Даша Art
По линии взлёта
Глава 32
POV Вили
– Какой еще план? – Отстраняю братишку, предварительно чмокнув в лоб. – Хотя, погоди, давай обсудим его внутри.
– Окей, – соглашается Захар, хватает свою дорожную сумку, перекидывает её через плечо, затем тянется к круглому, словно шар, рюкзаку (видимо, набил до отказа).
Поворачиваюсь к Гаю. Он, прищурившись, наблюдает за нами. Прикрываю глаза, сдерживая желание застонать от разочарования. Уже второй раз парень становится свидетелем того, чего не нужно.
– Тебе придётся…
– Я не уйду, – обрывает он, не дослушав. Затем подходит к Захару, забирает у него рюкзак, который тот никак не может водрузить на плечо. Гай ловит мой удивлённый взгляд и немой вопрос, пожимает плечами: – Вдруг я чем-нибудь смогу помочь.
Чем же?
Я собираюсь задать этот вопрос, когда Захар, наконец, замечает присутствие постороннего парня. Он вылупился на Гая, иначе и не скажешь. Затем, заморгав, выдавил:
– Гай Биго?
– Угадал. – Гай утвердительно дёргает подбородком.
– Охренеть! – Глаза братишки становятся ещё больше. Но он быстро адаптируется, заморгав. – Но что ты делаешь здесь?
Очень разумно и по-взрослому. Я засасываю нижнюю губу, чтобы не улыбнуться.
– Он просто меня подвёз после концерта, – спешу ответить. – Поздно ведь уже.
– Если он просто подвёз, – как бы вслух размышляет мой взрослый братик, – то почему всё ещё здесь? Разве только он собрался проводить тебя до квартиры?
– Захар, – предупреждаю его.
– Нет, уж, – парнишка отмахивается от меня, – я хочу понять. – Он встаёт прямо перед Гаем. Выглядит смешно, но я сдерживаюсь из последних сил. Мой братик храбро смотрит снизу вверх на взрослого парня, выше его на целую голову. Захар надувает верхнюю губу, поджимая нижнюю. – Вы встречаетесь?
Прижимаю ладонь ко рту, чуть поворачиваюсь, чтобы видеть лицо Гая. Он спокоен. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– А что если так? – отвечает Гай, а я удивленно хлопаю ресницами. Почему он не отрицает?
– Тогда, – Захар делает ещё шаг, грозно взирая на звёздного парня, – только попробуй её обидеть! Пожалеешь! Её есть кому защитить! – Сказать, что я поражена – это не сказать ничего. Приятно, когда за тебя заступаются. Мой братик – маленький защитник. В груди защекотала гордость. Но затем глаза защипали слёзы. Я быстренько смахнула их рукой. – Моя сестра не игрушка! Один придурок у неё уже…
– Захар, – окликаю я брата, пока он не успел сболтнуть лишнего.
– Что? – бурчит братик, но затем вновь обращается к Гаю: – Обидишь её – будешь иметь дело со мной!
Угроза, конечно, смешная. Но Гай может принять её в штыки и отреагировать резко. Я напряжённо взираю на него, чтобы понять его настрой. И Гай не улыбался. Его челюсть напряглась, а кожа на скулах натянулась. Злясь на неудобные каблуки, шире расставляю ноги, насторожившись.
– Уважаю, – серьёзно говорит Гай, кивнув и протянув руку Захару, предлагая мировую. Братик подозрительно смотрит на руку парня, словно не может в это поверить. И я не могу. – У меня тоже есть сестра, – поясняет Гай. – И я прибью урода, который её обидит.
Захар расслабляется. Уголок его губ ползёт в сторону. Он пожимает руку Гая достаточно крепко, словно мужчина. Я стискиваю улыбку.
– Вили права, – Гай закидывает рюкзак за спину, затем смотрит наверх, оглядывая пустые тёмные балконы и светящиеся окна, чередующиеся в шахматном порядке, – лучше войти и поговорить без лишних глаз и ушей.
Захар кхекает, смотрит на меня, мимикой лица спрашивая, что происходит. Пожимаю, плечами. Эх, если бы я сама понимала.
– Когда это вы начали встречаться? – не удерживается братик, стоит нам зайти в лифт. – Мы виделись вчера, и ты ни слова не сказала, что встречаешься с Гаем Биго.
