Анастасия Филонова
Люди
ЖИТЕЛЬ ГОРОДА М
Аркаша катил за собой по криво асфальтированной дорожке сумку-тележку, доверху наполненную пустыми бутылками. Бутылки нещадно гремели на всю округу, но Аркаше было все равно – он давным-давно привык и нисколько не смущался.
Сейчас он должен был завернуть за угол к пункту приема стеклотары, но дорогу ему преградила толпа модно одетой молодежи, только что вышедшая из соседнего продуктового. Они как-то презрительно посмотрели на Аркашу; девушки брезгливо посторонились, парни, наоборот, расправили плечи, пытаясь занять как можно больше пространства. Аркаша же избегал конфликтов всеми возможными способами, он свернул на прилегающую дорожку и покатил тележку по еще более убитому асфальту, создавая еще больше шума.
– Хватит шуметь, бомжара! – крикнул кто-то из той толпы. – Алкаш!
Аркаша ничего не ответил – он привык.
«И вообще, я не бомжара, у меня дом есть», – мысленно ответил им Аркаша и потянул сумку-тележку дальше. «Но что алкаш… Да, был за Аркадием такой грешок – алкать любил, он был алкаш со стажем».
Между прочим, сумка-тележка была добротная: с ней и на рынок удобно сходить, и бутылки довести. И колесики там необычные – тройные, легко можно вскатить по лестнице. Правда, по плохой дороге, нагруженная бутылками, создает много шума. Увидел он эту тележку по телевизору – не бомж он – и решил, что это отличное вложение сэкономленных денег.
– Здорова, Аркадий Петрович! – нечленораздельно выговаривая, крикнул ему Валера, его сосед из четвертого подъезда. – Третьим будешь?
Валера уже был с красным фингалом после ночи. Видимо, повстречался с асфальтом. Аркаша помотал головой:
– Не, я уже опохмелился.
– А когда это тебе мешало? – продолжал настаивать Валера, неустойчиво шатаясь на легком утреннем ветерке. Рядом с ним, облокотившись на парапет, стоял какой-то неизвестный коренастый бандитского вида мужичок.
– У меня еще дела сегодня!
– Ишь какой деловой! – обидевшись, крикнул Валера и отвернулся к новому товарищу.
«Ну, как деловой? На водку-то и закуску деньги с неба не упадут, – мысленно отвечал Аркаша. – Вот, порылся по помойкам, нашел целую одежду, постирал, высушил, отгладил – можно и в сэконд нести. Копейка какая-никакая. Еще бутылки собрать, отмыть, сдать. Интересно, что это за подозрительный мужик с Валерой? Ай, ладно, без разницы».
Он подкатился к пункту приема. Тут, рядышком на уступке, уже сидела баба Жанна и перебирала свои бутылки. Не то чтобы она была старая, но точно была баба. Спившееся лицо мешковато обвисло, взгляд временами затуманивался, хотя, скорее, временами просветлевал – туманен он был почти всегда. Худощавое, угловатое, плоское, непослушное тело, спутанные волосы, сизая от алкоголя кожа – жалкое зрелище, но ухажеров среди местных на районе, желавших угостить Жанну чекушкой, хватало. «Старуха, лет за сорок», – так он думал о бабе Жанне. Его же она скорее отталкивала. Жанна что-то приветственно крикнула ему, но ее язык настолько заплетался, и так она его уже не контролировала, что сказанное разобрать было практически невозможно. Но Аркаша особо и не пытался. Он только где-то глубоко в душе почувствовал к ней жалость.
Тут же, неподалеку, свои бутылки в пластиковую коробку расставлял Кирилл. Он чуть ли не любовно гладил их по темным полупрозрачным бокам. Кирилл сидел в рваной грязной куртке, шапка на голове держалась на добром слове и была такая же грязная. Кожа на руках и лице обветрилась, краснелась и, казалось, была как асфальт. Аркаша отшатнулся. И взглядом встретился с Виталиком – мужичком средних лет с изломанным лицом. Его лицо было плоским от многочисленных травм, отчего выглядело пугающе. Массивные надбровные дуги нависли над глазами, делая взгляд тяжелым, на губах темными корочками запеклась кровь. Аркаша снова чуть заметно отшатнулся, взял себя в руки и направился к окошку приема стеклотары. Ближе к окошку стекались и другие.
