Даре Тимош
Паутина
Гости поняли, что самое лучшее для них сейчас – это сделать почтительные лица и приготовиться внимать на ближайшие полчаса, как минимум.
Эстерваг на заре колонизации ближайшего к Нокасе космоса был заселён несколькими группами колонистов, преимущественно выходцами с территорий Германии и Австрии, и ещё немного из Нидерландов. Представлял он собой двойную планету, объединённую общим названием, которая имела, мягко говоря, нестабильную тектоническую активность. Строить на ней города с высокими зданиями или разворачивать какие-то базы, за исключением исследовательских, было бессмысленно. Благодаря очень толстой коре вулканы на близнецах Эстерваг были, но маленькие и в основном располагались на большой океанической глубине, так что они каких-то заметных разрушений не причиняли. Зато за все стихийные бедствия разом отыгрывались землетрясения, по силе оставляющие далеко позади шкалу Рихтера. Именно по этой причине рельеф на планетах оставался ровное, чем на многих других космических телах – никакие камни не могли надолго удержаться друг на друге в такой неспокойной обстановке.
Всё это привело к тому, что Эстерваг стал краем исключительно натурально-исторического хозяйства. К пятому поколению колонисты вернули и прочно закрепили старые приметы и верования далёких предков-землян ещё с тех времён, когда больше часть населения Земли была крестьянами. В их логику успешно вплетались современные реалии и научные достижения, три близко расположенных друг к другу и к планетам спутника относительно успешно заселяли Луну, и базис культуры плотно стоял на том, что окружающая природа не в восторге от чрезмерной активности новоприобретённых "вшей", поэтому надо стараться хотя бы не злить её слишком сильно.
– Вам кажется, что мы какие-то там отсталые сектанты, я слышал, – упрёк в голосе герра Макса был едва различим. – а, между прочим, галары больше дела говорят. Пусть туда к ним никому и нельзя, но нашим, – он понизил голос до заговорщицкого шёпота и наклонился над столом. – вот-вот дадут разрешение на один визит. Я сам повезу. Уж эти ты ребята знают, как жить с планетой дружно.
– Да… о них ходят легенды.
– Вы не смотрите, что они мордами на фаласов похожи. Мало ли кого каким на свет произвели. Мы с их точки зрения тоже не писаные красавцы.
– Зато кровь чуют за полсектора… – Алекс мрачно поболтал остатками компота в своей кружке.
– Ну так и что. Они уж сколько живут на Аллароре, говорят, дольше, чем люди на Земле – и ни тебе испорченной атмосферы, ни изрытой ковшами коры, ни загаженных рек. Удаётся же! Надо слетать, пока мы не додумались до чего-то, что и Эстерваг угробит вслед за другими. Полетим – я всё запишу и вашим пришлю, пусть им хоть будет над чем подумать.
– Но полёты в атмосфере у вас ведь почему-то не запрещены, – Айна выразительно взглянула на потолок. – и использование топлива, видимо, тоже.
Герр просиял.
– Это уже ненадолго. Наши добились формулы топлива, которое не будет ничего загрязнять. Эта прыжковая горючка нам не в корабли. Ну, то есть, не сразу. Мы её переработаем, добавим кое-что – и готово – топливо с выхлопом чище, чем обычный древесный дым. И можно будет снимать ограничение на количество рейсов в месяц и свободно летать к родным с Первого Эстервага на Второй хоть каждые выходные.
Над браслетом капитана появилась яркая точка в воздухе, намекая на видеосвязь. Извинившись, она открыла вирт-окно.
– Бак заполнен, капитан. Нам нужен навигатор и мы можем продолжать путь.
– Спасибо.
– О, вам уже пора, – герр Макс выглядел разочарованным столь короткой беседой, но и он, очевидно, понимал, что вряд ли растяпы-нокасцы проведут у него на борту целые сутки. – хотел бы я когда-нибудь увидеть вас в гостях на наших близнецах. Я живу на Втором в квадрате ноль-шесть. Если сядете, то спросите у кого угодно, Макса Рихтера все окрестные квадраты знают.
Он проводил их до того же места, где и встретил, и даже дал с собой пятилитровую канистру со своим странным компотом.
После отстыковки и прощального сигнала маневровыми огоньками Чакк долго восхищённо цокал, нарезая круги возле кухонного стола, на котором торжественно возвышалась ёмкость с напитком.
