Андрей Юдин
Ловушка для губернатора
– Ну, сесть, не сесть, но присядем ненадолго, Артур Арнольдович. Поговорим.
– О чем это? – заволновался Салатов. – Приз давайте. Я распишусь.
– Приз потом. Сначала разговор, – Шкадов достал из кармана красную книжицу и махнул ею перед лицом ошалевшего официанта. – Уголовный розыск. Поговорим. Сначала не для протокола.
Он был готов к любой, даже резкой, реакции. Но Салатов как-то сразу обмяк и плюхнулся в кресло:
– О чем говорить?
– О ваших хозяевах, которых вы обслуживали в одном доме.
Салатов сделал паузу, потом потянулся к бутылке, но почти сразу поставил ее на место.
– Спрашивайте. Все расскажу. Они ж, суки, меня уволили. Как раз после этого. Пусть теперь попляшут.
– Вот и расскажете все подробно, – Шкадов пододвинул поближе к столу табуретку и включил в кармане диктофон.
– Вы вопросы задавайте. Мне так легче будет сообразить, – официант откинулся в кресле. – И я выпью чуть-чуть, чтоб успокоиться. Немного совсем. Ничего?
– Немного выпейте,– кивнул Шкадов. – Но совсем немного.
– Да я норму знаю.
Салатов, действительно, плеснул на дно бокала, выпил залпом, взял лимон и отбросил его в сторону.
– Ну, спрашивайте же…, – почти умоляюще сказал он.
– Так, за что же они вас уволили? – задал первый вопрос Дмитрий. Он особо не надеялся услышать сразу какое-то решительное признание, спросил, скорее, для затравки.
– А интересная история…, – Салатов хихикнул, – Я на кухне коктейли забирал. Там была еще Ивановна, повар. Ну и тут заходят двое: врач этот…фамилию забыл и Геннадьич, банкир, ну его у нас все знают…
Он сделал паузу, посмотрел на коньяк, но, видимо, сдержался и отвел взгляд.
– Ну, оба слегка датые…я-то на работе ни-ни. Ну, врач мне и говорит: ты, мол, посиди, отдохни, а то выглядишь плохо. Мы сами отнесем.
– Сами? – Дмитрий удивленно поднял брови.
– Ну и я удивился. Говорю, это ж моя работа, сейчас Кузьминична нальет и принесу. А они смеются: мы сами нальем. А я опять: не могу, мол, моя работа. Тут мне Ветров, так зло уже, хоть и с улыбочкой: слушайся, мол, а то на улице останешься. Ну, я психанул, поставил так поднос…громко и переодеваться пошел.
– Куда пошли?
– Ну, там комнатка есть, типа раздевалки или кладовки… Но я только начал переодеваться, ко мне Михалыч заходит и говорит: не дури, иди работай.
– А Михалыч это кто? – спросил Шкадов.
– Он вроде управляющего у Данилова или секретаря. Хрен его знает. Ну, короче, я слегка с ним пособачился, ну и пошел. А потом эта свистопляска началась. С Цветковым…
– А вы видели, как это случилось?
– Нет. На кухню опять же выходил. Десерт надо было нести.
– Полиция с вами разговаривала?
– А как же… Но я их не люблю. Извините уж…Сказал, что ничего не знаю, ничего не видел. Да мне и говорить ничего не следует.
– Это почему же?
– Сидел я. Ни за что. Кто-то обнес клиента. Из пиджака бабло вытащили. Я столик обслуживал, на меня повесили.
– Долго сидели?
– Не, подержали немного в камере. Потом под подписку выпустили. И срок условный дали. Но я к ним не хочу больше.
– А уволили вас все же за что?
– За это, наверно. Что повздорил. Еще сказали, чтоб молчал. Правда, бабла немного дали. Мало. Жадные они.
– Кто сказал?
– От Ветрова малец приходил. Говорит: затихарись. А я вот разболтался… – Салатов усмехнулся, – А ты не их будешь? Да нет, непохож. Нездешний. А они ведь и убить могут.
– Кто?
– Ветровские. Да и вся прочая шайка.
– А что за люди там собираются?
– Люди? Шайка. Хозяева, бляха-муха. Вот меньше на одного стало.
– А о чем говорят?