– За кем я буду? – спросил Аркаша.
Повисла секундная тишина. И вдруг одна из худощавых нескладных женщин с длинными сальными волосами, явно радуясь придуманному, ответила:
– За человеком! – и стала, хихикая, оглядываться по сторонам и искать поддержку ее шутке.
Поддержки не последовало, угрюмо продолжали занимались своими делами.
*
С делами Аркаша справился ближе к вечеру. Он неспешно катил тележку, удаляясь от пылающего заката. Его тень бежала впереди, все больше удлиняясь; погода успокоилась, и у Аркаши на душе тоже стало будто бы спокойнее. В кармане он сжимал пару бумажек, гревших его душу. Он решил зайти в магазин. Нестерпимо хотелось выпить.
Продавщицы смотрели на него косо и с укором, стараясь как можно скорее рассчитать, какой-то пухлый мужчина, стоявший следом в очереди, так и норовил стукнуть Аркашу продуктовой тележкой. Но он не обращал внимания – привык. Человек ко всему может привыкнуть: и к плохому, и к хорошему, такова суть человеческая.
В сентябре уже темнело быстро, и вот сейчас Аркаша вышел в подсвеченную оранжевым светом фонаря темноту. Открутил пробку и сделал пару глотков. Внутри согревающее зажгло. «Вот оно, блаженство», – подумал он и сделал третий глоток «на счастье». Вытер губы засаленным рукавом куртки и запихал бутылку во внутренний карман.
Он отправился домой. Завтра предстоял новый день, снова придется отмывать бутылки, искать картон и одежду. А еще один его знакомый предложил подработку дворником, как раз не хватало свободных рук, чтобы убирать опадающие листья, так что Аркаша подумывал зайти к нему и узнать подробности.
– Эй, Аркадий Петрович, – окликнул знакомый голос Аркашу, когда тот перешел дорогу и направился к своему дому. Это был Валера.
– Аркадий Петрович, – повторил сипло Валера и хлопнул его по плечу, – будет одолжить пять рублей до следующей недели? Позарез как нужно, – он сделал жест на уровне шеи и умоляюще посмотрел туманным взглядом на Аркашу.
– Не будет, самому нужно, – буркнул Аркаша. Ему было неловко врать собутыльнику.
– Да ладно тебе, я же видел, ты сегодня нормально так заработал.
Аркаша покачал головой.
– Ну и жмотяра ты! – кинул обиженно Валера и хотел было уйти, но Аркаша вдруг решил его спросить.
– А что это за мужик с тобой сегодня с утра был?
– Одолжить денег не хочешь, а любопытные вопросы задаешь?
– Да нет у меня пяти рублей, хочешь, могу три дать.
Валера почесал затылок, что-то прикидывая в уме.
– Вот! Добрый ты человек, Аркадий Петрович, уважаемый! – вдруг повеселел Валера. – Не обидишь друга и всегда одолжишь денег! На тебя можно положиться, спасибо, друг! – и похлопал того по плечу.
После того как монеты оказались у него в кармане, язык Валеры развязался, и рассказ о новом знакомом полился сам собой:
– Да вот действительно, какой-то странный мужик. Появился будто из ниоткуда, все расспрашивал, как тут у нас дела на районе, есть ли какой криминал, какие-нибудь странные безобразия. Я ответил, что нет, спокойный у нас район, пару безобидных маньяков только изловили за все время. Все мы люди скромные, тихие, работящие. А потом он выпить предложил, так я сразу и подумал, что человек свой, честный, волнуется. Как оказалось, переехать жить сюда хочет. В этот момент я и позвал тебя к нам третьим.
Аркаша кивнул.
– Аркадий Петрович, а ты домой?
– Домой, – и Аркаша хотел уже поскорее отвязаться от соседа и спокойно пойти к себе, но не тут-то было.
– А давай вместе пойдем, нам же по пути.
Предложение ему откровенно не нравилось, но и прогонять Валеру он не хотел. С другой стороны, вдвоем как-никак веселее. Они прошли мимо игорного клуба, ярко светившего вывеской на полмикрорайона. «Удивительно, как беспечно люди могут сливать огромные деньги на бессмысленные развлечения, – думал Аркаша, глядя на попеременно мигающие буквы. – А я, честный и уважаемый человек, должен перебиваться с копейки на копейку. Ни семьи, ни детей, ни внуков, ни хороших друзей».