– Я раскаивается всей искренность, что не пошёл с вами, – наконец, выдал он с ещё более сильным акцентом, чем обычно.
– Не расстраивайся, – Кайман под протестующий вопль друга отвинтил крышку и без затей сделал глоток прямо из горлышка. – если бы ты пошёл, мы бы отсюда до следующей недели не улетели. А бедный фермер бы потом таких туристов за две системы облетал.
Чакк хищно пощелкал жвалами, выдернул у него из рук канистру и чинно налил из неё в стакан.
– Напомни-ка, Алекс, а чего ради мы тащимся на Нокасу? – капитан устроилась в своём уже почти привычном кресле.
Прямо на пульт перед собой навигатор водрузил вечную фляжку с чем-то, пахнущим алкоголем.
– Я вроде говорил.
– Если ты пытался сообщить мне что-то содержательное за последние полторы недели… – голос предательски дрогнул.
– Да, точно. Извини. Я нашёл эту Эсвидсон. Она в отставке, живёт на окраине Синего сектора. Не светится, бывает в нескольких, почти одних и тех же местах, иногда летает на соседние станции или на курорт Ваннартис.
– В отставке? Почему? Ей же должно быть пятьдесят с небольшим, ещё можно служить лет пятнадцать точно.
– Ей шестьдесят пять, но служить и правда ещё можно. Она подала в отставку и отказалась объяснять причину. Подразделение менять не стала, предложение работать инструктором тоже отклонила. Так что найти-то совсем несложно. Сложнее будет добыть из неё информацию.
Трафик вокруг Нокасы, как обычно, был много хуже, чем у большинства планет. Разница оставалась в том, что в нокасских космопортах места хватало всем за редчайшим исключением, а если всё-таки кому-то не хватало, это становилось одной из самых горячих новостей.
При приближении к орбите Чакк прилип к иллюминатору.
– Столько разов хотеть летать сюда, – он мечтательно качнул усами, как кисточками. – наши наниматели рано не хотели приходить.
– Я уверен, что вам дадут возможность погулять, пока мы встретимся с одной… кхм… дамой, – Алекс оглянулся на маневрирующую между взлетающими с планеты кораблями Айну.
– Нет, – неожиданно для всех прогудел Кайман, как будто нарочно делая свой голос ниже, чем у него был на самом деле. – тогда мы пошли на встречу с военным человеком, а нашли мёртвых. Их прямо перед нашим приходом убили, ты сам сказал. Если бы вы появились одни и раньше, были бы такими же, как и они. Мы идём с вами.
– Ну такими же – очень вряд ли, – обиделся навигатор. – но мысль дельная, признаю. Давай, Вель Койар на "Цветном настроении", спускайся, они уже скоро уже запросом дотянутся.
– Ты ничего более дурацкого не мог придумать? – огрызнулась капитан, перед глазами которой как раз в этот момент появилось оповещение об автоматическом запросе идентификации судна.
– Этот вариант был самый удачный из имеющихся. Настоящая Вель тебе даже спасибо скажет, потому что она улетела с подружками на гонки вместо заявленной родителям поездки на Нокасу на лекции для поступающих в Инженерный университет.
– И сколько ей лет? – подозрительно спросила Айна, отправляя такое же автоматическое ответное сообщение одним нажатием на комм.
– Девятнадцать, так что сопровождающий уже необязателен. Не смотри на меня так. А то ты не знаешь нокасских космопортов, особенно в Синем. Там тебя никто даже не заметит, вместе с кораблём. Но с безопасностью самой Нокасы – да, всё печально.
"Звезда", то есть временно "Настроение", действительно никого в порту не заинтересовала. Только какой-то работник космопорта, проходя мимо, что-то отметил в своём планшете, бросив на в меру потрёпаный корабль один-единственный беглый взгляд и, не сбавляя хода, прошагал дальше. Айна готова было согласиться с Алексом насчёт безопасности, хотя сейчас им и было это на руку.
– Главное, чтобы Эсвидсон сейчас не оказалась в отъезде где-нибудь у кадвардов на рогах в другой системе.
– Нет, она дома, я точно знаю, – на лице навигатора угадывалось самодовольство. – но я бы назначил ей встречу где-нибудь ещё.
