Дана Обава
Мышь в Муравейнике
14
Лекс появляется в прачечной, когда я закидываю в машины последнюю на сегодня партию стирки. Вид у него сконфуженный, в руках его второй комплект формы.
– Я тогда ее завтра постираю, с остальной формой, – говорю я, принимая аккуратно сложенную одежду у него из рук.
– А починишь? – виновато спрашивает друг. Я раскладываю форму, чтобы оценить масштабы проблемы, но тут в принципе все не так уж плохо.
– А пуговицы где?
– Валяются где-то, – отвечает Лекс смущенно.
– Такое впечатление, что ее с тебя сорвали, – усмехаюсь я. – Ристика постаралась?
– Если бы, – Лекс садится на лавку и закрывает лицо руками. – Я дурак!
– Ну, иногда, – сажусь рядом. – Что случилось?
– Помнишь, Ристика захотела стать акбратом Кейна? – напоминает он, тяжко вздохнув.
– Да. Но я думала, что она передумала. И как бы перевела внимание на тебя…
– Это она меня так уламывала, чтобы я ей помог. Впустил в апартаменты Кейна.
– Это как-то…самоубийственно.
– Вот именно, черт, – Лекс самокритично бьет себя ладонью по лбу.
– То есть ты ее туда впустил?
– Да. Ты туда заходила?
Я отрицательно мотаю головой, хотя вообще-то было дело, но я признаться не решаюсь.
– И не ходи, у этого придурка там настоящая пыточная устроена! Цепи, кандалы, плетки. Какие-то бьющиеся током фиговины.
Ну да, что-то такое я успела в тот раз рассмотреть, но удивления, пожалуй, не испытала. Ведь, если подумать, а что там еще могло быть? У Кейна-то?
– И что дальше было?
– Ристика разделась и красиво разлеглась на…ну не знаю, как это назвать, типа широченного матраса, покрытого скользкой черной простыней. Там еще к столбикам кожаные ремни прикручены, наверное, чтобы руки-ноги привязывать.
– И ее это никак не смутило?!
– Нет, она перед этим ходила по комнате и, хихикая, хваталась за всякие странные штуки. У него там куча всяких непонятных штуковин! Ну, в общем, я решил, что если она сама нормально к этому относится, то мне-то чего возникать. Может, у них тут наверху так положено. Это у нас просто в уголке зажмутся и порядок. А у них тут может без всяких штуковин секс и не в радость. Как там наша Илона говорила? Пресыщенность удовольствиями? В общем, я решил, что все нормально и пошел ждать снаружи, там на платформе качели стоят.
– Знаю, дальше.
– Вскоре пришел Кейн – мы же под его расписание специально подгадывали. А потом, буквально через минуту-две, снова вышел. Я удивился, у него ж там красивая женщина сама себя предлагает, а он явно не впечатлился никак.
– Пресыщенность?
– Нет, черт. Или да. Короче, схватил он меня и притащил в ту комнату. А там Ристика висит, подвешенная за руки к потолку. Меня он тоже рядом подвесил и высек обоих кнутом. Потом снял Ристику и заставил униженно умолять его заняться с ней любовью. Она ему даже ноги лизала. Что он с ней только не делал. Она и орала и плакала.
– Жуть!
– Не это самая жуть! – Лекс вскакивает с места. – Представь себе, сегодня она ко мне подходит и как ни в чем не бывало спрашивает, когда мы, черт возьми, все это повторим!
– Но почему?! – вырывается у меня.
– Чего-то я в этой жизни не понимаю, – качает головой Лекс. – А ты что-нибудь знаешь, про садистов и мазохистов?
– Я такие слова слышала.
– Но не читала? Ты ж кучу книг перерыла.
– В школьной библиотеке про это точно ничего не было.
– Может, это оно было? И чего теперь, мне снова нужно устроить им подобное свидание? Только на этот раз самому заныкаться подальше. Может, это действительно ее шанс подняться наверх. Для нее это так же важно, как для Кейт.
– Нет! – отвечаю я, не успев толком подумать.
– Неохота мне в этом участвовать.
– И не надо, – скачущие мысли в голове наконец встают в ровную шеренгу. – Если у Ристики действительно есть шанс, и Кейн ей заинтересовался, то он уж как-нибудь сам обеспечит их дальнейшую…связь. Не надо ему помогать.
