Айгуль Айратовна Гизатуллина
Мунфлауэр
Свет погас. Саммерс использовала свои последние запасы светопыли. Звезда Давида оказалась пустой.
Зато у окна стояли две личности, при виде одного из которых девушка была крайне удивлена.
– Барон Суббота? – обратилась она к нему.
– О, дорогая, – ответило ему существо. Что-то подобное скелету, в цилиндре, и с сигарой в зубах, было одето в элегантный костюм и вело себя так вальяжно, будто король вечеринки.
Это был тот самый Барон Суббота, о котором знали все, но видели лишь единицы. В религии вуду он один из невидимых духов, выполняющий роль проводника из мира живых в царство мертвых. Кто-то считает, что он и вовсе этим царством правит, но это конечно ошибочное мнение.
В отличие от более привычной нам старухи с косой Барон Суббота – типчик довольно веселый, одержимый выпивкой, табаком, танцами и сексом. Он смотритель всех кладбищ, покровитель пиратов, бандитов и разбойников. По его же ведомству проходит черная магия. И даже ходят слухи, что он один из Богов, но точного сведения девушка об этом не знала. И также говорят, что, если Барон берет под крыло какого-то колдуна, тот обретает особые способности, в частности прямое общение с душами мертвых.
А потом, прошептав еще пару слов своему «другу» из мира мертвых, этот самый Барон Суббота подтолкнул его к звезде Давида.
Саммерс весьма удивилась этому ходу событий.
– Прости, детка, небольшая оплошность в моей работе, – и Барон выдул кольцо дыма, – но коль уж ты здесь, можешь спокойно отправить его в ад.
– А не проще тебе самому? – уточнила все же ведьма.
– Если честно, мне просто забавно за этим понаблюдать, – сказал скелет и сел поудобнее в кресло.
– Мне тоже было бы интересно увидеть твой профессионализм, – намекнула девушка.
– Послушай, Саммерс, – склонилось в ее сторону существо, – через несколько секунд вновь станет темно, а потом я зажгу свет, и ты потеряешь всякую возможность помочь этому миру избавиться от очередного заносчивого приведения, – и указав на мой пояс, продолжил, – как я вижу, светопыли больше у тебя нет. Так что не время трепаться. Действуй, пока можешь.
– Ок, – ответила девушка.
Одной рукой она вытащила руны, другой – серебряную пыль. И бросила оба в разных направлениях. Руны – замкнули цепь заклинания вокруг приведения, а серебро временно сковало Барона.
– Прости, Барон, но на этой вечеринке ты тоже лишний.
И как сказал ее собеседник – времени было в обрез, поэтому следовало поторопиться. И на всей скорости, на что была способна, девушка сначала метнула серебряный нож в призрака старшего по иерархии, а другой, откупорив флакон с энергией разлила ее между двумя существами – что дало возможность открыть портал именно в этом месте.
– Горите вы оба в аду! – крикнула на прощание Саммерс. Прочитав названия рун, она хлопнула ладонью аж чуть ли не до раздробления костей, и движением рук соединив существа в одной точке, отправила их в преисподнюю.
Я допечатала главу буквально за полчаса, которые мы ехали в пути. Это захватывающее путешествие так легко ложилось на страницы моей книги, казалось бы, уже брошенной, учитывая как редко до нее доходят руки. И вообще удивительно, как я до этого дописала трилогию «Ангелы среди нас», не бог весть что, конечно, но как первая моя работа вполне сносная.
– Ты дописала? – спросила меня суккуб.
– Да, – ответила я.
– Дашь почитать, – паркуясь рядом с лавкой, спросила Лолита.
– Эм, боюсь, тебе не понравится, – замешкалась я с ответом.
Ну, реально, я сомневаюсь, что суккубу может понравиться, во-первых, рассказ о ведьмах, так, во-вторых, где я превратила ее в кошку Марту.
– И все же, – протянула она руку к лэптопу.
– Знаешь, прежде чем ты начнешь читать, я хотела сказать тебе «спасибо». Ты многим мне помогла, – искренне поблагодарила я.
– Было классно. Особенно когда я пыталась ударить мужика, хоть он и призрак, чтобы он не пытался удрать из круга. И еще когда метнула нож в Барона. Ведь, если подумать, я тебе жизнь спасла, не так ли, – дружески хлопнула Лолита меня по плечу.
Я кивнула, надеясь, что она не обидится, прочитав иное в моей книге.
