Даша Art
По линии взлёта
Глава 13
POV Вили
– Да он издевается! – воскликнула Ирина, педагог по вокалу проекта. – Мы что, по его мнению, Хатико, чтобы сидеть здесь и ждать появления его величества?
С утра, когда я собиралась на тренировку, ко мне в комнату заглянул Костя – мальчик на побегушках, сообщив, что меня ждут в первой репетиционной комнате.
Я оделась в широкие джинсы с завышенной талией, тёмный свитер: после вчерашнего неглиже хотелось максимально закрыться. По телу до сих пор расползаются мурашки, стоит вспомнить, как Гай смотрел на меня вчера. Я не знаю, что видела в его глазах. Такой горящий взгляд мне незнаком. Не думаю, что это нормально. Словно я стою перед ним абсолютно голая.
То, как Биго гримасничал, когда его директор и продюсер шоу обсуждали наше выступление, которое должно было стать финальной точкой бессмысленно раздутого конфликта, давало четкое представление о том, насколько сильно он хочет петь со мной дуэтом.
Пфф! Мне захотелось крикнуть на него, ударить или сделать что угодно, чтобы привести в чувства этого идиота. Можно подумать, я горю желанием разделить с ним сцену! К тому же, готова биться об заклад, Биго точно будет стараться перетянуть внимание на себя, чтобы задвинуть меня на второй план. Черта с два я ему это позволю!
Палка о двух концах: с одной стороны, выступление с этим придурком будет тем ещё испытанием, но, с другой, я могу согласиться с тем, что дуэт – это хороший ход, который действительно поможет разрядить обстановку, и скандал сойдёт на ней. А, значит, во мне перестанут видеть соперницу Гая Биго и начнут видеть певицу. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы это быстрее произошло…
И вот мы с педагогом по вокалу уже час ждём эту охреневшую задницу!
Только Гай Биго вызывает во мне желание сквернословить.
– У меня полным-полно других дел! – Ирина продолжала выплёскивать свой гнев, словно это поможет. Ну, раз ей от этого легче, пусть продолжает. – В конце концов, у меня еще есть и другие подопечные!
Мы уже распелись, немного поговорили о преподавателях в музыкальной школе, которую я кончила. Оказалось, что Ирина знает всех педагогов и некоторых известных выпускников. Это впечатляет. И она осталась довольна моими навыками. Ещё бы!
Эльвира Наумовна могла дать фору любому офицеру. Она муштровала меня хлеще, чем бойцов в спецназе. Она никогда не щадила меня, но тем временем почти не замечала Жанну. Преподаватель знала, какие у меня возможности и не давала моей лени или желанию повеселиться взять вверх, как это было с бывшей подругой, которая за прошедший год ни разу со мной не связалась.
– Я пойду! – Ирина раздражённо поджала губы. – Ты тоже можешь идти. Я скажу, что отпустила тебя. Не думаю, что стоит продолжать ждать его! Пусть теперь он за мной побегает! Хотя можешь остаться и попрактиковаться, если есть желание.
– Хотелось бы немного.
Проект начался неделю назад, и за это время мне не удалось побыть наедине с собой. В комнате со мной жила ещё она девочка, а все репетиции и тренировки у нас с участниками пока были совместными. Неплохо было бы остаться тет-а-тет со своими мыслями, а не со стадными инстинктами.
Поднимаюсь со стула. Ирина кивает, затем уходит, звонко стуча каблуками, показывая, насколько сильно злится на Биго.
Я же окинула взглядом комнату. Маленькая репетиционная комнатка больше похожа на звукоизолированную кабинку. В центре округлая импровизированная сцена, на которой стояли два округлых стула. Вдоль стен неловко расставлены музыкальные инструменты, включающие в себя синтезатор, барабанную установку, бас-гитару, электро-гитару… чёрт! Даже скрипка имелась.
Стискиваю зубы. Раньше я могла часами слушать звуки, рождавшиеся на этих струнах. А сейчас даже один её вид вызывает раздражение.
Мне не нравится, что я все чаще чувствую жжение гнева внутри. Словно раньше я была в коконе безэмоциональности и вот сейчас выбралась наружу, столкнувшись с реальностью.
