Данил Брюханов
Грань
Глава 15
Стихийный отпуск Эрика, так кстати устроенный ему начальником, как и все хорошее в жизни, подошел к концу. За время отпуска, после того как основные приключения Линдгаарда закончились, он лишь успел посетить родной Красноярск, навестить родителей и покататься в местном горнолыжном парке. Эрик с удовольствием отметил ту положительную динамику, с которой развивался комплекс. По прикидкам молодого человека это был самый настоящий европейский уровень. Русские всегда умели не ударить в грязь лицом, равно как и делать вещи для остальных намного лучше, чем для себя. Таким образом, грядущая Красноярская универсиада стала одним из немногих двигателей прогресса последнего восточного миллионника.
Началась работа. Дела в «Бест Уэлл Солюшнс», а это, если что, название компании, где трудился Эрик, были лучше буквально от квартала к кварталу. Почти все окрестные месторождения Томска снабжались оборудованием производства «БУС». Год начался, последние тендеры были выиграны, договоры – заключены. Оборудование продано на год вперед, премии всему офису платились стабильно. Другими словами, на работе Эрику разве что не приносили в жертву молодых девственниц, настолько признавались его заслуги. В общем, было все настолько хорошо, что и делать было особо нечего. По крайней мере, на настоящий момент. Поэтому Эрик рабочие свои часы коротал либо за просмотром различного видеоконтента в интернете, либо по четыре часа отсутствовал, предаваясь прелестям бизнес-ланча. Отобедав, он или просто гулял по городу, или встречался с партнерами по работе, принимая или преподнося различные маленькие подарки, в основном, конечно, крепкий алкоголь. Когда делать было нечего от слова «совсем», молодой заместитель директора по обеспечению производства тупо шел в ближайший кинотеатр и что-нибудь там смотрел.
В один из таких обеденных перерывов Эрик зашел в свое, пожалуй, любимое томское кафе на Комсомольском проспекте. И как громом пораженный замер прямо на входе. Дело в том, что за столиком у окна сидела та самая девушка из его сна. Да-да, именно та, которая мило беседовала с тем самым молодым офицером Артемом тогда, во сне Эрика. Линдгаард почувствовал, как челюсть его бесконтрольно устремляется в направлении пола. Но поскольку человеку его положения неприлично стоять с подобной конфигурацией лица, Эрик поспешил рот поскорее закрыть. Сделать это было непросто, ведь он ну никак не ожидал увидеть двойника той самой девушки в своем реальном мире.
По выработанной не так давно привычке он тут же проделал процедуру проверки на бодрствование. Вопросы, время, оперирование сложной техникой, четкость мельчайших деталей окружения и своего собственного тела. Все вроде бы как явно говорило, о том, что господин Линдгаард сейчас точно ни в коем случае не спит. Значит, какого черта? Неужели это двойник? И есть ли вообще двойники в параллельных мирах? Если вообще эти миры существуют, а во сне ты меж ними путешествуешь? А может быть, просто очень похожая, но совсем другая девушка? Слишком много вопросов, ответить на которые более или менее точно не представлялось возможным, ведь так много допущений. Нет никакого понимания механизма работы всего этого. И теории здесь никто не обучит. Так что же делать? Как себя вести? Просто не заметить, пройти спокойно как ни в чем не бывало и сесть за свободный столик, искоса время от времени поглядывая на странную посетительницу? Или подойти к ней и нагло познакомиться в надежде что-нибудь все-таки прояснить?
Эрик думал и стоял. Стоял и думал прямо на входе в кафе. Девушка-хостес уже кривовато так на него поглядывала. И ее можно было понять, ведь когда она уже дважды до этого обратилась к молодому мужчине, тот не удостоил ее даже взглядом. Казалось, он вообще ничего сейчас вокруг не слышал.
– Молодой человек! Молодой человек! – хостес на несколько тонов повысила голос в новой попытке обращения к странному потерянному гостю. – Мужчина!
Эрик наконец-то вышел из прострации, повернул голову и рассеянно посмотрел на девушку за стойкой ресепшена.
