Даре Тимош
Паутина

Когда электронный контроллер понизил мощность фильтрации и видимость стала вполне приличной, Айна обнаружила, что несколько сбилась с пути к терминалу и вместо него шла к боковому иллюминатору. В нём как раз приветливо помаргивал огнями хорошо освещённый Сунх-200. В местном космопорту было заметно какое-то нездоровое оживление, особенно впечатлил широкий круг, оцепляющий оставленную "Звездой" площадку и разогнутая в обратную сторону стыковочная лапа.

– Они там уже ставки делают, упадём мы или нет, – Алекс тоже подошёл к толстому бронированному стеклу и постучал по нему пальцем.

Капитан втайне всегда завидовала его непроницаемому спокойствию и утешала себя тем, что у него оно, может быть, такое же показное, как и у неё самой.

– И кто побеждает?

– Пока поровну, – навигатор сверился со своим браслетом. – а, нет, сторонников падения понемногу прибавляется. Они, правда, уже между собой раскололись и спорят, упадём мы на Сунх или на Викру. Магнус пока в нейтралитете, но от него тоже ждут ставку.

– А мы куда падаем?

– Уже никуда, – голос Чакка был таким довольным, что все обернулись разом.

Из шлюзовой камеры даже высунулась голова любопытствующего лысого учёного, решившего, наконец, хотя бы немного сдвинуться опубликованного место.

В первую секунду показалось, что с панелью ничего и не происходило, и всем просто померещилось. Потом, при обшаривании её лихорадочный взглядом в поисках подвоха, становилось видно, что край корпуса немного оплавленый, а три кнопки ещё не остыли. Планетоид за иллюминатором качнулся ещё раз и начал плавно удаляться. Айна медленно пересекла рубку и устроилась в пилотском кресле.

– Я советовать отлететь ещё на триста километр. Магнитный поле планеты меньше влиять на мы, тогда можно делать прыжок безопасный.

Чакк уже традиционно сплёл руки, стоя за спиной капитана. Только теперь она услышала звук возвращающегося на нормальный режим двигателя.

В последнее время ей казалось, что она выбрала не ту специальность, когда записывалась в армию. Слова "пилот" применялось к ней только в комплекте с продолжением "боевой механической антропоморфной и другой шагающей техники", а в последние годы больше пригодилось бы "военных летательных аппаратов". Курс пилотирования кораблей для подразделения мехов был коротким и почти формальным, как для пехоты, и знаний на нём давалось ровно столько, чтобы любой боец смог заставить корабль улететь в нужную сторону и посадить его на поверхность не очень сложной планеты. При этом очень аккуратно сажать было необязательно. А вот военные пилоты всегда были отдельной кастой – в прямоконтактных боевых действиях они не участвовали почти никогда, но можно было с уверенностью сказать, что пилот в звании лейтенанта может водить почти всё, что умеет отрываться от земли. И уж точно они слышали корабли как дирижёры – симфонический оркестр, давая инженерам-механиком точные указания на место поломки.

На расстоянии, рекомендованном Чакком, Сунх-200 превратился в маленькую точку, почти полностью поглощенную двумя крупными планетами. Рядом они выглядели как каноничное добро и зло в детских книжках – тёмная большая одинокая Викра и более мелкая серая Эле, окружённая ещё пятью спутниками помимо блудного планетоида.

– Вам лучше пойти в каюту, – капитан, не оборачиваясь, обратилась к пассажиру, начавшему, наконец, кашлять реже. – можете расположиться в четвёртой. Она небольшая, но в ней вполне можно жить. И, очень вас прошу, воздержитесь от ваших научных изысканий во время полёта.

– Тем более, что ваши изыскания с завидным постоянством повергают в ужас любую колонию, которая имеет глупость вас принять, – Алекс с сожалением отвернулся от иллюминатора, продолжая поглядывать на свой вирт-экран.

– Они просто слишком тупые. Никогда больше не связываться с геологами, надо запомнить, – ворчливо отозвался учёный, поднимаясь с пола по-прежнему в обнимку со своим драгоценным ящиком.

