Анна Урусова
Дословный Апокалипсис
– Согласно главе шестой Откровения, Четыре всадника были… – голосовой помощник говорила настолько тихо и невыразительно, что Ане легко удалось отключиться от её слов.
– Ну что ты хотел узнать?
– На какие именно твои слова она реагирует. Сейчас закончит, потом спроси у неё что-то провоцирующее. Например, какого хрена Бог допустил всю эту фигню, которая творилась в твоём детстве. Если я правильно понимаю ситуацию, то она заведёт речь о неисповедимости путей Его. Потом скажи что-то типа: завтра мы идём в Ставрополь, нам нужен хлеб. Посмотрим, как она на это отреагирует.
– Ладно.
Иоанна закончила цитировать Откровение, но исчезать с экрана не спешила.
– Какого хрена Господь допустил… – Ане даже не пришлось договаривать.
– То, что вы произносите, опасно близко к богохульству. Помните, что пути Господни неисповедимы и не отягощайте свою душу лишними грехами. В качестве альтернативы могу предложить вам сорок раз прочитать «помилуй мя, Боже».
Агасфер подозрительно хрюкнул и впился зубами в рукав, стараясь сдержать рвущийся наружу смех. Аня злобно взглянула на него, но собралась с силами и обратилась к помощнице в третий раз:
– Мы пойдём в Ставрополь, нам нужен хлеб.
– Было сказано: «Я хлеб живой, сошедший с небес». – Иоанна ещё несколько минут стояла над планшетом, затем исчезла.
– Отлично, она реагирует только на заданные слова и сочетания, значит, стучать не будет. Осталось только понять, её Сатана лично подсунул или через помощников? – Агасфер снова сложился в приступе гомерического хохота.
Земля вновь содрогнулась. Небо прорезали безумно яркие молнии, почему-то ветвящиеся только сверху. Молнии эти появлялись с небольшим интервалом, и каждая из них, опровергая известное утверждение, ударяла в одно и то же место, точно указывая направление. Исполинская кадильница бешено закружилась и раскололась на множество мелких огненных осколков, разлетевшихся, насколько могли видеть Анна и Агасфер, в те места, куда до этого ударяли молнии. И грянул гром. И два огненных столба взметнулись на горизонте. Один – там, откуда они пришли, второй немного севернее.
– Вот так. – Агасфер отпустил рюкзак, который инстинктивно схватил, когда всё началось. – Реально вовремя ушли.
– Там же… – Аня закашлялась. Ударная волна всё-таки привела в движение воздушные массы, и девушке показалось, что она чувствует запах гари. – Там же не было людей?
– Если я правильно понял Цдекет Шекер, то народ заставили спрятаться в пещерах исключительно на то время, пока запечатлевали богоугодность. Думаю, всех уже вернули по домам. – Увидев широко распахнутые глаза Ани, Агасфер поспешил утешить девушку. – Я не думаю, что в этой катастрофе многие пострадали. Нужно же кого-то оставить для саранчи и страшненьких лошадок.
6.Стрелы Раздора
Падение кадильницы подействовало на Анну, как укол адреналина. По утрам она первая просыпалась, готовила нехитрый завтрак и варила кофе. За то время, пока Агасфер завтракал, окончательно просыпаясь с кружкой кофе в руках, Аня успевала поесть, совершить гигиенические процедуры и свернуть свой спальник. Тогда она просто сидела, опершись на рюкзак, и нетерпеливо стучала пальцем по коленке, намекая Иудею, что пора бы поторопиться.
Агасфер пытался поговорить с Аней, в два раза чаще отпускал пошлые шуточки и делал недвусмысленные намеки, но всё было бесполезно. Девушка либо игнорировала его, либо одаривала странным взглядом. Странность этого взгляда было в том, что в нём не было ни боли, ни гнева. Только лишь безразличие.
Вечером, когда обустройством лагеря и приготовлением ужина занимался Агасфер, Аня брала фонарик, лук и стрелы и пыталась научиться стрелять. Получалось у неё из рук вон плохо. Если бы у стрел Цдекет Шекер не обнаружилось приятное свойство возвращаться, грозное метательное оружие быстро стало бы орудием, годным только для того, чтобы колотить врагов по голове. Агасфер пару раз пытался сказать Ане, что такие тренировки не имеют смысла, но, напоровшись на ледяное безразличие, оставил девушку в покое.
