Кости Азазеля
Психофора
Глава 7
Прятки
Юрист обещал ответы, но принес больше вопросов, прежде чем исчез.
Эобард, со слов Дмитрия, ушел в стену. Буквально. Диана не верила ни единому доказательству парня: ни пустому переулку, ни запертым дверям ближайших магазинов, ни той самой стене, грязь на которой и источающаяся вонь отбивали желание хотя бы подойти, не то чтобы войти.
Они втроем стояли маленьким полукругом посреди улицы и глазели друг на друга, не понимая, куда податься и что делать. Фотонный дождь превращался в ливень, а поток сюрреалистичных образов, оживших галлюцинаций набирал обороты. Диана поймала себя на мысли, что она больше не задается вопросами по типу: «Какого черта? Что здесь происходит? Кто они? Почему шляпа этой старухи растет прямо у нее из головы?» Девушку уже не интересуют вопросы, но и за ответами гоняться пока нет желания. Она хочет действовать. Осознание, что в новой реальности нужно как-то жить, ободрило лучше ушата ледяной воды.
По растерянному виду Евгения невозможно было сказать, какие мысли бушуют внутри его черепа. Молодой человек смотрел на повисший рукав промокшего потом плаща, и в отражении его глаз вспыхнули искаженные очертания правой руки: длинные, скрюченные пальцы, надломанное предплечье и кожа, исчерченная извитыми узорами. Он двигал фантомными суставами, щупал воздух параллельной вселенной, и вдруг резка боль пронзила культю насквозь – спящие нервы проснулись. Евгений схватился за остатки конечности и сжал зубы до треска. Он бросил взгляд в сторону торговца протезами. Отойти далеко не успели, но старика и след простыл. Очередное наваждение? Сегодня мир особенно жесток.
– Кто твой отец? – спросил Дмитрий у Евгения.
– Мой отец? – сквозь боль прохрипел тот. – Мой отец… Человек, должно быть.
– Почему его знает этот чувак, только что прошедший сквозь стену?!
– Догони его и спроси, – сказал Евгений и выдохнул с облегчением – боль ушла так же внезапно, как и пришло. – Димас, если ты думаешь, что я ловлю меньшие ахуи, чем ты, то пиздец как ошибаешься. Я давно не слышал о бате, я даже не помню, когда с ним здоровался последний раз! – крикнул парень.
Взгляд Евгения померк. Он смотрел на свое прошлое. Забытые картинки всплывали в памяти. Парень старел по секундам. Его хлипкий, но гордый силуэт осунулся, разлетелись по ветру вызывающие позы.
Дмитрий перестал задавать вопросы. Он больше не видел перед собой безумного адепта невиданного культа. Психофора фотонным дождем вымыла из Евгения последние нотки невменяемого восхищения абсурдом сегодняшнего дня. Утренний Евгений призывал впитать перемены и всецело отдавался судьбе, искренне веря, что штурвал в руках фортуны, а не рока. Дневной Евгений страдает от давно затихших фантомных болей и пытается дать новый бой давно побежденным демонам прошлого. Глядя на него, Дмитрий непроизвольно сделал полшага назад, попытавшись максимально отдалиться от целого мира: вдруг ему стало тесно и душно.
В висках бились маленькие молоточки, тишина теперь казалась чем-то недосягаемым. Дмитрий как никогда раньше желал покоя. Он хотел сесть за компьютер, чтобы писать самый скучный доклад, а потом получить самую скучную работу в самой скучной конторе, где ему и суждено провести свою самую скучную жизнь. Скука. В эту секунду он искренне захотел именно ее. Скучать за ужином, на прогулке и перед сном. Страдать от легкой бессонницы из-за тоскующего по драйву и эмоциям мозга. Мозг обманывает сам себя, мозг лжет. Ему не нужен задор и авантюры. Ни к чему страсть, ни к чему огонь в глазах. Это утомляет, это высасывает слишком много энергии. Это угрожает жизни. А она слишком коротка, чтобы рано умирать.
Дмитрий сказал самому себе, что он скучный. И ему хотелось получить назад свой скучный мир.