Салатов закатил глаза вверх и засмеялся:
– Да, если б слышал что-то серьезное, меня б уже точно в лесу волки доедали. За столом ля-ля, тополя… А так у них комнатка наверху есть. Типа библиотеки. Книг, и правда, много. Там и разговаривают. Я пару раз заходил, выпить приносил. Так они сразу замолкают. И жен туда не водят. Смекаешь.
– Смекаю, – Шкадов слегка улыбнулся и кивнул.
– Ну и хорошо, – Салатов снова потянулся к коньяку. – Все я тебе сказал. Я – человек маленький. Ваши разговоры меня не интересуют.
– Ну и хорошо, – Дмитрий кивнул. – Тогда и о нашем разговоре ни слова. Мы – тоже люди серьезные.
Салатов плеснул из бутылки на дно бокала:
– Вижу. Потому и хорошего от вас ничего не жду. Даже денег не хочу. Гниды они, а вы…не знаю. Иди уж.
Дмитрий попрощался и вышел. На улице он немного подышал морозным воздухом, поразмышлял над полученной информацией и решил ехать на квартиру к Ростиславу, чтобы поделиться с ним услышанным и решить, что делать дальше.
Глава двадцать третья.
Тонковидов, как это ни странно, с утра думал об Алине. Странно, потому что еще вчера решил о ней не думать. Но вот как-то не получалось. И это, несмотря на то, что его постоянно отвлекали. С утра прошло совещание по планированию изменений в бюджет. Решали какие-то мелочи, и почему это требовало присутствия врио губернатора, Тонковидов не очень-то понимал. Вернее, догадывался – финансовые документы требовали его подписи, значит, он должен быть в курсе дела. Еще Тонковидов с тоской подумал, что если подпишет какую-нибудь не ту бумагу, то потом его элементарно могут за это притянуть к ответственности. Если сильно захотят – к уголовной. Правда, пока вряд ли есть такие силы, которые и хотят это сделать и одновременно могут. Это Антона слегка успокаивало. И поэтому он честно и спокойно пытался понять, куда и какие цифры идут. Потом прошло заседание совета безопасности, которое опять же номинально он возглавлял. Вел заседание Крупин, а врио губернатора терпеливо слушал главного полицейского, начальника местного эфэсбе, прокурора… Лишь в конце проявил личную заинтересованность.
– Как идет расследование гибели Цветкова? – обратился он ко всем сразу, хотя и не к кому конкретно.
Присутствующие переглянулись, помялись. Ответил начальник следственного комитета. Высокий и относительно молодой блондин с выцветшими глазами;
– Антон Викторович, расследование идет. Как вы знаете, подключились коллеги из Москвы.
– И какие выводы? – нервно взглянул на него Антон.
– Окончательные делать рано. Но уже можно говорить, что Василий Дмитриевич принял яд. Есть даже формула. Могу зачитать.
Он порылся в бумагах.
– Не надо, – махнул рукой Тонковидов, – Сам выпил или налили?
– Пока однозначно сказать не могу. В ближайшее время, думаю, мы подготовим для вас подробный доклад.
Антон так и не понял, что значит ответ на этот вопрос, только снова махнул рукой, давая понять, что вопросов у него больше нет.
В приемной его перехватил Евсин.
– Можно? – спросил он.
Антон взглянул в сторону. Два человека, сидевшие на стульях, привстали.
– Кулаков Дмитрий Савельевич, – представился один из них, невысокий с круглым благообразным лицом, в очках с тонкой золоченой оправой. – Вам Юрий Иванович звонил.
Тонковидов пожал ему руку и повернулся к Евсину.
– Одна минута, – сказал тот.
– Хорошо, – Антон кивнул, – Господа, извините, через минуту я вас приму.
Тонковидов и Евсин зашли в кабинет, и Антон даже не стал садиться.
– Слушаю, – сказал он, повернувшись к заместителю.
– Антон Викторович, в районе слезно просят перенести встречу на завтра. Подготовиться не успели.
В глубине души Тонковидов почувствовал облегчение, не очень-то любил он это общение с простым народом, но лицо сделал недовольное:
– Что им готовиться? Траву посадить зимой не успели?
– Да нет, там проблемы небольшие. Коммунальные…, – начал было Евсин, но Антон его перебил.
– Ладно, завтра так завтра. Извините, меня банкир ждет.