– Чтобы её убили, как того? – Кайман явно был в этот день главным скептиком.
– Вероятность этого намного меньше, чем в тот раз. Тогда Саймс хотел что-то со мной обсудить и, возможно, раскрыть какую-то военную тайну. А Эсвидсон вообще не знает, что я здесь. Мы застанем врасплох её и тех, кто может за ней следить.
– Если бы я так охранял какую-то большую тайну, то подождал бы удобного момента и убил бы обеих сразу, вместе со всеми свидетелями. Для верности.
– А ты подаёшь надежды, – негромко сказал Алекс. – сегодня около пяти вечера она должна будет посетить кофейню "Лист". У неё это завелось в привычках. Ходит она туда одна, я узнавал. Охрана остаётся у входа, сама командор примерно полтора часа проводит в приватной кабинке. Заказывает три порции кофе. Камер там нет, в самой кабинке, поэтому остаётся небольшой шанс, что одну или даже две из этих чашек выпивает кто-то ещё.
– Да, это лучший из вариантов, чтобы поговорить и не подставить её. Думаю, если там кто-то есть, я смогу его услышать.
– Мы, – настойчиво поправил ящер.
– Мы – это до кофейни, – в тон ему отозвался навигатор. – если мы пойдём туда вчетвером, то нашу пёструю компанию заметят за четыре квартала. Вам вдвоём с Чакком вообще лучше остаться на другой улице, чтобы вопросов не было. Я присмотрю за охраной на главном входе. Ты – за чёрным, хотя там обычно никого не бывает. Если что, откусишь этой дамочке голову. Ты же можешь?
– Алекс. Надеюсь, что мы сможем как-нибудь обойтись без откусывания голов. Только поговорим и всё.
– Напоминаю, ты собираешься поговорить с мадам, которая, возможно, виновата в немаленькой части твоих проблем.
– Возможно, вот именно. Мы не нашли ничего, кроме обрывка какого-то документа. Не факт, что вообще как-то относящегося ко всему, о чём мы можем подумать.
Нокаса чувствовалась с первого шага по покрытию посадочной площадки. Второй космопорт Синего принадлежал к классу 2-Б, так что все возможные требования и пожелания к организации территорий для приёма межпланетного сообщения там были учтены совсем ненамного хуже, чем в его первоклассных правительственных собратьях. Как правильно назывался материал, какой использовали для площадок, никто не помнил, поэтому все назвали его паркетом – из-за идеальной прочности и специфического звука при ходьбе на твёрдой подошве.
Айну невольно сделала три шага от корабля, вспоминая ощущения. Паркет не могло поколебать почти ничто, даже падения небольших судов с полными баками.
Вспомнив об этом, она покрутила головой. Долго искать не пришлось. Самостоятельный робот-уборщик как раз не спеша выехал из-за посадочной опоры большого "Нильса', сверкнув индикатором из-под приподнятого корпуса.
Светло-серая полусфера высотой примерно до пояса человека неизменно нагоняла ужас на тех, кто впервые прилетал в нокасские космопорты. Над одним из пехотинцев-фаильцев долго потешались в учебке после того, как он при загрузке в транспортник шарахнулся от подзарядившегося на солнышке уборщика, когда тот неожиданно двинулся в его сторону.
Шутников тогда осадили – для неподготовленного зрителя картина в самом деле могла быть жутковатой.
Теоретически, опознавательные знаки на машинках-трудягах рисовали, но практически – ни одна краска не держалась на неуязвимом панцире уборщика. Ему было совершенно безразлично попадание под реактивную сопловую струю почти любой мощности, не говоря уже о слабеньких маневровых двигателях.
Толстый панцирь из молибденового сплава при любых непонятных блоку управления обстоятельствах просто прижимался широкой частью полусферы к горизонтальной поверхности, краем прикрывая все более чувствительные элементы аппарата, и становился на некоторое время неподвижной фигурой.
После пары таких общений с этого самого панциря сползали и выгорали любые декоративные опознавательные элементы, превращая уборщика самого в оригинальное украшение космопорта с красивой матовой поверхностью, как будто специально сделанной под камень.
Поэтому когда то, что гости Нокасы сначала принимали за интересный ландшафтный дизайн, вдруг начинало жужжать и надвигаться на них, это не встречалось быстрым пониманием.