– Да, да… Здравствуйте! Извините, что-то я задумался. С этой работой скоро совсем из жизни выпадать начнешь! – сказал он, вооружившись своей коронной обворожительной улыбкой.
В глазах девушки отразилось облегчение, она вроде бы даже выдохнула и с ответной улыбкой сказала Эрику:
– О да! Как никто вас понимаю! Гардероб у нас там, – с этими словами она кивнула, взглядом указывая направление, – проходите, раздевайтесь! Рады снова вас видеть!
Эрик прошел к гардеробу, попутно прикидывая свою линию поведения с этой непонятно откуда взявшейся блондинкой в зале. Подавая пальто гардеробщице, он все больше склонялся в сторону варианта, где он садится за столик неизвестной.
«Да какого дьявола? – думал он. – Чего я стесняюсь или боюсь? Я ведь так и планировал, точнее, хотел этого во сне. А теперь, когда судьба сама дарит мне шанс, как-то неуважительно будет его не использовать!»
Все было решено, и, взяв номерок из гардероба, Эрик уверенно, но с достоинством и без лишнего пафоса, двинулся в зал.
Его объект интереса сидел, слегка склонив голову над телефоном, закусив одну губу. Ее волосы всеми оттенками золота переливались на зимнем солнце, светившем сквозь окно. Эрик был уже на середине зала, когда Аня наконец почувствовала чей-то пристальный взгляд на себе и подняла глаза. Солнце отразилось в них льдисто-синим переливом. Казалось, что айсберг отбрасывает яркие блики во все стороны. За этими синими глазами, также как и за вершиной айсберга, угадывалась необъятная глубина. Однако Анна, как и подобает воспитанной девушке, долго пялиться на незнакомца не стала и поспешила отвести взгляд, когда увидела достаточно. Женщины вообще обладают более развитым периферическим зрением, чем мужчины, соответственно, видят вокруг куда больше. Благодаря этой особенности Ане сейчас понадобился лишь беглый взгляд, чтобы оценить обстановку.
Эрик тем временем приблизился к столику и начал знакомство:
– Добрый день, девушка. Знаете, у меня тут небольшая проблемка.
Аня удивленно посмотрела на него теперь уже в упор.
«Обалдеть! Ну и глазищи! – подумал Эрик. – Натурально, как у белых ходоков!»
Несколько секунд на лице у Ани читалось удивление пополам с оторопью. Потом губы девушки тронула не то улыбка, не то ухмылка. Она с легким прищуром то ли веселости, то ли недоверия посмотрела на наглого проходимца и спросила:
– И в чем же заключается ваша проблема, мужчина?
– О, видите ли, девушка, ситуация двоякая. С одной стороны, это определённо проблема, потому что столик, за которым я обычно обедаю, сейчас занят вами. Но, с другой стороны, это же есть и огромнейшая приятная неожиданность.
Тут уже и Эрик позволил себе улыбнуться, и улыбка эта блеснула как нож, вынутый из ножен. Как нож, потому что была оружием, которым Линдгаард владел в совершенстве.
– Ну что же, – ответила Анна, – на мой взгляд, тут свободна еще целая половина стола.
И она сделала легкий жест рукой, указывая на противоположный стул.
Эрик сел. Официантка тут же подскочила с меню в руках и поспешила вручить его Эрику. Тот его открыл, пролистал немного для виду, а сам же не отрывал глаз от своей соседки по столу, то есть то и дело быстро на нее посматривал. Аня же, как будто демонстративно приклеила взгляд к экрану телефона.
Эрик решил, не мудрствуя лукаво, пойти по испытанной, можно сказать, классической стратегии.
– Ни разу вас здесь не видел, – начал он, – а я ведь тут довольно частенько. Вы местная?
– Родилась здесь. Потом на ранних курсах университета уехала. Сейчас живу за границей.
– Где же? И как вас снова занесло на малую родину? Приехали к родителям, друзьям?