К концу третьего дня, когда они почти добрались до Будённовска, Агасфер решил, что так продолжаться не может. Его волновали постоянно израненные руки Ани (защитных перчаток не было, а стрелы Всадника в этом плане не отличались от обычных), и огромные мешки под её глазами, особенно хорошо заметные на тонкой белой коже.
Когда котелок был повешен над костром (Агасфер старался экономить газ и там, где были дрова, готовил на костре), и Аня в очередной раз собралась пострелять, Иудей решительно подошел к ней и удержал руку, уже готовую растягивать тетиву.
– Так у тебя ничего не получится.
–Мне нужно научиться стрелять и я справлюсь с этим сама! – Аня дёрнула кистью, стараясь сбросить руку Агасфера, но он держал крепко.
– Единственное, чего так добьёшься – стойкая взаимосвязь выстрел-боль. И тогда ты никогда не сможешь нормально стрелять, так как твоё тело будет само по себе делать всё, чтобы избежать боли. Потому я и не пытаюсь тебя учить: в обычных перчатках это бессмысленно, а специальные мы взять не додумались. – Агасфер забрал лук и стрелы у девушки. – Ты уже похожа на свежего покойника, тебя в городе за тварь Апокалипсиса примут.
– Не могу я отдыхать, как ты не понимаешь?! – Аня всплеснула руками. – Нам нужно идти быстрее, пока ещё чего-нибудь не произошло. Там же были и старики, инвалиды, и младенцы. Они даже сбежать не могли!
– Какая поразительная мягкосердечность. – Невысокий человек, чью фигуру полностью скрывал плащ с капюшоном, вышел из темноты. – Ты совершенно зря пытаешься спасти всех, дорогая, тем более, зря пытаешься разбудить в своем спутнике жалость к погибшим. Ты знаешь, что его когда-то называли Про́клятым Палачом?
– Ты кто такой? Или такая? – Аня гневно повернулась к незнакомцу. – Сними капюшон, хотя бы. – Девушка не видела, видела, как стоящий чуть позади Агасфер молитвенно сложил руки перед грудью и с отчаянной надеждой уставился на незваного гостя.
– Знаешь, меня так забавно просят, что я не стану снимать капюшон. Я Мавет. – Костер погас, когда прозвучало имя. – Я – единственный Всадник, никогда не живший, и никогда не умиравший. Но к делу. Мильхама и Цдекет Шекер заняты и попросили меня передать вам, что с завтрашнего дня семеро начнут трубить. Завтра вам желательно бы оказаться в месте, где нет леса. Спасать вас от лесного пожара нам будет некогда. На третий день будьте готовы к тому, что пить можно только бутилированную воду. Мильхама вроде как собирался сделать вам запас и приносить его. Понятно, что много воды вы не утащите. На пятый день ждите саранчу.
– Вы – та самая смерть, которая окончательное прекращение мозговой активности? – Аня подозрительно быстро в себя пришла в себя и начала задавать вопросы. Идей даже ухмыльнулся, представив, как на Страшном Суде Аня отлавливает известных покойников, надеясь исследовать их мозг, кровь или ещё что-нибудь.
– Люблю биологов. Всегда услышишь о себе много нового. – Мавет всё ещё скрывал лицо, но в его интонациях слышалась снисходительная усмешка. – Я – её часть, ибо смерть не может принадлежать никому: ни последователям Иисуса, ни почитателям Аллаха – никому.
Мавет растворился в ночи, и костер вспыхнул с новой силой.
– Пообещай мне, Анечка, пожалуйста, что ты больше не будешь так разговаривать со Всадниками. Мне, право же, совсем не хочется путешествовать одному. – Агасфер говорил очень мягко и ласково, точно с ребёнком.
– Кого-кого, а смерти я точно не боюсь. Уж её человек точно однажды победит. – Аня фыркнула и устроилась у костра. – Что будем делать завтра?
– Спросим с помощью стрелы, где находится лучшее убежище. Это будет быстрее, чем бегать по незнакомой территории.
Аня грустно заглянула в котелок. Явление Мавет отложило их ужин на неопределенный срок. Гречка, которую Агасфер засыпал в кипяток за несколько минут до появления Всадника, остыла до такой степени, что в воде кое-где плавал лёд.
–Может, тушёнку откроем? – Аня печально погладила урчащий живот. – У нас же ещё есть тушёнка?