По небу плыло самое обычное серовато-белое облачко. В пучине сюрреалистичных наваждений что-то по-настоящему повседневное вызывало неподдельный шок. Самые внимательные из плывущей толпы остановились и подняли головы вверх, пронзая взглядами сгусток летящих кристаллов льда. Это облако точно родной диван после изнурительно долгой дороги, свет фар посреди безлюдной дороги, ползущий среди сугробов автобус, пока мороз доедает задубевшие пальцы…
Вопль вырвался из Дианы задолго до того, как она поняла, зачем вообще кричать.
Израненная, окровавленная, слегка расслаивающаяся груда мышц шагала по середине улицы, расталкивая всех задержавшихся на его пути. Чудовище то прижималось к земле, то задирало голову. Его широченные ноздри раздувались как парашюты, а массивные легкие жадно всасывали воздух с тоннами запахов. Он сверлил пространство одним прищуренным оком – второй глаз не открывался.
Паника, отчаяние и ужас зажимали Диану, как сдвигающиеся стены. Ее разум потерял контроль над телом. Девушка побежала прочь, не разбирая дороги. Она бежала и больше не могла кричать, адреналин высушил слезы, и давно забытые инстинкты управляли ей, как марионеткой. Девушка врезалась в прохожих, падала, поднималась, озиралась. В подкорку въелась одна единственная, выворачивающая на изнанку мысль: «Он заметил тебя».
Диана подбежала к мужчине в патрульной форме.
– Пожалуйста, помогите! – кричала она, указывая на шагающую среди толпы гору мяса и мизантропии. – Он идет за мной! Он убьет меня!
Патрульный невозмутимо повернул голову, показав глаза, сверкающие психоделической радугой. Мужчина глупо улыбался и будто бы проникал в каждый нейрон. Диана уже не могла отвести взгляд. Она ощутила, как подкашиваются ноги. Голова кружилась, желудок неистово сокращался.
– Все в полном порядке, – девушка услышала убаюкивающий голос внутри черепной коробки. – Вам нечего волноваться. Сегодня такой чудесный день! Вокруг такие чудесные люди!
– Да… – зачарованно шептала Диана. – Я хочу чай и поесть.
– Купите круассан, – задорно расхохотался голос. – Недалеко есть ресторанчик.
– Мне нравятся только львовские! – покачала головой Диана.
Глазные яблоки патрульного сдвинулись вбок на одно мгновение, и его хватило, чтобы Диана выпала из гипнотического транса. Евгений и Дмитрий ощутили, как их сознания утягиваются в зыбкую прострацию, и вовремя отвернулись от патрульного, чье лицо в этот момент изобразило вселенскую скорбь.
– Валим, блять! – предложил Евгений.
Парни подхватили девушку под руки и потащили к центральному универмагу.
– Там много людей, – рассуждал Дмитрий. – Есть охрана.
– Надеюсь, там охранники не такие припизженные, как этот черт, – бормотала Диана, кое-как переставляя ноги и борясь с тошнотой.
Забитый людьми под завязку универмаг истошно вопил, что сегодня все в полном порядке. Нет никаких проблем, если есть желание купить, скажем, фрактальный камень для настраивания матрицы вокруг себя и ликвидации лишних флуктуаций. Трансцендентный звон неустанно дробящихся внутрь себя треугольников Серпинского, которые следует повестить над входной дверью, улетал вглубь зала, сливаясь с трелью фотонного дождя, проникающей сквозь толстые стены торгового центра. Люди сидели за искаженными метаморфозами столами на неевклидовых стульях, пили кофе из кружек без дна с запаянным верхом, обсуждая приближающийся отпуск. Они смотрели на стену, где вместо часов ползали полчища насекомых, выстраивая из своих тел гигантские цифры, сообщающие актуальное время. Жужжание насекомых напоминало им рокот шестеренок работающего механизма. Биологические часы показывали точное вселенское время. Глядя на них, разумеется, невозможно было понять, когда закончится обед, зато в нейронных связях непроизвольно вспыхивали очаги фундаментальной осознанности. Словно все будды уходящей вечности целовали в макушку.
