Андрей Собакин
Пионерский некрополь
– Молодой человек! – окликнул Игоря Дзержинский.
Игорь поспешил ему навстречу.
– Новости пока неважные, – сказал Дзержинский, – Ваша девочка отомстила, но…
В этот момент прямо из ниоткуда рядом с Феликсом Эдмундовичем появилась Нелли.
– Ты?! – удивлённо воскликнул Игорь.
Нелли несколько смущённо потупила взор и промолчала.
– А где же я? – спросил Игорь, – Где моё тело?
– Спит… – едва слышно пробормотала Нелли, – Спит твоё тело.
– Знаете что… – сказал Дзержинский, – Мне кажется, что положение немножко критическое… Если бы Нелли убила своего вожатого, то, возможно, проклятие было бы снято…
– … И я была бы свободна? – быстро спросила Нелли.
– Да, – кивнул Дзержинский, – Но проблема в том, что он не умер… Повариха из пионерлагеря оказалась на редкость хорошо подготовлена…
– И что нам теперь делать? – спросила Нелли.
Феликс Эдмундович задумался.
– Сейчас тело Игоря спит в отделении милиции, – сказал он, – А Геннадий Петрович находится в больнице, и врачи пытаются спасти его жизнь… Скажите, Нелли, – Дзержинский повернулся к девочке, – А зачем вам надо было убивать директора лагеря? Должен признаться, нам уже известно, что произошло на этом пляже тридцать два года назад… Ну, когда он был всего лишь пионервожатым, а вы – пионеркой…
Нелли задумчиво посмотрела по сторонам, а потом, опустив взгляд, ответила:
– Я не знала, что мне делать… Я не могла покинуть этот пляж и совсем не понимала почему… А однажды ночью из леса пришли эти… Ну, я не знаю, кто они такие, но они могут показывать вещи, если до тебя дотронутся… Они мне показали, что Геннадий Петрович стал директором пионерлагеря, а потом – как он лежит весь в крови на линейке. И я так поняла, что когда это случится, то я буду свободна и смогу уйти.
– Возможно, это и так, – сказал Дзержинский, – Но он пока не умер, а у вот у этого мальчика вы забрали тело… А ведь он совсем ни в чём не виноват. Всё-таки месть – это не самое лучшее…
– Да, жизнь намного лучше! – резко прервала его девочка, – Но её у меня отняли, и я хочу, могу и буду мстить!
– Нам надо найти выход из этой ситуации… – задумчиво сказал Феликс Эдмундович, – У меня есть одна идея. Я не совсем уверен, что она сработает, но особого выбора у нас, кажется, и нет…
…Игорь открыл глаза и тут же снова зажмурился. Однако это не помогло – ослепительный белый свет, казалось, пробивался даже через закрытые веки. Через несколько секунд, чуть попривыкнув, мальчик снова открыл глаза. Склонившееся над ним лицо было ему совершенно незнакомым.
– Геннадий Петрович, вы меня видите? – спросил незнакомец.
Игорь ничего не понимал. Он ощущал сильную боль в шее, где-то слева внизу чуть повыше ключицы. Почему-то болела грудь, но не внутри, а как бы на поверхности, словно от ожога…
– Где я? – тихо спросил Игорь и тут же удивился своему низкому хриплому голосу. Ему было также совершенно не понятно, почему его назвали Геннадием Петровичем.
– Вы в больнице, – ответил незнакомец, – Мы вам сделали операцию, и теперь всё будет хорошо.
Незнакомец представился доктором Александром Павловичем и начал задавать какие-то то очень простые, то довольно странные вопросы. Игорь чисто механически отвечал или растерянно бормотал: «не знаю». Потом внезапно ему сильно захотелось спать, и он словно провалился в сон. Игорь не знал, сколько времени он проспал. Открыв глаза он обнаружил, что в комнате был лёгкий полумрак, а где-то совсем рядом звучал голос доктора:
– …Очень похоже на то, что после той ножевой травмы шеи поступление кислорода к клеткам мозга было временно нарушено. Это вполне может объяснить и провалы в памяти, и изменение личности… Он думает, что ему сейчас двенадцать лет, и всё, что было после этого, сейчас заблокировано, а может и совсем уничтожено…
Игорь повернул голову и увидел, что Александр Павлович разговаривает с какой-то пожилой женщиной. Та держала в руке носовой платок и периодически шмыгала носом и вытирала слёзы.