– Есть. Три банки, по-моему. – Агасфер сунул руку в свой рюкзак, выудил банки, открыл их и поставил к костру, разогреваться.
Проголодавшаяся и практически пришедшая в себя Аня сидела у банок с тушёнкой, напоминая Агасферу кошку, караулящую у пустой миски. Примерно раз в минуту Аня осторожно тыкала пальцем в мясо, жир вокруг которого уже начал таять, но обиженно убирала палец, ощутив прохладу.
Поужинав, Аня впервые за последние дни пришла в хорошее расположение духа и не стала отгонять Агасфера, привычно намекнувшего, чтобы есть способ приятно расслабиться после дневного перехода. И даже проявила некоторую инициативу в этом процессе
– Почему Мавет назвал тебя Про́клятым Палачом? – Аня удобно устроилась в своем спальном мешке и наблюдала за сидящим у костра Агасфером. Горящие ветки давали достаточно света, чтобы можно было различать малейшие движения на лице Иудея.
– Так меня когда-то называли в Иерусалиме. Так ко мне уже обращался Цдекет Шекер, только ты не поняла. – Его лицо было так же спокойно и расслабленно, как и до того, как Аня задала вопрос. – Или ты хочешь знать, откуда вообще появилось это прозвище?
– Ага. Тальян что-то там, ты об этом слове? – Аня перевернулась на спину, сложила руки за головой и прикрыла глаза. Спать ещё не хотелось, можно было послушать интересную историю про победу над какими-нибудь разбойниками.
– Тальян Мекулаль. Я говорил тебе, что не стал мстить тем, кто убил моих родных. Так как на их месте поступил бы так же. Тогда я ушел в пустыню и пытался умереть. Наверное, через десять лет одиночества, скудной пищи и весьма изощрённых попыток самоубийства, в моих мозгах что-то повредилось. Я решил, что отомстить всё-таки нужно. Тогда я пришёл в Иерусалим охотиться на потомков тех, кто был причастен к смерти моих родных. Из каждого дома я забрал по три жизни.
– Не так я себе эту историю представляла. – Колышущееся мечтательное настроение испарилось. Не сказать, что она почувствовала себя грязной или раскаялась в том, что была так близко с Агасфером. Всё это произошло очень давно, и заслуживали они мести, по большому счёту. Но что-то всё равно царапало Аню изнутри, не давая ей спокойно заснуть. – У нас сигареты остались?
– Да. – Агасфер прикурил две сигареты от костра и подал одну из них девушке. – И что, теперь тебе страшно и противно?
– Нет. Я ещё тогда удивилась тому, что ты не кинулся мстить. – Аня выпустила струйку дыма в небо. – Ты не знаешь, почему помощника зовут Иоанна?
– Знаю. Это имя переводится как «божий дар». Надо будет завтра достать её из рюкзака.
За один день голосовая помощница, имеющая имя и внешность одной из жен мироносиц (внешность, по утверждению Агасфера, была содрана с картины итальянского Возрождения), так надоела Ане и Агасферу постоянными нравоучениями, цитированием Старого и Нового Завета и требованиями покаяться, что планшет завернули в носки и засунули в самую глубину рюкзака.
– Божий дар. Забавно. Такое ощущение, что они издеваются. – Аня нашла в небе изрядно уменьшившийся и почти погасший жертвенник, больше похожий сейчас на дополнительный спутник Земли.
– Вряд ли. Я помню, что говорили о Назарянине в Иерусалиме. Глядя на него, действительно можно было поверить, что он сын Бога Любящего, а не Бога Карающего. Другой вопрос, что две тысячи лет люди верили в Бога Карающего. Хотя я всё равно не в силах поверить, что они там целенаправленно издеваются над людьми. Скорее уж на небеса пробрался чрезмерно праведный маркетолог-имиджмейкер и прожужжал все уши архангелам или апостолам. Все эти голосовые помощники и представления в небе больше похожи на современные мероприятия по привлечению аудитории.
– Типа человек человеку – худший враг? – Аня замолчала, решая, стоит ли задавать вопрос, только что пришедший в голову. Не то, чтобы она была очень совестливым или тактичным человеком, но обижать Агасфера всё-таки не хотелось. После недолгой борьбы любопытство победило. – Тебя совесть сильно мучила? Ну, за убитых?
