Андрей Юдин
Ловушка для губернатора
Проснулся он от каких-то непонятных звуков в коридоре. Вроде бы скрипнула дверь, потом кто-то прошел по коридору. Шаги показались мужскими и абсолютно незнакомыми. Виктор Васильевич еще в полусне нащупал в ящике стола отвертку (на всякий случай, ибо никакой серьезной опасности не ждал, привидений не боялся) и в трусах и футболке вышел из кабинета. В полутьме при слабом свете, проникавшем сюда из кухонного окна, он увидел две явно мужские фигуры.
– Эй, вы что…, – успел он только произнести, но в это время одна рука закрыла ему рот, а вторая опустила что-то тяжелое на голову. Падая, Санин успел выставить вперед руку с отверткой, и в эту же секунду свет померк в его глазах.
Глава тридцать четвертая.
Подъехав к четырнадцатиэтажному дому Шкадов задумался. Одно дело – контора, другое – частная квартира. А если привычный взмах красной корочкой не прокатит? А если кто-то захочет почитать, что там написано? Сантехником что ли прикинуться? Так, инструментов нет, да и одежда не из той оперы. Риск провалить задание был, но Шкадов решил понадеяться на импровизацию. Он оставил машину в квартале от дома и к подъезду подошел пешком. Кодовый замок не стал для него препятствием. Подошел какой-то парень, Шкадов глупо поулыбался и зашел вслед за ним.
– Вам какой этаж? – спросил он молодого человека.
– Четырнадцатый, – ответил тот и как-то грустно взглянул на Дмитрия.
Шкадов прикинул, что пятьдесят третья квартира находится явно ниже, на этаже, примерно десятом и нажал кнопку «девять». На всякий случай. Выходя, он еще раз посмотрел на парня. Но тот был явно «в себе» и на попутчика даже не посмотрел. «Ну и хорошо», – подумал Дмитрий. Судя по номерам квартир, он не ошибся. Нужная ему квартира, действительно, находилась этажом выше. Он быстро преодолел два пролета и позвонил.
Дверь открыл высокий крупный темноволосый мужчина с небольшой бородкой. Одет он был в расшитый бордовый с золотым халат. При виде его Шкадов живо представил оперную сцену и хозяина квартиры в роли, к примеру, Мефистофеля.
– Здравствуйте, – сказал он, взмахивая удостоверением. – Я ваш новый участковый, капитан Шкадов.
Мужчина взглянул на удостоверение мельком и ответил неожиданно высоким голосом;
– Чем могу быть полезен? В связях, порочащих меня, до сих пор замешан не был.
– Вы извините, у нас к вам претензий нет. Поговорить просто нужно. Вы позволите пройти? – несмотря на извиняющийся выражения, говорил Дмитрий уверенно, зная, что такой тон действует практически на всех.
Хозяин дома поколебался немного, но все же отошел в сторону:
– Проходите.
Шкадов шагнул в прихожую. Двери в комнату были заперты.
– А можно пройти? – сказал он, снимая куртку и оглядываясь, куда ее можно повесить.
– Да, если ненадолго. Извините, жду гостей.
Дмитрий разулся и с курткой в руках шагнул в комнату вслед за хозяином. Обычная обстановка, даже немного аскетичная. Широкий диван, два мягких кресла, у окна компьютерный столик, рядом с монитором листки бумаги. Много книг на застекленных стеллажах.
Дмитрий уселся в кресло, положил куртку рядом с собой и достал блокнот.
– Фамилия, имя, отчество, пожалуйста.
– Смирных Эдуард Павлович, – ответил хозяин, откинувшись в другом кресле.
– Работаете?
– Да. Мэрия города, – Смирных ответил и посмотрел на Шкадова, словно пытался понять, произвело ли это впечатления на «участкового».
Но Дмитрий оставался невозмутим:
– С кем живете?
– Один, – ответил Смирных и, не удержавшись, задал встречный вопрос, – В разводе я. Это не запрещено?
– Нет, – улыбнулся Дмитрий.
– Тогда зачем столько вопросов? И поясните все же цель вашего визита.
– Вы знаете соседей сверху? – спросил Дмитрий, в упор взглянув на Смирных.
– Нет, – тот покачал головой. – Это ведь человеческий муравейник. Сомневаюсь, что муравьи знают всех своих соседей.
– Они вам не докучают?
