Анна Корнова
Сердолик – камень счастья
– А Вы кто Климу?
– Жена его друга, – ответила незнакомка и повесила трубку.
Алина вспомнила: Клим утверждал, что у него нет друзей. Может быть, эта девушка врёт, никакая она не жена друга, а на самом деле она теперь встречается с Климом, а Алину так решили отшить. Вспомнилась рассказанная Инной история об обманутой Рите. Но Алина быстро прогнала эти мысли – Ритка дурацкая, шумная, с фигурой мультяшного миньона, с ней такое могло случиться, а с Алиной никогда!
Набрала номер, с которого был звонок:
– Извините, Вы не сказали, куда именно и на какое время уехал Клим.
– Понятия не имею. У них неприятности, его босс кому-то перешёл дорогу. И, пожалуйста, не звоните мне. Я сказала всё, что мне известно.
Сначала Алина надеялась, что Клим вернётся через неделю, потом ждала, что он появится через месяц, затем просто ждала. Она видела Клима в прохожих – вот впереди торопится высокий широкоплечий мужчина, и сердце начинает громко стучать: «Клим!», Алина обгоняет его, оборачивается – ей улыбается незнакомый парень – обозналась. Весна сменилась летом, началась сессия, Алина машинально ездила в универ, сдавала экзамены, но про учёбу она не думала – она превратилась в постоянное ожидание. Родители предложили ей поехать отдыхать одной и куда она сама захочет. Прежде от такой возможности у Алины голова пошла бы кругом, она всегда мечтала без родительских комментариев наслаждаться отдыхом у моря, но теперь она отказалась: вдруг в Москву вернётся Клим. Может, он приедет на несколько дней (кто знает, насколько опасны люди, которым его босс перешёл дорогу) или даже на несколько часов, потому что соскучился по ней, а её не найдёт – в это время она будет загорать где-нибудь в Турции. Поэтому летом Алина тухла, как она сама говорила, на даче. У Инны была практика, а потом она временно вышла на работу к себе в травматологию.
– Ты не можешь не впахивать хотя бы месяц? – поинтересовалась Алина у сестры. – Денег ты там много не заработаешь, лучше у отца попроси, он больше даст. Поверь, кроме работы в жизни ещё масса интересного.
– Сейчас лето, многие хотят в отпуск пойти, медсестёр не хватает, а в травме всегда поток больных.
– Ну-ну, на работу как на праздник. Весело позвякивая кандалами.
Узнав, что Алина на даче, к радости Анастасии, туда приехал Митя. Инна восторженно рассказывала, как встретила Митю у калитки, как он приглашал их с съездить погулять по центру, а если не хотят в Москву, то можно сходить на озеро покупаться или в лес (уже пошли колосовики). Алина равнодушно слушала сестру.
– Инн, хочешь с Митькой общаться – общайся. Меня к этому только не привлекай. Твой Митя обладает редкой способностью – надоедать с первых минут.
– Но ведь ты его любила. Он же твой первый мужчина, – говоря это, Инна покраснела.
– Ну и память у тебя! Можно позавидовать, – хмыкнула Алина.
Однако Митя был настойчив. Несмотря на безразличие Алины, он стал часто приходить в гости к Рождественским – Инна радовалась, её сестра оставалась безучастной. Но как-то незаметно для себя Алина привыкла к присутствию Мити. Конечно, она по-прежнему ждала Клима, но это не мешало сходить с Митей на концерт, посидеть в клубе.
Мучительно долго для Алины тянулся тот год. Иногда ей начинало казаться, что никакого Клима вообще не было, просто приснился сон о красивом и сильном мужчине. Однажды она снова позвонила на номер «жены друга» узнать, нет ли известий о Климе. Но ей было жёстко заявлено: «Никогда не звоните, если не хотите неприятностей!». Алина неприятностей не боялась, исчезновение любимого было самой большой неприятностью в её жизни, но звонить больше знакомой Клима не стала – бессмысленных действий Алина никогда не допускала.
