полная версия

Ася
Шум

Примерно одновременно с появлением приборов в наших жизнях, у нас появилось маленькое чудо – собачка. Она была глупой и грызла всё, до чего доставала. Мы с сестрой обожали играть с ней. Купали её в тазу, сушили феном, прыскали духами. А самое любимое – забирались на шкаф, клали невероятное количество всевозможных одеял, подушек и всего, что находили мягким. А главным гостем в нашем мини-домике была та самая собачка. Сейчас мне непонятен смысл всех этих действий, но в детстве это было потрясающе, весело, необычно. Однажды утром, проснувшись как всегда с мамой и сестрой на полутора метровой кровати (нам было жутко неудобно, но мама заставляла нас спать с ней, не понимаю почему), я обнаружила отсутствие прибора для выравнивания зубов. Эта маленькая силиконовая штука всё время выпадала изо рта, и, утром, пока мама спит, я её доставала и вставляла в рот. Сейчас мне хочется сказать только одно «Фу». Но тогда мне было все равно на пыль, ведь что такое пыль, по сравнению со скандалом? Контролировать нахождение прибора на месте во сне я не могла. Как бы мама не кричала на меня, ведь я его роняла ночью, всё равно просыпалась без него. Тут или не спать совсем или заклеивать рот клеем. Так и произошло тем утром. Как всегда, спуская руку вниз под кровать, с намерением достать этот силиконовый агрегат, я запаниковала. Его не было на привычном месте. Прибор пропал. Я практически сразу поняла, чьих лап и зубов дело. Проснулась мама, начала кричать, почему я без прибора? А я молчу. Ведь я так и не нашла его. Заправив постель, я стала искать этот ненавистный силиконовый мучитель. Опустив голову, под заправленную кровать, я впала в ступор. Останки прибора валялись под самым центром кровати. Как его доставать? Тут мама орёт, хотя ещё не знает о поломке. Под кровать лезть страшно, ведь щелочка, разделяющая перекладину и пол ну очень маленькая. Да я просто не пролезу туда. Так маме и сказала, нужно поднять кровать, на что услышала кучу матов в свой адрес, мол, доставай, как хочешь, но мебель мне не порть. Хотя надо было то просто приподнять кровать. Дабы не раздувать ещё больший скандал я полезла под кровать, хотя уже тогда имела лишний вес и крупные папины кости. Достав прибор, мне стало жутко страшно. Во-первых, половина силикона сгрызла собачка. Во-вторых, я не могла вылезти обратно. Мама уже минут 10 сидела и смотрела на все эти действия. Сидела в кресле и говорила, какая я никчёмная и неблагодарная. Она отдавала последние деньги, а я выплёвываю этот чёртов прибор. Но когда я поняла, что реально не могу вылезти, то у меня началась паника. Это были первые предпосылки к моей клаустрофобии. У меня началась истерика, стало невероятно страшно, душно, пыльно, больно от давления перекладины. Я плакала и просила маму помочь мне, плакала и называла её мамочкой, хотя обычно я её так никогда не называла. На что услышала слова, произнесённые спокойным