Даша Art
По линии взлёта
Гай садится, свесив ноги с кровати. Я приподнялась, чтобы посмотреть ему в спину, ожидая увидеть, как он встанет и уйдет. Но он сидит, немного сгорбившись пару минут, словно раздумывает над чем-то, затем оборачивается, скользит хищным взглядом по моему телу, отчего мои щёки заалели.
– Я могу предложить тебе только секс, – произносит парень, словно окатив меня ледяной водой.
А чего я, собственно, ожидала?
– Уходи! – резко поднимаюсь, но Гай ловит меня за локоть, опрокидывает обратно, накрывает собой, придавливая к матрасу. После чего поднимает указательный палец к моему лицу, чтобы провести по брови, обвести вокруг ушной раковины, затем скрыться в завитках моих волос. Он вытягивает одну прядь, зажимает её двумя пальцами. Это нервирует меня. – Я не буду твоей секс игрушкой!
– Я этого и не предлагал, – нагло усмехается.
– Тогда что?
Он тянет прядь к себе, нежно прикасается к ней губами. Я закусываю щёку.
– Мы можем просто время от времени проводить время вместе, – как бы невзначай его рука задевает мою грудь, отчего сосок тут же затвердел. – Нам ведь обоим понравилось. Не думаю, что ты будешь против, если мы повторим.
Его губы коснулись моих губ, я поджала их, но парень не собирался легко сдаваться. Он надавил на мой подбородок, проскальзывая языком в чуть приоткрывшийся рот. Я с ужасом поняла, что наслаждаюсь его мягкими губами и игривым языком. Несмело дотрагиваюсь до его лица, удерживая его на месте, принимая приглашение скользнуть языком в его рот. Постепенно поцелуй из игривого превращается в порывистый. Мне сложно дышать, но я плюю на это, исступленно отвечая на его страсть.
– Видишь? – тяжело дыша, говорит Гай, оторвавшись от моих губ. – Не стоит отрицать, что нам обоим это нравится.
Да, сложно отрицать, когда тело предательски дрожит, стоит ему только прикоснуться ко мне. И все же, принять его предложение – верх безрассудства. Тогда почему я почти сделала это?
– И сколько это продлится?
Гай кривит губы, словно я уже требую от него что-то невообразимое.
– Я не даю обещаний, – большой палец давит на мою нижнюю губу. – А в данном случае не могу ответить, потому что сам понятия не имею.
– Значит, это будет продолжаться, пока я тебе не наскучу? – Выразительно поднимаю одну бровь, затем смахиваю его руку. – Мне такое условие не нравится.
Я упираюсь в его плечи, отталкиваю. Гай ложится рядом. Он не двигается какое-то время: и я даже решила, что он уснул.
– Я готов выслушать твои условия, – выдает парень, озадачив меня.
Мои условия?
Произошедшее сегодня кажется сном. Вчера я даже представить себе не могла, что попаду в подобную ситуацию. Разговор, который мы сейчас ведём тоже из разряда фантастики. Я и Гай Биго на полном серьезе обсуждаем продолжение наших чисто сексуальных отношений. То, что они будут ограничиваться только сексом, я уже уяснила. Осталось оговорить рамки дозволенного. Спрашивать у себя самой, хочу ли я продолжения бессмысленно: в моём желании нет ни капли здравого смысла.
Возможно, пора относиться к жизни и удовольствию проще? Это ведь просто секс. Мне будет хорошо. Я ведь могу наслаждаться этим так же, как это делают миллионы людей. Кто меня осудит? Мне не перед кем отчитываться. Я сама себе хозяйка, и я вправе выбирать, чем мне заниматься в свободное время.
Хотя с другой стороны, я никогда не думала, что секс возможен без чувств. Но я ведь не влюблена в Гая? Очевидно же, что нет. Но это пока что. А что если я… Мне точно нужно обезопасить себя и свое сердце.
Условия. Хм, да, у меня есть парочка.
– Я не буду твоей секс игрушкой, – повторяю, слышу в ответ разочарованный вздох Гая. – Поэтому все будет зависеть не только от тебя, но и от меня.
Господи, за сегодняшний день во мне произошли разительные перемены! Я пока не поняла, в лучшую ли сторону или нет. Никогда бы не подумала, что смогу вот так обсуждать секс, словно это всего лишь сделка.