Смирных опять отрицательно покачал головой.
– Соседи по лестничной площадке жалуются, – пояснил Дмитрий. – Вот мы и выясняем, насколько они социально опасные. А вы давно здесь живете?
– Не очень. После развода, – туманно ответил Смирных и поинтересовался.– У вас все?
– Ну, хотелось бы узнать побольше о ваших соседях. Я же не чай к вам пришел пить. Вы человек серьезный, должны понимать.
– Я понимаю, – кивнул Эдуард Павлович. – Но помочь вам ничем не могу. С соседями практически не общаюсь.
В это время в домофон позвонили.
– Вот, ко мне пришли, – хозяин встал с кресла. – Я, надеюсь, что вам больше не нужен?
– Да, конечно, вы открывайте. Я сейчас запишу еще в блокнот и пойду.
Шкадов сделал вид, что усердно что-то пишет в блокноте. Смирных ничего не оставалось делать, как подойти к домофону, чтобы впустить гостя. Потом он вернулся и встал напротив Дмитрия.
– Да, конечно, извините. Уже иду, – смущенно улыбнулся Шкадов. – Работа такая.
Он встал, поднял куртку и пошел в прихожую. Там он наклонился и начал шнуровать ботинки. Хозяин открыл входную дверь. В квартиру вошел высокий светловолосый молодой человек в очках.
– Здрасьте, – сказал он, слегка растерянно глядя на Дмитрия.
– Это наш участковый, – с нотками раздражения в голосе пояснил Смирных. – Он уже уходит.
Шкадов распрямился и в упор посмотрел на гостя.
– Документики предъявите, – сказал он неожиданно резко.
– Пожалуйста, – растерянно произнес тот, доставая удостоверение из кармана.
– Подождите, – сказал хозяин, – Зачем это?
Но Дмитрий уже смотрел бордовую книжицу.
– Администрация Ясноборской области. Морсков Игорь Петрович. – прочитал он вслух и протянул документ его владельцу, – Извините, у нас ориентировка была на одного мошенника. Он на вас чем-то похож. Тип лица что ли. Еще раз извините. До свидания.
На ходу Дмитрий надел куртку и вышел из квартиры. Дверь за ним захлопнулась.
Глава тридцать пятая.
Русаков приехал на работу чуть раньше назначенного шефом срока. Коридоры по случаю выходного были гулки и пустынны. Он зашел в кабинет, разделся и сел за стол, обдумывая вчерашний вечерний разговор со Шкадовым. Частный детектив проделал большую работу, но не особенно продвинулся вперед. Кто убил Цветкова – было по-прежнему неясно. Неясен и круг людей, ведущих подковерную борьбу против Антона. Вернее, предварительный круг очертить можно, но кто руководит ими – об этом можно только строить предположения. А вот фамилия Морсков, прозвучавшая в рассказе Дмитрия, его зацепила. И только здесь, в кабинете, его осенило – это тот самый спичрайтер губернатора, который, по словам Оксаны, находится на больничном. Надо срочно звонить Оксане. А на работе ли она сегодня? И можно ли ей опять же доверять? Еронко предупреждал о чем-то. Нет, надо говорить с Катиным. Он потянулся к телефону, но звонок раздался раньше. Он что, ясновидящий?
– На месте? Зайди. Нет, я сам зайду, – сказал Сергей Сергеевич.
Он показался Ростиславу сегодня каким-то суетным, что опытному советнику по безопасности было, в общем-то, несвойственно. Но когда Катин зашел в кабинет, то телефонное впечатление Русакова -то не обмануло.
Сергей Сергеевич сделал круг по небольшому кабинету, а затем рухнул в гостевое кресло. Впрочем, он быстро взял себя в руки.
– Ты новости местные смотрел? – спросил он.
– Пока нет, только собирался. Выходной, – легкомысленно ответил Русаков.
Катин посмотрел на него с недоумением, покачал головой:
– А ты знаешь, что большинство убийств происходит в выходные и накануне? – спросил он.
– Вы это к чему?
– Ночью был убит некий местный журналист Санин. Личность известная в околотворческих кругах. Жена говорит, что была попытка ограбления квартиры.
– Санин? Да, помню. Мне говорили о нем.
– Так вот, пишут, что на него уже было нападение, а потом его вроде бы как хотели отравить.
Русаков начал вспоминать, что говорил про Санина Еронко, и ему стало не по себе.