Аркаша вздохнул, пропустив мимо ушей вопрос Валеры, чего это он вздыхает, и пошел вдоль проезжей дороги, таща за собой пустую сумку-тележку. Район вокруг торгового центра, мимо которого они шли, держала своя банда бомжей. Здесь Аркаша предпочитал не «кормиться», быстрее проходя мимо, чтобы «местные» не заподозрили в каком-либо умысле. Умыслов у него, конечно, не было, но он прекрасно знал местных с иссохшими от алкоголя мозгами. Банды бомжей уже давным-давно поделили между собой районы. На условиях этих банд Аркадий существовать не хотел, потому и предпочитал пройти несколько километров до свободных мест, где его интересы не будут пересекаться с интересами местных главарей мусорных баков.
Парочка прошла еще с сотню метров вглубь под непрерывную болтовню Валеры. Вдруг один из немногочисленных фонарей погас, и сделалось как-то тревожно. Все вокруг погрузилось в густую темноту. «Не к добру, ой, не к добру», – только и успел подумать Аркаша, как из арки, мимо которой они проходили, появились темные устрашающие силуэты. В руках у них были какие-то палки и цепи. Валера наконец-то осознал происходящее и умолк.
– Ну что, бомжары, портите улицы нашего города своими грязными физиономиями? – как-то чересчур грозно сказала одна из фигур.
– Не-не, мы уже уходим, – ответил Аркаша как можно беззаботнее и потянул за рукав оторопевшего Валеру.
– Никуда вы не уйдете…
И тут, видимо, до Валеры что-то дошло, и он вдруг резко со всех ног припустил по улице, оставив Аркашу одного.
– Догнать его! – вскрикнул главарь, указывая палкой в сторону беглеца. И трое из шестерых бросились за Валерой. Аркаша только и подумал, что у Валеры нет шансов, спортом тот никогда не занимался, да и вряд ли когда в жизни бегал. Хотя, быть может, благодаря подскочившему адреналину он и удерет.
– А сейчас мы разделаемся с тобой, чтобы больше глаза наши не видели такую мразь, которая по помойкам лазит.
– Не лажу я по помойкам. Между прочим, я занимаюсь общественно важным делом – собираю стекло для переработки за теми, кто его разбрасывает, – старался оправдаться Аркаша.
– О, как запел! Интеллигент нашелся, – усмехнулся злой голос; три темные фигуры, угрожающе покачивая палками и цепями, стали приближаться к Аркаше.
– Да что вам надо-то? Я честный гражданин! – Аркаша пятился, и в самый неподходящий момент зацепился ногой за бордюр, и упал на клумбу.
– Да мы просто хотим, чтобы наш район стал чище.
– Так убирайте за собой мусор.
– В твоих советах не нуждаемся, бомж вонючий. Будем убирать тех, кто разносит заразу.
И темная фигура замахнулась палкой.
– Не трожь его! – послышался властный хрипловатый грубый голос. Аркаша обернулся. Между деревьями стояла коренастая мужская фигура с вытянутой рукой.
– А то что? – усмехнулся бандит.
– А то выстрелю, – коренастая фигура сделала шаг вперед, и в свете полной луны Аркаша узнал того мужичка, с которым сегодня с утра разговаривал Валера. В руке он держал пистолет.
– Брешешь.
– А тебе нужны доказательства?
Главарь напавшей на Аркашу банды сплюнул, пару секунд подумал и отступил.
– Еще свидимся, защитник сирых и убогих, – кинул бандит, и они втроем скрылись во тьме арки.
– Вы милиционер? – спросил Аркаша, с кряхтением поднимаясь и отряхиваясь.
Мужичок подошел ближе, засунул пистолет сзади за ремень.
– Нет. Тебе помощь нужна, Аркадий Петрович? Я – Олег Иваныч, – и протянул руку для рукопожатия. Аркаша настороженно глянул на нее, потом в глаза новому знакомому, ничего страшного не заподозрил, но все же с опаской и нерешительностью пожал ее.
– А откуда вы знаете, как меня зовут?
