Анна Урусова
Дословный Апокалипсис
– Ну, пошли. – Агасфер первым встал на ступени, ведущие к тяжелой железной двери, украшенной кованым орнаментом с изображениями серафимов. Аня все еще стояла у лестницы, не в силах понять, что ей не нравится больше: идти в церковь или оставаться снаружи.
Несколько широких шагов, и Агасфер дернул за ручку двери. Дверь надменно проигнорировала его попытку попасть внутрь. Иудей попытался ещё раз. Потом еще, и еще. Всё было бесполезно – дверь и не подумала открываться.
– Какого хрена?! – Чёрный ботинок врезался в дверь. Никакой реакции. – Да что тут происходит?!
– Пойдем отсюда, мне тут не нравится. – Аня поежилась. – Такое ощущение, что мы с тобой остались вообще в какой-то третьей реальности.
– Это как? – Агасфер еще раз пнул дверь и сбежал по лестнице. Ане показалось, что с пальцев разозлённого Иудея сыплются мелкие искорки.
– Ну, если реальности с Апокалипсисом и без правда разделили, то мы, возможно, не попали ни в одну из них. Точнее, находимся в обеих, но не можем с ними толком взаимодействовать.
– В текстурах застряли, в общем. – Агасфер хмыкнул. – Ладно, пошли, я тут недалеко кофейню видел, предлагаю взломать. Давно хотелось узнать, какой кофе на вкус.
– А чай? Я так понимаю, вкус чая тебе тоже не знаком?
– Ага, но на кофе заметнее др… рекламируют его активнее, в общем.
3.Конь и его Всадник
Белый конь, привязанный к фонарному столбу возле кофейни, фыркнул и всхрапнул, глядя на потревоживших его людей. Гривы и хвоста у коня почему-то не было, а глаза заметно отливали сталью. Аня, пытавшаяся незаметно проскользнуть мимо кошмарного животного, испуганно замерла.
– Иди дальше. – Агасфер, стоящий в шаге позади девушки, легко подтолкнул её в спину. – Ничего он тебе не сделает.
– Это почему еще? – Аня напряглась, готовая в любой момент отскочить от коня.
– Потому, что это транспорт одного из Всадников. А, насколько я помню, у тебя в планшете было написано что-то про запечатление богоугодности для евреев и про семь дней. Значит, до истечения этих семи дней, никто из тварей Апокалипсиса вредить никому из смертных не будет. Это я ещё помню.
Конь стоял спокойно, но Ане всё равно казалось, что зверь наблюдает за ней и весьма недоволен тем, что он видит. Она с опаской двинулась вперед и, едва Аня поравнялась с головой коня, как тот изменился. Неприглядная шкура стала ослепительно белой, ухоженной и лоснящейся. Грива и хвост, которых она совершенно точно не видела мгновением раньше, теперь могли бы принадлежать верному спутнику какого-нибудь сказочного принца. На спине коня появилось богато украшенное седло с притороченными к нему луком и колчаном со стрелами. Только глаза, не поменявшие свой серо-стальной оттенок, вносили какой-то диссонанс в облик коня.
– Интересно, – Агасфер шёл прямо за Анной, и девушка слышала, как Иудей бормочет себе под нос, – выходит, всё-таки не мор. Тогда или раздор, или лжеправедность.
– Ты о чём? – Аня на всякий случай говорила очень тихо, вдруг странная лошадка понимает русский язык.
– О том, что в текстурах мы явно не застревали. Что бы в них делал первый всадник Апокалипсиса? Вот теперь я думаю, кто он, этот загадочный лучник.
– А в Откровении разве не написано?
– Написано, но непонятно. Смерть, голод и война читаются прекрасно, а с первым никакой определенности. Пара теологов даже думала, что это Назарянин собственной персоной. Но это, конечно, бред. Я бы поставил на лжеправедность, глядя на фокусы его зверька. Понять бы, что он тут забыл.