голосом, слегка с ухмылкой, которые вряд – ли смогу забыть «А ты знаешь, у тебя больше нет матери». Лежа под этой тяжеленной кроватью, слыша эти слова, мне хотелось только одного – уйти куда-нибудь и не слушать все эти её слова. Но выбралась я только спустя минут пять, наверное. А чтобы больше не слышать её я сильно-сильно напрягала какие-то мышцы на шее, от этого в ушах шумело и половину маминых ядовитых слов я не слыша. Даже сейчас я могу напрячь эти мышцы и снова шумит в ушах. Забавно. Но вот воспоминания не очень забавные. И я уже миллион раз себя спрашивала: «Почему я не могу просто всё это забыть и не вспоминать? Почему моя сестра вспоминает об этом только тогда, когда я напоминаю? Почему у меня нет такой же функции?» Но, видимо, так устроена моя нервная система. В общем выбралась я из-под кровати с поцарапанной спиной, локтями и с зарёванными и красными от пыли глазами. А мама невозмутимо и с отвращением смотрела на меня. А когда увидела испорченный прибор, то впала в ярость. Она по второму кругу, с новой злостью и даже бешенством стала кричать. И я её, на самом деле понимаю, дорогостоящая вещь была испорчена. И её неважно кем была испорчена и при каких обстоятельствах. Её эти нюансы не интересовали. Но я виновата не на 100 процентов. Я не могла приказать своей челюсти закрыться. Я это контролировала до тех пор, пока не усну. В итоге я была наказана. Уже забыла, как именно, но, по ощущениям – серьёзно. Со временем эта история забылась всеми. И сестрой, что в этот момент убиралась на кухне, и мамой, которая вообще не верит в то, что я в принципе застревала под кроватью. Для всех эта история была обыденностью. Но не для меня. Это был 1 раз, когда мама мне сказала: «У тебя нет больше матери, я тебе больше не мать». Тот щеночек прожил у нас недолго. Утонул в сливной яме. Соне решили не говорить. Но я сильно переживала и очень много плакала, но только тогда, когда Соня была в другой комнате. А в один момент, даже просила Господа забрать у меня 5 лет жизни и отдать их этому щенку. Это я его нашла. Мама отправила меня на улицу искать щенка, и я нашла. Это маленькое толстенькое тельце плавало среди биологических отходов человека. На улице было холодно и, когда я его увидела, то вдруг почувствовала тот же холод, при котором он умирал. Ещё одна ужасная история моего детства. Но самое сложное было – объяснить Соне. Мама поручила мне рассказать историю о том, как мы его отдали в хорошие руки. Ей было трудно говорить. Она же не умеет врать. Хотя на самом деле умеет. Ей просто было жалко щенка, как и мне. И трудно говорить о смерти щеночка. Как будто бы мне легко?! Мне было невероятно сложно, ведь мы с ним играли как с ребёночком, а потом я увидела это плавающее в септике тело, а потом нужно было врать сестре, как ему хорошо живётся. Это было чертовски сложно. После каждой беседы с Соней я уходила в туалет, включала воду и тихо плакала. Я так сильно его любила…

