полная версия

Айгуль Айратовна Гизатуллина
Мунфлауэр

Глава 15

– Вон он, – крикнул Джонни, – и указал куда-то в окне. Я посмотрела туда и увидела, что Лео пытается что-то объяснит двум копам.

Задернула жалюзи, ходила взад и вперед по небольшому пространству помещения и начала думать, что делать дальше.

В это время ангел скрылся в комнате, Джонни застыл у дверного косяка:

– Вот ведь говнюк! Мы ему помочь собирались, а он бежит к копам!

В этот момент в дверь постучали, и вошли двое полицейских.

– Извините, господа, полиция, – сказал первый из тех, кто прошел, – сержант Джонсон и офицер Уилсон, – представился мужчина постарше. – Этот молодой человек говорит, что вы, ребята, напали на него.

– Напали? – Джонни закатил глаза. Из комнаты вышел Аймар, который собрал крылья и надел плащ. Короче, выглядел он как обычный человек, одетый чуть-чуть не к месту.

– Да, именно так он и выразился, – уже ответил офицер, изучая «крылатого», как называл его Джонни.

Лео был и зол и напуган одновременно. И его можно было понять.

– Вон тот – это вампир, я так думаю, а этот – ангел, – тыкая в ребят пальцами, начал футболист, – а она ударила меня и пыталась чем-то споить, – голос его был уверенным, ведь он все видел собственными глазами, и был прав, хоть это и звучало смешно.

И наступило это молчание, которое периодически меня выбешивает, когда воздух напряжен, все думают, как поступить дальше, и при этом никто не произносит ни слова. Надо было выходить из ситуации:

– Простите моего друга, господа, он немного бредит, знаете ли.

Полицейские пристально всех нас разглядывали.

– Ваши документы, пожалуйста. Все. И медленно, без резких движений, – протянул руку сержант.

О нет, откуда им быть вампиру с ангелом? Проклятье! Так, если подумать, может вырубить этих копов, а потом сделать новое снадобье по стиранию памяти и влить в них? Хотя лучше подкупить их чем-нибудь интересненьким. А может попросить Лолиту с ними поговорить, она-то по-любому найдет к каждому подход.

Пока я все это придумывала, парни медленно достали какие-то бумажки из карманов и, вуаля, у них есть документы! Надо же, откуда?

Я подошла к столику и достала свой паспорт.

Полицейские изучили каждого. И повернулись к Лео:

– А где ваши? – спросил сержант.

– Я их дома, наверное, оставил, – начал вспоминать футболист, – хотя может не там, я не помню, – запутался он.

Джонсон подошел к парню вплотную и принюхался:

– Пил? – уточнил он.

Лео кивнул, а потом замотал головой:

– Нет, это не то, что вы подумали, сэр!

– Да ну? – прищурился сержант. – Ангел, говоришь, вампир, – обращаясь уже к офицеру, – а ну-ка, Уилсон, пошарь у него по карманам, может что интересного найдем.

Офицер начал рыскать по карманам Лео. Боги, надеюсь, у него не было травки, приобретенного во время запоя.

Нет! Какое счастье.

– Поехали в участок, сынок, поговорим там, – крепко схватив за локоть, сержант повел футболиста к выходу.

Я понимала, что не могу этого допустить по нескольким причинам: во-первых, я слишком дорожу Лео; во-вторых, он ни в чем не виноват; и в-третьих, этот арест сильно скажется на его обучение в университете. Парня могут легко выкинуть из сборной, да и ректор вряд ли будет рад узнать такого рода новости от столь преуспевающего студента. Надо было срочно искать выход, и я начала смеяться (наигранно, конечно, но я старалась изо всех сил). Затем захлопала в ладоши. Потом, вообще потеряв всякую совесть, подошла к копам и обняла их.

– Спасибо, господа! Шалость удалась! – кажись, кто-то пересмотрел Гарри Поттера.

Все стояли и смотрели на меня как на сумасшедшую. Хоть бы, блин, подыграли что ли!

– Простите, мэм, – обратился ко мне Уилсон.

– Это вы нас простите, товарищи полицейские, – извинилась я. – Понимаете, это была всего лишь игра. Мы поспорили с друзьями и они, можно сказать, выиграли, – я повернулась к застывшим парням и подмигнула им.

