Анна Урусова
Дословный Апокалипсис
В апокалиптической части города было тихо. Аня тщательно осмотрела все здания, более или менее близкие к каналу. Ни саранчи, ни Абаддона не было видно. Мысленно пожелав себе удачи, Аня перетащила Агасфера через барьер. Амикус снова попытался остаться с той стороны, расставив передние лапы и наклонив голову, так что Ане пришлось потратить несколько драгоценных минут на уговоры пса – попросту перетащить его через барьер, удерживая при этом тачку, она не смогла. Уговоры не помогли. Тогда Аня аккуратно вытащила Агасфера из тачки и уложила на асфальт, так как перетягивать поводок с не очень-то лёгким псом, не опасаясь при этом опрокинуть тачку, было попросту невозможно. Она уже почти справилась с Амикусом, когда мост содрогнулся.
Аня вскинула голову вверх и увидела прекрасное женское личико, окружённое золотистыми волосами, которое заметно портили два выступающих из-под верхней губы клыка. Мельком подумав, что кто-то додумался сделать тварь бесшумной, Аня отпустила поводок и наклонилась за луком и стрелами, которые сложила возле Агасфера.
Жало вонзилось в асфальт ненамного правее Аниной головы, выбивая засохшую смолу и мелкие камешки. Аня шарахнулась в сторону, но оружие всё-таки успела подхватить. Тварь высвободила хвост, но поднять его не успела – страшно оскалившийся Амикус набросился на него, как на единственную прилично-хитиновую часть тела саранчи.
Силы были неравны. Отважный пес даже не смог создать насекомому заметных проблем. Взмах хвоста, и Амикус улетел в канал, так и не оставив на хитине даже царапины.
Но он выиграл время для Ани. Девушка успела подхватить лук и стрелу, встать напротив головы саранчи, относительно спокойно растянуться и разжать пальцы. Серые перья разорвали кожу между большим и указательным пальцем (перчатки остались в больнице вместе с остальными вещами), но Аня не чувствовала боли. С мстительной радостью она смотрела на то, как лоб саранчи, в который попала стрела, начинает сереть, покрываться трещинами и рассыпаться в мелкий серый песок, исчезающий еще до того, как упадет на землю.
Стрела вернулась в руку Анны, и девушка, не задумываясь, переломила её пополам.
***
– Он не очнётся. – Мильхама склонился над лежащим на асфальте Агасфером. – Я могу принести его к космодрому, Тальян также не жив и не мертв, как я. Но что делать с Аней? Я не уверен, что никто не узнает о том, что на Иитаарбут взошла крещёная и живая.
– Надо, чтобы она перестала быть или живой или крещеной. – Цдекет Шекер пристально рассматривала Аню, всё ещё сжимающую лук. – Я бы могла войти в её разум, но Сихсух ей всё же ближе. Предлагаю сделать так: я перенесу её в сознание Сихсух, а ты возьмёшь оболочку. Потом вернёшься за Тальяном.
– Может сработать. – Мильхама сошёл с коня. – Ты согласна с планом?
– Вариантов всё равно нет. – Аня протянула лук Цдекет Шекер. – Спасибо, базилевс.
Ни один мускул не дрогнул на лице Цдекет Шекер, когда она небрежно прицепила лук к специальному креплению на седле, но Ане показалось, что древняя императрица осталась довольна.
– Не сопротивляйся.
Холодные пальцы Ирины осторожно легли на виски Ани. В следующее мгновение девушка почувствовала резкий рывок и оказалась небольшим бесформенным сияющим шариком, парящим над ладонью Всадника. Не успела Аня осмыслить свои новые ощущения, как Цдекет Шекер подошла к Сихсух и поднесла руку к его лбу. Ирина подула, и Аня взлетела к обжигающей холодом коже коня, скользнула внутрь мозга. Мгновение, и Аня уже смотрит на мир глазами апокалиптической лошади. К счастью, Сихсух видел мир, как человек, то есть не двумя разделенными изображениями, а цельной картинкой.
