Анастасия Вихарева
Дьявол и Город Крови 3: тайны гор, которых не было на карте
Борзеевич тоже заинтересовался руинами с округлившимися глазами, тыча в него пальцем и открывая беззвучно рот. Он засмотрелся на город, скрипя извилинами, но ничего умное в его голову не приходило. В конце концов, он решил, что это, не иначе, мираж. Что-то знакомое почудилось старику в его очертаниях, но Манька уже отвлеклась, рассматривая другие места.
Еще она увидела, как, то тут, то там, поднимались от земли объемные, занимающие пространство тени, достигая неба. Всадниками скакали они по земле, сея боль, страх и отчаяние. Трудно было человеку рассмотреть солнце в том месте. И никто из людей не мог понять, почему так болит душа. Но вампиру, или оборотню тень доставляла такую же великую радость, как велика была их мука под солнцем. Не один день скакали всадники, мучая людей и сея между ними раздоры, чтобы мучили они друг друга и проливали кровь. И собирались вампиры, чтобы пить кровь, а когда ее не хватало, приводили человека и убивали его. Чтобы помнить об этом, хватило бы одного раза, если бы человек мог вспомнить, сколько раз наступал на него вампир. Но люди не умели помнить, земля – семи пядей во лбу – не давала им силы, и всадники скакали незамеченные.
А иначе, кто бы здесь согласился жить?
– Что-то их здесь слишком много, – встревожилась Манька, припоминая, что видела точно такие же с первой вершины, когда дракон с вампиром на борту пожаловал в гости в благодатную землю. Но тогда были только две тени, а здесь их были сотни.
– Здесь вампиров больше, и людей, вот и всадников больше, – пояснил Дьявол, обнимая Борзеевича, который рассматривал город и руки Дьявола не отпускал. – Они безвредны, если их видишь – это первородные вампиры, живущие среди людей. Таким образом они прикрываются от солнца. Ну и… собирают интересующую информацию. Душа у них в Аду, кто им расскажет, кто покажет, как землей править? Пропадут ведь, если не помогу!
– Все для вампира! Умеешь ты услужить, – упрекнула его Манька.
– Послушай, Маня, но ведь ты увидела его… Древнего вампира. И снова увидишь, если подойдет ближе. А как заметишь приближение, если не станет этих? – примиряя обоих, спросил Борзеевич, кивнув на тень и зябко поежившись.
– И то верно, – согласно кивнула Манька, полюбовавшись Дьяволом, который разминал пальцы. – Я ж не со зла сказала! Сравнила просто…
Понимая, что без Дьявола не смогла бы пройти и сотую долю своего пути, Манька уже давно смотрела на него с глубокой благодарностью.
Но украдкой.
В самый добрый момент ее душевного порыва он умудрялся выдать какую-нибудь пакость, не переставая удивлять ее талантом запудривать или прочищать мозги, так что человек не сразу понимал, насколько изменил свои взгляды и изменился сам. Вроде бы не чувствовал ничего, даже умнее себя не считал. А она привыкла жить с ним на вулкане, зато скучать не приходилось и думать, что жизнь плохая, потому что умел сделать еще хуже. И Борзеевич, который мог придумать столько полезных вещей, был ей приятен. С такими друзьями умереть не страшно.
Наверно, не было для нечисти хуже их двоих: Борзеевич пил кровь нечисти не хуже нечисти, но тайно, искореживая их землю их же руками, а Дьявол убивал или давал умереть нечисти, пытавшейся рассуждать, как Бог: «сделаю, и никто не увидит, буду топтать и пусть кланяются, добуду кровь и отдам, кому захочу». У них как-то так получалось обратить вампира в вампира и замазать глаза, так что вампир кидался в омут с головой.