– Ну вам и не грозит, – по лицу Алекса поползла ехидная улыбка. – десять минут назад эти тупые геологи и инженеры аннулировали все ваши допуски и внесли в список запрета к посадке на Сунх-двести.

– Что?!

Ящик выскользнул из руки хозяина и с громким стуком перевернулся по полу рубки.

– Они украли мою лабораторию! Они присвоили мои исследования!

– Вряд ли. Они запустили протокол консервации. Скорее всего, позже свяжутся с "Кастилиумом" и сдадут всё в ящиках. Так что в ваших интересах дать им свой новый адрес как можно скорее.

– Разворачивайте немедленно это дырявое корыто! Я им!..

Айна уже поднесла пальцы к переносице в нервно-моторном жесте, когда вопящий учёный за её спиной булькнул, икнул и замолк. Тишина была бы гробовой, если бы от иллюминатора не доносилось сдавленное фырканье навигатора. Уже понимая, какие вещи с точки зрения Алекса могут быть смешными, она медленно повернулась.

Кайман нависал над пассажиром, широко раскрыв пасть, в которую могла свободно поместиться голова и даже немного плечи. Язык вывалился наружу и лежал на воротнике рабочего халата исследователя, как незавязаный галстук. На то, что ящер придавил ногой столь оберегаемый учёным ящик, уже никто не обращал внимания, включая самого хозяина ящика. Он только таращился в недра показавшего себя с неожиданной стороны члена экипажа выпученными глазами и придушенно похрипывал, как будто язык ксеноса уже затягивался на его шее, как удавка.

Капитан бросила короткий взгляд на Чакка – если эти двое дружны, то должны хорошо знать повадки друг друга. Арахнид выглядел совершенно спокойным. Внешне его никак не интересовала развернувшаяся сцена, а вот снятая с боковой части пульта управления панель – другое дело.

"Не съест, не бойтесь", – царапнуло будто по самой черепной коробке. – "только попугает и сделает нам тихо до самого Кверона".

– Кайман, – Айна постаралась придать голосу как можно больше спокойствия. – пусти его. Он пообещает вести себя прилично.

– Яаа… – прохрипел пассажир, когда сухой шершавый язык заскользил по его воротнику, втягиваясь обратно. – даа… конннечно, капитан. Я пойду в свою каюту, если вы не против.

Способность говорить возвращалась к нему по мере того, как челюсти ящера сближались друг с другом. Рванув в указанную ему сторону, он даже забыл о своем драгоценном багаже, но Кайман точным пинком послал ящик вдогонку, чуть не сбив с ног убегающего.

– Ну вот, а ты переживала, что этот умник доставит нам неудобства, – навигатор уселся в своё кресло с самым беззаботным видом. – видишь, ничего не случилось.

Айна дернулась от любимой фразы Симона.

– Я переживала, что придётся самой вышвыривать его в шлюз.

Глава 3

Кверон выглядел ещё более ярким и суматошным, чем Сунх-200 перед самым их отлётом.

Часть станции была оккупирована кораблями беллеров и мелких торговцев-людей с Гонгонмонгука и Скиха. В масштабах галактической торговли это означало – от утлого катера до почти нового фрегата, и все они в изобилии болтались по орбите во всех плоскостях вокруг.

Это была полностью искусственная станция, построенная ещё в третье поколение колонизации и потому, старея, со временем как-то незаметно перешла в руки перекупщиков самого разнообразного и экзотического товара со всего обитаемого сектора. Рядом с ней, на орбите большого астероида, медленно строили вторую, более современную, но пока она плохо освещённым обломком висела поодаль и выглядела как-то угрожающе.

– Давайте не будем задерживаться. Высадим нашего… пассажира, отправим фото на Сунх и полетим дальше.

– Хм… – Алекс смущённо кашлянул, уже стоя за спинкой капитанского кресла.