– Нет. – Теперь Агасфер сидел лицом к костру, но Аня прекрасно видела, что положение его тела никак не изменилось. Да и над ответом он не раздумывал. – И во сне убитые не приходили. К счастью, моя совесть достаточно пластична, чтобы делать то, что нужно, и не отвлекаться на бесполезные сожаления. Тем более, я всегда старался придерживаться баланса. Например, я участвовал в Восстании против римской власти. Это было уже после того как меня прозвали Тальян Мекулаль.
– А в Октябрьской революции участвовал?
– Нет, я тогда был скромным ювелиром, эмигрировавшим в Америку. Я даже особо не интересовался тем, что происходит в Империи.
– Жаль, я не на историческом учусь. – Аня мечтательно вздохнула, представляя, сколько ценной информации могла бы получить, будучи увлечена историей. И, главное, как просто. Бери, да записывай. Ни лабораторий не надо, ни реагентов, ни оборудования.
–Если бы ты училась на истфаке, я бы к тебе даже и не подошёл. Было в моей жизни несколько историков, с которыми я близко общался. – Плечи Агасфера заметно дернулись, демонстрируя, что общение было не из приятных. – Ладно, давай спать уже. Неизвестно, во сколько они решат начать. А нам ещё укрытие искать.
Аня проснулась, когда всё вокруг ещё было серым, и Солнце только посылало первые разведывательные лучи за горизонт. Жертвенник, как показалось Ане, стал чуть больше и чуть ярче, но ручаться за это она не могла. Возможно, это была всего лишь ложное ощущение, наведённое знанием о том, что сегодня будет трубить первый Ангел. Почувствовав запах кофе и жареных сосисок, Аня высвободилась из спального мешка и отправилась вершить необходимую утреннюю гигиену (влажные салфетки, зубная нить и ополаскиватель позволяли тратить совсем немного воды).
–Доброе утро. – Подойдя к костру, Аня коснулась губами макушки Агасфера.
– Доброе. Достань, пожалуйста, планшет из рюкзака и положи его в куртку. Нам нужно будет предупреждение. – Агасфер сосредоточенно насаживал на прутики хлеб и сыр. Три прутика с сосисками уже торчали из земли рядом с костром.
Аня грустно подумала о том, что подозрительно быстро научилась обходиться без душа, туалета посуды и кровати и отправилась доставать планшет. Носок, в который был завёрнут гаджет, провалился на самое дно, пришлось вытащить часть газовых баллончиков которыми был укомплектован её рюкзак.
Планшет сиял так ярко, что носок казался какой-то чёрной сетью, наброшенной на Солнце. Аня осторожно вытащила гаджет, и над его экраном немедленно возникла Иоанна, намного более яркая и объёмная, чем в прошлый раз.
– Сообщаю, в полдень протрубит первый Ангел. Возможны разрушения и несчастные случаи. Для того, чтобы не умереть неподготовленной, рекомендую вам заранее прочитать все необходимые молитвы и искренне раскаяться в своих прегрешениях. Если вы не помните подходящих молитв – я могу напомнить их вам. – Помощница ещё на несколько мгновений задержалась над экраном и пропала, не услышав ни одного знакомого слова.
– В полдень, значит. Очень хорошо, – Агасфер протянул Ане прутик с сосисками и хлебом и кружку с кофе. – Приятного аппетита. – Девушка уже собиралась завтракать, но остановилась, увидев, что Агасфер стягивает куртку и свитер вместо того чтобы приняться за еду.
– Я уже спросил, где убежище. Хочу посмотреть, что там. Сейчас быстренько заберусь на дерево, посмотрю, потом слезу и тоже поем. – Заметив, что Аня перестала завтракать и заинтересованно за ним наблюдает, Иудей решил объяснить свои действия.
– А я думала, решил меня с утра стриптизом порадовать. – Аня постаралась улыбнуться как можно развязнее.
– Только после вас. – Агасфер подошел к дереву, подпрыгнул, зацепившись за нижнюю ветку, и ловко полез вверх.
Аня попеременно откусывала то от хлеба, то от сосиски и наблюдала за тем, как Иудей выбирает, за какую из веток лучше схватиться руками, а на какую поставить ногу. Он оказался на верхушке так быстро, что Аня даже не успела доесть. Примерно минуту Агасфер изучал маршрут, затем повернулся лицом к Ане и положил обе руки на пояс тактических штанов.