Не дурак ли Его Величество, целуя ноги Ее Величества, которая истыкала его всего колющими, режущими и удавливающими предметами? Ведь ничто не проходит бесследно, и любая рана рано или поздно найдет дырку, чтобы напомнить о себе. Все получалось наоборот: Дьявола делал – и никто не видел, все ему кланялись, и добывал он кровь одного, отдавал другому, и под конец все ставил в заслугу человеку, с удивительной сердечностью, наверное, объясняя обоим борющимся, что Отец Небесный не увидел в них нужду. Или наоборот, спроваживая к Отцу, который обнаружил в них праведность. Она бы не удивилась, если бы узнала, что он, собирая в дорогу двух людей, говорит: «мы летим к Папе!» И не соврал бы, потому что Бездна действительно была ему и Папой, и Мамой, и Женой, и Душой, и Другом Детства…
Но Манька уже знала, кто его грозный Родственник, и была полностью согласна с Дьяволом: лучше скрежетать зубами, чем не иметь их вовсе.
– Куда теперь? – поинтересовалась Манька, вглядываясь вдаль.
И Борзеевич, и Манька устали, но солнце было еще высоко. Тем более, что здесь, на вершине, зуб кусал зиму, а внизу глаз видел конец лета, еще зеленое, но уже с желтым оттенком. Дворец Величеств только через окуляры Дьявола было видно, а так смотреть – не было и в помине, до него было ой как еще далеко, четверть государства – через кругляшки его пальцев и другие царства виделись как на ладони, а без кругляшек – подножие горы не рассмотреть.
– Спустимся, там решим, – ответил Дьявол, заглядывая вниз отвесной пропасти.
И Манька и Борзеевич подошли к краю тоже.
– Нам бы крылья! – сказал Борзеевич, округляя глаза.
Манька удрученно поддержала Борзеевича молчаливым согласием. Деревья внизу даже на траву не тянули – так было высоко. Не то чтобы труднее, когда спускались с Вершины Мира, но тогда Дьявол использовал свой плащ. Он не однажды выручал их – и оба вопросительно уставились на него.
– Что скисли? – уверенный в себе Дьявол нисколько не сомневался, что оба спутника преграду преодолеют, проверяя крепления плаща, словно хотел убедиться, что его не экспроприировали.
– А, представь, Маня, был бы у нас воздушный шар, сели бы мы, и полетели до самого дворца! Ну, или парашют… – напомнил Борзеевич Дьяволу, с надеждой заглянув ему в лицо.
– С этой стороны мы бы не поднялись, – сказала Манька, чуть отступая от края пропасти.
– А я что говорил! – согласился Дьявол. – Так и быть, Борзеевич, с тобой мы как-нибудь спустимся, а Маньке пора учится летать.
– Как летать? Убьюсь же! – изумилась она, в надежде, что Дьявол пошутил.
– Нет, Маня, набегалась, – ответил Дьявол. – Все птицы так делают: выкинули птенца из гнезда, он и полетел. Не полетел, значит, не птица вылупилась. У тебя одно крыло от крови красное было, второе в засилье, а сейчас, без железа, оба должны быть в рабочем состоянии. В гору вряд ли поднимут, все же крылья не для сего времени и места, а с горы самое то. Вспомни, как три героя шли впереди вас. Чем ты хуже их? Меч при тебе, руки чистые от крови.
Манька посмотрела за спину, но никаких крыльев не увидела. Даже горбик не обозначился. Но в Аду были. Правда, бесполезные какие-то. Но она видела их, а если не видит, получается, что их как бы нет.
– Захотела увидеть Царствие Небесное глазами! – пристыдил ее Дьявол. – Затылком смотри!
Манька ахнула. Были! И такие белые, такие пушистые и большие! Прямо как у людей в Саду-Утопии!
– Расправь для начала, – посоветовал Дьявол. – И перестань глазеть. Для управления зрение не обязательно.
Манька пробовала и так, и сяк, но они висели, как две портянки Борзеевича, которые иногда он развешивал просушиться. Но красиво висели. Борзеевич смотрел ей за спину завистливо, понимая, что у нее там что-то есть, но ему посмотреть на это не дано. Он достал пару горошин и метнул в нее – она поймала на лету: нет никаких крыльев и никакого Дьявола, даже Борзеевича нет, откуда им быть, если все в мире материально, а они нет!
– Тогда за каким горем меня в эти горы понесло? – Манька показала Борзеевичу кулак. – Не получается! – констатировала она с сомнением.