Глава 9
2 г.до н.э. Иудея. Близ Иерусалима.
Девочка, столь не похожая на местных: слишком светлые волосы, небесные глаза, белая кожа – убегает в пустыню. Она бежит со всех ног, сначала огибая все приземистые глиняные дома, которые все реже и реже появляются на пути. Ей кричат вслед, но она старается не отвлекаться, все более крепко прижимая к телу свой трофей. А вот и последний куст оливкового дерева. Далее лишь бесконечная пустыня с собственными правилами выживания.
Сейчас, здесь в руках бога Сета, без капли воды во рту, ни одного кусочка украденного у бедного мальчика хлеба, не лезло в горло. Она устала, влага и пот тела испарялся на глазах. И тут, наконец-то, девочка увидела одинокое дерево оливы, столь чужеродно торчащее среди песков, и поплелась к нему, чтоб пристроиться в тени его кроны, с целью набраться хоть немного сил.
Через какое-то время она увидела человека, идущего к ней навстречу. Это был мужчина и судя по одежде – отшельник. Высок и тощ, с бородой и волосами до плеч. Но что больше всего ее удивило, так это его глаза – будто вобравшие в себя всю мудрость человечества.
Она слышала о нем. Говорят он целитель, просветитель, чудотворец. Что он наделен магией.
Подойдя к девочке, путник остановился. Они смотрели друг на друга в этой пустынной местности под деревом, лишь чудом выросшее на этом пустыре, и не говорили ни слова, лишь мысли их доносил им ветер.
«Я вижу, ты украла еду у бедного мальчика» – чужой мягкий голос в голове немного смутил ее, но она не предала этому должного вида. Ведь не зря о его способностях ходит такая молва.
«Это его вина. Он не захотел со мной делиться» – ответила бесстрашная девочка.
«Нельзя отвечать злу злом, дитя. Взрасти в себе добродетель. Ведь что посеешь, то и пожнешь» – его речи были красиво слажены и мудры. Но этому великому уму нет места в ее холодном сердце.
«В этом мире нет добра» – отчеканила она.
«Добро есть повсюду. Оно наше начало. Должно быть оно и в сердце твоем. Ты поищи» – посоветовал путник.
«Тогда, дай мне воды» – дерзко попросила она, уверенная в том, что он откажет. Ведь судя по его одеянию, подходящего сосуда не могло быть. Но он удивил ее вновь, откуда не возьмись достав маленькую гидрию с напитком из-под полов длинного льняного хитона.
«Держи. Пей и помни, Unicuique secundum opera eius – Да воздастся каждому по делам его»
«Ты новый Бог?» – напившись чистой и вкуснейшей воды, спросила девочка.
«Не бывает старых и новых Богов, дитя» – отклонился он от прямого ответа.
«Но ты есть мессия, что ждет все человечество» – вспомнила она слова местных с рынка.
«Да. Это так» – уже с этим согласился путник.
«Ты уничтожишь их?» – глаза ее блеснули как яркие звезды, затуманенные плохими мыслями.
«О ком ты говоришь, дитя? Я несу лишь мир и добро в сердца людей» – ответил отшельник.
«Ты поможешь мне их уничтожить! Да, ты станешь моим оружием против язычества и преклонения перед другими богами. К твоему счастью, ты и сам этого пока не ведаешь» – она готова была расхохотаться от представления далеко идущих планов в ее голове. Девочка так давно ждала этой минуты. Ждала знака. И вот он – ее оружие мести, сам пришел к ней.
«В твоей душе тьма. Я чувствую ее. Не поддавайся ей» – положил он теплую руку ей на плечо, которую она дерзко откинула.
«Не ищи в ней доброты. Но вот тебе хлеб. Там люди голодают, которые верят в тебя. Покорми их» – вернула она столь тяжело добытый кусок еды.
«Тогда зачем же ты отдаешь его им, коль нет в тебе добра?» – не понял ее собеседник.
«Чтобы они еще сильнее поверили в тебя, конечно»
Отшельник был огорчен разговором с юной девушкой, которая в столь раннем возрасте познала многие грехи и не сожалеет об этом. А удивило его более столь холодная жестокость и расчетливость. Бесстрашие, несвойственное для простого народа, чей каждый поступок был обращением с просьбами к всевышним, полным страха за содеянное. Богобоязливость – это то, что было присуще всем жителям Земли того времени. Но, видимо, чуждое прекрасной незнакомке.