Для меня не была сюрпризом подлость Ольги Семеновны и её братцев. От них я могла ожидать всего, что угодно. Но вот предательство Никиты больно ранило. Если первую неделю я ещё цеплялась за надежду, уже просачивающуюся сквозь пальцы, словно песок, что он опомнится, пошлёт свою мать на три веселых буквы, чтобы быть со мной, то дальше все стало предельно ясно. Никите я больше не нужна.
И, возможно, я бы могла найти тысячу причин, чтобы оправдать его и продолжить ждать, но не стала этого делать. Я ведь решила двигаться дальше. В конце концов, в моей жизни были вещи, которые причиняли мне намного больше боли.
Одна из них – вынужденная разлука с самым родным человеком.
Захар. Мой братик. Маленький человечек, с нетерпением ждущий, что я найду выход.
Мы виделись так часто, как только могли. Я всеми силами старалась показать ему, что безумно его люблю и никогда не брошу. И он верил мне. Но все равно сердце разрывалась, ведь я видела тоску в его глазах, когда приходило время расставаться.
Оставшись без зрителей, вновь окидываю взглядом инструменты в надежде, что упустила из виду тот, что мне нужен. Разочарованно выдыхаю, когда убеждаюсь, что не слепая, затем плюхаюсь на стул, пододвигаюсь к синтезатору.
Я не люблю пианино, хотя и умею играть.
В музыкальной школе обязательно обучали одному инструменту на выбор. Я выбрала гитару, но Алексей Семенович настоял на пианино. Причина такого упрямства прозрачна. И мама ничего не смогла сделать.
Скрипя зубами, мне пришлось учиться. И все же я не оставила попыток научиться играть на гитаре, изучала папины нотные тетради, а полгода назад, работая и не платя за жилье, я смогла накопить на собственную гитару. Правда, я не взяла её с собой на проект и сейчас об этом жалела.
Я быстро перебирала пальцами по клавишам, наигрывая незамысловатую мелодию, чтобы размяться.
После нескольких минут практики поворачиваю голову к двери, чтобы убедиться, что по-прежнему одна. Хорошо. Мои пальцы не спеша скользили по инструменту, подбирая нужное звучание.
Я уже год работаю над этой мелодией, но все никак не могу закончить. На гитаре она звучала немного иначе. Сейчас придётся довольствоваться тем, что есть.
– «Прости, – шепчу я в тишину, – пропела я, едва слышно, закрыв глаза, уже не наблюдая за пальцами, – тебя забрать я не могу. Не плачь, я здесь, всегда с тобой. Ты нужен мне. Ты мой родной».
Слова сами срывались с губ, словно молитва. Это то, что я каждый раз говорила своему братику, когда видела его, когда разговаривала с ним по телефону. Я жутко скучала, хотела видеть его рядом с собой. Но не могла. Пока что.
– Мой голос больше не звучит в том доме, где мой братик спит. – Этот дом в моих снах всегда выглядел темным и пустым. Я так боялась за Захара, ведь знала, что в нём он вряд ли будет любим. Пусть они и одной крови: в этой семейке каждый сам по себе. – Чужая я, чужие сны, чужие окна до весны.
Сейчас мама меня бы не узнала, как и я себя не узнавала. Было странно, словно я наблюдала за собой со стороны. Но я продолжала думать, что все наладится. Это ещё одна причина, по которой я пришла обратно на проект, несмотря на то, что произошло в прошлом году. Я не могла позволить кому-то разрушить мои мечты, надежды моей матери и веру в меня моего брата.
Назовите меня меркантильной, но я знала, что проект сможет сделать из меня звезду, с чьим мнением будут считаться. Слава, деньги… Мне нужно все это. Не для себя. Я хочу забрать брата.
Именно поэтому я так усердно работала весь год. И не буду щадить себя сейчас.
Я зарычала, вскакивая на ноги. Биго, видимо, не собирался приходить. Этому козлу плевать на всех. Если верить СМИ, он смог бросить своего друга, покинув группу, чтобы запихать свою физиономию в поезд популярности, стремительно набирающий обороты. А я ему даже не нравлюсь. Выводы напрашивались сами собой.
Когда я вернулась в общую гостиную, там уже собралась вся команда. Они сидели на огромном белом ковре, брошенном в центре. Каждый раз, когда мой взгляд падал на этот предмет, я все думала, для чего он нужен. И теперь получила наглядный ответ.