– Жизнь вашего мужа сейчас вне опасности, – продолжал доктор, – И нам остаётся надеяться, что память к нему ещё вернётся. Думаю, что уже на следующей неделе вы сможете забрать его домой…
…За окном стояла поздняя ночь. Настольная лампа с тёмным абажуром освещала только центральную часть кабинета. Вдоль стен и в углах было темно. Главврач Сергей Валентинович сидел за своим письменным столом и, откинувшись на спинку стула, продолжал свой рассказ:
–…Так что на основании предоставленных нами результатов экспертизы суд признал его невменяемым и приговорил к принудительному психиатрическому лечению. Я не думаю, что он сможет когда либо покинуть пределы нашего заведения… Нам было очень сложно оценить степень тяжести его заболевания на момент совершения покушения на директора пионерлагеря, но, судя по всему, после этого состояние бедного мальчика ещё более ухудшилось…
– Почему вы так думаете? – спросил главврача его собеседник, сидевший в кресле в самом тёмном углу кабинета, куда не достигал свет настольной лампы.
– Потому что теперь он уверен, что это он сам является директором пионерского лагеря, которого пытался убить, и даже рассказывает про совращение какой-то пионерки, которую он якобы утопил в реке, боясь, что она всё расскажет… Для двенадцатилетного мальчика, скажу я вам, это довольно странные фантазии. Даже если принять во внимание, что по его описанию в той реке под прибрежными корягами действительно обнаружили фрагменты скелета ребёнка – возможно, как раз той девочки…
– И что его теперь ждёт? – поинтересовался сидевший в кресле.
– Что ждёт? – главврач пожал плечами, – Годы, долгие годы в нашем учреждении. Скорее всего, вся его жизнь пройдёт в этих стенах… Успокоительные утром и вечером, электрошоковая терапия…
– И это на протяжении, скажем так, пятидесяти-шестидесяти лет?
– Обычно очень долго такие пациенты не живут, – ответил главврач, – Но что-то около того, в лучшем случае. Или в худшем – тут смотря как считать…
Тот, кто сидел в кресле, некоторое время помолчал, а потом сказал несколько иным тоном, словно обращаясь уже не к главврачу, а к кому-то другому:
– Вот видишь, всё получилось не так уж и плохо.
Главврач в некотором замешательстве торопливо оглядел тёмные углы своего кабинета. К его немалому удивлению, из мрака в светлое пятно шагнула невысокая девочка. Разглядеть её как следует было трудно – весь её силуэт казался нечётким и постоянно колебался, словно пламя свечи, переливаясь разными жёлто-оранжевыми оттенками.
– Значит, – негромко отозвалась девочка, – Мне надо ещё пятьдесят лет ждать?
– Зато он получит свой штраф здесь, а потом ещё и по другую сторону, – ответил из темноты тот, кто сидел в кресле.
– Я уже устала ждать, – грустно вздохнула девочка и снова бесшумно растворилась в темноте.
Главврач недоумённо посмотрел в сторону кресла. Сидевший там незнакомец наклонился чуть вперёд, и в светлом пятне от настольной лампы появился профиль Дзержинского.
– А кто это была такая? – осторожно спросил главврач.
– Это, Сергей Валентинович, та самая пионерка, – ответил Дзержинский, – Понимаете, пока ваш пациент жив, она не может… Как бы это получше сказать?.. Не может уйти. Вы меня понимаете?
– Моему пациенту всего двенадцать лет, – сказал Сергей Валентинович, – Он никак не может быть причастен к смерти пионерки, произошедшей более тридцати лет назад…
– Скажем так: его телу всего двенадцать лет, – отозвался Дзержинский, – Но тот, кто в нём находится причастен к тому преступлению. Можете мне поверить.
– Извините, Феликс Эдмундович… – главврач несколько смутился, – А вот почему вы именно ко мне… явились?
– Почему? – в голосе Дзержинского промелькнули озорные нотки, – Это всё ваш алкоголизм, батенька, безобразничает… Ну, шучу… почти… Просто меня попросили посодействовать в одной истории…
В этот момент словно дуновение ветра пронеслось по кабинету. Сергей Валентинович с ужасом заметил, как лицо резко Дзержинского преобразилось – оно заметно побледнело и стало как бы высеченным из мрамора, неживым. Взгляд основателя ВЧК померк… В углах кабинета зашевелились тёмные тени, и на потолке отразились всполохи красного пламени.
