Андрей Арсланович Мансуров
Сверхчеловек
9. Новые враги
Долететь до означенной базы русских, рядом с которой это самое озеро-море, не трудно – на тарелке же! Я и не заметил, как прошёл полёт. Потому что всё время, пока Ханс обращался с рычагами и приборами, мы с напарником думали. Кто, и главное – для чего, создал и вырастил, и, главное – не позволяет обедать друг другом нашим милым «рыбёшкам».
Получается, на Землю спускалось, и «резвилось» на её поверхности уже не меньше двух пришлых цивилизаций. А, может, их и больше?!
Что, если те, кто говорит, что люди и сами – продукт чьего-то генетического эксперимента, и созданы искусственно – правы? То есть, мы тоже – подопытные крысы, которых исследуют. То ли – на социальные параметры, то ли на физические. То ли – ещё на какие-то. Например, как мы отреагируем на чудовищ, которые вырвутся в наши моря и океаны, и смогут поедать всё, что «плохо плавает». (Хорошо бы и острова из пластиковых бутылок – тоже!)
И нам не понять, для чего всё это сделано: рано ещё. Не доросли. До понимания.
Впрочем, крыс-то, да и мушек дрозофилов наши учёные разве просвещают – «для чего»? Или спрашивают, хотят ли они участвовать в наших экспериментах?
Вздыхаю восемьсот пятьдесят третий раз за последние двое суток, и вылезаю наконец наружу из давно приземлившейся тарелки. Наружи холодно: минус сорок два. Пришлось опять поставить вокруг себя «кокон».
Вот он: лагерь русских. Он-то сделан – моноблоком. А не как у американцев. Ну и правильно: это у американцев, да и у нас, англичан, каждый – сам по себе. Этакая миниатюрная «вселенная». С характером, привычками, и… Эгоизмом. Персональным.
А тут всё делают дружно. Коллективом. Сплочённым. Да и – главное! – энергии на отопление так уходит куда меньше.
Видеть себя я запретил, конечно. Как и свой транспорт. И они спокойно и деловито продолжают наружные работы: и что-то бурят, и что-то исследуют, и куда-то ходят, и даже в метеобудки лазают.
Отключаюсь от зрения. Перевожу «взор» в глубину. А вот и мои подлёдные друзья. Вначале смутно, потом – «во всей красе».
Начинаем мы с напарником пытаться определить местоположение всех пятидесяти девяти «торпед». И ничего не понимаем.
Странно. Собрались они все, оказывается, в одну кучу, и… Что это они делают?!
А-а-а-а!!!
Боль поистине адская! Голову сдавило, словно клещами! И тело словно парализовало: боль такая, что ничего не шевелится! Даже мозги! И тут меня подхватывает словно бы гигантская ладонь!
Всё вокруг закружилось, завертелось, понеслось!..
И вот лечу я сквозь чёртову ледяную толщу, сам не понимая, как, и вдруг оказываюсь прямо перед мордами тварей, уже раззявивших пасти в предвкушении! Вода обжигающе ледяная, давит чудовищно, и если бы не кокон!..
Но как же они?!.. Неужели так сделали их создатели – чтоб они могли объединять разумы при появлении общей опасности?! И тоже обладают телекинезом?! Групповым.
Пытаюсь сделать хоть что-то…
Но словно связан я, спеленут по рукам и ногам! И – не дёрнуться!
И вот уже пасть самой большой тварюги, словно бы ехидно ухмыляющейся, смыкается над моей головой. Свет вокруг меркнет. Тварюга с утробным урчащим звуком сглатывает, и я…
Ф-фу-у-у…
Проснулся.
Лежу, снова свернувшись калачиком, на своей постели. И снова мокрый – хоть выжимай!
Да будь она неладна, эта Антарктида! Его ж мне здесь всё время какие-то кошмары снятся?! И монстры встречаются?
Проклятое оно, что ли, это место?!
Или, что более реально – идеальный это Полигон для испытания всяких там монстров да уродов: не понравился «образец», или понял испытатель, что спорол при проектировании …рню – замерзай, подопытный! Никто особо беспокоиться не будет: подумаешь, очередной замёрзший «реликт»! Который …рен когда кто найдёт.