– Мы пока это не афишируем. – Этот парень не перестаёт меня изумлять. Я кидаю хмурый взгляд на Гая: мне не нравится, что он обманывает моего брата. – Не хотим, чтобы СМИ пронюхали. Они умеют доставать.
– А-а-а, – протянул брат, будто со знанием дела. Он почесал затылок. – Теперь понятно.
Мы входим в квартиру. Гай бесцеремонно поворачивает на кухню, словно оказался у себя дома. Захар рвётся принять душ. Я даю ему свежее полотенце. Когда он скрывается за дверью, возвращаюсь по коридору на кухню, где слышен гул кофемашины.
– Что ты делаешь? – спрашиваю, скрещивая руки и облокачиваясь на дверной косяк.
– Варю кофе. – Гай оборачивается, чтобы посмотреть на меня, но затем тянется к чашкам на верхней полке.
– Нет, это-то я вижу. – Шумно выдыхаю, прохожу в комнату, опускаюсь на удобный кожаный стул. Не знаю, кто приобрёл этот гарнитур, но спасибо ему за это. – Зачем ты сказал, что мы вместе?
– Разве это не так? – Парень приподнимает одну бровь.
– Ты ведь прекрасно понимаешь, что я хочу сказать, – получилось резче, чем собиралась. – Не обязательно было говорить Захару. Он ведь ещё ребёнок.
Наблюдаю, как крепкий кофе тонкой струйкой стекает в подставленную кружку.
– По нему не скажешь, – замечает Гай, убирая наполненную кружку и ставя на его место пустую.
Я провожу ладонями по лицу, запускаю пальцы в волосы, расчёсываю запутанные пряди.
– Послушай, он ведь твой брат. Ничего страшного, если он узнает.
Гай ставит кружку с кофе передо мной. Я благодарно смотрю на него, но затем саркастично выдыхаю:
– Своей сестре ты тоже скажешь?
– Скажу. – Гай утвердительно кивает, я хмурюсь. – Хотя она уже и сама догадывается. Так же, как и Уля.
– Сколько пройдёт времени, прежде чем новость дойдёт до Кирилла Анатольевича и твоего директора?
Мои похолодевшие пальцы обвивают обжигающую кружку, поднимаю её, согреваясь. Отпиваю немного горького напитка, тянусь к сахарнице, чтобы подсластить. Мозг отказывается соображать. Может, организму требуется доза глюкозы, чтобы подзарядиться.
– Давай решать проблемы по мере поступления?
– Какие ещё проблемы? – Между бровями появляется складка, разделяющая лоб на две части.
Гай упирается локтями в столешницу, стоя лицом ко мне. Он искоса поглядывает на работу кофемашины, чтобы не пролить кофе.
– То есть то, что твой братишка сидит один на лавочке посреди ночи, это не проблема?
Вопрос действует на меня аналогично заточке в сердце. Он прав. Я не должна была тянуть так долго. Нужно было меньше обдумывать и быстрее действовать.
– Тебя это не касается, – ощетиниваюсь, словно колючий ёжик, чувствуя точащую боль в груди.
– Ошибаешься. – Гай берёт свою кружку, делает глоток, подходит ко мне. Он ставит кружку рядом с моей, затем тянет меня вверх за плечи. Я возмущённо надула щёки, но успокоилась, когда парень сел на мой стул, после чего потянул меня боком на свои колени. Уже второй раз за вечер оказываюсь на его коленях. Только вот в этот раз скромнее. – Если расскажешь все, как есть, то я смогу тебе помочь. – Гай тянется к моей руке, чтобы перекрестить наши пальцы. Я обессиленно смотрю на выступающие вены на его руке. – Ты ведь говорила, что твой брат в детском доме.
Морщусь.
– Я такого не говорила.
– Но и не отрицала, когда я предположил. Где жил твой брат и почему он сбежал? – Голос Гай непривычно мягкий. Он также разговаривал со мной в тот день, когда дедушка попал в больницу. Терпеливо и заботливо, словно я действительно важна для него, словно не объект исключительно сексуального желания. Я плавлюсь в его руках, словно маршмэллоу. – Объясни, что происходит.
Чтобы Гай понял, придётся рассказать всю историю, распахнув себя настежь. Едва ли я готова к этому.
– Я и сама хотела бы об этом узнать, – тихо выдыхаю. То, почему Захар здесь, я знала, а вот, что он задумал, не имела ни малейшего представления. Сестра из меня выходит не очень.