Трасса на Илзур-8 уже показательно сияла на его экране. – я рассчитывал на сутки.

– Ты отдыхал сутки на прошлой точке посадки.

– Ну… Это будет не то, чтобы прямо отдых. Думал так, погулять немного. Нашему механику явно хочется пройтись по человеческому базару, а он тут почти настоящий.

Чакк согласно пощёлкал жвалами, не найдя подходящей формулировки.

Из каюты исследователя донёсся невнятный шорох.

Стыковки пришлось ждать почти пять часов, пропуская ранее прилетевших. Стыковочных лап на Квероне оказалась большая нехватка, и для того, чтобы сесть, требовалось ещё дополнительно подождать, пока освободит место кто-то другой. Аренда лапы стоила больше, чем на других станциях, почти в шесть раз. Приняв запрос на оплату, Алекс выругался.

– Тысяча двести единиц! Да они тухлого муфра нанюхались!

– Совсем неудивительная стоимость при такой плотности посадки. Как я понимаю, изначально это вообще должен был быть не особенно посещаемый квадрат, и строители не рассчитывали на такое количество желающих.

– Да это ещё не всё! Они хотят обязательную регистрацию в их реестре пребывающих, и она стоит аж две тысячи!

Из-за закрытой двери каюты донесся протяжный вздох. Судя по всему, пассажир таким оригинальным образом участвовал в дискуссии и был больше согласен с Алексом.

– Значит, высадим и улетим. Рынок в другом месте найдёте. В конце концов, на Нокасе они точно есть, особенно в Оранжевом секторе.

Арахнид что-то сказал, но из всего их языка а Айна только время от времени понимала общую интонацию. Механик был явно разочарован, но спорить не стал.

После посадки стали понятно, что меньше, чем за три часа, убраться оттуда не получится. И провести это время придётся, ругаясь с портовыми рабочими.

Те назойливо предлагали мелкий ремонт и какое-то модное покрытие. Чакк воспринял это как личное оскорбление, а рабочие начали заявлять, что не смогут выпустить корабль в космос без необходимых, их точки зрения, процедур. Алекс, воспользовавшись задержкой, немедленно куда-то исчез. В стороне топтался беллер с демонстративно развёрнутой на планшете формой регистрации и ждал окончания перепалки в пользу рабочих.

Глядя на всё это, капитан решила не мешать арахниду выяснять отношения с человеческими коллегами, позволив ему выиграть время для хотя бы относительно дешёвого возвращения навигатора. Угрозы для оппонента портовые не представляли, поэтому Кайман только благосклонно созерцал сцену, сидя на трапе. Ну, то есть, его поза всё-таки больше подходила под определение "благосклонно", чем под какое-то другое.

Пассажир, с котором никто так и не поговорил, вышел из каюты сам и попытался незаметно проскользнуть мимо ящера. Тот понимал незаметность иначе, и развернулся как раз в тот момент, когда учёный оказался с ним очень близко, протискиваясь в открытый шлюз.

Это даже пошло на пользу – любитель клонировать неизвестных ему существ быстро покинул корабль со своим ящиком, и вдогонку был награждён ещё двумя, с костями. Их Кайман вынес относительно бережно, насколько мог – по крайней мере, не придавал им ускорение ногами, как их менее удачливому собрату.

Алекс уложился в два с половиной часа. Выглядел он ничуть не помятым, как будто просто не спеша прогулялся по ближайшим торговым рядам и чинно осмотрел лавку с произведениями высокого искусства. Рабочие ему тоже не понравились, и он с энтузиазмом включился в игру, поддерживая Чакка. Команду подняться на борт он воспринял с не меньшей готовностью, с трудом переключив мысли арахнида на то, что его уже никто не пытается на что-то уговорить.

Беллер с планшетом заметно приуныл, но его внимание тут же заняли сразу два снижающихся корабля, один из которых подозрительно походил на мусоровоз. Он дал разрешение на отстыковку "Звезды", уже не глядя на неё и явно мечтая поскорее от неё отделаться.

