто так одарили боги. Они от него что-то ждут, и будут очень недовольны, если кто-то помешает их планам.
– Если ты прав и не имеешь никакого отношения к Баш Челику, а юноша и правда избранник богов, то помогите самым древним людям этого мира избавится от напасти. Изгоните великана. Освободите проход в кузню, и мы проведем вас в долину.
– Это больше похоже на шантаж, чем на просьбу. – В голосе Федограна загремела сталь.
– Не воспринимайте это так. – Он опустил глаза. И стало видно, что ему непривычно оправдываться и просить. – Когда мы увидели плащ богини, то подумали, что сама Мокошь откликнулась на наши молитвы и явилась на помощь. Но когда пришли с дарами, то оказалось, что божественная вещь на плечах у какого-то парня, который спит в обнимку с посланником тьмы. Это какое-то объединение несовместимого. Потом этот юноша подскакивает и вытаскивает из ножен еще один артефакт – меч с силой солнца внутри. Это знак. Вы не просто так здесь. Боги хотят, чтобы вы помогли нам избавится от беды. – Он с надеждой посмотрел в глаза Федора.
– Но у нас нет времени. Мы действительно очень спешим. Под угрозой жизни наших друзей. – Юноша растерялся от столь неожиданной просьбы.
– Мы проведем вас под горами в любом направлении, куда вы только захотите. Вы везде успеете, только избавьте нас от Баш Челика.
Не смог отказать Федогран. Толи сыграл роль авантюрный характер, то ли гипертрофированная совесть, то ли просящие глаза воина, не привыкшего унижаться, но переступившего через свою гордыню, а может все это вместе.
– Показывайте. – Вздохнул он и пошел следом за уходящими по козьей тропе воинами. Оставив Чепрака под наблюдением одного из воинов племени гор.
Баш Челик.
Они шли около двух часов. Шли по непроходимым, петляющим между валунов, козьим тропам. Люди племени Дивь, с удивительной точностью находили такие места, где относительно удобно можно было бы преодолеть все с виду такие непроходимые преграды, и не свернуть себе шею об острые камни в одной из многочисленных пропастей. Где-то над было перепрыгнуть через пугающий до дрожи в коленях бездонный разлом, в самом его узком месте, главное только побороть в себе страх и головокружение от высоты. Где-то залезть на, казалось бы, неприступную скалу, уносящую свои гранитные или базальтовые стены высоко навстречу облакам, всего лишь ухватившись за незаметный выступ, закинуть тело, и подтянувшись на руках, запрыгнуть на скрытую от глаз, поросшую мхом и мелким кустарником, тропу.
Дивь были истинные повелители гор. Сильные, ловкие, опытные, как они сами себя называли: «железные люди». Самые древние, из всех выживших жителей планеты, после той, великой войны цивилизаций, прошедшей больше трехсот пятидесяти лет назад. Они были представителями древнего, доисторического, человечества, канувшего в веках, и не оставившего о себе даже легенд.
Вход в кузницу представлял собой огромный грот, с выбегающим чуть поодаль, из его мрачного зева ручьем, который срывался брызгами водопада в ущелье, вдоль которого проходил узкий путь к входу. Они шли по тропе, с лева от которой: изрезанная временем, черная, отвесная, сверкающая базальтом скала, а всего лишь один шаг вправо, и на этом жизнь закончится, оставив после себя только предсмертный крик, сорвавшегося в бездну человека.
На узком выступе сидел монстр, словно с балкона, свесив короткие ноги над каменной площадкой, вернее тем, что от нее осталось. После произошедшего тут когда-то очень давно катаклизма, сформировавшего это ущелье, от этой самой площадки, остался только крохотный, изрезанный трещинами лоскут гранита.