Сядьте, дети, сядьте в круг…
Я подошла ближе, чтобы увидеть, на что или на кого так пристально смотрят десять пар глаз. Вдруг раздался взрыв всеобщего смеха, от неожиданности я немного шарахнулась назад.
– А! – обрадовался парень, находившийся в центре сборов. Он выпрямился, и теперь я могла его рассмотреть. – Вот и Лора Ви! Наконец! Мы уже гадали, куда это ты пропала, а я решил, что не увижу тебя сегодня. Хотя пришёл в том числе, чтобы познакомиться с тобой.
Я застыла, узнав подмигивающего мне парня.
Итан Вейбах. Известный под укороченной версией своего имени – Тан.
Звёздный парнишка. Очень популярный хип-хоп исполнитель. Внешне что-то среднее между рэпером и фитнес тренером. Короткие волосы, с бритыми висками, зачёсаны вверх, греческий профиль, черное колечко в носу, татуировка в виде геометрически ровной снежинки на шее – он выглядел суперсексуально.
Я могла причислить себя к фанатке, ведь каждая его новая песня замусоливается до дыр в моём плейлисте. Самая моя любимая – Кайф.
– Я очнусь от кайфа, разделённого с тобой. Ведь вчера ты мне сказала, что я только твой…
Сотню раз повторяла эту фразу, мечтая стать чьим-то кайфом. Я хочу почувствовать, каково это быть охренеть какой желанной. Чтобы меня хотели также сильно и необузданно, как этот парень ту, о которой написал песню.
Тан поднялся на ноги, чтобы чужие головы не мешали ему рассмотреть меня. Его зелёные глаза сверкнули, а губы изогнулись, словно он ожидал чего-то иного, когда шёл сюда. Неловко. Закусываю губу, но быстро адаптируюсь к этому чувству. Я ведь не обязана оправдывать чужие ожидания.
– Двиньтесь, ребятки, – он мягко оттолкнул двух парней в разные стороны, расчищая место, где я могу примоститься.
Я не стала возражать. Не обращая внимания на недовольные взгляды женской половины, опустилась на пол между двумя красавчиками нашей команды. Мне надо привыкнуть, раз я стремлюсь в мир шоу бизнеса. Здесь чётко работает теория Дарвина о естественном отборе. Выживает лишь сильнейший. Сложно сказать, что ценилось в этом мирке больше. Талант? Красота? Харизма? Или умение приспосабливаться?
Я пока не готова дать ответ.
– Где пропадала? – Тан приподнимает проколотую бровь. Чёрт, а пирсинги некоторым очень идут.
– Распевалась, – отвечаю немного смущенно. Надо поработать над этим. Не дело каждый раз краснеть, когда вижу кого-то из знаменитостей. Эй, я ведь стремлюсь в их лигу!
– Почему ты распевалась отдельно от команды? – продолжал допрашивать парень, но по его игривому взгляду сразу заметно, что он издевается. В хорошем смысле.
Я открываю рот, что ответить, но меня обскакивает ярко накрашенная брюнетка. Неловко, но я не помню её имени, хотя, уверена, что раньше в её волосах не было этих красочных прядей, словно она отчаянно пытается походить на петуха. Честно, я не преувеличиваю. Наверное, я могу её понять. Каждый из нас хочет выделиться из толпы, чтобы запомниться. У меня нет в этом недостатка.
Казалось, я уже прославилась. Ну, да, за чужой счет. И я этим, как бы, не горжусь.
– А она у нас уже звезда, разве нет? – Её нарисованные брови превратились в две дуги. Я повторяю её жест. – Звёзды такого масштаба не тусуются с простыми смертными.
Ребята дружно выдали смешок. Им нравилось, что она пытается меня унизить. Что я ей сделала? Что я сделала им?
– Зазналась? – Тан широко улыбнулся, словно ему это понравилось.
– Нет, – отвечаю достаточно жёстко, не разделяя его веселье.
Тан хмыкает, принимая мой ответ как вызов. Он неотрывно смотрит на меня несколько секунд, затем на девушку с яркими волосами. Она скрестила руки на груди, нахохлившись, раздражившись тем, что я перетянула внимание звёздного парня на себя. И взгляд её был настолько испепеляющим, что мне захотелось поднять руки вверх и сказать, что я не специально. Что я, естественно, не сделала, потому что… пошла она.