Капитан усмехнулась воспоминанию. В тот прекрасный день новобранцы на линкоре "Мейми Линч", принявшем экипаж улетевшего на ремонт "Кастера Баттенджи", обогатили свой лексикон целым десятком новых выражений.
Всю дорогу до нужного района Чакк что-то говорил, но ни одним из человеческих языков он в этот раз не пользовался. Кайман время от времени кивал или отвечал шипением в разных тональностях. В общении с псиоником-телепатом должно было быть определенное удобство, особенно если привыкнуть к этому малоприятному моменту "вхождения" в голову.
Айна постаралась вспомнить эти ощущения, когда арахнид приходил в её каюту в те девять дней, пока она балансировала на грани между полным упадком и ещё каким-то сознанием. Вероятно, то жуткое состояние почти полностью поглощало все физические ощущения, потому что ничего подобного в её памяти не задержалось. Или Чакк научился делать это не так противно для людей.
Синий сектор был самым населенным ещё тогда, когда Айна улетала с Нокасы на огромном блестящем "Кастере Баттенджи".
В самом начале колонизации планеты люди наскоро поделили планету на сектора для удобства ориентирования, а позже уже эти сектора понемногу стали делиться на районы. С городами, как на Лиглоре, вышло плохо – когда через десятков пять лет всё устаканилось настолько, что колонисты начали думать о красивостях, кто-то вспомнил об этой замечательной земной традиции разделения территории. Какое-то время об этом говорили, но без особенного энтузиазма. Даже в самом начале этого обсуждения поднявшийся гвалт насчёт границ и названий вышел каким-то вялым. В других колониях с названиями было получше, хотя кое-где тоже так и остались с таким же техническим разделением времён первой высадки.
Наверное, если бы Нокаса всё-таки сподобилась нa административные границы старого образца, то Синий сектор стал бы чем-то вроде столицы. В отдельном районе располагались резиденция советников от людей и ксеносов, от него концентрическими кругами расходились районы престижного, среднего, обычного и совсем недорогого жилья.
Военная база последний раз оставалась далеко за пределами города с противоположной от космопорта стороны, но тогда и сами военные, и руководство космопорта выступали за организацию дополнительных военных частей ещё с трёх сторон сектора, для большей безопасности.
Айна хотела бы рассмотреть изменения, произошедшие за время её отсутствия, но крыши домов начинались сразу за посадочной площадкой и почти полностью скрадывали панораму города для тех, кто стоит ногами на земле. Высотные дома здесь явно по-прежнему не разрешалось строить – все жилые на вид, да и нежилые тоже, не превышали пятнадцати метров. На окраине они все имели ровно такую длину, как по линейке.
Над головой неторопливо проплывали аэротакси в раскраске своих владельцев, выше на большей скорости летали личные флаеры самых разнообразных габаритов. Большинство из них стремилось в сторону центра. В стороне от популярных воздушных трасс закладывал виражи длинный, похожий на сообщаю с полного конца трубу, экскурсионный атмосферный корабль.
– Если этот ЭАК и дальше продолжить так летать, то их компании придётся выдавать пассажирам рвотные пакеты ещё при входе, – капитан не была большим специалистом в пилотировании, но хорошо помнила, как на таких корабликах без гравикомпенсаторов чувствуется каждое ускорение.
– Может, там один пилот, вот и развлекается.
– Это пока его полиция не заметила и не отобрала лицензию на полёты за… как там у них это называется…
– За технику пилотирования, не соответствующую типу летательного аппарата, – скороговоркой зачитал Чакк, как по учебнику. Алекс снова оглянулся на него с нескрываемым удивлением. – Что? Запретительный большинство в атмосферах разумное существо. Никому не радуется, если голова упадёт что-то из-за обычной лихача.
– Может, нам тоже стоит арендовать что-нибудь летательное? По Синему можно два дня так гулять, в поисках какого-то кафе. Извини, Алекс, но я пока не расположена к променаду по такому огромному городу.
– А тут недалеко. Как раз вон за тем поворотом и разделяемся. Если что, стреляй… куда-нибудь. Нам этого хватит.
По дороге, по мере выяснения деталей оказалось, что кофейня была названа "Лист" не в честь растительности, а в честь древнего, как сама история, композитора. Об этом Чакк тоже просветил своих спутников такой чёткой речью, что было видно, что он зазубрил всю информацию по этому вопросу из учебника истории до последнего звука.