Взгляд Анны внезапно изменился. В нем будто проскочили на миг растерянность и быстрый вопрос к самой себе. Но лишь на миг. После она убрала за ухо прядь волос, и Эрик увидел очень лаконичную, но настолько же красивую и элегантную серьгу в ее ухе. Это был тонкий крест, не полностью вписанный в кольцо с ярким зеленым камнем. После этого жеста Анна ответила:
– Родителей у меня уже нет. Навещала старого друга.
– Очень жаль, – выразил Эрик дежурное сочувствие для подобных ситуаций. – Вы не сказали, где живете, что за страна?
– Финляндия. А сейчас вы спросите «кем я работаю»? Какая-то не шибко интересная беседа у нас получается. Анкетирование какое-то! Вы, случайно, не переписью населения занимаетесь?
Эрику шутка показалась не особо смешной, но обстановка подсказывала ему подыграть и улыбнуться. Что он и сделал.
Какое-то время поулыбавшись друг другу после этой не самой выдающейся шутки, Эрик снова заговорил:
– Ой, уморили вы меня! Ну, по крайней мере, теперь буду знать, чем мне стоит заняться, когда в стране закончится вся нефть! Ну и как там ваш друг? Он, должно быть, очень близкий, раз стоит ехать к нему сюда аж из Финляндии!
– А вы работаете в нефтяной сфере? – Анна наконец-то проявила хоть небольшую заинтересованность.
– Да, в ней. Единственное, где еще стоит работать в этой стране, – с кривой ухмылкой ответил Эрик.
– Ну почему, можно еще программировать, например, – легонько парировала Аня.
– Я же говорю – В ЭТОЙ СТРАНЕ. Если ты хороший программист, то свалишь при первой же возможности, как только наберешься достаточного опыта. По крайней мере, я не вижу причин, чтобы так не сделать.
– Да бросьте вы! Вы думаете, там намного лучше? Здесь, кстати, есть свои преимущества перед западом, – Аня замялась и взяла небольшую паузу, – по крайней мере, обязаны быть, учитывая, как там работают некоторые вещи…
Эрик посмотрел на собеседницу с явным скепсисом на лице.
– Когда, говорите, вы уехали? В универе? Сколько лет уже там живете? Около 10? Откуда, при всем уважении, вы вообще можете знать, как тут все устроено?
– Слежу за новостями, созваниваюсь с… То есть… Неважно, – сказала Аня и отвернулась, глядя в окно.
– Да… – протянул Эрик. – Извините меня. Давно их не стало? Ваших родителей?
Анна продолжала смотреть в окно. Левая рука ее теребила странную сережку. Потом девушка повернулась и в упор посмотрела на Эрика. Очень внимательно посмотрела. Пальчики ее в это время продолжали держать украшение.
– Умерли в катастрофе, – ответила она, глядя Эрику прямо в глаза, – совсем недавно. Извините, я ненадолго.
С этими словами она встала из-за стола и направилась по направлению к барной стойке, обходя ее. «Должно быть, в туалет», – подумал Эрик.
Однако здесь он видел два варианта. Девушка могла действительно расстроиться, вспомнив про недавнюю потерю родителей, и пойти в туалет успокоиться и поправить макияж, которому угрожали слезы. Либо же Эрик так быстро ее утомил, что она хотела таким образом тактично вызвать такси и ретироваться. Второму варианту Линдгаард про себя усмехнулся. Если бы давно в прошлом одна девушка на свидании не проделала с ним такой маневр, он до сих пор бы, скорей всего, и не помышлял о том, что так вообще делается. Однако цинизм еще не прожег настолько глубокий след в душе Эрика, поэтому он склонился к наиболее вероятному первому варианту.
И действительно, по прошествии некоторого времени его собеседница вернулась. Тушь оставалась там, где ей и положено быть, не покидая пределы глаз, а тональник все так же лежал на щеках едва заметным невесомым слоем. Единственное, что бросилось Эрику в глаза, а быть может, просто показалось, было то, как ярко вспыхнул камешек в левой сережке. Буквально полыхнул зеленым огнем. А потом как будто бы, чтобы не привлекать излишнего внимания, одумался, убавил свою яркость, но все же теперь вел себя как-то иначе. Эрику показалось, что зеленый камень теперь едва уловимо, но все же как-то по-другому заиграл на солнце. А может, просто за окном стало ярче? Во всяком случае Эрика больше занимала девушка напротив, а никак не украшение у нее в ухе.