– Плохая история, – сказал он. – Есть версия, что он мог вести «Честный Ясноборск». И как бы этот труп не повесили на нас.
– Ты начинаешь мыслить категориями черного романа, – криво ухмыльнулся Катин. – А самое плохое в этом то, что, вполне вероятно, что мыслишь ты в правильном направлении.
Их разговор прервал телефон. Помощник Тонковидова Юра напоминал, что их ждут на совещании.
В кабинете врио губернатора собрались все его замы. Тонковидов, по обыкновению последних дней, был мрачен, смотрел в стол, но говорил довольно четко, стараясь не выдавать эмоций. Начали с текущих дел. Антон Викторович выслушал отчеты всех замов, обратил внимание на вопрос подготовки дорог к весне. Ароев обещал доложиться в течение трех рабочих дней. Затем Тонковидов напомнил, что в понедельник будет вести прием по личным вопросам. Список отобранных для доступа к телу, как выразился Антон, должен лежать у него на столе в понедельник в девять утра.
Дождавшись паузы, Катин подсунул Тонковидову на стол листок. Тот посмотрел на него, помрачнел еще больше, что-то написал сверху, подозвал Юру и дал бумагу ему. Помощник вышел.
Антон оглядел всех присутствующих и сказал:
– И последнее. С понедельника обязанности моего первого зама будет исполнять Ростислав Романович Русаков. Вы его знаете. Вы, Виктор Иванович, – обратился он к Евсину, – возвращаетесь к прежним заботам. Работы у вас хватает. Пока все. Катин и Русаков, задержитесь.
После того, как замы молча вышли, он обратился к своим соратникам:
– Я вызвал начальника УВД и руководителя следственного комитета. Посмотрим, что они скажут.
– Удивятся, что их дернули из-за какого-то журналиста, – саркастически заметил Катин.
– Ну, я их и про смерть Цветкова спрошу. Думаю, прокатит. А вообще-то, Сергей Сергеевич, это ты волну погнал.
– Боюсь, что на нас свалить могут. Есть большое подозрение, что он «Честный Ясноборск» вел.
Тонковидов замолчал. Потом сказал:
– Я понял тебя. Ощущение, что мы в тылу врага. Вам не кажется?
Все промолчали. Тогда Антон продолжил:
– Тут опять этот пиарщик просится. Ростислав, примешь его, как мой первый зам?
– Сегодня? Хорошо.
– Желательно. А то он меня загонит своими идеями.
– Так ведь, без идей предвыборную кампанию не провести, – осторожно заметил Ростислав. – И то ли еще будет.
– Догадываюсь, – махнул рукой Тонковидов. – Надо мне в кипящую воду, перевернуться три раза и выйти молодым и задорным. А то устал я что-то.
Впрочем, отдыхать врио губернатораЯсноборской области не пришлось. Прибыли руководители силовых ведомств. Моложавый руководитель следственного комитета Мартьянов и немолодой густобровый начальник УВД Панин.
Докладывал Мартьянов:
– По делу Цветкова очерчен круг подозреваемых. Найден яд, которым отравился Цветков. Или был отравлен. Дело достаточно деликатное, среди тех, кто имел отношение к гибели Василия Дмитриевича – уважаемые люди. Мы стараемся быть осторожными, хотя, могу заверить, на решимость довести дело до конца это никак не повлияет.
– Вы не отрицаете, как я понял, возможность и того, что это был несчастный случай? – задал вопрос Тонковидов.
– Мы рассматриваем все версии, – обтекаемо сказал Мартьянов.
– И все-таки, Денис Сергеевич? – настаивал Антон.
– Не отрицаем, – кивнул головой Мартьянов.
– И второе, – продолжил разговор Тонковидов. – Сегодня ночью был убит журналист Санин. Я прошу это дело тоже взять на контроль. Недопустимо, когда так погибают работники этой профессии. Каждый раз появляются нехорошие слухи и подозрения.
– Да, – кивнул головой Панин. – Ночью произошло нападение на Санина, известного журналиста и блогера. Как утверждает жена, в квартиру проникли неизвестные, вероятно, с целью ограбления. Санин попытался оказать им сопротивление, и был убит тяжелвм предметом. Скончался до прибытия «Скорой помощи».