Пассажир, поглядывающий со стороны, определённо разделял чувства ксеноса с планшетом, потому что дождался, когда привезший его сюда корабль наберёт достаточно высоты, и вскинул в его сторону сразу обе руки в неприличном жесте.

Алекс в иллюминатор показал ему тоже самое, но увидеть этого никто на станции уже не мог. Обернувшись, он заметил, как Чакк быстро прячет две руки за спину.

По пути на Илзур-8 арахнид горячо настаивал, что "Рассветная звезда" нуждается в ремонте, и как можно более скором.

– Ты же сам только что так яростно отбивался от предложения! – Айна чувствовала, что скоро потеряет самообладание.

– Я отбивать, потому что они прибежать здесь и топать свой нечистый ноги! И присвоенить хорошего! И не чинить, а выходить из себя и входить за деньги! – Чакк заложил восьмой вираж по рубке, жестикулируя тремя руками. В четвёртой, искусственный, был зажат какой-то инструмент странной формы. – Плохо шляться по наш отсек двигатель! Такие лезть двигатель первая очередь и открутить что-то, а потом прикрутить обратно, пять тысяч!

– Хорошо, но мы же вполне неплохо летим. Прыжок держит нормально, никаких оповещений о поломках или их перспективе нет. Мы дотянем до Нокасы?

– До она – точно. Я сейчас говорить, что нам менять требоваться.

– Не надо, я тебе верю. Я всё равно не запомню половину. Если это не стоит как пол-корабля, мы всё закупим. Только не мельтеши.

Автопилот приветливо моргал почему-то жёлтым индикатором. Видимо, это единственное, на что Чакк смог заменить предыдущую оплавленую кнопку. В коридоре всё ещё попахивало горелым, особенно ближе к выходному шлюзу.

– Никто ещё не передумал поохотиться? – Алекс так помахал вирт-окном, как будто оно было бумажным.

Чакк несколько секунд возмущённо на него смотрел, сбившись с удобно проложенной траектории, а потом отошёл к иллюминатору и скрестил верхние руки.

– Если все за, предлагаю чуть-чуть передохнуть и после этого сразу начать выслеживать нашу добычу. С горраном это несложно, они редко умеют скрываться, и ещё реже хотят.

Перед посадкой на Илзур-8 Айна заглянула в микроскопический медотсек.

На "Звезде" с этим было грустно, потому что хотя бы время от времени помнил о том, чтобы что-то закупить или модернизировать, только Алекс. И то, в силу того, что он сам в медицинской помощи не нуждался никогда, "время от времени" в его случае могло растягиваться на несколько месяцев. Точнее, до тех пор, пока ему не станет совсем скучно и он не начнёт бродить по кораблю и раздражать всех встреченных ему членов экипажа придирками, справедливыми лишь чуть больше, чем наполовину.

Симон в основном лечился на станциях, Айна ещё с армии презирала беготню вокруг своего тела из-за каких-то царапин.

Последний раз на её памяти, когда медотсек был отдраен до блеска и укомплектован в точном соответствии с предписаниями для малых военных и гражданских судов – это после того, как Симон обнаружил там целый мини-склад синего муфра. Обнаружил случайно, оказалось, что муфр возил тогдашний механик и имел с этого более чем неплохие деньги. Симон был несказанно обижен такими сделками членов команды за его спиной относительно корабля, да к тому же ещё с наркоторговцами, коих он презирал всей душой. В итоге механику чуть не указали на шлюз на ближайшей станции.

В кармане комбеза оказался только пустой инъектор. Медотсек был последней надеждой избежать секретного похода в аптеку или что там ещё можно найти на Илзуре-8.

Надежда не оправдалась – в закрепленном на стене шкафчике оставались одни дезинфектанты и обезболивающие. Каждый раз, натыкаясь взглядом этот небольшой хромированный ящик, Айна вспоминала огромный медотсек в линкоре, на котором прослужила ту часть своей армейской карьеры, которую подразделение проводило за пределами Нокасы.