Московский банкир рассказал о том, что его банк планирует вложиться в строительство крупного сельскохозяйственного предприятия на территории Ясноборской области, просил помощи и поддержки, а за это к своим инвестициям вдобавок обещал помочь в благоустройстве райцентра, где собственно и будет это предприятие располагаться. Также в софинансированиии проекта будет участвовать и местный банк «Союз». Его президент некто Дмитрий Иванович Шилов совсем Тонковидову не понравился. Крупный мужчина с красным лицом в хорошем костюме глядел в лицо Антону как-то заискивающе, а рука при рукопожатии оказалась мокрой. Тонковидов отметил это внутренне слегка передернувшись, но большого значения решил не придавать: дело-то полезное. Он вызвал Евсина.
– Виктор Иванович, обсудите детали, пожалуйста. Я думаю, экономист и аграрник нужны. Там кто у нас, кстати, экономикой сейчас командует?
– Вы же знаете, – развел руками врио первого зама. – Пока я тут, Уланов на хозяйстве.
– Ну, Значит, Уланова, но кадровые вопросы решать надо.
– Может из мэрии кого выдернуть? – поинтересовался Евсин, – Там ребята есть хорошие.
– Потом поговорим. Забирай гостей пока. Если вопросы будут…тоже потом.
Оставшись один, Тонковидов открыл в компьютере страничку со структурой администрации. В ней было не то чтобы много, но немало белых пятен. Их надо было как-то закрывать. И хотя из Москвы на него вроде бы давили в этом вопросе не слишком, Антон хотел решать его как можно быстрее. Впрочем, только ли его?
И как в подтверждение раздался звонок. Москва.
– Добрый день, Юрий Иваныч.
– Добрый, Антон Викторович. Нашли общий язык с Дмитрием Савельевичем?
– Да, конечно.
– Это хорошо. Остальное не очень. Увеличивайте активность, общайтесь с населением. Русакова своего нагибайте. Вот чем он занимается?
– Изучает местную журналистскую среду, хочет через нее воздействовать. Понять, кто друг, а кто враг, – немного невпопад ответил Тонковидов.
– Надо самим переходить к активным действиям. Возможно, пресс-службу вашу перетряхивать пора. Ладно, завтра будет человек наш у вас, в помощь. Русакову придаст ускорение. Где-то во второй половине дня.
– Хорошо. А то мы с утра в районе…
– Тогда все. Вперед. Удачи.
Разговор с куратором расстроил Антона. Как-то все не складывалось у него, вот отчитали, как мальчишку. Опять закралась подлая мыслишка: а на своем ли он месте? Тонковидов усилием воли прогнал ее, но настроение не улучшилось. Он покрутил в руках мобильный и решительно набрал телефон Алины.
– Здравствуйте, Антон Викторович, – раздалось через паузу.
– Добрый день, Алиночка. Хотел узнать, как у вас дела?
– Спасибо, немного занята, – ответила она, – Но все равно рада, что вы помните обо мне.
– А вечером?
– Что вечером? – переспросила Алина.
– Свободны?
– Ну, почти…
– А если я вас куда-нибудь приглашу?
– Если или пригласите? – она засмеялась.
– Приглашу, – сказал Антон уже твердо.
Опять пауза.
– Давайте сделаем так, – сказала, наконец, она.– Я вам перезвоню через пять минут и скажу, смогу ли.
Пять минут показались ему вечностью. Хотя позвонила она раньше, минуты через три:
– Ну, приглашайте.
– Ой, а я даже не знаю, куда у вас можно пойти.
– Тоже мне кавалер, – она опять засмеялась. – Я должна место назначать?
– Да, – сказал он, – А я время. Так часиков в полвосьмого. И пожелание: чтобы место тихое, не на виду. Есть такие?
– С отдельными кабинетами? Вообще-то я танцевать люблю. Но есть, конечно. Ресторан «Фрегат», например. Возле реки. Пойдет?
– Да, конечно. Вас где забрать?
– Там встретимся. Если вы так шифруетесь, то со служебного входа. Найдете?
– Конечно.
Большую часть времени до конца дня Антон провел как в тумане. Он с кем-то общался, кого-то принимал, но старался отделываться общими фразами. Собрался он уже ближе к концу рабочего дня. Окончательно обговорил с Евсиным и Вилецким детали завтрашней поездки, уточнил, что необходимо взять Русакова. Потом позвонил Катину:
– Зайди.
– Сергей Сергеевич, – сказал он, когда Катин появился в кабинете, – У меня встреча в ресторане «Фрегат». Конфиденциальная.
Катин вопросительно поднял брови.