Так что, вероятней всего, это горячо любимые инопланетяне облюбовали себе это местечко, логично рассудив, что люди-то как раз сюда доберутся нескоро. Ну, пока они – пещерные дикари. Или даже «продвинутые» средневековые мореплаватели. А позже просто поленились экспериментаторы убрать отсюда всё это безобразие. Или… Забыли?
Встаю, переодеваюсь в очередной раз в сухое. На этот раз уж я становлюсь инициатором новой «глобальной» разведки. Ложимся и целимся. Вот она: Луна.
Напарник открывает в изумлении рот: виртуальный, конечно. Рот-то у нас общий!
Потому что на обследование поверхности нашего спутника даже «лучом» в три угловых градуса много времени не уходит. За буквально пять секунд всё, что надо – нашли!
Живут себе как ни в чём не бывало под поверхностью Луны, на глубине всего восемьсот метров, коварные инопланетяне. Затаились. Замаскировались. Наружу вылетают на почти такой же тарелке, как у немцев. Через тоннель-колодец. Со шлюзами. А вылетают только для того, чтоб снять показания с приборов, и перекинуть себе на компьютеры видеоматериалы, которые, не прерываясь ни на секунду, снимают стационарно установленные в трёхста ключевых местах на Земле, особо мощные и чувствительные видеокамеры и микрофоны.
Ага. Теперь хотя бы понятно, почему я раньше эту глобально-тотальную слежку не заметил. Камеры – они же не живые. И не излучают сигнал просто так – а только выдают кодированный и спрессованный, если можно так сказать, объём накопленной информации, только по сигналу с центрального КП. Ну, или с пульта подлетевшей поближе тарелочки.
Блин. Скоро у меня плешь будет: как бы отучить себя от этой порочной привычки? Ведь не перхоть же у меня! Но поглаживать себя по затылку продолжаю: а молодец я. Догадался посмотреть прямо у себя «под носом».
Ладно. Что делать теперь, мне вполне понятно.
Нападать впрямую, «в лоб», и убивать, как очень хочется, всех этих «друдов», как они себя самоназывают, нельзя.
Потому что следующая дежурная смена, которая прилетит, чтоб сменить этих исследователей-наблюдателей, и прибудет через почти год, не должна понять, что на них, вот именно, напали. И убили. Следовательно, мне придётся всё это дело обставить так, словно это – они сами.
Сами поубивали друг друга, перессорившись, и организовав на своей Лунной базе нечто вроде гражданской войны. Сделать это будет…
Думаю, не очень трудно.
Потому что мысли их я могу читать даже отсюда – запросто. Они, понятное дело, «продвинутые». И мыслят не словами, а сразу – понятиями. Категориями. Образами. Тут и переводчика никакого не надо. И адвокат не поможет. Потому что сразу «увидел» я – это как раз они, вот эти, как уже мы их называем – «греи», нас и создали.
По своему образу и подобию.
И довольно похожи мы, это нужно признать. И физически и морально. Если только можно найти мораль у беспринципных тварей, считающих человечков – расходуемым материалом для социальных опытов. И «поведенческих реакций». Но мозг – идентичен, да. Видать, они же «гуманные: себя, небось, не изучают – считают что они выше этого. И это унизило бы их «достоинство». (Как не вспомнить – мы людей тоже не изучаем, предпочитаем «неразумных» и нечеловекоподобных крыс.)
А вот для «создателей» каких-то плебеев-рабов, выведенных как раз для этого – изучать допустимо. Ох уж эта мне Идея воинствующего антропоцентризма: раз мыслящие – мы, все остальные – нелюди!
Убираю я свой «луч». Вздыхаю снова. Никто там, на базе, меня не заметил. Навострился я проникать в чужие сознания, не потревожив «носителей» этих самых сознаний.
Ладно. Нужно вставать и отправляться.
Для начала – хотя бы позавтракать. А то у меня уже часов десять во рту маковой росинки не было. А силы мне сейчас понадобятся. А то, что по прилёте аппетита не было – это просто побочный эффект. Боевого применения моих постоянно развивающихся и усиливающихся способностей.