– Пора… – едва слышно пробормотал Дзержинский.
«Что?» – хотел было спросить Сергей Валентинович, но непреодолимый страх сковал всё его тело.
– Мне пора… – сказал Дзержинский, и в следующую же секунду кресло, где он сидел, опустело.
Сергей Валентинович невольно поёжился от внезапно наполнившего кабинет холода. Подождав несколько секунд, он встал из-за стола, прошёл к двери и зажёг верхний свет. Внимательно оглядевшись по сторонам, главврач подошёл к шкафу и достал оттуда почти пустую бутылку водки и стакан. Воровато озираясь, он быстро выплеснул остатки водки в стакан и осторожно поставил пустую бутылку в корзину для бумаг.
– Ух… – вздохнул Сергей Валентинович, – Привидится же такое…
Он залпом опустошил стакан и, оставив его на краю стола, поспешно выскочил из кабинета, не погасив свет и плотно прикрыв за собой дверь.
-…Не, ну это было ваще… – сказал Макс, – Замочить директора прямо на линейке…
– Да выжил директор вроде, говорят, что на «скорой» его увезли…– отозвался Димка.
Ребята лежали на пляже. Совсем рядом, под ослепительным солнцем, медленно катила свои воды река. Пятеро мальчишек, незаметно выбравшись за территорию лагеря, уже успели искупаться и теперь сидели на песке и грелись на солнышке. Был среди них и Пашка, тот самый, который не так давно вместе с Игорем повстречал на этом пляже таинственную девочку Нелли. С тех пор прошла всего неделя…
– Слушай, Паш, – сказал Макс, – А правда, что ты и Игорь за день до этой фигни здесь на пляже были?
Пашка молча кивнул.
– Ну, и чего с ним такое приключилось? – спросил Макс, – Вроде нормальный пацан был?
– Не знаю… – Пашка махнул рукой.
– Может вы встретили кого?.. – не унимался Макс, – Чего он так сразу-то двинулся?
– Да не встречали мы никого… – пробормотал Пашка, но тут же осёкся и начал активно сгребать руками песок засыпая свои ноги.
– О! Ребята, смотри какая! – неожиданно воскликнул Димка.
Все оглянулись. В дальнем конце пляжа на песке сидела девочка примерно их возраста в тёмно-синем купальнике. Странно, но никто не заметил, как она появилась – когда ребята пришли на пляж, кроме них там никого не было.
Пашка невольно вздрогнул, потому что узнал её. Он хотел было сказать что-то Димке, Максу и остальным ребятам, но не успел. Макс решительно поднялся с песка и подошёл к незнакомке.
– Привет! – довольно раскованно и непринуждённо сказал он, – Ты местная?
– Нет, из пионерлагеря, – ответила девочка.
– А из какого отряда? – спросил Макс.
– Не из твоего… – небрежно сказала девочка, отвернулась и, чуть приподнявшись, посмотрела на Пашку, – Эй, ты, привет! – добавила она и помахала ему рукой.
– Ты её знаешь? – удивился Макс и тоже повернулся к Пашке.
Пашка неопределённо хмыкнул. Девочка тем временем встала с песка.
– Ребята, – сказала она, – Кто из вас сможет доплыть до того берега?
Мальчишки недоверчиво посмотрели на неё.
– Оно нам надо? – недовольно пробурчал Димка.
Девочка пожала плечами и подошла к воде. Пашка торопливо поднялся на ноги и, не сказав никому ни слова, сорвался с места и побежал назад к лагерю.
– Чего это с ним? – недоумённо спросил Макс.
– Чёрт его знает… – неуверенно пробормотал Димка.
– Так вы плывёте со мной или нет? – с нескрываемым презрением спросила девочка, обернувшись у самой кромки воды.
– Плывём! – громко ответил Макс и, обойдя её, решительно вошёл в воду.