– Маня, они летали бы сознанием, если бы умели. Надо дать им волю, а после приметить, чем они в твоем сознании управляются. Ладно, – сказал Дьявол, подхватывая Борзеевича. – Ждем тебя внизу, но ждем недолго!
И спустя мгновение Борзеевич, наверное, прыгал возле деревьев, махал руками и что-то кричал, только рассмотреть его и расслышать Манька уже не могла. Отсюда их попросту не было видно, лишь на мгновение показалось.
Она встала на краю обрыва, закрыла глаза, отсчитывая удары своего сердца…
И ступила вниз… сердце ухнуло вместе с ней. Что же она не успела за свою жизнь… Сказать Борзеевичу и Дьяволу, что лучше их никого на свете не было и любит их?
И долги не все вернула…
Это конец!
Казалось, прошла вечность, но нога ее никуда не провалилась, дальше тоже была земля. Она приоткрыла один глаз и обнаружила, что стоит на каменистой насыпи, а рядом – Дьявол и Борзеевич. Один довольный, а другой с вытянутым лицом пялился на отвесную стену пропасти и вершину, скрытую облаками.
– Я умерла? – вслух подумала Манька, с сомнением ощупывая себя.
Сие было невозможно – место ни на Ад, ни на Рай не походило. Она оглянулась. Разглядеть получилось только часть горы, и она была позади.
– Разум здесь не уместен. Крылья – творение Небесное, на материальном плане они уже давно забыты человеком, – Дьявол с удовольствием погладил Манькины крылья, и она почувствовала его касание, но когда Борзеевич потыкал пальцем в то же место, ничегошеньки не обнаружил.
– Куда теперь? – спросил Дьявол, с усмешкой наблюдая за завистником. – Маня, рули!
– М-м-м… Да… – нос Борзеевича наполнился соплями, как всегда, когда он что-то не мог себе объяснить.
– Пойдем в обход. По северной стороне вдоль реки со стороны гор. Там леса, и мы проберемся в глубь государства, оставаясь незамеченными, – предложила Манька маршрут, который наметила еще на вершине.
– Я знал, что ты это скажешь, – рассмеялся Дьявол. – А если нас прижмут к горам? С этой стороны в горы не поднимемся.
– Ничего смешного! На ее месте я поступил бы так же, – фыркнул Борзеевич. Он все еще морщил лоб, пытаясь объяснить себе феномен телепортации, поглядывая за Манькину спину. – Не поднимемся, но нам и не нужно в горы, а по реке сможем уйти от погони.
– Чем дольше о нас не знают, тем больше шанса добраться до Помазанницы. Вдоль реки селений немного, – разрешилась Манька от сомнений. Смех Дьявола она восприняла, как насмешку над своей трусостью. – Хотя, уже думаю, на кой хрен она мне сдалась? – пожала она недовольно плечами.
Оба, и Дьявол и Борзеевич уставились на нее разом, закалывая взглядом, который трудно было перевести на человеческий язык.
– Нет, правда, – отступила она назад, – я понимаю, что они мне жизни не дадут, пока не убьют, но… – она пожала плечами, – меня это вовсе не пугает. Мне смешно смотреть, как вампиры издеваются над гнилой мукой, прикрученной в мою сторону. Конечно, распотрошить это осиное гнездо следовало бы… Отравить им жизнь… но так даже интереснее, вроде как общество вокруг.
– Тогда нам сюда! – сказал Дьявол, указывая направление и первым вышагивая с гордо поднятой головой.
Манька и Борзеевич поплелись следом. Усталые, но заинтересованные: на пути их лежал город, которым залюбовались сверху, заприметив его очертания.
Город был недалеко, и странно, что его до сих пор никто не нашел. Или нашли, но почему-то скрывали. Особенно удивлялся Борзеевич – он знал эту часть государства, как свои пять пальцев.