На камбузе уже вовсю пашет кок – через три часа побудка, и мой любимый толстячок так и мельтешит руками над плитой: решил он сегодня борщ сварить. А мясо – оно мороженое. Поэтому варить его надо часов пять, чтоб хотя бы мягкое и съедобное стало.
Но мне ни борщ, ни бефстроганофф ни даже картофельное пюре не интересны. Поэтому заставляю я дорогого Акселя Кэлвина вскрыть здоровущую банку тушёнки, и разогреть её содержимое на огромной сковороде. После чего забираю я у него из рук эту самую сковороду, беру тряпку, чтоб не прожечь стол, и перелезаю назад через перегородку.
Поел с аппетитом. Потому что запах жаренного мяса, он, по-моему, и полумёртвого возбудит. Недаром же человек стал мыслить – именно когда перешёл на мясную диету. И начал охотиться. Это нам, как сейчас вижу, мои новые друзья друды навязали такие действия. Но поел реально – с удовольствием. И сковороду сам загрузил обратно в мойку.
На этот уж раз – озаботился, чтоб кок этого не увидел. И не услышал.
Ну вот. Теперь можно и лететь.
Но – не к подлёдному озеру. Которое создали, и сейчас держат под контролем сразу трёх супер-чувствительных видеокамер и сонаров мои дежурящие на лунной станции инопланетяне. А – как раз к ним. Пусть и не в «гости», но – по делам!
Долетели буквально за полчаса: я запретил Хансу разгоняться уж слишком резво. Зато не забыл приказать дежурной смене в пятьдесят друдов не замечать на своих приборах и мониторах рубки, как мы приближаемся. А всего на лунной базе – двести четыре гуманоида. Если чем внешне от нас и отличающихся, так это – более крупной головой, и серым цветом кожи.
И, что самое «странное» – ходят они вовсе не голышом, как любят показывать у нас в популярных научных и художественных фильмах, а в самой обычной… одежде. Или в штанах и рубахах, или в комбезах. Ну и, разумеется – в скафандрах. Это – те, кто выходит наружу. Хотя там, на поверхности, как сейчас вижу, им и делать-то уже нечего. Всё, что нужно было сделать по оборудованию своего «гнёздышка», они сделали тридцать восемь тысяч лет назад. Вырыли, забетонировали, оснастили оборудованием и запасами. Окопались, словом, капитально.
Ну погодите – ужо я вас, гадов беспринципных…
Ловлю себя на мысли, что вот именно такие чувства и эмоции испытывала бы наверное, лабораторная крыса, по отношению к тем, кто гоняет её по Лабиринтам, и бьёт электрическим током за ошибки, если бы вдруг поумнела. Раз в пять. Потому что крысы достаточно умны – это словно резервная «мыслящая раса», подготовленная к заселению планеты, на случай, если мы-таки пошвыряем друг в друга наши ядерные и термоядерные игрушечки. И вымрем. Как динозавры. (Неужели и они – того?! Изобрели бомбы, и – !..)
Но вот я и у «ворот». Берегись, осаждённый город! Невидимый враг сейчас!.. Сам себя одёргиваю: довольно. Заигрался я что-то. Нужно не декламировать пафосно, а… работать.
Лезу снова в головы тех, кто бодрствует. И обнаруживаю любопытнейшую вещь!
Инопланетяне-то… Не дураки! И понимают, что запретив женщинам работать на уединённой базе, как американцы, или русские, они сильно рискуют нарваться на конфликты!
Поэтому женщины на Лунной базе – есть. Но!
Это – представительницы древнейшей профессии!!!
Работающие по контракту. На Правительство. И сейчас как раз три из них «заняты», а четвёртая готовится. К приёму того, кто надумает.
Вот оно: универсальное «средство» для снятия агрессии и напряжённости… Секс.
А любопытно. Забравшись в голову начальника смены, легко я выуживаю оттуда всю нужную мне информацию. Вот: действительно, всё это придумало и внедрило Правительство. И расчет потребного количества этих женщин произведён у них в соотношении одна дама – на пятьдесят мужчин. А лихо!
Потому что точно такое же соотношение «девушек» для своих профессиональных военных вывели и нацисты во время Второй Мировой: одна – на пятьдесят офицеров! С солдатами, правда, было похуже: там одна дама обслуживала сто солдат. И уж, конечно, внешние данные и возраст у этих последних были похуже, чем у тех, что предназначались для господ офицеров Вермахта!..