Остальные ребята молча проследовали за ним. Девочка усмехнулась и, проводив их всех насмешливым взглядом, тоже вошла в реку. Её ноги не поднимали брызг и, вообще, не нарушали водной глади. К сожалению, никто из ребят не успел обратить на это внимание…
Пионерский некрополь: Совет дружины
Кино закончилось не так поздно, но в декабре темнело рано, и поэтому когда ученики шестого «Б» вышли на улицу, было уже темно. 1981 год заканчивался, оставалось всего три недели до Нового года. Вывалившись на мороз из дверей кинотеатра школьники разбрелись в разные стороны направляясь по домам. Забежать домой и переодеться после школы мало кто успел, поэтому у большинства под пальто и тёплыми куртками были школьные формы и, конечно же, пионерские галстуки. Фильм был про Великую Отечественную войну, поэтому просмотр был обязательный для всех. Отвертеться удалось лишь Шанаевой (у неё, видите ли, тренировка по фигурному катанию) и Ивановой с Тюриной (те просто взяли и ушли после последнего урока). Собравшиеся было прогулять просмотр Дорошев и Петрухин в последнюю минуту спохватились – с чего бы это им пропускать бесплатное кино? Поэтому шестой «Б» смотрел фильм почти в полном составе.
Вечером на улице заметно похолодало. В жёлтом свете уличных фонарей искрился снег. Валерик и Игорь неспеша брели по заснеженной улице. Витёк увязался за ними.
– Ребята, вы куда? – заискивающе спросил он, – Можно, и я с вами?
– Да никуда уже, – устало ответил Игорь, – Домой идём. Поздно уже…
– Тогда я с вами, – обрадовался Витёк, – Нам же по пути.
Валерик и Игорь переглянулись и вздохнули. Общество Витька их заметно тяготило. Вообще-то, парень он был не совсем плохой – незлой, немножко тормознутый, правда, но ссориться с ним ребята не хотели. Почему-то последнюю пару недель Витёк усердно пытался подружиться с Валериком и Игорем. Те, не особо обрадовавшись своему счастью, как могли старались избегать его. Не то, чтобы Витёк был совсем ненормальным, но все сходились в мнении, что он как бы остановился в развитии и, несмотря на относительно неплохие оценки в школе, вёл себя совсем как маленький – хихикал над своими же глупыми шутками, заглядывал девчонкам под юбки прячась в школе под лестницей, мог обсмеять чью-нибудь шапку или причёску – ну кто захочет с таким водиться? Одно слово – детский сад!
Пока Витёк, чуть поотстав, пинал ногой небольшую льдышку на тротуаре, Валерик негромко пробормотал:
– Ну, что нам теперь делать? Этот придурок уже просто так не отвяжется…
Игорь оглянулся и со вздохом добавил:
– А я как раз хотел… Сам знаешь чего…
Виталик посмотрел на друга. Уже довольно давно Игорь доверил ему свою тайну – он был влюблён в Шанаеву из их класса. Иногда они стояли под её окном, спрятавшись за киоском «Союзпечати», и наблюдали. Уже несколько раз им удалось увидеть в окно, как она ходила по квартире в жёлто-зелёном халатике и с распущенными волосами, как русалка. Вид одноклассницы в домашней обстановке, без школьной формы, казался Игорю картинкой из параллельного мира, где, возможно, их пути могли бы когда-нибудь пересечься…
– Знаю… – понимающе отозвался Валерик и тут же добавил, – Только она сегодня на тренировке – я сам слышал как она у Валентины Петровны отпрашивалась.
– Так, может, уже вернулась? – с надеждой предположил Игорь, – Она же сразу после уроков ушла…
– Ну, чем позже мы туда пойдём, тем больше будет шанс, что она уже дома, – сказал Валерик, – Только вот надо нам как-то от Витька избавиться…
– Это да… – вздохнул Игорь и тоскливо оглянулся на ковылявшего за ними одноклассника.
Витёк был довольно крупного телосложения и выглядел на несколько лет старше. Ребята однажды даже видели, как несколько старшеклассников, кажется, из восьмого «А», поддавшись на туповато-заторможенный вид Витька, попытались засунуть его после школы головой в сугроб. Рассверипевший Витёк быстро раскидал обидчиков в разные стороны и даже погнался за одним из них грозно размахивая портфелем. Вряд ли те восьмиклассники решились бы снова повторить свою забаву.
– Я знаю, что нам надо сделать! – вдруг, едва сдерживая своё возбуждение, сказал Валерик.