Со временем мы наши зубки привыкли, больно уже почти не было. Была весна. Мама покупала много овощей и фруктов. И поэтому в холодильнике всегда была зелень. Я любила салаты, клубнику и особенно зелёный горох. Но салат нужно было нарезать только так, как любит мама. Как-то раз я слишком мелко нарезала огурцы, и она сказала, «Сами жрите это поило». Мне стало так обидно. В итоге я просто сделала ей новый салат, перед этим конечно послушала какая я плохая хозяйка. Но к 11 годам я уже научилась морально защищаться от такой грубости и про себя мысленно её материла, стараясь не слушать всё что она вливает в меня. Так было и в этот раз. Я просто молчала, резала ей новый салат и виновато кивала головой и периодически виновато вздыхала. Но про себя уже понимала, что я буду хорошей хозяйкой. Мелко нарезанный салат мы съели с сестрой, а мама согласилась есть только новый. Хотя и тогда и сейчас не понимаю особой разницы.

Очень скоро мама, как всегда, в апреле начинала собираться на полугодовалою работу. Сборы длились примерно неделю или две. Она каждый день, по чуть-чуть складывала вещи, а мы так этому радовались. Это означала, что скоро она уедет и станет спокойно. Но когда приходило время расставаться почти на полгода, нам всё равно становилось грустно. Ведь у детей нет выбора любить или не любить своих родителей. Это инстинкты. И, провожая той весной маму, мы даже заплакали. А потом вернулись в дом, успокоились и забыли про слёзы на ближайшие 5 месяцев это точно. Летом мы жили у родственников, но все равно приходили в наш дом кормить животных, стирать пыль и конечно же следить за огородом. Мы росли невероятно самостоятельными, ведь лет с 8 на мне уже лежала немаленькая ответственность. А к 11 я уже выполняла все функции домохозяйки. И вообще имела в своей копилке очень много разнообразных житейских навыков. Все родственники говорили, что моему мужу очень повезёт. Но что-то сейчас я в этом не уверенна. И не столь важно, какой ценой и какими жертвами. Тем не менее, я получила навыки приготовления еды, причем в этом возрасте новогодний стол я уже готовила самостоятельно (мама не любила это дело), умела стирать вещи(знала какая ткань на каком режиме, какой порошок нужно засыпать и покупать), знала как выращивать разные овощи, как убираться дома (мама жуткая чистюля, точнее она любила чистоту, но не убираться), умела закатывать консервы на зиму, шить на швейной машинке, и многое другое. И я благодарна маме за это. Но в то же время и ненавижу её за это. Ведь у нас не было детства. Мы почти не гуляли. Хотя нам очень хотелось. Но всё равно в этой ситуации больше плюсов, чем минусов. Как минимум, мы теперь знаем, каким принципом будем воспитывать уже своих детей. Так что всё это опыт. И это то, что не покинет меня никогда.

Всё моё детство ассоциируется со слезами, руганью и скандалами. Однажды маме надоело это, и она отвела нас с Соней к психологу. Нам пришлой для этого поехать в город в детскую больницу. Первой в кабинет зашла мама, провела там минут 5 и позвала меня. Я вошла в малюсенький кабинет. За узеньким столом сидела девушка с тёмными волосами, в медицинском халате и странно на меня смотрела. Не спросив моего имени, она принялась расспрашивать про наши взаимоотношения с мамой. Спрашивала, почему я не слушаюсь маму, почему я разговариваю с ней грубо, почему я такая не благодарная, ведь мама подарила мне жизнь. Она явно была на стороне мамы и пыталась вызвать у меня слёзы, давила на жалость. Говорила, что маме тяжело нас растить. Когда я ехала к психологу, я думала он помогает детям. Научит не реагировать на мамину агрессию, научит не принимать всё близко к сердцу, а она только говорила какая у нас замечательная мама, как ей трудно и какие мы не благодарные. Она не поинтересовалась нашими взглядами на видение причин конфликтов. Ей было всё равно. Она полностью приняла сторону мамы. Но она же детский психолог!!! Это самый ужасный врач в моей жизни. Она сделала только хуже. Из её кабинета я вышла в слезах. Мама вообще не поняла, почему я плачу. В общем этот поход к психологу никак не решил наших проблем, а только сделал хуже. И я не знаю, что там наговорила ей мама в кабинете, пока я стояла в коридоре. Но, по нашему диалогу с психологом, я поняла, что мама пожаловалась на наше непослушание. Только вот ни один психолог не смог бы нам помочь, поверив только словам нашей мамы. Её «непослушание» это реальное «сопротивление дрессировке». Она всегда говорила, «вы у меня по струнке ходить будите», но у нас не всегда получалось слушать её приказы и случались скандалы. И чем взрослее мы становились, тем сложнее было подчиняться. Мы уставали от постоянного подавления и наказания за собственное мнение. Поэтому мама всегда была для нас врагом. Мы её ненавидели и любили одновременно и это невероятно сложно для детского сердца. Это уничтожало нервы. Разрушало. Убивало. Но мы терпели. Молчали и терпели, мечтая о её смерти. Так сильно мы её ненавидели. Но плакали от мысли о её смерти. Так мы её любили. И сказать «мама мы тебя любим» было невозможно. Мы не могли этого сделать. Я до сих пор не поняла, что же мешало это сделать. Хотя она этого и не заслуживала.