Мужчина взял хлеб из рук ее, и, молясь про себя за спасение ее души, ушел прочь от места встречи. А девушка осталась под тенью дерева, упиваясь своими дальнейшими планами и возможностью в последствии испить из кубка мести всю свою ненависть и боль.
Глава 10
– Какого черта я там кошка? – ругалась Лолита, расхаживая по комнате.
Я старалась на нее не смотреть: мне было и неловко, и смешно одновременно.
– Ты еще улыбаешься? – завидев мою скрытую улыбку, еще больше распалилась суккуб.
– Я же извинилась, – ответила я.
– Да пошла ты! – крикнула она, кинув в меня учебник астрономии.
Хорошо, что ночью у меня рефлексы что надо, успев поймать летевшую в меня книгу. И тут услышала колокольчик – пришел клиент.
Это оказалась миссис Лин. Выглядела она вполне хорошо. Слегка растрепана и пахла не очень, но для оборотня, которого со дня на день сотрясет полнолуние – это наименее худший вид, что я могла представить.
– Доброй ночи, миссис Лин, – поздоровалась я.
Кое-как передвигая ноги, она все же дошла до кассы.
– Здравствуй, дорогая!
Заметив ее расширенные зрачки, я все же спросила.
– С Вами все в порядке?
– Да, – тихо ответила она. – А вы как с мамой? – дрогнувшим голосом поинтересовалась бабуля.
– В порядке, – хоть и голос мой слегка задрожал.
– Я только сегодня услышала эту ужасную новость. Мне рассказала мадам Камю, – а потом, выдержав несколько секунд, добавила, – мне так жаль, золотце. Примите мои соболезнования.
Она так говорила, будто папа уже умер! Даже пусть не смеют об этом думать, не то, чтоб пускать всякие слухи!
– Папа жив! – от того, что я повысила голос, миссис Лин аж встрепенулась. – Он жив, понятно!
– Да, да, дочка, – и медленно начала давать заднюю, – Джейк должно быть жив.
И кивнув сочувственно на прощание, вышла.
Настроение упало в ноль. Бабочки в животе норовились выпорхнуть из своей «клетки» и в знак моего возмущения тоже поддаться всплеску ярости. На глазах набирались слезы, когда ко мне вышла Лолита.
– Я и не знала, что Джейк твой отец.
– И что? Тоже посочувствуешь мне, будто он уже год как мертв? – огрызнулась я.
– Даже не собиралась, – рассматривая свои ноготки, ответила суккуб.
– Он жив, ясно! – скорее для себя, чем для нее прикрикнула я.
Девушка ничего не ответила.
В порыве бешенства я бросилась в спальню и начала рыться в книгах.
– Что ты ищешь? – поинтересовалась Лолита.
Вытирая пару слезинок, предательски выступившие из глаз, ответила:
– Должно быть что-то. Какое-нибудь заклинание чтобы выяснить, где он, – я лихорадочно пролистывала все книги, которые попадались мне под руки, даже толком не вчитываясь в названия.
И тут холодные ладони суккуба опустились мне плечо. Я посмотрела в упор на одно из исчадий ада и так и замерла.
– Мун, я знаю Джейка. Я ему задолжала кое-какую услугу.
А я все продолжала молча смотреть на нее. В какой-то момент в голове мелькнула мысль, но я не успела ее задержать. А сейчас судорожно пытаюсь ее вспомнить. И связана она напрямую с суккубом.
– Если я могу чем помочь? – предложила мне девушка.
И вот меня осенило!
– Да. Вообще-то можешь, – и прям гора с плеч.
В знак недопонимания Лолита слегка склонила голову.
– У нас есть остатки твоей энергии.
Она кивнула. А я начала ходить взад и вперед по комнате, рассуждая вслух.
– Твоя энергия – часть черной магии, которую я могу использовать, – и уже обращаясь к суккубу. – Я знаю, что это противозаконно в нашем мире, но это шанс узнать об отце хоть что-то.
– Ты хочешь применить черную магию? – уточнила Лолита.
– Да, – решительно выдохнула я.
– Я, конечно, не против, учитывая, что ты прям-таки частично погрузишься в мой мир, но ты уверена, что для тебя это безопасно?
– Я не знаю. Но уверена, что не останусь без ответов, – с той секунды, как меня пронзила эта мысль, я так и приободрилась, прям как умирающий телефон при контакте с зарядкой. – Так ты поможешь мне?