Огромный монстр-кромочник, ростом превышающий пять или шесть взрослых мужиков, вставших друг другу на плечи, довольно ухмылялся, скаля кривые черные клыки. Это порождение ужаса, все тело которого поросло черной, с синим отливом, короткой щетиной, с крыльями перистых, черных, облаков мрака за спиной, с короткими, четырехпалыми лапами и кривыми стальными когтями, с обрывками цепей на запястьях, смотрело на приближающихся путников, маленькими непропорциональными широкой морде, красными глазами без зрачков.
Индюшачий нос – кишка, с шумом втянул воздух, а маленький беззубый, коричневый рот, зачмокал, словно младенец пустышкой.
– Наконесссц-то!!! – Раздался его шипящий, змеиный голос. – Раффффный мне соперффффник. Я так даффффно этого жссссду. Вфффсе эти трусссссливфффыые людишшшшки, нечтожшшшны. Выхфффади вфффперед. Сразиссссь ссссо мнойссссс! Ссссмерть решшшшит, кто будетфффф владетьсссс вфффходом вффф кузссссницуффф.
Взмахнув ястребиными тучами в виде гипертрофированных, огромных совиных крыльев, Баш Челик шумно спрыгну на узкую тропу, между Федограном и входом в грот, и замер, припав к земле, изобразив из себя разъяренного кота, с хрипом вдыхая воздух.
Мышцы перекатывались волнами под кожей кромочника, словно отдельная, не связанная с телом часть организма, переходя спазмам в узловатую нервную дрожь нетерпения.
Пространство и время, замерло, в ожидании яростной схватки, чтобы потом взорваться овациями смерти, славя победителя, и смеясь над трупом побежденного.
«Слишком уверен в себе, и очень нетерпелив, глаза застилает злоба, а значит наверняка будет ошибаться. Этим нужно будет пользоваться». – Думал Федор, неторопливо доставая меч из ножен, и втыкая его в трещину скалы около ног. Снял с головы шлем, он будет только мешать в схватке, где важна не столько сила, сколько скорость и ловкость, и который не спасет от удара гипертрофированной лапы. Кольчугу тоже скинул. Ни к чему она, не убережет от удара кулака-молота, способного раздробить камень.
Протянул вещи за спину, не оглядываясь и не спуская с соперника настороженных глаз. Чьи-то руки перехватили у него доспехи, и быстрые шаги удалились, оставив их с монстром вдвоем.
Баш Челик, еще сильнее задрожал от нетерпения, и засверкал налитыми кровью глазами. Юноша присел, потерев ладони о камни под ногами, не столько для того, чтобы они не скользили на рукояти меча, сколько для того, чтобы заставить соперника занервничать и разозлиться еще больше. Парень улыбнулся самой милой улыбкой, на какую только был способен и положил руку на яблоко рукояти клинка.
– Потанцуем. Красавчик. – Выпалил он фразу, слышанную когда-то давно в кино, еще в прошлой, ушедшей навсегда жизни, и почему-то ассоциирующуюся им с началом драки. Его голос прозвучал одновременно с выхваченным из щели, полыхнувшим огнем ярости, оружием и прыжком жуткого монстра кромочника на встречу.
Черные когти со свистом разрезали воздух в том месте, где только, что находился Федогран. Пространство взорвал свистяще-шипящий крик разочарования. Воина там не было, он пропал. Мгновение спустя, вновь рев ярости, но уже перемешанной с болью, взорвал ущелье, осыпавшимися камнями со скал. Изогнувшийся от спазма в спине Баш Челик, яростно заколотил лапами, пытаясь достать зацепившегося там воина.
Слишком уж он прямолинейно и грубо произвел кромочник атаку, полагаясь только на свою силу. Это была роковая ошибка, и Федогран не упустил такой шанс.
Уйдя в кувырок под летящей лапой (спасибо Волоту за науку), он словно распрямившаяся пружина, прыгнул вверх, одновременно разворачивая тело по направлению к врагу, и всаживая тому лезвие меча в спину.