Универмагу было не до Психофоры: покупки сами себя не сделают, даже если они совсем не вписываются в принятые современной наукой модели. Магазин создал внутри себя собственную экосистему. Задал свой собственный ритм. Его можно почувствовать, прислушавшись к пульсу – это последние разработки межпространственных маркетологов. Магазин заставлял жить в этом ритме, дабы попавший в его сети бедолага с головой окунулся в омут основополагающей потребности жизни, как формы материи. В омут потребления.
Диана, Дмитрий и Евгений ворвались в универмаг со своими проблемами, наплевав на устоявшийся порядок. Они не планировали покупать что-нибудь на ужин. Им не хотелось чашечки кофе. Они не искали интересную книгу или новую подушку. Они рушили ритм, чем вызывали недовольство плывущих мимо потребителей.
Люди возмущались, гневно смотрели вслед. Кто-то даже звал охрану.
– Поехавшие! – кричала на них Диана, когда парочка мужчин пыталась затолкать их в магазин разной мелочевки.
– Не позорьтесь! – кричали они. – Купите хотя бы чехол для мобильного!
– Какой, блять, чехол?! – кричал в ответ Евгений. – У меня руки нет, чтоб надеть его!
– Да мы вам сами его наденем, – говорила продавщица. – Недорого.
Только в мужском туалете второго этажа у них получилось найти какое-то подобие спокойствия. Кто-то опрометчиво забыл ключ в замочной скважине, и Евгений ловко запер дверь изнутри.
– Не расслабляйтесь, – говорил он. – Скоро придет кто-нибудь со вторым ключом, и нас вытащат отсюда.
– Кто из вас двоих вообще решил, что магазин – хорошее укрытие? – вздохнула Диана.
– Может быть, зомбированные придурки порвут ту тварь, – сказал Дмитрий. – Так или иначе, добраться до нас ему сейчас не просто.
– Немедленно откройте! – кричали посетители универмага. – Этот туалет для покупателей! Вы еще ничего не купили!
– Я здесь даже сральную бумагу больше покупать не буду! – рявкнул Евгений. Он попытался дополнительно укрепить дверь швабрами, по результат доверия не вызывал. – Так. Мы в дерьме, – заключил он.
– Не совсем, – дверь дальней кабинки открылась, и перед молодыми людьми возник мужчина средних лет.
Он выглядел как потерявший в одно мгновение всю свою жизнь бизнесмен, ставший тенью себя былого. Деловой костюм, явно сшитый под заказ, треснул по швам. Бело-серые нити выползали из стежков, рубашка пожелтела от пота и грязи, кожа на туфлях лопнула от чрезмерной нагрузки – иной обуви у мужчины, видать, не осталось. Его покрытые серебристой сединой прическа и борода висели бесформенными клочьями, а зубы крошились под атаками кариеса. Он пытался приветливо улыбнуться, но получался один сумасшедший оскал. В глазах сверкали отчаяние и безумие – этот человек постоянно борется за выживание.
– Нужна помощь? – поинтересовался он.
– Нам? – уточнил Евгений, оглядев его с головы до пят.
– Вам-вам.
– Эм, а что вы можете предложить? – спросила Диана.
– Идем со мной, – пожал плечами незнакомец.
– В кабинку? – вырвался у девушки смешок.
– Не-не, я не из таких, – закачал головой Евгений. – Это раз. Два – там на троих места не хватит. А три – мы не успеем закончить до того, как припизднутые ворвутся сюда.
– Хотите верьте, хотите нет, – с легкой ноткой раздражения в голосе отвечал мужчина, – за стеной в этой кабинке спрятан проход в скрытую от всех половину торгового центра.
– Чего? – смутилась девушка. – Как в «Очень странных делах»?
– Дела и правда странные, – кивнул незнакомец. – Не знаю наверняка, задумывались ли те залы такими, какими они являются, или что-то пошло не так, но факт фактом. За это стеной тайный проход. И если вы ищете куда бежать, то прошу вас за мной.
– Кхм. Кто-нибудь из вас удивлен? – спросил Дмитрий. Трое молодых людей молча переглянулись. – Вот и я уже нет, – кивнул он.