Но эти дамы… Как ни странно, обнаруживаю, что та, что готовится – самая миниатюрная. Вот оно здесь как: одна – маленькая, и худенькая. Одна – пухленькая и смешливая. И остальные – средней упитанности, и разных фигур: у первой тонкая талия, и маленькая грудь, зато широкие бёдра. У второй фигура – как у мальчишки: без талии вообще, зато с большой тяжёлой грудью.
На самые разные и прихотливые вкусы, стало быть.
Чешу привычно репу. Вернее – капюшон парки: а странная вещь – человеческие подсознательные мыслишки. Потому что ловлю себя на мысли, что вот ту, самую маленькую, и чем-то напоминающую мне давешнюю Анну, я бы с удовольствием!
А почему бы и нет?!
Кто мне запретит?!
Ведь они нас – вон как! И в хвост и в гриву! И за «собратьев по разуму» не считают! А только за лабораторных крыс!
Так что это будет только справедливо! Если я их женщину – того!
Придумали мы с напарником всё быстро. Приказываем «готовящейся» выйти из своей комнаты, и отправиться к шлюзу. И там одеть скафандр. И подниматься на лифте на поверхность. Диспетчера уж мы «обработали» – чтоб не препятствовал. «Приказ!»
Ну вот, когда наша дама оказалась на поверхности, и двинулась спокойно так к нашей тарелке, занялись мы остальными друдами-греями.
Вселить в их грушеобразные головы мысль о том, что нужно срочно поубивать всех «рептилоидов», вдруг вторгшихся с оружием на их базу, оказалось нетрудно. А информацию про этих самых рептилоидов я легко выудил оттуда же, откуда взял расчет потребного количества женщин – из мозга начальника. Боится он, потому что именно этого. Хотя у них, вроде, нейтралитет. И Договора там всякие подписаны. О невмешательстве.
То есть – получается, что инопланетян, точащих зубы на наш уютный шарик – уже три расы! Это вообще нечестно! Как мне сейчас кажется, раз мы на нём живём – мы и имеем приоритетное право на обладание им! И сами хотели бы решать свою судьбу!!!
Ну погодите, рептилоиды, доберусь и до вас!.. Но всему своё время.
А пока я весьма успешно заставляю друдов разобрать из арсенала всё оружие, и гоняться друг за другом, стреляя в собратьев по разуму, за которых они с моей подачи принимают своих же греев. Конечно, нелегко управлять «видениями» всех двухста разных существ одновременно, но при определённой тренировке и практике всё достижимо.
Не прошло и получаса, как не осталось на лунной базе ни единой живой души – я приказал даже ни в чём не повинных дам поубивать, чтоб уж свидетелей не осталось! И последний выживший, а это – местный Большой Босс – пускает пулю (Тьфу ты – луч лазерного пистолета!) себе в висок. Напоследок рассказав «чёрному ящику» в рубке, что конфликт у них возник из-за магнитной бури, вызвавшей припадок немотивированной агрессии у его подчинённых. Эту мысль я тоже у него подсмотрел – подвержены они. Потому, что на Луне нет магнитного поля, которое отклоняло бы потоки заряженных частиц, летящих от Солнца, а кости черепов у них – истончились.
Гримаса эволюции! И плата за повышенный объём мозга. И именно поэтому зарылись они на глубину почти километра. От вспышек – помогло. А от меня… Хе-хе.
И только закончив с друдами, вспоминаю я о своей миниатюрной «девушке». Которая всё это время, находясь под моим «гипнозом», мирно стоит у нашего шлюза.
Приказываю Хансу впустить её. Зашипели, заклацали древние механизмы.
И вот девушка и входит…
Хм.
Метр шестьдесят пять, вообще-то. Это она по друдским понятиям – миниатюрна. Поскольку у них почти нет (Ну, не было!) мужчин ниже двух метров. А так…
Килограмм шестьдесят. И – действительно приятное лицо. Если абстрагироваться от его грушевидной формы. Глаза – большие. Носик – две дырочки. Ротик… Хм.