Как-то раз я пришла в гости к крёстной. Мы готовили кушать, разговаривали, убирались в её квартире. И тогда она поделилась со мной соей тайной. Я самый первый человек на свете, который узнал о её беременности. И мне безумно приятно, что именно я узнала эту её тайну. И сразу стала понятно, что всю любовь, которую она мне подарила, я передам её ребёнку. Тогда я не смогла бы сформулировать это чувство словами, но на эмоциональном уровне я уже чувствовала любовь к её ребёнку. Я, наверное, больше всех радовалась рождению маленького Серёжи. И с этого самого момента во мне начали просыпаться материнские чувства. Самые нежные, самые трепетные, самые тайные, личные, и конечно же самые чистые, хотя и не совсем осознанные чувства. Я очень хорошо помню этого маленького смуглого пупсика, который лежал на пеленальном столике. Я люблю его примерно также сильно, как и сестру. Только любовь эта другая. И даже сейчас словами очень трудно объяснить. Но, пожалуй, только это чувство способно спасти этот мир…

Крёстной мамой Серёжи стала моя мама. И не удивительно, что внимание, любовь братик так и не увидел от своей крёстной. Но зато у него была я. И это божественное чувство – любить. Я очень часто приходила к ним в гости, наводила у них порядок (это я делала с удовольствием только вне дома, потому что за это говорили спасибо, а дома только мама говорила, что плохо и что переделать), играла и просто проводила с ним время. И так как Лера подарила мне свою любовь, то мне очень хотелось помогать ей с воспитанием Серёжи.

Очередным летом, как только закончилась учёба, я переехала жить к крёстной. Она практически каждый день была на работе, а часто до утра. А я забирала братика из садика, кормила его, готовила ему кушать, гладила вещи в садик, собирала вместе с ним кубики, возила на детском велосипедике на детскую площадку, качала его на качелях, вечером купала его в тазике под душем, кормила, включала мультики, ложилась рядом, и он засыпал. Потом тихонько уходила, шла на кухню, убирала со стола, мыла посуду, потом гладила его маленькие и смешные джинсы, шла в душ и ложилась спать в соседней комнате. А утром будила его, собирала в садик, за ним приезжала его мама и отвозила в садик. А я тем временем проводила время с тётей. Мы с ней делали заготовки на зиму, смотрели телевизор и просто ничего не делали. С ней можно было просто лежать на кровати и смотреть телевизор пол дня, а с мамой так нельзя было. Она сразу говорила: «Вам что заняться нечем? Сейчас найду вам работу». И сейчас ничего не изменилось. Мы с сестрой постоянно должны быть чем-то заняты. Причём чем-то полезным. Полезным для неё, не для нас конечно. Так и проходило то моё волшебное лето. Лера ни разу на меня ни кричала. Серьёзно. В каком бы настроении она ни была. И это та черта, которую мне хотелось перенять у неё. Ведь, невольно, неосознанно, но мне тоже частенько хотелось наорать на кого-нибудь. И, как правило, в 10-12 лет это были животные. И это ужасная моя черта. Но к счастью, я так больше не делаю. И поэтому я всегда завидовала доброй завистью характеру крёстной. Она почти всегда была весела, добра, позитивна. Я тоже хотела стать как она. И даже некоторые повадки, слова, жесты, движения, ход мыслей – все это я старалась перенести на себя. Процентов 10 этих её черт живёт во мне и по сей день, за что я очень благодарна судьбе.

Соня же тем временем жила у бабушки. У меня с ней отношения не ладились. Мама говорила, как бабушка меня не любит, что называет меня пучеглазой и поэтому мне не особо хотелось ходить к ней в гости, а она сильно обижалась на это. И только сейчас я понимаю, что в этот период времени бабушка и мама просто поругались и, возможно, старшая ничего такого не говорила. Но этого сейчас я уже не узнаю, и не хочу знать. Нет смысла выяснять старые разборки, обсуждать ссоры. От этого всем будет только неприятно. Прошлое, хоть и очень родное и безопасное, всё же лучше не ворошить. Особенно, если дело касается твоих родных.

