Дана Обава
Мышь в Муравейнике
В какой-то момент мы с Мином подходим вплотную друг к другу и нас разделяет единственная решетка.
– Я совсем рядом, Мышка, – говорит он осклабившись. Я показываю ему язык и спешу дальше. Он торопится в другую сторону.
Дальше передо мной либо подъем по лесенке еще выше, либо спуск по трубе. Пытаюсь рассмотреть сквозь прутья, что там внизу – не выход ли – но это сложно сказать. Слева от трубы какая-то конструкция из дерева. Решившись, я ныряю в эту трубу головой вперед, немного проезжаю, потом приходится подтаскивать себя руками.
И вот я в самом низу лабиринта, ближе к противоположной от входа стороне зала. Ниже, в полутора метрах от решетки, на которой я стою, уже каменный пол, и если бы я могла просочится сквозь жалкую преграду, все было бы кончено. Однако ячейки этой нижней решетки, хотя и существенно шире, чем у остальных, но это лишь доставляет дискомфорт ступням. Сквозь них можно просунуть руку, но не более. Никакого люка рядом тоже не видно.
С этого места, на котором я застопорилась, можно либо подняться обратно по трубе, либо попытаться пробраться через коридор со стенами из досок. Пол коридора представляет собой невысокий деревянным помост, не внушающий никакого доверия. Полагаю, наступать на него не стоит. Можно было бы перебраться, цепляясь за решетку наверху и перенося вес с одной руки на другую, но это не мой вариант. Силенок не хватит.
Подцепив боковую стенку помоста, я отодвигаю ее и заглядываю внутрь этого деревянного короба. Рассмотреть толком не успеваю, но там внутри некий механизм. Полагаю, если наступить на помост сверху, нога просто провалится и возможно застрянет. Тут-то мне конец и придет.
Возвращаться обратно по трубе опасно, но, боюсь, это мой единственный шанс. Стараясь больше не мешкать, я поворачиваюсь к ней и натыкаюсь взглядом на злобно ухмыляющегося Мина. Он стоит всего в нескольких шагах от меня, и в первый момент я не замечаю, что между нами все же находится спасительная решетка.
Ну что же ты дальше не идешь? – спрашивает он противным голосом. – Я же жду тебя.
Кое-как справившись с нахлынувшим на меня ужасом, я почти уверенно шагаю вперед к нему. Вход в трубу совсем рядом от решетки, но он не сможет даже дотронуться до меня. Я могу проскользнуть у него прямо под носом, и он ничего не сможет со мной сделать. Разве что снова выстрелить, но новый удар можно и пережить. Надо просто сделать это.
Собравшись, делаю еще шаг, но Мин, победно глядя мне в глаза, пропускает пальцы сквозь ячейки и с некоторым усилием отодвигает чертову решетку в сторону.
– Сюрприз! – ухмыляется он.
Это действительно сюрприз. Настолько шокирующе неожиданно, что какая-то часть меня – наверное та, что способна думать и принимать осмысленные решения – удаляется или падает в обморок, оставляя меня бессмысленно пялится на Мина и по чуть-чуть пятиться от него назад.
Впрочем, далеко мне все равно не уйти, но он следует за мной, а потом резко пихает ногой в бедро. Я падаю, ударяясь спиной об находящийся позади меня помост. Охнув от боли, пытаюсь хотя бы привести себя в сидячее положение. Мин подходит вплотную и наступает мне на пальцы, лежащей на решетке левой руки.
– Знаешь, эта игрушка на самом деле не такая уж безобидная, – говорит Мин взволновано, – если стрелять прямо в упор. – Он подносит дуло пистолета к моему лицу, водит им из стороны в сторону, наставляя то на левый, то на правый глаз. Я невольно жмурюсь, но отворачиваться не смею. – Ты никому не скажешь, как так получилось, поняла?! – рычит он на меня, – или я такое устрою вашей больной на голову подружке, – он на секунду прерывается и облизывает губы, – что она быстренько научится говорить, чтобы умолять о пощаде. У меня есть связи, ты знаешь.
На самом деле не знаю и сильно подозреваю, что тут он блефует, а вот на счет намерения выбить мне глаз не уверена. В любом случае, смотреть на дуло пистолета в таком ракурсе я не в состоянии и, не выдерживая, зажмуриваюсь окончательно.
– Да, это точно научит вас, как со мной связываться, а тебя наверняка отправят обратно в ту дыру, из которой вытащили. И я тебя больше не увижу.– продолжает Мин нервно, и то, что он нервничает беспокоит меня больше всего. Если бы он был спокоен, еще можно было бы надеяться, что он просто хочет поиздеваться надо мной, а ничего действительно страшного делать не собирается. Но нет, его и самого, кажется потрясывает от напряжения.