Дверь в туалет начали ломать. Полетели винты и щепки. Отвалилась ручка, но замок стойко держался. В двери образовалась дыра, через которую смотрели разъяренные глаза яростной толпы.
– У вас ключа, блять, нет? – возмущался Евгений – один из крупных осколков прилетел ему в лоб. Раны не оставил, только обиду.
– Мы его не нашли, – кто-то ответил ему.
– Слышьте, у них так-то топор, – оповестил Дмитрий.
– Не знаю, как вы, а я б где-нибудь спряталась. Хоть в кабинке, – говорила Диана. – Показывай, – повернулась она к мужчину.
Тот покровительственно дернул головой, призывая идти за собой. Между стеной и кабинкой действительно находился проход, через который пришел незнакомец. Когда все прошли в тесный коридор, мужчина задвинул фальшпанель и аккуратно толкнул Дмитрия в спину, сказав:
– Вперед-вперед.
По узкому, но короткому коридору они вышли в просторный зал. Длинные ряды металлических стеллажей монотонно растянулись в пространстве. Из невидимых колонок лились звуки, подражающие звуку супермаркета: болтовня, стук колес тележек, писк сканера и щелчки кассовых аппаратов. Здесь было все, что делает магазин магазином. Кроме покупателей.
Коридор, из которого они вышли, зиял на фоне псевдовитрины. Замыленный баннер, точно задник в какой-нибудь старой компьютерной игре, изображал парковку с автомобилями, оставленными тележками и виднеющимися вдали зданиями. Иллюстрация реального мира в разрешении 640х480.
Мужчина молча пошел вдоль стеллажей, молодые люди торопились следом.
– А как вас звать-то хоть? – спросил Дмитрий.
– Демьян, – ответил мужчина.
– Фамилия Иван? – съязвил Евгений.
Никто не отреагировал.
В это же время иллюзия подлинности секретного супермакрета начала рассыпаться.
На полках лежали товары. Под товарами находились ценники. Ценники общались с покупателями абсурдными афоризмами. Товары не предназначались для продажи.
Слаймовая, расплывающаяся по полке колбаса, плюшевая бутылка молока, игрушка на батарейках в виде банки шпрот с открывающейся крышкой – этой некоторые из вещей, удивляющих меньше всего. Банку шпрот Евгений был бы не прочь даже купить: при открывании пластмассовая рыба напевала забавный мотив издевательски знакомой шанти, подражая бульканью под водой. Парень бросил взгляд на ценник под банкой: «Голос, консервированный в собственном соку. Слушать мало, надо впитывать нервами».
Но внимание Евгения к себе приковало пластмассовое зеркальце. «Увидьте что-то. Но не отвечайте этому!» – так гласил ценник. Он взял игрушку, глянул в мутное «стекло» из полупрозрачного пластика и сунул его в карман. Это был знак, как ему показалось. Маленькая, незначительная подсказка. Почему-то в этом зеркале он увидел спасение себя в будущем. Или это просто клептомания.
Они проходили алкогольный отдел. Заставленная от пола до потолка бутылками стена полок издавала легкий звон, будто содержимое стекла пытается вырваться из своего плена, раскачав сосуды изнутри.
«Черный бес на дне бутылки», «Белый бес на дне бутылки», – гласили ценники. ««Блуждаете всю жизнь, но так и не нашли смысл? Нужен правильный проводник!», – было написано вместо цены.
Огромная гусеница, расположившаяся на всю длину на самой верхней полке, смотрела на «покупателей» взглядом абсентовой интеллигенции. «Житель ваших снов. Изъеденные мозги – привилегия», – гласил ценник под ней. То ли гениальный аниматроник, то ли очередное порождение Психофоры следило за шагающей четверкой.
– Не обращайте внимания, – сказал Демьян. – Сам задаюсь вопросом, жива ли она. На моей памяти свою полку эта червяга никогда не покидала.
В конце отдела располагались маленькие бутылки с «кокаиновым взглядом на мир», если верить ценникам.
– Что это? – спросил Евгений, повертев одну бутылку в руках.
– Я одну выпил как-то, – отвечал Демьян. – Не помню, когда. Не помню, что случилось после. Помню, только, что было хорошо. Даже не знаю, сколько выпало из памяти. Часы? Дни?..