Первым спохватился Джонни, который тоже хлопнул в ладоши.

– Ок, теперь ты веришь? – спросил он меня.

Я не очень понимала, о чем он, но закивала в знак согласия.

Копы поменялись в лице. Им это, конечно, не понравилось.

– Хотите сказать, что это был спектакль? – уточнил Джонсон.

–Типа того, – тихо вымолвил Аймар, слегка улыбнувшись.

Офицер и сержант молчали.

– Это мой парень, – я указала на футболиста. И я воспользовалась моментом, схватила Лео и поволокла его в сторону комнаты и передала, можно сказать, вампиру, многозначительно посмотрев. Лео хотел что-то сказать, но Джонни сразу наложил на него гипноз и повел дальше, закрыв дверь.

Я посмотрела на ауры полицейских, которые потеряв дар речи от негодования, стояли у выхода. Розоватые, колеблются – конец рабочего дня, они выдохлись.

Схватив с полки мелиссовый чай с медом, протянула его им.

– Мне жаль, что испортили вам вечер, господа. Возьмите небольшую компенсацию, это поможет вам расслабиться перед сном. – Они с недоверием смотрели на мешочки, – это мелисса с медом. Особый рецепт из Индии, я уверена, вам понравится.

– Мисс Райз, вы понимаете, что только что совершили, грубо говоря, ложный вызов и еще пытаетесь нас подкупить, – обратился ко мне сержант.

– Я знаю, сэр, и поверьте, такого больше не повторится, – уверила я их.

– Надеюсь, – отозвался офицер, и первым взяв чайный пакет (что сначала смутило старшего по званию), вышел.

– Доброй ночи, мэм, – попрощался Джонсон, и когда я настойчивее протянула сувенир, улыбнулся и кивнул.

Как только дверь закрылась, я вбежала в соседнюю комнату. Лео стоял в оцепенении, оказалось, что он хотел вновь закричать, но Аймар успел закрыть ему рот, а Джонни снова слегка загипнотизировал. Он еще слишком молодой вампир и не очень силен в гипнозе, чего не скажешь, например, про трехсотлетних, а то и старше, которые при желании могут и в кому положить при желании. Я выругалась, голова туго соображала. Я понимала, что можно сделать снадобье, и парень все забудет. Проблема была в том, что теперь смесь надо делать очень крепким (ведь столько всего стирать!), а не прошло и недели, как я давала ему немаленькую дозу, чтоб он забыл секс с суккубом. Такая частая дозировка страшна тем, что голова может не выдержать и едва что-то ему напомнит о забытых моментах, как резкий поток воспоминаний сведет человека с ума. В психбольницах часто можно встретить больных с такой историей.

Я подошла к Лео, и спокойно окликнула его. Он был как под кайфом, слегка улыбнулся и кивнул. Попросила снять гипноз у Джонни.

– Детка, я еще не умею снимать гипноз, – по-своему извинился он, – сила постепенно пройдет сама.

Снова от души выругалась, что аж бабочки вспорхнули с моего тела и перелетели через шею. Ребята как нестранно это заметили и недоуменно смотрели на меня. Потом все же Аймар взял слово:

–У тебя…у тебя на шее…

– Да, у меня татушки, и что? – этот дурацкий вечер надо заканчивать, а то я переругаюсь со всеми в пух и прах.

– О, фамильяр! Это же фамильяр, я прав? – уточнил Джонни. – Круто! – а в глазах зависти и не скроешь, – когда я увидел их на тебе, ну, когда ты была голая – (и этот идиот нагло подмигнул ангелу), думал, что у меня проявились последствия от переизбытка «еды».

Я посмотрела на потолок в знак «ну что еще!», в то время как ангел сузил глаза в то ли не довольстве, то ли от колких слов вампира…

– Что? – спросила я его.

– Фамильяры – это привилегия черных, – сделал он вывод, хотя в голове у него однозначно мелькали другие мысли.

– Я знаю, и что? – опять спросила я.

Он задумался.

– Мне его подарила, можно сказать, бабушка, – решила я уточнить на всякий случай.

Джонни усмехнулся.

– Бабушка? Ну как же! Мне б такую!