– Узнай, что за ресторан, как туда подъехать без помпы. Со служебного входа. Сам посидишь в зале, подстрахуешь. Но со стороны.
– Чтоб никто не видел?
– Чтоб меня не видели. Дальше скажу, что делать. И если что – машина должна быть в моем распоряжении. Понятно?
– Понятно, – кивнул Сергей Сергеевич, но по его внешнему виду было видно, что он несколько озадачен.
– Выезд в девятнадцать. И личная просьба: чтоб никому. Хорошо?
Катин кивнул и вышел.
Антон задумался: а насколько можно доверять этому человеку. В Москве ему сказали: «можешь доверять, как себе самому». До сих пор Сергей Сергеевич его не подводил. Правда, все это не касалось личных дел. А с другой стороны – неужели он не может расслабиться, к работе это отношения не имеет. К быту? Так, ведь Катин должен, в том числе, обеспечивать и эту сторону его жизни. Впрочем, желательно без всякой огласки. Неизвестно, как посмотрят на ситуацию в Москве. Для себя Антон решил скрывать встречу с Алиной по максимуму. И все равно без помощи и перестраховки ему не обойтись.
Перед выходом он позвонил Русакову. Завтра во время поездки Тонковидов хотел с ним решительно поговорить о смене тактики, пока же был краток. Катин уже ждал его в машине. Это была не представительская «Тойота», а другая машина. Тоже джип, но с совершенно обычными номерами. Антон хотел быстро нырнуть в машину, но опять зазвонил телефон. Жена. Он недовольно поморщился.
– Ты собираешься домой? Обещал ведь.
– Выходной будет и приеду. А может раньше, если вызовут. Пока не вызывают. Как у вас дела?
– Тебя это еще интересует?
– Послушай, – он старался говорить, как можно миролюбивей. – Ты не представляешь, насколько я здесь загружен.
– Да, конечно, – она, впрочем, слегка сбавила тон. – Еще скажи, что положение хуже губернаторского.
Тонковидов почувствовал иронию и решил подыграть:
– Ну вот, очень точное определение. Именно.
– Ладно. Разговор есть нетелефонный. Целую. И жду.
Тонковидов раздосадовано хмыкнул и сел в машину.
Катин посмотрел на него в зеркало, но ничего не сказал.
– Ну и как «Фрегат»? – спросил врио.
– Прилично вроде, – неопределенно повел плечами Сергей Сергеевич. – Я буду в зале. Кабинеты отдельные рядом.
– Спасибо, – сдержанно сказал Тонковидов и зачем-то повторил.– Очень важная встреча.
Тут ему показалось, что он выглядит смешно. Антон замолчал и отвернулся к окну.
Глава двадцать четвертая.
Что было дальше, Санин помнил смутно. Его куда-то везли, что-то вливали, кололи в руку. Потом его выворачивало наизнанку, он лежал под какими-то лампами и вокруг бегали врачи. Наконец, Виктору Васильевичу стало легче, и он забылся тяжелым удушливым сном. Проснулся он в той же палате, что и накануне вечером. За окном было уже светло. Совершенно измученный и мокрый от пота. Страшно хотелось пить. Санин с трудом дотянулся до кнопки вызова врача.
Сначала в палату вошла молодая симпатичная девушка. Очевидно, медсестра. Но Виктору Васильевичу было не до девичьих красот.
– Пить, – попросил он сухими губами.
Она налила ему воду из графина в стакан. Санин жадно выпил, потом попросил еще.
– Врача пригласите, – сказал он, когда горло, наконец, чуть смягчилось. И все равно голос был противно хриплым. Девушка улыбнулась и кивнула. Так же молча она вышла из палаты, а вскоре вернулась с доктором. Снова с другим. На этот раз пожилым с добрым, немного одутловатым лицом.
– Здравствуйте, Виктор Васильевич, – сказал он как-то устало, присаживаясь на стул возле кровати. – Что ж вы нас так подводите?
– В смысле? – удивился Санин.
– Едите что попало.
– Почему что попало?
– Но вы же домашнее ели? Вам приносили ведь?
– Ну и что?
– Ну и отравились.
– Нет, это исключено. Вы знаете, я еще какие-то таблетки принимал. Мне эта медсестра сразу не понравилась.
– Виктор Васильевич,– доктор нахмурился, – вы, что же думаете, что это мы вас отравить хотели? Тогда полицию давайте вызывать. Хотите?