Отдел со сладостями выглядел крайне вызывающим. Отрубленные, точно настоящие, ступни лежали в холодильнике вместе с парафиновыми тортами и пирожными. Вместо конфет на развез предлагалось выбрать между «засахаренными глазами» и «карамельными зубами», насыпанными щедрыми горками в соответствующие отсеки.
– Наиграно кричащий символизм, – фыркнула Диана, взяв один «засахаренный глаз».
– Ты его попробовать хочешь? – не скрывая испуга и отвращения спросил Дмитрий, заметив любопытство во взгляде девушки.
– А? Не-е-е, – неубедительно сказала она и отложила «сладость», явно борясь с искушением. – Сколько в лапы ни греби – треснет горб твой по пути, – пробубнила она, читая ценник под шоколадными монетами. – Отдел с энергетиками мне понравился больше, – сказала она Демьяну. – Зеленый «урановый коктейль» и синенькие бутылки с… как там? – задумалась Диана. – А, точно. С «электрической нестабильностью нервной системы»! Это забавно.
– Может, быть и забавно, но открывать я не решился, – говорил мужчина. – На этикетке «уранового коктейля» написано, что есть риск деления ядер при открытии после взбалтывания.
– Атомный взрыв как бонус к газам? – усмехнулся Дмитрий.
– Радуйся, что не к кишечным, – пробубнил Евгений.
– А вообще мне нравится отдел бытовой химии, – сказал Демьян. – Хотите покажу?
– Давайте, – согласилась девушка.
– А че мы тут вообще крутимся? – спросил Евгений.
– Пока что я провожу небольшую экскурсию, – сказал Демьян.
– На кой хер она нам? – уточнил Евгений.
– Не нравится – вали на улицу, – закатила глаза Диана. – Не обращайте внимания.
– В общем-то я с ним согласен, – говорил Дмитрий. – Тот демонюга стены ломать может. Если он догадается, где мы, его ничто не остановит.
– Дайте мне передохнуть, пожалуйста, – попросила Диана. – Хоть немного.
– Без проблем, – кивнул Дмитрий. Он попытался ее приобнять, но девушка непринужденно оттолкнула его.
Отдел бытовой химии пестрил всеми возможными вырвиглазными цветами. Рябь в глазах не проходила, даже если их закрыть. Стоило только приблизиться к стеллажам, как резкий, токсичный запах ударил в нос. Можно было ощутить, как активные молекулы разъедают мозги
– Что тебе тут может нравиться? – хрипел Дмитрий, пытаясь лишний раз не дышать.
– Красиво, – пожал плечами Демьян. Его глаза заливались слезами. – Находиться здесь долго невозможно, согласен, но нигде в мире я не встречал настолько чистых цветов!
– Убийственная чистота, – закивала Диана. Она и Евгений стояли чуть поодаль, не рискуя приблизиться к ядовитой области.
Вглядываясь в кислотно-зеленую этикетку средства для мытья посуды, обещающего вибрирующую ауру света вокруг тарелок, Диана позволила себе выпасть из мира и на мгновение забыться. Когда девушка ощутила острую боль глазах, она зажмурилась и отвернулась. Слезы лились ручьем, а картинка мира пестрела психоделичными фигурами, точно из калейдоскопа. Ослепленная, окруженная нелепыми товарами в абсурдном магазине, она ощутила необъяснимую, совсем незнакомую, какую-то особенную тревогу
Когда контузия прошла, Диана с опаской оглядела стеллажи, проходы, стены. Помещение пропахло фальшью. Оно даже не скрывало это. Неизвестно, кто и зачем построил все это, но в мире вне сюрреалистичных стен он явно не смог найти либо что-то крайне важное для душевного спокойствия, либо ответы на экзистенциальные вопросы.
Секретный магазин сам по себе являлся тайной, или он прятал в себе что-то еще? Среди светлых, безлюдных проходов между заполненными товарами стеллажами проглядывалась фундаментальная пустота. Лиминальность и обыденность этого места смешивались внутри мозга во взрывоопасный коктейль, похлеще «уранового».