– По многочисленным просьбам прекрасных дам и только сего… – Он осёкся, вглядываясь куда-то за спину девушки. Затем буквально ринулся вниз, рискованно перепрыгивая с ветки на ветку.
– Лезь на дерево, быстро. Лук и стрелы подам. Там какие-то подозрительные типы с ружьём, и меня они если и не увидели, то точно услышали.
– Может, убежать? – Аня вцепилась в лямку рюкзака, но Агасфер подтолкнул её к дереву.
– У нас тяжёлые рюкзаки, а они налегке. Всё равно догонят. Но тут есть хоть какое-то укрытие для тебя. Лезь! Четырёх веток должно хватить. Потом переберёшься на обратную сторону ствола и будешь ждать. Стрелять только после того, как я скажу. В случае чего – разыгрывай насмерть перепуганную дурочку.
В промежутках между деревьями стали видны три человека, настороженно подходящие к лесополосе. У одного из них было ружьё или что-то похожее на него, двое других были безоружны или просто не держали оружие на виду.
Аня ухватилась за удобную ветку, подтянулась, опираясь ногой на выступ, оставшийся от отпиленной давным-давно ветки, закинула вторую ногу. К тому моменту, как она добралась до четвёртой ветки, расположенной примерно в двух метрах от земли, мужчины почти дошли до лесополосы. Агасфер отчетливо видел их серьезные лица и потрёпанный камуфляж. С равным успехом они могли оказаться как простыми жителями ближайшей деревни, так и опытными охотниками, военными или полицейскими.
– Держи лук и стрелы. Постарайся получше спрятаться за стволом или хотя бы спрятать лук, если они тебя всё-таки увидят. – Агасфер подал Ане лук и стрелы, сложил рюкзаки друг на друга, и отошёл подальше от Аниного дерева. После недолгих размышлений он надел куртку и закурил.
Мужчины добрались до него быстро: сигарета не успела сгореть даже до половины. Бородатые, крепкие, чем-то неуловимо смахивающие друг на друга, вблизи они не были похожи ни на охотников, ни на полицейских. Они остановились примерно в двух метрах от Агасфера.
Проследив, куда они смотрят, Иудей облегчённо вздохнул. Двое были явно заинтересованы в рюкзаке, еще один пристально смотрел куда-то в район его груди. Скорее всего, его привлекла куртка. И ни один из них не удостоил взглядом дерево за спиной Агасфера.
– Здорово, мужики, вы откуда? – Можно было кинуться в драку без разговоров, но Иудей не хотел ни убивать без необходимости, ни рисковать зря. Всё ещё оставался шанс решить дело миром.
– Да вот, прогуливаемся. – Самый правый был, судя по всему, главным. Двое его товарищей не то что рта не открыли – они и не собирались разговаривать, просто стояли, сложив руки за спиной и неласково глядя на Агасфера. У центрального на плече висела какое-то странное ружьё, подозрительно непохожее на заводское. – Думали в деревне провизией разжиться, а не вышло. Все почему-то сидят в церкви, молятся. А кто не молится – те уже до синих чертей и огненных ангелов допились. У тебя пожрать не найдется?
– Есть гречка и сосиски. – Агасфер кивком указал на лежащий чуть позади рюкзак. – Ещё немного чёрствого хлеба, но если его поджарить, то вполне съедобно. Воды вот нет, утром всё допил.
Правый, не вынимая руки из карманов, ткнул Центрального в бок.
– Иди, посмотри, что у него в рюкзаке.
– Да ладно, я сам вам всё достану. – Едва Агасфер шевельнулся, собираясь подойти к рюкзаку, Центральный сдёрнул с плеча ружьё и направил ствол прямо в лоб Иудею.
– Не трудись, малыш, парни сами возьмут всё, что нам нужно. Ты же не против?– Правый демонстративно вытащил из-за пояса кухонный ножик с захватанной деревянной рукояткой и обломанным кончиком лезвия.
– Нет-нет, уважаемые, я с огромным удовольствием поделюсь с вами едой.
Увидев покрытую откровенно дилетантскими наколками руку Правого, Агасфер наконец сообразил, кто перед ним.
Видимо, в пещеры переместили, в том числе, контингент исправительных учреждений.
Наверное, те, кто возвращал их обратно, не сильно заморачивались изначальным расположением заключённых и вернули их в какое-то место возле колонии, или просто закинули всех обитателей колонии в одно большое помещение или на улицу.