Манька тоже всегда интересовалась древностями. Она не забывала, что место на Олимпе умозаключений уже занято, проявляла любопытство чисто по-человечески, для себя. Как и Борзеевич, она любила древнее – но ей никогда не представлялся случай подержать в руках артефакты, если не считать проклятые города, в которых, к счастью, не покопалась, да некоторые признаки присутствия людей в горах, например, ступеньки. Но ценности в них не было никакой. Такие артефакты, которые восхищали мир, она в глаза не видывала и судила о них только по книжкам, по рисункам, зато Борзеевич знал много и рассказывал – да так красочно! Теперь и у нее появилась возможность поискать разгадки на ответы, над которыми билась армия ученых, которым за их рассуждения платили немалые деньги. Она об этом не мечтала даже, кто бы стал ее слушать? Но иногда ее мнение настолько отличалось от общепринятого, что могло бы представлять интерес, если бы учебники рассмотрели его в качестве допустимой гипотезы. Только Маньки, уличенные в подобных размышлениях, мгновенно тонули в хоре обличающих слюней, ибо ужас состоял в том, что, если каждая Манька будет высовываться и высказываться, понять, о чем говорит достойный человек, стало бы затруднительно. Кроме того, за мнение достойному человеку платили, а если все начнут высказываться – как сохранить чистоту глубокой мысли? Платить Манькам никто не собирался, желающих получать плату за рассуждения без них хватало, и платили тем, кто доказал свое право голоса. Таким образом, Манькины гипотезы становились запрещенными, пока кто-нибудь, из уже получающих за высказывания определенную плату, не замечал снижение общественного интереса к своим высказываниям и не выдвигал на обозрение миру обгаженную гипотезу, как собственную. И мир сразу понимал: истинно пророк явил себя во свете!
Близко на город смотреть оказалось сверху, а на самом деле добрались до города лишь к вечеру – и сразу узнали город по сохранившимся воротам и по некоторым частям зданий, которые видели целыми на шестой горе.
Задрав головы, Манька и Борзеевич с удивленно разинутыми ртами таращились на ворота, обходя их с двух сторон. Их мучили сомнения, недоумение, растерянность – и оба умом понимали, что сделали что-то такое, отчего бы их должны были назвать светлыми головами, и тут же догадывались, что спасибо ни от кого не услышат.
Хуже, Маньке сдавалось, что для вампиров соль еще впереди, ибо именно они прокляли город, и получалось, что она как бы разрушила их коллективное Проклятие, переплюнув на все стороны. Оба глупо хихикали, тыкали друг друга в бок, переглядывались и не находили слов, чтобы выразить свое ликование, чуть лоб в лоб не столкнувшись с приставленной к развалинам вооруженной до зубов охраной в камуфляжной форме. Зажимая рты, чтобы охранники их не услышали, они едва успели отпрянуть и заскочить в полуразрушенную каменную кладку здания, примыкающего к воротам с внешней стороны.
Место оказалось не самое удачное, со стороны охранников зиял дверной проем, и не заметили их чудом. Просто никто не догадался посмотреть в их сторону, когда они туда метнулись. Зато теперь все пятнадцать охранников были как на ладони.
– Чего они тут охраняют? – прошептал Борзеевич, высовывая голову до уровня глаз, едва успокоившись.
– Вампиры не все вынесли, думают, может, еще что-то осталось, —Дьявол присел открыто, ни от кого не прячась.
Похоже, охрана собирались ужинать, разложив припасы на газетах. Манька кивнула, заприметив у одного из стражей, прохаживающегося взад-вперед с автоматом, на мизинце, который он оттопыривал, перстень с огромным изумрудом, явно не из современного времени. Мысли ее были далеко. Охранники между тем разговаривали между собой, передавая граненные стаканы с водкой из рук в руки. Рядом уже валялись пустые бутылки и консервные банки, но еды перед ними было еще много, расходится они явно не собирались.
– А мы тут что забыли? – судорожно проглотив слюну, прошептала она.
– А ты, Маня, не хотела бы посмотреть на город вблизи? – спросил Дьявол. – Там на площади человек умирал. Почему он не сдвинулся с того места? Попробуй представить себя многие тысячи лет назад, в то время, когда вампиры заклинают город. Думай!
– Там что-то лежало… Наверно! – прошептала Манька, оглядываясь на Борзеевича.
Старик нахмурил лоб, о чем-то размышляя. Вжался в стену, прижав в угол кладки ее. Один из охранников прошел мимо, заслонив проход.