Аня из озорства попыталась подмигнуть Всадникам, но с ужасом поняла, что может только смотреть. А потом с её внутренних глаз сорвали покров, и Аня осознала, что Сихсух нематериален и уж тем более не животное. Он, как и Иитаарбут, – воплощенная идея, существующая столько же времени, сколько существуют и те, кто может враждовать друг с другом; единая для всех планет и систем. И абсолютно инертная, неспособная ни желать, ни действовать без направляющей его личности. Ошеломлённая открывшимися горизонтами, Аня закрыла глаза, надеясь хотя бы так сохранить собственное я. Она не знала, сколько прошло времени, но, когда почувствовала своё тело и открыла глаза, Солнце стояло в зените.
Вокруг была знаменитая площадка гагаринского старта, рядом лежал Агасфер, чуть дальше были видны копыта Иитаарбут. Ни Цдекет Шекер, ни Сихсух видно не было. Аня с трудом встала, чувствуя, как неохотно распрямляются мышцы и связки.
– Люди там, – Константин махнул рукой в сторону одноэтажного светлого здания. – Я подожду тебя здесь, возле Палача.
– Может быть, лучше вы поговорите? – Аня слабо представляла, как устроена жизнь на космодроме, но была уверена, что здесь живут или ученые или военные. Или и те и другие. В своей способности договориться с кем-то из них Аня серьёзно сомневалась.
– Ты ракетами управлять умеешь? – Аня покачала головой. – Тогда мне лучше не появляться там. На неподготовленных смертных, да еще и подходящего склада характера, я могу произвести слишком сильное впечатление.
– Понятно. Цдекет Шекер поэтому не пришла?
– Её маленький фокус со стрелой обнаружили. Чёртов Абаддон! Ирина просила передать тебе, что ты живёшь в потрясающее время, когда нет необходимости лишать зрения собственного сына, чтобы получить шанс добиться чего-то великого. – Наверное, Аня могла бы навскидку вспомнить пару-тройку примеров менее впечатляющих, но довольно серьезных жертв, принесенных ради силы и власти, но решила промолчать. Видимо, для древней обладательницы весьма гибкой морали современная жизнь выглядела как-то по-другому. – Когда вы придёте за Картафилом – я исчезну. Прощай, Анна.
– Прощай, Август.
Аня выпрямилась и, уговаривая себя не трусить слишком сильно, зашагала вперед. Входная дверь была открыта, в коридоре ярко горели лампы, и откуда-то доносились громкие голоса. Аня пошла на звук и довольно быстро обнаружила широко открытую дверь, ведущую в небольшой кабинет, заполненный яростно спорящими друг с другом людьми. Аня решительно вошла внутрь и постучала костяшками пальцев о косяк, привлекая к себе внимание.
– Здравствуйте, господа. Я хотела бы отправиться в космос. – Аня уже собиралась выдать заготовленные по дороге аргументы, доказывающие, что ей совершенно необходимо полететь космос, но её перебил симпатичный молодой человек в военной форме, сидящий на подоконнике. Он отставил кружку и удивлённо уточнил:
– Как, и вы тоже?
Рассказ затянулся на несколько часов. Когда Аня поняла, что высокое собрание колеблется: верить ей или счесть потерявшей рассудок, она предложила сходить за Агасфером. Вид распростертого на асфальте, теплого и дышащего, несмотря на страшную рану, Иудея убедил двух майоров, одного инженера-конструктора и одного академика. Майоры подхватили Агасфера и потащили куда-то в сторону.
– Куда его понесли? – Аня обратилась к инженеру, но ответил академик.
– Там наша медицинская зона. Вы, конечно, говорите, что это тот самый Вечный Жид, но я всё равно думаю, что несколько питательных капельниц не помешает. – Он направился обратно к зданию, которое Аня про себя окрестила административным корпусом, на ходу разговаривая с последовавшей за ним девушкой. – Знаете, я не верю в совпадения, Но то, что вы явились к нам буквально за сутки до того, как мы запланировали старт, надеясь отсрочить конец хотя бы для некоторых из нас, иначе как чудом не назовёшь. Вот только перенесете ли вы полёт?