Однако наш наблюдательный герой был прав, и поведение камня изменилось. Просто-напросто он теперь был активирован. А случилось вот что.
Когда Аня оказалась в туалете, в красивой комнатке на одного человека с прозрачной раковиной и красивым узорчатым кафелем, она сжала сережку и сказала всего лишь одно слово:
– Зенос.
Какое-то время, мгновения ничего не происходило. Потом то ли у нее в голове, то ли во всем пространстве туалетной комнаты раздался знакомый низкий голос:
– Да, Аня, слушаю тебя, – чувствовалось, что Зенос сосредоточен и внимателен. А еще в его голосе слышалось едва уловимое облегчение, как когда то, чего ты долго ждешь, наконец случается.
– Зенос, у меня странное чувство. Я сейчас сплю. Естественно. Сон очень реален. Но. Я практически сразу осознала себя. Не стала связываться сразу, пока не убедилась. Дело в том, что это МОЙ город. Практически в точности абсолютно мой Томск. Но. Никаких следов катастрофы. Понимаете, вообще никаких! Я подумала, если бы мое подсознание пыталось дорисовать что-то, захотело воссоздать город по моим воспоминаниям, то оно сделало бы это с допущениями из прошлого. А здесь я вижу, что улицы те же, архитектура та же, за исключением того, что некоторые здания отреставрированы. В то же время я прогуливалась по центру и видела, что очень много новых мест: кафе, рестораны, какие-то лавочки. На тех улицах, по которым я гуляла здесь 10 лет назад! Только тогда этого всего еще не было. А старые здания узнаваемы, но в то же время другие, немного не такие, как я их помню! Понимаете?
– Понимаю, Аня, продолжай, пожалуйста. Рассказывай обо всех подробностях.
– Так вот. Короче. Вы говорили про проекции нашего мира, планеты. Такое чувство, что я сейчас в одной из них. И здесь не было катастрофы. Но вот что самое странное, Зенос, почему я, собственно, и связалась сейчас с вами. Я зашла в кафе, и за мой столик подсел странный мужчина лет тридцати, может, чуть старше. Это не мой знакомый, он не похож ни на одну знаменитость, даже отдаленно. Не напоминает мне отца или бывших парней. То есть что я хочу сказать. Спросить… Может быть так, что это проекция Земли, а человек этот – ее реальный обитатель? И стоит ли мне придавать этому значение вообще?
Зенос молчал. Он задумался. Смотритель не сказал Ане, что сережка, которую он дал ей, была, можно сказать, усилителем сигнала, усилителем ее способностей. Когда ее оцифровал Занг и Зенос передал ее Ане, сережка своим оцифрованным образом внедрилась в ее сигнатуру, существенно усилив способности ко вхождению. Поэтому она так легко и осознала себя во сне, столь близком к реальности. Зенос понимал, что входящий без способностей, без этого маячка, вряд ли бы смог осознать себя в чужой проекции. Скорей всего, после пробуждения он просто забыл бы сон и уж точно не смог никак повлиять на мир, в котором оказался. Но сережка ведь для этого и была передана девушке, чтобы она стала глазами и всеми другими органами чувств смотрителя. И сейчас, судя по всему, маячок полностью отрабатывал себя.
– Аня. Слушай меня внимательно. Я почти уверен, что ты сейчас в проекции Земли. Ты должна как можно дольше сохранять контакт с резидентом проекции. Он твой якорь в ней. Пока ты будешь с ним, мне нужно добраться до операторской, чтобы мы через тебя просканировали проекцию и поняли, куда конкретно ты попала. Существует четыре вероятных варианта. Шанс 25 %, что ты сейчас в мире разрушителя.
– А может быть, что я сейчас говорю с ним? – перебила смотрителя Аня.