Игорь вопросительно посмотрел на него, но ответить Валерик не успел – Витёк догнал их и пошёл рядом.
– Мы домой идём, – сообщил Валерик, повернувшись к Витьку.
– Ну и что? Нам же всё равно по пути, – сказал Витёк.
– Это да, – согласился Валерик, – Но мы пойдём короткой дорогой.
Витёк и Игорь вопросительно уставились на него.
– Ну, через кладбище, – пояснил Валерик, – Сейчас направо, потом через железнодорожные пути, а там есть дырка в заборе. Пройдём через кладбище – и раз, уже почти дома!
– Так темно же уже… – пробормотал Витёк.
– Ну и что? – сказал Валерик и радостно переглянулся с Игорем, – Ты, что боишься что ли? Так иди домой сам. Или вон – трамвая подожди… А мы с Игорем – напрямую, через кладбище.
– Да, точно, – подключился Игорь, – Через кладбище – самое то! Быстро – и сразу дома!
– Не-е-е… – протянул Витёк, – Ну вас на фиг – в темноте по кладбищу шастать…
– Ну, как хочешь, – облегчённо вздохнул Валерик, – Мы тебя не заставляем.
Витёк замялся.
– Ну, вы же мои друзья… – неуверенно пробормотал он, – Не могу же я вас так бросить?
– Пойдёшь с нами? – спросил Игорь.
Витёк кивнул:
– Пойду. Только давайте вместе держаться?
– Само собой! – воскликнул Валерик, – Пошли!
Ребята свернули с дороги и, перейдя ярко освещённые фонарями железнодорожные пути, подошли к кладбищу. Дырку в заборе нашли довольно быстро по следам на снегу. Все втроём пролезли внутрь и осторожно направились вглубь кладбища по узкой тропинке между занесённых снегом могильных оград и памятников. Едва ребята отдалились от забора, как сразу стало очень темно. Первым шёл Валерик, за ним Игорь, а замыкал шествие до смерти перепуганный Витёк. Кладбище было целиком погружено во мрак. Цепляясь за могильные ограды, мальчики осторожно пробирались вперёд. Когда тропинка вывела их на небольшую площадку освещённую, наверное, единственным затерявшемся среди кладбища фонарным столбом, Валерик и Игорь быстро переглянулись, и, не сговариваясь, бросились в тёмный боковой проход между какой-то могилой и большим тёмным склепом.
– Теперь он точно вымрет от страха, – успел шептнуть Игорю Валерик.
– Ага, как мамонт, – отозвался Игорь.
Друзья обогнули склеп и попали на довольно широкую, расчищенную от снега дорожку, которая, скорее всего, вела к центральной аллее кладбища – ну, а там и до выхода недалеко…
Витёк этого совсем не ожидал и, выйдя на площадку, растерянно огляделся по сторонам.
– Ребята, вы где?.. – нерешительно, почти шёпотом, спросил он.
Никто ему не ответил – Игорь и Валерик бесследно исчезли.
Витёк в ужасе оглянулся – тропинка, по которой они пришли, теперь казалась тёмным узким провалом меж двух могил. Частично скрытые деревьями и забором, огни железной дороги казались бесконечно далёкими. Потоптавшись на месте, Витёк решил, что, наверное, лучше идти дальше по дорожке в сторону выхода с кладбища. Осознание, что Игорь и Валерик его просто обманули, приводило Витька в бешенство. Однако сейчас ему было очень страшно, и поэтому разозлиться как следует не получалось.