Он его не убил, слишком коротким оказалось лезвие для смертельной раны, но он повис у него на спине, между взметнувшихся вверх крыльев, держась за рукоять воткнувшегося в какую-то кость монстра, оружия.
С двух сторон Федограна взлетели сгустки мрака с черными перьями. Баш Челик, с жутким криком, взмахнул ими, и ураганным ветром понесся в высь. Он поднимался все выше и выше, унося противников в бесконечное голубое небо.
Кромочник, всеми силами пытался избавиться от засевшей в его на спине, смертельной занозы. Он резко метался из стороны в сторону, махал лапами, не доставая, и подчас цепляя ими собственные крылья, то летел к верх ногами, то кидался камнем вниз, и резко взмахнув крыльями останавливался с разворотом. Ничего не помогало. Эта блоха вцепилась намертво, и не собиралась падать, кусая все это время огнем, его бедную спину. Он был в ярости.
Ничего не добившись, монстр стал быстро подниматься, в надежде, что поганый наездник задохнется и потеряет сознание от нехватки воздуха, которого, как он знал, очень мало там, где даже днем видны звезды. Но он перешел черту дозволенного, и тут же вмешались ненавистные светлые боги, вернее один, тот, что повелевал солнцем. Он опалил крылья мрака за спиной жуткой болью, выпустив убийственный луч света. Едва не потеряв сознание, Баш Челик, камнем кинулся вниз, уходя от летящего следом жара. Там ниже, его уже не достать, там внизу нет у богов права вмешиваться в дела Яви. Он успел.
Теперь он летел, рассекая становящимся на такой скорости густым, как кисель, воздух, в самый низ. Туда, где его когда-то создали, туда, где провел всю свою долгую жизнь до того самого, совершенного им предательства и последующего побега от гнева Морены. В тот мир, который пообещал ему во владенья, за измену, новый, сладкоголосый улыбчивый, зародившийся из лжи, рогатый бог севера. Какой же он был дурак, что поверил тогда.
Он мчался в самый центр земли, в который можно попасть только через черный провал жерла потухшего вулкана. Там он нырнет в пузырящуюся болью и страхом магму. Там ему не помешают светлые боги, там его мир. Он спалит в огне небытия этого богатыря и вновь сядет на свой выступ у грота, и будет ждать у входа. Никто не пройдет в пещеры лабиринтов гор, никто не прикоснется к сокровищам, спрятанным там. Никто, пока он жив, а он будет ждать нового героя – достойного соперника ему – непобедимому, вечно скучающему Баш Челику.
Вот уже он, черный зев вулкана промелькнул угрюмыми краями, проглотив в себя соперников. Вон впереди, быстро приближается оранжевое пятно пламени, вырастая из мрака протуберанцами вихрей испепеляющего жара. Еще чуть-чуть потерпеть эту жуткую боль в спине. Раскаленный до состояния жижи камень смоет со спины противную букашку. Освободит своего сына от вцепившегося в его шкуру, подлой хваткой, врага.
Не приняли его здесь. Даже родной мир мрака и смерти отверг предателя. Вырвавшийся из раскаленной лавы язык плазмы обуглил болью, вытянутые вперед, для стремительности полета, лапы. Резко развернувшись, Баш Челик метнулся назад и выскочил, под синее небо из черного жерла, вместе с плевком в него, изверженным магмой, вулканом.
– Давфффай договафффиватьсссся. – Прохрипел он наконец, поняв, что больше не может сопротивляться, разрывающимися от нехватки воздуха легкими. – Предлагаюссс помиритьссссся и раззззойтиссссь, как буд-тоссс ничегоссс нессссбыло. Ты не можешшшшь меня убитьсссс, и я не могу убитьссс тебяссс. У насссс нет другого высссбора.
Монстр висел, неторопливо размахивая дымящимися мраком и гарью крыльями, и ждал ответа, но его противник не спешил. Он тоже чего-то ждал, затаившись на спине. До слуха доносилось лишь его тяжелое дыхание.