Подходя ближе, Айна думала, что в корабельном комбезе и походной куртке настолько не вписывается в общий облик подобного заведения, что вызовет подозрение ещё на входе, одним своим появлением, но додумать эту мысль не успела.
– Отходи, – напряжённо поговорил Алекс в наушнике.
– Что случилось?
– Вояки подтягиваются с трёх сторон.
– Значит, нас ждут.
– Надеюсь, что не нас. В космопорту всё ещё никого лишнего нет.
– Её могут убить, как Саймса, если мы ничего не сделаем.
– Не на глазах у этих красавцев. Сейчас она в относительной безопасности. Да чтоб тебя!..
– Алекс?
– Я потерял обзор с камер.
Жужжание не самой новой модели разведдрона почти полностью смешивалось с городским шумом, но опытным ухом определялось хорошо. Айны только успела нырнуть за припаркованный флаер, когда он показался из-за угла.
В ухе образовалась та глухая тишина, которая символизировала только отключение всех средств связи. Браслет поверх рукава тоже подозрительно заглох. Даже бластер на поясе сделал самый безжизненный вид. Кто удаленно отключил всю найденную электронику и даже намеки на неё, осталось непонятным. Можно было попробовать подпрыгнул к обзорному колпаку фраера, но сейчас капитан не рисковала даже шевелиться.
Особенно она оценила свою предусмотрительность, когда через пару минут после пролёта дрона с той же стороны послышался шорох колёсной военной техники.
Первым по старой абсолютного безмолвной улице поехал штурмовой транспортёр. Он двигался медленно, как при патрулировании. При желании его мог без особого труда обогнать быстро идущий человек.
Необходимость в обзоре со стороны ощущалась всё сильнее.
"Если в Синем объявили какой-то перехват, Алекс должен был узнать об этом заранее. Хотя бы за пару минут", – думала Айна, замерев рядом с низко посещающим днищем чьего-то личного транспорта. Очень хотелось присесть на всякий случай, но обзор под опорами ей тоже был неизвестен, и лучшем были не выдавать себя лишними движениями.
Транспортёр пополз до угла и свернул к центру. Здесь уже начинался район частных территорий, и живая изгородь, возле которой был оставлен флаер, отделяла капитана от небольшого двухэтажного дома.
"Хорошо, что я успела дойти только сюда, а не до более помпезных кварталов. Там ещё и охранные системы натыканы на каждом метре".
Ни стрельбы, ни завода борьбы тоже никогда не было слышно. Айна опасалась, что при встрече с транспортёром или другими представителями закона ящер непременно ввяжется в драку с непредсказуемым результатом, а она сейчас даже не сможет его остановить.
Военные успели уехать достаточно далеко, чтобы в тишине можно было выделить лёгкий шелест садящегося на малой тяге ещё одного первоклассного личного флаера. Места на улице было немного, так что ему оставалось сесть только чуть дальше уже сидящего судна. Айна плотнее прижалась к корпусу своего укрытия и чуть не подпрыгнула, когда где-то в соседнем квартале в взвыли сирены. Видимо, пожарные куда-то спешили, Но это капитан поняла только через пару секунд лихорадочных размышлений о возможности отступления. У самого флаера сигнализации, к счастью, не оказалось. По крайней мере, звуковой.
Из прибывшего транспорта люди выходили молча. Сквозь медленно угасающий шум в ушах Айна расслышала шорох тех пар ног. Один из гостей сразу же отделился от группы и двинулся к дальнему конца улицы, а двое направились прямо к хвосту её укрытия. Рука, автоматически проверяющая кинетический пистолет справа, наткнулась на пустой пояс. Капитан мысленно выругалась.
Пришельцы миновали живую изгородь, так и не показались из-за хвоста и, похоже, не заметив её. К дому они шли не торопясь, но по-прежнему не говоря ни слова. Звонка в дверь Айна не услышала, в отличие от хозяев дома, потому что дверь открылась, как только гости приблизились.
– Госпожа Ханно? – первые подал голос визитёр.
– Да, – ответила ему взволнованная женщина. – а вы?..
– Мы работаем с вашим сыном. С пор у нас потерялась с ним связь. Мы решили, что он мог уехать домой. У всех бывают трудности в семье, мы просто хотели знать, что всё в порядке.