Я на своем месте. Заслуженно.
– Кто считает себя круче Лоры Ви? – Тан поднимает руки вверх, покачивая кистями, призывая откликнуться.
Парни хмыкают, показывая, что они не вмешиваются. И к моему ужасу руки поднимают все девчонки. Даже моя соседка по комнате. Дружбы на этом проекте нет и быть не может. Утром они будут мило ворковать, обсуждать симпатичных парней, а уже в обед попытаются ткнуть тебя мордой в навозную кучу. Я так не играю. Подлость не мой конёк.
– А кто готов доказать, что он круче? – Девчонки немного скуксились. Я вытянула уголок губы. Уже лучше. Считать себя круче мог кто угодно, а вот с доказательствами куда сложнее. – Ну же, сладенькие! – Парень принялся подмигивать. – Покажите мне и этой выскочке, – его палец словно стрелка флюгера остановилась на мне, – кто здесь звезда? Здесь, конечно, нет камер, но я гарантирую приз.
Тан хищно облизнул нижнюю губу. Девчонки наблюдали за ним, широко раскрыв глаза. А он светился. Уверенность в своей неотразимости. Амбиции сносят башню.
Первой в центр вышла девчонка с цветными волосами. Она гордо вздёрнула подбородок, затем послала мне предупреждающий взгляд. Я вскинула бровь, показывая, что не боюсь, что бы там ни придумал звёздный мальчик.
Следом вышли ещё две самодовольные особы. Моя соседка решила не участвовать. Я окинула взглядом оживившихся участников. Похоже, им нравилась возможность втоптать меня в грязь.
– Хорошо! – Тан хлопнул в ладоши. – Правила вот такие. Сейчас вы назовёте цифру от одного до… – он достал свой телефон, быстро набрал пароль, открыл приложение, – до ста двадцати трёх. Это ровно столько песен в моём плейлисте. Какая песня будет под этим номером, ту и исполните. Кто круче зажжёт, кто чище споёт, тот и победит. Лады?
Головы опустились и вновь поднялись, соглашаясь. Хм, словно у нас есть выбор.
Я закрываю глаза, стараясь собраться с мыслями. Это ведь не сложно. Просто спеть песню. Я ведь всю жизнь этим занимаюсь. Но нервировала сама ситуация, когда уже даже попав в проект, понравившись судьям, приходится ещё и участников убеждать, что мне есть место среди них.
Девушки принялись перебирать цифры. Ярковолосая выбрала номер один. Тан довольно захихикал.
– Молодец, – похвалил он. – Желание лидировать радует. – Он смотрит на меня, вытягивает губы вперед. – Я ожидал этого от тебя.
Я подняла голову. Этот парень меня не знает. К чему такие выводы? Я никогда не была выскочкой.
– Есть разница, – говорю, понимая, что пора перестать отмалчиваться, – между тем, чтобы считать себя первой и чтобы ею быть.
– Оу, – выдал один из парней, захихикав в кулак.
– Ха! – резко выдыхает Тан. – Мне нравится! Готова назвать цифру?
– Сто двадцать три, – произношу, делая незначительную паузу между каждой цифрой. Я специально выбрала самую последнюю в списке. Назовите это упрямством. Или же я хотела показать всем, что не боюсь. Неважно.
– Слот, – парень поднимает телефон, показывая, что под номером сто двадцать три песня группы Слот «Круги на воде». – Поздравляю.
С чем? В горле застревает огромный ком, не получается сглотнуть слюну, внезапно заполнившую мой рот.
– Можешь выступить последней, – говорит Тан. Видимо, я выставила свое замешательство напоказ.
Я киваю, отворачиваюсь, чтобы собраться с мыслями. Само исполнение меня не пугало: мой голос справится. Но вот текст… С этим несколько сложнее. Весь этот год я сдерживала эмоции внутри, а в этой песне слишком много того, что заставит треснуть мои раны.
Не думаю, что готова.
Я не знаю, какие песни достались остальным девчонкам. Меня это и не интересовало. Я опустилась в кресло немного поодаль, чтобы наблюдать за происходящим бессмысленным взором.
Парни решили присоединиться к девчонкам, потому что всем попались песни с вставками рэпа. Команда разбилась на группы.