Самым главным развлечением, которое нам с Соней нравилось – это смотреть телевизор и есть одновременно. Не знаю почему, но именно от этого мы кайфовали всё детство. Как только мама уходила на работу, мы сразу же включали телевизор, делали себе тарелки (брали большую тарелку и складывали туда всё самое вкусное из холодильника) И на протяжении долгого времени, процентов 90, пока были дома одни именно так и проводили время. А когда оставалось 2 часа до прихода мамы с работы, мы подрывались и пулей бегали по дому, делая работу, написанную в списке заданий на день. Списки писались каждый день новые. И каждый день новые задания. Ежедневными была забота о всех животных, мытьё полов в кухне и коридоре, подметание полов в остальных комнатах, пылесошение ковров, приготовление первого и второго и некоторые дела во дворе, например, уборка мусора или огород. Это помимо школы. На уроки в мамином списке время не отводилось. «Успеете, то хорошо, а не успеете, так не мои проблемы, делайте дела быстрее» И так было до тех пор, пока не пришло время экзаменов, но до этого ещё далеко. Я никогда не забуду мамины выходные дни. Это было адское время. Мы целый день убирались дома, потом во дворе что-нибудь делали. А когда время было 10 часов вечера мама разрешала нам заниматься своими делами. И я садилась за ученический стол, от усталости и нежелания что-то писать или учить – выполнять домашнее задание, у меня начинались слёзы. Мне было так жать себя. Ведь я любила учиться, но не всегда были силы. Мама всё детство тянула нас одна, создавала условия для нашего благополучия, за что я ей искренне благодарна. Мы её тихонько ненавидели. Она всегда была груба с нами, сколько себя помню. И эта ненависть не прошла и по сей день. Однако, с годами, я научилась понимать её, но не оправдывать. Эта ненависть к ней и жалость к себе сжирала меня долгие годы. Однако со временем я научилась выпускать свои эмоции, и, к сожалению, далеко не самым «экологичным» способом. Но об этом ещё очень нескоро.

Тем временем, в школе начались серьёзные проблемы. И, наверное, в моей книге повествуются только проблемы, но на самом деле, я максимально стараюсь вспомнить и хорошее тоже. Так вот, у меня появились первые тройки в четверти, что было логично, ведь я мало уделяла времени учёбе, бывало из-за лени и безответственности, а бывало и из-за нехватки сил и времени. И мама сказала, что не потерпит дочку троечницу. Тогда она сидела со мной, как и тогда – в первом классе. Пыталась объяснить, я не понимала, тогда меня закрывали в той маленькой комнате до тех пор, пока я не напишу всё правильно, а сама она тем временем смотрела телевизор. Конечно же я ничего не могла решить. Основные проблемы были с математикой, которая впоследствии стала моим любимым предметом. И когда мама сверяла мои ответы с ответами из решебника, то ответы не совпадали, за что я получала скакалкой по спине и по пятой точке. Хотя мне казалось, что я уже большая для таких методов дрессировки. Однако маме так не казалось. После нескольких таких наказаний я стала прятать скакалку. И это воспоминание радует меня. Думаю, вот я молодец. Надо же было догадаться. Умница девочка. Уже тогда во мне начала просыпаться «хитрожопость». А иначе как? В то же время я начала врать. Причём получалось очень правдоподобно. Уже тогда я поняла, что если я не обману кого-то в своё благо, то меня обязательно кто-нибудь обидит или накажет. Это был ещё один способ самозащиты. В итоге тройку по математике я исправила. Со слезами, с помощью украденного из дома решебника, всеми правдами и неправдами. А позже мама узнала про этот способ. И тогда мы вместе с ней сидели вечерами и переписывали готовые варианты из дидактических материалов на чистые листочки, которые впоследствии сдавались учителю, как только что написанные. И это одно из лучших воспоминаний о маме. До поздней ночи мы с ней сидели за кухонным столом, переписывали те самые листочки и о чём – то разговаривали. Скорее всего она мне рассказывала, как ей трудно жить. Но мне было не важно, что она говорит. Мы просто вместе решали какую – то проблему. И это было волшебно. Это хоть как – то сближало нас, хотя мы были разными полюсами планеты. Противоположными, непонимающими друг друга и одинаково одинокими. Ведь она не виновата в том, что у неё такой характер, её тоже в детстве не научили любить. Поэтому и она не умеет любить нас. Однако, время многое решило. И сейчас я могу понять эту её «нелюбовь», но тогда совсем не понимала. К сожалению.