Телефон у Русакова стоял на беззвучном режиме, и он увидел, что ему звонит Шкадов. Отвечать не стал, отправил дежурное «занят, перезвоню позже».
Тем временем Тонковидов завершил общение с силовиками еще одним грозным напутствием, после чего те покинули кабинет.
– Не верю я им, – сказал, когда дверь закрылась, Антон. – Как там, кстати, твой человек? Работает?
– Да, – ответил Русаков, – Вот что-то звонил сейчас.
– Нашел что-то?
– Да, понемногу двигается, только времени мало прошло.
– Хорошо, – сказал Тонковидов. – Я тут с бумагами поработаю, а вы идите. И самодеятельности поменьше, держите в курсе дела.
Они вышли и почти сразу Русаков набрал Дмитрия. Телефон молчал.
– Что-то не отвечает, – сказал Ростислав Катину.
Тот покачал головой:
– Может, это паранойя, но я уже сам стал ждать чего-то плохого. Хотелось бы ошибиться.
Руслан пошел к себе в кабинет. Уже через несколько минут в дверь постучали. Зашел Савицкий.
– Присаживайтесь, Павел Юрьевич! Какие думы надумали?
– Хочу для начала поздравить вас с назначением. Чувствуйте, какой рывок карьеры?
– Вы это серьезно? Или тонкий сарказм?
– Серьезно вполне. К подобным вызовам судьбы надо относиться бережно. Ну, а для меня это означает, что придется взять на себя вашу работу с прессой. Уже и мысли какие-то есть.
– И какие же?
– Надо перетряхивать и перетряхивать. Я о пресс-службе. И укреплять. Разумеется, это дело не одного-двух дней.
Ростислав подумал об Оксане, хотел аккуратно возразить, но потом вспомнил и о Морскове и решил промолчать.
– А еще у меня к вам просьба будет, Ростислав Романович. Надо уговорить Тонковидова вытащить сюда семью. На время пока. Сделать несколько теплых семейных репортажей.
– Думаю, откажет.
В это время у Русакова звякнул телефон. Эсэмэска. Он посмотрел на дисплей.
«Я в полиции. Второе отделение. Вытаскивай. Дмитрий».
– Извините, Павел, – сказал он, пытаясь сохранить самообладание. – Срочные дела. Давайте до понедельника.
– Ну, хорошо, – тот нехотя поднялся. – Но вы же не забудете переговорить по возможности.
– Нет-нет.
Ростислав вышел вслед за Савицким. Спускаясь вниз, позвонил Оксане:
– Хотел срочно встретиться, но перезвоню попозже. Другое дело нарисовалось.
– Что-то случилось?
– Да. Позже перезвоню. Будь готова.
– Хорошо.
Затем, уже на улице Русаков набрал Катина:
– Сергеич, замели моего человека. Он во втором отделе. Еду выручать.
– Хм… Сам справишься?
– Постараюсь. Подстрахуешь, если что?
– Хорошо. На связи.
В машине Русаков включил навигатор. Ехать довольно далеко. До реки, потом по набережной и там по узкой вязи улочек. Район незнакомый. Он повернул ключ зажигания. Несмотря на выходной день, машин в центре было немало. Ростислав нервничал, останавливаясь на светофорах. Потом поток транспорта ослаб, но и дороги стали похуже – ухабы, наледи. Здесь чистить проезжую часть мэрия очевидно считала ненужной роскошью.
Двухэтажное здание отделения полиции стояло в окружении странного конгломерата из панельных пятиэтажек и частных домов. Русаков решительно толкнул дверь и оказался в темном предбаннике. За стеклом сидел дежурный капитан с румянцем во всю щеку.
– Добрый день, – сказал Русаков, показывая удостоверение. – Заместитель губернатора Русаков.
Капитан моментально сменил позу на менее вальяжную и убрал расслабленность в глазах:
– Слушаю вас.
– Вы задержали моего знакомого Шкадова Дмитрия Андреевича. В чем причина? Могу я говорить с вашим начальством.
– Минутку, – сказал капитан и начал крутить диск телефона. Переговорив с кем-то, он положил трубку и снова попросил Русакова показать ему удостоверение. Покрутив его несколько секунд, сказал кому-то вглубь помещения:
– Проводите к начальнику.
Рослый и такой же румяный сержант появился откуда-то сбоку. Русаков за ним прошел на второй этаж и через пустую приемную зашел в просторный кабинет.