– Хорошо, – после короткой заминки ответила Лолита.
И вот буквально через четверть часа, мы стояли посередине комнаты, погруженной в горящие восковые свечи. Вокруг нас расположились руны, знаки. В котелке я варила зелье.
Я понятия не имею, откуда во мне были эти знания, учитывая, что в данный момент я совершенно не пользовалась литературой, да и какой мне в принципе пользоваться, учитывая, что здесь собрана лишь библиотека темных и белых. Но уверенное произношение слов и выражений поражали меня в эту минуту не хуже, чем ступор Лолиты.
Положив последний ингредиент – ягоды красной рябины, взяла нож и разрезала свою ладонь.
И вот кровь окрашивает варево в бардовый цвет, который превращает воздух вокруг нас в терракотовые облака. Я открываю флакон с остатками энергии суккуба и произношу: «Джейк».
И падаю. Падаю в обморок.
Темно и холодно. Я не могу пошевелиться.
Через адскую головную боль понимаю, что я под землей.
– Уходи, Мун, – слышу я голос папы. Он проникает во всю мою грудь, заполоняет всю меня.
И тут я понимаю, что я в теле отца. А слова, которые произнес он, я услышала в голове.
Меня пронзает ужаснейшая боль, в сотни раз больнее той, что я испытываю во время трансформации.
Просыпаюсь я на коленях у Лолиты. Ее нежные руки гладят меня по волосам, вытирают лицо.
– Как ты? – тихо спрашивает она меня.
– Он жив, – шепчу я в ответ. – Папа жив, – и слезы наворачиваются у меня на глазах и соскальзывают по вискам.
И я опять испытываю боль. Смотрю на настенные часы – 6:30. Я трансформирую.
– Лолита, спасибо тебе большое, но тебе надо сейчас же уйти.
– Что? – не сразу догнала она.
На трясущихся руках я попыталась подняться, но была как избитый боец чемпионата мира по боксу. И поэтому свалилась, едва встала. Лолита подхватила меня, но боль прогнула меня пополам.
– Уходи, – оттолкнула я суккуба.
– Ты кое-как стоишь. Что происходит? – не понимала она.
– Потом объясню. А сейчас вон из лавки! – крикнула я, вцепившись в джинсы в надежде успеть их снять.
Суккуб то ли обиженно, то ли в возмущении посмотрела на меня. И не сказав более ни слова, просто ушла.
Я и вправду выглядела в ее глазах неблагодарной сучкой, но я не могла трансформироваться при ней, а объяснять не было времени.
Помните я говорила, что чем ближе полнолуние, тем легче проходит переход с одного тела в другое (хоть это и всегда болезненно), – сегодня восход полностью опроверг мою теорию! И этому есть разумное объяснение: организм просто не выдержал такой нагрузки.
Уже столько лет я не теряла сознания при превращениях, но вот это случилось. Боль вырубила меня под конец.
И вот во второй раз за последние несколько часов я просыпаюсь, но уже от звонка телефона.
Это была Кэйт.
– Да, – ответила я, все еще лежа голая на полу. К счастью, посетителей не было в это время – ведь дверь-то за Лолитой я так и не закрыла.
– Ты где? – голос ее был крайне возбужден.
– Скоро буду, – ответила я.
– Пара уже начинается, – и я услышала голос мистера Стоуна.
В крохотной ванной, увидев свое отражение в зеркале, чуть было не упала. Вчера Лолита неспроста гладила меня по лицу. Она вытирала кровь, которая сейчас запекшая то там, то тут, создавала картину Гюго на моем лице. Под глазами глубокие синяки, губа разбита (где я так?).
Пудра с тоналкой даже не спасли меня – я выглядела убогой. И я так думаю, это объясняет одну из причин того взгляда мистера Стоуна, что он меня наградил, приподняв очки, когда я вошла в аудиторию.
– Мисс Райз? – будто он видел меня впервые.
– Простите за опозданием, мистер Стоун, – глухо выдавила я.
К счастью, у нас с ним были хорошие отношения (я вообще не знаю, у кого они с ним могут быть плохими), и он жестом позволил мне сесть на свое место.
Кэйт сидела с Лео на последних рядах, и выглядела взвинченной. Где-то к середине лекции она кинула мне записку: «Срочно надо поговорить». Повернувшись к ней, поймала ее взгляд и кивнула, хотя, если быть честной, я не хотела произносить и слова, не то что выяснять отношения – не знаю почему, но я решила, что разговор пойдет о нашей в последнее время не очень дружбе.