– Я думаю так же, – высказался он тихо, вполголоса, когда проход освободился. – Осторожно! – предупредил он, кивнув на кладку. – Не зацепи!
Манька только сейчас заметила, что стены обнесены проводами и колючей проволокой, люди с грозными лицами и с автоматами прогуливались или сидели и в других местах, неподалеку, охраняя полуразрушенный город, как секретный объект стратегического назначения. Оставалось удивляться, как их не заметили на подходе. Видимо ужин был у всех и сразу. Один из охранников на воротах поднялся и пошел в их сторону, обойдя кладку. Оба побледнели, затаив дыхание, вжимаясь в стену еще крепче. Но тот пробежал мимо, не обратив на них внимания, снял штаны, облегчился и не спеша вернулся назад, на ходу застегивая ремень.
– Скоро экспедиция прибудет? – спросил он у своих, явно недовольный своей службой.
– Обещались к десятому числу, но не успевают. В городе, который стоит у Мраморной горы, еще клад нашли! – сообщил другой, явно посвященный в государственные тайны, и с завистливой тяжестью вздохнул: – Повезло же кому-то…
– А в том, который у дороги, говорят, библиотека была, но будто засыпало ее или обратилась она в прах, когда ее открыли, – сообщил еще один.
– Три города под носом, как их раньше-то не заметили? Не грибы же! – удивился третий. – Сто раз по этой дороге ездил!
– Я тоже тут много раз бывал, мы на рыбалку сюда приезжали, такое не заметить трудно.
– Ты, ты и вы, – подошел старший молодой офицер, указав на шестерых солдат.
Все отмеченные мгновенно вскочили и вытянулись в струнку.
– Отправитесь встречать экспедицию, – приказал он, открывая карту. – Часть экспедиции сейчас в первом городе, это километров триста отсюда, северо-западнее, их надо забрать. Поедете на вездеходах. Дороги нет, будете следовать намеченному пути, он обозначен красной линией – пробьетесь, – офицер ткнул в карту, а после передал ее одному из солдат. – И попробуйте только не успеть! Через неделю экспедиция должна быть здесь!
– Есть! – отсалютовали все шестеро, на которых он указал.
– А остальные? – спросил кто-то робко.
– Еще часть экспедиции в первом городе, на перевале у государственной дороги, их доставят вертолетами или на коврах-самолетах. До него полторы тысячи километров, так что прибудут дня через два. Приказано готовить посадочные площадки, – сообщил он, отщипывая от хлеба кусок и накрывая его колбасой. – Неподалеку есть удобное место – мы ими займемся. Нужно выровнять площадку, убрать траву и засыпать камнями.
– Ого! – воскликнул один из выбранных офицеров, рассматривая карту, – Как успеть-то? Тоже бы вертолетами.… Болото на пути и лесные массивы, придется в обход.
– Разговорчики! – прикрикнул офицер. – Я же сказал, через неделю экспедиция в полном составе должна быть здесь! Я тоже думаю так же, – вдруг смягчился он. – Но у гор летать опасно, приборы выходят из строя… Железные они что ли… И если кто зайдет за ворота, – голос его снова стал суровым, – расстреливать на месте – вы не экспедиция! Их Величества личное распоряжение дали на охрану городов.
Солдат с перстнем на пальце спрятал руку, как раз видимую Маньке и Борзеевичу, развернув перстень внутрь ладони. Офицер встал. Шестеро других охранников нехотя направились следом в глубь чащи.
– Ну ладно, я тут немного полтергейстом поработаю, а вы идите! – спокойно сказал Дьявол, поднимая кирпич, с шумом водрузив его на самый верх, а после швырнул в охранников.
Оставшиеся охранники вздрогнули и обернулись в его сторону, подойдя чуть ближе к стене, повернувшись спиной к сторожевому помещению, в котором укрывались Манька и Борзеевич. Спустя минуту один из них что-то проговорил в рацию, ему ответили. Дьявол поднял второй кирпич.
Манька и Борзеевич восклицания бравых солдат уже не слышали: нагнувшись, они пробежали вдоль стены и углубились в город по знакомым улицам.