– Все может быть, тем более учитывая вашу связь. Однако обольщаться не стоит. По нашим данным, в городе больше полумиллиона человек. И здесь вероятность играет против нас. Но так или иначе держись этого человека! Он – твой якорь, помни. Пока ты с ним, сфокусирована на нем, твои шансы удержаться здесь и не проснуться намного-намного выше!
– Поняла. Тогда я возвращаюсь к нему.
– Хорошо. Давай. И еще кое-что. Если мир вокруг тебя начнет странным образом как бы… зацикливаться, не пугайся. Это нормально. Это наша работа и твоего катализатора – сережки. Такая мера нужна, чтобы этот резидент не смог от тебя уйти, если захочет, пока мы будем определять проекцию.
– Вы способны на такое?! – изумилась Аня. – Но как? Он же не спит, скорее всего! Как вообще все это работает?
– Я тебе обязательно расскажу позже. Но сейчас для успеха нашего дела ты просто должна в точности следовать моим инструкциям.
– Хорошо. Поняла. Тогда до связи.
– До связи, Аня. Удачи.
Конечно, мир вокруг нас инертен, и инертен изрядно. С этим не будет спорить ни один здоровый психически человек. А что вообще понимается под этим словом, под инертностью? Как ни странно, то же самое, что и в физике 7-го класса, когда детишки начинают изучать самые азы механики. Ведь термин этот и пришел как раз из физики. Определение термина говорит нам, что инертность – это свойство тела сохранять состояние покоя или сопротивляться изменениям, которые пытаются произойти с ним под действием различных сил. Точно так же происходит и с нашим неповоротливым реальным миром. Заметьте, сколько труда и усилий надо приложить, чтобы изменить в нем хоть что-то, даже самое незначительное. Чтобы банально налить себе чаю, нужно наполнить чайник, и повезло, если у вас электрический! Потом нужно дождаться, пока закипит вода. Затем необходимо взять нужный пакетик с желаемым чаем или заварку для более утонченных ценителей, кинуть пакетик в чашку, а заварку, допустим, во френч-пресс, залить это все кипятком, а после этого еще и выждать мучительные 5–10 мин, пока чай заварится! Долго, если задуматься. Кстати, чтобы сейчас это все здесь описать, тоже нужно приложить какой-никакой труд!
Это банальный чай. А какие долгосрочные цепочки свершений ждут человека, чтобы взять кредит в банке или, к примеру, заработать себе на новую машину? В этом весь наш мир – огромные затраты энергии как физической, так и психической, чтобы заставить его сдвинуться, как нам угодно. И на все это, понятное дело, требуется время. Прорвы времени. И если чай можно переделать, машину – продать и купить другую, а из не понравившейся страны, в которую занес лихой туристический вояж, улететь обратно в родные края, то потраченное время уже никак не вернуть и не восполнить.
Однако сон хорош в том числе и тем, что инертности там нет, соответственно, и со временем отношения куда как проще. И если Аня в своем сне разговаривала с Зеносом довольно долго, то для Эрика, который сейчас был в своем родном мире, прошла всего какая-то минута.
В чем же тут интерес? Эрик с рождения волей-неволей был втянут в общую парадигму понимания жизни. Есть реальный мир, а есть все остальное: виртуальная реальность, сны, галлюцинации, психотропные вещества и т. п. И в разуме его, в его самой фундаментальной прошивке, БИОСе, если хотите, такое разделение на реальное и нереальное было подобно железобетонным сваям, на которых держится все миропонимание. Это реальность. Она тягуча и инертна. Чтобы ее изменить, нужно затратить много ресурсов, труда и энергии. Точка. Только так, и никак иначе.
А что же Аня? И у нее было в точности так же. Но когда дело доходило до снов, ограничения реального мира спадали, разум раскрепощался и позволял себе творить немыслимые, самые смелые дела. Немыслимые, разумеется, для «реального» мира. Но реальность, как и все вокруг, относительна. И твоя реальность – лишь сон и мечты для кого-то. Точно так же работает и в обратном направлении.
Но наши герои, а героиня уж точно, еще пока были далеки до понимания и осознания этого. И уж, конечно, далеки от постановки данного принципа себе на службу.