Они дошли до двери кофейни. Анна уже подняла руку, собираясь нажать на ручку, но Агасфер опередил её. Он пнул ногой несчастной кусок пластика, тут же послушно отворившийся, и первым вошел внутрь.
В кофейне было светло, вкусно пахло кофе, свежей выпечкой и, почему-то, горелым мясом. Аня невольно скривилась. Несмотря на то, что она всё-таки научилась есть шашлык и прочее мясо, жаренное на открытом огне, первые секунды ощущения этого запаха всё ещё были неприятны. За кофемашиной и прилавком с булочками стоял бариста. Короткостриженный, в форменной черной футболке, с забитыми рукавами на обеих руках – обычный бариста. Если не считать затравленного выражения, с которым он смотрел на ближайший к прилавку столик. Аня с интересом перевела взгляд на объект, настолько напугавший парня, и упала на колени. Перед этим благородным, ослепительным существом, благосклонно отставившим стаканчик с кофе и отложившим недоеденный круассан, просто нельзя было стоять. Из экстаза Анну вывел бесцеремонный шлепок по заднице.
– Очнулась? – Агасфер непринуждённо уклонился от пощечины, которую ему попыталась влепить разъярённая девушка. – А теперь посмотри ещё раз, кому ты поклоняешься.
Аня снова повернулась к Всаднику и мысленно отругала себя за невнимательность. В груди существа, частично скрытая сиянием, сочилась кровью и гноем открытая рана. Ткани, окружающие рану, уже явно начали отмирать.
– Единственный смертный, заслуживший бессмертие, – голос существа был таким же, как и тело: прекрасным, завораживающим, но имеющим внутри хорошо заметную червоточину. – И как, стоило оно того? – Агасфер промолчал. – Он ещё и со спутницей. Неужели Сын оставил тебе возможность радоваться женским объятиям? Как великодушно с его стороны.
– Легко забыть о том, чем сам не пользуешься. – Агасфер шагнул к столу, за которым сидело существо, и потянула Анну за руку. Девушка решила не сопротивляться. – Мы присядем?
– Не возражаю. Кофе будете?– Всадник потух, оказавшись явно бесполым существом с идеальными чертами лица и длинными волосами цвета красного золота. Рана скрылась за золотой парчовой рубахой. Не дожидаясь ответа, Всадник повелительно взмахнул рукой. – Эй ты, принеси еще два больших стакана такого же кофе, как то, которое ты мне сделал, и ещё блюдо булочек. Как вы меня нашли?
Аня сложила руки на коленях и опустила глаза, пытаясь вести себя, как примерная иудейская женщина (она, конечно, не знала, как именно они поступали в подобных ситуациях, но надеялась, что примерно так же, как и примерные мусульманки).
– Мы не искали тебя. Мне захотелось кофе, а это место было ближайшим. Как тебя называть, первый?
– Зови меня Цдекет Шекер.
–Я предполагал нечто подобное, глядя на твоего коня. – Агасфер вынул из кармана пачку сигарет, закурил и протянул одну сигарету Всаднику.
–Сихсух. Его зовут Сихсух1. – Цдекет Шекер презрительно посмотрел на протянутую сигарету. – Убери это. Не разделяю тяги смертных к выпусканию дыма изо рта.
Перепуганный бармен принес кофе и булочки. Аня собиралась было заговорить с парнем, но Агасфер сильно сжал её руку. Правильно поняв Иудея, Анна промолчала и снова уткнулась взглядом в стол. Изящная рука с ухоженными и длинными ногтями, лунки которых уже начали разлагаться, положила на стол перед девушкой круассан и поставила стакан с кофе.
– Ешь. Пей. – Анна уже хотела взяться за круассан, опасаясь спорить с первым Всадником Апокалипсиса, как на булочку опустилась рука Агасфера.
– Не заслужила ещё. – По сравнению с идеальными очертаниями кисти и ладони Всадника рука Иудея выглядела чуть ли не безобразной, но Анна была несказанно рада видеть несимметричные, покрытые мелкими темными волосками и, самое главное, не гниющие изнутри пальцы.