Я расстроенно закрываю глаза. Чувствую руку Гая на моей щеке. Он нежно водит пальцем по коже, едва заметно касается дрожащих ресничек. Его рука двигается выше, обводит ухо, затем запутывается в волосах. Её место на щеке занимают губы парня.
Я двигаю головой, следуя за нежнейшими прикосновениями, словно Гай управляет мной невидимыми нитями. Невидимыми, но вполне ощутимыми. Кровь в венах заискрилась. По телу разлилась уже знакомая волна тепла. Такими темпами я привыкну… хотя нет, поздно, уже привыкла.
Гаю не нужно далеко наклоняться. Я обхватываю его шею, чтобы ускорить приближение его губ. И когда наши губы соприкасаются, не могу сдержать тихий хрип. Чувствую чуть горьковатый привкус кофе, касаюсь языком нижней губы, вбирая его в себя вперемешку со вкусом Гая.
– Фу ты, – от неожиданности подскакиваю, услышав подростковый ломающийся голос брата. – Точно встречаетесь.
Смотрю на брата, чувствуя робость, словно школьница, которую застали за непристойностями. А вот Гай вовсе не тушуется. Он хмыкает, тянется к кофе.
– О, кофеёк! – радуется Захар, садится напротив Гая, протягивает руку к моей кружке.
– Тебе разве можно? – интересуется Гай, получая в ответ бурчание брата.
– Я сделаю тебе чай, – киваю, забирая свою кружку, ставлю её на край стола. Поворачиваюсь к плите, зажигаю конфорку под чайником. Затем оборачиваюсь, прислоняясь к столешнице, как это делал Гай пару минут назад. – Может, уже поделишься своим планом.
На меня уставились четыре глаза. Гай с интересом, а брат недовольно. Я скрещиваю руки на груди, показывая ему, что серьезно.
– Ну, ладно, – протягивает Захар, словно делает мне одолжение. – Я давно уже всё продумал. – Брат уходит в прихожую, затем возвращается на кухню с папкой формата «А4», протягивает её мне. – Вот.
– Что это?
Беру папку в руки, обнаруживаю внутри лишь один лист. На нём напечатанный текст, под которым стоит подпись. Подношу ближе к глазам, чтобы убедиться.
– Подпись отца? – спрашиваю, продолжая сканировать каракули.
– Да, – подтверждает брат, – она самая.
– Но… – я не договариваю, поднимаю глаза выше, в ужасе резко выдыхаю, а когда задаю следующий вопрос, не узнаю свой голос. – Отказная?
– Да. – Брат поджимает губы, хмурит брови. Он не дожидается свой чай, берёт мою кружку и делает большой глоток кофе. Морщит нос. – Перебор с сахаром.
– Но как? – На глаза наворачиваются слёзы. Я моргаю, чтобы избавиться от пришельцев. – Как он согласился? Погоди-ка… – мотаю головой, догадавшись. – Он был пьян? Он не соображал, что делает?
Брат опускает голову. Я права.
– Захар…
Не знаю, что брат слышит в моём голосе, но точно не осуждение. Скорее, сострадание. На стеклянный стол падает его слезинка. Я кладу бумагу на стол, спешу к братику. Обнимаю его, сразу получаю обратную реакцию. Захар утыкается в мою шею, шмыгает носом. Я чувствую влагу от его слёз, не замечая, что и сама превратилась в водопад.
– Он давно уже вообще ничего не соображает, – заикаясь и всхлипывая, говорит брат. – Он постоянно в дрова. Ему всё безразлично. Эта мегера творит там, что хочет, а он выходит из кабинета, только чтобы взять новую порцию бухла. Я ему не нужен. Ему никто не нужен.
– Ты мне нужен. – Глажу его по голове, целую в макушку. – Мне ты очень нужен. Всё будет хорошо. Это моя вина. Прости, что не решила эту проблему раньше.
Гай встает, берёт бумагу, чтобы самому прочитать, что там написано. Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Даже сквозь стену слёз вижу, что лицо у парня такое кислое лицо, словно он проглотил килограмм лимонов.
– Ты не могла, – Захар защищает меня. – Я знаю, что ты стараешься. Я давно уже думал подсунуть ему, но не знал, что мы будем делать дальше. И вот дядя Миша говорит, что отписал квартиру на тебя, а, значит, теперь у тебя есть жилье, и тебе смогут доверить опеку.