И вот Анна вышла из уборной и направилась обратно к столику, за которым Эрик еще даже не успел заскучать, в то время как у его собеседницы уже был целый план действий.
– Прости, если я долго пропадала, – с застенчивой улыбкой и лукавым взглядом вернулась Анна в разговор.
– О чем ты? – изумился Эрик. – Едва ли минута прошла! Я уж подумал, занято, наверно.
– Нет, я просто такая вот быстрая!
Разговор возобновился с новой, набирающей обороты интенсивностью. Аня теперь куда чаще и куда эмоциональней реагировала на собеседника – чаще улыбалась, даже смеялась. Куда охотнее и остроумней говорила сама. В общем, если бы Эрик взглянул на перемену в поведении своей собеседницы со стороны, то, весьма вероятно, поразился бы, насколько кардинальной та была. Увидел, удивился бы ей и, как человек думающий и уже давно не наивный, стал бы задаваться вопросами: а откуда, собственно, такая перемена взялась и почему? И насторожился бы.
Но Эрик был мужчиной, тем более молодым. И прямо сейчас даже помыслить не мог в подобном критическом ключе. Все, что приходило ему в голову, – это удовлетворенное самодовольство от того, что красивая девушка наконец-то прониклась его ослепляющим обаянием. Он все говорил и говорил о разном: работе, успехах компании – как они прижали к ногтю всю индустрию в области, а скоро прижмут и во всей Восточной Сибири, да что там, во всей стране! Рассказывал о своем увлечении сноубордом, о том, как круто и рискованно и где именно он катался. Уже непрозрачно намекал Ане, что ей крупно повезет, если ей посчастливится покататься с ним вместе. Тем более когда в его родном городе есть такой удивительный, прокачанный предстоящей универсиадой горнолыжный комплекс. Все, что требовалось от Ани в этой пьесе о мужском самолюбовании, – это мило улыбаться, нагнетать заинтересованность и восхищение в глазах. Ах да! Еще очень помогает смеяться всяким разным шуткам попавшего в сети твоей привлекательности бедолаги. Пусть частенько и совсем не смешным.
– А тебе не пора на работу? – весело спросила Аня.
Эрик достал телефон, быстро посмотрел на экран. Цифры на дисплее показывали 15:45. А даже самый по-джентельменски щедро растянутый бизнес-ланч просто обязан был закончиться в 16:00. Это вам подтвердит любой топ-менеджер.
– А это мы сейчас узнаем, – лихо ответил Эрик.
Он быстро куда-то нажал на экране телефона и через пару секунд уже держал трубку у уха. Еще через мгновение сказал:
– Да, Миша. Подскажи, будь добр, а что там у нас с рамочным по «Газпромбурению»? На согласовании? Юристы одобрили? Ага… А финансовый? В общем, постарайся сегодня подписать. У меня тут дела срочные нарисовались. Геннадиевич там где, не видел? А, уехал после обеда? Так и не появлялся? Ну и замечательно. И не появится, значит. Ладно, Миша, до связи. С договором не затягивай!
И нажал на красный «отбой».
– Ну вот, уважаемая, вечер полностью в нашем распоряжении.
– Замечательно! – воскликнула Аня. – Меня как раз стало уже немного утомлять это место. Предлагаю рассчитаться и пойти куда-нибудь еще.
– Полностью согласен! Есть какие-нибудь просьбы, пожелания?
– Ну, ты же здесь местный! Вот и побудь моим гидом на сегодня! – весело ответила девушка.
– Значит, в таком случае маршрут следующий, – воодушевившись, начал Эрик, – давно фильм один хотел посмотреть, и так случилось, что далеко не самый последний в городе кинотеатр как раз неподалеку! Значит, потом дойдем до работы – тут тоже рядом, заберу машину и покатаемся, посмотрим иллюминацию. Она здесь на удивление приличная.
– Отлично. Я сто лет уже в кино не была, пошли!
Они позвали официантку, та быстро принесла счет. Эрик, точно бравый гусар, ничего не захотел слушать о разделении счета и быстро чиркнул своей карточкой по банковскому терминалу.