– Тебе виднее. – Всадник взял с блюда булочку и принялся её есть. Аня не поверила своим ушам, слушая, как Цдекет Шекер жадно чавкает и шумно прихлебывает кофе.
– Не знаешь, куда пропали все люди? – Агасфер обхватил обеими руками свой стакан. – Даже церкви закрыты. Я думал, они все там соберутся.
– «И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор». Все в пещерах кроме атеистов, всяких язычников и буддистов.
– А они где?
– Спят, наверное. Пока не знаю, каждый Бог для своей паствы сам выбирал, как именно они будут избегать Апокалипсиса.
Аня отвернулась от стола, не желая смотреть на Всадника, и принялась смотреть в большие панорамные окна кофейни, разглядывая транспорт Всадника, как обозвал Сихсух Агасфер. Почему-то конь замер у своего столба как вкопанный. Аня была уверена, что всё время, когда она смотрела на коня, он ни разу не пошевелили даже ухом или веком.
– Не все спят. Я видел сегодня в городе одного напрочь свихнувшегося человека. Он ещё счёл мою женщину Вавилонской Блудницей. – Агасфер пригубил кофе и сразу же поставил стакан на стол.
– Если свихнулся, то могли и пропустить. Или он из числа тех, кто должен был прийти для запечатления богоугодности.
– Возможно. А для чего там так тянут? С теми же самыми печатями богоугодности. И зачем в пещеры всех загнали? Глупо как-то.
– Сам ты глупец, – чрезвычайно противно хихикнул Цдекет Шекер. – За это время скопилось столько всяких вариантов толкования Откровения, что единственный способ сделать один всеобщий Апокалипсис, а не тысячу локальных – сделать всё в точности по книге. Так что у нас тут дословный Апокалипсис. Только не говори мне, что удосужился выучить наизусть эту потрясающую книгу.
– Так, в общих чертах запомнил. – Агасфер опустил тлеющую сигарету в свой стакан. – Не впечатлил меня этот напиток.
– А мне нравится. Я даже братьям заказал. Ты видел, что они тут на стаканах изображают? – Цдекет Шекер повернул свой стакан, показывая рисунок Агасферу, но и Аня успела мельком увидеть схематичное изображение червяка в короне.
– Братьям? – В Голосе Иудея были очевидно слышны панические нотки. – Они идут сюда?
–Конечно. Как ты думаешь, понравится ли Мавет2 изображение Сына или ей ещё твой портрет дорисовать? – Всадник явно развлекался, наблюдая за тем, как нервничает Агасфер.
– Думаю, не стоит еще больше пугать бедного парня. Кстати, где ты его взял?
– Он один из колена Рувима. Я пообещал доставить его в ближайший пункт запечатления, если он хорошо послужит мне. – Цдекет Шекер прикрыл глаза и довольно улыбнулся. – Мои младшие идут, и они будут рады вас видеть. Знаешь, некоторые апостолы очень просили засвидетельствовать тебе их почтение.
– Бежим! – Агасфер вскочил, схватил Аню за руку и кинулся к ближайшему окну. Схватив стол, он изо всех сил размахнулся и швырнул его в окно.
Во второй раз за день стекло разлетелось на тысячу осколков. Аня правильно поняла причину секундной заминки Иудея и первой выпрыгнула в окно, сразу же отскочив в сторону. Агасфер мягко приземлился на асфальт, схватил девушку за руку, но они не успели пробежать и нескольких метров.
– Куда собрались? – Цдекет Шекер, уже сидящий на лошади, сменил парчовое одеяние на изъеденные ржавчиной доспехи. В руках он держал заряженный и почти растянутый длинный лук. Всадник говорил пугающе мягко, даже практически ласково
– Пошёл ты!
Что-то просвистело над плечом Анны. Запахло палёным, и дымящаяся прядь волос плавно упала вниз. Аня осторожно обернулась и тихо ойкнула, увидев воткнувшуюся в асфальт серую стрелу. Длинные золотистые перья слабо трепетали, хоть воздух и был всё ещё неподвижен.