Гай поднимает голову, чтобы удивленно взглянуть на меня.
– Это значит, – поясняю я, – что все будет происходить не только тогда, когда этого хочешь ты, но и когда хочу я.
– Замётано, – хмыкает дольный парень, расслабившись.
– Это ещё не все, – продолжаю, не обращая внимания на кислую мину, появившуюся на лице Гая. – Ещё ты не будешь игнорировать меня в остальное время, делая вид, что меня не существует. Не думаю, что прошу невозможное?
– Нет, – соглашается Гай. – Ещё что-нибудь?
– Да, – киваю, парень смеется.
– А ты та ещё штучка. Под шкуркой невинной Хаврошечки скрывается бизнес леди с акульей хваткой?
– Ты преувеличиваешь, – усмехаюсь я, но мне польстило его сравнение. Значит, он признаёт, что я не дура. Я поднимаюсь с кровати, тянусь к своему нижнему белью. Гай сел, чтобы удобнее было наблюдать за моими действиями. Я ловко застегнула бюстгальтер, натянула трусики, затем скрестила руки на груди: – Мы будем держать язык за зубами, и когда одному из нас надоест, все тут же прекратится. Без сцен и упрёков.
– Хм, – парень подпирает рукой подбородок, – тебе вновь удалось меня удивить. Что, даже слёз не будет?
– Не будет, – поспешно заявляю, хотя кровь отхлынула от лица.
– Ты уверена, что не влюбишься? – Гай встал, шагнул ко мне. Я не стала пятиться, чтобы не показать, что не такая смелая, как пытаюсь продемонстрировать.
– Это твоё условие? – Вскидываю подбородок.
– Если влюбишься, то будет сложно закончить все без слёз. Ненавижу слёзы. Они меня не трогают, но могут вызвать скандал.
– Мне не нужен скандал, и я точно в тебя не влюблюсь.
– Почему это? – Гай сдвинул свои брови. Казалось, я пошатнула его веру в свою неотразимость. В голубых глазах мелькнуло что-то металлическое. Парень рассмеялся. Нет, его самоуверенность не сдвинет даже бульдозер. – Почему ты так уверена, что сможешь устоять?
Гай подошёл вплотную. Я втянула живот, затаив дыхание, соображая, что ответить. Почему я уверена, что устою? Я ни черта не уверена!
– Я… э, – сжимаю кулаки, врезаясь ногтями в мягкие ткани ладоней, прикусываю губу. – У меня есть парень!
– Что?
Что? Зачем я это сказала?
Глаза парня шокировано округляются, затем сужаются.
– Да, – продолжаю лгать, стараясь не покраснеть. Хотя фактически это не было ложью. Мы ведь с Никитой не расстались. Слова не были произнесены: он просто перестал выходить на связь, оставив меня в трудную минуту жизни. – У меня есть парень, и я люблю его. – А вот это уже, действительно, ложь. Любви тут нет ни на грамм. – Поэтому я и не влюблюсь в тебя.
– И где же он? – Гай наклонился ко мне, уперевшись кулаками в стену по обе стороны от меня. – Где же он шарахается, пока я трахаю его девчонку?
– Он учится за границей.
Парень выпячивает верхнюю губу, шумно вдыхает. Глаза Гая ожесточаются.
– А он не будет против, что в его отсутствие ты будешь скакать на моём члене?
Морщусь от его слов. Пошло и мерзко, хотя и анатомички правдиво.
– Пока он там, у нас свободные отношения.
Боже, дай мне сил. Как я до этого додумалась?
Гай безжалостно проводит пальцами по моим волосам, словно гребнем, зачёсывает их вбок. Он прижимается губами моей шее. Я вздрогнула, когда почувствовала, как пальчики другой руки оттянули мои трусики в сторону, затем проскользнули внутрь.
– Такие у вас у богатых причуды, да? – Издевательски спрашивает Гай. Я схватила его запястье, останавливая, когда он кончиком пальца надавил на мой клитор. – Значит, будем наставлять рога твоему идиоту-парню? – Кусаю щёку, когда он вытаскивает руку из трусиков, но только затем чтобы сжать мою ягодицу. Гай продолжал нашёптывать мне на ушко: – Но если он сам не может удовлетворить свою девушку, это всегда сделает кто-то другой, правда?