Как-то Митя привез Алину в загородный ресторан на День рождения своего приятеля. Разумеется, она была ослепительна: яркая брюнетка, эрудированная, остроумная и необыкновенно красивая – фарфоровая кожа, огромные глаза, чувственные губы. Рядом с Алиной сел товарищ Мити, чем-то неуловимо напоминавший ей Клима. И волосы у этого парня были светлее, и нос шире, но мужской статью, поворотом головы, уверенным взглядом тёмных глаз Антон Ветров, так звали нового знакомого, заставил снова думать об исчезнувшем любовнике. Митя сначала радостно наблюдал, какое восхищение вызывает его спутница, но, когда она откровенно стала кокетничать с его приятелем, Нестеренко насторожился. Алина чувствовала мощный мужской флюид, исходящий от Антона, захотелось вновь почувствовать ощущение силы, ввергавшее её в экстаз. Парень уловил интерес девушки:
– Оставишь телефон? Когда тебе можно позвонить?
И от этого обычного вежливого вопроса растаяла иллюзия, что рядом с ней Клим. Клим никогда не спрашивал, Клим брал, что хотел. Он хотел денег, хотел радоваться жизни, хотел её – и всё это у него было.
– Я телефоны не оставляю. Мне папа новый не купит, – отшутилась Алина, а на душе стало совсем пусто.
В тот вечер она напилась, впервые в жизни. Митя повел её, качающуюся на высоких каблуках, к машине.
– Митька, ты такой хороший, такой добрый, – лепетала Алина.
В машине она полезла к Мите целоваться, стала прижиматься к нему, обнимать. Дальше Алина ничего не помнила, а когда пришла в себя, то почувствовала жуткую головную боль, тошноту и весь остальной набор признаков тяжёлого похмелья.
– Проснулась, пьяница? – в комнату вошёл улыбающийся Митя.
– Мы где?
– В гостинице. Не везти же было тебя такую родителям. Я им позвонил и предупредил, что мы останемся ночевать за городом.
– Говори потише. Голова раскалывается.
– Давай кифирчика попей. И таблеточку эту прими. Сразу легче станет, – Митя протянул Алине стакан с кефиром.
– Митя, какой ты заботливый! – Алина благодарно улыбнулась.
– Выходи за меня замуж, – вдруг выпилил Митя.
– Будешь меня от алкоголизма лечить? – хмыкнула Алина.
Головная боль стала ослабевать, и появилась способность думать. Митька смешной, вообразил, что таблеткой от похмелья угостил и может замуж звать. А почему бы и не пойти замуж за Митьку? Сколько можно ждать Клима? Сколько можно им бредить? Надо же как-то выздоравливать от этой запойной любви.
– Мить, а давай, правда, поженимся.
Митя замер, счастливо улыбаясь.
Вернувшись домой, Алина уже не вспоминала про прошлый вечер и утренние события. Она дала себе зарок никогда столько не пить и ни в ком не искать замены Климу. Как любит повторять Инна «Всё проходит, и это тоже пройдёт».
В дверь позвонили, Лидия открыла: на пороге стоял Митя с огромным букетом бордовых роз.
– Заходи, Митя. Алина, Митя пришёл.
– Тётя Лида, я пришёл к Вам просить руки Вашей дочери.
Алина вышла в прихожую и с изумлением уставилась на вошедшего. Лидия растеряно посмотрела на дочь, не зная, как себя вести.
– Мамочка, ты цветы в воду поставь. А я пока с Митей поговорю.
Митя счастливо улыбался, любуясь Алиной.
– Ты чего за сватовство устроил? – Алина строго посмотрела на гостя.
– Мы же утром говорили, что поженимся. Ты сама сказала, что замуж за меня пойдешь. Ну, если хочешь, начнём сначала, – Митя обескураженно посмотрел на Алину и достал из кармана бархатную коробочку, – вот, выходи за меня замуж.
В коробочке лежало кольцо с бриллиантом. Митя давно купил это помолвочное кольцо для Алины, ещё прошлым летом, и упрямо ждал, когда сможет одеть его на палец любимой. Он верил, что это случится, и вот сегодня утром Алина сама ему предложила: «Давай, правда, поженимся».
Алина надела кольцо, полюбовалась на сияющий камешек.
– Мить, ты меня прости, конечно, но ты вспомни, какая я сегодня утром была. Я ещё не то могла промычать. Чрезмерное употребление алкоголя не должно приводить к свадьбе.