– Надеюсь. Тем более, это же не жизнь на МКС, можно сказать туристическая поездка. Мне очень нужно сохранить память и собрать кое-какие образцы.
– Коллега. Уважаю. – Академик погладил Аню по плечу. – Думаю, остальные не станут оспаривать ваше право на полёт. Мало кто хотел бы помнить весь этот ужас. Но как минимум один человек с вами полетит. Мы просто не сумеем научить вас всему необходимому за сутки.
– Это очень хорошо. Должен же быть в экипаже кто-то, кому поверят после того, как ракета вернется из незапланированного полета.
– Верно. – Академик добродушно улыбнулся. – А теперь расскажите, какие образцы вы хотите собрать?
***
За полчаса до полета Аню накрыла истерика. Осознание того, что от их успеха зависит жизнь примерно третьей части населения Земли, заставляло судорожно перебирать в голове всё, что может пойти не так. Больше всего Аня боялась, что желание Агасфера покинуть землю реальность воспримет за нарушение воли Сына и просто выкинет Иудея обратно. Так её и нашел молодой майор космических войск Павел Михайлов.
– Анна, там Александр Николаевич предлагает снять видео, где Вы снова всё расскажете. Это на всякий случай, как доказательство. – Майор неловко замер, не зная, как поступить с забившейся в угол кабинета и мелко трясущейся девушкой. К его огромному удивлению Аня поднялась и медленно подошла к двери.
– Хорошая идея. Пойдёмте, майор.
Сам полёт Аня запомнила плохо. Несмотря на специальную позу, в которую уложили её и Агасфера, перед глазами все плыло и почему-то сильно мутило. Серафим Михайлович, инженер-конструктор, полетевший с ними, нервничал, поглядывая то на смертельно бедную девушку, сжимающую в руках контейнер с взятыми у Агасфера образцами тканей, то на истекающего черной кровью свидетеля четверти истории цивилизованного человечества.
Так получилось, что, к выходу из небольшого слоя остававшейся вокруг Земли атмосферы, Серафим Михайлович был единственным человеком на борту космического корабля, находившимся в сознании. И только он видел, как тело Агасфера подернулось алой дымкой и растаяло. В тот же момент ракета, ускорившаяся из-за отсутствия сопротивления воздуха, снова замедлилась. Верхние слои атмосферы вернулись к едва не погибшей планете.
Серафим Михайлович хотел привычно перекреститься и пробормотать короткую благодарственную молитву, но не смог: перед глазами стояло торжествующее лицо ангела, идущего к жертвеннику. Выпить тоже было нельзя. Инженер принялся корректировать курс ракеты, собираясь как можно скорее вернуться на Землю, к увлекательному разговору с начальством
Эпилог
Последним, что помнил Агасфер, был меч Абадонна, вонзающийся в его сердце. Дальше были только тьма и страдания. А потом всё закончилось: под руками чувствовалась мягкая трава, где-то неподалеку пели птицы, журчал ручей. Постоянный Иудей открыл глаза и обнаружил, что лежит на небольшой поляне, пересечённой узкий ручейком. Со всех сторон полянку окружали виноградные заросли, а у ручья сидел прекрасный юноша в странной серебристой одежде и насмешливо смотрел на него.
– Твоя мать была гречанкой, ты знал об этом? – Агасфер попытался ответить, но понял, что его губы словно склеены. – Молчи, пока что здесь говорю Я. – Юноша широко улыбнулся. – Я Дионис. Именно меня твоя мать просила о зачатии, именно мне отдала тебя, когда ты родился. Я не стал мешать проклятию Назарянина, хотя и мог. Как видишь – не зря. Побудешь пока тут, в моем уютном мирке, не принадлежащем к одному миру. Зачем мне это? Кажется, я знаю, что будет делать твоя подружка. А ты пригодишься, чтобы повернуть ситуацию к моей выгоде. – Дионис растворился в воздухе.
Агасфер немедленно попытался пошевелиться, но его не слушались даже мизинцы. Тогда он просто расслабился и закрыл глаза, гадая о том, будет ли когда-нибудь ещё его жизнь зависеть только от него самого.