Едва закончилась социология, как меня осенило, что я за всю ночь так и не подготовилась к семинару по психологии. Там нужно было написать эссе по темам. Черт!
– Привет! – обняла меня подруга в коридоре.
– Привет, – обняла я ее в ответ.
С Лео мы просто помахали друг другу, и он отошел к друзьям.
– Нам надо поговорить, – перешла Кэйт к записке.
– Послушай, извини. Мне очень жаль, но у меня есть лишь двадцать минут на подготовку к следующему предмету, – взмолилась я, – ибо если я не успею накатать это гребаное эссе, миссис Гранд меня просто расчленит.
– Мун, это срочно! – Кэйт была встревожена не на шутку.
– Давай после этих двух пар, хорошо, – как можно убедительнее попросила я, молясь, чтоб она не начала тараторить прям сейчас, как в прошлый раз на парковке.
Она была рассержена, но кивнула.
Оставив ее на том же месте, я, даже не замечая урчащий желудок (со вчерашнего ужина, ничего не получавший), побежала наверх, в аудиторию, где, постаравшись, я все же успела накатать страницу невменяемого текста, за что миссис Гранд сказала: «Не лучшая ваша работа, мисс Райз, но на сегодня – оценивая ваш вид, вполне сойдет».
И только я шла по переполненному коридору в сторону выхода, рассматривая через окно парковку, где меня уже поджидали Кэйт с Лео, услышала крики.
Вы не поверите, это оказалась моя мама с охранником, который не хотел ее впускать в здание.
Кармен Чаудари второй раз за последнее время удивила меня до шока: сейчас она была одета в помятый костюм, с растрепанными волосами, без макияжа!
– Что случилось? – подбежала я к ним.
– Это придурок не впускает меня! – и вот он третий раз: мама никогда в жизни не переходила к ругательствам!
– У вас нет при себе документов, мадам! – как можно более учтиво ее упрекнул в очередной раз охранник.
– Все в порядке. Это моя мама, – закрыла я спор и повела маму в сторонку.
Мы оказались под лестницей.
– Что ты здесь делаешь, мам? – оценивая ее внешний вид, спросила я.
– И ты еще меня спрашиваешь? – сквозь зубы процедила она.
Я посмотрела на нее в недопонимании.
– Какого черта, ты вчера баловалась черной магией?! – заорала она на меня так, что оставшиеся несколько студентов нас обошли стороной.
– Я искала отца, – ответила все же я.
– Использую запрещенные заклинания? – не унималась она.
– Да, мам! – не сдавалась все же я, – и давай потише, пожалуйста. Здесь везде люди.
– Ты знаешь, что мне звонил Верховный ковена сегодня? – сощурившись от злости, спросила она, не обращая внимания на мою просьбу никакого внимания. – С сегодняшнего дня нам запрещена магия, Мунфлауэр!
– Запрещена? – удивилась все же я.
– Да! Он узрел черную магию из нашей лавки, и все подумали, что это я ее использовала в корыстных целях, нарушая наши вековые заповеди! – она так кричала на меня, как умалишенная, – тогда я поняла, что это ты! Но не могла же я сдать собственную дочь! И мне пришлось согласиться на отказ от магии! Нам нельзя ею пользоваться до праздника! А там уже Боги свершат над нами свое правосудие. И как нам теперь работать и продавать зелья? О чем ты думала, Мун?!
Я молчала, так как понимала, что любое, сказанное слово мною сейчас, и этот вулкан под названием Кармен Чаудари взорвется огненной лавой.
И поэтому уже уставшая от своей тирады и нервов, мама продолжила тихо и срываясь:
– Да, я тоже люблю Джейка. И тебе не понять, но черная магия лишь усугубит ситуацию. Она не поможет нам.
Я обняла ее, потому что в этой ситуации больше ничего не могла сделать. И тихо под руку повела к машине.
Когда Кэйт, в надежде на разговор посмотрела на меня, я лишь покачала головой. И помогла сесть маме в машину. Думаю, один взгляд на мою родительницу мог сказать о многом (и как минимум доказать нездоровость).
Дома, приготовив чай, и добавив пару капель снотворного, положила маму спать. Хотя если честно, и сама была готова рухнуть. Но вместо постели я выпила крепчайший кофе и поплелась в библиотеку.