13-14

В 5 классе мама разрешала приводить домой гостей, пока она на работе. Мне нравилось дружить с мальчиками. Хоть они меня и обижали (иногда могли ударить или плюнуть в лицо), всё равно они лучше девочек. Они не предают, не сплетничают, не настраивают весь класс против тебя. В кругу моих друзей, частенько приходивших к нам домой, был и тот мальчик, что нравился мне и моей бывшей подружке. Конечно же она злилась. Говорила: «Когда мне купят ноутбук, они будут ходить ко мне». Ведь почти всё время, что друзья находились у меня дома, они играли в игры на компьютере, смотрели «взрослые» фильмы, опрометчиво оставленные моей мамой в свободно доступе. Нашей любимой игрой была «зомбатаник», «Гарри-потер». На тот момент мне казалось, что только так я могу завоевать друзей. Только предложить им то, что им не разрешают родители. Это ходить в гости и смотреть порно. Но нам было весело. И, что не мало важно, тот мальчик со мной общался. Пускай и не бескорыстно, и не без собственной выгоды, не безвозмездно, но всё же. Главным для меня являлся результат.

Из-за таких вот походов ко мне в дом на меня серьёзно разозлилась моя бывшая лучшая подружка. За этим конечно же последовали не самые радужные последствия. Против меня настроился весь класс. Она соврала, что я украла её косметичку. И потом ещё неделю, наверное, меня все обзывали воровкой. И мне было так обидно, ведь это я всегда делилась своей косметикой, приносила её в школу. Хотела так завоевать внимание девочек, а они поверили моей неприятельнице и всячески травили меня. Тогда я поняла, и усвоила на всю жизнь, лучше не делать людям добро, пока они не попросят. И стараться не проявлять невостребованную и непрошеную помощь. Может это было и ошибочным выводом, но я восприняла эту ситуацию как урок. И конечно же долго я не выдержала, пришлось рассказать всё маме. К этому моменту она уже потихонечку училась сдерживать свои эмоции. Причиной таких её, пока не значительных перемен, стал один случай. Однажды я пришла к крёстной со следами побоев, к тому времени у меня и у моей сестры уже начался нервный тик на лицевых мышцах. У сестры появились странные неосознанные движения, закатывание глаз и потряхивания рук. У меня, видимо психика была покрепче, и только глаза дёргались периодически. И это всё однажды заметила моя крёстная. После этого поговорила она с мамой и пригрозила лишением родительских прав. Тогда мама начала потихоньку меняться. Так вот, вернусь к той ситуации в школе. Она пришла к нам в класс, наорала на девочек, которые собственно и называли меня воровкой. Припомнила им, как те гостили у нас, кушали за наш счёт, а теперь так ко мне относятся. И в этот момент мне было так приятно. Так хорошо. Наконец-то я чувствовала защиту, восторг и гордость. Моя мама меня любит, думала тогда я. После этого издевательство прекратились. А вместе с этим начались новые отношения. У меня появилась настоящая лучшая подруга, с которой мы дружим и сегодня.

Её зовут Алина. Когда все одноклассники, абсолютно все, кроме Алины со мной не общались, только она отказалась от этого сговора. Только она единственная сумела сказать «нет» всему классу. И она не то чтобы защищала меня, она просто отказалась устраивать мне бойкот. Относилась нейтрально. И после этого случая мы всю оставшуюся жизнь общались, дружили, и творили очень нехорошие вещи, разумеется, уже во взрослом возрасте. У Алины мама алкоголичка. Воспитывала её бабушка – очень своенравная, властная женщина. Они даже чем-то похожи с моей мамой. У нас с Алиной был одинаковый взгляд на мир. Мы обе росли непонятыми. Одинаково любили психологию, философию. В то время как наши одноклассники шли из школы (путь составлял почти 2 км в один конец, и столько же обратно), они сплетничали, обсуждали чужие личные жизни. Мы же в это время разговаривали о том, от куда взялась наша планета, свои взгляды о Боге, делились своими переживаниями о родителях, жаловались друг другу на судьбу, говорили какие мы несчастные, как нам не повезло в жизни, жалели друг друга. Мы с ней были невероятно похожи. И мы тоже иногда обсуждали других одноклассников. Но кроме нас об этом никто не знал, и, соответственно никто не страдал. И мы не были святыми и идеальными, так как мы тоже прогуливали школу, ходили без формы, не всегда выполняли домашнее задание, но мы были другими. Мы чуть-чуть больше понимали в жизни, чем остальные одноклассники. Мы умели ценить спокойствие уже тогда. Знали ценность семьи, так как не имели благополучной её вариации. И да, мы были белыми воронами на фоне остальных, но нам это даже нравилось. И я безумно благодарна судьбе за этого человечка. Если бы не её настойчивость в том конфликте, неизвестно, как бы сложилась моя дальнейшая жизнь.