– Познакомиться бы не мешало, как считаешь? – как бы между прочим, открывая перед Аней дверь, спросил Эрик. – Я Эрик.
– Аня.
– Очень приятно!
Девушка ничего на это не сказала, а лишь загадочно улыбнулась, быстро посмотрев на Эрика.
Пара вышла на улицу, где уже угадывались первые тона начинавших опускаться на город сумерек. Чтобы дойти до кинозала «Пионер», всего-то нужно было пару кварталов пройти по Никитина, затем вниз по Комсомольскому, повернуть на Фрунзе и через проулок на Герцена. Выйдя из проулка и повернув голову направо, ты тут же должен был увидеть огромное здание ТЦ с кинозалом.
Когда дверь кафе медленно благодаря доводчикам закрылась за ними, Аня и Эрик, никуда особо не торопясь, начали путь.
Тут внезапно Аня услышала голос Зеноса. Она не то чтобы слышала его ушами. Голос также не говорил в ее голове. Казалось, весь окружающий мир сейчас гудел низким басом смотрителя.
– Аня, слушай внимательно. Виду, что слышишь меня, не подавай и, естественно, ничего не отвечай. Иди как ни в чем не бывало. Главное, в точности сделай то, что я сейчас скажу. Ты должна заставить его свернуть раньше. Я сейчас в операторской. Перед нами карта города. Следующий поворот налево ваш. Вы должны попасть на улицу Фрунзе. Потом – я скажу когда, – свернете направо. И там мы зациклим петлю.
И все. Голос пропал. Аня снова могла слышать веселый треп Эрика ни о чем. Пара продолжала идти, вокруг них проплывали витрины бутиков, всевозможных кофеен, магазинов. На пути даже попался ларек с шаурмой. Подойдя к светофору на перекрестке и ожидая зеленый сигнал, Аня осмотрелась. Через дорогу на улице, уходящей влево, на большом приземистом здании красными буквами было написано «Фрунзенский рынок». «Вот она, эта улица, – подумала Аня, – нужно как-то заставить его свернуть».
– Эрик! Пошли перейдем здесь, пока зеленый! Это же Фрунзе, так? Помню, я тут часто из школы домой возвращалась. Хочу поностальгировать!
– Конечно, нет проблем, побежали!
И они действительно побежали, потому что на светофоре горела цифра 8, и в следующий миг уже 7.
Удачно, без потерь перебежав проезжую часть под истерические звуки светофора, на котором истекало время для пешеходов, они двинулись дальше. Аня начала вполне умело изображать ностальгию. Напустила блеска в глаза и, зачарованно подняв голову вверх, стала озираться по сторонам. Все так же магазины плыли вокруг, сменяя друг друга. Аня великолепно отыгрывала роль ударившейся в ностальгию, атакуемой флешбэками эмигрантки. Она обгоняла Эрика, указывала то на одно, то на другое место, рассказывая, мол, здесь я первый раз покурила с подружками, а здесь в первый раз поцеловалась с мальчиком.
– А кстати, – ехидно спросил Эрик, – с девочками не целовалась?
– Мужчина, вообще-то я из прогрессивной Европы! – Аня кокетливо прищурила глаза и рассмеялась.
– Из толлерастической, как здесь многие любят говорить, – внес коррективы в терминологию Эрик.
Анна тем временем продолжала свой гениальный спектакль, весело щебеча и даже изредка хватая Эрика под руку, разворачивая его и переводя внимания на нужные ей объекты. Так они и шли дальше по улице, пока вокруг Ани все опять не загудело басом:
– Аня. Ты молодец. Пока все просто отлично. Следующий поворот твой. Там, сразу, как повернете, ты должна взять его за руку. Можешь, конечно, и до поворота. Нужно это, потому что сейчас все влияние на проекцию осуществляется главным образом через тебя, – потом недолгая пауза, и бас чуть веселее добавил: – Я думаю, он будет только рад. Отбой.
– Тебе, кажется, было интересно что-то там про девочек, – как бы между прочим спросила Анна, – это рядом.
После этих слов она весьма естественно и уверенно взяла Эрика за руку и потащила в узкую улочку направо.