– Да, – соглашаюсь, но сердце по-прежнему щемит. – Да, хорошо. Завтра же позвоню Кириллу Анатольевичу, попрошу связать меня с адвокатом. Я уже разговаривала с ним, но сейчас обстоятельства изменились. Думаю, он сможет нам помочь.
– Не обязательно. – Гай выключает засвистевший чайник, наливает чай, ставит чашку на стол, подталкивая её братику. – У моего отца своя адвокатская контора. Он толковый. Сможет вам помочь. Я уже говорил с ним. – Далее слышится его недовольное неразборчивое ворчание. – Правда, я думал, что тебе нужно забрать брата из детского дома. Завтра дам ему новую информацию. Если, конечно, вы мне расскажете.
– Я расскажу, – киваю, моментально решившись принять его помощь. – Только давай сперва уложу Захара.
– Уложишь? – возмущается брат. – Я тебе не ребёнок. И я вообще не хочу спать.
– Нет, – настаиваю я, – хочешь. Пойдём.
Захар противится тому, что я обращаюсь с ним как с ребёнком. Но стоит его голове коснуться подушке, он засыпает. Я заботливо целую его в темечко, наконец, почувствовав облегчение. Накрываю его одеялом, затем сгорбившись возвращаюсь на кухню.
Гай курит на балконе. В его руках отказная. Когда горе-папаша заметит исчезновение своего сына? И заметит ли вообще?
Всё это время я надеялась, что Алексей одумается, возьмёт себя в руки и станет отцом для Захара. Я хотела забрать его из этого дома, но в то же время не желала братику стать такой же сиротой, как я. Для него я такой участи не желала. Но братик сделал свой выбор сам. Он решил уйти, пойдя на обман.
– Что ты хочешь узнать? – устало прислоняюсь затылком к балконной двери. На улице прохладно. К коже прикасается холодок, оживают мурашки.
– Ты говорила, что твои родители умерли. – Гай взмахивает листом. Он думает, я солгала.
– Да, мои родители умерли. – Голос едва слышимый, нет сил говорить громче. – У нас с Захаром одна мать, но разные отцы. Мой отец умер ещё до моего рождения. Отец Захара был его другом. – Горько хмыкаю. – Он так сильно любил девушку своего друга, что приютил мою мать, несмотря на беременность. Отец Захара богат. Очень даже.
Я останавливаю историю, Гай смотрит на меня, сощурив глаза. Дым расползается вокруг него, но затем ускользает в открытое окно. Парень делает глубокую затяжку, затем догадывается, выдыхая:
– Вот откуда твое образование?
– Да, – закусываю щёку, – пока была жива мама, всё было более-менее нормально. Я выпустилась, хотела двигаться дальше, но болезнь мамы стала прогрессировать, и она умерла. – Я замолчала, проглатывая образовавшийся ком в горле. Гай двинулся ко мне, но я остановила его рукой, затем продолжила: – В доме отчима меня не любили. Ещё бы, – хмыкаю, – во мне нет их крови. Да и отчим всю жизнь соперничал с моим отцом. А тут я. После смерти мамы сестра отчима решила, что мне больше нет места в их доме. Она выгнала меня на улицу, в никуда. Отчим не возражал. Думаю, он радовался тому, что я, наконец, исчезну с его глаз. – Дрожь сковала всё тело. Оказывается, рассказывать об этом ещё больнее, чем просто вспоминать. – Я оказалась без денег, без жилья, без родных.
– А как же дедушка?
Гай выбрасывает бычок в окно. Проводит пальцев по своим губам.
– На самом деле он мне не дедушка. Он просто человек, который позаботился обо мне, когда я отчаялась. – Кусаю губу до крови, чтобы избавиться от жжения под рёбрами. – Когда меня выгнали, оставался только один шанс. – Делаю глубокий вдох. – Я хотела попасть на проект, чтобы выкарабкаться из болота, в котором увязла по уши.
Отворачиваюсь от Гая, увидев осознание и раскаяние в его глазах. Собираюсь вернуться на кухню, но он меня останавливает. Гай быстро оказывается позади меня, обвивает меня своими руками, словно стальными обручами, прижимая мою спину к своей груди.
– И я лишил тебя этого шанса? – шепчет он, но ответ не требуется. Мы оба знаем это. – Прости. Я… Я поступил как мудак.