В двери повернулся ключ – зашла Инна и остановилась на пороге:
– Вы чего в прихожей стоите?
– Проходи. Мы сейчас уйдём, – и весело пояснила: – Митя предложение мне делает.
Инна не поняла, шутит Алина или говорит серьёзно, но появившаяся из кухни Лидия развеяла все сомнения:
– Я так рада за тебя, доченька. За, вас, ребята, рада. Вы такая красивая пара! А почему вы в комнату не проходите? Правильно Инна спросила: чего в коридоре-то стоите?
И Алина снова, как утром, подумала, сколько ещё она будет ждать Клима или хотя бы похожего на него? Митька всем нравится: и отцу, и матери, а Инка, та, вообще, им бредит. Митьке его отец наверняка квартиру купит, да и потом поддержит, строительная фирма Нестеренко в двадцатку крупнейших входит…
– Мамуль, Инна, посмотрите, какое кольцо из белого золота мне Митя подарил.
А в следующую субботу в гости к Рождественским пришла семья Нестеренко. Немногословный строгий Виктор, сияющая бриллиантами Анастасия, напоминающая императрицу с портрета Рокотова, и светящийся радостью Митя. Лидия изо всех сил демонстрировала гостеприимство, Слава, стараясь соответствовать важности ситуации, сдержанно шутил. Говорили о предстоящей свадьбе, о том, где будут жить молодые.
– У Мити квартира есть, ещё год назад купили, – объяснял Виктор, – там дезайнерка одна работает, но потороплю, чтобы в этом месяце всё закончила.
Анастасия смотрела на счастливого сына, и сама переполнялась его счастьем. Избранница Мити ей не нравилась, но главное для матери, чтобы сын был счастлив, как сказал ей муж: «Не нам, а Дмитрию с ней жить».
После ухода гостей ещё долго не ложились спать, делясь впечатлениями. Подвыпивший Слава с умилением начал вспоминать, как они с Витькой через заборы лазили, а теперь вот уже детям свадьбу готовят. Лидия прервала его словоизлияния: «Сентиментальность – признак старости» – и принялась прикидывать во сколько обойдётся свадьба: предстоит оплатить половину расходов, чтобы выглядеть достойно, но учитывая возможности Нестеренко, неизвестно на какую сумму сваты размахнутся. Слушать рассуждения матери о финансах Алине было неинтересно, и, позвав Инну, она вышла на лоджию.
– Видала, какая у тёти Насти сумка? Я тоже такую куплю, как замуж выйду, – сообщила Алина.
– Внимания не обратила.
– Куда ты смотрела! Кросс-боди, бежевая, тиснение «пчелиные соты». Такая козырная сумочка.
– Алина, зачем ты выходишь замуж за Митю? Ты же его не любишь, – Инна вопросительно посмотрела на сестру.
– Причем здесь Митя? Я тебе про сумку рассказываю.
– Наверное, замужество важнее сумки, – назидательно произнесла Инна.
– Инн, я понимаю, что тебе Митька нравится, но я не виновата, что он на мне женится. Если хочешь, то забирай его. Я не буду возражать. Хотя я уже на свадьбу настроилась.
Засыпая, Инна бормотала о том, что не надо бы Мите жениться на Алине, что жизнь неправильно устроена, потом пришла мысль, что, возможно, Алина ещё полюбит Митю по-настоящему, когда поймёт, какой он добрый и хороший человек. И всё у Алины с Митей будет хорошо: у них родятся дети, они будут жить долго и счастливо. И уже почти во сне Инна увидела маму.
– Мама, а я найду такого же, как Митя? И он станет моим мужем, и будет меня любить, как Митя Алину?
Мама улыбается:
– Ищи себя, а муж найдется.
Глава 10
На подготовку к свадьбе ушло три месяца. Опасения Лидии не подтвердились – Нестеренко не стали планировать пышные торжества, на которые должны были уйти огромные суммы, напротив, они предложили скромный вариант молодёжной свадьбы. Но здесь не согласилась Алина: «Моя свадьба должна быть на уровне!». Алиной тщательно выбиралось место для банкета, и она остановилась на загородном парк-отеле, затем надо было заказать стильные пригласительные, карточки с именами гостей для столов, необходимо было найти хорошего флориста, чтобы не только изготовил букет невесты и бутоньерку жениха, но и оформил помещение, а ещё важно было отыскать и пригласить профессионального видеооператора, отлично зарекомендовавшего себя ведущего, хореографа для постановки танца молодых… Алина устала от подготовки к свадебной церемонии – доверить ответственный выбор она никому не могла, полагаясь исключительно на свой вкус, а от родных требовалось только вовремя обеспечивать финансирование мероприятия.