Одна мамина черта, за которую я её люблю – её гостеприимность. Она никогда не была против гостей. Наш дом был открыт для всех моих друзей. Если на день рождения я решу пригласить человек 5-10, то она никогда не была против. Это замечательно. Но я частенько нарушала условия, при которых она разрешала нам собираться. Мы часто ломали какую-нибудь мебель, двери, заливали водой стены, линолеум. И да, мы росли шкодными детьми. Поэтому всячески исправляли и чинили поломки. Нам помогали мальчики. Они находили отвёртки в нашем доме, хотя сама я понятия не имею, где они там лежали. Но мальчики есть мальчики. Особенно деревенские. Мастера на все руки с самого детства. Но у них был один недостаток. Они курили. И в доме сильно воняло сигаретами. Конечно за это мне «попадало» отдельно. Но в этих ситуациях мама была права. Мало кому понравятся испорченные обои, сломанные дверные ручки, залитая алкоголем кровать и полнейший беспорядок в квартире. И, хотя мы и пытались всё исправить и вернуть в первоначальное состояние, мама всё равно замечала испорченные вещи. Уже в этом возрасте проявлялось моё безразличие к материальным вещам, моя безответственность. Эти все, не совсем хорошие качества, проявляются до сих пор. Я всё ещё не умею аккуратно относиться к вещам. Как в 13 лет я пачкала диван лаком для ногтей, так я и делаю до сих пор. Разница только в том, что раньше диван был мамин, а теперь мой собственный, купленный на мои родные деньги. Разница в возрасте – 10 лет, а поведение не изменилось. Это печально, но это мой недостаток поведения, характера, который я признаю и пытаюсь исправить.

В 14 лет мама впервые наняла мне репетитора по математике, так как программу 8 класса она сама не понимала. Это было проявлением её любви, хотя я и не до конца это осознавала. Со мной занималась замечательная женщина в возрасте. Бывшая преподавательница в нашей школе. Но она так давно была на пенсии, что в моей памяти этой учительницы просто нет. Её муж работал на грузовой машине, собирал мусор вдоль дороги. Тогда я поняла, что образованность и уровень интеллекта не всегда символизирует высокий уровень зарплаты, а тем более престижности. Хотя бабушка всегда мне внушала: «Учи, внученька, будешь хорошо жить». Как оказалось, от части она права. Но и без образования можно хорошо жить. Нужно быть хитрой, знать психологию поведения людей и уметь «крутиться». И к счастью, я встретила ту самую преподавательницу, которая умела решать ну очень сложные задачки, она получала копейки, как и её муж. Сыновья пили. А сама она страдала невротическими заболеваниями. Так что для меня она не была примером в жизни. А я очень хотела найти человека, чью судьбу мне бы хотелось повторить. Чьи черты характера мне бы хотелось иметь в своей копилке. Наиболее подходящий человек – моя крёстная. Идеальнее человека я не встречала в своей жизни.