Всё это было не важно. Важным было то, что, эти трое прекрасно воспользовались полученным шансом.
Видя, что Агасфер не сопротивляется, Центральный опустил ружьё и пошёл к рюкзакам.
– Вы не будете возражать, если я покурю? – Агасфер всё еще сомневался, стоит ли лезть в драку. Последние двести лет он вел жизнь обычного горожанина, не сталкивающегося с опасностью для жизни. Даже Вторую Мировую он провел в авиации, резонно предположив, что его бессмертие будет полезнее всего именно в этих войсках. Его тело, конечно, еще помнило подлые приёмы ландскнехтов, изощренные техники восточных единоборств, немного прямолинейные удары бокса и даже ухватки, принятые в деревнях Российской Империи. Но кто знал, успеют ли проснуться рефлексы? Вернется ли былая реакция? И что будет с Аней, если реальность решит, что самый простой способ сохранить ему жизнь – оставить валяющимся в отключке после серьезного ранения.
Возможно, дело решилось бы мирно, если бы шарящий в рюкзаке уголовник, положивший для удобства ружьё на землю, не поднял голову и не увидел Анину руку, изо всех сил вцепившуюся в одну из веток.
– Эй, ребята, у него тут баба! – В голосе уголовника звучал неподдельный восторг.
– Замечательно. Слышь, бабой тоже придется поделиться. – Правый многозначительно провел пальцем по горлу, явно намекая на то, что произойдет с Агасфером, если тот откажется делиться.
– Мужики, не надо, пожалуйста. Давайте я вам куртку отдам. Хорошая куртка! – Агасфер надеялся, что его голос дрожал достаточно убедительно. Он принялся дёргать замок куртки, делая вид, что испуган до такой степени, что никак не может расстегнуть молнию.
– Да не боись, мы с ней здесь поиграемся и отдадим, с собой не потащим. Ну, что ты там тупишь? Покажи ружьё – слезет как миленькая.
Правый немного расслабился. Пацан так перепугался, что даже куртку снять с ходу не может. От бабы его проблем тоже не должно быть. Ну, кто бы с таким лошком стал встречаться? Только такая же слабачка и тихоня. Он даже позволил себе отвлечься ненадолго, перестав следить за дергающим куртку лошком.
– Мышка! К тебе идет мужик с ружьём! Когда увидишь его – попытайся предложить те серые сигареты, которые дал мой старый друг.
Едва Правый отвёл взгляд, как Агасфер понял, что лучшего момента не будет. Выкрикнув Ане «предупреждение» и надеясь, что она поймёт всё правильно, он резко бросил куртку Левому в лицо, а сам кинулся на Правого.
Бывший зек стоял весьма расхлябанно: ноги вместе, одна из них выпрямлена, вторая согнута, торс расслаблен. Рука с ножом болтается возле бедра.
Два шага. Полуповорот. Правая рука выхватывает нож из расслабленных пальцев и отбрасывает его в сторону. Левая уже тянет голову врага к стремительно поднимающемуся колену. Нос с хрустом ломается, обдавая колено Агасфера тёплой кровью. Правый орёт от боли и ужаса. Левый уже справился с курткой, но стоит, тупо наблюдая за расправой над товарищем. Вторая рука хватает Правого за подбородок. Поворот. Хруст. Безжизненное тело валится на землю.
Агасфер развернулся к Левому. Тот оказался немного умнее товарища, и честно попытался сбежать. Он успел сделать только три шага. Тот, кого давным-давно назвали палачом, догнал его, запрокинул голову, и собственным, хорошо заточенным, ножом вскрыл горло. Агасфер отпустил фонтанирующее кровью тело только тогда, когда нож заскрипел о позвоночник.
Удерживая Левого, Агасфер краем уха слышал сдавленный мужской крик. Аня явно справилась.
Всё время, пока Агасфер разговаривал с уголовниками, Аня пыталась понять, как ей выстрелить из этого лука, находясь на дереве. Она совершенно точно читала о чём-то подобном в каком-то фэнтези-романе. Но, тщательно пораскинув мозгами и оценив расположение веток, Аня пришла к нескольким неутешительным выводам.
Либо персонаж книги обладал сверхъестественной гибкостью.
Либо речь шла о другом, менее ветвистом дереве.
Либо – и вероятнее всего – автор никогда не видел длинный лук и дерево одновременно.