Хмыкаю, затем фыркаю.
– Не могу не согласиться. – Улыбаюсь, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него. – Почему ты это сделал? Тебе не понравилось выступление?
– Очень понравилось, – вздыхает Гай, целуя мою шею. – Твой райский голос с тех пор не даёт мне покоя. – Рада это слышать. – Я принял тебя за богатую куклу, которая и так сможет добиться славы, не забирая шанс у обычных ребят. – Это я могла понять. – Меня сбило с толку твоё платье. Оно дорогое.
– Да, это мамин подарок.
Гай заскрежетал зубами, сильнее стиснув меня.
– Прости.
– Уже. – Произношу и понимаю, что это правда. Я давно уже не злюсь на него. – Думаю, что так было нужно.
– Судьба?
– Типо того, – стискиваю его руки, окружающие меня. – Если бы я прошла сразу, то у меня не появился бы дедушка. И я вообще не уверена, что смогла бы выиграть тогда. Я больше напоминала размазню. Мама только-только умерла, я не успела примириться со своим горем. Да еще и постоянное переживание за брата. Я не смогла бы собраться и бороться, скорее была на грани отчаяния. Опустила бы руки при первой же критике.
Гай поворачивает меня лицом к себе.
– Я думаю, ты бы справилась в любом случае.
Пожимаю плечами. Гай наклоняется, чтобы коснуться губами моего лба, затем носа, останавливаясь на губах. Дарит мне нежнейший поцелуй.
– Но я всё равно не понимаю, почему Захар сбежал. – Оторвавшись от меня, Гай возвращает нас к начальной точке разговора.
Делаю глубокий вдох и резкий выдох. Отвожу глаза, пожёвывая губу.
– Сестра отчима решила вдруг переехать к нему.
– Та, что выгнала тебя?
– Да, она. Захар терпеть её не может после того, как она со мной поступила.
– Ещё бы! – Гай злится. И гнев его направлен не на меня. – Хороша семейка! Алкаш, не способный воспитать собственного сына, и бессердечная сука, которая может выгнать беззащитную девушку на улицу!
– Их трое, – поправляю я. – Ты ещё не слышал о другом брате. – Даже просто упоминание об этом человеке вызывает ощущение, что по мне ползёт стая мерзких букашек.
– Он тебе что-то сделал? – Гай застывает. Видимо, он читает эмоции на моём лице так же просто, как тексты своих песен.
– Нет. – Никогда никому не расскажу о предложении, которое эта свинья соизволила мне сделать. Брр! Стать его любовницей? Ни в жизни. Лучше сдохнуть на помойке. – Он просто неприятный тип. – Это я ещё преуменьшила в десять раз.
Ладонь Гай оказывается на моей макушке. Он прижимает мою голову к своему плечу – обезоруживающая ласка. Я тут же уткнулась носом в его футболку, пропитанную дымом и свежим ароматом стирального порошка.
– Тебе пора уходить, – голос звучит глухо. Гай пропускает мои волосы сквозь пальцы.
– Знаю, – вздыхает он. – Но не могу себя заставить.
– Придётся постараться. – Отклоняю голову назад, упираюсь глазами в его подбородок. – Свободных кроватей больше нет. Мне самой придётся спать на диване. Захар спит в позе звезды, да и пинается во сне.
– Мы можем поехать ко мне. У меня большая кровать. – Парень обнажает зубы в улыбке. – И я не пинаюсь.
Приоткрываю рот, вскидывая брови. Раньше Гай не предлагал мне посетить его жилище.
– Я не могу оставить Захара одного.
– Знаю. – Гай вновь становится серьезным. – Он теперь будет жить здесь с тобой?
– Нет. – Как бы сильно мне этого ни хотелось, так не пойдёт. – Захар – подросток, которому нужно внимание. Он, конечно, привык быть предоставленным самому себе, но я хочу, чтобы рядом был кто-то, кто сможет направить его в нужном направлении и поругать, если нашкодничает. А меня все время нет дома. Концерты, съемки, интервью – голова кругом. Поэтому я поселю его у дедушки. Они хорошо ладят. И деду будет веселее, и Захар будет под присмотром. К тому же, деда Миша именно тот, с кого нужно брать пример.