– Он ничего не узнает, если мы будем держать все в секрете, – пропищала я, сдерживая стон, уже защекотавший мне горло.
– Договорились. – Гай дёргает меня за волосы, заставляя откинуть голову, подставляя ему свою шею. Он проводит языком от выемки между ключицами до подбородка, затем прикусывает нижнюю губу. – Уверен, нам обоим понравится наша маленькая тайна.
Глава 24
POV Биго
Мой телефон буквально разрывался от входящих звонков и смс сообщений. Когда сестрёныш пытается чего-то добиться, она не действует в пол силы. Сейчас ей нужно привлечь моё внимание, и у неё, естественно, получилось.
Сажусь в машину, подхватываю смартфон, смотрю на время. Чёрт, я задержался у Лоры намного дольше, чем планировал, и теперь опаздываю. Снежа освежует, разделает и подаст на десерт мой мозг.
Нажимаю на кнопку, завожу мотор. Выруливаю со стоянки, когда звонок повторяется, подношу телефон к уху:
– Да.
– Что да? – Динамик взрывается. – Что да? Ты где?
– Уже еду.
– Ты уже полчаса как должен был приехать! – продолжает свирепствовать ангелочек. – Сегодня готовила я! – Усмехаюсь и надеюсь, что мама контролировала процесс: у меня нет ни времени, ни желания валяться в больничке. – Я так старалась, а ты даже не соизволил приехать вовремя!
– У меня были дела.
Снежа фыркает. Она знает, что если бы я постарался, то освободился бы не то что вовремя, а даже заранее. И я собирался, но… разговор с Лорой несколько… затянулся.
Я сильнее давлю на педаль газа, ударяюсь головой о подголовник. Я наверняка свихнулся. С какого перепуга я предложил ей то, что никогда и никому не предлагал раньше? Подобие отношений – извращённое и без обязательств, ограничивающееся только пределами секса. Мне не будет дела до неё в любое другое время.
Тогда, лёжа возле её шикарного тела, я отчётливо осознавал, что не насытился ею. Пройдёт день, час, минута, и я вновь захочу зарыться носом в её блестящие кудри, заглянуть в её большие выразительные глазки и погрузиться во влажную киску. Я не мог уйти, не убедившись, что смогу вернуться.
И что получил взамен?
Набор весьма разумных условий, до которых должен был сам додуматься. Но когда я рядом с ней, мозги фигово работают. Не говоря уже о новости, прихлопнувшей меня словно муху. У Лоры Ви есть парень. Какого хрена? Почему я раньше об этом не знал?
Да потому что она никогда о нём не упоминала! Ни, мать его, единого раза!
Он на самом деле есть? Я усомнился в этом, но только на несколько секунд, пока не задал себе вопрос: зачем ей лгать?
Ударяю рукой по рулю. Факт существования этого парня должен радовать: не будет истерик из-за неоправдавшихся надежд. Лора всё же оказалась не так наивна, как я предполагал. И это к лучшему. Ведь новизна ощущений рано или поздно пойдёт, а секс наскучит. И тогда уже ничего в ней не будет меня трогать, заставляя сердце неистово биться. Сейчас мой интерес в несколько раз больше, нежели был к любой другой девушке, но здесь дело, скорее всего, в долгом томительном ожидании, растянувшимся на два года.
Несмотря на то, что приведённые доводы должны были меня успокоить. В груди зародилось незнакомое мне ранее собственническое чувство. Словно меня бесит, что эта девушка принадлежит другому. И пусть я буду трахать её где, когда и как пожелаю, назвать своею не смогу.
Сестра прерывает мою битву самим с собой, продолжая сетовать на моё опоздание:
– Не думай, что я прощу тебя! Это тебя не оправдывает! У Вита тоже были дела, но он приехал! Вовремя!
Вит? Этот идиот тоже будет на ужине? Отлично! У меня найдётся, что ему сказать.
– Скоро буду, – обещаю я, затем бросаю телефон на соседнее сиденье, прибавляя скорость: моя ласточка способна и на большее.