– Ну да, верно, – с радостью соглашается Лекс.
– А про все это можно попробовать поискать информацию в книжках здесь, – с энтузиазмом предлагаю я. – Ведь стражам приходится иметь дело с очень разными людьми, а тут литература на все случае жизни, по-моему.
– Ага, – соглашается друг и нехотя идет со мной копаться в книжках. Вообще-то с чтением у него не сложилось, он до сих пор читает медленно по слогам, да и с усидчивостью у него проблемы. Зато на слух он все схватывает на лету.
Классы на данный момент почти все пусты. По большей части все курсанты в зале или на платформе, заняты кто чем. Я сразу иду к тем полкам, которые завалены не систематизированной литературой, и, повернув голову, начинаю читать корешки. Лекс стоит рядом с таким видом, будто водопад враждебных буковок вот-вот обрушится на него и погребет навеки.
– Что ищете? – раздается голос за спиной, когда я уже успела проглядеть с полсотни заинтересовавших меня источников информации. Уже порядком заколебалась и шея болит, а тут Редженс. Ну хоть не сам Кейн.
– Ищем книжку про твоего дружка-извращенца, – снова лезет на рожон Лекс. Я чуть не роняю на ногу тяжелый томик энциклопедии. Ну, вот что ему неймется? Может это болезнь такая?
На лице Редженса не отражается никаких эмоций. Он спокойным и даже ленивым жестом хватает Лекса за загривок и резко впечатывает его в пыльные полки.
– Ты не знаешь, о чем говоришь. Если б ты впустил постороннего в мой дом, то так бы легко не отделался.
Сказав это Редженс уходит. Я так понимаю, Кейн сразу рассказал ему об их вчерашнем проникновении на его жилплощадь. Хотя уже подозреваю, что они общаются телепатически, если вспомнить, как слаженно они действуют, не говоря другу ни слова.
– Это он так намекнул, что он еще больший извращенец? – интересуется Лекс, отряхиваясь от пыли, которую Редженс вытер им с полок.
Ристика “находит” меня в прачечной после обеда.
– Так вот где ты! – восклицает она, залезая ко мне в закуток между машинами, где я сижу с книжкой за корзиной неглаженного белья. Хотя здесь меня действительно так сразу от входа не углядишь, так что ладно, может и вправду именно находит.
Выглядит Ристика так, как будто это ее только что вытащили из сушилки. Волосы торчат во все стороны, лицо кажется припухшим.
– Что ты делаешь с волосами? – спрашивает она сразу, уставившись на меня жутким немигающим взглядом.
– С какими волосами?! – офигиваю я. Нет, конечно, среди белья не так уж редко находятся всякие волоски, но я их не коллекционирую, если что. Выкидываю просто. Зачем они ей?!
– Со своими! Почему они у тебя так блестят?
– Э-э, – я кошусь на свои волосы, беру прядь побольше и рассматриваю ее в искусственном свете потолочных ламп. Ну, отсвечивает немного, а не должна разве?
Ристика бесцеремонно вцепляется мне в волосы.
– Такие мягкие! – Пошуровав в моих, она берется за свои. – А мои как солома! То есть, я не знаю, как на ощупь солома, но она наверняка как мои волосы! Без укладки они смотрятся паршиво, скажи? А Кейн любит чистые волосы!
Чертов Кейн! На самом деле они с приятелем просто любят вцепляться людям в волосы и дергать, что не так уж приятно, когда эти волосы густо сдобрены всякой химией, которую обожают женщины верхних уровней. Но эта химия помогает им изгаляться с прическами, самовыражаться так сказать. Может, все эти средства для укладки и подпортили Ристике волосы. Наверняка, нужно просто подождать, пока они восстановятся, но подруга требует, чтобы я досконально рассказала, как часто и чем я мою свои, обалдевает от сообщения про холодную воду и отбирает остатки того мыла, которое мадам закупала для нас на нулевом. На самом деле, это просто самое дешевое средство, что можно найти, но Ристика хочет проверить на себе.
Признаться, чужие прикосновения меня не радуют. Иногда они неприятны до отвращения. После того, как Ристика похватала мои волосы, у меня возникло жгучее желание их снова помыть. Ощущение, что они сальные и грязные.