Ловлю на себе пристальный взгляд. Смотрю вправо. Тан разговаривает с парнем, на голове которого красуются жирные сосиски вместо волос – дреды. Оказывается, не только я осталась без команды. Но этот парнишка, не помню, как его зовут, не спешил ко мне присоединяться.
Мне не нужна команда. Хватит и того, что меня поставили в дуэт с человеком, который даже не явился на первую репетицию. Чёрт! Запускаю пальцы в волосы, мне не нравится покалывание внутри. И тошнота тоже не добавляла положительных эмоций.
Начинаются выступления. Первой, кто бы сомневался, выступает номер один. Она поёт известную попсовую песню. И делает это достаточно круто. Ко второму куплету ей начинают подпевать и подтанцовывать. Сильный соперник.
Дальше было не хуже. Команда у нас не хиленькая. Единственное, песни у всех ритмичные и ненавязчивые. Никому не попалась любовная баллада. Хотя, скорее всего, таких просто не было в плейлисте хип-хопового мальчика. Видимо, лишь я буду вывернута наизнанку. Вот, блин, везенье.
Я даже не сразу поняла, что пришла моя очередь. Просто почувствовала, что все уставились на меня.
Набираю полные лёгкие воздуха, выходя в центр. Тан подключает свой телефон к колонкам, чтобы минусовка гремела на всё здание, затем толкает микрофон в мои руки, чтобы и меня было слышно.
Обманчиво спокойно заиграла мелодия. По коже сразу поползли мурашки. Стоило открыть рот, они принялись хаотично блуждать по моему телу.
– Кто-то ушёл на дно, а кому-то все равно…
Мой голос чуть громче шёпота, а перед глазами одинокая девушка, льющие слёзы, сидя на лавочке. Насколько мне было плохо в тот момента, и как равнодушно меня выкинули на улицу, словно старую подранную игрушку. И как я снова и снова набирала любимый номер, чтобы услышать слова поддержки. Но он не ответил.
Я заслоняю лицо рукой, словно огораживаясь от посторонних взглядом. Затем едва ощутимо касаюсь кончиками пальцев лба и щеки, скольжу ниже и вбок, затем вверх, приближаясь к волосам. Указательный палец обращается к потолку.
– Кто-то ушёл наверх, то есть ушёл навек…
В горле першит. Боль утраты всегда во мне. Я не расстаюсь с ней даже во сне. Иногда мне снится, что мама не умерла. Я пытаюсь разговаривать с ней. И временами она отвечает мне, улыбается. Но чаще я просыпаюсь в слезах, когда понимаю, что мама лишь снится, и я никогда не увижу её вновь.
Я скучаю. Голос болезненно дёргается, но это замечаю только я.
Мелодия набирает обороты. В игру вступает ударная установка и звонкое гитарное соло, оглушая, когда я хрипло вдыхаю, голос становится под стать громким:
– Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день…
Глаза присутствующих округляются. Я немного склоняюсь, шире расставляя ноги и подгибая колени, чтобы удобнее было выдавать звуковое безумие. Стискиваю микрофон двумя руками, наслаждаясь шоком на лицах и дрожью по всему телу.
Дальше в песне должен появиться мужской голос, зачитывающий слова. Не рэп, а скорее монолог о цикличности и отсутствии выбора. Я решаю пропустить его: какая разница.
Наклоняю голову, переводя дыхание и ожидая, когда снова будет моя часть, но в следующую секунду слышу голос Тана. Оборачиваюсь, чтобы увидеть его со вторым микрофоном. Он решил ко мне присоединиться.
Его глаза направлены на меня. Брови дергаются вверх, подбородок вытягивается вперед: я должна приготовиться. Осталась сама сложная вокальная часть.
Снова ударная установка, словно барабанщик хочет разнести все в пух и прах. Я заглатываю кислород, чтобы почти закричать:
– Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день!
Все останется в этой вселенной!
Меня пошатнуло. Мой голос метается из стороны в сторону. Дыхание заканчивается, но я держу оборону. Я не могу бросить звук. Я должна дожать его. Горло саднит, в груди жжение. Я втягиваю живот, словно хочу высосать из себя все соки.