На военном корабле размером с три квартала обиталище врачей занимало целую половину одного из шести уровней, и само их место работы полностью согласовывалось с именем корабля. То, что Кастер Баттенджи, в честь которого назвали судно, был выдающимся врачом, впервые изучившим анатомию арахнидов и начавшим развивать медицинское направление науки по отношению к новооткрытым видам, рассказывали всем новобранцам на первом же вечернем собрании.

Илзур-8 был более людным, чем Сунх-200 и менее, чем Кверон.

Если Кверон был стар, почти как сами космические полеты, то Илзур считался неплохим местом для работы и даже для жизни. Этакий маленький город с собственной независимой системой гравитации, имитацией двадцатичетырёхчасового дня и даже двумя школами на противоположных полюсах. "Добро пожаловать на Илзур", – гласила неяркая голограмма над самым входом в город из порта. Неброско, но с достоинством, как делали на многих других колониях, основанных и населенных преимущественно людьми.

Неписаное правило, если эти колонии хотели считаться полноценными городами.

Прямо за красивой оградой вокруг небольшого аккуратного космопорта начинались обитаемые кварталы. В первом, как обычно, располагались небольшие магазины, объединённые определением "для непритязательных туристов и их кораблей", а за ним уже следовали вперемешку жилые и торговые.

Как только команда пересекала ограду, Чакк вздёрнул усы чуть ли не полностью вертикально и сделал жующее движение жвалами. Ящер молча, как будто это было совершенной обыденностью, приподнял друга под мышки и переставил в сторону от прохода.

– Чистый хром, – наконец, выдавил механик с ещё более усилившийся акцентом, – и инертный газы…

– И сплавы, – Алекс самую малость выглядел нетерпеливым. – Илзур-восемь обслуживает рудник, вон там, – он указал на небольшую планету, с трудом различимую сквозь воздушный купол. – и вот сейчас как раз перестал ненадолго. У них у всех тут отпуск. Нам же проще – чем больше народу, тем удобнее. Ты вот в головы залезаешь на отлично, можешь и нам нужного поискать?

– Нет, – резко ответил Чакк, заинтересованно взглянув в указанную навигатором сторону и снова устремив взгляд на город.

– Я поищу его по камерам, так что у нас есть время пропустить по стаканчику. Скажем, – Алекс оглянулся. – вон там.

Айна только на этих словах смогла, наконец, оторваться от своего комма, по которому заказывала горючее для "Звезды".

Когда она предложила надеть хотя бы бронежилеты, Алекс фыркнул, а Чакк с Кайманом молча развели руками, всеми шестью на двоих. Капитан с запозданием поняла, что найти на ящера даже простой жилет будет непросто, а броню на всё тело на арахнидах она видела только один раз, и даже тогда такую носило было не больше десятка встреченных ксеносов.

С другой стороны, щеголяние вооруженными по мирной хотя бы на первый взгляд станции сделало бы их самих намного подозрительнее, чем гипотетический горран-преступник.

На камерах он засветился очень быстро. По его поведению было заметно, что он чувствует себя не совсем вольготно, но и не слишком боится быть случайно увиденным.

Намного хуже было то, что горран был не один, а в компании двух соплеменников и подходящих время от времени двух беллеров. В том, что все вооружены, сомневаться не приходилось – против стандартного запрета на ношение при себе более одной единицы стрелкового оружия, у сидящего за хлипкими пластиковыми столиками табора было минимум по три.

Особенно впечатляли два плазмотопора, небрежно прислоненные к одному из стульев.

При виде оружия Чакк издал восхищённо щелчок.

– Да, хорошая штука, для воина, – задумчиво заключил Кайман.

– А какой резак… верхний слой а обшивка мочь вскрывать, как яйцо цурвка. Ручка только быть покороче. Телескопом лучше или сборный.

– Горраны, как всегда, в своём репертуаре, – Айна обвела глазами странное оружие ещё раз. – какой смысл делать на плазменной основе такое недальнобойное оружие? Да ещё и стилизовать его под древние инструменты.