Митя пребывал в состоянии абсолютного счастья. Он возил невесту по свадебным агентствам и салонам, разучивал с ней замысловатый танец молодожёнов, и с его лица не сходила благостная улыбка.
Девичник Алина устроила в СПА-салоне – это модно и стильно. Когда Лидия поинтересовалась, насколько необходимо собираться с подругами именно в дизайнерской сауне из канадского кедра, Алина потупила глаза:
– Хорошо, мамуль. Может быть, вообще стоит всё отменить. Распишемся и в Можайск поедем, на могилу бабы Шуры сходим, у бабы Гали потом на кухне посидим, как вы с отцом, когда женились.
Алина говорила абсолютно серьёзно, без тени иронии, и Лидия испугалась:
– Что ты, доченька! Я ведь просто так спросила. Хочешь с девочками в элитном спа девичник провести, конечно, проводи. Ты замоталась, тебе надо переутомление снять.
Алина поцеловала мать и уткнулась в телефон: писал Антон Ветров, приятель Мити. Он был приглашен на свадьбу в качестве свидетеля, при этом он всё-таки взял у Алины номер телефона, и у них началась переписка многозначительными полунамёками. Оба понимали, что подразумевается, но пока не произносится вслух. Алину эта легкая интрижка забавляла, а то, что Антон их свидетель и Митя считает его другом, добавляло пикантности в ситуацию.
Однако Лидия была права: Алина действительно вымоталась и всю последнюю неделю мечтала только об одном: чтобы свадебные хлопоты поскорее закончились. По ночам ей снилось, что она забыла фигуру в танце, у неё сломался каблук, Митя потерял обручальные кольца, не привезли свадебный торт… Алина в ужасе просыпалась: «Как хорошо, что это просто сон!». А накануне свадьбы ей приснился Клим, он подошёл к ней в тот момент, когда она должна была расписаться в книге регистрации, забрал ручку, легко сломал её и строго спросил: «Ты хорошо подумала?». Алина принялась оправдываться: «Ты же не сказал, когда вернёшься. Ты же вообще мне ничего не сказал. Ты просто уехал». Клим ничего не ответил, развернулся и ушёл, а она, оттолкнув жениха, побежала за ним.
Проснулась Алина в полном смятении. Почему Клим её не отпускает? Зачем снится перед самой свадьбой? Обычно Алина не помнила свои сны, но сегодняшний навязчиво приходил на память.
В квартире стояла праздничная суета. Приехала из Можайска баба Галя, Галина Петровна, Лидина мать, шустрая и бойкая, она привезла с собой икону, которой благословляли ещё её замужество.
– Прожили с твоим дедом сорок лет, дай Господь каждому. И мать твоя, слава Богу, третий десяток с отцом живет. И тебе, внученька, так с мужем жить!
Алине надоело слушать бабкины напутствия:
– Дед пил и гулял, вспомни, сколько раз от тебя уходил. Сама рассказывала, что он с другими бабами жил, а потом они его выставляли за пьянку, он и возвращался. И мне теперь такое же счастье желаешь?
Баба Галя хотела ответить, но вмешалась Лидия: «Мам, перестань. Видишь, Алина волнуется перед свадьбой». Галина Петровна поджала губы и ушла на кухню, ворча: «Умные стали, только огрызаться и могут».
Алину баба Галя раздражала, раздражал её и визажист, опоздавший на полчаса, и хотя времени было предостаточно, он услышал от невесты много новой для него информации о своей криворукости.
За час до приезда жениха зазвонил мобильник, и на экране высветился незнакомый номер. Алина с досадой посмотрела на телефон: что там ещё?
– Доброе утро! Сегодня после двух куда за тобой приехать? – от бархатного баритона горло Алины сжалось в спазме, по спине побежали мурашки.