– Да, бабушка, – я хотела уже закрыть эту тему навсегда. Но Аймар, видать, этого не хотел.

– Она была из черных? – спросил он.

– Скорее, часто занималась делами черных, но была на стороне темных, а порой и светлых, – бабушку оскорблять я им не дам.

– Мун, ты знала, что фамильярами могут обладать лишь Высшие из рода черных? – уточнил вампир.

Эм, если честно я никогда не вдавалась в подробности. Мне сделали тату, сказали, чтобы я их скрывала ото всех всегда и что они мне помогут в самом сложном случае. Вот и все мои знания. В детстве я пыталась узнать о них больше, но в наших книгах темных об этом не пишут, а книгами черных мы не обладали, и в какой-то момент я перестала интересоваться этой живой штукой на мне. И сделала скоропостижные беспочвенные выводы о том, что, скорее всего, ими могут обладать все из рода черных – было бы желание.

– Нет, не знала, – дала я честный ответ.

Друзья молча смотрели на меня.

– Хотите сказать, что моя бабушка была из Высших черных? – о, только не это, – абсурд! Я знала ее, она скорее светлая, даже чем темная, понятно? – защищала я своего предка.

– Возможно, она выполнила какую-то миссию, за что ей дали право на фамильяр, – предложил Джонни.

– Давайте закроем эту тему, – я решила закончить разговор. Не нравилась мне эта тема просто ужасно. Да и время неподходящее. Вот-вот проснется Лео, надо все обдумать насчет него.

Аймар загрузился по-полной – да, если подумать, есть над чем поразмышлять. У него на это есть хоть вечность – мне сейчас все равно. А Джонни, просто пожал плечами.

Я попросила всех оставить меня с Лео наедине. Положила его на кушетку, зажгла благовония, заварила чай с мятой и села рядом. Вскоре парень постепенно начал приходить в себя: действие гипноза медленно покидали его, оставляя в голове пустоту последних часов жизни. Повернув голову, он спросил, кто я?

– Ты не узнаешь мой голос? – ответила я вопросом на вопрос.

– Он принадлежит другой, – тихо сказал он, – девушке по имени Мун.

Глава 16

Лео лежал на кушетке. В полумраке комнаты пахло ладаном и благовониями. Я поставила ему рядом на столик чашку чая с мелиссой и села в уютное кресло, которое так сильно любила. Мои бабочки удобно расположились по всему моему телу.

Обхватив руками свою чашку зеленого чая, я медленно начала.

– Мне надо многое тебе рассказать Лео. И я начну с начала времен, то есть с Богов. Эти легенды и истории мне рассказывала бабушка, мама, а остальное я прочла в книгах. А ты просто слушай. – Итак, в нашем мире существует не один Бог, а множество, но основными для живых считаются трое…

Так я начала свой рассказ о Богах, плавно перейдя ко всем сверхъестественным созданиям, останавливаясь лишь для того, чтобы отхлебнуть еще горячего чая, и вспомнить о том, как выглядят некоторые из этих существ, так как многих из них я никогда не видела в настоящем обличие.

Лео, молча, лежал, уткнувшись в потолок. Его чай остывал на столике рядом. Но я знала, что действие гипноза медленно проходит, что к нему возвращаются способности обычного человека, а не двигается он лишь либо потому что не хочет или по причине глубокой задумчивости.

Я рассказала о том, кем я являюсь. Как я пришла в этот мир. О том, что меняю облик дневной на ночной и наоборот.

– Лео, ты меня слушаешь? – все же спросила я, уже начиная думать, что он заснул с открытыми глазами. Через какое-то время он кивнул. – Тебя это не пугает? Ну, то, что я другая.

Он сел. Глаза оказались красными от последних жестких событий для его организма, но взгляд стал ясным, аура посветлела и мерцала мирными оттенками.

Я взглядом указала на кружку, он скосил недоверчиво глаза.

– Это всего лишь чай, Лео. Если бы я хотела тебя отравить, то сделала бы это годами раньше.

Он потянулся к напитку и выпил полкружки жадными глотками. Ну да, похмелье. А затем спросил:

– Значит, ты не из нашего мира. Пришелец, – подытожил он.

– Не то что пришелец… я создание Богини Луны. Это немного другое, – уточила я.