Прежде чем выйти в зал, я снова нацепляю на голову платок, тщательно спрятав волосы под него. Это дает мне хоть какой-то психологический комфорт. Беру корзину со свежими полотенцами и иду их менять. Традиция сдавать грязные мне вместе с одеждой не прижилась.
Часть курсантов сейчас находится именно в зале, но они сгрудились вокруг ринга и все их внимание сконцентрировано на нем. Там две пары бойцов пытаются одолеть друг друга под ехидные замечания офицеров.
Я стараюсь думать только о своей работе, выуживая грязные полотенца из самых разнообразных мест и оставляя чистые в изголовьях постелей, хотя ко второй комнате у меня возникает мысль распихать их соответствующим образом по укромным местечкам. Но раз уж я начала делать все аккуратно, то пока и продолжу. Может в следующий раз.
Выуживая скомканное полотенце из рукава свисающей с дверцы шкафа рубашки, не замечаю приближения Кейна, пока он не хватает меня за локоть, резко поворачивая лицом к себе. В принципе, этого стоило ожидать. Первых двух персонажей из неблагополучной троицы я сегодня уже имела честь последовательно лицезреть.
– Ты что, снова обкромсала себе волосы?! – нервно спрашивает он, сдирая с меня несчастный платок. Вот дались всем мои волосы!!
Схватившись за ближайшую к лицу прядку, Кейн вытягивает ее и оценивает длину. Результат его устраивает, и он успокаивается.
– Мне просто надоело, что все хватаются за них! – объясняю я сердито, выуживая свое имущество из его пальцев. Выражение на лице Кейна едва уловимо меняется.
– Даже если так? – интересуется он и снова запускает свою пятерню мне в волосы, только теперь его пальцы больше не сжимают их и не дергают, а с небольшим нажимом поглаживают кожу под ними. Это удивительно приятно. Хочется мурчать, как будто я образно не мышь, а какая-нибудь кошка. Удовольствие начинает волнами распространяться по телу. Кейн придвигается вплотную, его вторая рука обхватывает меня, а ладонь устремляется под пояс брюк. Его губы прихватывают мочку моего уха. Потом он прижимает меня к себе, и я утыкаюсь в него носом, туда, где распахнутый ворот оголяет кожу, запах его тела становится нестерпимым. От нахлынувшей неги голова идет кругом. Он вызывает во мне чувства, которые не должен.
Разве такое может быть? Почему? Я никогда раньше не испытывала такого одурманивающего наслаждения, так что не могу понять причины. Почему Кейн может вызывать такие ощущения, как?
Один из офицеров зовет Кейна и тот резко отстраняется и уходит. Я опускаюсь на пол, потому что ноги отказываются держать меня, ощупываю голову сзади, пытаясь найти там волшебную кнопочку.
– На, изучай, – Лекс плюхает передо мной толстый томик «Ядов». Я бросаю раскидывать одежду по стопкам и, схватившись за книжку, тут же понимаю, что она совсем не библиотечная.
– Фергюс дал тебе свою?
– Нет, – Лекс хмурится, – у него я даже спрашивать не стал. Пришел к нему в кабинет, поговорил о том о сем, посмотрел на фото на его столе, – многозначительно говорит он.
– И что?
– Да, ты права, тебе не показалось, это другое фото, хотя очень похожее. Фергюс свалял дурака. Другим мы этим правда ничего не докажем, но сами теперь будем знать под кого копать.
– Так откуда ты книгу спер? – меня по-прежнему волнует этот вопрос.
– У главнюка из кабинета, – ошарашивает меня Лекс. – Пришел, смотрю, обложка знакомая. А ради тебя уж расстарался прочитать слово из трех букв, ценишь?
– Э, а ты не интересовался, куда все же пропадал первый курьер и за что?
– Да не бойся! – Лекс хмыкает. – Ерунда. Главнюк этими книгами и не пользуется даже. Они там просто для антуража стоят.
– А что если он заметит дыру в своем антураже?!
– Так, – Лекс делает останавливающий жест, – ты ищи давай, чем там Стоува отравили. Будешь хорошей девочкой и все быстро найдешь, я верну книжку и никто ничего заметить не успеет. Ясно?