– О! Ты прямо читаешь мои мысли! – весело отозвался Эрик, вплетая свои пальцы между Аниных. – Это, кстати, и кратчайший путь.
Зенос был мудрым, прожившим не первую сотню лет профессионалом. Но даже он, когда узнал, что нового случайного знакомца Ани зовут Эрик, чуть не упал с кресла. Он не верил в такую удачу. В Томске на Земле-04 насчитывалось порядка 20 Эриков. Шанс, с одной стороны, невысокий, но с другой – для простого совпадения был слишком маловероятный. Карх же вживую Эрика никогда не видел, потому как не внедрялся в его родную проекцию. Да и имя его он точно не знал, а вычислил с помощью сложного анализа проекции. Проекция после сильного вмешательства, схожего по силе с тем, что учинил Эрик, оставляла сильный фон, который можно было неплохо анализировать. И все же… На простое совпадение это если и тянуло, то с очень большой натяжкой.
Ане, как мы помним, Зенос про это странное совпадение ничего не сказал, чтобы девушка не выбила сама себя из делового тонуса ненужными, неуместными мыслями.
Двое молодых людей в это время продолжали свое шествие по улочке со сплетенными руками.
– Аня. У нас все готово. Сейчас этот проулок кончится, вы повернете направо, куда и должны. Вот только кинотеатра там не будет. Вы окажетесь на очень похожей улице. Она смоделирована нашим компьютером так, что должно сложиться впечатление, будто эта улица параллельная. Дальше будет еще один поворот налево – еще один проулок. Твой спутник, логичнее всего, захочет свернуть туда. Когда вы выйдете из этого проулка, то окажетесь снова на Комсомольском проспекте. Пойдете вверх по улице и выйдете на поворот на Фрунзе, как будто обогнули кинотеатр дворами. Следовательно, дальше вы будете вынуждены повторить путь. Вот такая петля. Когда мы гарантированно вычислим проекцию, я дам тебе знать, и ты сможешь проснуться. Тронь сережку, если все поняла.
Аня поправила волосы, украдкой посмотрела на Эрика, чтоб это выглядело естественно и легко, прикоснулась к украшению.
– Молодец. Отбой.
Тем временем проулок закончился, и пара повернула направо.
– А вот и!.. – начал Эрик, широко поводя рукой как настоящий гид. – Минуточку…
– Что такое? – нежным голоском поинтересовалась Аня.
– Так. Если я не страдаю уж совсем крайней формой топографического кретинизма, то «Пионер» должен был быть как раз за этим поворотом… – озадаченно протянул Эрик, – странно… Я, конечно, ни разу не ходил этим путем, но никаким ТЦ здесь и в помине не пахнет.
– А я и подавно не знаю, – сделала широкие глаза Аня. – Когда я отсюда уезжала, и ТЦ-то никакого здесь не было. Хотя я, конечно, плохо помню уже.
– Так, ну, думаю, мы просто вышли на какой-то параллельной улице. Пройдем немного дальше, думаю, найдем, где срезать дворами.
«Удивительно, все в точности так, как объяснил Зенос», – подумала Аня. Сказала же она следующее:
– Конечно, как скажешь, мой бравый гид! Вперед!
И они пошли дальше. Точно так же поднялись по Комсомольскому до поворота на Фрунзе. Повернули и пошли привычным маршрутом. Эрик в этот раз шел с телефоном в одной руке, часто посматривая в навигационное приложение.
– Ну вот, этот же самый поворот, – сказал он после нового вояжа по Фрунзе, – я натурально клянусь, что в тот раз мы повернули именно здесь!
Анна немного помолчала, затем крепче взяла спутника за руку и сказала:
– Ну, тогда пошли.
Они снова повернули в неширокий проулочек и пошли вглубь дворов. Эрик уже не скрывал нетерпения и прямо тащил Аню, шагая быстрым шагом по неровному асфальту. Проулок кончился, Эрик буквально выпрыгнул на широкую улицу, равняя голову направо – туда, где в этот раз просто обязан был быть кинокомплекс. А кинокомплекса не было.