– Чтят традиции, – со значением проговорил Кайман.

– Теоретически, за его подельников тоже награда есть, пусть и не настолько внушительная, как за него самого, – задумчиво протянул навигатор, сравнивая фотографии из какой-то неизвестно где добытой базы данных с перехваченным изображением с камеры бара.

Как он это делает, спрашивать не имело смысла – всё равно то, что Алекс отвечал даже людям, которых называл друзьями, звучало либо слишком невероятно, либо откровенно глупо.

– Самое обидное, что никто из нас не понимает на его языке.

Горран о чём-то горячо спорил с собратом, и Айне почему-то упорно казалась, что в переговорах преступников может быть более дорогостоящяя информация, чем простое фото убитого или сдача его властям. По крайней мере, этому их учили на коротком курсе оперативной работы. Преподаватель не затруднял себя сложными терминами и не морочил голову своим студентам, поэтому и тезисы его запоминались намного проще, чем у других. "Если вы видите, как тот, за кем вы начали слежку с целью ареста, начал что-то с кем-то обсуждать, даже с самим собой, – назидательно говорил майор Гиллахан. – дайте ему пару минут. Если вам самим позволяет время, конечно. Поверьте, даже самому себе злоумышленник может сказать много интереснейших вещей, а уж тем, кого он считает своими союзниками… Ещё лучше – запишите. Иной раз эта запись косвенно может украсить ваши погоны".

– Да, а потом придётся много и продуктивно общаться с властями, ты же понимаешь? Нам с тобой не с руки такие приключения.

– Ты обещал что-то сделать с моим делом и розыском.

– Сделаю, когда решишь осесть и перестать бегать по космосу. Последний раз ты сама отказалась. Я зайду с той стороны, а ты оттуда, слева. Наш ящер вполне может поработать самым заметным членом экипажа, а ты.. – навигатор бросил взгляд на Чакка. – подождёшь нас здесь? Мы ненадолго.

– Если я рост небольшой, я не значить бесполезен! – произнес арахнид после череды возмущенных щелчков. – Я стрелять уметь!

– Хорошо. Тогда ты будешь наблюдателем и добытчиков ценных сведений прямо из объекта.

К бару подходили с противоположных концов улицы.

Расположение было удачным для всех – в некотором удалении от самых населённых кварталов, прямо у стены заводского цеха. Все "улицы", которые туда вели, явно в будущем должны были стать крытыми подъездами для колёсной техники.

Над цехом воронкой растопыривались направляющие для прицельного зависания грузовых челноков, которые потом будут возить материал для обработки прямо с планеты. Пока что они выглядели точно как небрежно воткнутый в подходящее отверстие пучок металлических прутьев, но яркие световые и неприметные магнитные маяки уже установили на высоту примерно двух метров.

Скоро это воронка станет выглядеть намного интереснее, как на других похожих станциях, занимающихся переработкой руд и минералов.

Вход в бар оказался не с улицы, а выходящим всё в тот же цех. Очевидно, они строились сразу в связке друг с другом, и бар ожидаемо закончился раньше, чем более крупное строение.

Алекс решил, что обходить массивные сорока метровые стены будет слишком долго, и присоединился к капитану.

– Заходим, скручиваем и тащим в местное полицейское управление, получаем деньги и сматываемся. Всё тихо и прилично, – навигатор снова начинал раздражать своей беззаботностью.

В последний раз попытка изловить какого-то некрупного наркоторговца окончилась тем, что искомый тип швырнул осколочную гранату в проходящую мимо экскурсионную группу и дал дёру. Пока Алекс зашвыривал боеприпас в ближайшее недостроенное здание, преступник сбежал с концами, зато всей компанией живо заинтересовалась полиция.

– Это горран, – пробасил сверху Кайман. – я бы начал с хорошей пули.