Сидевший за столом подполковник, в отличие от своих подчиненных, был худ и бледен. Узкие глаза смотрели колюче и настороженно. Тем не менее, он был вежлив и предупредителен.
– Подполковник Чумак, – представился он, привстав.
– Русаков Ростислав Романович, – Ростислав протянул подполковнику руку, широко улыбаясь. – А вас по имени отчеству?
– Сергей Николаевич.
– Так вот, Сергей Николаевич, – начал Русаков, – мой хороший знакомый, ваш коллега Дмитрий Андреевич Шкадов, был сегодня задержан вашими людьми. Думаю, это недоразумение. Он приехал ко мне в гости.
Ростислав опять широко улыбнулся.
– Ваш гость, – ответил Чумак, – ездит по приличным людям. Врывается в кабинеты, задает разные вопросы, оказывает сопротивление сотрудникам охраны, выполняющим свои прямые обязанности. А главное, козыряет тем, что он сотрудник МУРа. Между тем, как мы выяснили, он уволился из органов. Как вам это?
– Честно говоря, не знаю, – пожал плечами Русаков. – Знаю, что он имеет отношение к правоохранительным органам. Мне он не подчиняется и не подчинялся. Человек порядочный.
– В любом случае, есть заявление и нам надо провести проверку, – сказал подполковник.
– А генерал Панин в курсе? – в упор спросил Ростислав.
Глаза Чумака забегали, а губы плотно сжались. Потом он с усилием их разжал:
– А причем тут генерал? Такие вопросы мы решаем самостоятельно.
– Тогда я вынужден буду поставить его в известность.
– Зачем беспокоить человека?
– Тогда я предлагаю другой вариант: вы выпускаете Дмитрия Андреевича, а потом проводите проверку. Он, ручаюсь, никуда не убежит.
Подполковник задумался, пожевал губами, потом сказал:
– Тогда подождите, пожалуйста, внизу. Буквально пять минут. Я вызову своих сотрудников, и мы решим, насколько возможно сделать, как вы предлагаете.
Сержант, ожидавший в приемной, опять отвел Русакова вниз, и Ростислав уселся на твердый деревянный диванчик. Ждать пришлось поболее обещанных пяти минут. Русаков представлял, как все это время худой подполковник висит на телефонах, чувствуя себя между двух огней. Наконец, минут через пятнадцать, из двери показался Шкадов. В дежурке он подписал еще какие-то бумаги, и лишь после этого они вышли на свежий воздух.
– Ну что, герой, где прокололся? – спросил Ростислав.
– Во-первых, спасибо, что выручил. Быстро получилось.
– Сам не ожидал.
– А прокололся…думаю, вчера в квартире, что ты мне посоветовал. Сегодня решил Чигарева навестить. Азарт, мать его…Скромная оптовочка, возле какого-то картонного заводика, но сначала охранник налетел, потом менты. Коллеги, так сказать… Крутили так-сяк, потом на трое суток задержали. Хорошо, что успел тебе сообщение скинуть. Потом телефон изъяли.
– Вернули хоть?
– Вернули. И вообще вежливы были. Опасаются нас все же. Но это ничего не значит.
– В смысле?
– Любая провокация возможна. Играем-то на чужом поле. Надо срочно на связь с местными выходить, кому доверяем. У меня есть этот Семен. Мы ему доверяем?
Русаков подумал про Оксану и вздохнул:
– Наверно.
Потом сделал паузу:
– Давай-ка передохнем. Время обеда. А потом снова в бой.
Они сели в машину.
– Сейчас куда-нибудь пообедать заедем. Лучше в центр, в людное место.
– Поехали, – кивнул Шкадов, – А пока до людного не доехали, я проверю, не следят ли.
Они покрутились по узким улицам, потом выехали на набережную.
– Следят, – спокойно сказал Дмитрий. – На маленькой черной машинке.
– И что?
– Ничего пока. Поехали обедать.
Глава тридцать шестая.
Антон Тонковидов посмотрел на большие часы, висевшие на стене напротив стола. Время послеобеденное. Выходной. Можно ехать отдыхать. Ну, или хотя бы обедать. Зазвонил селектор. Мучавшийся в приемной помощник Юра, наверно, хотел отпроситься домой. Однако, Антон не угадал.
– Тут Савицкий. Павел Юрьевич. Зайти хочет.
Тонковидов снова взглянул на часы.