Ладно. Приказываю ей снять наконец скафандр. Да заодно и остальную одежду.
Смотри-ка, мы – точно из их генов изготовлены!
Потому что готово у меня всё к тому, ради чего её сюда, на базу, и отправили!
Осталось только расстелить на палубе тарелки одеяло, которое Ханс принёс сюда перед полётом (Если честно – я просто собирался в него закутаться, пока летели – холодно!), да приказать своему пилоту, абстрагировавшись от того, что будет происходить у него за спиной, полетать где-нибудь не очень далеко от любимой планеты!
Чтоб, стало быть, я ощутил все те ощущения, что пытаются ощутить экстремалы, запирающиеся для секса в туалете самолётов!
10. «Классическая» Англосаксонская политика
Пришлось, конечно, поднапрячься, и пораскидать усилием воли по Лунной поверхности кое-какие камни – чтоб, стало быть, нагреть внутреннее пространство тарелки до хотя бы плюс двадцати – а то видел я, как зябко ёжится моя инопланетяночка, предмет моих подлых мстительных вожделений. Ведь я сейчас представляю, как в её лице в какой-то степени отплачу всем этим гадам: за то, как они нас – !.. Почти сорок тысяч лет.
Но когда посмотрел на её милое и растерянное лицо, такое беззащитное и открытое, злобно-мстительные мои порывы как-то рассосались. Сами собой. Я ведь не изверг какой – издеваться над беспомощной малышкой. Пусть и метр шестьдесят пять.
Взялся за неё нежно – сам поражаюсь: даже как-то… По-семейному. Прелюдия, и всё прочее, что положено делать с любимой (Извините за тавтологию!) любовницей. Сам не заметил, как втянулся, и уже абстрагировался и от серой кожи, и от прочих мелочей!
О-хо-хо!!!
Ну, что могу сказать после того самого…
Очень даже близки по конструкции и потребностям наши с друдскими мужчинами тела и помыслы. Потому что всё, чего хотел, я получил.
По-полной.
А что самое странное – и моя партнёрша, из мозга которой я, конечно, всё считывал, и «подлаживался», не осталась, как это у неё обычно бывало – равнодушной! То есть – восприняла секс не как работу, а меня – не как обычного похотливого кобеля, а как… Ну, как партнёра!
И наслаждалась, паршивка этакая, ещё похлеще, чем я, к концу нашей «встречи» реально озверевшего и распалившегося не на шутку! И ведь, что интересно – я ничего ей не внушал и не «подправлял»!
Нет, ну всё правильно, конечно: теперь-то я, как парень, запросто читающий мысли и эмоции других разумных существ, прямо как Мэл Гибсон в фильме «Чего хотят женщины», могу сказать, как именно, и что именно в данный конкретный момент хочет вот эта женщина. (Во как! Уже она для меня – женщина! А не «существо». Несмотря на «две дырочки» вместо носа, огромные глазищи в поллица, и прочее!) Ну, понятное дело, старался соответствовать и исполнять. Буквально «угадывая» все желания и капризы.
Ну и вот результат: вызвал у дамы оргазм. Причём – тот ещё.
Сам удивился. А уж как удивилась дама! Её, кстати, Ундред зовут.
И вот, когда она перестала содрогаться в конвульсиях, и нежно этак охватывает меня за спину, постанывая, поглаживая, поводя в разные стороны своими фиолетовыми гляделками, и умиротворённо вздыхая, возникает у меня проблема.
Потому что не могу я теперь, когда «раскочегарил» девушку, и получил от неё всё, чего и сам хотел, поступить с ней, как с пилотом Хосе… Хоть она и не землянка.
Да и миленькая она весьма, если подумать непредвзято.
Вот я и создал сам себе головную боль: что мне теперь с ней делать?!
Не в жёны же брать, в самом деле?!
Хотя…
На её базу я её вернуть, конечно, могу. Чтоб она там связалась со своими однопланетниками-собратьями. И вот они прилетят. Меньше, чем через двое суток. На большом межзвёздном корабле, «пробивающем тоннель между вселенными». Осуществляющем ноль-перенос, проще говоря.
И что же они увидят?