Глава 33
POV Вили
То, что в моей квартире кто-то есть, я поняла, стоило переступить порог входной двери. В воздухе витал знакомый аромат, но когда я утром в спешке ускакала по делам, его не было.
Бросаю сумку на пол, делаю несколько осторожных шагов по коридору. Замечаю тусклый свет в ванной, а до ушей доносится узнаваемая мелодия.
Не понимаю, что происходит. Становится жутковато. Мозг сигнализирует об опасности. Такое ощущение, что внутренние органы сперва дрогнули, а затем сжались. Я застыла около двери, ведущей в ванную, прищурилась, словно это поможет заглянуть сквозь стену. Чего, конечно же, не произошло. Я понялась к ручке, но в последний момент одёрнула.
– Не собираешься входить? – доносится до меня глухой, но вполне узнаваемый голос.
Гай.
Резко выдохнула, распахнула дверь и уставилась на парня, развалившегося в полном мыльной пены джакузи, которым я ещё не пользовалась – не было случая. Освещение исходило от маленьких свечек, разложенных практически на каждом свободном клочке. Рядом с джакузи примостился небольшой столик. Одного взгляда достаточно, чтобы разглядеть, что находится на нём. Классика – шампанское, шоколад и клубника.
Я оглядывалась с открытым ртом, а Гай молча взирал на меня, откинувшись назад. И выглядел он очень довольным. Глаза томно прикрыты, а на губах ухмылка.
– Как ты сюда попал?
– Вошёл через дверь, – отвечает парень, словно удивляется глупости вопроса.
– Как ты открыл дверь?
– Ключом, – всё таким же тоном отвечает Гай.
Вскидываю брови. Вопрос получается немым. Гай вздыхает.
– Я взял запасной ключ на полке в прихожей.
– Пхах, – выдохнула я и зависла с открытым ртом. Но не из-за ответа. А из-за того, что в этот момент Гай резко встал. Вода и пена брызнули в разные стороны, и передо мной оказалось голое тело парня.
– Иди уже сюда, – прерывисто говорит, он, вытягивая руку вперед.
Я даже не поняла, как ему удалось с такой космической скоростью притянуть меня к краю джакузи. Под его мокрыми руками моя одежда тут же промокла насквозь. Я поёжилась.
Гай потянул мою шифоновую блузу вверх, чтобы снять её через голову, по пути распустив волосы из новомодной култышки, с трудом сооружённой. Чтобы меня поцеловать, ему приходится чуть ли не пополам согнуться. И всё же губы со вкусом клубники накрыли мой рот. Я потянулась вверх, встав на носочки. Бюстгальтер отлетел в сторону, замок юбки поехал вниз, после чего лишняя ткань упала у моих ног.
Гай обхватывает мою ягодицу, стискивает её, затем оттягивает резинку трусиков в сторону, после чего стягивает их вниз. Я издаю нечленораздельный звук, отражающийся от стен и свидетельствующий о моей капитуляции.
Мне становится всё равно, как этот засранец оказался в моей квартире, и то, что он пробрался сюда без моего ведома и разрешения. Всё, что меня интересует, это как бы ближе прижаться к его рельефному телу, наслаждаясь ласками уверенных рук с длинными сексуальными пальцами.
Охаю, когда оказываюсь в воздухе, на секунду зависаю, затем до середины икры погружаюсь в приятную скользкую тёплую воду, разрезая пальчиками ног слой воздушной пены. Я тут же льну к Гаю, но его руки не продолжают начатое. Вместо этого он сильнее прижимает свои губы к моим, словно ставит печать. Отрывается от меня, поворачивает спиной к себе, тянет вниз.
Мы плюхаемся в джакузи, которое вдруг оказывается гораздо меньшего размера, чем я ожидала. Я застыла, не зная, что делать. Ситуация вопиюще нова для меня. Гаю не нужно говорить. Он по-хозяйски кладёт ладонь на мою грудь, двигает моё тело назад, пока я не упираюсь спиной в его грудь.
– Облокотись, – мягко подсказывает Гай, а я подчиняюсь, сразу расслабляясь. – Как прошло твоё первое интервью?
– Смутно. – Вздыхаю, чувствуя неуверенность и дикую усталость, словно я – выпотрошенная рыба.