– Ладно, пусть зайдет быстро, – сказал он.
– Павел Юрьевич, у меня времени немного, – сказал он. И я вас просил через Русакова работать.
Савицкий плюхнулся на стул и извиняюще поднял вверх руки:
– Да он убежал куда-то, а дело вас касается, пиара вашего. Я совсем коротко. Нам надо, чтобы вы привезли сюда на пару деньков семью. Нужно сделать несколько сюжетиков для телевидения.
Тонковидов внутренне сморщился, но виду не подал:
– Вы уверены, что это хорошая идея? Лично я – нет. Занятость большая, обстановка нервная.
– Вы поймите, Антон Викторович, нам надо усилить работу над формированием вашего имиджа. Приедут мои специалисты, помогут.
– Мне бы не хотелось…
– Надо, Антон Викторович, надо. И с Юрием Ивановичем согласовано, – Савицкий аж покраснел от собственного напора.
– Я обдумаю. Это – единственное, что могу вам пообещать, – сказал Антон и отвернулся к окну, всем своим видом показывая, что аудиенция окончена.
– Хорошо, – сказал Савицкий, поднимаясь, – Спасибо за понимание.
Тонковидов не ответил. Дождался, когда визитер выйдет и позвонил Катину:
– Сергеич, поехали, пообедаем. Только место в центре выбери, посветлее и поприличнее.
Катин не удержался от смешка.
– Хорошо, – сказал он. – Охрану не берем?
– Тебя достаточно, – сухо ответил Тонковидов, – Три минуты на сборы и выяснение маршрута.
Они приехали в ресторан «Форум». Он помещался в помпезном здании гостиницы сталинской постройки в центре города, в паре кварталов от администрации. Время было пограничным: обеды закончились, ужины не начались, поэтому людей было немного.
Они не успели даже сделать заказ, как у Тонковидова зазвонил телефон. Номер столичного куратора вызвал у Антона нечто вроде легкой зубной боли.
– Слушай, Антон, нужно тебя пиарить. Семейные ценности и так далее. Ты же понимаешь? Павел – человек в этом деле опытный. В пределах его компетенции пусть подсказывает.
– Понятно, Юрий Иванович.
– Хорошо, что понятно. Ты не паникуй, мы отсюда все видим и все держим под контролем. Так что, договаривайся с семьей насчет приезда.
– Хорошо.
– И веселей, а то что-то мне голос твой не нравится.
Тонковидову очень не хотелось звонить жене, но он заставил себя сделать это. Тамара, как всегда была занята и его предложение, тоже как всегда, встретила с неудовольствием. Впрочем, Антон понимал, что в ней борется два чувства: нежелание ехать в провинциальный город, да еще с дочерью и необходимость помочь мужу одолеть новую ступень в карьере. Она все же человек долга.
– Хорошо, – сказала она, наконец. – Я разберусь с делами и мы с Полиной приедем. В понедельник вряд ли, скорее во вторник.
– Скажи, Сергеич, – обратился Антон к Катину, закончив разговор. – А бывают счастливые семьи?
– Бывают, – ответил он, – У меня, например.
– Ты никогда об этом не рассказывал.
– А вы и не спрашивали. Как, впрочем, и я вас.
– Тогда давай напьемся. Или хотя бы выпьем за семейное счастье.
– Вы водителя отпустили, – напомнил Катин. – Поэтому я за рулем.
– Вызовем.
– Думаю, не стоит. Мне лучше быть в хорошей форме.
– Что ж, – грустно сказал Тонковидов, – напиваться не будем. Но я выпью немного. Культурно. Тем более, я ж почти губернатор. Мало ли кто за нами наблюдает? Так? Ну, где официант?
Официант появился как из-под земли. Каждый заказал по полноценному обеду с первым, вторым и третьим. Чуть поколебавшись, Тонковидов добавил сто пятьдесят грамм водки.
Ну что за доза для взрослого мужчины? Так, для аппетита, – словно оправдываясь, сказал он Катину. Тот промолчал.
Водку принесли раньше еды. В небольшом изящном графинчике. Антон налил себе рюмку и выпил залпом. Отломал кусочек хлеба, пожевал его. Ему стало теплее и вроде как немножко легче.
– Помогает, – сказал он Катину. – Вроде и не пью почти, а иногда надо.
– Наверно, – кивнул тот. – Иногда можно.