– Не совсем понимаю, если уж быть откровенным. Я просто приму это как факт, – подытожил он.

Я кивнула. Меня это вполне устраивало. Не то что бы я думала, что Лео побежит ставить опыты в ближайшую лабораторию с целью узнать мой ДНК, но это был лучший выход из сложившейся ситуации.

Мы на какое-то время замолчали. Тишину вокруг нас лишь иногда прерывали наши «прихлёбывания» чая и звуки редко проезжающих машин. Первая на этот раз не выдержала я.

– Не хочешь больше ничего спросить?

Парень призадумался. И прямо представляла, как он пытается выбрать один из миллионов вопросов, возникающих в его затуманенной голове. Начал он с того, что спросил:

– Если ты ведьма, то почему не используешь свою силу днем?

Неплохой вопрос.

– Моя сила раскрывается лишь по ночам. Днем она слабая… поэтому я лишь вижу при желании ауры людей, иногда могу использовать силу готовую силу природы…

Но Лео меня прервал:

– Ауры значит, – как бы подытожил он, – И какая моя сейчас?

Я слегка открылась для магии и присмотрелась.

– Твоя… она, как и у всех людей, колеблется и искрится. Сейчас, немного зеленоватая, переливается с цветом лазури и перетекает периодически в желтый.

– Это нормально? – как пациент у доктора, уточняющий диагноз, спросил Лео.

– Это очень красиво, – неожиданно для самой себя, меня затянуло в его ауру (как часто это бывает, когда я присматриваюсь к любимым людям). – Столь приятные оттенки редко, где увидишь вокруг, поэтому я не могу описать. – Потом резко опомнившись, – да, это нормально. Хороший показатель, сказал бы мистер Стоун.

Лео улыбнулся. И начал вертеть головой, разглядывая все, на чем остановится взгляд. А я тупо смотрела на него. Как же приятно было просто разговаривать с ним наедине о том, чего он совсем не знает, но то, что является частью меня и моей жизни. Скажи мне годом ранее кто-нибудь, что он вот так будет здесь стоять и все разглядывать, я бы не поверила. Лео в моей лавке! Фантастика!

Он прервал мои размышления:

– А насколько сильными заклинаниями ты владеешь?

– Что конкретно ты имеешь ввиду? – От неожиданности вопроса, не сразу его поняла.

– Ну, ты можешь превратить меня, допустим, в крысу или в мяч? – уточнил он.

Я тихо засмеялась.

– Нет. Этого я не могу. Да и вообще не знаю ведьму, которая это могла бы.

– Так что можешь? – видимо, ему нужна была конкретика.

Я задумалась.

– Ну, могу переносить огонь от источника, хотя если это тренировать, то есть вероятность того, что и создать я его когда-нибудь тоже смогу. Мы используем энергию природы, как я уже говорила. Это слишком сложно понять обычному человеку. И это сильная сторона повелителей стихий. Мы – ведьмы, владеем этим на примитивном уровне. И быстро устаем, либо связь с энергией бывает кратковременной или слишком слабой, многое здесь еще зависит т эмоций. Чего не скажешь о повелителях. Они могут практически часами использовать природную силу. А сильнейшие из них могут создать даже природные катаклизмы. Об этом мне рассказывала когда-то бабушка.

Выслушав мою небольшую лекцию про повелителей стихий, он вновь задал вопрос:

– С повелителями все понятно. Что-то еще?

– Еще… эм… что еще я могу? Видеть при желании в темноте. Это, конечно, не впрямь вампирское, ночью у черных силы раскрываются в разы больше, но я считаю, что я не обделена ночными рефлексами, хоть и слабее. Еще я становлюсь выносливее. У меня обостряется интуиция к ночи. Благодаря своей крови могу создавать сложнейшие зелья, отвары, привороты и все такое, но только на уровне белой и темной магии. Черная нам запрещена.

– А исчезать и появляться, где захочешь?

Ох уж эти стереотипы и легенды!

– Ты пересмотрел фильмов, дружище! Я – ведьма, мои сильные стороны во внутренней силе и крови. То есть в способностях паранормальных. Я могу вызывать духов, но не могу сама растворяться в воздухе.

Парень был слегка ошарашен.