– С твоим соседом сегодня разговаривал, с Валерой. Говорил, нет никакого криминала у вас. Но я ему не поверил. И благодаря моей недоверчивости ты сейчас жив. А вот Валеру нужно спасать.
– Точно, – схватился за голову Аркаша, – они ж его догонят и убьют. Так действительно, у нас отроду ничего подобного не было, только небольшие стычки по пьяни.
– У вас появились какие-то темные блюстители закона.
– Так, а почему ты их не задержал?
– Да не мент я! – буркнул Олег Иваныч. – Пойдем спасать друга твоего.
– А как мы его спасем, если ты не мент? Ты-то стрелять вообще умеешь?
– Умею, – отрезал Олег, глянув Аркаше в глаза. Аркаша похолодел и решил ему поверить на слово. – Нам нужно торопиться.
– Но как же моя тележка? Мы же не можем ее нести с собой.
Олег глянул на Аркашу, любовно прижимающего к себе самое драгоценное, что у него было в жизни.
– Оставь ее, – ответил Олег.
– Но я не могу…
– Все ты можешь. Разве для тебя дешевая тележка дороже человеческой жизни?
На глаза Аркаши стали наворачиваться слезы. Ему сейчас так хотелось взять и убежать, бросив этого устрашающего мужика и доставучего соседа.
– Возможно, даже жизни многих людей сейчас зависят от тебя и твоей тележки. Либо иди со мной, либо проваливай и читай завтра криминальные новости, – Олег отвернулся от Аркаши и пошел в сторону, в которую убежал Валера.
Аркаша внутренне колебался, колебание было заметно и внешне: он то дергался за Олегом, то прижимал тележку к себе, то отступал. И вот он просто оставил тележку под деревом, мысленно простился с ней и побежал за Олегом.
Они пошли в сторону леса.
– А зачем тебе все это нужно? Зачем ты решил нас спасти? – не унимался Аркаша, чуть успевая за новым знакомым. Он отметил, что у этого странного мужичка крепкое спортивное телосложение, не то что его пропитое за годы тело, которое еле поспевало следом. А еще Аркаша к своему неудовольствию прикинул, что с Олегом они примерно одного возраста.
– Да потому что только я могу справиться с этими монстрами.
– Монстрами? Ну да, они гнилые люди, нападающие на таких безобидных честных граждан, как я.
– Не преувеличивай, не такой уж ты и честный. И лучше я тебе не буду объяснять, что я имел в виду под словом «монстр».
Аркашу от мимолетной догадки вдруг снова пробило холодом, несмотря на то, что он чуть ли не бежал и уже обливался потом. Они пересекли пустынную полутемную улицу и вышли на дорожку, ведущую в заросший парк. И вдруг Олег остановил его рукой и показал жестом молчать. Послышался приближающийся жалобный стон. Они нырнули в кусты и стали присматриваться к темноте. Тут вдруг Аркаша вспомнил о чекушке, достал ее из кармана, быстро отвинтил пробку и сделал глоток.
– Ты что делаешь? – шепотом спросил Олег.
– Лечусь от нервов. Это мое успокоительное.
Олег покачал головой.
– Злую шутку это сыграет с тобой.
– Я привык.
И вдруг Олег его быстро одернул и прижал к земле. По дорожке шла та самая банда из шести человек, к ним присоединились еще три стройные фигуры, закутанные в балахоны. Один из банды катил перед собой большую садовую тачку, в которой кто-то связанный пытался извиваться и мычать.
– А ну умолкни! – прикрикнул тот, что шел рядом, и стукнул человека в тачке. Бедолага еще раз жалобно вскрикнул и умолк.
Компания прошла, Аркаша привстал и снова отпил из бутылки.
– Сколько можно? – шикнул на него Олег.
– Ну, не каждый день увидишь такое… Они что, сектанты? – ответил, оправдываясь, чуть заплетающимся языком Аркаша.
– Бог их ведает. Это нам и предстоит узнать.
Олег тихо вылез из кустов, стал всматриваться в том направлении, куда ушла подозрительная компания, и спросил:
– А что там дальше?
– Парк камней.
– Интересно, что надо им в этом парке камней?
Он сделал пару шагов вперед, оглянулся на застывшего Аркашу и махнул рукой, призывая его следовать за ним.