– Открой глаза! – орет Мин.
Я бы и сама открыла, но организм сильнее моей силы воли, а он на это безобразие смотреть очень не хочет.
– Да по фиг! Левый или правый?!
Центральный, тьма тебя раздери! Я бью свободной рукой по пистолету, а ногами, куда придется. Не думаю, что у меня выходит нанести какой-то реальный ущерб, но его нога хотя бы сходит с моих пальцев, и я в следующее мгновение уже ныряю под помост.
Там темно, и я даже не знаю, открылись у меня глаза или нет. Но вокруг какие-то металлические штуковины, места очень мало, и у меня получается ввинчиваться между ними, только благодаря мощному выбросу адреналина. Мин за мной точно не полезет и, если заползти достаточно глубоко, то и вытащить не сможет.
Так и выходит. Остановившись где-то на достаточном расстоянии от начала, я слышу его ругань снаружи. Хорошо было бы, чтобы он, забывшись, вступил на помост, провалился и застрял. Но это был бы слишком удачный расклад. Остается разве что пролежать здесь достаточно долго, чтобы Мину пришлось уйти.
Однако вместо этого, я слышу его мрачное сопение надо мной, потом как он спрыгивает на решетку с другой стороны помоста. И судя по звуку, это не далеко. Так понимаю, он перебрался туда, цепляясь за верхнюю решетку, а теперь собирается снять боковую доску помоста передо мной. А что если я с испугу пробралась слишком далеко и почти проскочила помост насквозь? Пока он работает над выламыванием доски, пытаюсь отползти обратно назад и это у меня даже начинает получаться, но волосы дергают меня и не пускают. Да чтоб я еще когда-нибудь в жизни распускала волосы!
– Опарыш, хватит ломать тренажер! – звучит командно-насмешливое.
Редженс! Принесла нелегкая! Какой сегодня день то невезучий!
– Чего ты тут вытворяешь на камеру?! – доносится рычание совсем близко. Это уже Кейн. Ну, ясно. Эти двое пришли меня убивать, а тут Мин этим уже занимается. Теперь, полагаю, он уступит это сомнительное удовольствие старшим по званию, так что мои шансы на спасение падают до нуля. Вот зачем я только сюда вернулась? Почему до вечера было не подождать?
Прежде чем меня позорно выволокут отсюда, пытаюсь хотя бы высвободить волосы, магическим образом обмотавшиеся вокруг каких-то винтов. Слышу, как с грохотом где-то открывается люк.
– Камеры выключены, – говорит Мин расстроено и не слишком громко.
– С чего это им быть выключенными? – интересуется Кейн неприятным тоном. Судя по звуку, он уже забрался в лабиринт и уже находится совсем рядом, не проходя через все его витки и испытания. – Из-за того что один придурок попытался их отключить, пока другой за ними не следил? – Кейн тоже шипит на него понизив голос.
– Вали сочинять объяснительную, – грубый голос Редженса раздается, кажется, прямо надо мной, хотя как же это может быть?
– Она должна оказаться очень увлекательной, чтобы Кирилл не сделал из тебя отбивную, – уточняет Кейн.
– Причем здесь Кирилл? – растеряно шепчет Мин, видимо, от расстройства потеряв голос. Звучит так, как будто он разговаривает сам с собой.
– Инвентарь не забудь на место положить, – напоминает Редженс таким тоном, будто ставит точку в разговоре.
Несколько секунд я слышу треск прогибающихся решеток, потом Мин явно спрыгивает через люк на каменный пол зала. Очевидно, выход из лабиринта находится совсем рядом, и я его просто не смогла обнаружить, так глупо попавшись в мышеловку, из которой меня теперь будут выуживать два довольных кота. Ну хоть котенка отослали подальше.
– Что, Мышка, куда же ты теперь забралась? – елейным голосом интересуется Кейн. – Может, сама вылезешь? Нет? Ну так мы сейчас поможем, выкурим.
У меня от этого голоса дыхание перехватывает. Сказать я ничего не могу, да и выбраться тоже. Единственное, что мне доступно, постараться добраться рукой и выдрать волосы из механизма. Но здесь так тесно, что я даже не знаю как подлезть, лишь на ощупь определяя как все устроено. Пытаясь выгнуться как нужно, рука бьется о масляные детали, а у меня чувство, что я сунулась в большую мясорубку.