– Нао… Нет, он не приезжал. За последний год точно. Не думаю, что смогу вам в этом помочь. Надеялась, что вы сможете, потому что у меня та же проблема, что и у вас. Нао говорил, что нельзя будет связываться, но хотя бы раз в три месяца это должно быть возможно!
– Насколько мне известно, по договору он имеет право на разговор с кем-то вне места работы раз в сто тридцать дней по местному исчислению. Мне жаль, если он использовал свои звонки для чего-то ещё.
– Вы говорите так, как будто он не работает, а сидит в тюрьме. Даже на Вулкане, я слышала, разрешено говорить с родными раз в пять недель и только особо опасным преступникам запрещают все контакты.
Женщина понемногу отошла от удивления и быстро распалялась. Виновники отсутствия сына дома были перед ней и она определённо вознамерилась припомнить им всё.
– Повторюсь, мне жаль, – сдержанно ответил всё тот же гость. Второй хранил упорное молчание. – и я также сожалению, что мы зря вас побеспокоили.
– Нет, так не пойдет! Как давно вы уже не знаете, где находится мой сын?
– Около двух недель. Но теперь мы можем проверить другие места. Есть вероятность, что он задержался на одной из станций, куда полетел в командировку. Мы всё проверим и обязательно попросим связаться с вами. Он присылает вам деньги?
– Да, но я их не использую. Я способна себя прокормить. Мне нужно знать…
– К сожалению, ни мы, ни ваш сын не можем ничего говорить о характере работы. Таковы условия контракта. Всего хорошего, госпожа Ханно. Мы обязательно вам позвоним.
Ханно проводила их напряжённым сопением, явно примериваясь, чем можно их остановить и выжать всю нужную информацию, но в конце концов просто захлопнула дверь.
Айна ощутила, как под ногой промялся песок дорожки и в последний момент успела перенести вес так, чтобы покрытие не заскрипело.
– Когда? – спросил второй визитёр, уже вернувшись в своему флаеру.
– Через недельку, – небрежно осознавался первый, самый разговорчивый. – раньше будет подозрительно.
– Она уже звонит в полицию.
– Пусть звонит. Отсюда всё равно никто ни с кем не свяжется. Наша задача сделать так, чтобы блудный мальчик объявился сначала в нашем поле зрения.
Их флаер взлетел сразу же, как голоса заглушил опускающийся прозрачный колпак.
А от дома пыхнуло жаром даже сквозь защиту кустарника.
Айна шарахнулась сначала к металлическому борту, потом обратно. Тонкие веточки затрещали, как сухие.
Выбраться из укрытия вдруг оказалось не так просто, как попасть туда. Изгородь словно тоже пыталась отступить – теперь острые ветки подходили к флаеру вплотную, царапая не слишком новую краску.
Попытавшись повернуться, капитан поняла, что скорее останется без глаз, чем выйдет тем же путём.
"Хреново растение", – думала она, слишком медленно продвигаясь вдоль по борта флаера.
У этой модели должен был быть небольшой зазор между днищем и землёй, если только опоры не проседали в мягкий грунт.
Изгородь давила всё сильнее и ощутимо тыкала в шею, по мере продвижения Айны к земле охотно занимая всё освобождающееся пространство.
Только присев, капитан смогла хорошо рассмотреть ближайшую опору, и в этот самый момент та оторвалась от земли. На каких-то полсантиметра, которые пока с успехом компенсировал стабилизатор положения, но намёк был слишком прозрачным.
Проскользнуть мимо опоры рыбкой не вышло. Левая нога проехала по мелкому гравию и застряла под самой высокой частью судна. Айна скрючилась поближе к металлической штанге и яростно подёргала ногой в попытке высвободиться.
Механическая рука, которой она сжимала опору, неожиданно промяла металл. Посадочная нога согнулась, и флаер наклонился обратно, к наступавшей изгороди.
Днище немного приподнялось. Этого хватило, чтобы вернуть контроль над застрявшей конечностью и пролезть дальше под флаер.
О том, что мелкое судно в любой момент может снова непредсказуемо сместиться, она старалась не думать.
Рывок за лодыжки с обратной стороны флаера оказался настолько внезапным, что на счастье дёргавшего Айна на эту секунду потеряла точки опоры.