В городе было пусто. Даже при свете дня он выглядел удручающе. На каждом шагу вспоминали о тех, кто лежал и умирал здесь долгое время. Некоторые здания были разрушены лишь наполовину, иные стояли без кровли, с обвалившимися колоннами, прочие обозначались лишь фундаментом или торчали из земли, как гнилые зубы. До площади добрались минут за тридцать, короткими перебежками пробираясь от дома к дому, чтобы не засветится перед охранниками, которые караулили у дыр разрушенной городской стены, или не наткнутся на тех, которые, нарушая приказ, копались в том или ином месте.
Площадь поросла травой, но недавней. Очевидно, пока город оставался невидимым, ни одно семя не прорастало в нем. Обозначенное место нашли сразу по останкам темницы, укрывшей человека на целую вечность. Расколовшийся саркофаг лежал на площади, но каково же было их удивление, когда он оказалась призрачным, как город, который они видели в другом месте.
И лампа – тоже призрачная, валялась неподалеку.
– Манька, город стоял здесь, а там он был призрачный, статуя и лампа лежат там, а здесь они призрачные! – озадаченно почесал лоб Борзеевич.
– И что? Города-то нет… Если Проклятие разрушено, почему они все еще раздвоены? – оторопело спросила Манька с обидой в голосе. – Город только тут, на горе его нет, а лампа и саркофаг лежат… Может, и лампа рабочая? Тьфу! Тьфу! Тьфу – переплюнула она, передернувшись.
– Ну-у… Возможно, вампир должен мимо них пройти, не застыв от изумления? – глубокомысленно выдвинул версию Борзеевич, вспоминая место, где лежал человек.
Площадь хорошо сохранилась. Строить на века древние умели. Булыжная мостовая имела крепкое покрытие. Но в одном месте, как раз под саркофагом, часть мостовой была разрушена. Камни там лежали неровно, перемешавшись с песком и глиной.
А зачем вампирам копать землю, если только что-то туда не положить?
Манька принялась копать землю, срезая слой за слоем с помощью меча и Дьявольского кинжала. Борзеевич, усевшись на корточки, помогал ей, выгребая раздробленный булыжник и щебенку руками, пока не нащупали небольшого размера глиняный кувшин, плотно закрытый крышкой и залитый сургучом. Кувшин не просто стоял, он был засунут в другой кувшин, который от времени раскололся, и оба они были настоящими, не призрачными.
– Разгадка здесь, – рассматривая кувшин, догадалась Манька.
– Я его в руки не возьму, – прошипел Борзеевич, отодвигаясь.
Не раздумывая, Манька ударила кувшин мечом, разрезав надвое, и сразу заметила, как выпала часть разрезанного ею плотного свитка. Рассеченный надвое свиток вспыхнул сам собой, а в земле, откуда они достали кувшин, взору предстал черный призрачный круг с какими-то знаками-письменами.
На мгновение оба пришли в замешательство.
– Дьявол, – позвала Манька громко, – хватит развлекаться, иди сюда!
Дьявол явиться не замедлил, но ничуть не удивился.
– Это ключ дракона! – торжественно сообщил он. – Если бы жители выполнили условие, человек мог бы взять его и спасти их.
Судя по его состоянию, ключ находится там же, где и лампа. Неисполненные обязательства развернули его.
– Вам следует поторопиться достать свитки, иначе придется лезть за ними в библиотеку Их Величеств. Уж она-то, Благодетельница, умница, красавица, знает их ценность! – подленько захихикал Дьявол. – И вряд ли соблаговолит оставить без надежной охраны!
– Их еще не достали? – с подозрением отнеслась Манька к его сообщению.
– Они ж сокровища ищут! Кто додумается искать что-то посреди площади? – пожал плечами Дьявол. – Нет пока, дома перерывают, подвалы… Может потом, когда раскопки начнут, изучая глубокие слои… Или теперь, когда один из свитков уничтожен, драконы поймут, что у них небольшие проблемы. Долететь до городов им хватит дня.
Манька заметалась, торопливо закапывая яму.
– Борзеевич, помогай! – взмолилась она. – Надо тут оставить все как было!