– Я же говорю, он нравится мне всё больше, – Алекс без предупреждения нырнул в дверной проём, вынуждая остальных начать претворять план в жизнь немедленно.

Всё пошло не так с самого начала.

Алекс так же неожиданно внутри прянул в сторону, а Кайман отпихнул остальных в другую, сдавленно выругавшись.

Звуки выстрелов как будто появились позже, хотя и было понятно, что стрелять начали сразу же.

На секунду у Айны зазвенело в голове. Когда она начала ясно соображать, то уже перезаряжала свой пистолет после отстрелянной обоймы.

Два ксеноса лежали на полу.

Один из горранов отползал к стойке, зажимая рану на животе. На Каймана накинулись сразу двое. Или сначала один, а потом другой, теперь уже узнать это было сложно.

Разбросанное оружие перемешалось с разломанной и оплавленной мебелью, как будто за эти несколько секунд по небольшому залу пронесся натуральный шторм.

Алекс, почти скользя, уже исчезал в дверях за стойкой, настолько узких, что с трудом верилось, что туда вообще мог пролезть горран. Но, тем не менее, он явно пролез, причём без труда, потому что в зале его не было, а больше выходов не оставалось.

Кайман захлопнул челюсти на плече одного из своих соперников. Тёмно-бордовая с ржавым оттенком кровь брызнула неожиданно далеко для простого укуса, горран заорал, дергаясь, и ниже пасти ящера упала его двухсуставная рука.

Второго Кайман подбил хвостом под ноги и в полёте поймал когтями лицо. К первому воплю присоединился второй, создав устрашающую композицию с хрипами из-под стойки.

Айна поняла, что здесь ящер справляется сам и более чем неплохо. Из двери со стороны цеха звуки доносились намного более тихие. Различить оттуда вообще хоть что-то было возможно только из-за больших пустот, из которых цех пока ещё состоял почти полностью.

Первые метров пятьдесят Айна бежала, всматриваясь в следы на полу.

Ничего особенного в них не оказалось. Оседавшая на пол строительная пыль была истоптана огромным количеством рабочих ботинок разных размеров.

Если горран и получил ранение, то легкое, и кровь не капала, отмечая путь. Небольшие прочерки на стенах от какого-то инструмента тоже могло оставить что угодно.

Освещение в коридоре было не очень, точнее, совсем никакое – сквозь недостроенную крышу пробивался дневной свет со станции, а под потолочными балками слабо светились тусклые огоньки, больше похожие на габаритные маяки для грузовых дронов.

Всё это вместе делало пространство между стенами не совсем уж тёмным, но и до хорошего обзора оставалось далеко, поэтому когда из-за поворота вышла фигура в длинном кожаном плаще, Айна лишь за долю секунды успела остановить палец, уже начавший надавливать на курок.

– Сбежал?

– Хрен ему. Хорошо, что ты здесь. Вдвоём точно поймаем. Если ещё и наши подтянутся – никуда он не денется.

– Ты сам цел?

– Да что мне будет. Там развилка, разделяемся. Ты налево или направо?

– Направо.

Упомянутое раздвоение широкого коридора на более узкие, но всё ещё достаточные для проезда небольшой техники, показалось уже через десять метров.

– Точнее прямо. Вон та часть, левая, скорее всего, заворачивает к внешней стене.

– Да, я бы её, может быть, и выбрал, чтобы смыться поскорее и по безопаснее. Удачи тебе. Хотя я и буду расстроен, если ты меня обставишь.

Навигатор свернул и как будто растворился в воздухе. Ни звука из левого коридора не долетело.

Пол в идущем прямо ответвлении был затоптан даже сильнее, чем в широком коридоре. На стенах теперь встречались даже не одиночные прочерки, а целые стёсанные полосы, кое-где заканчивающиеся выщербинами в армированным бетоне. Сегодня у рабочих, вероятно, был выходной и здесь тоже, потому что даже не работал автоматический погрузчик с широкой когтистой лапой на потолке и молчал вечный спутник всех космических строек – гравитранспортёр. Но это скорее радовало – натужное тяжёлое гудение этого самого транспортёра обычно забивало большую часть звуков в радиусе метров пятидесяти, как минимум.