– Сволочи…– едва слышно пробормотал Витёк, и вдруг он ощутил себя совсем маленьким мальчиком. Как когда-то давно в детском саду, когда ему показалось, что мама больше никогда за ним придёт, и он сидел и плакал на скамейке… Витёк даже почувствовал, как на глазах появились слёзы, а нижняя губа предательски задрожала. Он решительно встрепенулся и, лишь угадывая в темноте очертания оград, крестов и памятников, побежал по дорожке. Не прошло и минуты, как Витёк начал подозревать, что он бежит не туда. Дорожка неожиданно сузилась, и бежать уже не получалось – металлические прутья оград цепляли за пальто, а ноги проваливались в глубокий снег. Витёк отчаянно продирался через узкие проходы между могильными оградами. В темноте ему мерещились таинственные силуэты, бесшумно скользящие среди могил. Испуганно шарахнувшись в сторону от какого-то чёрного монстра, оказавшегося старым деревом, Витёк почувствовал, как кто-то сзади схватил его за пальто. Взвизгнув и резко дёрнувшись, он услышал треск рвущейся ткани – пара пуговиц отлетела в снег, а пальто распахнулось. Холода Витёк не ощущал. Рванувшись вперёд, он задыхаясь мчался не разбирая пути. Несколько раз мальчик падал, цепляясь ногами за занесённые снегом низкие ограды. Наконец, уже почти совсем обезумев от ужаса, Витёк споткнулся обо что-то невидимое под снегом и широко раскинув руки грохнулся на живот… Он упал прямо на какую-то могилу, ударившись при этом головой о памятник – хорошо, что шапка смягчила удар. Несколько секунд Витёк лежал в абсолютной тишине. Это его немного успокоило. Отдышавшись он чуть приподнял голову, чтобы посмотреть, где он и что с ним. Его пальто было распахнуто, снег набился за школьную форму на груди и на животе. Пионерский галстук съехал на бок и был тоже мокрым от снега. Болело левое колено… Витёк снова прислушался и, не услышав ничего подозрительного, поднялся с земли на четвереньки. Поправив почти упавшую с головы шапку, он посмотрел на памятник прямо перед собой и замер…
На пямятнике, прямо перед лицом Витька, была чёрно-белая фотография на керамике в широком белом овале. Девочка – приветливое лицо, светлые волосы, два белых банта в волосах, большие выразительные глаза, едва заметная улыбка на губах. Витёк опустил взгляд на надпись. Было темно, и поэтому буквы и цифры лишь угадывались. Несколько секунд он безуспешно пытался что-то прочесть, и вдруг текст как бы явился ему из темноты: «Ирина Шанцева, 1949 – 1961». Витёк удивлённо снова посмотрел на фото, и мороз пробежал у него по спине. Нет, это был не декабрьский холод, это был страх. Фотография девочки светилась! Да, Витёк был в этом совершенно уверен – белый фон за головой девочки светился изнутри, словно где-то внутри памятника зажгли свет. Витёк невольно отшатнулся и оказался сидящим на могиле. Он не сводил глаз с фотографии от которой лился неяркий свет, вполне достаточный чтобы увидеть надпись на памятнике, да и саму фотографию.
– Мама… – невольно вырвалось у перепуганного школьника.
– Не бойся, – вдруг сказала девочка, и её изображение чуть шевельнулось в белом овале фоторафии, словно в маленьком телевизоре.
Витёк не был уверен, раздавался ли голос из фотографии, или звучал только в его голове.
– Ты кто? – с трудом выдавил из себя Витёк.
– Ира, – просто ответила девочка, – А что ты тут делаешь?
Это было странно, но страх совершенно прошёл. Витёк подобрался поближе к памятнику.
– Я домой шёл… – сказал он, – С друзьями… Мы в кино были…
– А почему ты плачешь?
– Я не плачу… – Витёк всхлипнул, – Я думал, что они мои друзья, а они…
– А что они? – девочка вопросительно чуть наклонила голову на бок.
– Игорь и Валерик…Они заманили меня на кладбище и бросили! – сказал Витёк и, не в силах более сдерживать себя, громко зарыдал, захлёбываясь в слезах и соплях, – Бросили! Одного! На кладбище! Ночью!
– Это не хорошо! – решительно ответила девочка, – Пионеры так не поступают!
– Я знаю… – шмыгнул носом Витёк.
– Что это за друзья такие? – в кладбищенской тишине голос Иры звучал неожиданно звонко, и даже, кажется, слышалось эхо, – Пионеры друзей не бросают! Тем более ночью на кладбище! Надо их вызвать на совет дружины!
– Нннет… – пробормотал Витёк, – Я не хочу, чтобы все узнали… Вся школа надо мной смеяться будет…
Ира озадаченно поджала губы.
– Тогда давай их вызовем на наш совет дружины! – предложила она, – Только ты, я и они. Пусть ответят!
– Я не знаю, где они, – сказал Витёк, – Они убежали…
– Они не далеко ушли, – ответила Ира, – Я тебе помогу их найти. И поправь, пожалуйста, пионерский галстук – ты же пионер! А лучше сними его – я тебе его потом сама повяжу – я умею…
Витёк нерешительно начал мусолить руками свой галстук…
– Только сначала надо их на совет дружины вызвать… – сказала девочка.