Но Борзеевича просить не стоило, он и сам уже понял, что только так могли выиграть время, если оно у них еще было. Вряд ли драконы не почувствовали потревоженный свиток. Сверху место присыпали сухой землей, притоптали, заложили булыжником. Теперь место выглядело не лучше и не хуже, разве что чуть темнее, но солнце быстро подсушит землю.
Следующий, самый дальний город у Мраморной горы, хорошо известной Борзеевичу, достигли к полудню третьего дня. Часть расстояния, в пределах видимости, Манька перемещалась с помощью крыльев, осваивая новый метод. Пока получалось только на ровной местности или под гору, когда сам Дьявол служил ориентиром. Путь несколько удлинился, когда пришлось обогнуть непроходимое болото. Манька болот не пугалась, но Борзеевич лезть в него категорически отказался. Зато по лесу двигались напрямую, и на место прибыли чуть раньше солдат-охранников, которые ехали на вездеходах и то наступали на пятки, то оказывались впереди, обгоняя в ночное время, пока спали.
Борзеевич был не против прокатиться с солдатами, провожая их завистливым взглядом. Дьявол умудрялся издеваться и тут, высматривая такие буреломы, через которые было не пролезть, выражая ядовитые соболезнование, когда Манька не справлялась с крыльями и билась головой о стволы деревьев, стоявших на ее пути. Лететь по лесу оказалось еще труднее, чем подниматься в горку.
Город с шестой горы сохранился хуже, чем город с пятой, в котором они успели побывать. Целых зданий здесь не осталось. Раскопки еще не начались, но вокруг города стояло множество палаток, в которых изучались и описывались находки. И не удивительно. Неподалеку от Мраморной горы расположился промышленный город, и скорее всего, руины заметили сразу, как только разрушилась временная петля.
Люди ползали в проемах рухнувших стен, как муравьи. Кто-то сметал с руин древнюю пыль, кто-то ставил разметки, кто-то перебирал рухнувшие кладки стен. Военная вооруженная охрана окружила город непроходимым кольцом, проверяя каждого до трусов.
Были тут и оборотни, и вампиры, и люди…
Пришлось ждать вечера.
Наконец, раздались сигнальные удары, созывая ученых, рабочих и часть охраны на ужин. Но некоторые еще бродили по городу, заглядывая то в один дом, то во второй, нагружаясь антиквариатом. Среди рухнувших кладок утвари было предостаточно. Манька и Борзеевич трижды обошли городскую стену, прежде чем нашли место, чтобы проскользнуть незаметно. Борзеевичу все же пришлось воспользоваться горохом, изведя на охранников не одну и не две горсти. Короткими перебежками задними дворами добрались до площади.
Неприятность ждала их как раз в том месте, куда они стремились всеми своими помыслами. Там, где предположительно должен был находиться свиток, несколько охранников развели костер и готовили себе ужин. Двое ожесточенно спорили, разглядывая проржавевшую железную ось.
– Подстава! Откуда у них железо? – говорил один.
– Коллега, а разве мы можем объяснить, как они умудрялись сверлить ровные дырки в граните, которые нам, с нашими технологиями выпиливать не удается? Или как они подгоняли плиты в тонны весом с точностью до миллиметра? А как вы объясните это, – второй разводил руками. – Тоже подстава? Кому надо было построить развалины, чтобы выдать их за древние города?
– Это засекреченные объекты. Ты посмотри на каменную кладку, не иначе – цемент!
– И клады зарыли, чтобы ты их нашел? – усмехнулся еще один, который подошел с хлебом и консервами, услышав часть разговора. – У меня в голове не умещается, что до нашего народа здесь кто-то жил… Вы только подумайте, какая у них была жестокая религия! Жертвенники в каждом дворе! Не иначе, людей ели…
– Коллеги, а вы не допускаете мысль, что это просто летние печи или мангалы? Я одного не пойму, столько украшений и драгоценностей… Может быть, эпидемия? Но почему город не разграбили?
– Да говорю вам, подстава! И что это за голограмма такая?! Это ж технологии не прошлого, а будущего! Сдается мне, где-то недалеко спрятано передающее устройство.