– Ты не можешь убить её. И не можешь убить меня. Мы всё ещё не в твоей власти. – Агасфер сжал руку Ани, призывая девушку оставаться на месте.
– Уверен? – Стрела с отвратительным хлюпаньем воткнулась в плечо Иудея. Он скривился и попытался выдернуть её, но вскрикнул от неожиданности и быстро убрал руку от древка. Аня заметила, что ладонь Агасфера выглядит обожжённой. – Ну как, ты всё ещё уверен, что я не могу убить тебя и твою девку?
– Уверен. – Агасфер побледнел, но стоял ровно. Аня, закусив губу, наблюдала за тем, как капля пота стекает по его виску, а лева сторона куртки покрывается мелкими каплями крови. Присмотревшись, Аня поняла, что стрела очень медленно ввинчивается в плечо Иудея.
– Ну-ну. – Всадник ударил пятками конские бока, и Сихсух, снова превратившийся в бесхвостое бледное чудовище, оттолкнулся от земли и непринуждённо взмыл в воздух. – Весёлого вам Апокалипсиса и счастливого Страшного Суда. – Цдекет Шекер свесился с седла, издевательски помахал рукой и, похлопав коня по шее, галопом ускакал в свернувшееся небо.
– Пошли обратно в супермаркет, эту хрень придется вырезать. Сама она не выйдет. – Агасфер дернул за руку Аню, запрокинувшую голову вверх. – Что, уже не боишься туда смотреть?
– Цдекет Шекер страшнее. А там космос видно. – Девушка опустила голову и поежилась. – Давай ты на меня обопрёшься, и мы потихоньку пойдём.
– Мы пойдём быстро, пока я ещё не потерял много крови. Не переживай, в обморок от боли не хлопнусь.
Несмотря на то, что наступила ночь, темно в городе не было. Свет звёзд, который перестала задерживать атмосфера, был не то чтобы очень ярким, на темноту всё-таки отгонял. Вместе со скорее пугающим, чем что-либо освещающим, свечением красной Луны получалось вполне достаточно, чтобы не натыкаться на столбы и бордюры.
– Я всё думаю, зачем он это сделал? – Аня старалась не коситься на стрелу, начавшую активно вращаться в ране, но получалось у неё это не очень хорошо.
– Понятия не имею, но у нас теперь будет крайне полезная вещь, а Цдекет Шекер может честно сообщить апостолам, что серьёзно ранил меня. Так что, вполне возможно, Всадник решил немного помочь. Ну, в своём понимании, конечно.
– То есть, это всё-таки серьёзная рана? – Аня схватила Агасфера за запястье, намереваясь прощупать пульс.
– Ну, это же Цдекет Шекер, а не английский лучник. От его стрелы было бы сложно избавиться, будь я один: всё-таки, вырезать кусок собственного плеча – не самое лёгкое и приятное занятие. Но у меня есть ты. – Агасфер говорил громко, намного громче, чем было необходимо. – И вообще, ты песни ландскнехтов знаешь?
– Откуда бы? Я всегда интересовалась несколько более простыми формами жизни.
– Сейчас узнаешь. – Агасфер закурил и, не вынимая сигарету изо рта, буквально заорал, – Das Leben ist ein Würfelspiel…3
Когда они дошли до супермаркета, Аня уже тихо подпевала припев.
***
Придя в магазин, они первым делом попытались обломать древко стрелы. Не получилось. Древко изгибалось под всеми возможными углами, но ломаться категорически отказывалось.
– Хрен с ним, режь одежду. Только быстрее. – Агасфер попытался улыбнуться, но получилась у него страшная болезненная гримаса.
Когда Иудей оказался освобождён от лишней одежды, Аня увидела чудовищную рану, совершенно не похожую на аккуратную дырку, которую, по идее, должна была оставить стрела.