– Вряд ли я один справлюсь, мне нужна помощь.
– Так вызови ментов.
– Это мое дело, не в их компетенции это.
– Это? Что это? – Аркаша попятился.
Олег сделал шаг к нему.
– Послушай, Аркадий Петрович, на кону жизнь твоего соседа и друга, а, может, и всего города. Ты же видел, что здесь что-то не чисто. Пока милиция сюда доедет, может быть поздно. А мы вдвоем успеем его спасти. Неужели тебе безразлична жизнь Валеры?
Аркаша поник и отрицательно покачал головой.
– Их девять человек! Что мы сделаем вдвоем против них? Я слабак, я ничего не умею: ни бегать, ни прыгать, ни уж тем более драться.
– Достойное признание, – ободрил его Олег, – но драться и не нужно, мы схитрим и придумаем план.
– Ладно, – согласился Аркаша. – Что нужно делать?
– Для начала пойдем по их следу.
И они нырнули в парковые заросли, подсвечиваемые светом полной и невероятно близкой луны. Они вышли к границе парка камней и притаились за огромным валуном. Где-то в центре парка виднелись огоньки пламени. Олег с Аркашей подобрались ближе. Там пять тонких фигур в светлых платьях совершали странные действия на небольшом пятачке земли. Они сыпали цветами и травами, кружились в хаотичных хороводах со свечами в руках и что-то тихо напевали.
– Они сектанты? – тихо спросил Аркаша.
– Не думаю, – ответил Олег. – Это не похоже ни на одну деструктивную секту, с которой мне доводилось работать. Вполне миролюбиво, выглядит как народный ритуал на Ивана Купала или в любой другой славянский праздник. Ничего необычного. Народное творчество – основа культуры, только если это творчество не переходит границы здравого смысла.
– Ты работаешь с сектами?
– Иногда, – сухо ответил Олег, – но это не те, что нам нужны. Здесь только мирные девушки. Женщины по-разному могут самовыражаться и творить – не будем им мешать, это основа их жизни. А вот среди тех, кто нам нужен, были агрессивно настроенные мужчины, творчество которых очень сомнительно, – вдруг Олег покрутил головой, осматривая местность. – А здесь есть дороги, которые ведут дальше в лес?
– Да, была одна, – кивнул Аркаша, – мы ее прошли мимо по пути сюда.
– Эх, я дурак, – хлопнул себя по лбу Олег, – мог бы и догадаться, что в парке им делать нечего!
Аркаша немного дернулся от испуга, ему показалось, что его новый знакомый сейчас разозлится и на него. Он тут же достал чекушку и сделал глоток.
– Тебе пора завязывать с этим, – миролюбиво заметил Олег. Эта резкая смена интонации поразила Аркашу.
– Как только все это закончится, я постараюсь завязать, – пообещал Аркаша.
Видимо, Олега такой ответ не устроил, и он укоризненно покачал головой. Но больше ничего Аркаше не сказал.
Они тихо встали и быстрым шагом пошли к развилке, которую пропустили. Дорожка вела в горку и петляла среди деревьев. Только сейчас Аркаша осознал, как же зловеще все выглядит. Он никогда ночью не заходил в такую глушь, чувство здравого смысла подсказывало, что ночью здесь может быть небезопасно. Вдруг послышался приглушенный вой.
– Здесь водятся волки? – удивился Олег. – Я наводил справки, вроде бы никого подобного быть не должно.
Аркаша, прислушиваясь, от ужаса задержал дыхание— еще и волков не хватало.
– Может, это псы?
– Нет, псы так не воют, – Олег глянул Аркаше в глаза, – дело плохо, – и припустил вверх по склону.
У Аркаши как-то не по-доброму сжалось в груди, он чуть слышно взвизгнул и, спотыкаясь обо все коряги, побежал следом.
Когда он, держась за грудь, из которой вот-вот выпрыгнет сердце, подумал, что больше не сможет, они вдруг остановились. Олег поднял руку, призывая Аркашу к тишине. Но Аркаша и так был тих, только сипло дышал и откашливался на весь лес. Олег шикнул, и Аркаше пришлось зажать рот руками. Где-то поблизости послышалось копошение.
«Ну, вот и все, – подумал Аркаша, – волки нас нашли».