Когда совершенно незнакомый человек задаёт чересчур личные вопросы, пытаясь залезть тебе в душу, эффект получается обратный. Я не знала, стоит ли правдиво отвечать на все вопросы, поэтому не стала углубляться в прерии жизненного пути. Общие фразы, подходящие для миллиона судеб – вот, какими были мои ответы. Хотя пару раз моё сердце лихорадочно рвалось из груди. Например, когда вопросы касались мамы, брата, Гая…
– Ты привыкнешь, – говорит парень, уткнувшись подбородком в мою макушку. – В первый раз всегда сложно. Дальше ты уже контролируешь свои эмоции и не реагируешь на каверзные вопросы и провокации.
– Тебе легко говорить. – Запрокидываю голову, чтобы увидеть его. Гай проводит губами от моего лба к носу.
– У меня тоже было первое интервью. – Различаю спиной, как его грудь высоко приподнялась, когда он сделал глубокий вдох.
– И как все прошло? – возвращаю ему вопрос.
– Хреново. – Хоть и не вижу парня, но точно знаю, что он морщится.
– Почему?
– Потому что вопросы были дерьмовыми, а я не был к ним готов.
Закусываю губу, задумавшись. О чём могли спрашивать молодого парнишку, который только начинает свой путь на эстраде? Обычного могли спрашивать о семье, вдохновении, планах, но Гая нельзя отнести к этому типу. У него была предыстория – сладкая возможность для прессы проехаться по нему катком кричащих заголовков.
– Вопросы были о твоём друге? О том, почему ты один подписал контракт?– спрашиваю, чтобы подтвердить догадку, но не шибко надеюсь на ответ Гая. Уверена, это больная тема.
– Да. – Широко раскрываю глаза, услышав Гая. – Вопросов было много. Они сыпались на меня один за другим, пока не слились в огромный ком. Я думал, что он сшибёт меня. Запаниковал. И вспылил.
Я напрягаюсь, чувствуя напряжение парня. Оборачиваюсь вполоборота, чтобы увидеть его поджавшиеся губы и закрытые глаза. Он заметил моё перемещение, открыл их. Я не вижу в его глазах гнев, скорее сожаление. Все о чем-то жалеют. И Гай Биго не исключение.
– Почему ты подписал контракт, а твой друг нет?
Не знаю, как я решилась на этот вопрос. Видимо, двигало желание узнать Гая как можно лучше. Я хотела понять его и то, что им движет. Я старалась сдерживаться, но этот парень уже забрался слишком глубоко, становясь неотъемлемой частью моей жизни. Он знает обо мне всё, я о нём – практически ничего.
– Он не захотел. – Гай вновь зажмурился. – Вит любит музыку, которую пишет. И он считает предательством отказаться от неё, чтобы писать что-то в угоду продюсеру и поклонникам.
– А ты? Как считаешь ты?
– Да, – выдыхает парень, словно ему что-то мешает говорить, – это предательство.
– Но…
– Но почему я пошёл на предательство?
Киваю, не в силах произнести и звука. Гай возвращает меня в прежнее положение. Видимо, ему проще говорить, когда я не смотрю на него. Хорошо. Я могу просто послушать.
– Боялся, что мы не добьёмся успеха, – признаётся Гай, стоило мне опереться на его грудь, закинув голову на твёрдое плечо. – Сейчас все гораздо проще. Записал песню, выкинул её в сеть, фанаты сами тебя найдут. Раньше всё было гораздо сложнее. На тот момент мы уже оббили всевозможные пороги, но нам везде отказали. Я уже готов был сдаться, когда появился Тёма. Он предложил контракт. Я понял, что это наш шанс, но Виту не понравилось то, что придётся полностью измениться. Он любит свою музыку. В ней он находит отдушину.
– А ты?
– Раньше находил. Больше нет. – Гай принялся очерчивать чувствительный сосок большим пальцем. Живот обдало огнём. Я закатила глаза от удовольствия, балансируя на грани. – Я думал, что мне будет достаточно денег и популярности, но сейчас я всё чаще задумываюсь о том, чего хочу на самом деле.
– Что же это?
Парень неожиданно игриво прикусил мочку моего уха.
– Прямо сейчас я хочу оказаться внутри тебя. – Пальцы заскользили вниз по моему животу, юркнули под воду, чтобы бесцеремонно надавить на клитор. Я шире развела ноги, выгнулась дугой, зажмурившись. А Гай тем временем продолжал шептать: – И нам надо успеть за полчаса.
– Почему? – Заморгала, чтобы избавиться от туманной дымки.