– Ясно, – скорчив обидевшуюся рожицу, быстренько начинаю просматривать оглавление. Более менее определившись с разделом, листаю страницы. В книге достаточно фотографий, но прочитать приходится все же много. Перехожу с книгой на кресло, а Лекс начинает страдать, мотаясь вокруг меня без дела.
Не знаю, сколько времени прошло, но я все же определяюсь с выбором. Все, что мне известно про симптомы отравления искомым ядом, наилучшим образом подходит яду лученога – редкого подземного монстра, которое напоминает ползучий кактус не очень больших размеров.
– Ну, чего, раз библиотекарь птенчиков добыл, то мог себе и это страшилище из подземелий выписать, – Лекс достает свой планшет, – сейчас сфоткаю страницы на всякий и пойду книжку относить.
15
У курсантов сегодня очередной выходной, у меня, предположим, тоже. Хотя никто так и не удосужился мне объяснить, с какой периодичностью у меня могут быть свободные дни.
Кейт идет рядом со мной, недовольно поджав губы. Сейчас вокруг нас слишком людно, чтобы она могла спокойно высказать, что у нее в душе накипело, без опасения, что ее откровения услышат не те уши. А высказаться явно хочется, и ее мысли заняты этим настолько, что я до сих пор не знаю, куда мы, собственно, сейчас идем. В ожидании, когда она сама начнет разговор, пока просто глазею по сторонам.
Сегодня гильдии искусства и ремесла проводят красочное и масштабное мероприятие, приуроченное к их общему празднику – Дню кукол. Так что прямо с утра повсюду один за одним идут самые разные представления, ярмарки, мастерклассы, выставки и так далее. Стоит нам достаточно отойти от одних музыкантов, как уже начинаем слышать отголоски произведений следующих выступающих. Большинство из них пока что не слишком хороши, все же мы на нижних уровнях находимся, но все стараются. Кто запомнится и получит больше всего жетонов в выставленную для сбора шапку или кейс от инструментов – жетоны можно приобрести в автоматах – переедет выше, так что денек для них нервный.
Куклы повсюду, глиняные, пластиковые, тряпичные, с искусно нарисованными лицами и символически набросанными, с мигающими и светящимися глазами, поющие детские песенки и рассказывающие неприличные анекдоты. Самую жуть наводят поставленные на колеса роботы, презентованные научной гильдией, техниками, которые целенаправленно врезаются в прохожих и пробив возмущенное лицо по базе, приносят именные извинения и напоминают о неоплаченных штрафах и прочих прегрешениях. Народ разбегается от них в стороны или покупает продающиеся рядом (какое совпадение!) маски.
Кейт специально выбирает узкий темный ход вместо хорошо освещенной галереи чуть дальше, хотя из-за этого мы делаем крюк.
– Это не честно! – наконец слышу ее жалобу. – Я тружусь без продуху, все задания выполняю добросовестно, но все равно нахожусь по баллам в конце списка! Хуже меня только те, кому действительно среди стражей не место. А Мин со всеми своими косяками – уверенный середнячок! Вот как так может быть?! – спрашивает она, поворачиваясь ко мне на ходу.
Да понятно как, но что все это пережевывать по сотому разу! Конечно, я понимаю, что ей просто хочется выговориться, но решения ее проблемы все еще нет. Лекс с выяснением клички Кейна явно забуксовал, раз даже не заикается о том, как с этим идут дела. Остается только продолжать работать в том же духе и надеяться на высшую справедливость (то есть, видимо, на Кирилла).
В общем вместо ободряющей речи мне удается только что-то пискнуть невразумительное.
– К Мэй мы записаны на после обеда, да? – уточняет Кейт. – Мне сначала нужно выполнить одно задание, но это быстро. Потом пойдем в кафе на тридцать третьем – там и хорошо кормят и в стороне от всей этой суматохи.
– Что за задание? – быстренько интересуюсь я, пока мы снова не оказались среди толпы.
– Надо изъять телефон у одного торговца. Он типа краденный. – Поясняет Кейт. – Но это упражнение просто, торговец в курсе, ему приплатят за это. То есть нужно просто протокол правильно заполнить, ерунда.
– И тебе не нужно быть при этом в форме?
Просто на Кейт сейчас топик с блестками и одним голым плечом и серебристые легинсы. Выглядит этот комплект не слишком официально.