Диана выдела перед собой колыбель повседневности, которая почему-то пустовала. Под щелчки касс, писк сканеров и стук тележек жизни наполняются плюшем будничности. Сметая товары с полок, набиваются пустоты внутри хлипких тканных дел. Спуская заработанные кровью и нервами деньги на еду, одежду и всякую бытовую чепуху, задаются ориентиры, нащупывается значимость.
Магазины – матрица современного обывателя. А магазин, спрятанный внутри другого магазины – вшитый в структуру реальности надкод. В обычном супермаркете можно купить наполнение, секретный же продает идеи и концепции. А то и вовсе уже готовые модели, позволяющие существовать, или, коль повезет, даже жить.
Где же тогда все люди? Где они достают свои ориентиры?
Диана заметила большое треснувшее зеркало с разноцветными осколками и подошла к нему, чтобы попытаться привести себя в порядок. Остатки туши растеклись по побледневшему уставшему лицу, покрытому испариной и мелкими морщинами. Сегодня она поняла, что значит стареть на глазах.
Девушка на автомате опустила глаза на ценник: «Открытые двери психоанализа», и приписка: «Охрана следит за вами в двух случаях: подозревает, что вы украли какой-то товар или вы и есть товар».
– Тихо здесь, – прошептала она.
Захрипели спящие динамики. Полилась по мрачным проходам зловещая музыка супермаркета, а вместе с ней болезненно дрожащий голос Лизы:
– Ребята, вы где? Я вас найду! И сдеру кожу!..
– Сука, сука, сука, сука, – причитал Евгений.
– Кто это? – спросил Демьян.
– Тот, от кого мы прячемся, – ответил Дмитрий.
– Молодая девушка хочет содрать с вас кожу?
– Он забрал ее голос, – сказала Диана. – Порвал на части и забрал голос.
– Надо уходить, – говорил Дмитрий. – Как можно быстрее.
– Есть идея, – радостно и вдохновленно проговорил Демьян. – За мной!
Мужчина бежал, забыв о всякой скрытности. Трое молодых людей старались не отставать, но вера в то, что они выберутся, будучи самими собой, а не составной частью какого-нибудь урода, стремительно гасла.
Тварь кричала, надрывая голос:
– Ладно! Мы с вами не с того начали! Давайте подружимся! Прежде, чем я заберу ваши мышцы и нервы! – прокричал монстр и рассмеялся.
Голос «Лизы» скрипел и срывался – связки не выдерживали напряжения. Чудовище не собиралось их беречь, вероятно, у него не одна пара в запасе. Однако Диана слышала, как умирает последнее, что оставалось от ее подруги, и осознавала, что этот голос отныне будет приходить к ней только в кошмарах. Именно такой запомнит свою подругу, с которой они когда-то победили смерть, – звучащей из глотки потусторонней твари. Диана сомневалась, что уцелела хотя бы душа Лизы – ее впитали всю целиком.
– Я вас слышу! Я вас чую! – продолжал монстр. – Я постоянно у вас за спиной! Я найду вас везде! Я запомнил ваши запахи!
Демьян подошел к холодильнику с газировкой. Он постучал по боковой стенке и откуда-то вывалился ключ, который мужчина вставил в неприметную щель между металлическими пластинами холодильника, а потом провернул.
– Прошу, – Демьян приглашал в открывающийся проход.
– Тайный проход в секретном магазине, – задумчиво проговорил Дмитрий. – Недурно.
Разноцветные, светящиеся неоном полосы позли по стенам, полу, потолку, закручиваясь по стирали. Коридор вел их в психоделическую страну фантасмагоричных тайн. Хотя Диана бы предпочла, если в конце окажется выход во вчерашний день, где совершенно обычный мир, совершенно обычные проблемы, где вчера такое же понятное, как сегодня, а будущее хоть и туманно, но зато без сюрпризов шизоидных солипсистов.
Субъективно вращающийся коридор затягивал сознание и пленил его. Только здесь и сейчас молодые люди поняли, как сильно устали. Они голодны, их мучает жажда. Их тяготят слабые телесные оболочки. Традиционная плоть не готова к трансцендентным метаморфозам реальности. Как динозавры в свое время оказались не готовы к встрече с космическим гостем, так и люди не смогут договориться с Психофорой.