– Клим, у меня сегодня свадьба.
– Смешно. Я, как дела порешаю, напишу. Я соскучился.
Дальше всё было словно не наяву. Мать хлопотала с платьем, баба Галя рассказывала про какие-то приметы, Инна лезла с ненужными советами, а в ушах звучало «Я соскучился». Эти слова умножили на ноль и Митю, и свадьбу, и ожидания родных. «Я соскучился». А как она соскучилась! Когда пришло сообщение «Жду в 14:00 у метро», Алина поняла, что больше ни минуты не может оставаться дома, потом она что-нибудь придумает, объяснит, а сейчас главное – увидеть Клима.
Около входа в сквер напротив метро стоял знакомый лексус. Алина остановилась и почувствовала, что все внутри её замерло. Увидев девушку, Клим вышел из машины. Он был нереально красив, Алина даже на секунду зажмурилась, когда его увидела.
– Тебе, – Клим поднял с сидения и протянул Алине букет белых эустом.
Клим прежде не дарил цветов, как и не говорил: «Я соскучился» – сердце Алины радостно билось.
– Ты какая-то новогодняя, вся в блестках, – заметил Клим, когда они, с трудом перестав целоваться, поехали.
– Это свадебный макияж. Стробинг и стразы.
Клим вопросительно посмотрел на Алину
– Так я же тебе говорила, что у меня сегодня свадьба.
– Это ты замуж выходишь? У тебя сегодня свадьба будет?
– Уже нет. Жених приехал, а я к тебе по пожарной лестнице убежала. Представляю, какой там кипиш поднялся.
Алина ожидала, что Клим восхитится силой её любви к нему, заставившей сбежать из-под венца, но Клим тихо произнёс:
– Поражает твоё полное равнодушие к чужим переживаниям.
– Можно подумать, что ты очень много переживаешь за других.
– Я тридцатилетний, битый жизнью мужик, а ты молодая девчонка.
– Я же не просто так сбежала. Я к тебе сбежала, – Алина прижалась к плечу Клима.
Когда они вошли в подъезд, то снова начали страстно целоваться, а поднявшись в квартиру, набросились друг на друга, срывая одежду и не прерывая поцелуев. Алина не могла остановиться ни на минуту, ни на мгновенье. Крепкие руки придерживали её за бёдра, сильное мужское тело вдавливало её в стену, а горячие поцелуи сводили с ума. Клим, крепко прижимая её к себе, подхватив рукой под ягодицы, поддерживая ее, чтобы она не упала, и вдруг стиснул ее так, что ей стало больно. Алина обвила его ногами, по телу разлилось тепло, грудь напряглась, соски сладко заныли.
Потом они лежали на кровати, обнявшись.
– Я по тебе реально соскучился, – едва слышно произнёс Клим, нежно гладя волосы Алины.
Алина не понимала, сколько времени прошло с той минуты, как они переступили порог квартиры. Свадебные хлопоты остались где-то очень далеко, составление сценария, выбор музыки, приглашение гостей – всё это померкло, потускнело, стёрлось в памяти. В мире были только он и она, и ещё их страсть, дикая, необузданная. И они вновь и вновь жадно сплетались в объятиях, полностью растворяясь друг в друге, переставая понимать, где границы их тел.
Вечером Алина решила позвонить домой, узнать, как обстоят дела после её побега. Но мобильный был забыт у зеркала, когда она снимала свадебное платье, а на память она никаких номеров не помнила.
– Клим, набери меня, может, кто-нибудь мой телефон возьмёт и ответит.
Долго раздавались гудки, и когда уже Алина собиралась нажать отбой, раздалось тихое «Алло».
– Инка, это я! Как хорошо, что ты подошла. Ну, чего там дома?
– Тут ужас что было. Митя, когда узнал, что ты убежала, побледнел и говорит: «Это Алина шутит. Она сейчас вернется». Он тебя ждать хотел…
– Я тебя не про Митьку, а про родителей спрашиваю. Сильно ругаются?
– Совсем не ругаются. Молчат.
– И мать молчит?
– Оба молчат. Баба Галя в Можайск ухала, вот она ругалась. А мать с отцом молчат.