И я прибываю на место через двадцать минут. Признаться, я нарушил пару тройку правил, и, возможно, уже завтра мой почтовый ящик лопнет от квитанций со штрафами, но должен же кто-то пополнять государственный бюджет.
Припарковываюсь у небольшого гаража, рассчитанного на одну машину – и оно уже занято. Вхожу в калитку, решая пробраться напрямик. Остается надеяться, что мама не увидит, как я топчу газон, который она тщательно выстригла, а то не видать мне ужина как своих ушей.
Снежа живёт в доме наших приёмных родителей, который они построили не так давно. До этого мы ютились в небольшой трёшке на окраине города. Но как только я прославился и разрекламировал небольшую адвокатскую контору отца, дела пошли в гору. Это, наверное, единственное, чем я смог отблагодарить замечательных людей, приютивших двух сирот, один из которых был строптивым разгильдяем.
Я вхожу в дом, делаю вдох и сразу погружаюсь в уютную атмосферу семьи, наполненную различными ароматами. Цитрусовый – мама любит лимонный пирог; кофейный – отец, к ужасу матери, заботящейся о сердце пятидесятилетнего мужчины, пьет только кофе; запах сочной зелени и спелых овощей – моя сестра обожает диетические салаты и гарниры; и, конечно же, пряный аромат острых специи и жареного мяса – не представляю свою жизнь без столь сытного блюда.
– Не прошло и года! – Сестра выскакивает из-за угла, бросается на меня. Я раскрываю руки, чтобы поймать её. И когда подхватываю её худенькую фигурку, кружу на месте. – Чем это от тебя пахнет? – удивляется сестрёныш, уткнувшись в мою шею, а я понимаю, что она чувствует запах Лоры на моей коже.
Снежка отстраняется, чтобы посмотреть мне в лицо. Я же стараюсь придать лицу скучающий вид, хотя по венам разлился ток.
– Я был на съемках клипа, – пожимаю плечами, чтобы выглядеть убедительнее.
– С Лорой Ви? – Сестра хлопает в ладоши. Её голубые глаза, очень похожие на мои, заискрились. – Она потрясная, правда? Я болела за неё на шоу, и рада, что она выиграла!
Снежа подпрыгнула на месте, привлекая внимание к летнему платью цвета солнца, которое очень подходит её лучезарному характеру. Она моя полная противоположность, хотя не все могут это рассмотреть.
Случившееся с нами научило её скрытности. Снежа плохо сходится с людьми. Светловолосая, с молочно-бледной кожей и светло-голубыми глазами, она многим казалась холодной и недоступной, как Снежная королева. Но это убеждение рассеивалось, стоило только заглянуть чуть глубже. В груди холодной королевы бьётся горячее сердце, которым она охотно готова поделиться. Любимых ей людей она окутывает таким теплом и заботой, что даже зимой нереально замёрзнуть.
Жаль только, что в нашем мире не заглядывают дальше фасада, поэтому у Снежки почти нет друзей. Мне больно видеть её одиночество, но я не знаю, как ей помочь, ведь сам ничего не смыслю в дружбе.
Я улыбаюсь, глядя, как она радуется. Её улыбка всегда заразительна.
– Мама! – Она развернулась в сторону кухни. – Гай приехал!
– Слава Богу, – из кухни показалась невысокая, немного полноватая женщина, ровесница мужа. – А я уже думала, что мы тебя не дождёмся!
Я закатываю глаза, а женщина приблизилась ко мне.
– Привет, мам, – здороваюсь, проглатывая небольшой ком, возникающий каждый раз, когда я называю её так. Она прижалась ко мне. Я обнял её в ответ, подумал секунду, затем поцеловал её в макушку. Елена Львовна заслуживает не только уважения, но и любви. Эта женщина сделала невозможное – приняла и полюбила совершенно чужих детей, окутав их материнской лаской. Я думаю, что их подвиг с Борисом Евгеньевичем гораздо значительнее, нежели обычных родителей. Ведь своих детей любить значительно проще: это заложено инстинктами. – Прости, что опоздал.
– Ничего, дорогой мой. – Она похлопала меня по спине, так как до головы уже не дотягивалась. – Отец, правда, сердится.
– Он злится не на Гая, – хихикает Снежа, – а на тебя, мам, – затем обращается ко мне: – Мама запретила ему пить кофе. Она перевела его на Цикорий.