– Что? Ты можешь вызывать духов? То есть общаться с приведениями?

– Ночью – могу, да. А днем не могу их не то, что вызвать, даже мимо пройду не заметив, – вспомнила я случай, когда в один день случайно прошла через духа, не заметив его, а папа почувствовал в меру своего профессионализма.

Судя по его выражению лица, тема его немного взволновала.

– Ты так говоришь, будто они днем просто по улицам разгуливают.

Что ж, и про это можно рассказать.

– Приведения, о которых столько снято фильмов и написано книг, живут среди нас. Это души людей, которые по тем или иным причинам не нашли себе покой. Куда, по-твоему, им еще деваться?

Вместо ответа Лео просто пожал плечами.

– И сколько их?

В какой-то степени, учитывая, как редко мне удается удивить людей, симпатизировала сама мысль быть его гуру, что ли, в мире сверхъестественного, хотя я надеялась, что разговор свернет чуть в другое русло.

– Хочешь узнать, на сколько их много?

– Так их много? – выпучил он, итак, большие глаза.

Я задумалась и начала вспоминать на сколько я часто сталкивалась с призраками.

– Нет, не так много. Меньше, чем людей.

– На Земле живет более 8 миллиардов людей! Хочешь сказать, что духов чуть меньше?! – да, я слегка загнула. А может и не слегка.

– Нет, не настолько много. Духи связаны с энергией природы. Там, где энергия особенно высока, там их больше. Как пример, могу сказать, что их больше в храмах или в Стоунхендж, чем здесь и сейчас.

Лео начал крутить головой, особенно присматриваясь в темные углы.

– Они и сейчас здесь? – с любопытством спросил он. Я больше, чем уверена, что теперь в нем живет не удивление и страх, а мужское начало к приключениям и познаниям окружающего мира.

– Нет, в лавке их нет. Они иногда меня отвлекают от работы. И я наложила заклинание на наш магазин.

Он с облегчением выдохнул.

– Не подумай, что я из пугливых. Просто я всю жизнь был уверен, что это лишь сплошные выдумки.

– Я понимаю. У тебя была вполне нормальная реакция сегодня. Большинство тоже так всполошились бы, – я никогда не считала Лео особо мужественным (возможно, он еще не дошел до того возраста, когда надо быть Мужчиной с большой буквы, а возможно не всем и дано им быть), но и трусом бы не назвала. Он был обычным парнем. Да, красивым по моим с Кэйт меркам, веселым и харизматичным, но не альфа-самцом явно. И поэтому не приписывала ему роли отважного принца и, следовательно, не разочаровалась.

– А они опасны? – продолжил он интересоваться приведениями, и посмотрев мне в глаза, более заботливо спросил, – тебе они приносили вред?

Мне понравился его вопрос и то, как мягко он это произнес, поэтому с движением заворожённых бабочек, сдвинулась с места и, сев поудобнее, ответила:

– В большинстве своем они безобидны. Все зависит насколько древний сам дух. Старейшие из них уже обогатились энергией и могут ее в некоторых количествах использовать. Они, как и люди, Лео, бывают плохими, а бывают и хорошими.

– Это все так удивительно, – улыбнулся он.

– Знаю.

Мы смотрели друг другу в глаза. В его я видела восхищение, ну или мне так казалось. Да, в ночном образе я могла бы его легко соблазнить, это было как пить дать. Он мог бы принадлежать лишь мне, вот так бы смотреть на меня, держать за руки, целовать… Нет! Даже не думай об этом, Мун! Хотя эти мысли не давали мне покоя несколько лет, я похороню это в себе навечно.

В спешке оборвав этот зрительный контакт и свои думы, которые вели меня все больше в омут страсти и вожделения, потянулась за остывшим чаем.

Ощутив тяжесть кружки, и почуяв аромат мяты, почувствовала, что становится легче, и я могу продолжить разговор.

Подняла глаза на Лео. Он задумался.

– О чем ты думаешь? И, пожалуйста, не придумывай плана сбежать отсюда снова! – попросила я его.

Он тихо засмеялся.

– Больше не сбегу, обещаю, хотя мне дико хочется в туалет.

Я показала, где находится уборная, за дверьми которого он мгновенно исчез, а вышел в куда более приподнятом настроении.