Что одна женщина спаслась, перед самым кровавым инцидентом вдруг выбравшись наружу, и проведя там, на поверхности, два (!) часа, неизвестно где шатаясь, и непонятно, что делая. А в это время, как по заказу, все остальные обитатели научной базы истребили себя до последнего друда! И наговорили в «чёрный ящик» чёрт знает чего! Причём – заведомой ерунды и неправды. (Записи внутренних видеокамер ведь сохранятся!)
Конечно, у прилетевших возникнет к бедной девушке куча вопросов.
И конечно, её подвергнут глубокому гипнозу.
И конечно, всё, что возможно, выудят.
Впрочем, нет. Не выудят. Если я сейчас полностью сотру всё, что она увидела и запомнила за последние три-четыре часа.
Но вот это-то и будет – самым подозрительным!
И вычислят меня, думается, быстро. А если и не вычислят, то подозрения у них всё равно возникнут. А если ещё и додумаются провести обследование её влагалища… О!
Быстренько и аккуратно убираю оттуда всё своё драгоценное семя. Потому что презерватива, как вы уже догадались, у меня не было. Да и кто берёт его – в Антарктиду?!
Ундред, расслабившаяся было, и даже задремавшая, снова открывает свои большие выразительные, словно у газели какой, глазищи, и смотрит этак с удивлением: мне в лицо смотрит. Ну правильно – я же прикинулся тем друдом, который ей здесь нравится больше всех остальных, и даже оказывает девушке знаки внимания: вон: духи подарил. Конечно, она удивлена: кому понравится, когда непонятно чем и как, ковыряют в твоей кошечке!
Ладно, не буду сам себе создавать новые проблемы. Приказываю ей заснуть.
Можно бы, конечно, нацепить её скафандр, да побродить по лунной базе. Но там сейчас – одни трупы. Изуродованные. Кровища везде. Наша, красная. А не как у урода из тарелки возле «Новой Швабии». Нет, не хочу. Тем более, что и так всё видел. Мало чем отличается, если честно, от того, что у нацистов. Да и у американцев, или русских. Устройства и запасы, обеспечивающие длительное автономное существование. Разве что реактор у них немного другой. Более совершенный и экономичный. Да и …й с ним.
Приказываю Хансу вернуться вновь к этой самой лунной базе.
Десяти минут отдыха в полной отключке моей Ундред вполне достаточно, думаю.
Приказываю ей проснуться. Одеться. Одеть скафандр. И отчалить.
Глядя в иллюминатор, как её тоненькая и такая хрупкая и чувственно покачивающая бёдрами фигурка удаляется по направлению к провалу, под который замаскирован их выход, невольно ощущаю укол в сердце: я – свинья! И редкостная. Но ведь мы, англосаксы, всегда и во всём правы! И можем эксплуатировать и пользоваться другими нациями и даже инопланетянами – к своей выгоде! Что, разве не так?!
Если верить нашим фильмам, истории, и методам проведения нашей внешней политики – именно так! Ведь я тоже – всегда и во всём прав. И несу повсюду нашу «демократию». То есть – я не должен, по-идее, испытывать никаких угрызений.
А испытываю.
Может, ещё недостаточно закалён? И отрешён? Или это оттого, что никогда не стремился стать профессиональным политиком? Или… туп? Вон: простые американцы и англичане ведь не испытывают никаких угрызений совести по отношению к тем же жителям Югославии, Сирии, Ливана, Афганистана, разваленного СССР, раздолбанной Украины, и прочих – они вообще плевали с высокого небоскрёба на чувства и жизнь всех этих недочеловеков из третьесортных стран…
Да и вон: так не только у людей-обывателей. Мой «бог» тоже не слишком-то обременяет себя душевными терзаниями. Хотя и пьёт нагло кровь своих же – людей…
Словом, приказываю я своей инопланетяночке забыть всё, что у нас было, и, прибыв, лечь спать – словно не видит она валяющихся вокруг трупов! И ещё приказываю проснуться через час, «вдруг обнаружить», и вызвать подмогу. Пусть брешет им, что просто спала, и ничего не видела и не слышала. Кстати – это-то – правда. Не видела она. А слышать, кроме диких воплей, ничего и не могла бы – лазеры стреляют бесшумно…
Летим с Хансом обратно. Он помалкивает. Ну правильно: он ничего уж точно – не видел. И высадив меня, где всегда, сразу летит обратно, домой. Где снова всё забудет.