– Нет-нет, – Санин даже головой замотал. – Отпустите лучше меня домой.
– В вашем состоянии? Не рано ли?
– Меня сын заберет.
– Хорошо. Подпишете отказ от лечения и езжайте, – доктор встал, и доброе лицо его скривилось в горькой гримасе, – если вам ваше здоровье недорого. Ну, хоть дома-то полежите денька два.
Иван был не слишком доволен перспективой забирать отца из больницы, да вдобавок везти его к себе, поскольку возвращаться в свою квартиру Санин-старший категорически отказывался. По крайней мере, пока. Сил разбираться с Альбиной у него катастрофически не было. Но все же Иван согласился и минут через сорок подъехал к больнице. К тому времени Виктор Васильевич подписал отказ от госпитализации, оделся и, пошатываясь, спустился в приемный покой. Там, его, полулежащего на диванчике, и застал сын.
– Да, выглядишь хуже вчерашнего, – покачав головой, сказал Иван.
Виктор Васильевич ничего не ответил. Про ночное отравление промолчал.
– Куда едем? – спросил Иван.
– Ну, к тебе же… Что непонятного?
– А почему?
– Не хочу домой возвращаться. Пока…, – ответил Виктор Васильевич.
Ночью ему было не до звонков, звук он выключил еще вчера вечером. Посмотрел на телефон и увидел, что на нем есть несколько пропущенных от Арины. Выждала и снова принялась звонить. Ладно, потом разберемся, подумал Санин.
Иван пожал плечами и послушно отвез его к себе.
– Удачно все, – сказал он, когда Виктор Васильевич расположился на диванчике в холле, не в пример удобнее, чем в приемном покое больницы. – Никого нет, и часов до двух не будет. Отдохни, поспи. Еда, сам знаешь где. Потом Катя Кирилла привезет, переберешься в гостевую.
– Ничего, – ответил Санин-старший. – Здесь пока перекантуюсь. Здесь удобнее.
– Ну, смотри. Я уехал.
Виктор Васильевич остался один. Хотелось спать, но беспокойная натура не давала покоя. Он набрал номер. Ответили не сразу.
– Добрый день, Петр Борисович, – сказал Санин.
– Добрый, – хмыкнул собеседник, – Живучий ты. Уже и из больницы сбежал.
– А вы все уже знаете…
– Ну, слухами земля полнится. И где ты?
– Да дома я, где ж еще быть, – соврал Виктор Васильевич.
– Ладно, отдохни немного, а мы тут подумаем, как с тобой быть.
– В смысле? – Санин насторожился. – Я вам что уже не нужен?
– Нужен. Но больно уж ненадежен ты стал, – Петр Борисович засмеялся.
– Зря обижаете. Служил и служу. Верой и правдой.
– Ага. Еще скажи, что за идею.
Тон у собеседника был хоть и насмешливый, но не злой и это Санина успокаивало. Правда, не до конца.
– Жить-то тоже на что-то надо, – так же умиротворенно ответил он, – Но против убеждений я никогда…
– Ну, хватит, разболтались мы с тобой. Отдыхай. Тебе позвонят.
Санин откинулся на диване, потом прилег на подушку. Подумал и набрал еще один номер.
Глава двадцать пятая.
– Холостяцкий у нас вечерок намечается, – сказал Шкадов, разливая по высоким бокалам купленное в соседнем магазине пиво.
– Ты к чему это? – недовольно спросил Русаков, вдруг почувствовав обиду за то, что Оксана отправила его одного домой.
Дмитрий улыбнулся:
– А как еще сказать? Сидим и кукуем. Ну, может оно и к лучшему. Подобьем бабки и наметим план действий.
– Подобьем. Хотя я пиво не очень.
– Ну, за компанию-то…
– Ладно, уговорил. Для аппетита.
Шкадов успел приготовить и нехитрый ужин. Время еще было не позднее, но и отдыхать когда-нибудь надо, решил он.
Русаков словно прочитал его мысли:
– Отдохнуть-то иногда не мешает. Но только движемся мы непонятно в каком направлении.
– Поясни.
– Ты-то может и правильно движешься. А я совсем не этим должен заниматься. Мой вопрос – кадры, отчасти пиар. А я уперся в этот детектив. Ладно, это мои проблемы. Рассказывай. Хотя, может Сергеича позовем?
– Можно. Правда, движения у меня немного, но нарыть кое-что успел. Для дальнейшего продвижения.