– У него и так повышенное давление!
– Но Цикорий ведь такая гадость! – Сестра изображает рвотный позыв, я смеюсь.
– Хватит, – мама жестом заставляет нас умолкнуть. – Я не поменяю своего мнения. Идите лучше позовите всех к столу.
Снежа убежала в гостиную. Я разулся, но остался на месте, ожидая, когда они выйдут из комнаты. Вот они показались в дверях. Здороваюсь за руку с отцом, затем с Витом. Друг окинул меня подозрительным взглядом, дернул носом, отчего колечко в ноздре всколыхнулось, затем шепнул, проходя мимо:
– Ты хоть трусы успел натянуть?
Хмыкаю его наблюдательности. На всякий случай проверяю, застегнул ли ширинку.
Ужин на столе выглядит шикарно, я сажусь на привычное место, сестра плюхается рядом, а Вит занимает стул на противоположной части стола. Спрашиваю у Снежи, что конкретно приготовила именно она, наблюдая, как Вит навострил уши. Он думал о том же, о чем и я. Но получаю в ответ лишь лукавую улыбку сестры. Она знала, что если скажет, мы не рискнём пробовать.
Снежана Бигодская невероятно талантлива. Она прекрасно играет на фортепьяно, уже выиграв множество конкурсов. Ей пророчили блестящее будущее. Но как бы умело она ни скользила длинными пальчиками по музыкальному инструменту, готовка ей не давалась – от слова совсем.
И вот сейчас перед нами с Витом будет рулетка. Призом за меткое попадание станет несварение желудка. Надеюсь, я достаточно съел блюд, приготовленных мамой, чтобы распознать его на вид. Окидываю стол опытным взглядом, останавливаясь на сочных рёбрышках барбекю, решаю, что Снежа бы не осилила его приготовление, поэтому я могу спокойно их попробовать.
Обхватываю руками косточку, без страха испачкаться, наклоняю голову к столу, чтобы откусить мясистый кусок. Жмурюсь от охренительного вкуса: я не ошибся. Вит наблюдает за мной, сузив глаза. Видя мою однозначную реакцию, тянется следом.
Какое-то время мы едим молча. Кухню наполняют лишь наши причмокивающие звуки. Пока, наконец, не наелась мама.
– Гай, дорогой, – обращается она ко мне, – расскажи нам, как дела с новым альбомом?
– Мы начали запись, – ответил я, с набитым ртом. – Уже записали две песни и сегодня начали съемки клипа.
– А Лора в жизни так же чудесно поёт, как показывают по телевизору и транслируют по радио? – Удивленно распахиваю глаза: не знал, что мама вообще о ней слышала. Она на мои-то концерты ходит только потому, что это я. Не думаю, что она одобряет мою новую музыку. – Мне нравится её песня, которая слышится везде и всюду.
– Мой голос больше не звучи-и-и-т, – протянула сестра, подсказывая мне, о какой песне идёт речь, – в том доме, где мой братик спит…
– Такая трогательная, – кивнула мама. – Уверена, она чудесная девушка, раз так любит своего братика. Вы с ней подружились?
Я беззвучно хмыкаю, за доли секунды вспоминая, как именно мы подружились и в каких позах. И тут же ловлю на себе взгляд синих глаз, настолько пронзительный, что, кажется, они заглядывают в самую душу. Тяну уголок губ в сторону, давая понять, что не стесняюсь. Пусть видит, лишь бы молчал. А Вит не из болтливых. За час, проведённый за столом, от него не услышано ни единого звука.
– Гай? – зовёт меня сестра. – Ты все ещё с нами?
– Да, да, – качаю головой, стараясь вспомнить, о чём меня спросили? – Лора поёт лучше, чем большинство наших звёзд. Её голос не вытягивают Автотюном. И она не страдает звёздной болезнью… пока что.
– Это здорово! – Снежа довольна. Мама тоже одобрительно кивает.
– А ты, Вит, – мама перекидывается на парня, который замирает и решительно старается слиться со стулом, – как у тебя дела?
– Хорошо, – сухо отзывается он. Теперь моя очередь понятливо смотреть на него.
Мама открывает рот, что задать ещё вопрос, но я быстрее.