А я, снова загребая ногами, тащусь опять в свою каморку. Ну и наворотил я делов, пока тут живу. А вернее – сплю. Но здесь – уютно. И успокаивает…
Ох, и много же чего мне опять надо обдумать!
Для начала – того, что мне делать, когда через двое суток сюда прибудут чёртовы греи – спасательная экспедиция, будь она неладна… Мне бы к тому времени быть подальше. Хотя им, вроде, нечем засечь моё теперь наверняка чудовищное «телепатическое» поле. А больше меня никак не отследить. Разве что отловить моего «бога», да потрясти его как следует! Уж он-то меня – помнит!
Вот!
Займусь-ка я, пока не поздно, им, голубчиком.
Отлавливаю я за пару секунд своим «узконаправленным» лучом и его. Ага, опять высасываешь кровь из очередной девушки-красавицы, которую только что изнасиловал! Вот ведь паразит. Сволочь беспринципный. Ну, ужо я тебя сейчас!..
На «работу» с вампиром ушло не более пятнадцати секунд. И вот он уже – в коме. Теперь мне нужно бы его… Ага, есть. Вызвал я по девять-один-один устами «высосанной» девушки бригаду реанимации. Жизнь ему сохранить – надо. Но!
Пусть-ка этот гад побудет без сознания недельки две в каком-нибудь госпитале. Чтоб не путался под ногами. Да заодно и не заложил бы меня по простоте душевной. А я пока – управлюсь с моими делами.
А то что-то на Марсе рептилоидов поразвелось – так и кишат, так и прыгают!
Но вначале – всё же – поспать…
Проснувшись, никак не могу понять – где я. Вроде, не в своём номере, в гостинице в городишке у любимого большого адронного…
Потом вспоминаю всё.
Попутно наконец удивляюсь: а быстро я с моим «богом»! Разобрался. Вначале думал, что сил набираться буду месяца два, а хватило для «тренировки» недели!
Но выспался, вроде, неплохо. Да и воспоминания о моей милой Ундред приятно греют… Как хорошо, что я не убил её! А ведь вначале был так зол, что чуть было не поддался. Ну а потом – всё же поддался. Чарам девушки. Вот паршивка инопланетная!
Очаровала! И даже вытеснила крошку Анну – напрочь из моего сознания.
Ладно. Ничего нового пока у меня в быту – нет. Встать, сходить в туалет, умыться. А потом – и в столовую.
Аксель сегодня специально для меня сподобился на яичницу с беконом. Луком. И помидорами – почти пицца. И даже не подгорела она у него. Вкусно. Сытно. Меня никто как обычно не видит, но все выказывают коку свой восторг, и даже большой палец показывают. Ну правильно: в последний раз прилетев, я «объяснил» ему, как готовить.
Сработало.
После чистки зубов приказываю я отдохнувшему Хансу одеться потеплее, и запасти продуктов на пару суток. Одеваюсь, выхожу наружу. Тепло. Всего-то минус тридцать.
А вот он и подлетает. Порядок.
Путь до Марса занимает как раз сутки – я запретил двигаться слишком уж быстро сквозь чёртов космос. Да и летают тут всякие обломки спутников, пыль, и прочий мусор. А у нас на борту нету даже приличного герметика. Нельзя получать большие пробоины!
И вот он – Марс. В противофазе он сейчас – то есть, удалён на самое большое расстояние от нашего шарика.
Ну, что сказать… Красная планета – вблизи, скорее, серо-оранжевая.
И вход в базу рептилоидов тоже спрятан в ложбине. Глубокой, затенённой. Но сама база – почти так же, как у греев: расположена глубоко под поверхностью – больше полутора километров. Ничего не скажешь: зарылись мои ящерки капитально. Но – недавно.
Всего-то – с пять тысяч лет.