Не дождавшись моей капитуляции, эти двое собираются придать ситуации драматизма и начинают шуровать по помосту чем-то вроде палки. Они тыкают ею в разные места и на несколько секунд внутрь падает пятнышко света. Вижу, как вокруг такого места приходят в движение механизмы, лопасти на винтах смыкаются, захватывая палку, но офицеры относительно легко вынимают ее обратно. Но вот что будет с моей рукой, если окошко откроется слишком близко? Да и волосы могут еще сильнее намотаться, и тогда, по всей видимости, я останусь тут жить. Панически дергаясь, я пытаюсь экстренно высвободиться и пропускаю момент, когда офицеров громко окликает кто-то третий.
– А мы тут молодость вспоминаем, – слышу я пояснения Кейна, уже после того, как мне удается вытащить руку и немного сместиться в целом. – Как мы лазили тут нашей группой.
– Ага, молодость, – насмешливый бас точно принадлежит Кириллу. – Лично ты уже давно впал в детство. Раздобыл себе парочку живых кукол и деградируешь потихоньку. Если так дальше пойдет, придется тебя вместо очередного звания в ясельную группу обратно сдавать.
Сдавленные хрипы похожи на смех Кейна. Пусть себе радуется, лишь бы только Кирилл забрал этих двоих отсюда, а я уж как-нибудь за часок выберусь.
– Кир, а может и вправду тряхнем стариной, давай наперегонки, а?
– Я не сомневаюсь, что твоя тощая задница и сейчас везде без мыла пролезет, а вот меня эта рухлядь допотопная вряд ли переживет.
– Да, помнишь, как ты в этой трубе тогда застрял?
– Помню, как я выбрался, показать? – Кажется, тут прозвучала угроза, но потом последовало примирительное: – Вылезайте уже, оставьте игрушку салагам.
– Ладно, Кир, тебе б расслабиться, – слышно как трещат и лязгают решетки, – раньше ты почище всех отжигал, – удаляется голос Кейн.
– Да, пойдемте обсудим это, – с энтузиазмом предлагает Кирилл, – я вам заодно видюшку веселую покажу. С вашим протеже в главной роли.
– Так мы ее уже видели, и… – конец фразы Кейна мне уже не слышно.
Я успокоенно вздыхаю и кладу голову немножечко отдохнуть. Остается только возблагодарить Вселенную за то, что в ней есть вездесущий Кирилл. У меня такое впечатление, что у него статус несколько выше, чем у остальных младших офицеров. Но, возможно, их отношения с ним исходят чисто из того факта, что он, дружески приобняв оппонента, может случайно сломать ему несколько костей.
На то, чтобы выбраться из плена, у меня уходит намного меньше часа, но я радуюсь, что этого интимного зрелища никто не видел. Надеюсь, через камеры тоже, все-таки они далеко и там куча решеток и прочего. Вывинчиваюсь на свободу я вперед ногами и всклокоченная почище любого монстра подземелий. Волосы я в итоге частично обрезаю лезвием, а уже потом вытаскиваю из механизма, иначе никак не получается. Ну и тьма с ними, все, я от них избавляюсь! Достаточно меня за них таскали как скотину на веревке.
Все еще под впечатлением от произошедшего я выбегаю из зала, продолжая переваривать это в голове, и никак не ожидаю встретиться в дверях с Мином. При этом какая-то часть меня, вряд ли та, что упала в обморок, при нашей предыдущей встрече, резко поднимает правую руку со сжатым кулаком. Кулак совершенно случайно попадает Мину в глаз. Он некультурно взвывает, но никаких контр мер предпринять не успевает, по крайней мере, я, не оборачиваясь, преспокойно добегаю до склада и закрываюсь там в маленькой ванной.
Небольшое квадратное зеркало над умывальником и не думает мне льстить – я похожа на взволнованного дикобраза. Ни у ладно. Пару раз плеснув себе холодной водой в лицо, аккуратно выбираюсь на склад, подозрительно оглядываясь и прислушиваясь, но никого не вижу, даже когда подбегаю к столу и выхватываю из ящика ножницы. Мин, похоже, все же решил оставить меня в покое или у него возникли дела поинтереснее.