– Знаешь, я тут подумал, а смогла бы ты сейчас доказать мне свои способности. Не то, что я тебе не верю, но… – он опустил глаза.

– Ты хочешь увидеть чудо, – закончила я за него.

– Да. Что-то типа этого, – усмехнулся парень.

Я представила себе, чем бы я смогла его удивить. И сделала самое простое, что пришло в голову. Хотя это даже за особую магию не считается, скорее за трюк.

– Дай мне руку, – попросила я.

Он протянул мне руку ладонью вверх. Я тем временем немного перетянула воды из стакана, что стоял у прилавка, и начала ворожить своей так, что капли воды превратились в лед. И вот, первые снежинки охолодили его пальцы, а потом крупные хлопья начали таять от его тепла. И так, медленно, волшебно этот наш момент объединила зимняя сказка.

Он тихо смотрел на снежинки, создаваемые из воздуха движением моей руки, и улыбался.

В один момент я прекратила это.

– Ну как, теперь веришь? – спросила я. – Я научилась этому у девочки из клана стихии воды в летнем лагере.

– У меня просто нет слов! Хотя нет, есть! Вау! Просто вау! – как маленький ребенок стоял Лео, не отрывая взгляда от наших рук.

Парень был просто ошеломлен – и я его прекрасно понимала. После обычной рутинной (хоть и счастливой) жизни, магия всегда сбивает с ног. Понимать, что человек, которого ты считал всю жизнь аутсайдером, оказывается «чудотворцем» – это как удар под дых. Этому действительно нужно привыкнуть. А мне, а мне надо привыкнуть, что Лео теперь часть моей жизни. Привыкнуть к его «Вау!» и на то, как он смотрит на меня.

Я встала и подошла к окну, чтобы посмотреть на мир вне нашей лавки. Мне нужно было побыть одной. Слишком много Лео за один вечер! Слишком много чувств сейчас кипят во мне.

Опустив глаза на подоконник, увидела, что наши королевские фуксии совсем завяли. Мама, видимо, потрясённая исчезновением папы, совсем забыла над ними поворожить или как минимум полить. Машинально провела ладонью над ними, и лепестки начали оживать на глазах. Я так часто это делала, что даже и не помню, когда нормально поливала их водой.

Стебли выпрямились, лепестки раскрылись и набрались бутоны будущих цветков. Красивее установив их на подоконнике, повернулась обратно к парню. Он во все глаза следил за моими действиями.

– Эм, я это на автомате, – пролепетала я.

Лео тихо переводил взгляд с меня на фуксии и обратно, а потом потерев ладонями об джинсы (он всегда так делает, когда нервничает), то ли спросил, то ли сказал:

– Ты ведьма.

– Да ты не только капитан команды по футболу, так еще и капитан очевидность! – усмехнулась я.

Он тоже улыбнулся. Потом встал и потянулся за кружкой чая.

– Капитан… Стоп! Ты знаешь, где Кэйт? – резко всполошился он.

– Нет, Лео, я не знаю, где она, – ответила я. – Но я точно знаю, что она не сбегала ни с каким придурком!

– Откуда такая уверенность? – спросил парень.

– Ее похитили, – спокойно сказала я.

– Что? Как похитили? – он отступил назад, нервно теребя волосы. Предположу, что мысль побега с парнем хоть и отвратительна для него, но все же не так страшна, как быть похищенной.

– Ее забрали черные. Мы так думаем. Думаем, что черные… – запиналась я.

«Только не дай ему повода сойти с ума от обилия информации!» – кричал мой внутренний голос.

– Какие еще черные? Жители Эфиопии что ли? – не понял он.

– Я же рассказывала тебе о Богах, Лео. Ты меня вообще слушал?

– Да слушал я! Только не все помню, – посмотрел он со злостью на меня. – Напомни-кась.

– Ну, есть светлые, темные и черные. Светлые – дневные. Темные – сумрачные, короче, лунные, а черные – принадлежащие сплошной тьме и ночи.

– И что? Ночь украла Кэйт? – ирония была как своеобразная форма отрицания. Он все еще не хотел верить во все это, тем более, когда дело коснулось его девушки.

– Да, ночь украла Кэйт, Лео! – и я теперь начала выходить из себя.