Одна рука так сильно сжала микрофон, что он затрещал, а на второй пальцы скрючились, словно в припадке. Я запускаю пятерню в волосы, тяну их назад. Сегодня я не успела выпрямить непослушные кудряшки.
Резко опускаю голову на грудь, отчего копна падает вперед. И меня уже не видно за облаком моих волос.
Из груди вырывается последний хриплый звук, подкашивающий мои ноги. Мне все равно, что на меня смотрят. Эмоции переполняют. Сил не остаётся даже на то, чтобы просто стоять. Я падаю на колени, делаю вдох, чтобы хриплым шёпотом выдать последнюю строчку песни:
– … ничего не проходит бесследно…
Я прижимаю микрофон к груди, тяжело дыша ртом. Вокруг меня воцаряется гробовая тишина. Я не поднимаю голову, не откидываю волосы, чтобы посмотреть. Мне не на что смотреть. Я сглатываю. Микрофон выскальзывает из моих рук. По комнате разносится звук удара, отражающийся в колонках.
– О-хре-неть! – по слогам произносит Тан, затем хлопает огромными ладонями. – Вау!
Остальные присоединились, но не с таким энтузиазмом. Думаю, они испугались меня. Я сама себя напугала до искр из глаз. Не помню, чтобы когда-нибудь так выкладывалась. Даже на кастингах.
Тан садится на корточки передо мной, когда я не реагирую на их овации.
– Детка, ты там жива? – Парень касается моих волос, отводит в сторону пару прядок, чтобы взглянуть в лицо. – Это было что-то с чем-то. Думаю, ты показала, кто круче. Ты победила в нашем мини-конкурсе. Правда, ребята?
– Угу, – глухо отозвались они.
– Я пришёл, чтобы познакомиться с тобой, – говорит Тан так тихо, чтобы слышала только я. Его палец приподнимает мой подбородок. Я дергаю головой назад, чтобы избавиться от прикосновения чужих рук. Он закусывает щёку. – И я был прав. – Громкость прибавляется. – Призом будет дуэт со мной.
Вскидываю глаза, сталкиваюсь с его самодовольным взглядом. Словно это именно то, о чём все мои грёзы.
– Отвали от неё.
Мы все поворачиваемся на голос, который я сразу узнала.
Парень стоял, скрестив руки на груди и прислонившись к одной из колонок. Как давно он здесь? Видел ли моё выступление?
Одергиваю себя. Меня это не должно интересовать.
Сегодня на нём тёмная футболка и белые джинсы с порезанными коленями. Волосы в таком же беспорядке, что и вчера. А на губах кривая ухмылка.
– С чего это ты мне указываешь? – Тан быстро поднимается, чтобы дать отпор. В воздухе сразу растворился едкий привкус соперничества, что нисколько меня не удивляет.
– Подотри слюни, чтобы они не капали на пол. – Тан зарычал на этот подкол, а Гай хмыкнул. – У кудрявой уже есть пара на этот концерт. – Он отталкивается от колонок, чтобы сделать шаг вперед. – Это я.
– С чего это ты решил, что я уступлю тебе её? – Тан нахмурился, затем опустил голову, выпячивая лоб, словно там есть рога, и он собирался проткнуть ими Биго.
– Скажи ему, – обращается ко мне этот напыщенный индюк. – У нас сегодня первая репетиция.
– На которую ты не пришёл! – огрызнулась я, почувствовав прилив сил, словно во мне зажурчал источник. Я быстро вскочила.
– Я здесь, – он указывает на свою грудь пальцем. – Разве нет? Это я пришёл, а тебя нет.
– Я прождала два часа!
– Ага, – показываются его зубы. – Упс…
– Упс? – Вытаращиваю глаза. – Упс! Ты издеваешься?
Гай мотнул головой в сторону. Чёрт, у нас ведь есть зрители. Скриплю зубами. Напоминаю себе, что это сотрудничество важно для нас обоих. И последнее, что нужно сейчас делать, это устраивать спектакль на глазах у всей группы.
– Пойдём, – спокойно говорит Биго, затем разворачивается на пятках и направляется в сторону комнат для репетиций.
– Спасибо, – поспешно благодарю я Тана, о котором забыла сразу же, как увидела Биго, затем бросилась следом за грёбаным напарником. – Надеюсь, ещё увидимся.
– Я тоже, – крикнул он мне вдогонку.