Но шум вдруг затих, и Олег махнул рукой, показывая, что они должны продолжить путь. Он снова юрко нырнул в кусты. На миг Аркаше подумалось, а что если не идти за ним, а бесстыже сбежать домой? Ну и черт с ним, с этим Валерой! Сам виноват! Олег и один справится. Вообще, какой-то странный мужик, зачем он, Аркадий Петрович, уважаемый человек на районе, ввязался в это дело? Подумаешь, какие-то негодяи обещали их избить, ну с кем не бывает? Просто бы больше не расхаживал в темное время. Да и к тому же – вдруг Аркашу посетила невозможная мысль, которую он всегда старался отгонять от себя, – даже если бы его и убили, он бы не жалел, жизнь его все равно не имеет смысла и больше похожа на жалкое существование. Каждый день одна и та же борьба за монету, одни и те же бутылки, помойки, разборки, водка вечерами, опохмел каждое утро, ненавистные рожи соседей-алкашей. Ох, осточертело-то как!
Он схватился за голову и чуть не рухнул от этих мыслей, но его страдания прервал тревожный голос из кустов.
– Эй, ты чего? Все нормально?
Аркаша испугался, вздрогнул и через миг вздохнул с облегчением. Это был Олег, и его голос вдруг показался таким мягким и нежным, словно он не принадлежал мужчине с бандитской внешностью.
– Хватит тут предаваться трансцендентальным страданиям, пошли давай, – голос снова посуровел.
– Транс каким? – удивился Аркаша, отрывая руки от головы. А удивился он скорее тому, что Олег произнес какое-то замысловато-умное словечко, совершенно не сочетающееся с его внешностью и повадками. В его кругах такого и не услышишь, хотя в свое время он много умных слов и слышал, и сам говорил, и все прекрасно понимал. «Пропил все мозги», – заключил о себе Аркаша.
– Потом расскажу, – Олег снова исчез в кустах.
Аркаше ничего не оставалось, как последовать за ним. «Дурак, – корил он себя, – распустил нюни! Уважаемый же человек!»
Шли они неизвестно сколько. На глаза стали попадаться странные корявые стволы деревьев. В лесной тьме так и не разглядишь, что это. Но полная луна вдруг осветила один из таких представших перед Аркашей пней. И он дернулся от испуга, и можно было бы сказать, что побледнел, но в ночи это было почти невозможно рассмотреть.
– Мы… Мы что, на кладбище? – дрожащим голосом спросил Аркаша.
Олег, идущий где-то справа, обернулся на вопрос и остановился.
– Ну да, – и уперся ногой в просевшее надгробье, всмотрелся в фотографию, призрачно освещаемую луной, и вдруг сплюнул.
Аркаша внутренне возмутился. «Богохульство!» – кричало все в нем.
– Что, о боге вдруг вспомнил? Где ты до этого всю жизнь был? – неожиданно для Аркаши сказал Олег.
Аркаша смутился – неужели Олег может мысли читать, и решил ни за что в жизни не признаваться, что подумал о боге. Не мог же он упасть лицом в грязь. Уважаемый ведь человек!
– А даже если и нет, то все равно не стоит плевать на землю на кладбище, – неуверенно ответил он.
– А то что? – как-то зловеще усмехнулся Олег, оскаливая зубы и прищуривая глаза.
Аркаша пошатнулся, растеряв последнюю храбрость.
– Здесь по-любому собаки бегают, зверье ходит, сортир себе устраивает, мертвым уже все равно, тех людей, что были, на земле давным-давно нет, да и могилы здесь никому не нужны. Так чем же моя нога на надгробье и плевок помешают мертвым? Разбудят их, что ли? – Олег приглушенно хохотнул, глядя, как у Аркаши на лице все же проступает мертвенная бледность на фоне черного леса.
И вдруг Аркаша сделал такую привычную, такую успокаивающую его вещь: он нащупал в кармане чекушку, трясущимися руками отвинтил пробку и сделал пару глотков.
– Зря ты это, – сказал Олег.
– Ничего не зря, нервы ни к черту.
– Нервы у тебя ни к черту как раз из-за водки.
– Она меня успокаивает, я уже привык.
– Как раз из-за водки ты и потерял все свое прошлое.