Поведение родителей озадачило Алину. Ожидалось, что отец орёт на мать, упрекая, что произошедшее – результат её воспитания, а мать кричит, что Алина – это его отродье, вся неуправляемым характером в него. Надо было подождать пару дней, дать им вдоволь накричаться, и можно с виноватым видом возвращаться домой. Но родители молчали.
– Ладно, Инн, пока! Ты на этот номер звони, если что. Мне передадут, – Алина отдала Климу телефон.
– Ну, как там жених? Погоню организовал? – ухмыльнулся Клим.
– Родители в ступоре. Я у тебя поживу, пока всё не уляжется.
Клим пожал плечами:
– Живи.
– И завтра поедем мне за одеждой. Я к тебе в чём была побежала, даже трусов запасных нет.
– Завтра я занят. Сама сходишь. Я тебе деньги оставлю.
Настроение у Алины было прекрасным – она будет жить с Климом, пусть пока она останется на несколько дней, но это пока, как говорится, «лиха беда – начало».
Глава 11
Инна второй месяц ездила к Нестеренко: у Анастасии после срыва свадьбы сына диагностировали гипертонию и обострилась невралгия. И хотя Анастасии были доступны любые услуги платных клиник, она захотела, чтобы именно Инна приезжала к ней, мерила давление, ставила прописанные уколы, делала массаж шеи. «У тебя энергетика светлая, ты одним присутствием лечишь», – объяснила Анастасия девушке своё желание регулярно видеть её. Инне времени катастрофически не хватало – сессия, затем практика, – но у неё даже мысли не появилось отказаться от посещений Нестеренко: как можно не помочь тёте Насте, маминой подруге, и потом, ведь из-за легкомыслия Алины, её сестры, сложилась та, оскорбительная для семьи Нестеренко, ситуация, когда Виктор Васильевич должен был извиняться перед приглашенными на свадьбу важными персонами, от которых зависел его бизнес, а Анастасия краснела от сочувствующих взглядов прилетевшей из Омска родни – невеста жениха кинула. Инна чувствовала себя в какой-то степени виноватой в побеге Алины, понятно, что она не сумела остановить сестру, но она и не всё предприняла, чтобы её задержать. Вину свою Инна остро ощущала ещё и оттого, что в душе была против свадьбы Мити и Алины, и получилось, что сбылось то, чего ждала, но в чём даже себе не хотела признаться.
Анастасия жаловалась Инне на невралгические боли, цитировала прочитанное в интернете: «Гипертония – это ласковый убийца», демонстрировала обновки, обсуждала знакомых, делилась воспоминаниями – словом, снимала свой стресс всеми известными ей способами. Главной причиной расстройства Анастасии была не сорвавшаяся свадьба (не состоялась, и слава Богу – чего в жизни не бывает), а самочувствие сына. Митя, всегда невозмутимо спокойный, замкнулся в себе, а насколько тяжело он переживал бегство невесты, стало очевидно, когда, прервав хмурое молчание, он стал заикаться. Медики легко определили причину, назвав её последствием психотравмы. Были подключены логопеды, неврологи, психологи и психотерапевты. Митя сначала лечился в частной клинике неврозов в Москве, а потом был отправлен в немецкий неврологический центр в предгорье баварских Альп.
– Цена впечатляет, но врачи гарантировали эффект: оттуда все уезжают обновленными, – делилась Анастасия с Инной подробностями вывода Мити из депрессии. – Там с Митей не только нейропсихолог и логопед работают, но даже эрготерапевт.
Инна про эрготерапевта услышала впервые, хотя прочла очень много специальной литературы, посвященный проблеме невротического заикания. Ей было необходимо знать всё о Митином недуге. Она и ждала возвращения Мити, и боялась, что он не захочет с ней общаться, ведь она станет для него напоминанием о том дне, когда он в комнате, где должна была ждать его невеста, обнаружил Инну, и именно Инна нанесла ему удар, тихо сказав: «Алина не пойдёт за тебя замуж. Она убежала».
– Так, ты говоришь, что не знаешь, где Алина, – Анастасия прервала размышления Инны.
– Не знаю. Она звонила, сказала, что с ней всё в порядке, чтобы не волновались, – Инне было стыдно за сестру, и потому не хотелось рассказывать, что Алина никогда Митю всерьёз не принимала, а ждала кого-то Клима, к которому бросилась при первой же возможности. А Митя из-за этого сейчас лечится в неврологической клинике.