Она пришла переворачивать миры вверх ногами. Демоны станут богами, люди уподобятся животным. Голодные духи напитаются душой. Преисподние выльются на поверхность, а небеса улетят в космические пространства. Какие-то процессы и впредь будут занимать века, тысячелетия, а другие же пройдут свой цикл, так и не начавшись в рамках вечности, принеся при этом самые важные перемены. Будто рождение и смерть целой вселенной на плато истинной реальности, где нет ни времени, ни пространств, ни измерений, ни абсолютного наблюдателя, способного творить из пустоты.
Круговорот цветов и линий несли их сознания к просветлению. Находятся ли они в самом начале Ченид или почти у финиша Сидпа Бардо? Правда в том, что в конце коридора им не найти новых жизней и не перескочить через свои собственные пороги. Коридор скоро закончится, а путь будет тянуться и тянуться. Возможно, вечность, возможно, пару мгновений – зависит от выбора системы координат.
Из-за спины донесся страшный грохот.
– Коридор пропитан вашим страхом, поросятки! – кричало чудовище.
Оно нашло проход, и у него нет причин останавливаться.
Коридор закончился. Перед ними возник зеркальный лабиринт.
– Пора бежать! – крикнул Дмитрий, и все вчетвером рванули с места.
– Бежать в зеркальном лабиринте? – возмущался Евгений. – У тебя зубы запасные есть?
– Какие еще варианты? – спрашивал Дмитрий.
Евгений не ответил.
– Бегите, бегите, поросятки! – доносилось откуда-то сзади. – Чем больше потеете, тем сильнее ваши запахи.
Отражения мелькали перед глазами, как тысячи прожитых жизней. Они бежали в средоточии множества вселенных, и сотни их копий спасались в эти же секунды бегством. Серебристый свет невидимых источников направлял их по неведомому пути, помогая правильно выбирать повороты. Иногда Диана всматривалась в испуганные глаза своих отражений. Бояться, будучи запертым внутри черепной коробки, – утомительное испытание. Видеть себя со стороны, собственную беспомощность – сокрушающее бремя.
Тяжелая поступь преследователя, точно капли, падающие на макушку, били по мозгам. Трещина в рассудке росла. Диана понимала, что позволила загнать себя в ловушку, однако она же призналась себе в неспособности спрятаться где бы то ни было в принципе. Оказалось, что драться за свою жизнь сложнее, чем любые пессимистичные прогнозы. И это она до сих пор не столкнулась с опасностью лицом к лицу. В одиночку.
Девушка всматривалась в зеркала, выискивая за спиной огромный приближающийся силуэт, искренне надеясь на его появление. Она устала убегать, хоть и провела в бегах даже не целый день. Ее силы на исходе. И речь не только про физические.
Разум ее замутнен архаичными инстинктами, которые вступили в бой с осознанностью. Дар эволюции – способность смотреть на мир с толикой объективности – на самом деле является страшнейшим проклятием. Где зверь будет драться, пока стучится сердце, пока сокращаются мышцы и вращаются суставы, мыслящий субъект падет под гнетом осознания, что смерть близка и неизбежна. Под ударами плети разума остается лишь упасть на колени, закрыв глаза. В смирении и в абсолютной беспомощности. Взгляд в лик смерти не пугает лишь тех, кто не узнает ее.
– Осторожно! – закричал Дмитрий и попытался затормозить.
Демьян, который замыкал группу, нарочно толкнул всех в спину, заставив влететь всем весом в возникшее перед ними большое зеркало.
Они соприкоснулись с холодным металлическим напылением, и пролетели зеркало насквозь, оставив его целым.
– Какого… – вопрос застыл в глотке Евгения, когда он инстинктивно обернулся и увидел свою точную копию, смотрящую на него.
– Ты че стал?! – крикнул Дмитрий. – Вот бля… – вырвалось из него, когда он увидел, как отражение не повторяет за ним.
Диана пересеклась взглядом с собой, но появившаяся из-за поворота стремительная тень преследователя перехватила ее внимание.
– Бежим! Бежим! Бежим!