Принесли салат, потом первое. Тонковидов выпил еще рюмку. С удовольствием окунул ложку в тарелку с борщом. Готовили здесь, действительно, неплохо. Они не спеша поели. Антон долил содержимое графина в рюмку и с грустью посмотрел на пустую тару.
– Всё, – сказал он сам себе с сожалением и опрокинул рюмку.
В ожидании чая Катин обвел зал глазами. Постепенно здесь стали появляться люди. На одном из столиков он задержал взгляд.
– Видите, вон там, в углу, – сказал он Тонковидову. – Валентина Викторовна, ваша заместительница.
– Ага, – засмеялся Антон. – По социалке. Решает социальные вопросы.
– Может, муж, – осторожно сказал Катин.
– А сейчас выясним, – сказал Антон и встал из-за стола.
– Антон Викторович, может не надо, – встревоженно попытался возразить Сергей Сергеевич.
– Спокойно, Сергеич. Я буду вести себя очень культурно, – сказал врио губернатора и пошел по направлению к дальнему столику.
Напротив Савельевой сидел приятный мужчина лет пятидесяти с небольшим, с легкой сединой в коротком темном ежике. Когда он увидел Тонковидова, глаза его удивленно расширились. Савельева наоборот расплылась в улыбке:
– Антон Викторович, какими судьбами? Присаживайтесь с нами.
– И присяду, – сказал Тонковидов. – Приятно видеть вас, Валентина Викторовна в нерабочей обстановке.
– Знакомьтесь, – сказала Савельева. – Чигарев Валерий Григорьевич, бизнесмен, наш активный меценат и спонсор, большой любитель искусства.
– Очень приятно, – сказал Антон, пододвигая кресло. – Чем занимаетесь, Валерий Григорьевич, кроме меценатства?
– Торгую понемногу, – ответил тот. – Продукты питания, стройматериалы.
– Ну, это только способ зарабатывания денег, – улыбнулась Валентина Викторовна. – На самом деле Валерий Григорьевич – большой любитель искусства. Мы как раз обсуждали вопрос проведения в нашем городе музыкального фестиваля.
– Стало быть, у вас деловая беседа? – улыбнулся Тонковидов.– Я вам не помешал?
– Нет, конечно, – сказала Соловьева, – Хотите принять участие в обсуждении? Мы будем только рады.
– Нет, – покачал головой Антон. – Рабочие вопросы в рабочее время. Давайте лучше выпьем с вами.
– Я смотрю, вы не один, – заметила Савельева. – У вас не будет проблем?
– Шутите? – засмеялся Антон. – Хотя… сделаем так… Выпьем, а потом…потом пригласим Сергея Сергеевича к нам.
– Конечно, – кивнул Чигарев. – Я угощаю. От коньяка не откажитесь?
– Нет, – сказал Тонковидов. – Но имейте в виду, чисто символически.
Коньяк на столе появился почти мгновенно. Они выпили по рюмке за дальнейшее сотрудничество власти и бизнеса. Антон был почти трезв, зато ему стало хорошо на душе, тревоги и проблемы последнего времени куда-то улетучились. А еще он обратил внимание на то, какая симпатичная белокурая и белокожая женщина сидит рядом с ним. «Сколько ей, – начал вспоминать Тонковидов, – Где-то лет сорок пять. Почти ровесница. И чем она хуже молодых? Той же Алины?». На секунду ему стало грустно, он подумал о молодых годах, когда был слишком робок с женщинами, потом о времени, когда был почти верен Тамаре. Впрочем, грусть эта исчезла быстро, а на ее место пришла веселая ярость. Он махнул рукой, подзывая Катина.
Тот подошел. Поздоровался, присел, но смотрел настороженно.
– Не переживайте так, Сергей Сергеевич, – заметил Тонковидов, глядя на него. – Это Валентина Викторовна, вы ее знаете, а это Валерий Григорьевич – местный известный предприниматель. Мы сейчас посидим с ними немного, поговорим в неформальной обстановке, наладим, так сказать, мосты взаимопонимания.
– Хорошо, – кивнул Катин, – Как скажете, Антон Викторович.
Но по его внешнему виду было заметно, что он не очень рад этому неформальному общению.
Савельева внимательно смотрела на Антона. Потом неожиданно спросила:
– А вы, действительно, хотите наладить мосты, Антон Викторович?