– Надо продезинфицировать нож. – Аня сглотнула – резать подопытных крыс оказалось намного проще, чем симпатичного, хоть и нагловатого мужчину, в меру собственных сил заботящегося о ней. – Ты тут абсент не видел?
– Не помню. А зачем? Меня не обязательно поить перед операцией. – Агасфер был намного бледнее, чем ещё полчаса назад, но старательно бодрился. – Давай уже вырежем её быстрее.
– Абсентом я нож оболью, выпьешь потом, если захочешь. Я быстро, – Аня поднялась с колен и бросилась в алкогольный отдел. На слабый крик: «Водкой же поливают», она никак не отреагировала.
Вернулась Аня быстро, сжимая в руках небольшую бутылку с зелёной жидкостью внутри.
– Думаю, резать будем снизу. Так меньше шансов наткнуться на сосуд. – Аня беспокойно взглянула на закрывшего глаза и прерывисто дышащего Агасфера. – Эх, знала бы – пошла бы на врача.
Аня закусила губу и решительно принялась за дело. К счастью, нож, позаимствованный с пищеблока, был очень хорошо заточен и резал человеческую плоть также легко, как свиную или куриную. Разрезая кожу и мышцы, Аня внимательно следила за тем, не поменяется ли цвет и консистенция крови – задеть крупный сосуд было бы прискорбно. Наконец в плече Агасфера осталось аккуратное квадратное отверстие, а стрела с куском плоти плюхнулась на пол. Дыхание Агасфера выровнялось, нездоровая бледность ушла, но глаза все еще были закрыты. Рана уже перестала кровоточить и, как показалось Ане, стала немного меньше. Прощупав на всякий случай пульс, и окончательно убедившись, что Агасферу ничего не угрожает, Аня принялась наблюдать затем, как закрывается рана. Через пять минут она поняла, что без микроскопа не увидит ничего полезного и потянулась за абсентом. Потрясения последних двух дней определённо заслуживали хорошего глотка крепкого алкоголя .
Абсент показался девушке жидким зелёным огнём, растопившим нечто ледяное, поселившееся внутри неё. Отставив бутылку, Аня медленно сняла куртку, уселась на неё и обхватила себя руками. В её голове буквально роились мысли, слова и события, с которыми ломалась привычная, хорошо налаженная жизнь.
– Эй, ты чего, плачешь? – Агасфер легко поднялся на ноги и подошел к Ане. Девушка не сразу отреагировала на его присутствие, глядя остановившимся взглядом на стеллаж с булочками. – Ты что, опять ушла в себя?– Постоянный Иудей сел рядом с Анной и помахал рукой перед её лицом. – Ты только с ума не сходи, ладно?
– Не переживай, я тут, – Аня решительно вытерла лицо рукавом свитера. – Зря я выпила. Ты как себя чувствуешь?
– Отлично. Могу продемонстрировать, насколько хорошо я себя чувствую, – Агасфер потянулся к девушке, явно намереваясь поцеловать её, и наткнулся на выставленную вперед ладонь.
– Как ты вообще можешь думать об этом? После всего, что произошло.
– Ну, теперь я точно уверен, что надо взять как можно больше от оставшихся дней. Ты разве не поняла, что произошло?
– Мы встретились с одним из всадников Апокалипсиса. Со старшим из них, если я тебя правильно поняла. – Аня опустила руку, предупреждающе взглянув на Агасфера.
– Цдекет Шекер показал мне, что я вполне уязвим для их оружия, а, значит, и для прочих тварей Апокалипсиса. Если бы ты не вырезала стрелу – скорее всего, я так и остался бы бес сознания. – Агасфер растрепал и без того лохматые волосы. – Я даже рад, что мы встретились именно с ним. Встречу с Мавет я бы не перенёс так легко.
– Мавет, это который из Всадников?
– Смерть.
– Понятно. И какие у нас теперь планы?