– Нет… Я не хочу… – пробормотал Витёк поднимаясь со снега и пятясь назад от могилы.
Словно кто-то сорвал покрывало с его чувств – страх снова захлестнул Витька с головой. Один, на кладбище, ночью, разговор с мёртвой девочкой – это было уже слишком. Витёк повернулся и побежал в темноту. Бесконечное число раз падая в снег и снова вставая, он уже не помнил как добрался до широкой освещённой жёлтыми фонарями центральной аллеи кладбища, которая вывела его к выходу. Было ещё совсем не так поздно, и ворота были не заперты. Выскочив на лицу, Витёк со всех ног помчался домой.
…На следующий день, на первом уроке, математичка Наталья Сергеевна проверяла присутсвующих.
– Болотнова и Куприянова нет… – озадаченно сообщила дежурная по классу Лена Новикова.
Витёк оглянулся – последняя парта слева, где обычно сидели Виталик с Игорем, была, действительно, пуста. В этот момент дверь класса приоткрылась, и все школьники привычно вскочили из-за парт, так как вошла завуч Диана Андреевна вместе с незнакомой девочкой… Витёк вздрогнул и похолодел – это была та самая Ирина Шанцева, которую он видел вчера вечером на овальной фотографии на кладбище. Девочка остановилась около доски и с интересом оглядела класс. Увидев Витька она радостно улыбнулась и едва заметно кивнула ему.
– Садитесь-садитесь, ребята, – махнуда рукой Диана Андреевна.
Потом завуч что-то негромко сказала Наталье Сергеевне, и та обратилась к классу:
– Ребята, с сегодняшнего дня у вас в классе будет новая ученица… Ирина Шанцева…
Девочка со скучающим выражением лица выслушала слова учительницы, и, когда та замолчала, невозмутимо прошла по проходу между партами и села рядом с Витьком. Все с некоторым недоумением проследили за ней: девочки – с недоверием и подозрительностью, мальчики – с интересом. Ира небрежно опустила свою сумку на пол рядом с партой и повернулась к Витьку.
– Привет, – сказала она, – Ты вчера забыл свой галстук. Сам знаешь, там…
Ира протянула ему пионерский галстук, который Витёк с недоумением принял. Когда он начал его завязывать, Ира лёгким движением отстранила его руки и аккуратно завязала галстук на шее Витька красивым узлом.
– Вот так будет хорошо, – сказалал она.
Оторопевшие от столь неожиданной сцены односклассники не успели никак среагировать, так как в этот момент дверь класса снова отворилась, и вошёл милиционер в форме и с коричневым бумажным пакетом в руке. Он что-то негромко сказал Наталье Сергеевне и завучу, которая всё ещё стояла у доски, и они втроём внимательно осмотрели весь класс. Потом Наталья Сергеевна едва слышно сказала:
– Ну, вы же сами видите – у всех есть пионерские галстуки.
Тогда милиционер достал из своего бумажного пакета арко-алый пионерский галстук и, держа его в руке, рассеянным взглядом оглядел класс, кивнул и, запихивая галстук обратно в пакет, направился к выходу. Завуч, Диана Андреевна проследовала за ним. Было заметно, как она облегчённо вздохнула и приободрилась. Витёк повернулся к Ире.
– Что всё это значит? – спросил он.
– Это ничего не значит, – ответила она, – У всех есть галстуки, а значит всё в порядке.
Витёк осторожно потрогал узел галстука.
– Что – всё в порядке? – переспросил он.
Девочка повернулась к нему, улыбнулась и с радостной интонацией ответила:
– В эфире – «Пионерская зорька»! С добрым утром, ребята…
Всё изображение колыхнулось и исчезло. Витёк обнаружил себя в своей постели под одеялом, а из стоявшего на книжной полке радио раздавались радостные голоса ведущих «Пионерской зорьки». Не веря в происходящее, Витёк несколько раз моргнул и только тут заметил свою маму – это она включила радио.
– Вставай, уже пора вставать! – сказала мама, – Доброе утро!
Только что увиденный сон всё ещё казался Витьку пугающе реальным. «Может и вся эта история на кладбище мне только приснилась?» – с надеждой подумал он.