– Откуда ты знаешь про мое прошлое? – возмутился Аркаша.
– Да по тебе видно. Ты спившийся интеллигент, ты отличаешься от местных бомжей, сторонишься их. Я таких, как ты, прекрасно вижу и различаю. Вообще, люди пьющие – открытая книга для тех, кто управляет ими. Нет ничего проще, чем прочитать мысли спившегося или спивающегося человека. У всех из-за водки мышление и потребности сжимаются, становятся мельче, приземленнее, как будто какие-то части мозга отсыхают. Чем мельче у человека потребности, тем лучше он управляем, тем больше нужных мыслей можно ему в голову насадить.
И тут у Аркаши внутри до того высоко поднялось возмущение, что он выкрикнул:
– Никто мной не управляет! Я сам по себе, живу, как я хочу! – но получилось у него это жалко, пискляво, самонадеянно.
Олег снова усмехнулся зловещим оскалом.
– Да неужто ты действительно хочешь быть бомжом и алкашом, собирающим бутылки и ползающим по помойкам?
Аркаша молчал. И Олег продолжил монолог.
– Водка, да и всякие чернила в тебе самом притупляют твои высшие желания и устремления. Они открывают дверь в твой мозг иллюзиям…
«Иллюзии – это слово я знаю», – подумал Аркаша и чуть заметно встрепенулся. Олег заметил это мимолетное телодвижение – на Аркашу слова явно как-то воздействовали.
– … и твоим внутренним демонам, которые и не дают тебе жить так, как ты действительно хочешь. Ты впадаешь в чрезмерную эмоциональность, и дурные мысли начинают проникать в твою голову. Для дурных и примитивных мыслей он открывается, а вот для хороших и сложных закрывается.
Либо протестуя, либо от страшного воздействия слов нового знакомого – этого мы никогда не узнаем – Аркаша снова ловкой рукой нащупал бутылку, отвинтил крышечку и сделал пару глотков. Олег тяжело вздохнул и посмотрел куда-то вдаль.
– Нам нужно идти дальше, твой друг в опасности…
– Ничего с ним не станет, с этим бродягой.
– … Если уже не мертв.
У Аркаши расширились глаза, почему-то о смерти он совершенно позабыл. Забыл, что вокруг него есть люди и они умирают, что их так легко убить, и что есть люди, которые запросто могут совершить убийство.
– Так что не отставай, спившийся интеллигент, – чуть слышно, с некоторой болью в голосе сказал Олег и быстрым шагом скрылся в темноте между надгробий. Луну спрятали тучи, и сделалось совершенно темно.
– Ни черта не видно, – пробубнил Аркаша, инстинктивно вытягивая руки вперед и идя как будто на ощупь.
Он шел какое-то время, осторожно ступая и обходя камни надгробий, и вдруг ему показалось, что он идет не в ту сторону. Громко и страшно заухал кто-то где-то вверху, зашелестела листва от резкого порыва ветра, Аркаша вдруг оступился и как-то кубарем полетел вниз по мокрой склизкой и жирной земле. Он упал лицом в грязь, поднялся, откашлялся, проверил, на месте ли бутылка с остатками водки, поднялся на ноги. Вокруг стало еще темнее, чем прежде. Словно чернота окутала его с четырех сторон. И тишина такая на него опустилась, что давила на уши. Аркаша пошел в одну сторону и уткнулся в стену, потом в обратную – и снова перед ним появилась стена.
– Замуровали, – шептал он, ощупывая земляные стены со всех возможных сторон, – нет, – остановился он от догадки, – я умер! Я умер! Так мне и надо! Я попал в ад! – он бредил, и сознание его рисовало картинки предстоящих мучений, чертей, кипящих котлов и самого повелителя тьмы. Он вдруг почувствовал, как земля начинает гореть под его ногами и как он погружается в подземное царство. «Вот, уже подожгли костер, а сам он сейчас в огромном котле!» – Аркаша в агонии повалился на землю и стал корчиться от выдуманной боли.
– Эй, ты чего там валяешься? – спросил голос откуда-то сверху.
– Божественное провидение! – вскрикнул только что корчившийся от боли узник ада. – Господи, прости меня, я согрешил!