– Что за бред?! – прикрикнул он.

Я не знаю, что именно произошло дальше. То ли бабочки, от крика Лео бросившись в рассыпную, меня защекотали. То ли у меня крыша поехала, но суть в том, что я расхохоталась как психопатка.

Лео сначала, недоумевая, смотрел на меня, а потом и его пробило на «ха-ха» и через минуту мы ржали уже вместе. Смеялись мы долго и до слез. Здравствуй, истерика!

Он пытался спросить меня, что тут смешного, но получалась какая-то чушь и мы уже смеялись над этим.

Первая успокоилась я. Но знала, что этот момент запечатлеется в моей памяти навечно: моя лавка, я и Лео, смеющиеся над какой-то несуразицей.

– Прости. Не знаю, что на меня нашло, – сказала я. – Хотя возможно это из-за бабочек.

– Бабочек? – переспросил, все еще смеясь, он.

– У меня есть фамильяры. Бабочки, – уточнила я.

– Фами…что?

– Фамильяры. Живые татуировки. Даются избранным и обычно черным, но иногда и темным перепадают, видимо – отчеканила я.

– Покажи! – зажегся он.

Я смутилась. Как бы я красива сейчас не была, я еще не готова оголяться перед Лео, даже ради безобидного показа тату.

– Не сейчас, – отмахнулась я. – В другой раз.

Немного разочаровавшись, он кивнул. Между нами повисло молчание. А потом все же спросил с беспокойством в голосе:

– Так Кэйт похитили?

– Да. И скорее всего ты в тот раз видел сам момент похищения, а по пьяни представил другое, – парень посмотрел на меня.

– То есть, я мог ей помочь и спасти в тот момент, но по идиотской ревности этого не сделал, – вывел он логический ответ.

Я кивнула. Лео опустил голову, обхватив ее руками. И тяжело выдохнул.

– Не кори себя. Скорее всего, ты бы и не смог ей помочь. По нашим данным, это были «плохие ребята». А они куда сильнее, чем ты, – чтобы хоть как-то поддержать его, положила руку на его плечо и постаралась мысленно унять его боль. Это редко помогало, но попробовать стоило.

То ли от моего прикосновения, то ли мои способности подействовали, но тяжело выдохнув, он сел в мое кресло и уже выглядел лучше.

Я посмотрела в окно. Близился рассвет. И я снова стану прежней.

– Лео, скоро появятся первые лучи солнца. Я начну менять форму. И у меня к тебе просьба, – я села на корточки рядом с ним. – Посиди около кассы и ни в каком случае, не заходи сюда. Я буду кричать, стонать, плакать… Только не входи!

Он во все глаза смотрел на меня. Я понимала, что это звучит странно, но его присутствие убило бы меня вовсе.

– Пообещай мне, Лео! – попросила я его более настойчиво.

Он не то помотал головой, не то кивнул.

Я помогла ему подняться и выпроводила из комнаты, потому что начала уже испытывать ноющие боли во всем теле – признак рассвета.

Едва закрыв дверь, быстро сняла с себя всю одежду, вплоть до белья. Так как белье либо натирало, либо мешалось, а толку от него вообще не было, учитывая, что оно потом просто рвалось по швам: дневные тазобедренные кости ведь куда шире ночных.

Я лежала на полу, уставшая, потная, и готова была уже вырубиться, когда дверь медленно отворилась, и вошел Лео. Он не то, что вошел, он застыл как вкопанный едва ступил в комнату.

Боже! Не смотри на меня так! Только не это чувство жалости. Попыталась отползти к кушетке за покрывалом, но непроизвольно застонала – тело будет ломить еще некоторое время, пока все органы не станут на место. Лео среагировал молниеносно. Схватив одеяло и уже было накинул его на меня, как заметил летающих по моему телу бабочек. Парень не отводил взгляда от них. Да, это весьма завораживающее зрелище, не спорю – особенно на центнеровой туше! К тому же я голая! Но тут меня пронзает новая ужасная мысль: «Мои ноги! Я их не брила больше двух недель!» От стыда я не знала куда деться – не заметить этого было, как не заметить мха на беломраморной колонне! Молчание затягивалось, а меня душила совесть: «Какого хрена ты не бреешь ноги! И не говори мне, что нет времени и все равно обрастают за час! Позорище! Он никогда это не забудет!» Стоп, возьми себя в руки, Мун! От самобичевания лучше ситуация не станет! Поэтому, встряхнув волосы с лица, потянулась за одеялом.