В связи с очередной инспекцией, работы мне хватало – что и к лучшему, потому что я не могла сидеть, меня просто клонило в сон.
В течение всего дня и вечера пыталась дозвониться до Кэйт, но на либо не брала трубку, либо (потом) меня просто перекидывало на автоответчик. И вот это проклятый день еще и окончательно уничтожил наши отношения. Моя единственная подруга, видимо, обиделась на меня надолго.
И едва я доплелась до лавки, закрыла дверь и, поставив будильник, прилегла. Из сна меня вытолкнула боль трансформации, и я заныла. Сил моих не было, но природа моего существа не останавливалось ни перед чем. И вот спустя примерно час, я опять заснула: уже на полу, голая, и вымотанная до невозможности.
Проснулась я от холода. Тело ныло, и одновременно покрылось мурашками. И я услышала настойчивый стук в дверь. Крикнув, что иду, на скорую руку оделась и собрала волосы.
Это оказалась еще одна семья оборотней. Имени их не помню, но видела ни раз у нас здесь.
И тут я вспоминаю: что магия-то «отключена»!
Чтобы хоть как-то помочь клиентам, я просто смешиваю все успокоительные, что подходят для этого вида существ. Да, получившееся зелье не столь действенное, но при условии, что особь будет привязана железными цепями в закрытом бункере – то вполне сносное, если учитывать, что аналогов просто нет.
И таким образом, чем могла, я помогала многим клиентам – вот ведь закон подлости! Сегодня клиентов было больше, чем обычно. Но в принципе, я справилась. Улыбки и добродушные разговоры сглаживали все неловкости. Да и уроки социологии не прошли даром.
Войдя в смежную комнату, вспомнила события прошлой ночи, и меня опять обхватило чувство стыда: я ведь так и не извинилась перед Лолитой.
Учитывая, что телефона у нее не было, а мне просто был необходим свежий воздух, я положилась на свою интуицию и пошла на ее поиски. Да-да, смешно, учитывая, насколько огромный город Новый Орлеан, но я была столь уверена, что суккуб рядом, что просто закрыла лавку (не забыв указать время ухода и дописав, что буду через полчаса – клиенты должны знать, что на нас можно рассчитывать).
Я шла по улице, за каждым проулком ожидая встретить ту, кого я бы не рекомендовала встречать на самом деле, ибо считаю, что в каких бы целях не выуживали у вас энергию, это того не стоит. Что ж, скажем так, когда я уже было разочаровалась ее найти около бара «У Пола», удача подмигнула мне и вот я увидела эту сногсшибательную особу ночи.
– Привет, – поздоровалась я.
– Здравствуй, – спокойно ответила она.
– Отвлекаю? – может она ждет клиента.
– Уже нет.
– Я хотела извиниться за вчерашнее, – медленно начала я.
Она молчала, поэтому я продолжила.
– Все было здорово! Ты мне помогла, а я накричала, – извиняться всегда тяжело, в особенности если вкупе с искренним чувством вины.
– Да, я заметила, – сухо ответила суккуб.
– Мне жаль, – извинилась я снова.
Она пристально посмотрела на меня, немного не понимая, за что я ее не винила. Согласитесь одно дело сказать: «извини», а другое – объяснить, почему ты так поступила. Причинно-следственную связь никто не отменял.
– Я трансформировала, – открыла для нее самую страшную тайну своей жизни.
– Как это? – спросила она.
– Я видоизменяюсь в зависимости от времени суток, – объяснила я.
– То есть, днем ты по-другому выглядишь? – сощурилась девушка.
Я засмущалась. Могу представить ее шок, когда ей придется однажды столкнуться с моей дневной формой. Хотя возможно и не придется. Кто сказал, что наше отношение перейдет в дружбу.
– Да. Совсем по-другому.
– Что ж, это все весьма занимательно, и я принимаю твои извинения, Мунфлауэр, но, мне кажется, меня ждет очередной красавчик, – очаровательно улыбнулась она парню с другой стороны улицы.
– Хорошо. Удачной охоты! – пожелала ей я, и развернулась, чтоб не мешать ее работе (хотя как вы поняли, мне претила в какой-то мере).
Обратная дорога прошла куда более весело, учитывая, что с плеч моих упала глыба под названием «вина». Этот разговор меня немного успокоил (ура, хоть где-то я смогла сгладить неровности), и как бы ни тяжело мне было после 4 часов ночи, я даже смогла подготовиться к завтрашним занятиям.