– Нет, у меня же удостоверение… – бодро начинает Кейт и начинает охлопывать себя по многочисленным карманам, которых на форме полно, а вот на сегодняшнем ее прикиде они напрочь отсутствуют. Я ловлю мечущуюся вокруг нее маленькую сумочку. Искусственный мех на ней делает ее похожей на шиншиллу, повесившуюся на собачьем поводке. Футляр с выданным наконец курсантам планшетом, тяжелее и спокойно висит себе на ремне. – Точно, – Кейт хлопает себя по лбу. – Совсем уже свихнулась со всей этой нервотрепкой! Сюда!
Дешевые трубки продают прямо посреди галереи. Несколько тумб-витрин стоят квадратом вокруг продавца – скучающего щуплого паренька, который после короткого объяснения с Кейт сразу же вытаскивает нужный телефон. Она кладет его в пакет, запечатывает и оставив его рядом с собой начинает заполнять протокол на планшете.
Стоять рядом с ней, я стесняюсь, поэтому от нечего делать медленно прохожу дальше и рассматриваю все подряд. Метров через двадцать галерея утыкается в большой спортивный магазин, обходя его, вижу лестницу вниз и низко расположенное открытое окно в тоннель.
Возвращаясь, первым делом смотрю, что Кейт все еще занята своим протоколом. Медленно бреду в обратном направлении и взгляд сам утыкается в идущего навстречу молоденького паренька. Сражу же отвожу взгляд, смущаюсь, ругаю себя, напоминая, что нельзя пялиться на людей, и уже пройдя мимо магазинчика с телефонами и этого парня наверное, через пару секунд все же осознаю, что все-таки с этим парнем что-то не то. Может просто предчувствие.
Развернувшись, вижу как в замедленной съемке, как он, одетый почему-то в довольно пухлый жилет, похожий на куртку с отстегнутыми рукавами, огибает магазинчик, проходя очень близко от Кейт, практически скользя в сантиметре от нее, и, схватив все еще лежащий поверх витрины телефон в пакете, моментально уносится прочь.
Взвизгнув, Кейт устремляется за вором. Планшет, только что лежавший поверх витрины, но привязанный к ней, вынуждено присоединяется к погоне.
Остальные люди, включая продавца телефонов, смотрят на все это довольно меланхолично. А я не замечаю, как тоже перехожу на бег, вижу только, что вся эта картина не удаляется от меня. Все вместе мы поворачиваем налево и вор исчезает из поля зрения.
– Где он?! – вопит Кейт. Она глянула в сторону следующей галереи и теперь смотрит вниз на пролет лестницы, но очевидно его там не видит.
Окно! – предполагаю я истеричным голосом. Кейт только сейчас замечает это несчастное окно и практически сразу, без колебаний выскакивает в него. Подбежав, я… не решаюсь. Там реально высоко и я помню, как в прошлый раз свалилась вот примерно с такой же высоты. Нога сразу же начинает ныть, напоминая о том, какая я неуклюжая. Кейт же прекрасно справилась и уже мчится дальше, вдалеке вижу и нашего вора.
Не думаю на самом деле, что я способна здесь хоть как-то помочь. Вот не растерялась бы сразу, остановилась бы вовремя, а не стала проходить дальше. Вот тогда бы у меня был бы шанс, хоть и малюсенький. В спортивных играх я полный ноль.
По лестнице я конечно все равно спускаюсь, а толку. Мне их уже не догнать никаким образом. Бегу в том направлении, недолго, потому что быстро выдохлась, и вспоминаю, что там впереди. Куда бы этот паренек мог побежать, куда свернуть. Где там двери, на которых можно потерять время, где возможно патрульные стоят. Еще есть отделение информационного центра, а там охрана, которую, теоретически можно привлечь… правда, если страж в легинсах, а не в форме… У меня появляется одно предположение, и решаю попробовать пробежаться другим путем, и если повезет, оказаться у вора прямо на пути. Если, конечно, он не выбрал какой-то другой из также возможных маршрутов.