Ростислав набрал телефон Катина, но тот сбросил. Через секунду на экране появилось дежурное «Занят. Перезвоню позже».
Он показал дисплей Шкадову:
– Понятно? Тогда излагай. Одна голова хорошо, полторы лучше.
Дмитрий засмеялся:
– Половинка твоя или моя? Можешь не отвечать. Давай по пиву.
– Ага. Не чокаясь.
– Это почему?
– Повода нет.
– А за будущие успехи?
Русаков не ответил, отпил пива, поставил бокал на стол:
– Ну, слушаю.
Шкадов коротко пересказал ему разговор с Салатовым, упомянул и встречу с Семеном.
– Ну, вот ему и поведаешь. Перед этим, конечно, с Сергеичем посоветуешься. И я, думаю, нам линии надо разделять. Ты копай параллельно по Цветкову, а в остальное не лезь. А я ухожу от расследования. У меня свои пункты и постараюсь не размениваться.
– Тебе ж тоже это надо знать, как я понимаю.
– Надо, но самому в расследование лезть не стоит. Хотя, ты знаешь, интересно. Может, мне в менты надо было идти?
– В частные детективы, – ответил Дмитрий, и они оба засмеялись.
После ужина Ростислав снова набрал Катина, но тот не отвечал. Перезвонил Сергей Сергеевич уже гораздо позже, когда Слава и Дмитрий уже и не рассчитывали с ним поговорить. В общем-то, и не поговорили.
– Что там у вас? Что-то срочное?
– Нет, не особо. Посоветоваться хотели.
– Тогда завтра, – сказал Катин усталым голосом.
Русаков настаивать не стал, только мысленно пожал плечами. Перед сном на всякий случай поставил будильник. Завтра поездка в район, и Тонковидов просил не опаздывать.
Глава двадцать шестая.
К «Фрегату» подъехали примерно в минут пятнадцать восьмого. Машина неприметная, но все равно припарковались чуть в стороне. Тем более что стоянка возле ресторана была небольшой и почти вся занята. Остановились в кармане на другой стороне набережной. Сам ресторан был освещен, а рядом почти темно. Тонковидов вышел из машины и набрал номер Алины.
– Я приехал. Вы где?
– Подъезжаю. Через пару минут буду.
– Хорошо, – ответил Тонковидов. – Я подожду. Вы заходите, а я чуть позже. Как вас найти?
– Конспирация, – засмеялась девушка. – Хорошо, я в шпионов люблю играть. В зал не заходите. Спросите, где вход в кабинеты. Вам покажут. Там меня найдете. Будут затруднения – звоните.
Закончив разговор, Антон снова сел в машину и повернулся к Катину:
– Знаешь, где там кабинеты?
Тот кивнул.
– Надо пройти не очень заметно.
– Вам или нам?
– Лучше мне одному.
– Хорошо. Там, насколько я знаю, есть проход мимо гардероба. Но не нравятся мне эти игры, Антон Викторович.
– Сергей Сергеевич, давайте договоримся, что иногда я имею право на действия по собственному выбору. Тем более, никакого риска – вы же со мной.
– Хорошо, – сказал Катин, чуть задумавшись, – но зря иронизируете.
– Не буду, – ответил Тонковидов.
Они посидели еще несколько минут, вглядываясь в стоянку возле «Фрегата». Вот подъехала небольшая машинка, из нее вышла женская фигурка и быстро пошла к ресторану. Выждав минуту, Антон повернулся к Катину:
– Пошли.
У входа Тонковидов приостановился и негромко сказал:
– Я пошел. Как договорились. Ты через пару минут заходишь и идешь в зал. На связи.
Антон закрыл шарфом нижнюю часть лица, набросил на голову капюшон куртки. Он знал, что не настолько известен в Ясноборске каждому встречному-поперечному, но и не отрицал, что кто-то в ресторане может его узнать. Поэтому конспирация не помешает.
Возле входа и в гардеробе его никто не остановил, и он скорее по наитию свернул в коридор, идущий параллельно входу в зал. Откуда-то сбоку вдруг появился высокий охранник, но Тонковидов не дал ему открыть рот, опережая вопрос, задал свой:
– Тут девушка зашла. Она меня ждет. Я правильно иду?
Охранник кивнул:
– Да, третья дверь налево.
Тонковидов толкнул дверь. Небольшой кабинет в приглушенных бежевых тонах. Стол, невысокие диванчики. На одном из них сидела Алина в коротком красном платье.