– Черт, – озадаченно отозвался один из трех спорщиков, – ну откуда, откуда взялись эти города? С луны свалились? Не-ет, вы меня не переубедите, поверьте, прошла эпидемия, город закрыли, а теперь, когда заразы не осталось, открыли…
– Как он мог быть закрытым, если тысячи разных людей прошли по этому месту? Я думаю, мы имеем место с выдавливанием нижних слоев земли на поверхность и вымыванием талыми водами…
– А оптический обман? Фокус с зеркалами?
Манька и Борзеевич переглянулись, одновременно уставившись на Дьявола.
– Что? – сделал неумное лицо Дьявол, примеривая их взгляд на себе.
Оба не произнесли ни слова, продолжая сверлить его взглядом.
– Вы чего?! Устрашать нечисть?! Бог с вами! Я же Бог Нечисти! – отрезвил их Дьявол.
– Но ведь ты же устроил полтергейст! – возмутился Борзеевич.
– А-а-а! Так не вы меня об этом просили! – наотрез отказался Дьявол. – Их желание было… Мысль такая, что раз город древний, то должна быть какая-то фигня… Нечисть мечтала об этом… Нечисть!
– Э, эти не мечтают? – поинтересовалась Манька, бросив недовольный взгляд в сторону группы неопределенных лиц. – Ума не хватает?
– Тут уже все облазили, – сухо ответил Дьявол. – Это ученый народ – он полтергейсту не верит.
– Будем драться? – предложила Манька, замечая, что у стражи нет оружия страшнее, чем автомат. Пулями ее уже пытались убить.
– Поднимем шум, и они нам дадут мирно изъять свиток? – отрицательно покачал головой Борзеевич, удержав ее руку. – А в третий город можно не ходить – сразу во дворец! – он мучительно думал. – Тут необходима хитрость.
– Какая? Они тут надолго, – вздохнула Манька, привалившись к стене.
– Вы город видели в натуре, они только развалины, может, припомните чего-нибудь? – подсказал Дьявол. – Жители вернулись, прошел день, каждый помнил, что нападут вампиры – что они делали, вместо того, чтобы выполнить условие? Это же Проклятый город с шестой горы! Отсутствовала лишь часть домов, но их можно не искать, а остальные – вот они…
– Прятали сокровища? – Манька и Борзеевич переглянулись. – Вот почему кругом охрана!
– Дошло! – пренебрежительно рассмеялся Дьявол. – Все три города набиты сокровищами. Естественно они на виду сложили их. Раскопки пока не велись, собирают, что сверху лежит и то, что в стенах было. Многое нашли, но сколько осталось?
– Да, как просто… Кидаем монеты, а они за нами бегут, – рассмеялась Манька, вспомнив, что однажды уже предлагала Дьяволу такое решение.
– Кидать я могу, – согласно кивнул Дьявол. – Благодеяние это, а не обман и не убийство. Кто не мечтает, чтобы на него свалилось сокровище?
– Тогда идем искать клад! Самый богатый дом в городе был тот! – Манька указала в сторону противоположной стороны улицы.
– И правильно, Маня, вампиры, которые напали на город, ни за что бы не стали обыскивать его как следует, – усмехнулся Дьявол с сарказмом. – Они тоже думали: а на что нам обижать хороших людей? А вдруг не сработает проклятие, как богатый человек будет дальше жить? Или, а вдруг Мане с Борзеевичем придется свиток вытаскивать, а там страшные люди! Пусть они его обыщут и кинут сокровища во спасение, или себе возьмут…
Манька напрягла память, вспоминая второй город. Богатые и бедные дома стояли вперемешку, были тут и деревянные дома и каменные. На месте деревянных не осталось ничего, чтобы напоминало бы о них, но странное дело, многие деревянные дома как бы выходили во двор богатых каменных, и часть из них казалась нежилыми. Видимо, город строился, и люди просто оставляли их, забывая или размещая в них бедного человека, может, ту же душу, – все же это были не вампиры, а люди, которые провинились лишь тем, что не искали сочинений Дьявола, настраиваясь на сытую жизнь, подобную той, которую ведут современники. Или жила в деревянных домах прислуга.