Снова закрывшись в ванной на щеколду, я с большим удовольствием захватываю прядку волос возле уха – побольше, чтобы потом уже не передумать – и отрезаю ее примерно на уровне подбородка. Отлично. Уже легче становится. Поспешно, не заботясь особо о том, чтобы было ровно, отрезаю со всех сторон, и пряди одна за другой летят в мусорное ведро. Через пару минут на меня из зеркала смотрит уже совсем другое лицо. Не думаю, что короткая стрижка мне больше идет, но чувствую я себя с ней намного лучше. Голова словно избавилась от лишнего груза, и я лишь удивляюсь, зачем таскала его на себе столько лет. Одновременно ощущаю азарт и мстительное удовольствие, хотя не понятно, кому я могу таким образом сделать хуже, кроме самой себя. Разгадка приходит сама.
Хлипкая дверь сотрясается от мощный ударов.
– Мышь, опять прячешься?! Открывай давай, – почти вежливо просит Кейн.
– Секунду, – я чуть-чуть все же подравниваю волосы, чтобы хотя бы возле лица было симметрично. Потом пытаюсь расчесать обнаружившийся колтун на затылке.
– Долго! – изнывает за дверью Кейн.
Опасаясь, что его жалобы в любую секунду могут перерасти в разрушительные действия, наскоро умываюсь с мылом, стараясь смыть с лица косметику, и отодвигаю щеколду. Прятаться от него здесь дальше все равно бесполезно.
Услышав лязг щеколды, Кейн тут же распахивает дверь, и хмурое выражение на его лице тут же сменяется удивленно-недовольным.
– Что ты с собой сотворила?!
Он заходит и в маленькой комнатке тут же становится очень тесно. Тем не менее он делает еще шаг и мне приходится прижаться к кафельной стене, чтобы сохранить между нами хотя бы минимальную дистанцию.
Потрясенно Кейн мусолит в пальцах обрезанные прядки, потом его взгляд падает вниз и обнаруживает остальное в мусорке. С руганью он ударяет ногой по ведру.
– Ты не имела права делать такое без моего разрешения! – рычит Кейн.
– Но это же мои волосы, – перечу я, хотя наверное этого мне тоже нельзя.
– Волосы твои, но распоряжаюсь ими я! – Его руки вцепляются в меня, а он нависает сверху, чуть не стукаясь лбом о кафель. – Попробуешь еще раз с ними что-то сделать, пожалеешь, – шипит он.
Кейн выглядит устрашающе, но не кажется взбешенным или не контролирующим себя. Его пальцы, плотно обхватившие мои плечи, не доставляют боли, разве что не дают сдвинуться ни на миллиметр.
– Можно хоть подравнять? – пищу я, чуть ли не уткнувшись носом ему в ключицу.
– Нет, пусть отрастают быстрее, – отрезает Кейн. Одну руку он все же освобождает и ерошит ею остатки моих волос, не зря я расчесала колтун. Потом он утыкается мне в макушку, вдыхая их запах. Я просто стою замерев, обескураженная неожиданной близостью его тела.
– Внизу олдсатик сбежал, не видела его? – неожиданно спрашивает Кейн, не отстраняясь.
– Не знаю, кто это. – Вообще не понимаю о чем он, мои мысли заняты совсем другим.
– Чудовище подземелий, похожее на большую собаку. Челюстями может перегрызть берцовую кость за несколько секунд, но предпочитает отрывать головы, – уже спокойнее поясняет офицер. Кажется, с темы моей внезапной стрижки мы уже слезли, что радует, но к теме подземелий вернулись, что печально. И тут у меня в голове наконец все складывается.
– Кто-нибудь пострадал? – вырывается у меня вопрос, но Кейна это не напрягает.
– Мог бы, – назидательным тоном отвечает он. – Но тому, кто его выпустил несказанно повезло. На сегодня ему соперника не нашли, так что в боях он не участвовал, был не ранен, спокоен, сыт и его даже успели напоить, а иначе он бы не сдержался и напился крови того, кто так опрометчиво выпустил его из клетки погулять.
Ну, если вспомнить, отнюдь не слепое везение мне помогло, ведь чудовище само недвусмысленным образом попросило его напоить, прежде чем выпустить. Вполне разумное существо, сразу же вошедшее в мое положение без малейших попыток объяснения с моей стороны. Помогло мне без колебаний, хотя не должно было по идее испытывать ко мне дружественных чувств, раз уж мои соплеменники пленили его и возможно в конце концов собирались убить для развлечения.
– Пошли, ты должна убедить Кирилла в моей благонадежности, – прерывает мои размышления Кейн, который по виду уже полностью пришел в себя после постигшей его утраты. Он за руку вытягивает меня из ванной комнаты.
– Я не справлюсь! – ужасаюсь я и пытаюсь притормозить.