– Сначала спать. Потом идти в церковь, нам категорически необходим полный текст Откровения. Придётся взламывать двери. Кстати, ты поняла, что Цдекет Шекер немного подставил того бармена? – Агасфер всё-таки подобрался ближе к Ане и обнял её за плечи. – Доставить-то он его доставит, куда нужно, но угодным Богу его уже точно не признают. Он же помогал Всаднику по собственной воле.
– Бедняга. – Аня зевнула.
– Ну, мы ему уже не сумеем помочь. Уверен, он уже далеко отсюда, – Агасфер переместился за спину Ане и принялся мягко массировать её плечи. Сначала девушка напряглась, собираясь сбросить руки Иудея, но передумала. После такого насыщенного дня всё-таки стоило бы расслабиться.
– Сняла бы ты свитер – нам обоим будет удобнее.
Аня хмыкнула, услышав знакомые соблазняющие нотки в голосе мужчины, отодвинулась от него и завела руки за спину, снимая свитер за воротник. Когда она повернулась лицом к Иудею, то едва смогла сдержать смех, глядя на его лицо, на котором забавно смешались разочарование и надежда.
– Да, я забыл извиниться за сегодняшнее. Я не хотел, чтобы ты Цдекет Шекер обратил на тебя внимание, поэтому обращался с тобой, как с вещью. Так было безопаснее, мы не знаем точно, враг он или нет.
– Я поняла. – Аня встала и медленно прошлась, разминая затёкшие ноги. Она размышляла, хочет ли близости с Агасфером здесь и сейчас. С одной стороны, он был вполне симпатичен ей как мужчина, с другой – Аня никогда не любила секс в экстремальных условиях. Вот только будут ли они, эти нормальные кровати и свежее бельё? Будут ли они сами завтра еще живы и способны хотеть друг друга?
Приняв решение, она села на снова села на куртку, повернувшись лицом к Агасферу. Теперь они были так близко, что почти соприкасались носами. Глядя прямо в темные глаза, опушенные тёмными ресницами, Аня широко улыбнулась.
– Предлагаю пропустить массаж и перейти к демонстрации всего толстого и крепкого, что у тебя есть.
Иудей оказался действительно хорошим любовником. Впрочем, это было не удивительно. С его-то опытом. Он был именно там, где нужно, и ровно столько времени, сколько было нужно. Сначала Аня старалась не ударить в грязь лицом, но в итоге расслабилась и отдала инициативу партнеру. Не превращать же, в самом деле, секс в битву.
Когда довольные любовники оделись и лежали, обнявшись, на одной из курток, Аня всё-таки не выдержала:
– Ты себя педофилом не чувствуешь? – Мысль, что она сейчас отдаётся человеку, годящемуся ей даже не в дедушки, преследовала Аню уже добрых полчаса. Но если поначалу она просто мелькала на краю сознания, то теперь плотно поселилась в мозгу, никак не желая уходить оттуда.
– Если вы меня волновало разница в возрасте с партнершами, то я бы член узлом завязал ещё до правления Тита. – Агасфер внезапно хихикнул. – Кстати, мне однажды очень пригодилась моя регенерация.
– Я так понимаю, она тебе не раз пригождалась. – Аня не поняла, к чему Агасфер сейчас вспомнила одну из опасных ситуаций, в которых оказывался, но решила послушать.
– Это был совершенно особый случай. – Агасфер довольно ухмыльнулся. – Гаремы охраняли евнухи, знаешь кто это такие?
– Ну да. – Аня, наконец, сообразила, о каком использовании регенерации говорит Агасфер, и притворно ужаснулась. – И ты сам себе отрезал?
– Не, не сам. – Он расхохотался, видимо, вспоминая те годы. – Отрастали яйца долго и болезненно, но, поверь, оно того реально стоило.
– И что, тебя не разоблачили? – Аня тихо порадовалась тому, что никогда не придавала значения, сколько партнеров было до неё у её любовников. Такая девушка, как её бывшая соседка по комнате, ревновавшая даже к подаренным бывшими бритвам и носкам, пожалуй, уже свихнулась бы от ревности.