– Тьфу на тебя, Аркадий Петрович! Вылазь давай уже из могилы! С тобой мы никогда в жизни не выполним задуманное, если в каждой могиле решишь поваляться! Нашелся страдалец! Хватит жалеть себя! Ты не страдай, а давай делай уже что-нибудь! Что я говорил тебе про твою алкашку – до добра не доведет!
Аркаша мигом опомнился и радостно вскочил на ноги, он с облегчением вздохнул и взялся за руку Олега, которая его, как пушинку, вытянула из ада.
Аркаша взбодрился и внутренне собрался. Они с Олегом сидели в кустах и наблюдали за тем, что происходило на небольшой полянке посреди леса. Бедного полуживого Валеру, временами сквозь кляп завывающего как волк, привязали к большому кресту в центре поляны. Видимо, этот вой и послышался Олегу с Аркашей. Вокруг креста ходили фигуры в темных балахонах, почти сливающиеся с лесом. Они разводили костры и расставляли какие-то предметы.
– Сколько человек видишь? – спросил Олег.
– Вроде человек девять, не считая Валеры.
– Ага, помнится, когда они проходили мимо нас, было шесть мужских фигур и три женские.
Аркаша кивнул сам себе.
– Что делать-то будем?
– Я отвлеку мужиков, они побегут за мной в лес, сомневаюсь, что эти женщины смелые – смотри, как они жмутся друг к другу и не отходят одна от одной, они сами и сбегут отсюда. А ты быстренько освободишь Валеру и побежишь домой.
– А если не сбегут?
– Напугай их, Аркадий Петрович, ты сейчас выглядишь как черт, вылезший из могилы. Это же женщины, они очень впечатлительные.
– А ты точно справишься один?
– А у меня есть выбор? Тем более у меня с собой пистолет, он весомее любых разговоров с этими демонами.
– Демонами? – поежился Аркаша.
– Не глупи, это просто сравнение, – цыкнул Олег, – пора действовать, а то может стать слишком поздно, – и, пригнувшись, быстрым шагом пошел в обход полянки на другую ее сторону.
Аркаша ждал. Фигуры на поляне стали по очереди обливать Валеру какой-то жидкостью из бутылки. После этого каждый подошел и чем-то обсыпал его. Женщины взяли в руки свечки и зажгли их, расположившись треугольником, своим центром сделав крест.
– Сектанты, ей богу, сектанты! – Аркаша вдруг ни с того ни с сего перекрестился. Он в страхе прижал руку ко рту и стал ждать действий Олега. Как-то слишком долго его не было, или просто для Аркаши время в ожидании так тянулось? Он сидел и чувствовал, как страх скручивает его желудок и вот-вот его вырвет. Хорошо, что он с обеда ничего не ел, кроме водки.
И вот кто-то выпрыгнул из кустов с другого конца поляны и заорал благим матом, трехэтажно обложил каждого на этой поляне и сообщил, что и как он с ними сделает, не побрезговав упомянуть всех родственников и друзей. Реакция мужских фигур не заставила себя ждать. Они ответили отборнейшими словосочетаниями и оборотами речи и бросились к наглому мужичку. Мужичок скрылся в лесу. Пятерка фигур исчезла вслед за ним. И вдруг, к своему ужасу, Аркаша понял, что на поляне помимо трех женских фигур, уже сбежавшихся в одну кучку, осталась и одна мужская.
«Ну, что поделать, пропадать, так с песней», – подумал Аркаша, допивая остатки водки. Он решительно отбросил пустую бутылку, подобрал какие-то коряки и с диким криком выбежал на поляну. Он кричал как в последний раз, так, наверное, он не кричал никогда в жизни. Женщины сразу вскрикнули и попятились. Аркаша странной и нетвердой походкой шел к ним, размахивая корягами. Страшно представить, на кого он был похож в кромешной темноте, освещаемой парой почти догоревших костров. И вдруг проснулся до этого бессознательно свисавший с креста Валера и замычал на весь лес, словно стадо лосей. Аркаша подхватил в унисон его завывание. И все это мракобесие создало такой эффект, что женщины в ужасе с визгом побросали свечи и припустили в лес. Мужчина с воплем «к черту!» тоже бросил нож на землю и побежал следом за скрывшимися в зарослях женщинами.
Аркаша откашлялся, поднял брошенный нож и подошел к еще мычащему Валере.