– Ну вот и я, – улыбнулась она. – Добро пожаловать. Снимайте куртку, располагайтесь.
– Спасибо, очаровательная хозяйка, – улыбнулся в свою очередь Антон.
До сей минуты он чувствовал себя слегка напряженно, но увидев Алину сразу сбросил с себя это чувство, почувствовал себя увереннее, расслабился. Разделся, повесил куртку на вешалку, сел на диванчик напротив Алины и расстегнул пиджак.
– Что закажем? – спросил он, когда предварительно постучав, в двери возник официант с меню.
– На ваш вкус, – улыбнулась девушка.
– Хотя бы скажите, что пить будем.
– Шампанское. Иначе, какой же это праздник?
– А у нас праздник? – Антон поднял брови.
– Ну, первый вечер – всегда праздник, – загадочно сказала она.
Когда официант открыл шампанское, разлил его и удалился, Тонковидов поднял бокал:
– Ну что ж за праздник, в который, я уверен, перерастет наше знакомство.
– За праздник, – повторила Алина.
Через некоторое время Тонковидову казалось, что он знает девушку целую вечность. Он чувствовал себя так легко и непринужденно, как не чувствовал, пожалуй, себя еще ни разу с тех пор, как приехал в этот город. Он шутил, рассказывал разные веселые истории, иногда ловил себя на мысли, что никогда не считал себя душой компании, но сегодня что-то изменилась.
Алина весело смеялась, в основном слушала, реагировала на его шутки, так, как и следовало реагировать, по мнению Тонковидова. Сама говорила мало, один раз вдруг попыталась сделаться серьезной и задала вопрос, который в такие минуты задают, наверно, все женщины. Ну, или, как считают мужчины, должны задать. Правда, глаза у нее оставались при этом лукавыми:
– А жена ваша знает, что вы здесь, со мной? – спросила она и добавила: – Только не говорите, что вы неженаты.
– Не скажу, – ответил Антон, – Но ведь у всех бывают маленькие секреты. И у женщин тоже, так ведь? Вот пусть это тоже будет маленьким секретом. А может и не маленьким. Но пока секретом.
– Пока? – Алина подняла брови.
– Ну да, мы же не знаем, что будет дальше.
Алина не стала возражать. А Антон разлил шампанское. Он с опаской поглядывал на карман, где лежал мобильный телефон. Номер этот знали не так много людей. Еще два телефона оставались в кабинете. Один, отключенный с давним личным номером и один служебный, только для разговоров по делам. Он с удовольствием оставил бы там же и этот, третий. Но нельзя – слишком серьезные люди могут позвонить по серьезным вопросам, не требующим отлагательства. Знала номер, естественно, и жена. К счастью, телефон молчал.
Они чокнулись, выпили еще шампанского и Антон почувствовал, что стало совсем тепло. Он снял пиджак, еще больше распустил узел галстука и почувствовал, что ему хочется, чтобы было еще теплее.
– Алина, – он почувствовал, что голос слегка заплетается, набрался твердости и продолжил: – Вы не будете возражать, если я пересяду…на вашу сторону.
– Нет, – улыбнулась она. – Если вам так будет удобнее.
Он пересел на противоположный диванчик, придвинулся поближе к Алине. От нее шел смешанный запах чего-то теплого, терпкого и притягивающего. Он обнял ее, и прижался губами к ее губам. Алина замерла. Через несколько секунд рука Тонковидова соскользнула с ее спины и легла на бедро. В этот момент вдруг выскользнула из его рук и встала на ноги.
Антон поднял на нее удивленный и разочарованный взгляд.
– Пойду носик припудрю, – извиняющимся тоном сказала Алина и исчезла за дверью. Тонковидов разогнул спину и прислонился к дивану, чуть прикрыв глаза.
Когда он открыл их, напротив сидели двое мужчин. Свет и без того не слишком яркий, приглушили еще сильнее. Антон моргнул, словно ожидая, что наваждение исчезнет и появится Алина. Но ничего не произошло?
– Вы кто? – спросил Тонковидов.
– Не волнуйтесь, Антон Викторович, – ответил один из незваных гостей приятным, чуть хрипловатым голосом. – Вы нас не знаете, да и представляться мы не будем. Смысла нет.
– И что вам надо? – Антон заметил, что голос его предательски дрожит.