И оригиналы, и клоны побежали одновременно.
Тяжелое дыхание, тяжелая поступь. Мозг не справлялся с обработкой информации. Диана не понимала, отчего именно она паникует. Она испытывала нестерпимое желание заглянуть самой себе в глаза. И это желание пугало ее куда сильнее, чем факт ожившего отражения.
Адреналин в ее крови больше не справлялся со своей задачей, принцип «бей или беги» перестал работать. Примитивный страх смерти стал меркнуть на фоне совершенно нового или же наоборот бесконечно долго спящего инстинкта. А вдруг смерть все же не самое страшное, что может случиться в этом мире. Метафизический страх еще не нашел отражение в научных трактатах, и даже тело не знает, как на него реагировать. Необходим совершенно иной гормон, доселе неизвестный. Коль сама реальность стремительно мутирует, то и такая форма материи, как жизнь, не должна оставаться в стороне.
Зеркала закончились. Коридор, усеянный маленькими лампочками вывел в кромешную тьму. Где-то над головой затрещал ток и с неоновой яркостью вспыхнула огромная сверкающая красно-розовая вывеска: «Пляшите с духами, пляшите с судьбой!»
По периметру загорелись плавно вращающиеся прожекторы, они осветили огромный зал, стены и пол которого напоминали застывший океан в лунной свете. Следом включились стробоскопы, а к ним присоединились лазеры.
Танцпол размером с целый торговый зал приветствовал их.
Лучи лазера стали сливаться в пляшущие силуэты, и когда пространство заполнилось ими до отказа, включилось зубодробительное техно.
Скачущие в такт бита в гипнотизирующих вспышках стробоскопов лазерные «духи» звали случайных гостей своей эскапистской обители пуститься в отчаянный пляс, оставив тела, выпустив души. Однако ядерный, двоящийся рев, доносившийся из зеркального коридора, возвращал к жестокой реальности, где страх смерти пока еще занимает главенствующее положение.
Оригиналы и копии застыли, скованные неопределенностью. Их взгляды были обращены к зеркальному лабиринту, в котором, по всей видимости, клонированный монстр столкнулся с равным по силе, ярости и абсурдности соперников.
Две огромные туши вывались из прохода в трепещущем комке плоти, и лазерные «духи» радушно приняли их в свой психоделический танец. Диана, завороженно наблюдая за боем двух чудовищ, будучи на грани панического психоза, встретилась взглядами со своим двойником.
Она не видела перед собой сорвавшееся с поводка отражение. Девушка видела себя саму. То не злобный доппельгангер, желающий разрушить жизнь до основания и пожрать само естество Дианы, заменив все и вся собой. Нет. Она видела себя настоящую, видела свой ужас, свое отчаяние, беспомощность.
«Копия» боялась «оригинала» в той же степени, в какой «оригинал» сходил с ума от трансцендентных испытаний текущего дня. Вероятно, в своей отраженной памяти двойник пережил все и прямо сейчас считает Диану своим отражением. А это значит…
Диана не осознавала полностью свой поступок. Порой действительно остро становится вопрос, где та грань, проходящая между целостностью человеческого тела и разума и машиноподобной природой плоти в отдельности. Мозг, запертый в броню из костей и мышц, порой принимает решения, отвергая наработку, занявшей у эволюции миллионы лет – эмоции. Призрак в доспехах делает шаг, он поднимает руку и прекрасно осознает каждое мгновение. И его совершенно не заботит грядущая бойня между рассудком и совестью. И венцу эволюции – человеку разумному, проклятому эмпатией, – не выбраться живым из этой бойни: рассудок треснет, а совесть поглотит его, дотянувшись до своего хвоста, не оставив в итоге ничего.
Еще утром, проснувшись, Диана смотрела на себя в зеркале, и даже смогла улыбнуться, вспомнив наивный совет какого-то блаженного блогера. Сколько лет прошло с сегодняшнего утра? Она будто переродилась не одну сотню тысяч раз, будто пережила от начала до конца несколько кальп, и даже познала цикличность конца света. Прыгая по безднам, Диана добралась до корабля «Психофора», что везет ее в новую солипсическую реальность.