Да мне, собственно, плевать, когда. Мне сейчас главное – применить методику Черчилля. На всякий случай объясню, кто не знаком с историей. После начала второй мировой Америка была единственной страной, которая могла бы реально спасти нашу Англию от полного захвата нацистами, которые уже и десантные корабли, и катера, и огромную армию вторжения приготовили. Но США не торопились вступать в кровопролитие, сохраняя нейтралитет. И вполне выгодно продавая вооружение. И тем, и тем. То есть – кто не знает, Америка мирно продавала нефть и металл и своим союзникам, и воюющей с их союзниками Германии!
Вот и нужно было как-то заставить её вступить, ввязаться – непосредственно в боевые действия.
А в Блечли-парке хитрозадый Черчиль создал спецподразделение, где лучшие математики и программисты занимались взломом вражеских кодов и шифров. И вот за три дня до нападения на Пёрл-харбор японской авиации, Черчилю принесли расшифрованный приказ от японского командования. И стало ясно. Что нападут. На рассвете. Послезавтра.
И что вы думаете он сделал? Поставил в известность своё, или Американское Правительство? Штабы? Чтоб дать флоту США подготовиться и избежать чудовищных потерь? В кораблях и людях? И жуткого позора? То есть – потери «лица»?
Ага – чёрта с два!
Он спокойненько промолчал, и дал японцам напасть, потопив чуть не весь флот США, и таким образом спровоцировал их вынужденное и спешное вступление в войну!
Вот и я сейчас собираюсь повторить примерно такой же маневр, что только сутки назад проделал с греями. И мне плевать, что вооружённого нейтралитета, и статуса неприкосновенности Земли, как полигона греев, эти самые греи добивались восемь веков. И нейтралитет этот весьма шаток. Вот только – не нужен он мне, этот нейтралитет.
Мне как раз нужно столкнуть лбами в кровавой мясорубке две враждующих и чертовски продвинутых в технологическом плане расы. Ведь только при условии, что им будет не до людей, наша, земная, цивилизация, и имеет шансы стать действительно – самостоятельной! Проще говоря – как в древнем Риме – разделяй и властвуй!
Ну, или хотя бы живи спокойно. Пока Титаны и Боги грызутся…
И вот они – мозги рептилоидного начальства. Займёмся.
Правда, мне сильно мешает то, что мышление, точнее говоря – мыслительный процесс, и логика у рептилоидов сильно отличаются от людских. И Греевских. Но – ничего. Подлетим поближе, и мне станет легче.
Ну вот: с расстояния в три кэмэ всё вполне приемлемо.
Заставляю я один взвод из имеющихся на базе десяти, напасть на остальных, приняв их за неизвестно как просочившихся на базу агрессивно настроенных Тобусов. (Ещё одна свирепая раса межзвёздных бродяг-захватчиков, воюющая с моими рептилоидами. И весьма напоминающая внешне крокодилов. Только прямоходящих.) Выудил их образы из мозгов начальства.
А тем, на кого напали – демонстрирую и позиционирую этих напавших – как греев!
А надеть на них личины моих непрошенных пра-предков мне теперь – раз плюнуть! Тем более, их немного: тридцать человек! Тьфу ты – особей!
Понеслась.
К счастью, женщин на базе рептилоидов нет. Потому что они – гермафродиты. Вернее, сами – и мужчины и женщины. И могут запросто плодиться без участия других особей. Однако пока они – на «дежурстве», это запрещено.
Ну, как происходила стрельба, на этот раз – из банального огнестрельного, и парализующего, мне не очень хочется рассказывать. Вполне в духе «дикого Запада». С ковбоями, солдатами, и тупыми и злобными индейцами. Которые хороши только мёртвыми.
Короче говоря, поубивали всех моих малочисленных «греев». После чего начальство, собравшись в рубке для краткого совещания, решило, (Не без моей, понятно, помощи!) что на наглую провокацию можно ответить только одним достойным способом!
И вот, не проходит и трёх часов, как мини-флот из пяти тарелочек, имеющий на борту двести семьдесят злющих и пылающих справедливой жаждой мщенья ящеров, летит прямиком к Луне! И уходит на этот полёт как раз полсуток!
Подгадали чётко: не успели мои «рассерженные», которых мы с Хансом сопровождаем на приличном расстоянии, подлететь к спутнику Земли, как из подпространства, в паре миллионов кэмэ от Луны, выныривает линкор греев!