Наш дом потихоньку становился ухоженнее. Мама накопила деньги на ремонт. Да, ей было не легко это сделать. Но, на мой взгляд, это было не так необходимо. Экономить каждую копейку, ради идеально ровных стен в этом огромном доме. Не знаю, не нам решать. Но мне эта идея не нравилась, хоть я и молчала. Она всю жизнь делала ремонт во всех квартирах, в которых жила. Причём, как правило, заезжала в квартиру, делала качественный, идеальный ремонт и переезжала и так 6 раз. Это только на моей памяти! Да, я люблю осуждать людей, но, к счастью, делаю это только в мыслях. Просто я не вижу смысл питаться заварной лапшой, при этом клеить дорогие обои и всё время тратить деньги только на дом. При этом мы ни разу не были в кино, никогда не ездили никуда отдыхать с мамой. Она не считала это нужным. А нам очень хотелось. Когда мы об этом говорили, то нас быстро затыкали «У меня нет денег на всякую ерунду». И если бы не моя крёстная, которая нас с сестрой возила в кино раз в год точно, в цирк, просто погулять по ближайшему городку и поесть сладкой ваты. Для мамы это была бессмысленная трата денег. Но нам, детям, очень хотелось. Зато у меня была заботливая крёстная.

Лет в 13, наверное, я поняла ещё одну очень важную вещь. Это баланс и равновесие в мире. Это касается всех аспектов жизни. Только раньше я разделяла все события на белые и чёрные, а сейчас я сформулировала это в более правильную теорию. В детстве я знала, что если случилось что-нибудь плохое (ссора с мамой, проблемы с одноклассниками), то следует ждать хорошее событие (мама уедет куда-нибудь, нас заберёт тётя в гости). Это правило работало всегда. Оно помогало мне морально пережить трудные времена, стрессы, ссоры и всю мерзость в жизни. А когда мне было хорошо, то я понимала «невечность» этих минут. И тогда я научилась ценить. И до сих пор эта фраза пронизывает смысл моей жизни. Научиться ценить. Это главное. Лично для меня. Сейчас я заметила эту «полосатость», это равенство, этот баланс во всём. Если мне описать любую ситуацию в природе, в отношениях между людей, в судьбах, то я всегда найду баланс хорошего и плохого. Я даже не знаю какой пример сейчас привести. Это на самом деле очень сложная для повествования тема. И, наверное, я ещё не раз вернусь к ней. А 13 лет не совсем подходящий возраст. Тем не менее, уже тогда я чувствовала эту неосязаемую «полосатость».

Следующим летом меня заметил мамин начальник и предложил работать у него в кафе. Для меня это было что-то вроде повышения в должности. Предполагалась более высокая заработная плата, труднее работа и выше ответственность. Но я была счастлива. Где ещё я заработаю 20 тысяч за месяц в 13 лет. Нигде. И я с удовольствием согласилась. Кафе, которое меня взяли работать официанткой, находилось в 40 шагах от реки (я считала). Я уже привыкла к «спартанским» условиям. И для меня было привычно ходить в туалет в горные кусты, мыться речной водой. Так что я быстро привыкла ко всем нюансам и подружилась с коллективом. По будням я разносила заказы и помогала поварам, так как очень привыкла и полюбила готовить. По выходным я только бегала и бегала с подносами. Большой наплыв клиентов, желающих покушать после «изнурительного» отдыха на дикой базе отдыха, не позволял садиться ни на минутку. Только перекусить. И снова я смотрела на богатых людей, на дорогих машинах, с хорошими фигурами, дорогим маникюром, длинными и блестящими волосами. И нет, я им уже не завидовала. Я просто анализировала их поведение, манеры общаться и прочее. Мне казалось, если я буду себя вести так же как эти фифы, то когда-нибудь сама стану такой же. Мне было безумно интересно спросить у них, как они заработали на такие машины, какое образование получили, как добивались успеха. Но мне было очень стыдно. Я была абсолютно неуверенным в себе ребёнком. Не знаю почему. Хотя сейчас я смотрю свои старые фото и вижу миленькую и чистую девочку, с большими и искренними глазами. И почему я не замечала этого раньше? Возможно, не понимала, что не деньги делают человека самодостаточным и успешным, хотя это одна из составляющих, а мудрость и опыт. По крайней мере, я так считаю в свои 20 лет.