– Антон Викторович, мы не будем ходить вокруг да около. Дело в том, что то, что здесь было несколько минут назад, снято и сохранено.
– Ну и что дальше? Что вы хотите? – Антон, наконец, смог выбрать соответствующий тон.
– Если вы не хотите огласки, то вам лучше уехать из нашего города. В смысле, не претендовать на пост.
– Вы понимаете, с кем говорите?
Второй мужчина не удержался и хмыкнул, но ничего не сказал. Продолжил первый;
– Понимаем. Как понимаем и то, что у вас в силе предложение, от которого трудно отказаться. Поэтому вы можете придумать уважительную причину: болезнь, например. Вашу или членов семьи. Или другие семейные обстоятельства. У вас сорок восемь часов. Срок вполне приемлемый. До свидания.
Они встали.
– До свидания, – буркнул и второй негромким басом.
И они вышли, прикрыв за собой дверь.
Тонковидов пару секунд посидел в столбняке. Потом посмотрел на дверь. Но Алины не было. Он выхватил из кармана телефон и одной кнопкой вызвал номер Катина. Тот ответил практически сразу.
– Сергеич! Два мужика выходят из моего коридора. Проследи! И я сейчас!
Он вскочил, на ходу вытащив из кармана несколько тысячных бумажек, бросил их на стол и, схватив куртку, выскочил за дверь. В коридоре было пусто. В фойе он столкнулся с Катиным.
– Где они? – на ходу спросил Тонковидов.
– Выбежали, – ответил за него охранник, видимо повторяя, что только что сказал Катину.
Они выскочили из ресторана, но увидели лишь растворяющиеся в вечерней мгле фары машины. Ни номер, ни марку разглядеть не удалось. Тонковидов в сопровождении Сергея Сергеевича вернулся в ресторан. Но расспросы ничего не дали. Да, двое мужчин выбежали из ресторана, но как они здесь появились, никто не знал.
– А девушка? – спохватился Антон.
Они вернулись в кабинет, но там никого не было. На столе валялись тысячные бумажки. Тонковидов взял их и помахал перед лицом как веером.
– Счет, – наконец, сказал он, – А, впрочем…
Он добавил еще несколько тысячных.
– Хватит? – спросил Антон у официанта.
– Да, наверно, – неуверенно сказал тот, взяв деньги.
– Тогда мы пошли. И запомните: здесь никого и ничего не было, – он обвел тяжелым взглядом официанта, охранника и прибежавшую последней девушку-администратора. Та выглядела наиболее растерянной, но ответила именно она:
– Да, конечно.
И добавила уж совсем не к месту:
– Надеюсь, вам у нас понравилось.
– Да уж, – сквозь зубы бросил Антон, двигаясь к двери.
Они молча дошли до машины, сели в салон. И только тогда Катин поднял голову на врио губернатора:
– Так, что случилось?
Антон сделал паузу:
– Сейчас расскажу. Только пока никому не слова.
В этот момент у Катина зазвонил телефон. Он сбросил, посмотрел на экран и спросил:
– А Русакову?
– Завтра решим, – ответил Антон. Затем он коротко рассказал Катину о случившемся.
– Ну и что будем делать? – спросил тот.
– Это я тебя должен спросить. Только не надо говорить, что, мол, ты предупреждал. Поехали, отвезешь меня. С этой мыслью переспать нужно…если больше не с кем.
Они молча доехали до коттеджа Тонковидова. Только, когда машина остановилась, Антон сказал:
– Охрану нужно усилить. Вернее, сделать как-то, чтоб она была. Задача ясна?
– Ясна.
– Ну, тогда до завтра. А я пошел спать… с мыслью.
Глава двадцать седьмая.
Утром шел снег. Ростислав Русаков стоял возле здания администрации и радовался тому, что вышел парой минут раньше. Он с удовольствием вдыхал холодный и в то же время влажный воздух. Оксана тоже вышла из здания, но с Ростиславом лишь поздоровалась. Села в микроавтобус для журналистов. Вот появился и врио губернатора. Он шел с Вилецким, чуть сзади – Катин, помощник Юра и рядом здоровый парень из службы охраны. Русаков немного удивился этому – обычно Тонковидов охрану игнорировал, хватало одного Сергея Сергеевича. Подкатил джип. В него запрыгнули охранник и Катин. Вилецкий и Юра остались ждать свою машину, а Антон пошел к «Тойоте», на ходу махнув Русакову рукой, мол, со мной иди.