– Разоблачили, конечно. Одной дуре показалось, что я её подругу удовлетворил качественнее, чем её саму.
– И что с тобой сделали? – Аня в ужасе прижала руки ко рту. Она никогда особо не интересовалась историей, но о наказаниях, предусмотренных для мужчин, пробравшихся к наложницам султана, она слышала.
– Особо ничего. Сначала султан вспомнил, что лично видел, как меня кастрировали. Потом об меня сломались несколько сабель. После этого он окончательно поверил, что я Ифрит, и пришел за этими двумя наложницами. На том и разошлись. Хотя остаться с двумя девками вместо тридцати было весьма прискорбно.
– Я думала, в гаремах было больше наложниц.
– Правильно думала. Не все соглашались делить постель с каким-то евнухом, – Агасфер поцеловал девушку в щеку и закрыл глаза. – А теперь давай спать. Нам завтра ещё церковь взламывать.
Аня проснулась от ритмичного звяканья ложки о края чашки. Открыв глаза, она увидела перед собой Агасфера тщательно размешивающего что-то. Рядом стояла тарелка с овсянкой.
– Доброе утро. Приятного аппетита. – Агасфер подтолкнул Ане чашку. – Кстати, стрелу я на всякий случай засунул в холодильник.
–Подожди, зубы почищу, и тогда будет приятного аппетита, – Аня встала, чувствуя, как болит всё тело после ночевки на бетонном полу, отделённом от неё всего лишь спальником.
–Ну, почисть. Хотя я бы рекомендовал тебе отвыкать от маленьких благ цивилизации. Вряд ли после нескольких недель Апокалипсиса от водопровода и электросети что-то останется.
– Пока они есть – не вижу причин вредить своим зубам. – Аня потянулась и завертела головой, соображая, где находится отдел с гигиеническими принадлежностями.
– Конечно, сохранить к Страшному Суду здоровые зубы, это очень важно. Вдруг недостаточно тщательную заботу о собственном здоровье приравняют к одному из смертных грехов.
– На твоём месте я бы тоже не забывала о гигиене. Заниматься сексом с хрюшкой я не стану. – Аня показала язык не успевшему отреагировать на подначку Агасферу, и ушла умываться.
***
– Завтракай и пойдём. Скоро полдень.
– И что? Можно подумать, мы куда-то торопимся. – Аня уселась на пол, скрестив ноги, и пододвинула к себе тарелку с кашей.
– Именно. Сначала раздобудем Откровение, потом предлагаю двинуться в Элисту, хочу глянуть, что у буддистов творится.
– Логично. А как двинемся? Машину угоним? – Аня доела кашу и медленно пила растворимый кофе со сливками и сахаром. Покидать город, в котором у них были еда и хорошее убежище, было страшновато. Но Аня понимала, что это разумно. Безвылазное сидение в четырёх стенах довольно скоро превратило бы их в неврастеников.
– Машина, это хорошо. Но мы не знаем, остались ли дороги и, особенно, мосты целыми. Помнишь про землетрясение? – Аня кивнула, поморщившись. Та авария не снилась ей в страшных снах, но вспоминать было неприятно. – Отсюда до Ставрополя трещины точно есть, одно из них ты сама видела. Так что нам нужен либо квадроцикл, либо что-то летающее, либо лошадь. Я пока склоняюсь к последнему варианту.
– Почему? – Аня поежилась. После вчерашней встречи с Цдекет Шекер при мысли о лошадях становилось страшновато.
– Потому что квадроцикл не ест хлеб и траву, а бензина может не быть. И квадроцикл нельзя съесть, в случае чего. Но это мы ещё обдумаем. – Агасфер закинул рюкзак на спину, застегнул все лямки. – Хватай рюкзак и пошли, попрощаемся с этим гостеприимным и вкусным местом
Он коротко поклонился куда-то в сторону мясного отдела и зашагал к выходу. Не поняв, шутит он или говорит серьезно, Аня повторила поклон, надела и застегнула куртку и, подхватив рюкзак, поспешила за Иудеем.