С полной кашей в голове я на последнем издыхании бегу по коридорам – в некоторых из них выключен свет – и жду, когда ко мне придет второе дыхание. Но оно явно изменяет мне, пот льется градом, легкие пытаются разорваться. Свернув в закуток, в полутьме я сую свою карту в считыватель. В эту дверь вообще-то нельзя и я не знаю, что за ней, но по карте стражей сюда можно. Заскочив за тяжелую дверь, я бегу по лязгающей подо мной решетке между пятнами света от автоматически включающихся ламп. Подо мной вода и… на бегу я перескакиваю через что-то живое и дернувшееся, не знаю, второе дыхание появилось! Выскакиваю в обычный коридор, сбегаю по лесенке, поднимаюсь по лесенке и выскакиваю наконец на платформу, если повезет впереди нашего вора.
Вокруг ходят люди. Недалеко площадка, где показывают оптические иллюзии. Совсем рядом палатки с перекусом, типа булочек и рогаликов. Пахнет кофе и шоколадом.
Я стою посреди людских потоков и вглядываюсь вдаль. Так вымоталась, что не до смущения. Надежда все еще остается, но мизерная.
Там, откуда вор мог бы бежать, его не видно, с противоположной стороны тоже. Я конечно еще подожду, но скорее всего, мы либо уже разминулись, либо я просто не угадала его маршрут.
Кое-как переведя дыхание, уже начинаю задумываться, что выгляжу глупо, топчась тут на месте в пропитавшейся потом футболке и прилипшими к коже волосами. С короткими кстати полегче. В очередной раз оборачиваюсь и не верю глазам своим. Воришка несется прямо на меня. Он как раз оглядывается назад, а когда снова посмотрит вперед едва ли сможет обойти меня. Шанс!
Все же делаю вид, что я тут как бы не причем, и когда он уже прямо рядом, встаю у него на пути, расставив руки, чтобы как следует уцепиться, когда он в меня врежется.
Кажется, что меня переехал поезд…
Падения вор явно не ожидает, но тут же начинает бороться за свою свободу, больно пихая меня ногами и руками. Мне едва удается уцепиться за карман его жилета. Вишу на нем мертвым грузом, когда ему удается подняться на ноги, но Кейт уже рядом. Я слышу ее крик, хотя с испугу, не понимаю, что именно она кричит. Но она близко. И тут чертов вор размахивается и кидает телефон в сторону. Далеко в сторону. Он летит по дуге и исчезает в бездне.
– Нет! – орет Кейт уже вполне членораздельно.
Мои пальцы не выдерживают, вор вырывается и убегает.
Кейт колотится в истерике на каменном полу. Я сижу рядом, сося палец как маленький ребенок. Во рту ощущается вкус крови, я порезала палец о заклепку на жилете.
– Может нам купить такой же телефон? – робко предлагаю я. – Ведь учебная задача состояла не в погоне за вором, а всего лишь в протоколе изъятия.
– Нет! – яростно мотает головой подруга. – У них же есть номер…– говорит она сквозь рыдания. – Я не уберегла… нужно было сразу спрятать…
Ясно. Рискну предположить, что случившееся только что – это очередная месть нулевым и попытка урезать Кейт баллы за задания. Наверняка, что офицерам стражей, что Мину, чьи родители стражи, ничего не стоило найти какого-нибудь воришку и подкупом или угрозами заставить его обокрасть Кейт вот таким вот мерзким образом. Такая дешевка, как этот телефон, сам по себе не мог никого заинтересовать.
– Слушайте, девушки, – тихонько говорит склонившийся над нами по всей видимости продавец из палатки рядом, – если там было что-то важное, то внизу растянута сеть.
– Что? – переспрашивает Кейт, не успев успокоиться.
– Внизу, на несколько уровней ниже растянута сеть, – шепотом поясняет парень. – Карманники в нее скидывают добычу. Так что если вы потеряли что-то важное, можете попробовать выкупить.
Мы растеряно смотрим на него.
– Спускайтесь, и сами поймете к кому обратиться надо. Только не требуйте ничего. Поплачьте, постройте глазки и все будет нормально, – советует он сочувственно.
Кейт сразу же вскакивает на ноги и подрывается бежать.
– Спасибо, – пищу я, не так быстро поднимаясь. Ноги что-то не очень хорошо слушаются, но через некоторое время расходятся. Мы бежим по мосту на другую сторону бездны, где есть лестница вниз сразу через десяток уровней. Спускаемся ниже, ниже и вот уже действительно видим тонкую, плохо заметную сеть. Однако наверху, зацепившийся ручкой за штырь, оставшийся от какого-то крепления, висит себе пакет с телефоном.