Однако одеваясь Витёк заметил крупный синяк под коленкой на левой ноге.
– А где ты пальто порвал? – спросила мама, когда он после лёгкого завтрака уже был в прихожей.
В ответ Витёк пробурчал что-то неразборчивое, закинул на плечо сумку с учебниками и поспешно выскочил из квартиры…
На первом уроке математичка Наталья Сергеевна проверяла присутсвующих.
– Болотнова и Куприянова нет… – озадаченно сообщила дежурная по классу Лена Новикова.
Витёк оглянулся – последняя парта слева, где обычно сидели Виталик с Игорем, была, действительно, пуста. В этот момент дверь класса приоткрылась, и вошла завуч Диана Андреевна. Школьники вскочили замерли возде своих парт. Витёк похолодел от ужаса – сегодняшний сон повторялся точь-в-точь… Однако вслед за завучем в класс вошёл незнакомый высокий мужчина в коротком чёрном пальто. На этот раз Диана Андреевна не попросила всех садиться, а под недоумевающим взглядом математички вместе с мужчиной стала последовательно разглядывать ребят.
– Акатьев! – внимательный взгляд завуча остановился на Витьке, – Где твой пионерский галстук?
Витёк судорожно потрогал рукой ворот рубашки – галстука, и правда, на месте не было. Незнакомый мужчина в чёрном пальто тоже повернулся к Витьку и ровным спокойным голосом сказал:
– Я думаю, нам следует с ним поговорить.
– Акатьев, пойдём в мой кабинет, – сказала завуч и с застывшим выражением лица вышла из класса.
Витёк понуро потащился следом за ней. Мужчина в чёрном пальто приветливо улыбнулся совершенно сбитой с толку математичке и жестом показал ребятам, что все могут садиться. Наталья Сергеевна нервно поправила причёску и, непонятно почему, смущённо опустила глаза. Потом мужчина тоже вышел из класса, осторожно притворив за собой дверь.
В кабинете завуча Витёк перепугался ещё больше. Там сидела незнакомая тёмноволосая девушка в милицейской форме, её форменная шапка лежала рядом с ней на столе. Увидев Витька, она с интересом на него взглянула, но ничего не сказала.
– Подожди здесь, пожалуйста, – обратился к Витьку мужчина в чёрном пальто и показал на стул рядом с девушкой.
Витёк скованно шагнул к стулу и сел, держа спину неестественно прямо. Потом мужчина в чёрном пальто вместе с завучем вышли из комнаты.
– Не бойся, – обратилась к Витьку девушка-милиционер, – Они скоро вернутся. Тебе надо просто немножко подождать.
А в это время завуч и мужчина в чёрном пальто вошли в кабинет директора школы и плотно закрыли обитую дермантином дверь. Толстенький, пухленький и почти совершенно лысый директор тут же устремился к ним навстречу.
– Вы мне можете объяснить, что происходит? – воскликнул он, – Я только что пришёл и совсем ничего не понимаю.
– Да, как раз это я и собираюсь сделать, – ответил мужчина в чёрном пальто, – Я – инспектор уголовного розыска Дьяконов (при этом завуч подтверждающе кивнула), вот моё удостоверение (директор недоверчиво заглянул в показаную ему красную корочку). Вчера вечером на кладбище неподалёку отсюда были обнаружены тела двух учеников вашей школы, а именно тела Болотнова и Куприянова из шестого «Б». Вот, Диана Андреевна помогла нам с опознанием… Оба они были задушены, причём, очень вероятно, пионерским галстуком. Судя по следам на снегу, убийца действовал в одиночку. Ребята пробирались по узкому проходу между могил в сторону забора. Болотнов шёл первым, Куприянов – следом. Убийца догнал их и напал на Куприянова сзади, набросив ему на шею пионерский галстук. Болотнов, наверное, заметив это и сильно испугавшись, побежал вперёд и начал перелезать через забор. Это ему почти удалось, но спрыгивая по другую сторону, он зацепился курткой за прутья забора и повис. Расстегнуть куртку и убежать Болотнов не успел – убийца влез на каменное основание забора и накинул ему сзади на шею тот же пионерский галстук… Потом галстук выскользул из его рук, или преступник попросту его выбросил – мы нашли его на снегу возле забора.