– А ты постарайся, – Кейн неумолимо прет вперед, сжимая мое запястье. Приходится быстро-быстро семенить за ним следом. До выхода в зал уцепиться все равно не за что, а на выходе он ловит меня за вторую руку и выпихивает вперед себя.
– Это вообще возможно?
– Если нет, то тебе же хуже будет, так что сделай все возможное, – ядовито шепчет Кейн. Мы подходим к открытой двери одной из аудиторий. Там кроме Кирилла находится один из старших офицеров, один из младших офицеров и еще один молодой мужчина в форме рядового. Только Кирилл сидит, причем в расслабленной позе, хмуро глядя на экран монитора, остальные стоят и выглядят взволнованными и растерянными.
– Все свободны, – резко произносит Кирилл, отпуская собравшихся, и все послушно выходят, включая старшего по званию, что лично меня приводит в замешательство.
– Он?… – порываюсь спросить я, но Кейн резко дергает головой, вроде как говоря «заткнись немедленно». Мы заходим.
– Решили вопрос? – фамильярно интересуется Кейн, что окончательно запутывает меня в вопросе их взаимоотношений.
– Один решили. Осталось понять, что с тобой делать.
– А мной-то ты чем не доволен? – вздыхает Кейн.
– А ты никакой вины за собой не чувствуешь?
– Ну, начинает припекать.
– А я тебе напомню, – несколько угрожающе произносит Кирилл, поднимаясь со стула, что производит подавляющее впечатление, потому что человек он действительно большой. Разве что качки из клуба порадовались бы такому противнику. – Когда тебя послали за кадрами, ты из каких-то своих извращенческих соображений зарулил за ними на нулевой уровень, а не туда, где их обычно берут.
– Да какая разница, – отмахивается Кейн.
– Перепутал наверное с игрушечным магазином или секс-шопом.
– Что за грязные намеки? – притворно возмущается Кейн.
– Ты сделал этих двоих своими акбратами, что было совершенно не обязательно, к тому же без их согласия.
– А разве я не спрашивал? – Кейн делает вид как будто лихорадочно вспоминает. Я, было, собираюсь ему напомнить, но, полагаю, это бессмысленно.
– Решил, наверное, что бедные сиротки будут тебя трогательно бояться и подчиняться безоговорочно, – делает предположение Кирилл. – К тому же здесь они все время у тебя под рукой, так удобно.
– Да ну если бы, – Кейн неодобрительно косится на меня.
А я действительно боюсь. Боюсь, что сейчас разговор зайдет о наших с Лексом частых отлучках.
– А чтобы было веселей, подогреваешь их давний конфликт с одним из курсантов.
– Ну здесь они сами справляются.
– А по-моему это твоя ответственность. С одной стороны два твоих акбрата, с другой – курсант, которого вы задействовали в вашей маленькой войне против нулевых среди стражей.
– Все офицеры согласны, что отбросам среди нас не место, – Кейн раздраженно ухмыляется. По лицу Кирилла не заметно, что это высказывание хоть сколько-нибудь его задело. А меня вот задело.
– Ты хочешь уйти от Кейна? – когда Кирилл спрашивает меня об этом, я как раз сверлю своего шинарда с ненавидящим взглядом, и не сразу понимаю, что он обращается ко мне. Кейн же нагло приобнимает меня за плечи.
– Конечно же она не хочет возвращаться в ту клоаку, из которой я ее вытащил, – отвечает он за меня.
– Я пока не заметила разницы, – я пытаюсь скинуть его руку, схватив ее за большой палец. – Но нет, пока не хочу, – отвечаю я все же. Хочу иметь хотя бы крохотную возможность придушить Кейна подушкой.
– Ты в любой момент можешь передумать, – уведомляет Кирилл. – И повторяю, – обращается он снова к Кейну: – если у их конфликта будут весомые последствия, к чему все и идет, ответственность будет лежать на тебе. Если не можешь разрулить отношения своих подопечных, то и командовать своей группой тоже не будешь.
– Это не тебе решать, – выплевывает Кейн, а Кирилл уже выходит из аудитории. Не желая больше оставаться наедине с шинардом, я спешу также покинуть комнату. В итоге мы оказываемся в зале одновременно с Мином, появившимся со стороны коридора. На его лице вокруг левого глаза уже оформился большой кровоподтек, и он лоснится на свету, видимо Мин его густо обработал специальной мазью.
– Эта дрянь долбанула меня в глаз! – ябедничает Мин, совершенно не просекая ситуацию.
– И что?! Хочешь получить второй фонарь для симметрии? – предлагает Кирилл на ходу. – Твоя проблема, – напоминает он Кейну.