– Все в порядке? – спросил Лео (прямо как папа), накидывая, наконец-то, покрывало.

Я кивнула, говорить не было желания.

– Как только ты перестала кричать, я подождал минуту и вошел, – присев на корточки, он приподнял мое лицо за подбородок, – я что-то сделал не так?

Я помотала головой. Хотя вообще очень даже не так! Мне морально плохо от того, что ты увидел! Но говорить и впрямь я не хотела.

– Это было ужасно. Сидеть и слушать, как ты завываешь и стонешь, – он посмотрел прямо мне в глаза, – могу я тебе помочь может как-то?

– Да, – прошептала я. – Одежда в тумбочке, я не успела ее достать.

Парень послушно принес ее и отвернулся. Я, уже контролируя стоны, начала одеваться. Бабочки угомонились и устроились на определенных и им только ведомых местах.

– Спасибо, – поблагодарила я, – мне жаль, что тебе пришлось косвенно стать участником данного зрелища.

Я как дряхлая бабулька села в кресло. Мне нужны еще пара минут, чтобы прийти в себя.

– Не переживай, я в норме! – ответил, ухмыляясь, он. – Так странно, часом назад ты была брюнеткой, а сейчас блондинка.

– Во-первых, не блондинка, а русая. А во-вторых, если ты не заметил, изменился не только свет волос.

– Такое сложно не заметить. Но знаешь, – он присел теперь рядом с креслом, как до этого всего я, – так ты мне нравишься больше.

– Толстой уродиной? – уточнила я.

– Да, толстой уродиной, – засмеялся парень, а помолчав, добавил уже серьезно: – Хотя не стоит себя так называть. Поверь, ты выглядишь куда милее, чем ты думаешь. Пусть и не красавицей, но в тебе есть что-то привлекательное. Предположу, что дело в глазах, они по-прежнему яркие и проницательные. А может я просто привык к этому твоему виду, – пожал футболист плечами. Говорил он быстро и запинаясь, видимо не одна я нервничала.

– Спа…спасибо, – сказала я. В первый раз услышав такие комплементы от Лео, я засмущалась, а бабочки вновь пришли в действие, запорхав по всему телу.

Лео это тоже заметил, всматриваясь то на мой не до конца прикрытый бюст, то на плечи.

– Столько лет тебя знаю, и даже помыслить не мог, что половина твоего тела покрыто тату, – все же ответил он.

Я опустила голову и тоже посмотрела на их полет.

– Тебе не больно? – спросил парень.

– Нет, скорее щекотно, – откровенно ответила я.

– Можно? – спросил он.

Я не поняла, о чем он, поэтому неопределенно кивнула. Нежно, костяшками пальцев он провел по одной из них, отчего та быстро затормошила крылышками. Лео улыбнулся. А я схватила его руку, остановив его движение.

Мое тело покрылось мурашками от прикосновений. Да и слишком интимным был этот жест, хоть он этого и не заметил. Он посмотрел на меня. В серых глазах мелькнуло недопонимание и ирония. Но он опустил руку.

Так мы сидели, смотря друг на друга, пока его телефон не зазвонил. Это был Бэн, один из его друзей-футболистов, с которым, если я не ошибаюсь, он бегал по утрам. Лео отошел к окну и уверял, что с ним все в порядке, и он скоро будет.

Отключившись, он повернулся ко мне.

– Прости, мне надо идти, – сказал он уже мне, прикрывая зевоту.

– Да, конечно.

– Будем на связи, – и махнул мне рукой, скрываясь в дверном проеме.

Еще где-то с четверть часа я сидела молча в той же позе, в которой оставил меня Лео и как в полусне вспоминала все события этой ночи. Я только заварила чай, как вошла мама. Мы обнялись и прямо как коллеги выяснили тонкости прошедшей смены (про Лео, вампира и ангела, понятно, я ни словом не упомянула). Она заметила мою усталость, и выпроводила домой со словами: «Быстро в постель!»