Выслеживание ей удавалось не так хорошо, как хотелось бы. Её подразделение никогда не подразумевало скрытной работы. Но в этот раз ей удалось остаться незамеченной к тому моменту, когда мелькнувшая впереди спина горрана скрылась за следующим поворотом. Капитан "Звезды" прислонилась к стене, подняв руки зажатым в них пистолетом к груди. Из-за угла слышалось гулкое сопение крупного существа. Оно резонировало от голых стен и многократно искажалось, делая невозможным определение расположения противника в пространстве. Во всяком случае он, похоже, не удалялся.

"Плохо. Если он заметил преследование, сворачивать за этот угол за ним будет самоубийством."

Горран пошевелился – глухо столкнулись друг о друга какие-то кости, которые эти ксеносы вечно таскали с собой, скрипнула кожаная одежда.

– У меня глухо, – голос в наушнике заставил Айну внутренне вздрогнуть. – проверил по дорожным камерам – рядом с баром он точно нигде не выходил. Мы с ящером будем выдвигаться к тебе.

Она осторожно нажала на своём комме кнопку подачи зуммер-сигнала собеседнику.

– Ой-ёй. Принял.

Из-за поворота послышались звуки шагов, и капитан рефлекторно начала разворачивать оружие в сторону преследуемого, но снова вернула в положение ожидания – горран, наконец, решил пойти дальше. От стен отражалось теперь не только его дыхание, но и тяжёлый топот, которому не помогали никакие попытки иди тише. Судя по затемнению в той части, там потолок всё-таки был, и с освещением из-за этого становилось ещё хуже. Капитан выждала десять секунд, оставляя себе расстояние для возможного отступления, и двинулась следом.

Цель не зря выбрала себе именно этот участок коридора, чтобы передохнуть и осмотреться – ещё немного, и без прибора ночного видения там было бы нечего делать. Жёлтые высотные маяки под потолком навевали неприятную ассоциацию с глазами хищников в дикой природе. Айна смогла рассмотреть только какое-то шевеление дальше по коридору, но из-за темноты уже можно было только догадываться, что это может быть искомый объект. Она начала двигаться вдоль стены, чтобы не слишком выделяться на фоне освещенного проема. Под ногами похрустывали кусочки застывшей строительной смеси. Успокаивало только то, что горран двигался намного более шумно и вряд ли что-то слышал, кроме собственных шагов.

Два высотных маяка в отдалении мигнули и погасли. Донесся шум упавшего камня и капитан с непростительной задержкой поняла, что звук падения был намного ближе, чем должен был быть по её расчётам.

Она дважды выстрелила, но промахнулась. Горран вылетел на неё с боевым рёвом и ругательствами, держа возведённый плазмотопор наперевес, как дубину. Новые выстрелы так же неприятно ударили по ушам, как и предыдущие. Теперь преследуемый превратился в нападающего, и намеревался взять преследователя одним броском. Он приблизился уже достаточно, чтобы стало заметно, что две пули застряли в его бронежилете, одна задела макушку. Стрелять горрану в голову было почти бессмысленно – верхняя часть черепа у них отличалась слишком большой крепостью и прочностью. Они сами хорошо знали это преимущество и в бою подставляли противнику именно её.

Айна использовала последний шанс на выстрел, пытаясь прицелиться мимо бронелистов костюма оппонента.

Пуля вошла ему в плечо. Противник раздражённо дёрнул им, но даже не замедлился. Только перехватил свой топор в другую руку и замахнулся, не прервав начатого движения. Такие нападения в армейской учебке и уже после неё многократно отрабатывали на спаррингах. Айна поднырнула под его левую руку и сделала подшаг. Приблизившийся к глазам небольшой зазор между пластинами жилета горрана так и напрашивался на пулю в упор. Тело капитана двигалось само по заданной программе.