– Я заказал нам ужин, он уже скоро будет здесь.
– А что будет после ужина? – Невольно задерживаю дыхание.
– Надеюсь, твоя кровать достаточно крепкая.
Смеюсь, а Гай погружается носом в мои кудри.
– Волосы – это твой фетиш? – хихикаю, покрываясь мурашками.
– Только твои волосы. – Он обречённо вздыхает. – Они не дают мне покоя. Как они могут быть такими мягкими и ароматными?
– Секрет фирмы, – почти пропела я.
На самом деле нет никакого секрета. Я особо за ними и не ухаживаю. Они от природы вьются, а пахнет приятно новый шампунь.
Я полностью разворачиваюсь, чтобы взглянуть в потемневшие голубые глаза. Даже в полутьме они ярко выделяются. Не могу похвастаться тем же. Цвет моих глаз скорее растворяется.
Он замер, ожидая моих действий. Я провожу ладонями по его скользкой от мыльной пены груди. Тёмные татуировки на его теле сейчас скрыты. Но я уже изучила участки их расположения, поэтому очерчиваю по памяти. Возможно, когда-нибудь я решусь и сделаю себе пару тройку, разных размеров и форм.
– Что значит эта птичка? – спрашиваю, проводя пальцем по его шее. – Вторая такая же на руке.
– Птица – свобода. Первая – это я, а вторая – моя сестра.
– Она хорошая?
– Снежа? Очень. Она красивая, добрая и талантливая. Играет на фортепьяно. Учится в той же школе, в которой отучилась ты.
– Ваши приёмные родители богатые?
– Они обеспеченные, – кивает парень. – Но стали такими уже после того, как я стал популярным.
– Значит, благодаря тебе твоя сестра учится в престижной музыкальной школе. – Это не вопрос, а утверждение. Но Гай всё равно утвердительно качает головой. – Теперь понятно, почему ты хотел славы и денег. Не только для себя, но и для своей семьи.
– Как и ты, – шёпотом отвечает парень, я широко распахиваю глаза. – Ты ведь пошла на проект, чтобы добиться успеха и забрать брата. Раньше я не понимал, откуда такое упорство, но теперь знаю.
– Всё вышло совсем по-другому. Я не ожидала помощь со стороны, но так даже лучше. Всё начало налаживаться. Дедушку выписали. Он в порядке. С ним Захар. Он тоже доволен.
– Я рад.
Обхватываю его лицо, приближаю свои губы к его. Руки Гая оживают. Он тянет меня на себя. Я размещаюсь на его коленях, словно оседлав породистого жеребца, не чувствуя даже тени неловкости. Ощущаю, как его член проскальзывает между половых губ, создавая трение. Урчу, выдыхая в его рот. Ёрзаю, хочу, чтобы он скорее проскользнул внутрь. Я ведь достаточно мокрая для него. И дело не в воде и мыльной пене.
Вижу по блеску глаз парня – его занимают те же мысли. Руки Гая сильнее стискивают мою талию, приподнимая, но он не успевает насадить меня на себя. Трель звонка проносится по всей квартире.
Гай чертыхается, а я разочарованно вздыхаю, затем отстраняюсь, посмеиваясь над его комичным выражением неудовлетворения на лице.
– Похоже, ужин пожаловал раньше, чем я ожидал, – вздыхает он, встаёт, подхватывая полотенце и оборачивая его вокруг талии.
– А кто-то ещё ругает доставку. Они работают оперативно.
– Не тогда, когда нужно. – Он наклоняется, быстро целует меня в губы. – Оставайся здесь. Я заберу заказ, и мы продолжим.
– Ну уже нет! – Следом выбираюсь из джакузи. – Я вдруг поняла, что жутко голодная.
POV Биго
В руке микрофон, но я не подношу его ко рту. Вместо этого я делаю шаг назад, чтобы не мешать ей блистать. Оживлённые зрители подпевают. Чувствую, как страх Вили развеивается. Её тело наливается уверенностью, слепящей глаза, подобно полуденным солнечным лучам.
– Без тебя мои крылья-а-а-а-а, – взорвался голос девушки, набирая невиданную высоту. Зал присоединился в диком восторге.
Это наше первое совместное выступление на сцене после проекта. Но как и тогда я стараюсь держаться в стороне, позволяя ей купаться в софитах. Она здесь главная, а я лишь приложение.