– Кейт, стой! – кричу я вдогонку подруге, но она в пылу погони за своим счастьем ничего не замечает и бежит по лестнице еще ниже, на тот уровень, к которому прилажена сеть.
Боясь, оставлять его так, я подбегаю к краю платформы и, не имея других вариантов, встаю ногой на парапет. Держась за колонну, из которой и торчит штырь, тянусь вперед, рискуя свалится в бездну. На самом деле парапет тут широкий и устойчивый, но сам факт того, что за ним неизмеримые глубины, вымораживает изнутри. Только подцепив пакет и вернувшись с ним на платформу, я снова чувствую себя в безопасности.
На нервно дрожащих ногах – хорошо, что они не начали дрожать за несколько секунд до этого – я спускаюсь вниз и бегу куда-то, откуда слышу гневный голос Кейт. Она явно не воспользовалась советом сочувствующего продавца.
Как всегда перед закрытой дверью я нерешительно останавливаюсь. Полагаю, она не заперта, и мне нужна всего минуточка, чтобы собраться с силами и открыть ее. Лучше часочек. Толкаю ее все же пораньше, поскольку в голове молнией проносится мысль, что Кейт может быть в беде.
И правда. В небольшой комнатке – перестроенном шлюзе – перед Кейт находятся пятеро рассерженных мужиков. И пятеро из пяти вооружены.
– Еще одна?! – злобно вопрошает самый неприятный из них.
– Нет, – сразу говорю я и, нашарив руку Кейт, резко тяну ее наружу. – Он у меня, – демонстрирую пакет, как только мы снова оказываемся на платформе. Мы снова переходим на бег, снова вниз по лестнице, ведь так проще. Отдохнуть останавливаемся в самом темном закутке, на уровне наверное двадцать первом, где дальше уже просто так спуститься нельзя.
– Вот, тьма, – выдыхает присмиревшая Кейт, садясь прямо на пол. – Я же только что…
– Да, – соглашаюсь я кратко, хотя точно не знаю, что могло произойти, но явно это что-то было бы катастрофически нехорошим.
Свое задание Кейт сдает офицеру, которого находит на посту возле тематических баров. Похоже сегодня выходной только у курсантов, что в принципе понятно. Пакет он берет не глядя и кидает в машину. Потом мы идем в кафе, а позже к Мэй – проверяем, что хороший доктор после нашего прошлого визита не оставил ее. Не оставил. После этого, идем поправлять нервы в бар, и я в первый раз в жизни пью коктейль. Не помню как называется, но на вкус отвратительно. Возвращаемся в учебку поздно, до отбоя меньше часа.
По помещениям разносится негромкий гул, большинство курсантов и офицеров уже на месте и потихоньку готовятся к рабочим будням. За столом в зале, сидит компашка младших офицеров и дуется в карты. Я бы прошла мимо, потупив взгляд в пол, но Кейт застревает по пути, так что невольно останавливаюсь тоже и оглядываюсь на играющих.
Между Кейном и женщиной-офицером нахохлившись сидит Лекс с картами в руках. Все переглядываются, там явно напряженный момент. Мы с Кейт тоже залипаем конечно. Наконец, Лекс бросает карты на стол, и все пялятся на эти карты. Кто-то ударяет ладонью по столу, кто-то вскакивает. Офицерша улыбается, Кейн откидывается назад.
– Да!– восклицает Лекс. – Я выиграл! Теперь говори, что у этого маразматика за кличка была! – обращается он к женщине.
– Да его сразу щенком стали называть, – говорит женщина, посмеиваясь, – потому что он имел наглость тявкнуть на старшего офицера в первый же день. Даже баллы с него снять за это не смогли, не с чего было!
Офицеры радостно ржут, вспоминая приятный момент.
– Так просто, даже обидно, – обескуражено говорит Лекс.
– И главное, не сам же догадался, – вставая из-за стола, Кейн опирается на его плечо, – так что все впустую.
– Ты же сам обещал, что если у нее выведаю…
Выведаешь, а не в карты выиграешь – это вообще не одно и то же! – они продолжают спорить, а Кейт разочаровано убегает к себе.