***
Лето подходило к концу, вечера стали темнее, а перед домом зацвели золотые шары – август. Алина третий месяц жила с Климом. Несколько раз Клим предлагал ей вернуться к родителям, но Алина стойко держалась своей версии: надо подождать, и родители её сами позовут, а пока она ещё немного поживёт у Клима. Алина всегда вертела окружающими, как хотела: обижалась, ласкалась, капризничала, и всегда добивалась своего, значит, решила она, добьется и на этот раз. И действительно, хотя Клим не посвящал Алину в свои планы, не предупреждал, что задержится (однажды вообще не пришёл ночевать), но при этом вопросы о её возвращении к родителям стали звучать реже, и даже появилась традиция совместных воскресных обедов.
На следующий день после несостоявшейся свадьбы Клим оставил Алине пачку денег со словами «не очень расшвыривай и мобильный себе купи». «У меня паспорта нет, мне сим-карту не продадут», – горестно вздохнула Алина. «Ладно, мобильник не покупай. Сам тебе куплю», и вечером Клим принёс ей новенький айфон с единственным вбитым в него своим номером.
А утром следующего дня на новый номер позвонила Инна:
– Привет! Ты как?
– Ты откуда мой телефон узнала? – изумилась Алина.
– Я позвонила по номеру, что ты мне оставила, а там какой-то мужик этот номер дал.
– Это не какой-то мужик, это Клим, – Алине хотелось, чтобы сестра знала, какой у её мужчины красивый голос.
– Я так и подумала. Как у тебя дела? Домой когда собираешься?
– На днях заеду. Ты мой телефон родителям дай. Скажи, что сама звонить им боюсь, плачу и раскаиваюсь. Можешь сказать, что горько раскаиваюсь, сожалею и прошу меня простить.
– Хорошо, скажу, – согласилась Инна, хотя по голосу сестры понимала, что та не только не раскаивается, но совершенно довольна произошедшим.
– И ещё, из моего телефона мне номера продиктуй, я скажу, кто нужен.
– Хорошо, посмотрю. Только он разрядился, его на зарядку надо поставить. Тётя Настя мне звонила. Митя, говорит, совсем не разговаривает. Он ведь стресс получил.
– Инн, ты эти подробности своим друзьям-медикам расскажи, им интересно будет, а мне номера скинь, пожалуйста.
Инна не выдержала, возмутилась:
– Алин, у тебя хоть капля совести есть?
– Тебе накапать? Я сейчас сообщение отправлю, чьи номера нужны. Как телефон мой заправится, так мне сразу номера пришлешь.
Уже вечером того же дня на новый телефон позвонила Лидия, но Алина сбросила вызов. То, что мать сразу, как только узнает, наберёт её номер, дочь не сомневалась, но разговаривать при Климе не хотела: ему озвучена официальная версия, что Алине деваться некуда, пока родители на неё сердиты, а матери и завтра можно позвонить.
На следующий день Алина созвонилась с Лидией, съездила домой, собрала нужные ей вещи и объявила, что теперь будет жить с любимым и любящим её человеком. Мать с обожанием смотрела на дочь: Алина будто расцвела, похорошела, была весела – ей явно жилось неплохо. Про расстроенную свадьбу ни матерью, ни дочерью не упоминалось.
Со временем Клим перестал интересоваться, когда Алина вернется к себе домой, и девушка решила, что раз он смирился с её пребыванием рядом с ним, то можно делать следующий шаг – узаконить их отношения в глазах родных и самого Клима. Пятого августа День рождения Лидии, вот они с Климом вместе и придут. Мать постоянно намекает, что хотелось бы посмотреть, с кем дочь живёт, и Клим, познакомившись с её родней, должен будет на Алину смотреть не как на случайную знакомую, а как на девушку из хорошей семьи – семьи, в которую он вхож. Проблема была только в одном: чтобы Клим не отказался пойти в гости.