– Слышал, что тебя позвали басистом в группу «Бас-Д».
– Правда? – Восклицание сестры оглушило меня, но оно того стоит. С лица Вита сошла вся краска. Его глаза потемнели, он метнул в меня молнии. – Это же отлично, Вит!
– Они известны? – Мама покусывает губу. Ей неловко, что она не слышала об этой группе.
– Очень! – Снежа подскочила на месте. Она бросилась к парню, не замечая его сурово стиснутой челюсти. – Вит, я так рада за тебя! Наконец, тебя оценили по достоинству!
Вит дернулся назад, когда сестра обняла его за шею, как обнимала в детстве, когда он прогонял детей, обижавших её. Он не ответил на её объятия, сверля меня теперь уже почти чёрными глазами, как ночное небо. Я отвечаю ему тем же. Сам виноват.
– Почему ты им отказал? – Спрашиваю как бы невзначай.
– Что? – хором воскликнула вся семья. Снежана отстранилась, чтобы посмотреть на него.
– Как это ты отказался? – хрипло прошептала она, но все услышали. – Как ты мог? Ведь такой шанс выпадает раз в жизни.
– Снежа, сядь на место, – раздражённо выдыхаю. Мне не нравится то, что моя сестрёнка виснет на этом парне. Она расстроено опускает голову, возвращается к стулу возле меня.
– Вит, – аккуратно начинает мама, – почему ты отказался?
Парень делает глубокий вдох, видимо, подбирая слова так, чтобы не обидеть её.
– Это не то, чего я хочу. – Вот так, коротко и ясно.
– Не то, чего ты хочешь? – презрительно морщусь. – А чего ты, собственно, хочешь? Разве мы не мечтали стать знаменитыми музыкантами? Чем тебя не устраивают чуваки из «Бас-Д»? У них крутая музыка.
– Это не моя музыка. – Вит поджимает губы. – И я не ты.
– Что это может означать? – резко реагирую. Он никогда не говорит ничего просто так. Каждое его слово всегда стреляет метко.
– Я не хочу стать известным, я хочу, чтобы моя музыка стала известной, – спокойно отвечает Вит, спрятав руки под столом. – Я не собираюсь наступать на свое горло, чтобы толпа девчонок пищала моё имя.
В горле застрял ком. То, что он говорит обо мне, вполне очевидно. Мама охнула, Снежа заёрзала. Я не стал комментировать его выпад. Не хотел, чтобы родители это слышали. Да, я перешагнул через все, во что верил, чтобы стать тем, кто я есть на данный момент. Если бы я этого не сделал, я бы все ещё спал в гараже в то время, как Снежа ходила бы в обычное музыкальное училище, а не училась бы у лучших преподавателей в консерватории.
И в этом я лицемерил, когда наехал на Лору из-за её образования. Пусть сам я поднимался с нуля, сестре я дам такой же старт, какой был у этой девчонки из богатой семьи.
Я горжусь собой, пусть иногда лёгкие сжимает спазм. Например, когда я открываю рот, чтобы запеть, или когда ручка касается листка, чтобы написать очередную слащавую песню, от которой меня будет тошнить, но которая точно понравится толпе пищащих девчонок.
А Вит и его принципы могут проваливать. Но он вправе сам решать, как ему жить. И если он хочет прозябать в болоте, то пусть там и остаётся.
– Я уже предлагал тебе финансирование, – все же пытаюсь достучаться.
– И я уже ответ тебе, что не приму от тебя никаких денег. Это тебе не благотворительность! – Убийственный самоконтроль на секунду размывается, но затем конструкция вновь возвышается. Синие глаза сверкнули холодом, словно из глубин океана. – И если мы сейчас же не закроем эту тему, я уйду.
– Конечно, закроем, – спохватилась мама, всплеснув руками. – Гай, перестань, Бога ради. Мы не так часто собираемся, чтобы спорить.
Да какой тут спор. Мы уже давно все выяснили. Ещё тогда, когда двинулись разными дорогами.
– Гай, кстати, – вдруг заговорил отец, – через три месяца заканчивается твой контракт. Ты говорил с Артёмом на эту тему. Он собирается его переподписать?
Спокойнее, чем следовало бы, пожимаю плечами.
– Понятия не имею.