– Вопрос, конечно, интересный, – засмеялся Тонковидов. – Это моя основная задача. И в глобальном смысле тоже.
– Тогда у меня есть предложение, – сказала она. – Мы сейчас поедем в одно место и пообщаемся с одним человеком. Это будет для вас очень полезным знакомством.
Предложение это, судя по всему, стало неожиданностью для всех. Чигарев заметно заволновался, заерзал в кресле, Катин недовольно пошевелил губами. А Антон почувствовал какой-то азарт. Хотя возможно сыграло роль выпитое спиртное. Так всегда бывало с ним после нескольких рюмок. Появлялся какой-то кураж. Только в какую сторону – плохую или хорошую он его вынесет – было неизвестно. Впрочем, Тонковидов сейчас об этом и не задумывался.
– Поехали, – сказал он.
– Только, извините, я позвоню и предупрежу. И не волнуйтесь, – тонко улыбнулась она. – Вам ничего не угрожает.
– Я не боюсь, – Антон покачал головой. – И Сергеич со мной. Он и с батальоном тонтон-макутов справится.
– Это лишнее, – вставая, сказала Валентина Викторовна. – Буквально одну минутку.
Она вскоре вернулась.
– Можем ехать, – сказала она. – Валерий Григорьевич, отмени, пожалуйста, заказ.
– Вы даже не поели? – спросил удивленно Тонковидов.
– Мы не голодные, – улыбнулась Савельева. – Да и накормят нас вскоре.
Они вышли и расселись по машинам. Антон сел рядом с Катиным в свою, а Савельева уселась за руль красной «Мазды». На соседнее сиденье сел Чигарев. Катин немного удивился:
– Валентина Викторовна, вы же вроде выпили?
– Вы думаете, что меня здесь кто-нибудь остановит? Да и доза-то чисто символическая. Так что, спокойненько двинулись. Мы – впереди, а вы за нами.
По мере того, как они ехали, Катин мрачнел все больше. Он молчал, только косился на Антона. Того в машине немного разморило, и он расслабленно прикрыл глаза и откинулся на подголовник. Наконец, Сергей Сергеевич не выдержал и сказал:
– Рисковая затея. Зря мы поехали.
Тонковидов улыбнулся, не открывая глаз:
– Вот, не поверишь, Сергеич, ждал, когда ты ныть начнешь. Не надо ничего бояться. Мы здесь – главные и пусть они нас боятся.
Катин замолчал, только покачал головой. Они переехали мост через речку, потом миновали улочку частных домов и неожиданно свернули в лес. Стемнело, и в зимнем лесу было неуютно, черные ветки нависали над узкой дорогой. Но деревья закончились так же неожиданно, как и начались. Они подъехали к двухэтажному дому на краю леса. Ресторан «На опушке» светилась надпись на здании.
– Хорошо у них тут с ресторанами. И морские, и лесные, – заметил Антон, когда они вышли из машины. Он приостановился, и, наклонившись, взял в руку немного снега, сжал его в комок и протер виски.
– Голова что-то побаливает,– пояснил Тонковидов и добавил. – Сейчас вздохну поглубже, и пройдет. Савельева и Чигарев уже вышли из машины и ждали их чуть поодаль. Заместительница губернатора в распахнутой светлой дубленке и в сапогах на высоких каблуках нависала облаком над темной фигурой в черном пальто.
Они зашли в помещение. В холле царил полумрак. На стенах висели неяркие светильники, стилизованные под свечи. Их встретил высокий парень в темном костюме при галстуке и с бритой головой. Говорил он, впрочем, очень учтиво:
– Добрый вечер. Мы рады приветствовать вас в нашем ресторане. Я провожу вас.
Они поднялись наверх, и зашли в небольшое помещение, где сняли верхнюю одежду. В следующей комнате стоял длинный узкий стол, накрытый белой скатертью. Из комнаты куда-то вели еще две закрытые двери.
– Располагайтесь, пожалуйста, – сказал сопровождающий и исчез за одной из дверей. Они только успели сесть за высокие стулья с резными спинками, как дверь снова распахнулась, и из нее появился плотный мужчина среднего роста в черном пиджаке и белой рубашке без галстука. Антон посмотрел на него внимательно: невысокий, но широкий лоб с большими залысинами, сплющенный боксерский нос, небольшие глаза-буравчики смотрели пронзительно.