К тому моменту, когда Центральный пришёл снимать её с дерева, Аня уже повесила лук на ветку и, изо всех сил сжимая в руках стрелу, старательно вспоминала чувства, охватившие её в тот день, когда она впервые увидела лук Цдекет Шекер.
Уголовник её явно не боялся. Он даже не взял ружьё поудобнее – так и нёс его, держа за середину ствола. Увидев красивую девушку, сидящую на ветке и сжимающую в руках стрелу, он плотоядно ухмыльнулся и помахал рукой. Он даже успел открыть рот, явно собираясь сказать какую-то мерзость. Не успел. Девушка несильно размахнулась, и стрела сорвалась с её пальцев. Центральный ещё успел удивиться тому, что древко сделано из какого-то странного серого дерева.
А потом стрела вонзилась ему в голову.
И он умер.
Аня уже почти спустилась с дерева, когда к ней подошёл относительно чистый Агасфер.
– Ты в порядке? – Он ловко поддержал девушку за талию, помогая спуститься с дерева.
– Да. А ты? – Аня пробежалась взглядом по Агасферу, выискивая следы возможных повреждений.
– Меня не зацепили. Бери рюкзак, пойдём отсюда. – Иудей видел, как Анины пальцы мелко трясутся, слышал непривычные нотки в её голосе. Нужно было побыстрее увести её с того места, где она впервые убила человека. – На самом деле, нам повезло. Думаю, это были обычные отмрозки, грабившие в подворотнях тех, кто точно не мог дать им отпор.
Утренняя серость окончательно ушла, уступив место яркому красновато-золотистому свету. Только источником света было не Солнце. Исполинский жертвенник снова пылал и понемногу приближался к Земле. Семерых почему-то не было видно, Аня предположила, что они появятся позже.
Предложенное стрелой убежище оказалось кладбищем. Сначала Аня и Агасфер решили, что сбились с дороги, но стрела осталась неподвижной, когда Иудей ещё раз уточнил, где находится убежище.
– Странно. Этот домик совсем не похож на надёжное убежище. – Сбитые с толку путники зашли на территорию кладбища и остановились в самом начале, у явно знавшего лучшие времена строения, в котором, судя по объявлению на двери, в обычные дни находилась администрация.
– Да нет. Очень даже похож. Смотри, на крыше черепица, стены кирпичные – гореть особо нечему. Я сейчас залезу на крышу, посмотрю, нет ли там дыр, а ты зайди, пожалуйста, в дом, посмотри, есть ли там вода и что-то, чем можно закрыть окна.
– Ладно. – Аня направилась к полуоткрытой двери.
Внутри дом выглядел не лучше, чем снаружи. Одна комната, разваливающаяся кровать в углу, древний платяной шкаф, обшарпанный икеевский столик и явно самодельная табуретка. Ни еды, ни воды, ни каких-то хозяйственных принадлежностей не было.
За час до полудня они закончили оборудовать убежище. К счастью, крыша была в порядке, так что Агасферу и Ане оставалось только приставить к единственному окну большой кусок фанеры, ещё утром бывший дверцей шкафа, и положить возле окна бесцеремонно снятое с кровати шерстяное одеяло.
– Спроси у Иоанны, долго ли будет падать огонь с неба?
Аня сунула руку в карман, в котором обычно носила планшет. Пусто. В других трёх карманах тоже ничего не оказалось. Аня кинулась к рюкзаку, ослабила стягивающий горловину шнурок и озадаченно застыла, рассматривая полупустой рюкзак, в котором осталось только запасное нижнее бельё и носки.
– Что случилось? – Агасфер, выудивший из рюкзака упаковку хлебцев, удивлённо посмотрел на Аню, стоящую на коленях и засовывающую голову в рюкзак.
– Я планшет потеряла. И газ тоже. Походу, они в той лесополосе остались, когда ты сказал срочно лезть на дерево. – Аня ожидала, что Агасфер будет ругаться, но он только пожал плечами.
– Неприятно, но не смертельно.
– Просто ты так неожиданно сказал собираться. – Аня вздохнула, ругая себя за головотяпство. – Кстати, а зачем ты с теми ублюдками так долго разговаривал?
– Потому что я никогда не знаю точно, как реальность решит спасать меня на сей раз. Бывали случаи, когда летевшая в меня потенциально смертельная дрянь доставалась моему сослуживцу.