Руки пришлось разжать, чтобы не свернуть транспорту и так повреждённую штангу. На несколько мгновений в паре сантиметров от лица капитана оказалось тёмное матовое покрытие днища, но, прежде чем она успела прикинуть варианты освобождения, её дёрнули ещё раз.
Теперь показалось хмурое небо. И не менее хмурое лицо и Алекса на его фоне.
– Откуда ты тут взялся?
Она поднялась и шагнула в сторону очень вовремя – флаер снова накренился и словно призадумался, в какую сторону ему лучше рухнуть.
– Оттуда, – огрызнулся навигатор. – надо сваливать.
Теперь дом несчастливой госпожи Ханно видно было немного лучше.
Огонь не охватывал его весь – основное горючее вещество прогорело за несколько секунд. Из окон валил густой дым. Айна обошла пострадавший транспорт и устремилась к быстро затягивавшемуся пробелу в изгороди, выполнявшей, судя по всему, роль калитки, на ходу плотнее застёгивая куртку и спуская рукава куртки.
"Батарея бластера при недолгом воздействии высоких температур не должна взорваться", – подумала она.
При долгих – владельцу обычно это уже не важно, потому что ко времени перегрева батареи он сам уже хорошо прожарен.
Она уже было протянула руку к антуражной лейке для клумбы у входа, чтобы облить свою одежду, когда её мягко, но настойчиво приобняли за талию.
– Уходим, – неожиданно ласково проворковал Алекс, утягивая её обратно на улицу. – хозяйка уже смылись через заднюю дверь, даже не представляю, как ей это удалось. Пожарные вот-вот будут. Поверь, им не нужна помощь, а тебе – лишний раз совать свою голову.
В тот момент, когда они сворачивали за угол, на противоположном конце улицы и в самом деле показались две пожарные машины и обгоняющий их флаер в такой же раскраске.
– И что это было? – осведомился навигатор, когда стало можно сбавить шаг.
– Кто-то поджёг её дом, – Айна попыталась отряхнулся, но вышло не очень. Из волос посыпались мелкие листочки, а на спине что-то стало ощутимо колоться. – её хотели убить. Знали, что она внутри.
– И ты удержалась от того, что попытаться навешать им всем…?
– С трудом. Точнее, это было сложно сделать оттуда, где я отсиживалась в кустах, – со злостью бросила капитан.
– Мы все в какой-то момент жизни сидим в кустах. Видела, кто это был?
– Видела, но не поняла. Что с Эсвидсон?
– Вышла из кофейни почти под конвоем. Ну, то есть, сопровождение тащилось на почтительном расстоянии, но всё-таки было. Куда они поехали, я уже не стал разбираться. Куда-то в район шестого квартала.
– Ещё сможем догнать, – упрямо поговорила Айна, уже понимая, что идея была бы не из лучших.
– Мы – нет, не успеем. А если Кайман попытается задержать отставного командора с охраной, мы все знаем, что со ними будет и какой поднимется шум.
– Разговора точно не получится, – нехотя согласилась Айна, прислушиваясь к сиренам. – только зря прилетели.
"Мы возвращаемся к кораблю", – прозвучало в голове, причём, как видно, у обоих поочередно, потому что Алекс фыркнул и тоже свернул в сторону космопорта.
– Ты будешь смеяться, но после ухода нашей визави в кофейне загорелась кухня, – навигатор даже приблизил вид с пожарного дрона. – похоже, сегодня твой поход в любом случае должен был привести тебя к пожару.
– Я надеялась решить этот вопрос одним заходом, – Айна поболтала в банке остатки пива. На этот раз, заказывая пиво на корабль, Алекс немного поэкспериментировал с сортами. – когда у неё там по плану следующий кофе? Хотя какой уж тут кофе, в горелой кофейне…
– Уверен, что у нас будет время за ней присмотреть. Было бы странно, если бы командор из-за какого-то огонька в кафе заперлась дома и перестала выходить.
– А мы может летать на один планета? – подошедший почти боком Чакк так усиленно сплетал и расплетал пальцы на всех руках, что казалось, что он их вот-вот сломает. – вы понравились.
– Это куда? – капитан за последнее время почти привыкла к ломаной речи арахнида. Его вполне неплохо можно было понять, просто вылавливая общую суть из мешанины слов.
– Винни-Тима, – усы торжественно выпрямились вверх и тут же опали.