– Я решила с родителями отношения наладить, – Алина начала воплощать свой план (то, что она уже второй месяц легко и непринужденно общается с родными, Клим не догадывался). – В субботу у мамы День рождения, поеду поздравить. Но мне одной страшно: начнут вспоминать, как я со свадьбы сбежала, я что-нибудь резкое отвечу, ещё и переругаемся. Поедем со мной, при тебе они не станут мне претензии предъявлять.
Вопреки ожиданиям Алины, Клим легко согласился.
– Сколько твоей маме исполняется?
– Тридцать девять.
– О, какая у тебя молодая мать!
– Тридцать девять – это молодая?
– Мне тридцать один через месяц стукнет, но думаю, что я ещё молодой. Моей матери вчера пятьдесят пять исполнилось.
– Ты хоть с юбилеем поздравил?
– Я звонил, и подарок от меня ей передали.
– Но ей, наверное, было бы приятно, чтобы ты пришёл.
– Куда пришёл? В Майами? Это, знаешь ли, совсем не за углом.
– Ты просто мизантроп какой-то. Избегаешь людей. Родных не навещаешь, друзей, говоришь, у тебя нет. Кстати, когда ты уехал, мне жена твоего друга звонила. Значит, хоть один друг, да имеется.
– Это она так представилась?
– Да, – Алина насторожилась. – А кто она на самом деле?
– Если позиционирует себя женой друга, значит, жена друга.
– А ты её как позиционируешь?
– Как бывшую жену.
– Ты был женат?
– Был.
– И дети у тебя есть.
– Нет, Бог миловал.
– А почему она сказала, что жена твоего друга?
– Потому что вышла замуж за нашего общего знакомого.
– Ты её любил?
– Уже не помню.
– А она тебя любила? Это ты помнишь?
– Она и сейчас любит. Даже тебе по моей просьбе позвонила, – усмехнулся Клим.
***
Лидия дни рождения отмечать не любила, тем более что тридцать девять лет – дата некруглая, можно было вечером просто чаю с тортиком попить, но Алина позвонила предупредить, что придёт с новым избранником. И Лидия решила устроить праздничное застолье, сначала хотела отметить в ресторане, но передумала: если дочь в дом человека хочет ввести, значит, надо дома и принимать.
В субботу Алина с Климом отправились на День рождения Лидии. По дороге купили огромный букет роз («Мама любит красные розы»), в торговом центре приобрели французские духи («Мама любит Джорджио Армани») и ровно в четыре часа, как было условлено, позвонили в дверь квартиры Рождественских. Дверь открыла Лидия, ухоженная, подтянутая, без единого изъяна во внешности, бордовое шёлковое платье облегало красивую фигуру, на которую было потрачено немало времени в спортзале и бассейне.
– Мамочка, с Днём рождения! – Алина прильнула к материнской щеке. – Знакомься, это Клим.
– Очень приятно! Лидия Алексеевна, – Лида величественно кивнула, подобно королевской особе.
В прихожую вышел Слава, представился, пожал Климу руку. Из кухни выглянула Инна, с любопытством стала разглядывать мужчину, которого сестра предпочла Мите. Клим держался уверенно и спокойно, и это спокойствие располагало. Застолье затянулось до темна – шутили, смеялись, делились забавными воспоминаниями…
– Ну, как тебе мои? – Алина прижалась к плечу Клима.
Они возвращались домой. Алина так и подумала: «Едем домой», а раньше думала: «Едем к Климу».
– У тебя отличная семья. И тебя очень любят. Не знаю, чего так боялась домой возвращаться, – Клим внимательно следил за дорогой.
– Они уже успокоились. Хотя папа ещё косо смотрит. Я же за сына его друга должна была замуж пойти. А Инна, та вообще, к лику святых моего бывшего причислила.
– Отец у тебя нормальный мужик, умный, с юмором. И сестра хорошая, видно, что добрая. Вы с ней совсем не похожи.
– Я тоже добрая, – Алина кокетливо захлопала длинными ресницами. – А мама моя тебе как?
– Лидия Алексеевна ослепительная женщина!
Алина была довольна: всё шло так, как она и хотела: её любимый нравится родным, а родные нравятся ему. Следующим шагом должно стать знакомство с друзьями и родней Клима. Алина твердо решила войти в семью Клима, войти в его жизнь. А то какая-то бывшая жена знает про его дела, а она, Алина, в стороне.
